скачать книгу бесплатно
– А вот и нет, – твердо сказала Явдоха. – Я знаю! И батя вечор казал, что кудесы – вы прийшли, а как незнамо. Когда-то давно магометане нас хотяше уничтожить. Праотцы взмолили Бога и просили спрятать. И было зело знаменье и сховал Он нас вместе с островом. Магометане глядели, как остров уходит под воду, думали, что мы умерли, а мы живем далече от мира, все есть, всего хватает. Княжит нами род Владимира Северного с давних пор. Чтобы кровь не застаивалась, Долидин приносит князьям да шубашам жен. Бывает и мужчин приносит.
Черноволосая, соглашаясь с Явдохой, кивала.
– Кто приносит? – переспросил Сеня.
– Долидин, головастый, не слыхали? – Явдоха всплеснула руками и ударила себя по бедрам.
– Выть, – сказала черноволосая и, приставив одну руку на другую, высунув язык, зашипела.
– Змея? Змей? – переводя взгляд с нее на Явдоху, спросил Ярослав.
Та неопределенно кивнула, девочки разом повторили слово «змей», а потом замахали руками, изображая полет.
– Летающий змей?
– Может, дракона имеют в виду, помнишь, говорил, что видел? – обратился к другу Арсений. – Я еще тогда подумал, что показалось.
– Да ну, не может быть! Бред. – Ярослав недоверчиво махнул и, обратившись к Явдохе, сказал: – Предположим, ты говоришь правду.
– Не предположим, – возразила Явдоха, произнося сложное слово по слогам, – а правду.
– Ну ОК, предположим! Но тебя не смущает, что мы как-то сюда попали?
– Батя сказал, лесные духи помогли.
– Детские сказки, – решительно отверг Арсений.
– И ничего не детские! – Явдоха от обиды и возмущения вскочила со скамьи.
Ярик понял, что еще чуть-чуть, и девочка убежит. Можно сколько угодно не верить ей, но факт остается фактом – они находятся в мире, о существовании которого узнай еще вчера утром, ни за что бы не поверили. Ярослав окинул взглядом двор, у гумна (сарая для хлеба, по-местному) толстая женщина, склонившись над бочкой, что-то толкла, седой старик на скотном дворе чистил коня, по улице, заглядывая в открытую калитку, сновали люди. И все они были одеты по-старинному и говорили странно.
– Нас сюда привез конь! – воскликнул Ярик. – И если никто не знает дороги, то выходит, что конь знает!
– Батя кажет: вы в беду попали, дух пожалел и коня навстречу отправил. Через мрежи по подсказке привел.
– А почему нельзя допустить, что конь знает дорогу? – настаивал Ярослав.
– Не может знать. Потому, что николи не выходил за главные врата, разумешь? Николи. А тут убег за вами и смог прийти. Точно, проделки духа! – Явдоха смотрела решительно, словно не только словами, а и взглядом пыталась убедить в правоте своих слов.
Арсений щелкал пальцами, глядя на вернувшуюся Марью. Та быстро шла, едва не путаясь в полах своего бирюзового сарафана. Остановившись у крыльца, посмотрела на ребят, словно хотела что-то спросить, но потом передумала и вошла в дом.
– Явдоха правду говорит, – раздался мужской голос.
Ярик поднял голову и увидел старика. Тонкая, почти прозрачная, седая борода колышком ложилась на грудь. У него были серые глаза с пронзительным взглядом, копна седых волос и загорелая, коричневого цвета, кожа.
Ярослав видел его на княжеском дворе. То он чистил коня, то рубил дрова, время от времени кидая на ребят любопытствующий взгляд. Видимо, ему хотелось подойти, заговорить, но случай представился только теперь.
– Конь не просто так привез. И все остальное тоже правда, – кашлянув в кулак, сухо сказал старик.
В этот момент в глазах Арсения Ярик увидел панику, но уже через мгновение к другу вернулось привычное самообладание, а губы искривились в саркастической усмешке.
– Вы прикалываетесь над нами, да?
Ярослав ткнул его локтем в бок: поаккуратней, взрослый все-таки, прояви уважение. Арсений осекся и тихо пробормотал: «Вините».
– Останетесь здесь. – Явдоха по очереди ткнула указательным пальцем сначала в Сеню, потом в Ярослава. – За кого-нибудь я выйду замуж.
– Не рано тебе о замужестве думать? – с усмешкой спросил Арсений.
Дед, вытащив из-за пояса нож и палочку, принялся строгать.
«Мы не предложили старику место!» – со стыдом подумал, вскакивая со скамейки, Ярик. Тот поблагодарил, сел. А Ярослав стал размышлять: «Родители хоть с виду и крепкие, но страдать умеют сильно. Особенно папа. Мама – та понятно, будет рыдать, а вот отец сожмет зубы и не заплачет, он же мужик». Ярик чувствовал, как душат подступающие слезы. Быстрым движением провел сухой ладонью по глазам и вздрогнул от звонкого окрика Дарьи. Та, стоя у калитки, махала друзьям. В руках ее была веточка дерева с красными ягодами, глаза ярко блестели, а на щеках играл нежный румянец. «Платьице в цветок, на голове платок. Как быстро Дашка стала походить на местных», – мысленно констатировал Ярослав.
– Чего грустите? – войдя во двор, поздоровалась девочка и обратилась к друзьям: – Солнышко на дворе, тут так красиво. Я познакомилась с подругами Марьюшки: моей ровесницей Феклой и маленькой Светланкой. Ой, у них такие имена интересные, заметили, да? Мы с Феклой договорились вновь пойти в лес за ягодами. Пойдете с нами? – без остановки тараторила Даша.
– Нет, – резко сказал Арсений, – мы думаем, как отсюда выбираться. – Он ткнул подбородком сначала в сторону деда, потом Явдохи. – Местные сказали, что нет выхода. Что сюда можно попасть чудесным образом, да тут и остаться.
– Как так? – Дарья медленно села на край скамейки. Лицо ее вытянулось, уголки губ опустились, в глазах появилась растерянность.
– А что, тебе новые подружки не рассказали? – не упустив возможности, уколол Сеня.
– Не рассказали. – Дарья задумчиво покачала головой.
– Не пугайтесь, что поделать? – сказала Явдоха.
– А нельзя ли ваших лесных духов попросить, чтобы нас отсюда вывели? Ну, если они привели, значит, логично предположить, что и вывести могут? – поинтересовался Сеня.
– Кого попросить? – Удивленный взгляд Даши переместился с Арсения на Явдоху.
– Потом. – Ярик отмахнулся и тоже уставился на Явдоху.
– Не помогут, – ответил старик.
Он глубоко вздохнул и, прочертив носком лаптя дугу на земле, принялся за рассказ. Притихшие подростки внимательно его слушали. Явдоха облизывала кончиком языка нижнюю губу, а черноволосая девица задумчиво улыбалась.
– Вы не первые, кто пришел сюда, и не первые, кто здесь останется навсегда, – в голосе его звучали нотки легкой грусти. – Вот я, например, тоже нездешний. Родом из Нижегородской губернии, зовут меня Григорий, Гриша, значит. Появился я на свет в деревеньке, там же родились мой дед и мой отец. Было у нас крепкое хозяйство, ну как здеся. И куры, и коровы, все было. Рос я, рос, отцу помогал. Грамоте у кузнеца выучился, ну так, баловство одно, школы в деревне не было, а ехать в соседнюю губернию далеко. Потому отец и отдал к кузнецу. А когда мне минуло шестнадцать, влюбился. Сильно, в соседнюю девочку.
– Соседскую, – машинально поправила Дарья. Опустив голову, она смотрела себе под ноги, наблюдая за красным муравьем, тащившем соломинку.
– Что? – спросил дед.
– Не обращайте внимания! – отмахнулся Ярослав. – Рассказывайте.
Сеня толкнул Дашу локтем и, повернув голову к деду, кивнул: мы вас слушаем.
– Так вот, – продолжил дед, – она красивая, тонкая. И мне ответила взаимностью. А у нас места похожие. – Он обвел рукой двор. – Тоже все леса, поля, речка. Красота, одним словом. Я ловитвой займался, рыбалить, значит, умел и в лесу многое знал. Договорились мы с любимой пожениться, а отец решил женить меня на другой. Уж и с отцом ее было сговорено и о приданном порешили. А я молодой, кровь горячая, с отцом давай спорить, не пойду, мол, на заклание. Отец кулаком по столу стучит: «Не перечь, такой-сякой разэдакий». Поругались. «Раз так, – кажу, – лучше с вами не жить вовсе, уйду в лес!» Отец смеется: «Ступай, пусть волки тебя сожрут». Ну я и убег в лес. Прибежал в чащу, где уже мрежа начинается, и сижу. Такая скарядь внутри. – Дед сгреб на груди рубаху. – Сижу, жалкуюсь деревьям. Вдруг поднялся ветер и деревья гнет, зашумело все. И я будто услыхал женский голос середь листвы, такой еле отличимый. И чудится мне, будто голос кажет: «Приходи за полночь на опушку. И если твердо решишь уйти от родителей, крикни трижды о своем желании. Но думай крепко, обратной дороги не будет. Никогда не будет». Сказал голос, и все затихло. Тишь, благодать, ни ветерка, ни шепоточка. Надо же, думаю, эка меня пробрало. А на самом-то деле я уже скумекал, что к чему, и не сомневался, что это лесной дух. Господь, значит, услышал меня и вот послал на выручку дух, который может все, потому что Божий. Он говорить разными голосами может и воплощаться во что угодно. Это мы, люди, зовем его лесным, а я думаю так, как сейчас вам сказал. Вернулся домой, и на сердце двуяко: знаю, что против отца могу до конца идти, за любовь постоять, а с другой стороны – страшно. Что, если никогда боле их не увижу? Но и предать любимую не мог, – дед Гриша в порыве чувств потянул ворот рубашки и осекся. – Не мог, – сказал тихим голосом.
– А с отцом вы еще раз не пробовали поговорить? – спросил Ярослав.
– Говорил, – кивнул старик, – просил его передумать, а он смеялся. И тогда я обнял мать, его, братьев-сестер и ушел из дома. Даже корки хлеба не взял, решил: будь что будет. Отец растерянный, до сих пор взгляд его помню, а мать слезы вытирала, но молчала. Убежал я в лес. Прибыл на обговоренное место и сделал все, как говорил мне голос. – Старик резко замолчал, открыл рот и стал часто дышать.
– Что случилось? – заволновались ребята.
– С сердцем плохо? – предположила Даша.
Ярослав встревоженно смотрел на старика, затем схватил его за запястье, нащупал пульс.
– Апчхи! – чихнул дед.
Ребята дружно засмеялись.
– Эка проняло. – Улыбаясь, он вытер нос. – Ну, а далее земля под ногами задрожала, поднялся ветер, вокруг все закружилось, в глазах потемнело. И все. – Рубанул ладонью по воздуху.
– Что «все»? – спросил Сеня, не дождавшись, пока тот прервет свое затянувшееся молчание.
– Сознание потерял. – Дед Гриша улыбнулся. С момента, как чихнул, рассказ его пошел с веселой интонацией. Глаза лукаво улыбались без прежней напряженности. – Очнулся на берегу озера. Смотрю, стоит надо мной мужик бородатый, стражник оказался. Вопросы позадавал да к князю повел, все как с вами. Только тогда княжил еще дед Владимира. Так я и остался здесь жить.
– А выбраться не хотели? – прищурив глаза, спросил Ярослав.
– Хотел, почему же не хотел. – Старик крякнул и, опираясь рукой о стену дома, медленно встал. – Хотел. Поначалу лет десять искал разные пути. К любимой рвался, а нет дороги назад, нету. За озером леса непролазные, топи, болота да деревья. И кольцо гор.
– Вы когда пропали? При царе Горохе? – спросил Сеня, глядя на деда снизу вверх.
– Почему при Горохе?
– Да это я так, условно, – махнул рукой Арсений, – давно, в общем, пропали. Технологии-то продвинулись вперед. Родители поднимут на уши МЧС, те пригонят вертолет и найдут нас. С высоты-то как на ладони все видать.
– Ага, – согласился дед. – Умный ты, хоть и малой.
Арсений самодовольно улыбался, а Ярик переводил взгляд с одного на другого, догадываясь, что старик припас козырь.
– А как же мы, по-твоему, столько лет здесь жили? Две войны пережили, с самолетами уже. Ни гитлеровцы на нас бомбы не кидали, ни наши не защищали.
Сеня призадумался.
– Может, нужды не было. – Он пожал плечами.
– А может, мы просто невидимы для мира? – подмигивая и победоносно глядя на подростка, сказал дед Гриша.
– Невидимы? Мы что, разве умерли? – спросила Даша.
– Тоже скажешь, – засмеялась Явдоха и больно ущипнула Дашу за руку.
– Ай, – взвизгнула та, – что ты делаешь?
– Доказываю, что живая, – засмеялась девочка.
– Я историю рассказал не для того, чтобы напугать, – сказал серьезным и даже чуть грустным голосом дед, – а чтобы быстрее вы смирились. Я ведь помню, как поначалу душу себе рвал. В болоте топ, с горы падал, руки-ноги ломал, все надеялся, что вот-вот найду выход.
– Смирились? – спросил, пристально глядя ему в глаза, Ярослав.
– А куда деваться? Потом и любимая жена встретилась, и дети народились. Живу, не бедствуя, горя не знаю. А уж моих родных и в живых, наверное, нет. Если в войну не погибли, так по возрасту уже их нет. – Правая бровь его приподнялась, глаза смотрели сухо и остро. – Князю вот помогаю. – Улыбнувшись краешком губ, дед развел руками. Потом, видимо, вспомнив о князе, посвистывая, направился к сараю.
– А что если он прав? – Сеня ткнул подбородком в спину уходившего старика.
– М-да, – Ярослав причмокнул, – поищем плюсы, зато в школу не придется ходить. У вас ведь нет школы? – спросил у Явдохи.
– Есть, – ответила та.
– Облом, – Ярик вновь причмокнул. – Значит, плюсов нет.
– Ты о чем? – взвизгнула вдруг Даша. – Тебя что, устраивает остаться здесь навсегда?
– Даш, Ярослав шутит. Понимаешь, шутит? Он пытается разрядить обстановку. – Сеня подошел к Дарье и взял ее за плечи.
– Там родители, друзья, наш дом, а вы тут шутите. – Даша задыхалась.
– Дарья, успокойся! – Сеня легонько потряс ее за плечи. – Мы будем стараться отсюда выбраться, будем очень стараться. Что-нибудь обязательно придумаем, но сейчас это надо как-то осмыслить, потому что у всех нас шок.
Дарья вздрогнула, медленно посмотрела на Сеню. Черты лица ее исказились, и она, обняв друга за шею, зарыдала.
Явдоха глубоко вздохнула, а Ярик смотрел снизу вверх на товарищей, пытаясь уместить в голове полученную информацию.
Глава 9
Ярослав с проспекта свернул на узкую и пыльную тропинку, оставив позади шумный рынок. Над заборами колыхались шапки плодовых деревьев, протягивая прохожим ветви с неспелыми яблоками. В конце улочки виднелись тесно слепленные остроконечные крыши домов, слышался разноголосый лай собак.
– Ярослав!
Обернувшись на крик, он увидел Явдоху. Она бежала, запутываясь в полах длинного бежевого льняного платья, расшитого на груди бисером. В косичку была вплетена шелковая лента. За спиной болталась, наподобие рюкзака, котомка.
– Чего босая? – Приглядевшись, Ярик увидел, что в руках Явдоха несет свою обувь. – И когда уже успела переодеться?
– Чиры натират. – Изогнув ступню, показала кровавую мозоль. – На рынке хлеб брала, да баба молоком облила, платье новое надела, вот. – Покружилась, показывая наряд со всех сторон.
– И косичку потому заплела? – Чуть улыбнулся Ярослав.
– Платье-то новое, – сказала так, будто этим все объяснялось. – А ты пошто со двора утек?
– Захотелось одному побыть, с мыслями собраться. Музыки сейчас не хватает, у меня такой плейлист классный. – сказав, посмотрел на Явдоху и засмеялся, – все равно не поймешь.
– Почему? – обиделась та. – Про музыку я понимаю. У нас тоже играют, когда ярмарка или веселье.
– Это не то. Со мной пойдешь? Там что? – Показал в конец улицы.
– Горка, оттудава мельницу видать. Поля тоже. Айда, покажу.
– Ну айда, – согласился Ярослав.
