скачать книгу бесплатно
***
Бабушка, одетая в строгое платье темных тонов с подолом до колен и черный платок на голове, красными глазами пристально и со злобой смотрела на меня.
– Зачем ты здесь всех прокляла? – спросила я. – Что они сделали?
– Родственники совершили захоронение над моей могилой ради денег, – с ненавистью прошипела старушка. – Но я их уже свела со свету. Очередь отпрысков, которые скоро подохнут один за другим от неисцелимой болезни. И ни лекарства, ни врачи им не помогут! А затем сойдет с ума его женушка и вслед за ними отправится. Потом примусь за бабку…
– Пойдем со мной? – перебила я наглого призрака и поманила за собой обратно на кладбище. – Покажи, где твоя могила?
Там я продекламировала заклинание на латыни, а после старая могила выбралась из-под нового захоронения и обосновалась рядом. С новеньким гранитным памятником и железной оградкой.
– Я возместила повинную за них? – с улыбкой спросила я.
И бабушка, утеряв в эти минуты всю ненависть, покаянно закивала головой.
– Я полагаю, истреблять тебя не нужно? – уточнила я у нее. – Не стоит мстить и превращаться в злобную тварь. У нас здесь веселая атмосфера, поверь. Все дружны.
Я посмотрела бабушке за спину, и она обернулась. В метрах двух от нас из-за дерева выглядывала Любка и махала нам рукой.
– Надеюсь, вы подружитесь…
Услышав в своей голове глухой стук, я сообразила, что барабанят в дверь моей комнатушки, и поторопилась к себе. А дверь уже открыла в халатике, щурясь от яркого подъездного света, будто проснулась от шума, а не вернулась с кладбища.
– Элла-Элла, прости, пожалуйста, что так поздно, – затараторила обеспокоенная Вера, утирая слезы.
– Что случилось? Успокойся, пожалуйста, – я положила ладони на плечи соседки.
– Элла, у тебя случайно не будет парацетамола? У меня сегодня в автобусе кошелек украли, я не могу купить лекарство детям… Меня вообще уволили, – девушка взревела, уткнувшись в мою грудь.
– Верочка, конечно же, есть! Я как раз к вам и собиралась, – обнимала я впавшую в отчаяние соседку.
– Мы тебя разбудили?
– Ничего страшного! Вера, иди к детям, я сейчас приду с аптечкой.
В Вериной квартире, что была зеркальна квартире бабушки Риммы, свет горел только на кухне. А в темной комнате хрипели попеременно дети во сне.
– Я медик по образованию, – начала я с порога. – Можно осмотрю детей? Сходи на кухню и принеси два стакана воды.
– Хорошо, – согласилась выбившаяся из сил Вера. – Господи, как хорошо, что ты у нас поселилась…
– Иди, – поторопила Веру я. А сама ринулась к детям.
Когда в комнату вошла Вера с двумя стаканами воды в трясущихся руках, дети с испариной на лбу от недавно высокой температуры лежали в своих кроватках и не спали. А я, довольная благополучным исходом, улыбалась, стоя рядом.
Дети вскоре поправились окончательно. И даже в достаточной мере быстро. Вере я еще успела посодействовать с работой до переселения в новую квартиру. Вера и баб Римма хотели попрощаться со мной, но я уже не жила в доме у кладбища. А стояла у кладбища в соседнем городе, который мы с Ниной покинули второпях после нашего обнаружения.
Мягким золотым покрывалом вечер опускался на землю, отдавая права на властвование ночью темным силам. Легкие облачка собрались кучкой на закате, отражая на себе последние блики дневного светила, наставничество над которым принадлежало дню.
Что-то внутри трепыхалось и сжималось от боли, искажаясь на лице в маске истязания. Метрах в десяти была могила любимого, но я никак не решалась подойти к захоронению близко. Издалека я видела знакомое надгробие, переворачивающее мое нутро вверх тормашками. Видела знакомое черно-белое фото, глядящее на меня любящими глазами. Но до сих пор оказалась не в силах сделать и шагу навстречу…
Никогда в жизни мне еще не хотелось уничтожить себя за вину в смерти любимого человека. Мой приоткрытый рот с опущенными уголками, брови, сведенные к переносице, и подергивание подбородка выражали страдание, от которого мне никогда и ни за что теперь не избавиться!
А вместе с этим легкая вибрация в области живота начала отвлекать. Это невидимая золотистая нить, которой я связана с Наставницей, трепетала. Меня потеряли. Меня звали, пытаясь найти. И я не могла оставить это без внимания. Иначе Нина сейчас перевернет весь мир. Хотя мне и без того уже влетит… Я как непослушный подросток постоянно сбегаю и живу своим. Не зря Нина утверждает, что я единственный в мире человечный Страж.
Я достала из кармана куртки сотовый телефон. Сто пропущенных от Нины. Рука лицо! Ни минуты пребывания с собой наедине, а так хотелось. С другой стороны, я так рада, что мы, Стражи, не гнездимся поодиночке, иначе существование мое в любом месте было бы схоже с проживанием в жутком доме у кладбища.
6 глава. Любка
В теплом натопленном стволе знакомого мне дерева на уютной маленькой кухоньке мы с Лешим пили чай. Я задыхалась от приступов кашля. А возлюбленная хозяина леса шерстила по дому, собирая в холстяной мешочек разные высушенные травки, что пучками висели по стенам.
– Элла, ты себя не жалеешь, – сочувствовал мне Леший. – Ну нельзя же так работать! Вот и твоя физическая оболочка заболела.
– Но я ничего с этим не могу по-де-ла-ть…ть…ть, – на последнем слове закашляла я, покраснев от нехватки воздуха и сжигающей боли в груди. И, переведя дух, смахнула с глаз слезы и добавила: – Вот и сегодня у нас с Кириллом дело в одной из больниц. Где смертные мрут толпами.
– Вот это точно поможет! – Радушная девушка положила передо мной на стол наполненный мешочек. – Заваривай в кипятке и пей почаще.
– Тебе нужно спешить? – тоскливо переспросил Леший, глядя, как в вибрациях разрывается мой телефон.
– Нет, вовсе нет, – с приступом кашля заверила я, игнорируя девятый звонок от Нины. – Время еще есть! Расскажите лучше, как вы объяснили излечение Варвары ее родителям? Появление вашего чудесного малыша и столь долгое отсутствие?
Нет, я прекрасно понимала, что мне необходимо приниматься как можно скорее за новое дело. Меня так и разрывало оттого, что у меня не имеется ни секундочки свободной. И чем сильнее был напор, тем больше я стремилась воспротивиться. А еще до дрожи не хотелось разбираться в мистике вместе с Кириллом. Я привыкла работать одна, я сама себе хозяйка! Меня пугало сотрудничество с мало знакомым мне занудным коллегой.
Я попыталась улыбнуться и, покашливая, приготовилась слушать, подперев лицо рукой.
– Элла, человеческие создания необыкновенны, – вдохновлено начал Леший.
Пока я пыталась отключить негодующий мозг, вникая в слова Лешего, лесной дух продолжил:
– Родители Варвары, конечно, догадались поверхностно, но уточняющих вопросов не задавали.
***
В первую городскую, выхоленную снаружи и запущенную внутри больницу Павел попал со сложным переломом левой ноги. Каждый божий вечер он мучился от диких головных болей после наркоза. Но что было еще страшнее головной боли с наступлением сумерек, так это пациенты больницы, которые к утру покидали свои покои ногами вперед. Да и ладно, если бы со страшными диагнозами или после сложных операций… Так нет! Роли не играло, ушиб это ноги или перелом позвоночника, приступ эпилепсии или воспаление левой пятки. После двух недель, которые придется провести в стенах стационара, ты не выйдешь из него живым! Причем пациенты гибли в шахматном порядке – Павел сумел вычислить это, страдая от боли бессонными ночами.
Единственным, кому удалось выйти отсюда живым с момента поселения в палату Павла, был старик. Он-то и поведал байку про ночные цоканья каблучков по тихому, едва освещенному коридору и скрип колес каталки.
Темнело. Соседи по палате засыпали, выключив свет. Лишь светлая полоса больничного коридора едва прорезала мрак обреченной палаты, где от страха мучился Павел. Парень знал, что сегодня черед его палаты, от этого и не мог уснуть. Когда издалека послышалось цоканье каблуков и рокотанье каталки…
Перестав дышать, Павел прислушался, покрывшись потом. Но нагоняющее жуть цоканье только усиливалось. Парень накрылся простыней, что прилипала к вспотевшему телу.
Павел слышал, как со скрипом распахнулась дверь в палату, как каблуки прошли вовнутрь, втащив за собой громоздкую каталку. Парень закрыл глаза и притворился спящим, когда каталка остановилась между его кроватью и кроватью соседа.
Морозное дыхание обдуло все онемевшее тело прямо через простыню, отчего Павел непроизвольно дернулся.
– Не спишь… – шепнул на удивление приятный голос. И одним своим звучанием обволок парня жутью и трепетом, после чего вдруг наступило умиротворение и спокойствие.
Павел, перестав ощущать бренность собственного тела и прежний страх, уже готов был сдаться. Распахнуть простыню…
Но голос в дверях вернул все на круги своя:
– Можно вас на минуточку?
И существо проворно зацокало в коридор. А Павел, покрывшись новой волной холодного пота, слышал, как колотилось в груди сердце, вновь ощутив прежний страх. Да еще и головная боль, о которой Павел забыл, думая о жутком существе с каталкой, вернулась с удвоенной силой.
Едва выглянув из-под простыни, Павел увидел прежнюю обстановку. Соседи все до единого в целости и сохранности похрапывали на кроватях. А дверь все так же была еле приоткрыта, как будто ее никто до этого не распахивал.
***
В длинном коридоре с дверями по обе стороны мягкий свет настольной лампы постовой медсестры слегка падал на стены и потолок. Сама же медсестра в розовом медицинском брючном костюме застыла, уставшая, в одном положении. Чуть поодаль напротив меня стояла благовидная выхоленная девушка с бледной кожей. Брюнетка с лоснящимися волосами в длинном, чуть ниже плеч, каре, одетая в белую майку и того же цвета короткую юбку-клише. Но вот ноги у нее были козлиные, покрытые серой шерстью, что никак не мешало существу передвигаться на шпильках. И я – в длинной хлопковой сорочке в мелкий цветастый меандр, поверх накинут распахнутый халат. Опираюсь одной рукой о стену, задыхаясь от кашля. В общем, выгляжу хреново. Но у меня сохраняется боевой настрой!
– О, Элла, – не удивилась и даже не испугалась девушка на козлиных ногах. – Чего тебе?
– Хотелось бы тебя отшлепать, но это будет насилием над животными… – возмутилась я, попытавшись провозгласить это сердито и громко. Но приступ кашля сразил меня тут же.
– И вот в таком состоянии ты хотела бросить мне палку, которую я должна принести и встать перед тобой на задних лапках?
– Да меня хоть за уши подвешивай, я… – осипшим голоском заспорила я и вновь закашлялась.
– Знаю-знаю! Наслышаны, – приостановила меня она и вздохнула. – Элла, я не могу ни тебя убить, ни сдаться. Потому что не принадлежу ни вам, ни им. Я посредник. Поставляю души в особое пространство, где определяется их судьба. И ты не имеешь возможности меня убить или заточить в свой жалкий пузырек, который сжимаешь в руке за спиной. Я – цепь загробного мира. Я не нечисть.
– Но почему ты так много забираешь душ из этой больницы?
– Они сами или их предки заключили договор с Сатаной! Их ушибы – это просто стечение обстоятельств, в результате чего они обязаны расплатиться своей душой, – растолковала высокомерная девушка.
– А не лишкуете ли вы разом? – взбунтовалась я. – Только за прошедшие сутки двенадцать человек.
– Этак не я за них договоры заключала! Кстати, у меня все контракты на руках… Слушай, Элла, иди лечись и не мешай мне!
– Звучит как "вали отсюда, свободна"!
– Я не хотела грубить.
– А душами людей, покончивших жизнь самоубийством, ты тоже занимаешься?
– И ими в особенности!
– А не много ли Сатана хапает себе в Легион против Светлых сил? – ополчилась я.
– А это не мое дело, – пожала плечами девушка-козел.
Причем я была уверена, что как в прямом, так и в переносном смысле.
– Да я и не задумывалась об этом. А тебе чего переживать, у тебя растет Геракл, и любой Легион зла ему не помеха.
– Слушай… Позавчера девушка здесь с третьего этажа выпрыгнула. Мне нужна ее душа! И тогда, когда мой сын возглавит Светлые силы, я замолвлю за тебя словечко, – пообещала я, добавив грозно: – Вы ведь знаете, что это будет переворот, в котором мой сын воздвигнет свою цепь.
– Эх, суровая Элла, – усмехнулась непоколебимая противница. – Манипулируешь сыном? Не знаю… Не знаю, смогу ли тебе помочь. Сидит ли твоя подруга в зале ожидания или уже в Аду.
– Она же не подписывала никаких контрактов…
– Ну да, не успела. Так как стремительно летела вниз, – покачала головой она и исчезла.
– Ушла такая по-английски! – разъярилась я, не заметив, что время пошло своим чередом.
Подняв голову и продолжая спешить вперед, медсестра увидела перед собой меня и вздрогнула от неожиданности:
– Что-то случилось? Это отделение хирургии.
– Да вы что? Я, кажется, заблудилась, – через кашель наигранно удивилась я.
Вся в думах о нахалке, я резко затормозила у ординаторской и постучала в дверь:
– Мне сюда. Спасибо, что проводили.
Но медсестра усомнилась в моем решении и даже попыталась силой отвести в палату. Пока из ординаторской не выглянул Кирилл:
– Машенька, она и вправду ко мне.
И, схватив меня под руку, вволок в кабинет, закрыв за нами дверь.
– Кирилл…
– Какие здесь все халтурщики, – рассердился коллега, перебив меня. В белом халате поверх ежедневной одежды Кирилл подошел к столу и стал сортировать бумаги. – Вместо бронхолитиков подсовывают один раз натрия хлорид! Вот поэтому у тебя болезнь и затянулась.
– А я думала, хворь сильная, что я забрала у невинного, – я пальцем подперла подбородок. – Хотя тебе виднее. Ты у нас врач… А не типа стоматолог. Как ты все успеваешь?
– У стоматологов неполный рабочий день из-за большой нагрузки на позвоночник, – изложил Кирилл. – Я до обеда-то редко задерживаюсь, а после незамедлительно сюда. Да ведь все это ненадолго. Едва тебя выпишут, и мы разберемся со смертями, вернется прежний главврач. И все о нас даже не вспомнят.
Я вдохнула, укоряя себя про себя же. Все оказалось не так и сложно, как виделось. Вроде вместе мы друг другу не в напряг. О, только бы не сглазить.
Я отвела глаза в сторону, разглядывая светлое логово Кирилла, где он воссел как главврач.
– Да тут и выяснять нечего, – я присела за стол напротив Кирилла. – В больнице хозяйничает посредник. Ты же в курсе, что против них мы ничего не можем предпринять.
– Но зато можем предпринять против твоей болезни. Давай ложись!
– Куда?
– На кушетку.
– Зачем?
– Ты много задаешь вопросов, – нетерпеливо закатил глаза Кирилл, сложив руки на груди. – Будем лечить твои легкие.
Я встала со стула и исполнила его просьбу.
– И чего? – еще оставалось неудовлетворение на лице коллеги. – Сорочку поднимай!
