скачать книгу бесплатно
– Не ты, случайно, почту разносил?
Возмущенное «Карр-Кар!» было вполне очевидным ответом.
– Лучше больше не оскорбляй его такими предположениями, – посоветовал Мэлоун. – А то можешь не надеяться на хорошее расположение.
Эстелла пробурчала:
– Перестань меня поучать.
Развернула вложенное в конверт письмо и издала разочарованный вздох. Тот же размашистый почерк, что на конверте, но вот прочесть написанное было решительно невозможно. И вовсе не из-за неразборчивости, каждая буква была выведена с тщательностью, какой обладают законченные педанты или очень старательные дети, недавно научившиеся писать и гордящиеся этим. Буквы складывались в слова, значения которых Эстелла не могла понять. Она с досадой бросила письмо на стол, около которого стоял Мэлоун.
– Знаешь, что это за язык?
Она спросила наугад, вовсе не надеясь на положительный ответ, но Мэлоун, лишь мельком взглянув на письмо, так побледнел, что стало ясно: попала в точку.
– Дело не в языке, – нехотя протянул он. – Но прочесть могу, да. Только нужно время.
– Не страшно, до утра полно времени, никто и не заметит нашего отсутствия, – Эстелла поудобнее уселась в кресло, однако Мэлоун положил письмо обратно в конверт.
– И еще нужны кое-какие ресурсы, а в этой комнате их нет. Во всем поместье вряд ли отыщутся. Придется мне ненадолго съездить домой.
С этими словами он спрятал письмо во внутренний карман сюртука, а следом и остальную пачку.
– Хэй! – возмутилась Эстелла, преградила путь к выходу из библиотеки. – Не думай, что позволю тебе унести их в неизвестном направлении.
– А придется, – Мэлоун обошел ее, будто пустое место. – Тебе придется поверить, что я вернусь с расшифровкой, или попытаться прочесть самой.
Перешагнул порог, не оборачиваясь, и Эстелла вынуждена была почти бежать за ним следом по коридору.
– Ты не оставляешь мне выбора!
Она бы многое хотела наговорить, пусть потом и пришлось бы об этом жалеть. Уже набрала побольше воздуху, чтобы начать тираду, поравнялась с Мэлоуном… и едва не столкнулась с вышедшим из-за поворота поверенным.
– О, вот и замечательно, – он улыбнулся так натянуто, что не было сомнений: все совсем не «замечательно» – Мы как раз вас разыскивали, графиня.
– Мы? – Эстелла заглянула поверенному через плечо. Заметив стоящую там, нетерпеливо переминающуюся с ноги на ногу фигуру, процедила сквозь зубы: – Дядя Вилтон? Вам-то я зачем понадобилась? Мы, кажется, все уже обговорили.
– Я бы так не спешил на вашем месте, – поверенный примирительно поднял руку. Взглянул на Мэлоуна и покачал головой. – Это конфиденциальный разговор.
Толстая папка с бумагами в руках поверенного не предвещала ничего хорошего, а чересчур довольное, прямо-таки сияющее лицо двоюродного дядюшки это только подтверждало.
– У графини нет от меня секретов, – вмешался Мэлоун. Эстелла в знак благодарности взяла его под руку. Услышать плохие новости в одиночку было так страшно, что ноги подкашивались.
– И лучше нам поговорить как можно скорее, – как голосу удавалось оставаться твердым, Эстелла не представляла. Быть может, помогло присутствие усевшегося на плечо Гаруша? – У меня нет времени на пустяки.
Она открыла дверь в ближайшую, гостевую комнату, села на мягкий бархатный диван, указала поверенному на точно такой же напротив себя. Удивленно вскинула брови, когда дядя разместился рядом с ним. Даже Мэлоун остался стоять позади дивана, не позволяя себе такой наглости.
– Речь, кажется, шла о конфиденциальном разговоре? – Эстелла красноречиво кивнула в сторону двери, но дядюшка Вилтон только заулыбался шире прежнего.
– О, девочка моя, сначала выслушайте до конца. Помощь вам определенно понадобится.
Проигнорировать его. Пусть сколько угодно фамильярничает. Не говорить ни слова. Даже не смотреть в его сторону. Только на поверенного. Выпрямить спину и обращаться только к нему.
– Я верно понимаю, вы что-то обнаружили в их бумагах? – спросила она, указав на папку, лежащую у него на коленях.
Поверенный тут же раскрыл папку, словно получил разрешение, которого так ждал.
– Увы, графиня, но ваши родители, как оказалось уже при беглом изучении, посвящали меня не во все свои финансовые дела. Денежные переводы, довольно частые, на несколько счетов, я постараюсь выяснить, кому они принадлежат, но обещать не могу. Закладные, о которых они умалчивали…
От сказанного голова шла кругом. Эстелла не выдержала, прервала поверенного:
– Избавьте меня от подробностей, лучше скажите в двух словах, что вас так обеспокоило.
– Я не хотел вас пугать вот так сразу, но… ладно. Боюсь, единственное, что родители вам оставили – огромные долги. Настолько огромные, что их едва покроет стоимость всего поместья.
Эстеллу будто ледяным душем окатили.
– Всего поместья? – только и смогла выговорить она. Настолько шокированная, что и не подумала возразить, когда дядя сел рядом, накрыл ее ладонь своей.
– Вам не о чем беспокоиться, девочка моя, – слова казались похожими на сладкую патоку. – Разве могут самые близкие оставшиеся родственники позволить случиться такой несправедливости? Господин Ниддель верно поступил, что обратился ко мне с этой бедой.
Если бы Эстелла могла, то испепелила бы поверенного взглядом. Какое он имел право? Хотя, наверное, имел, ничего с этим не поделать.
– И что же вы предлагаете, дядя?
Она едва не вскрикнула, когда когти Гаруша впились в плечо. Погладила по голове, пытаясь успокоить его. Или, скорее, себя.
«Это какое-то недоразумение. Должно быть так. Поверенный что-то напутал». Противный внутренний голос тут же возразил, что поверенный никогда ничего не путает.
– Лучше обсудим это в приватной обстановке, девочка моя, – интересно, дядя и правда надеялся, что поток этого сладкого сиропа перебьет всю накопившуюся горечь? – Вам не придется продавать поместье за долги чужим людям, я не могу допустить такой несправедливости.
– Хотите сами выкупить его? – догадалась Эстелла. – Очень щедрое предложение.
Слишком щедрое, чтобы не предполагать никакого «но». Впрочем, об условиях догадаться несложно, дядюшка вполне ясно их озвучил еще в обеденном зале.
– Для начала нужно обговорить все детали, – Эстелла обернулась к Мэлоуну. – Наша маленькая загадка все еще ждет решения. Не стану больше вас задерживать, здесь я вполне справлюсь сама.
Мэлоун, однако, не сдвинулся с места.
– Вы уверены?
«Нет, конечно, но так будет лучше», – Эстелла вновь потрепала ворона по затылку.
– Гаруш проследит, чтобы не случилось никаких неожиданностей.
Как только удаляющиеся по коридору шаги стихли, дядя крепче сжал ладонь Эстеллы.
– Карр! – Гаруш расправил крылья, и дядя испуганно отшатнулся.
– Вы мудро поступили, графиня.
– Давайте без лишних любезностей, – прервала его Эстелла. – Я верно понимаю, ваше предложение еще в силе?
«Если бы ты знал, дядя, какое тебя ждет разочарование», – внутренне позлорадствовала Эстелла. – «Тебя и того, кого ты наметил мне в женихи. Кем бы он ни был».
Глава 4
Из-за двери доносится музыка. Тихая, романтичная. Скрипичные переливы, едва уловимый голосок флейты, становящийся все громче. Завораживающая мелодия, зовущая кружиться в танце.
Наверное.
Если иметь хоть капельку музыкального слуха.
Кусок ароматного яблочного пирога с корицей, крепко зажатый в руке, манит ничуть не меньше. Развернуть промасленную бумагу, отщипнуть маленький кусочек. Хочется слопать все целиком, но… если узнают, а узнают наверняка – по голове настучат знатно. Несправедливо, он же все равно возвращается не с пустой сумкой. Ничего, он привык. Почти.
Ритмичный топот множества ног, голоса, сдержанный смех – как подобает во время светской беседы. Это гораздо важнее. Они слишком заняты, чтобы обратить внимание хоть на что-то, кроме самих себя. Все они. Наверное, считают себя центром мира. Наверное, даже правы.
Любопытство заставляет заглянуть в замочную скважину. Всего на миг, успеть заметить лишь яркие наряды, каких раньше не видел. Мельком прикоснуться к миру, в котором нет места таким, как он.
Нельзя задерживаться. Не быть таким круглым дураком, не пропасть, как Нэйт, и другие до него.
Пробежать до конца коридора, укрыться в тени. Отдышаться. Надо же, сердце колотится почти так же, как заигравшая в зале кадриль. Улыбки сдержать не удается, а пальцы сами собой отламывают еще кусочек чудесного пирога.
Пора убираться. Сейчас же. По лестнице вниз, через винный погреб, так же как пришел сюда.
Но тогда дверь на лестницу была открыта.
Дернуть ручку посильнее. Не поддается. Судорожно перебрать в памяти ближайшие коридоры и проходы, которые успел заметить. Из головы, как назло, все вылетело напрочь.
– Как ты тут очутился, мальчик?
Появившаяся будто из ниоткуда женщина похожа на изящную фарфоровую статуэтку. Такую хрупкую и невесомую, что, кажется, достаточно оттолкнуть с дороги, и путь будет свободен.
Если бы только она была одна.
– Не очень-то вежливо молчать, когда задают прямой вопрос.
Хозяин дома. Черная птица на плече, как на их графском гербе, не обманешься. Наклонилась и вроде как нашептывает ему что-то. Ерунда, не нашептывает, конечно, это было бы очень странно. А граф стоит, приобняв женщину. Ждет ответа.
Бежать, бежать, пока можно. Если можно. Холод стены чувствуется спиной даже сквозь рубашку.
– Я… у вас такой большой дом, легко заблудиться, – как жалко звучит. С чего вообще приходится оправдываться, за что? Что не повезло родиться не там, где бы хотелось? Вот еще! – В полицию отведете, да?
Вместо ответа граф только качает головой, а графиня подходит, берет за руку. Ладонь такая теплая, неожиданно для фарфоровой статуэтки.
– У полиции найдутся дела поважнее, – понятно, сейчас охрану позовут, а это еще хуже. Но они отчего-то не торопятся. – Здесь не обижают оголодавших детей.
Спасибо пирогу, который он все еще прижимает к себе. Кажется, из-за этого они и не заметили главного. Сумку, перекинутую через плечо. Набитую под завязку их богатством. Такой маленькой его частью, они и после вряд ли заметят пропажу.
– Скажи, как тебя зовут?
А вот это уж дудки – не хватало еще самому себя выдавать. Взгляд падает на блестящий пригласительный в руке у графини:
«Первый и единственный закрытый концерт Энди Мэлоуна состоится…»
– Мэлоун, – вырывается само собой. А почему бы и нет? Имя не лучше и не хуже любого другого, так что какая разница?
Есть разница, и совсем не маленькая. Становится понятно по тому, как они переглянулись. Графиня сжимает ладонь крепче, так что уже не вырваться. Подносит пригласительный ближе.
– Можешь это прочесть?
Обидный вопрос.
– Думаете, раз беднее, значит совсем неграмотный? Конечно, я умею читать!
Снова переглядываются, и от этого уже становится не по себе.
– Иногда мало просто уметь читать, – медленно произносит граф.
Надо было сразу послать подальше Шина и всю его банду. «Ты погляди на тот дом, там же озолотиться можно, если умеючи». И родителей заодно, за то, что не остановили.
– Пожалуйста, покажи, что в твоей сумке.
Мягкость, с которой графиня это сказала, нисколько не успокаивает. Ничего не остается, только протянуть сумку и смотреть, как они с графом в ней роются. Ничего, кроме как попробовать сбежать. Сейчас, пока отвлеклись. Незаметный шаг в сторону…
– Карр! – угрожающе раскрытый клюв, взмах крыльями. Никаких шансов, это ясно читается в янтарных глазах, будто видящих насквозь.
– Эй, пошутил я, пошутил, – остается только отмахнуться с испуга.
– Осторожнее с Гарушем, он шуток не любит.
Это и без напоминания графа, как ни в чем не бывало продолжающего обыскивать сумку, ясно. Да и им самим кое-что уже должно быть ясно: там, в сумке, только их вещи. Забрали бы уже все да отпустили. Ожидание – наказание гораздо хуже любого другого. Может, потому и медлят?
– А ведь здесь не все, – графиня захлопывает сумку, перебирает в руках вынутые оттуда четки из розового жемчуга.
– Не все? – собственный голос кажется чужим, испуганным и совсем детским. И только после вспоминается, а рука сама тянется к карману под строгим взглядом птицы. – Вот, случайно прихватил. Разве это важное?
Черное, отливающее серебром перо. Легкое и такое шелковистое. Он ведь и вправду не мог объяснить, зачем решил забрать такую безделушку. Сувенир на память?
– Попробуй теперь прочесть, – граф с хитрым прищуром кивает на пригласительный.
– Что за?.. – приходится крепко зажмуриться, но и это не помогает: на листе, все таком же ярком и блестящем, странные каракули. – Фокусы какие-то, что ли?
Граф с графиней снова переглядываются.
– Как думаешь? – первым спрашивает граф, а графиня пожимает плечами.
– Почему бы и нет?
