скачать книгу бесплатно
Я с огромным недоверием отнеслась к его словам. С советским менталитетом и советским воспитанием я не верила в возможность, ничего не имея, за короткое время вылезти из бедности. По-моему, быстро разбогатеть можно, только ограбив банк или убив миллионера. Что такое он обещает? Я же не ребенок, в конце концов. «Продолжает соблазнять!» – заключила я. Так уже соблазнил, для чего же продолжать молоть чепуху?
– Но ты должна мне помочь, – не мог угомониться он, – и будешь играть роль не последней скрипки. Два месяца тому назад я создал компанию. Тебе предстоит отвечать на звонки клиентов, вести запись встреч с клиентами. Но прежде всего нужно установить в офисе локальную сеть из компьютеров, принтера и факса.
Тут я совсем расстроилась. Все это не укладывалось у меня в голове. Так сказать, не осуществлялась стыковка «не последней скрипки», «ответов на телефонные звонки» с идеей скоростного обогащения. Чем же открытая два месяца тому назад фирма будет заниматься? За какие такие услуги клиенты будут платить деньги? Более того, скажите мне на милость, как можно было открыть компанию без денег? Я была уверена, что у него есть нужные знакомства. Для пущей убедительности в верности своих размышлений я поинтересовалась, кто помог ему открыть фирму, кто, в конце концов, дал ему денег в долг для раскрутки и под какие проценты.
– Давно никто меня так не смешил, – сказал он. – Для открытия фирмы в Нью-Йорке ничего не требуется, кроме идей, чем она будет заниматься и ее названия. А ты должна будешь только формировать по стандарту набранные мной на компьютере деловые бумаги и регистрировать их в городской сети, – сухо продолжил мой «работодатель». – Для этого надо научиться пользоваться публичным сайтом федеральной службы «X», чтобы правильно оформлять документы к регистрации в режиме онлайн. Помни, незарегистрированный документ в нашем деле не имеет законной силы, им нигде нельзя апеллировать, и это потеря наших денег. Согласна? Я настоящий разгильдяй с бумагами, и мне позарез нужен надежный сотрудник, до предела педантичный в бумажной работе!
– О Господи! Ничего не поняла, но со всем согласна! Как скажешь, так и будет! И днем и ночью готова делать все, что в моих силах!
Подумала, какие у нас разные взгляды на понятие «разбогатеть», и, наверное, мой все же точнее. Я была беспредельно счастлива мыслью разбогатеть настолько, чтобы вовремя оплачивать квартиру не в ущерб финансам, отведенным на еду. Тогда о цене настоящего «Ролекса» я не имела ни малейшего представления и была совершенно не в курсе американского понимания бедности.
Так я получила работу в частной американской компании под названием «Большие Ска?чки». Я взялась за дело с небывалым энтузиазмом. Можно сказать, монолитно слилась с бизнесом, который, замечу, не имел никакого отношения к каким бы то ни было ипподромным скачкам, большим или малым. Название компании «Большие Скачки» в голове моего будущего супруга, как он потом мне объяснил, возникло из названия его родного города «Большое яблоко». По одной из версий Нью-Йорк прозвали «Большим яблоком», поскольку в городе были очень популярны скачки на ипподромах, а яблоки, как известно, одно из самых любимых лакомств лошадей. На языке жокеев скачки в Нью-Йорке назывались «большим яблоком». Люди стекались туда целыми семьями, там выигрывались и проигрывались огромные состояния. А это как раз и обрисовывало сущность нашего бизнеса. Не знаю, возможно, кто-то и затруднится усмотреть логическую связь между предпринимательством, не имеющим ничего общего со скачками, и самими скачками, ничем помочь не могу – для меня эта связь яснее ясного неба в солнечный летний день.
Так вот, открыть свой бизнес в США оказалось плевым делом! А вот заставить бизнес работать, чтобы он приносил прибыль, нужен профессионализм. Необходимо в чем-то очень хорошо, очень глубоко разбираться! Как ни банально это звучит, но в Америке на первом месте стоит компетенция! Не знакомства и деньги, именно компетенция, а уж потом появятся и нужные знакомства, и необходимые деньги. Короче говоря, если хочешь сегодня жить достойно, нужно иметь на плечах хорошо варящий котелок, напичканный крепкими знаниями. А для этого, разумеется, нужно учиться в хороших престижных школах и дорогих учебных заведениях (а не покупать дипломы, как это делают у нас). Вот краткое описание характеристик моего босса.
Что касается публичной компьютерной программы, с которой мне необходимо было ознакомиться для ведения бизнеса и в которой, кстати, можно было работать откуда угодно, лишь бы был интернет, – в аэропортах, кафешках, по утрам в спальне с неумытым лицом, она оказалась увлекательной, но нелегкой. Но когда это меня останавливало? Пришлось малость попотеть. Естественно, поначалу не обошлось без ошибок. Но, проработав программу самостоятельно энное количество раз, затем в офисе под присмотром работника государственного департамента, терпеливо вникнув во все нюансы, я овладела ею целиком, с чем себя и поздравляю!
Нужно сказать, наша пара «муж – жена» была намного миролюбивее и дружелюбнее, чем наша пара «босс – подчиненная». Хочу поделиться своим личным открытием. На мой взгляд, боссы во всех странах одинаковые. (А их в моей жизни было немало!) И одинаковы они вот в чем. Когда босс дает команду и употребляет слово «срочно», почему-то, как правило, это «срочное» становится нужным только через неделю, а то и через две. И, не дай бог, подчиненному высказаться на сей счет. Точно так же команду «сделать это немедленно» подчиненным следует воспринимать правильно и не спешить, потому что существует большая вероятность того, что минутами позже эта команда будет отменена. Все это касается и моего нынешнего босса.
Ну, это так, небольшое отступление, чтобы читателю было ясно: все гладко бывает только на гладильной доске, но не в бизнесе. И до сих пор наша компания держится на… (грех обойти вниманием и не поставить в списке на первое место) …на моем ангельском терпении, на прекрасном образовании и обширных профессиональных знаниях босса, а также на моей исполнительности, аккуратности, разумных идеях и решениях, которые босс со временем выдает за свои. Стоп! А вот здесь пора упомянуть об отличии моего босса от всех остальных из прошлой жизни. Он имеет полное моральное право считать мои идеи своими по одной причине. Именно он, мой нынешний босс, создал благоприятные условия для моего мозга по выработке оригинальных идей для бизнеса. До этого мои мысли были в основном о том, как раздобыть денежку на хлеб насущный. (Дружеский совет: Учитесь ценить людей, делающих вас счастливыми. Взвешивайте все и делайте правильные выводы.)
Необходимо отметить, что, пройдя через тернии, коллектив нашей компании «Большие Ска?чки» достиг небывалой слаженности. На ведение бизнеса также положительно влияет отсутствие текучки кадров. Могу похвастаться: в нашем бизнесе текучка нулевая! Когда я приступила к выполнению своих функциональных обязанностей, сотрудников компании было всего двое: босс и я. На сегодняшний день число сотрудников не изменилось, все те же два человека. Надеюсь, в будущем все останется без изменений!
Где мы познакомились, я уже упомянула, теперь расскажу о том, что произошло дальше. Итак, в сентябре мы встретились впервые. Честно признаюсь, в первый же день нашего знакомства я не смогла ему отказать (уж больно он понравился мне внешне!) и тут же, ни секунды не колеблясь, не скривив гримасу брезгливости и отвращения, съела предложенный им здоровенный, небрежно отрезанный кусок арбуза со вкусом селедки. Несложно было догадаться, что для разрезания арбуза и селедки использовался один и тот же нож. Также несложно было догадаться, что мужчина, предложивший мне арбуз, одинок и неаккуратен. (Моя догадка подтвердилась почти на сто процентов: в то время он был уже без пары и не то чтоб он был неопрятен… Он оказался похлеще самого неопрятного человека в мире, если это касалось быта.)
Когда он заговорил на испанском со своим знакомым, проходившим мимо, мое сердце екнуло. (Я из тех, кто очень ценит в мужчинах способности к языкам, ну и вообще, ум, начитанность.) И я стала потихоньку в него влюбляться. Минутами позже выяснилось, что кроме испанского он еще говорит на итальянском, читает на французском, знает латынь. А от этой новости у меня сразу же проявился интерес к его бицепсам. Оценив все разом, я твердо решила про себя: если пригласит к себе, соглашусь без промедления.
– А с русским как обстоят дела? – противно кокетничая (никогда не умела это делать красиво), спросила я.
– Русский очень сложный! Но я немало знаю о Советском Союзе! В университете я выбрал курс истории «Американо-советские отношения». Помню, бывший президент Ричард Милхауз Никсон… Тебе знакомо это имя? Да? Хорошо! Так вот, в одном из своих интервью он сказал, что нам не должны нравиться советские, но мы должны с ними разговаривать. Я с ним категорически не согласен: нам не могут не нравиться советские, если они такие прекрасные, как ты!
Только гляньте на него, какие комплименты отвешивает!
Тут он на секунду задумался, а затем, соблазнительно улыбаясь, решил окончательно сразить меня наповал:
– Интернационал, Ленин, Троцкий, Сталин-репрессии, Политбюро, Брежнев-застой, Горбачев-перестройка!
Я онемела. На этом этапе разговора я готова была сама пригласить его к себе в гости! (Для меня нет в мире ничего более сексуально-эротичного в мужчинах, чем интеллект и чувство юмора!) Но все закончилось очень быстро и не так, как мне хотелось. Можно сказать, почти трагически.
Он глянул на часы и извинился. Потом объяснил, что спешит на шахматный тур. О боги, он еще и в шахматы играет! Это окончательно сразило меня. «Ах какой мужчина! Мне бы такого!» – запела душа.
Номер телефона, который я написала на его мускулистом плече огрызком химического карандаша, от пота подло исказился. А номер, записанный им на последней странице моей книги, я не смогла прочесть правильно. На все комбинации, которые я использовала в наборе чисел, певучий голос в трубке неизменно отвечал: «Набранный вами номер – неправильный». Вот так тогда, в совсем еще летнем сентябре, мы встретились и тут же потерялись.
Прошло время. Несколько месяцев. Я только-только стала забывать его, как однажды декабрьским вечером, таким гадким, мокрым и скользким, с мелким дождем и градом – брр! – на нашем перекрестке случилась авария. (В этом месте аварии у нас происходят постоянно.) Как все остальные и, наверное, одинокие, как я, зеваки, которым после работы не к кому спешить, я решила остановиться и поглазеть, что же там случилось. Авария была без крови и жертв. Такая, знаете, легкая авария, но тяжелая в финансовом плане. Вытянув по-гусиному шею, я распознала возле машины пострадавшего. Им оказался не кто иной, как мой новый, но уже давний знакомый. Вкусный арбуз, испоганенный селедочным душком, подаваемый самим Аполлоном, при всем желании забыть невозможно. Меня не особо обрадовала вот такая встреча с ним. Вернее сказать, не вызвала эта встреча никаких эмоций – он ведь так и не позвонил. Я осталась стоять там, где стояла, совершенно не имея планов дать ему меня обнаружить. Его внешнему спокойствию можно было позавидовать. Собравшиеся проявляли волнение, а он без тени злости, огорчения или гнева был собран, весь в деле. В пальто нараспашку, под пальто – пиджак нараспашку, под пиджаком рубашка, одним концом выпущенная на брюки, с болтающимся от ветра галстуком, едва удерживающимся в разболтанном узле, он с группой мужчин-добровольцев из толпы пытался сдвинуть машину на обочину, чтобы та не мешала движению.
– А грузовик-то смылся! – послышалось в толпе.
– Да, я услышал глухой стук и увидел как Nissan завертелся волчком вокруг своей оси и остановился! – поддержал разговор кто-то за моей спиной. – А грузовик даже не притормозил. Повезло водителю, что никто не врезался в него сзади!
– И полицию никто не вызвал! – с негодованием громко произнесла дама, стоящая рядом со мной.
Пострадавший повернул голову в нашу сторону:
– Как никто не вызвал?! Неужели никто не вызвал?! Ну, не вызвал, так и не вызвал!
И тут он заметил меня. И куда делось его спокойствие! Он метнулся ко мне как гепард к косуле и обрушил на меня столько упреков, будто водителем исчезнувшего грузовика была я.
– Как ты могла так поступить? Это ты? Не могу поверить! Где же ты была столько времени? Я тебе миллион раз звонил! Я тебе звонил и повсюду искал! Я тебя искал и звонил, я звонил и искал! Я спрашивал у почтальона о тебе! Где же ты была? Почему почтальон тебя не знает?! Он знает всех, а тебя не знает! Как же ты могла так поступить с ним, вернее, со мной, с нами! Ой, слава богу, нашел!
Толпа лихо зааплодировала, а нам пришлось обняться.
Вот так мы встретились снова. Это событие произошло из-за серьезного нарушения правил самим пострадавшим, который, кстати, был обязан пропустить грузовик слева, но не сделал этого и получил удар. Хорошо, что дорожное полотно было скользким и ровным. Крутанувшись на месте, изувеченная машина остановилась, не причинив никакого вреда водителю.
Не раз прокручивая в голове это происшествие, я мысленно рисовала в уме самые ужасные последствия катастрофы, которая могла бы произойти от столкновения, и не могла при этом не воскликнуть:
– Слава богу, что все обошлось! Но ты обязан был пропустить грузовик! Ты представляешь, что могло с тобой случиться?!
На что мой герой не без кокетства переспрашивал, уверена ли я в том, что он поступил неправильно. Я улыбалась и быстро соглашалась. Случилось то, что должно было случиться. Если б не эта авария, мы могли бы потеряться навсегда. А впрочем, если судьба запланирует – потеряться не удастся!
С того самого момента на месте аварии, возле груды металлолома, некогда бывшей автомобилем, мы стали внимательно следить за тем, чтобы не потеряться вновь, и делаем это по сей день.
В тот же вечер мы помчались отмечать это событие в жутко популярное место – один из лучших итальянских ресторанов Нью-Йорка, который более тридцати лет удерживает свое реноме. Здесь имели честь отобедать Джонни Депп, Джоан Коллинз, Арманд Ассанте, Джеймс Гандольфини и многие другие знаменитости.
И до того мне понравилась еда, атмосфера ресторана, обилие цветов, пальм и других растений, что мы стали его завсегдатаями. Устрицы всегда крупные и сладкие, телятина тает во рту, вино – с ума сойти, а от вкуса тартуфо и тирамису можно поперхнуться собственной слюной. Но моя книга не гастрономического содержания, поэтому поехали дальше.
Хозяин ресторана – очень интересный элегантный мужчина лет под семьдесят, такой, знаете, тип Андрея Кончаловского, но лучшая его версия, оказался на удивление очень простым и скромным человеком. Впрочем, я отнесла бы эти прекрасные черты характера к чисто американским. Наверное, это от того, что в Америке (так исторически сложилось) много людей, привыкших к большим деньгам. Не было на этой земле бандитов-большевиков, нещадно уничтожавших семейный бизнес, семейный капитал, которым пользуются последующие поколения.
Так вот, не редкостью было увидеть его, мультимиллионера, подметающего улицу у входа в ресторан, собирающего посуду со столов. Довольно часто посетителям, приступившим к финальной части обеда – к кофе или чаепитию, он подает сладкие творожные рогалики собственноручного приготовления – в качестве презента. Не раз, по поводу и без оного, он угощал нас вином. В ресторане, как я уже упоминала, много цветов, а в одной его части – настоящий зимний сад. Столики размещены между громадных пальм, алоказий, хлорофитумов и всевозможных видов лиан.
Как-то я, как довольно продвинутый садовод-любитель, в очередной раз наслаждаясь итальянской кухней, заметила, что наступил период обрезки растений для обновления куста и попросила у хозяина разрешения отщипнуть пару росточков лианы, свисающей прямо над нашим столиком. Хозяин ресторана, непонятно кивнув головой, исчез из виду. Не прошло и двух минут, как он появился с огромными садовыми ножницами и стал подрезать все лианы подряд по всему ряду вдоль длинной стенки зимнего сада. По-хозяйски аккуратно упаковав ростки филодендрона (достаточным количеством для засадки всего спорткомплекса «Олимпийский») в огромный пакет, которым ресторан обеспечивает людей, желающих забрать домой остатки еды, он вручил мне пакет и заодно поинтересовался, не нуждаюсь ли я в работе. Я поняла все и сразу. Пока я усмиряла свое желание радостно завопить на весь ресторан, пока боролась с восторгом, охватившим меня от сознания того, что я, наконец-то, смогу сменить работу, хозяин объяснял, что долгое время ищет человека по уходу за растениями и готов платить мне столько, сколько я захочу, лишь бы он смог переложить заботу о них на плечи человека знающего, опытного и добросовестного. Мой спутник, до сих пор сидевший молча, скоропалительно, но, нужно отдать ему должное, довольно дипломатично ответил: «Мы подумаем». «Мы»? Это «мы» подбавило фейерверка в праздник моей души.
Почуяв что-то неладное и опасное для себя в этом деловом предложении, мой возлюбленный поспешил со мной в отпуск на Бермуды. Там от него поступило предложение… выйти замуж. Он предлагал мне руку, преклонив колено на розовом песке Бермудов, после того как в нише одного из невысоких каменных утесов гамильтоновского пляжа я обнаружила «случайно» оказавшуюся там черную бархатную коробочку с обручальным кольцом, якобы пролежавшую двадцать лет в ожидании меня. Там он и озвучил свой план на будущее. «Некогда нам ухаживать за чужими цветами, – заявил он, – нам надо сконцентрировать все силы на выращивании своего собственного денежного дерева!» С чем я не могла не согласиться.
Кстати, для того, чтобы полететь на Бермуды и купить обручальное кольцо, ему пришлось поступить гораздо смелее, чем Джиму из рассказа О’Генри «Дары волхвов», так как продавать у него было нечего. Мой принц, мой герой и любовник влез в долги, не заплатив ренту за снятую для нас на полгода квартиру. Но, как и обещал мой избранник, наступили времена, когда мы одним махом смогли рассчитаться с долгами по получении на наш новый адрес повестки в суд по поводу долга. Таким образом раскрылся его единственный от меня секрет.
Поверьте, у всех есть свои секреты! И я не лучше! У меня тоже есть, который навсегда останется секретом для моего мужа. Но здесь я не могу умолчать об этом. Как-то, работая над документом в программе Word, я исправила грамматические ошибки в словах, выделенных программой, причем сделала это самостоятельно, не прибегая к меню списка примеров правильных слов. И не преминула указать на ошибки своему работодателю. Он – тогда совершенно непродвинутый юзер – и не подозревал о существовании такой замечательной функции программы и, видимо, решил, что я прочла весь документ от начала до конца и исправила все ошибки.
– Молодчинка! – сказал он, светло улыбаясь. – С твоими знаниями грамматики мы далеко пойдем! Я знал, что не ошибся в тебе! Ты прекрасный коллега!
Умолчав о некоторых нюансах, я все же сочла комплимент заслуженным. Пусть хвалит. Мне это очень нужно! Ведь для меня это очень действенный инструмент, который побуждает меня к ударному труду и новым инициативам в бизнесе.
Жизнь в Америке постепенно затянула мои душевные раны, нежданно-негаданно забурлив потоком сумасшедшей любви. Затем, разбавляемая интересной работой, дающей кроме хлеба насущного еще и маслица с икоркой, малым бумаготворчеством, игрой в теннис, жизнь вошла в стабильное русло и приобрела спокойные формы истинного человеческого и семейного счастья.
Мое размеренное существование украсило еще одно значимое событие, о котором я уже упоминала, – новоселье. Только представьте: дом возле океана, все окна которого выходят на водное раздолье. Пожалуй, о лучшем грешно и мечтать!
Великолепие пейзажа, открывающегося из окна, поражает своим божественным совершенством! Кто сказал, что нет рая на Земле?! Я точно знаю: есть рай на Земле! Стоит взглянуть через мое окно!
Зеркальная водная гладь, на которой время от времени появляются причудливые пенные завитки, непостоянство глубокого и такого далекого неба, подчас завешенного удивительно разнообразными облаками, невероятной красоты закаты с лунными дорожками (и без них не менее красивые) в совокупности с уютным зеленым парком, оригинальными сооружениями для отдыха привносят в повседневную человеческую жизнь радость, веселье и сбалансированность. Все это прямые доказательства того, что рай на Земле именно здесь!
Проснувшись ранним летним утром от аромата свежезаваренного кофе, доминирующего над свежим морским воздухом, в новой спальне, в новой квартире, ты словно от толчка неведомой силы тут же поднимаешься с постели, с еще не совсем пробужденным сознанием и сомкнутыми глазами, наощупь влезаешь в тапки и несешься на балкон, сметая все на своем пути. Здесь, плюхнувшись в удобное ротанговое кресло, окончательно просыпаешься от нежного прикосновения утренней морской прохлады. Окинув живописнейший пейзаж уже вполне осознанным взором, тут же получаешь дюжий заряд бодрости. Вслед за этим к безоговорочному подтверждению того, что жизнь более чем прекрасна, примешивается чисто житейский интерес к тому, например, который час или насколько правдивыми были предположения синоптиков. Наслаждаясь вкусом кофе, просматриваешь электронную почту, пробегаешь глазами новости на любимом браузере Chrome и, что бывает крайне нечасто ввиду очень раннего времени суток, желаешь доброго утра соседу из смежной квартиры, вышедшему на свой балкон, видимо, с той же самой целью – вдохнуть глоток живительной силы и окончательно избавиться от ночной истомы.
Кстати, о соседях. Так сказать, к общей информации на тему «Соседи» не помешает присовокупить несколько слов о том, какими они бывают. Шумными и скандальными, миролюбивыми и тихими, безучастными и отзывчивыми, утомительно навязчивыми и тактично обходительными, а иногда даже невидимыми. Нетрудно согласиться со мной, что соседи подчас занимают немаловажное место в нашей жизни. Объединенные с нами совместным проживанием в некотором пространстве, они могут тем или иным образом влиять на нашу жизнь: облегчать ее или усложнять, делать веселой, радостной либо, наоборот, пресной и безотрадной.
Между моими соседями много общего. Кроме крыши над головой и одинаковой возможности постоянно созерцать красоту Атлантического побережья, у них одна религия и близкое соседство со мной.
Мне пришло в голову сгруппировать своих соседей по двум категориям. Почему мне пришло это в голову, будет понятно в конце книги, а пока слушайте. Первая категория – это (кроме меня и еще одной многодетной пуэрториканской семьи) американские евреи «какой-то» там (несильна я в теологии) ветви либерального ортодоксального толка. Их мужчины, всецело пренебрегая одной из заповедей Торы – ношении пейсов, бород, огромных фетровых шляп по будням и меховых шапок по праздникам, носят на головах только ермолки, чаще черные, но нередко попадаются и цветные. О, должна сказать, ермолки наши соседи носят с великой гордостью и особым достоинством, ведь этот маленький головной убор – символ их большой скромности, полного смирения и особого благоговения перед Всевышним. И крепят они ее к своим головам невидимками.
Сосед по имени Марвин, с шикарной шевелюрой, как у актера Конкина (помните фильм о Павке Корчагине советских времен), с невероятно длинными невероятно рыжими ресницами, как-то в разговоре со мной прояснил, что ермолку позволительно носить даже мужчинам нееврейского происхождения. Но это возможно с одним, довольно непростым условием: мужчина должен быть евреем по убеждению, то есть всецело разделять религиозные принципы.
Что еще очень важно заметить, мои соседи совершенно не имеют комплексов по поводу своей национальной принадлежности, что присуще «нашим» евреям, выходцам с постсоветского пространства. Советские евреи либо стыдятся, либо боятся чего-то, а может то и другое, и, я бы даже сказала, испытывают жуткую неловкость при произношении вслух слов «еврей», «еврейство». Нет этого у моих соседей! Абсолютно! Ну и правильно! Почему ни казаха, ни белоруса, ни мексиканца с эквадорцем не смутишь, озвучив его национальность, а наш еврей непременно сконфузится, натянуто заулыбается или насупится, постарается переключить разговор на другую тему, или, того хуже, вздумает обидеться на тебя. По-моему, это неправильно. По-моему, выглядит это как… своего рода измена, предательство. Еврей так еврей! И не красней, не стыдись и не сердись, когда речь идет о твоей нации!
Более того, мои соседи очень гордятся своей нацией, но совершенно не кичатся тем, что принадлежат к избранному народу, как случается у «русских» евреев или евреев более строгой ортодоксальной направленности. Общаясь с соседями, я совершенно не чувствую зазнайства с их стороны, чего нельзя сказать опять-таки о «русских» евреях – о! у «наших» это как нашатырь в нос! Как-то нелогично получается: с одной стороны, «русские» тушуются при разговоре о еврействе, с другой – ну прям не нахвалятся друг другом, не налюбуются друг на друга! Послушайте их русское радиовещание! До того комичны их дифирамбы самим себе, такие сладкие-пресладкие, что аж подташнивать начинает!
На социальной лестнице мои соседи занимают все ступени среднего класса – от мелких торговцев до банковских клерков, адвокатов, врачей. В большинстве своем это люди культурные, вежливые, улыбчивые, благосклонно относящиеся к окружающим, впрочем, как (в основном) и весь американский народ. А до чего они услужливые – не передать! Не оставляет их равнодушными мое появление в холле нашего дома с тележкой, наполненной покупками, – непременно помогут затолкнуть тележку в лифт. Каждый раз предоставят возможность первой воспользоваться лифтом, не желая стеснять тебя своим присутствием в довольно тесном замкнутом пространстве. Вот, пишу о них и не нарадуюсь за себя – ей-богу, ну не соседи, а просто душечки! И в данном контексте я имею в виду почти всех моих соседей! Почему почти? Ну, есть единичные случаи…
Должна сказать, американцы – люди очень приветливые, и пресловутая американская улыбка некоторыми людьми ошибочно воспринимается как неискренняя (что, не скрою, непомерно раздражает меня). На мой взгляд, улыбка на лице американца означает только одно – факт благовоспитанности, деликатности и дружелюбной расположенности к другим. Лично мне нравится эта чисто американская особенность, и я довольно быстро переняла ее. Отныне улыбаюсь всем и всему. Часто после тяжелой рабочей недели, прогуливаясь вдоль нашего побережья, улыбаюсь всем, кого встречаю на своем пути, даже собакам тех владельцев, которые приветливо улыбнулись мне, их котам, парковым кротам, беспардонным белкам, диким голубям и чайкам, ветру, дождю. Короче говоря, всему нашему побережью.
Это я к чему? А! Так вот бестактность в Нью-Йорке (где не живут «русские») – крайне редкое явление, но мне пришлось столкнуться с ним. Где? Не поверите! Подумать только, в холле нашего дома! И вот вам, кстати, пример неподдельного открытого искреннего недружелюбия! У нас в доме живут два пожилых еврея, которые, издалека завидев меня, моментально напыживаются как индюки, отворачиваются и проходят мимо, игнорируя общечеловеческое правило приветствовать других людей. А проходя мимо, стараются как можно выше задрать носы, демонстрируя тем самым неприязнь ко мне. На сей счет у меня имеется очень простое объяснение. Люди они очень религиозные. Находясь под прессингом религиозных догм, даже один неосторожно брошенный на меня взгляд они, должно быть, расценивают как беспрецедентный случай морального падения. Абсолютно уверена, что виной тому мои модные элегантные костюмы, высокие каблуки, бессовестно подчеркивающие мою сексапильность и безошибочно указывающие на мою принадлежность к «другим», «чужим», одним словом, – к гоям, что и вызывает у высокомерных фарисеев непочтительность ко мне. К сказанному остается добавить только одно: обижаться на них мне и в голову не приходило, поскольку внешность их женщин вызывала у меня куда более сильные эмоции – недоумение, а поначалу даже испуг.
Безусловно, и для того чтобы выделяться среди других народностей, и в дань уважения древним традициям, религиозные установки сект моих соседей абсолютно не предусматривают права на индивидуальность в одежде, да и во внешнем облике в целом. Черные пиджаки и брюки и белые рубашки – довольно неплохое решение в выборе пожизненной «униформы» для верующих мужчин. Что же касается их прекрасной половины… Я довольно долго не могла совладать с собой и не оглянуться в недоумении на некоторых проходивших мимо меня еврейских женщин. Естественно, я старалась делать это как можно незаметнее. Очень сомневаюсь, что в эти моменты выражение моего лица было менее возмущенным, чем косые взгляды напыщенных «индюков» в мою сторону.
Женщины в длинных черных несуразных юбках, из-под которых выглядывали уродливые кроссовки, зачастую белые, либо балетки-мокроступы, зачастую черные, натянутые на ноги в грубых чулках, всегда черных, в платках, завязанных сзади, скрывающих их натуральные волосы, или в париках, покрывающих их бритые головы, они просто-напросто пугали меня. И так они были одеты в любую погоду. Одна от другой отличались лишь рукавами (кроме, разумеется, роста и полноты). С уверенностью заядлой модницы я заключила, что рукава – это единственная деталь одежды, с которой им, видимо, разрешено вытворять что угодно, проявлять полет фантазии и полную свободу выбора длины, расцветки и фасона.
Ни для кого не секрет, что одежда давно утратила свои изначальные функции – прикрытие наготы, спасение от холода и жары. Сегодня она – своеобразный отпечаток некоторых психологических особенностей человека. Трудно поверить в то, что у человека, имеющего абсолютно унылый внешний вид, сердце пылает жизнелюбием, оптимизмом и весельем, а душа ликует и поет. И как соотносится с этим внешним образом религиозный постулат: «Грустить – Бога гневить»? Как-то не совсем справедливо получается! Ведь нашли же их мужчины (какой-то там религиозной ветви) возможным не соблюдать правило Торы о ношении пейсов, так почему бы не отменить средневековые аскетические ограничения в одежде для женщин? Сделать это и ради самих женщин, и ради их мало-мальски органичного вливания в современный многонациональный социум Нью-Йорка. При этом вполне возможно сохранить в одежде какие-то традиционные еврейские детали.
В продолжение темы «обмундирования» евреев вспомнилось кое-что из истории еврейства в России. Первые законодательные ограничения на ношение еврейской одежды в России относятся к началу XIX века. «Во имя единообразия и благопристойности» царь-батюшка Николай I издал постановление о запрете ношения еврейской одежды из-за ее несуразного отличия, которое вызывало у коренных жителей неприязнь к евреям. Постановление носило принудительный характер, его ослушание грозило евреям выселением. «Благие» намерения русского правительства преобразовать внешний вид евреев встретили решительный отпор со стороны правоверных. Штрафы, «коробочные сборы», налоги на ношение еврейских одежд, даже унизительные осмотры евреек на предмет бритья голов, производившиеся в местных управлениях в присутствии мужа или ближайшего родственника мужского пола, не изменили положения дел.
Мало кто знает, что в еврейской истории бывали времена, когда евреи придавали одежде огромное значение. Глядя на современные одеяния евреев, трудно представить, что когда-то, давным-давно, у них существовал культ одежды. Да-да, именно культ, я не оговорилась! Невозможно поверить в то, что евреи относились к одежде не только как к потребности, но и как к украшению и тратили на наряды большие деньги. «Седьмое чувство» подсказывает мне, что одно упоминание об этом сегодня является чудовищным святотатством с моей стороны, настолько оно противоречит нынешнему положению дел, настолько мои соседи консервативны в одежде.
Согласно историческим сведениям пик культа одежды у евреев приходился на Талмудическую эру. О взглядах талмудистов на одежду красноречиво говорят афоризмы и правила тех далеких времен: «Дорогое для спин, а дешевое для живота», «В своем городе – имя, в чужом – одежда». Это ж надо, только послушайте: законники эпохи Талмуда поучали всех есть меньше, чем позволяют средства, а одеваться по средствам и признавали, что хорошая одежда является признаком общественного положения еврея, возвышает его дух, говорит о его достоинствах. В талмудический период особые требования предъявлялись к одежде и обуви ученых – они должны были быть безукоризненно чистыми. Меня очень впечатлил подход к приучению ученых мужей к опрятности во внешности: «Ученый, на чьем платье имелось пятно, был достоин смерти». Ученым запрещалось ходить в истоптанных башмаках и с непокрытой головой. Но это касалось только ученых, как говорится, еврейской элиты. Простолюдины по внешнему виду мало чем отличались от неевреев.
Ксенофобия никогда не затрагивала ни одной извилины моего мозга и ни единой струны моей души. Переехав в Америку и оказавшись в столь многоликом социуме, я спокойно и дружелюбно воспринимала необычное, а порой и чересчур экстравагантное как само собой разумеющееся. Всевозможные неформальные стили «оформления» внешности, все национально-религиозные особенности (от сознания их невероятного множества у меня всякий раз голова идет кругом) я считаю одной из замечательнейших черт рода человеческого. На улицах Нью-Йорка можно встретить неуклюже семенящую группу индийских женщин, плотно обернутых в национальные шелковые сари, простых реднеков из южных штатов в помятых хлопковых клетчатых рубашках и не первой свежести джинсах, или, к примеру, молодого человека с бородой и усами а-ля Николай II, в белогвардейском кителе, с погонами на плечах. И все это вовсе не производит гнетущего впечатления, чего нельзя сказать об обязательных бесформенных черных одеждах еврейских женщин. Их неизменно мрачный и нелепый имидж заставляет думать о них как о людях, пребывающих в бесконечной скорби и печали. Я считаю это несправедливым попиранием исключительности еврейской женщины.
Но так считаю я, поскольку думаю, что с рождения в каждой женской душе должна быть заложена тяга к безделушкам-побрякушкам, заколочкам-оборочкам, бантикам-кантикам, платьицам и туфелькам. Одним словом, к милым дамской душе мелочам. И на мой субъективный взгляд этакой «подпорченной» природой личности, жуткой любительницы модного барахла, внешний вид евреек должен быть слегка видоизменен. Ну, подумать только, какой-то древний бородатый старец, изможденный сорокалетним скитанием по пустыне, бесчувственный, возможно, позабывший, а может, и вовсе не знавший радости с женщиной, взял и росчерком пера лишил своих женщин права быть женственными. Впрочем, не воспринимайте последнюю фразу слишком серьезно, это так, мои женские фантазии! Ведь я со своей колокольни трезвоню. Вполне понимаю, что в сознании людей могут содержаться более серьезные вещи, чем модные туфли или пальто. Поэтому допускаю, что и они, в свою очередь, глядя на меня, могут душевно переживать… И, пожалуй, сочувствовать моему мужу по поводу моих бесполезных трат на модную одежду.
Если же настроиться на серьезный лад, то у меня как-то сами собой возникли размышления. Очень возможно, что я ошибаюсь, но мне кажется, что в наши дни религия заставляет евреев бросать вызов обществу крайним аскетизмом во внешности из-за того, что вечно гонимый народ многое претерпел на своем историческом пути, в том числе дискриминационные меры касательно одежды. Так вот, мне захотелось докопаться до истины в этом вопросе: что же все-таки появилось раньше – насильственный акт со стороны нееврея заставить еврея выделиться среди толпы, или же добровольное решение евреев носить экстравагантные одежды, чтобы отличаться от неевреев, следуя дошедшим до современных дней запретам древних предков.
Порыскав в интернете в поиске ответа, я наткнулась на ряд весьма интересных исторических фактов. И все же первое противопоставление себя другим произошло от обиды евреев на народ египетский из-за того, что тот пытался обратить их, свободных сынов пустыни, в унизительное рабство. Противопоставление заключалось в так называемом запрете на ношение одежды из ткани шаатнез из смеси льна и шерсти. Одна из современных версий объясняет запрет на ношение одежды из смешанных нитей недопустимостью смешения ивритского и египетского начал. Символом для евреев-иври, занимающихся скотоводством, являлась овечья шерсть, а для египтян-земледельцев таким символом был лен, произраставший на территории Египта. Вот отсюда такой микс в виде ткани шаатнез.
Далее на протяжении всей истории еврейского народа в разных веках и в разных странах, где жили евреи, случалось всякое и разное. Мы знаем, что после исхода из Египта, завоевания Ханааны, вавилонского плена, включения Палестины в державу Александра Македонского евреи начали расселяться по всей территории Римской империи. После падения Римской империи и образования западноевропейских королевств евреи добрались до стран Западной Европы, а позднее стали осваивать и земли Восточной Европы, примыкающие к Черному и Азовскому морям. В местностях, где отношения между евреями и коренным населением были благожелательными, не замечалось резкого различия в одежде еврея и наблюдалось, в той или иной мере, влияние местной моды на еврейский костюм.
Как описывается в еврейской энциклопедии, евреи любили одеваться в яркие и богатые платья в библейскую, талмудическую эпоху и в более поздний период. Об этом свидетельствуют многочисленные миниатюры, встречающиеся в европейских исторических источниках.
В послеталмудическую эпоху наступают времена тотальных раввинских запретов следовать обычаям язычников, в том числе и в отношении одежды. Талмудские пророки, бичующие современные им нравы, бранили евреев за пристрастие к роскоши. С особой яростью они обрушивались на женские наряды, которые шились из ярких дорогих тканей и часто украшались золотыми нитями, жемчугом. Из раввинской литературы становится понятным, из чего исходили законоучители, критикуя тяготение евреев к богатым одеждам. Во-первых, роскошные одежды могли возбудить зависть к евреям со стороны местного населения и вызвать дополнительное напряжение в отношениях наряду с уже существующими проблемами на религиозной почве. Во-вторых, все же, как ни крути, евреи категорически не желали быть похожим на гоев и даже во время религиозных гонений, рискуя жизнью, еврей должен был носить традиционную одежду.
В самый раз упомянуть об отличительных знаках. Наиболее раннее постановление, направленное против свободы еврея в выборе одежды, вменяющее еврею носить отличительные знаки, приходится на 850 год. Это распоряжение было принято в Египте халифом аль-Мутаваккилем. В странах ислама еврея заставляли носить желтую персидскую накидку, веревочный пояс и желтый тюрбан. Впоследствии евреям были предписаны черные одеяния. В более поздние века, например, в Османской империи, где положение евреев было благодатным, ограничительные меры применялись редко, и евреи смогли надолго сохранить свой самобытный костюм.
Конечно, все это взято мной из интернета. (Ну а откуда еще?!)
Я подумала, что вряд ли кто-то из вас, читателей, проявит столь сильный интерес к этой теме и решится на самостоятельный поиск информации в интернете. А на страницах данной книги это, на мой взгляд, уместно и познавательно. Не правда ли?
Так вот, продолжаю. В Средневековье в христианских странах принимались дискриминационные меры в отношении еврейской одежды. На IV Латеранском соборе в 1215 году для евреев были предписаны одежды определенного покроя, качества и цвета, кроме этого был введен отличительный знак. Причиной введения этого знака было желание низвести еврея до низшей касты, чудовищно унизить его человеческое достоинство.
Даже тем, кто не одарен богатым воображением, стоит слегка поднапрячься и постараться представить себя… скажем, средневековым евреем солидного возраста, этаким порядочным гражданином, прекрасным семьянином, который в один безоблачный будничный день неспешно шагает мимо… гм… допустим, известного кафедрального собора Пьяченца в Италии. Мимо вас туда-сюда шастают люди, по мостовым проезжают брички, сопровождаемые приятным конным цокотом. Вам до них ровным счетом нет никакого дела, так же, как и им до вас. На дворе тринадцатый век. В атмосфере чувствуются вибрации ожесточенной борьбы папства за усиление своего могущества. А вы, благочестивый еврей (я продолжаю рисовать картинку возможного прошлого), счастливый и довольный абсолютно всем – и жизнью, и семьей, и бизнесом, и даже собственным излишним весом, если б не эта «святая», проклятущая, кровавая инквизиция. Предписания Латеранского собора делают жизнь еврея невыносимой. Тяжелое бремя отягощает душу, но жизнь берет свое. И вы, случайно скользнув взглядом по уродливой морде каменного льва – одного из стражей перед входом в собор Пьяченца, негромко прыскаете от смеха, поскольку с ноздрей грозного царя зверей тяжелой соплей стекает белый слизистый птичий помет. Это ж надо, голубь – глупая ведь птица, но непременно сядет на голову льва хвостом вперед! И, продолжая посмеиваться в душе над ироническим подтекстом увиденного, вы слышите надрывающийся голос капрала из числа настоящих охранников собора, который стоит здесь на своем посту и следит за порядком в канун католической Пасхи. Заметив, над чем вы посмеиваетесь, он с гримасой гадливости и негодования вопит:
– Эй, ты! Поди-ка сюда!
Слегка сконфузившись, вы останавливаетесь и крутите головой, чтобы увидеть того, к кому так грубо обращается капрал.
– Эй, эй! Я к тебе обращаюсь! Чего головой вертишь, чучело жидовское, да не оглядывайся ты, я к тебе обращаюсь! Да-да, именно к тебе! Ты кто? Документы при себе есть? Да ладно, не ищи, мне и так понятно, кто ты! Кто позволил тебе шататься здесь в Великий пост?[8 - Кроме ношения отличительных знаков еврею запрещалось выходить на улицу в дни Страстной недели, накануне Пасхи.] А почему без оранжевого знака на рукаве? Ах, ты не знал! Как это для чего? А для того, дорогой, чтобы за тридевять земель, кроме твоего носа, я мог видеть еще и твой рукав! Арестован на пятнадцать суток за нарушение соборного наказа. Стража, взять его!
После этого, возможно, вы будете осуждены и брошены в темницу. Более того, есть большая вероятность того, что вы будете сожжены на костре, а со всем вашим счастливым семейством жестоко расправятся. А если семейство ваше не будет уничтожено, то без вас обеднеет и пойдет с котомкой по миру. Представили? И я! Когда умеешь поставить себя на место людей, находящихся в жестких жизненных условиях, воспринимаешь все по-другому! Вот вам бы такие условия и посмотреть бы, как вы станете приспосабливаться к тому, к чему, как мне кажется, невозможно приспособиться!
Последующие принудительные постановления христианского духовенства, появившиеся в XIII веке в Англии, Италии, Франции, Австрии во избежание смешанных браков, предписывали евреям носить, кроме длинных одежд и рогообразных шляп невообразимо яркого желто-красного цвета, отличительный знак, который должен быть заметен издалека. Знак мог быть в виде кружка, звезды огненного цвета, нашитого поверх одежды на рукав, грудь, плечо, спину, или в виде голубых лент, полосок на головных покрывалах у женщин. В Польше вместо голубых повязок женщинам предписывалось носить желтые. В эпоху инквизиции правительство Италии принуждало евреев носить одежду зеленого цвета с красными крестами. В Германии и Чехии принудительные меры по ношению отличительных знаков оставались в силе до XVIII века, после чего потребность в этом отпала, так как наружность еврея стала типичной.
С одной стороны, раввинские постановления, с другой – распоряжения руководящих органов мусульманских и христианских стран, вместе взятые, оказали сильнейшее воздействие на внешность еврея, что, в конечном счете, сформировало еврейский образ – этакого яростного, непоколебимого консерватора. Но, как показывает история, на практике евреи не всегда охотно это воспринимали. Находились и не желавшие подчиняться законам, о чем свидетельствуют многочисленные, дошедшие до наших дней, жалобы духовенства о том, что не желающие следовать законам откупались от отличительных знаков и прочих выделяющих их элементов одежды, уплачивая налог или попросту давая взятку.
В эпоху Возрождения в Европе во внешности еврея просматривается сочетание модных и устаревших черт. Женщины, интересующие меня более всего, чаще одевались по последней моде. (Молодцы!)
Если верить историческим фактам, то в XVIII веке отличия во внешности еврея в Западной Европе исчезли, а в XIX веке у раввинов Англии, Франции Германии появляются длинные черные мантии и еврейки начинают закрывать часть лица.
Несмотря на то, что с XVIII века в Европе появляются различные проекты по реформированию еврейской одежды, на законодательном уровне только Россия пыталась упразднить «вредную» разницу во внешности евреев и местного населения. И как я уже говорила выше, это вызвало резкое возражение со стороны самих правоверных. Но примечательным было то, что протест против преобразования одежды многие евреи выражали только в черте их оседлости. Находясь в разброде, по делам коммерции, торговли или промышляя ремеслами, они, вращаясь среди русских, не хотели «нести поганые различия», прятали свои лапсердаки в сундуки, облачались в купеческие сюртуки местного покроя, охотно стригли пейсы и бороды. Да и сапоги оказывались удобней туфель для глубокой грязи местечковых улиц.
Что же касается облика еврейских женщин в наш век в Америке, несомненно, за это полную ответственность несут современные раввины. На мой взгляд, еврейские мужчины выглядят импозантно и у них нет повода «жаловаться на судьбу», а вот у женщин такой повод есть!
Итак, пора возвратиться к разговору об обоюдных впечатлениях. В заключение остается сказать, что в настоящее время не имеет абсолютно никакого значения, какие мысли посещали моих соседей в отношении меня и какие мысли были у меня по поводу их внешности. Никакого! По прошествии времени со многими из них у меня установились очень теплые отношения, с некоторыми я довольно тесно подружилась. Ну а тем соседям (их только двое), для кого я до сих пор остаюсь раздражающим фактором, подобно красному лоскуту в руках тореадора в момент его нахождения с быком на арене, дай Бог здоровья и долгих лет счастливой, сытой, благополучной жизни.
Все эти мысли посетили меня одним вечером и были вызваны наблюдением за молодой многодетной мамашей по имени Хольда, только что припарковавшей свой джип «Лексус» у подъезда нашего дома. Из-за внезапно налетевшего ветра ей никак не удавалось вытащить детей из машины. Одного она уже держала на руках и пыталась извлечь остальных. Разбушевавшийся ветер-хулиган тут же озлобленно захлопывал дверь, с большим трудом чуть приоткрытую Хольдой, не давая ей никакого шанса на успех. Борьба усложнялась еще и тем, что Хольде приходилось периодически придерживать парик, норовивший улететь с мощными порывами ветра. Ну вот, он уже сдвинулся набекрень. Ох уж этот парик, значимый аксессуар замужества, так некстати проявивший себя ненадежным спутником. Он, словно еще один маленький член ее семейства, такой же озорной, приносящий немало хлопот, но такой же бесконечно родной, любимый и незаменимый, на сей раз уже лихо съехал на самые глаза. После нескольких неудачных попыток Хольды водворить его на место он, спутавшись с выбившимися наружу натуральными, «незаконно» отросшими волосами, наконец-то, ослаб, притих и замер.
Я написала «незаконно» отросшими волосами? Возможно, я ошибаюсь в отношении Хольды, не знаю точно, какие требования предъявляет к женщинам ее рабби и допустимы ли отросшие волосы в ее секте. Но до сих пор во многих еврейских религиозных сектах иметь взрослой женщине волосы на голове считается позором. Девушки обязаны покрывать головы платками или носить вязаные шапочки, а замужние женщины – пожизненно носить парики. Обряд бритья головы совершается на второй день после свадьбы. Эта торжественная церемония сопровождается пышным застольем, музыкой и танцами.
Не спешите хихикать по этому поводу! Возможно, в истории вашей нации происходило то же самое или даже хуже, просто вы об этом не знаете, либо же современные представители вашей национальности не чтят свои древние традиции. Я была удивлена, прочитав статью об обычае у древних славян. После вступления в брак никто, кроме мужа, не должен был видеть кос женщины. Замужняя женщина покрывала голову повойником.
Еврейский закон, принуждающий женщину брить голову или прятать волосы под париком, напоминает мне о Святой инквизиции. По девизом «уничтожение ереси» церковники преследовали и истребляли «ведьм» и красивых женщин с длинными волосами. В темные века женские волосы считались источником зла, нечистой силы, колдовства. Иудеи и по сей день считают женские волосы опасными, способными привлечь злые силы, в то время как борода и усы еще с библейской эпохи считаются признаками мужского достоинства, законом запрещалось их бритье, вменялся тщательный уход за ними. Господа, да это же чистой воды мужской шовинизм! Уродливые всклокоченные бороды в почете, а женские волосы – позор?! Мужчины не могут совладать со своим сладострастием, вызываемым неотразимостью женских волос (я считаю, что у евреек самые красивые волосы в мире) и списывают все грехи на женскую голову.
Насмотревшись в интернете на исторические гравюры и миниатюры с изображениями женских еврейских головных уборов, я заключила, что парики далеко не самое худшее решение. В Османской империи XVII—XVIII веков еврейские женщины носили так называемые хотозы или фотозы – головные уборы в виде огромных шаров-подушек, набитых обрезками ткани и обмотанных длинными покрывалами. Хотозы достигали таких огромных размеров, что вызывали насмешки у местного населения. Действительно, ну куда это годится – носить подушки на головах! Великому визирю пришлось обратиться к стамбульскому раввину с просьбой запретить еврейкам носить такие головные уборы, что и было исполнено к великому неудовольствию женщин. Или взять головной убор XIX века, который женщины надевали по праздникам в Алжире и Тунисе. Он представлял собой метровую конусообразную трубу, поддерживаемую металлическим каркасом. Или сложный семислойный головной убор, существовавший в Галиции и Венгрии, поражающий своими размерами и украшенный искусственными цветами. Надевать его следовало в строго определенном порядке. Упаси Господи носить нечто подобное в настоящее время!
После «раскопок» в интернете парики и платки моих соседок-евреек уже не кажутся мне таким уж неправильным заключением раввинского «модного приговора». Я целиком поддерживаю тех (хотя понимаю, что тем, кого я поддерживаю, совершенно не нужна моя поддержка, и те, кому не нужна моя поддержка, менее всего нуждаются в моей поддержке и по большому счету плевать на нее хотели, но тем не менее), кто решил нацепить на головы еврейских женщин парики и платки. Пусть носят что носят! Современные женские платки – парики – шапочки – сетки по сравнению с огромными подушками на головах, конусообразными капюшонами, эксцентричными сооружениями в виде скворечников из покрывал, поддерживаемых каркасом, или тюрбанами теперь видятся мне довольно сносными и даже, пожалуй, очень симпатичными, а не безобразными и нелепыми, как представлялись вначале. С облегчением выдохнув, я представила, что в противном случае бедные фарисеи изнемогали бы от потока саркастических насмешек и издевательских реплик со стороны инородцев. Жестокость в человеческом обществе – вещь неизменная, она была, есть и будет во все века.
Да, так вот, только я решила спуститься с третьего этажа и помочь Хольде, но тут откуда ни возьмись к ней бросились люди и надобность в моей помощи отпала.
Ветер затих так же внезапно, как и появился. Любуясь дивным закатом, я продолжала рассуждать. Как же должно быть сильно религиозное убеждение, воздействующие на еврейские умы, и как строга дисциплина в удерживании людей от соблазна поддаться коррективам, которые каждая эпоха вносит в жизнь человечества.
В древности храмы и монастыри строились вдалеке от людских поселений, дабы никто не мешал их обитателям предаваться долгим молитвам, вести аскетический образ жизни и не подвергать себя искушению бессчетными соблазнами в мире нечестивцев. В наше время тоже есть такие примеры – амиши, хасиды. Среди современных еврейских религиозных сект, предпочитающих жить в полной изоляции, амиши представляют собой одну из самых консервативных. Возможно, это единственная в мире религиозная община, перещеголявшая всех в своем жгучем презрении к цивилизации, отказе (по возможности) от любых технических средств, связывающих их с внешним миром: электричества, телефона, компьютера, даже водопровода и центрального отопления.
А евреи-ортодоксы растворены в обществе, они везде и повсюду, среди прочих иноверцев и неверующих. И какая же колоссальная должна у них быть сила воли, чтобы противостоять натиску современных эстетических тенденций. (Я бы, наверное, умерла на месте, если б мне запретили иметь красивые туфли на шпильке или пару элегантных кожаных перчаток.)
Пожив с евреями бок о бок и присмотревшись к их образу жизни, подмечаешь, что не так уж они равнодушны к современным излишествам и вовсе не аскеты, несмотря на аскетический внешний вид женщин.
