скачать книгу бесплатно
окружили на почтительном расстоянии
одиннадцатилетнего мальчика,
моего жениха
Перо на его берете было закреплено драгоценной булавкой –
большой рубин отсвечивал на солнце
Тонкие мальчишеские ноги в маленьких сапожках
вдеты в блестящие стремена
Лошадь шла легко, ветер трепал гриву
Позади нарядного мальчика ехал отряд трубачей
в куртках, сплошь покрытых золотым шитьем,
в шапках высоких и тоже отблескивающих золотыми нитями
на ярком летнем солнце…
Лицо мальчика имело гордое выражение, но веселое…
Братья отвели меня в церковь
Мне стало страшно, и я всё забыла о венчании
Потом я сидела рядом с ним в большом зале
Стены были обиты пестрыми флорентийскими тканями
За столами пили, ели, много говорили многочисленные гости,
разноцветные, как дорогие попугаи из далеких стран
На хорах играли музыканты
Слуги нарезали гостям мясо и разливали вино
в серебряные чаши
Подано было много дичи и рыбы,
приготовленной на самый разный манер
Принесли груши, яблоки,
тарелки, полные венецианскими конфетами,
какие обычно подаются на свадьбах
И вот свадебный пирог уже несут
двое слуг,
сгибаясь под тяжестью золотого подноса
Огромный пирог из слоёного теста,
начиненный жареными вальдшнепами и куропатками.
Значит, скоро конец свадьбе и будет брачная ночь…
Я ничего не ела, кроме нескольких миндальных печений,
и пила вино, разбавленное водой –
мне всё время хотелось пить…
Я думала лихорадочно, что мой муж ничего мне не сделает.
Я ведь знала, что это умеют делать взрослые мужчины,
а ему было только одиннадцать лет!
Я боялась боли…
Но он это сделал,
грубо; и я после поняла, что неумело,
причинив мне сильное кровотечение и отчаяние.
Я так плакала, что теперь он испугался.
Он уговаривал меня подчиняться ему,
потому что так надо.
Два года он мучил меня по ночам,
а днем мы почти не виделись.
Он подружился с моими братьями
и они пристрастили его к охоте.
Однажды за ужином он много выпил
и стал серьезно убеждать моих братьев,
что хочет иметь большую семью, много детей.
Детей мне вовсе не хотелось,
только не от него!
Братья знали, что если мой муж умрет,
они смогут распоряжаться моим имуществом
и мной…
Конечно, то, что он упал с коня,
могло быть случайностью.
Он ушиб голову, потерял сознание, началась рвота,
и через несколько дней его не стало.
Я не думаю, что мои братья были виноваты,
разве что Массимилиано…
Я сказала моей старой кормилице, что больше никогда
не дам ни одному мужчине
прикоснуться к моему телу!
Но она открыла мне, что впереди вся жизнь моя
и много наслаждений.
– Ебаться надо много, – так она сказала,
и прибавила с ухмылкою смешной гримасой, –
чтоб доебаться наконец-то до любви!..
Моя Баубо,
совсем похожая на прислужницу в древнем царском
доме
с влагалищем вместо рта
и сосками вместо глаз…
Как непристойно она смешила меня!..
Тиберио и Массимилиано размечтались,
как после смерти моего юного мужа
они принудят меня уйти в монастырь,
и в их распоряжении окажутся дворцы, сады,
плата, которую следовало взимать
с крестьян-арендаторов моих земель,
принадлежащие мне городские сукновальни…
Но Тиберио сомневался,
он уже немного понимал мою натуру;
понимал,
какая вскоре я сделаюсь…
А Массимилиано в большом зале с двусветными окнами
заговорил об устройстве поминального обеда
и о приглашении нотариуса
на третий день после торжественных похорон.
А сердце мое сильно билось.
Я сказала громко, что уже послала за нотариусом,
за тем самым, о котором рассказывал мне отец.
Они часто пировали вместе
за дверями, запертыми для меня.
Нотариус удостоверил завещание моего отца обо мне
как о почти единственной наследнице.
Всё имущество моего покойного мужа,
приданое, которое дал за мной отец,
я возвратила матери
несчастного, в сущности, парнишки.
Я уменьшила арендную плату, взимаемую с крестьян,
и увеличила плату работникам сукновален.
К поминальному обеду я заказала белые трюфели,
лучшую рыбу, шампанское вино без игры
и херес…
Именно после смерти моего мужа я жила как хотела.
Братья могли мне только пальцем погрозить.
Я решила следовать совету кормилицы.
И первому после мужа отдалась красивому лютнисту,
обычно игравшему на пирушках моих братьев.
Его лицо я забыла, но ощутила тогда,
что соитием возможно наслаждаться…
Я отдавалась самым привлекательным и занятным
кавалерам.
О моих любовниках знали.
И дивились моим парадным обедам, веселым ужинам,
пышным загородным прогулкам,
как чудесам на страницах
запутанных повествований Джамбаттиста Базиле.
Я много танцевала в больших комнатах
вечерами и ночами
в свете свечей и факелов.
У поэта Алена Шартье есть баллада о dame sans merci –
немилосердной красавице.
Я знала, что меня прозвали Милосердной красавицей.
Но никто не осудил бы меня открыто
при моем богатстве!
И я наслаждалась жизнью, я смеялась.
Потом я встретила тебя.
Мне пятнадцатый год, их много у меня,
они красивы и телесно сильны,
но единственный – ты!
Я знаю, почему.
Примечания
Фачино (Бонифачио) Кане – середина четырнадцатого – начало пятнадцатого века – наемный полководец на службе у знатных итальянских родов.
Джамбаттиста Базиле (1566-1632) неаполитанский поэт и автор занимательных и непристойных сказок.
Писание второе. Любовная утеха Герцогини
Она поднимает руки
И пахучая крепкими жаркими духами шелковая сорочка
скользит на голое гладкое тугое тело
Служанка чешет ей косу
волосы ей жемчугом перевивает
И двое слуг
они следуют за ней
И вот плитки пола церкви
она опускает в чашу кончики пальцев
Вот кончики пальцев опустила в чашу
она
И словно легкое нервическое дыханье нетерпения
от пальцев
И вот он встал совсем близко
стоит в своих штанах-чулках
куртка перетянута
и кудри падают на щеки
ниспадают
И большие носки башмаков загнуты щеголевато
Штаны-чулки обтягивают ноги туго
Вот юноша в жилете белом
кудрявой головой и завлекательной улыбкой
Так улыбнулся завлекательной улыбкой
И мелкими кудряшками черноволосой головы тряхнул слегка
И тихо говорит ему она:
– Идем скорее…
Веер в виде разноцветного флажка
так и ходит ходуном в ее руке
Промчались анфиладой комнатных ковров
вдоль гобеленных стен
Сними скорее маску золотую волчью
и перчатки росным ладаном надушенные
Нам чума не страх…
Очки на палочке он приложил к глазам
Ведь все-таки он книжник, он студент
и спрашивает прямо
взволнованный он спрашивает утвердительно и с трепетом:
– Вы знали Микеланджело?
Она в ответ с надменным смехом:
– Не так, конечно, близко, как моя sorella
Виттория
тоже из рода Колонна…
И пальцами ужасно гибкими
чуть вычурно-красивым жестом
обнажает грудь одну
такую тугую полноту…
– И не так уж хорошо я знала,
но вот эта сиська
тебе привет передает от пальцев Микеланджело…
Как грубо говорит она
какая грубая
Грудь обнажила
И очки уже летят стеклянной стрекозой
на сумрачный ковер
