скачать книгу бесплатно
Твоя Эви.
P.S. Я люблю тебя.
Глава 13
Миссис Т-К
7 ноября 2016 г.
Ключи и чемоданы
– Здесь мы не сможем поговорить, – заявляет Пэт, ворвавшись утром в гостиную.
На ее плаще темнеют грязные пятна, одна пуговица оторвана, сзади болтается незавязанный пояс. В руках у нее лопнувший с одного бока пухлый пакет, до отказа набитый бумагами.
– Пойдем в твою комнату или присядем где-нибудь еще. Там, где спокойно и нам никто не помешает.
– Здесь нас никто не услышит, если мы будем разговаривать тихо, – возражает Эвелин. – Они все глуховаты. Да и кофе с печеньем скоро принесут.
– Значит, кофе с печеньем нам принесут туда, где мы будем сидеть, – чеканит Пэт. – Мне нужно поговорить с тобой наедине прямо сейчас. Так мы идем или нет?
Ворча, Эвелин с трудом поднимается на ноги и хватается за ходунки, чтобы не упасть.
– Что ж, пойдем. Дальше по коридору есть маленькая гостиная. Туда редко кто заглядывает.
Они выходят в коридор. Навстречу им едет тележка с чашками и фляжками.
– Мэри, – окликает разносчицу Эвелин, – будьте так любезны, принесите нам кофе в маленькую гостиную. Большое спасибо.
Поддерживая тетю под локоть, Пэт заводит ее в тихую безлюдную комнату и закрывает дверь. Устроившись в кресле, Эвелин принимается суетливо хлопать себя по карманам в поисках носового платка и карандашей.
– Тетя, – начинает Пэт, – ты прекрасно знаешь, что я, как могу, стараюсь разобрать вещи в доме. Но вчера я нашла такое, о чем ты, уверена, не желала бы распространяться. И теперь хочу задать тебе несколько важных вопросов.
Эвелин смотрит на взволнованную племянницу. Так, начинается, теперь будь внимательнее. Тщательно подбирай слова и следи за своими жестами.
– Конечно, дорогая. Охотно помогу, чем смогу. Но ты же понимаешь, что все в Кингсли теперь принадлежит тебе. Ты не обязана спрашивать моего мнения по поводу каждой мелочевки.
– Да, конечно. Но это еще полбеды. К сожалению, я не уверена, что нам нужны те вещи, которые я только что обнаружила.
– Какие, например? – Эвелин пытливо смотрит на Пэт. Щеки у нее пунцовые, голову не мешало бы вымыть и волосы расчесать. – Ты прямо сама не своя сегодня. Точно ничего не случилось? Мальчики здоровы? А твой славный муж? Как поживает дорогой Хамфри? Сто лет его не видела.
– Все хорошо, спасибо. И сама я прекрасно себя чувствую. Просто я… встревожена, – последнее слово Пэт буквально выплевывает, и Эвелин силится сдержать улыбку. Она предвкушала этот момент с тех пор, как переселилась в «Лесные поляны».
– Вдохни поглубже, дорогая, и расскажи, что тебя так сильно взволновало. Я внимательно слушаю.
По ее совету Пэт делает глубокий вдох и начинает тараторить, захлебываясь словами:
– В кухонном ящике, как ты и говорила, я нашла ключи и попыталась ими открыть книжный шкаф, который, кстати, отпереть мне так и не удалось, так что проблема по-прежнему не решена, а портить столь ценный предмет мебели мне вовсе не хочется. Так вот, я вдруг заметила, что на связке ключей, которую я нашла, есть парочка маленьких ключиков. Я подумала, что они, наверное, от чемоданов, которые я обнаружила в одной из свободных комнат. Один лежал на гардеробе, второй – на полу. В общем, с ключами я поднялась наверх, открыла эти тяжелые чемоданы и пришла в ужас от того, что в них увидела. Это был сущий кошмар, я глазам своим не верила.
– В самом деле, дорогая? Да ты не тараторь, объясни толком. Я не помню никаких чемоданов. Я в той комнате лет сто не была. Понятия не имею, что в них лежало.
Ты бы сказала, что, по-твоему, ты обнаружила, а потом решим, стоит ли мне беспокоиться.
– Оружие, тетя, оружие! И патроны в придачу.
– Неужели, дорогая? Но в Кингсли мы всегда держали ружья под запором в специальном стенном шкафу. Папа в этом отношении был очень щепетилен. Не позволял, чтобы ружья были разбросаны по всему дому.
– Вот и я так думала. Но потом увидела эти ружья и поняла, что это не то оружие, которое в семье использовали для охоты. Тебе хорошо известно, что я не разбираюсь в оружии. Я ненавижу кровавую охоту. И никогда не участвовала в охоте, что устраивали в Кингсли много лет назад, в годы моей юности. Но даже я сумела определить, что это не охотничьи ружья для отстрела фазанов и уток.
– Не охотничьи, дорогая? А что же это за ружья?
Уф, как мне это нравится. Я даже не подозревала, как это увлекательно.
– По-моему, это оружие военного образца, – Пэт раздраженно вздыхает. – Оружие, военная форма, бумаги, прочая ерунда. Откуда это все?
– Надо же. Кто мог положить это туда?
В дверь тихо постучали. Эвелин поворачивает голову на стук. В комнату входит Мэри с подносом, на котором стоят чашки с кофе и тарелка с печеньем.
– Большое спасибо, Мэри. О, вы принесли нам «Джемми Доджерс». До чего же вкусные, мои любимые, – улыбаясь, она берет печенье.
Пэт ждет, когда они снова останутся одни. Потом говорит:
– И что мне делать со всем этим оружием? Нельзя же отдать его уборщикам или на благотворительность!
– А почему нельзя просто выбросить, дорогая? В Милфорде есть муниципальная свалка – очень полезное предприятие. Я всегда свозила туда ненужные вещи, когда еще водила свой «Вольво», – в лице Эвелин отражается сожаление. – Как же мне хочется снова сесть за руль. Раньше, если мне нужно было что-то купить, я за руль и в магазин.
– Не сомневаюсь, что ты скучаешь по машинам, но речь не о том. Оружие и прочие вещи, что я нашла… Я даже не знаю, что это… Должно быть, их хранение противозаконно. Наверное, нужно отвезти все это в полицию или куда-нибудь еще и объяснить, как они вообще попали в дом.
– Сочувствую, дорогая. У тебя из-за них столько хлопот. Угощайся печеньем.
– Так что мне сказать им? Они ведь захотят узнать, как к тебе попало оружие.
– Ко мне?
Эвелин хмурится. Потом вспоминает:
– По-моему, оружие было у папы. И, может быть, Чарльз привез с собой из Африки.
Пэт откидывается в кресле и, складывая на груди руки, вздыхает:
– Нет, это все твои вещи – не их. Я в этом абсолютно уверена, ведь там даже есть военная форма, точно такая, в какой ты на фото, что мы нашли на днях в железной банке. А еще в чемоданах корреспонденция на твое имя. Послушай…
Она наклоняется вперед, роется в лопнувшем пакете и вытаскивает какие-то бумаги.
– Как еще это объяснить? – она протягивает ей первый документ – заполненный печатный бланк. – Это ведь тебе адресовано, да?
Эвелин смотрит на бланк, поправляя очки. Уведомление о ее переводе в центр для допросов в Бад-Нендорфе.
Но это ничего не значит, пока кто-то не выяснил, какие еще люди находились там в то время.
– Смотри, а вот старый паспорт на твое имя, – Пэт показывает ей давно просроченный паспорт с ее фото. На нем Эвелин очень молодая, молодая и невинная. – А вот еще один паспорт, тоже с твоей фотографией. Только вот не пойму, почему имя другое. Какая-то Ева Куча.
– Ева Кушек, – тихо поправляет ее Эвелин.
– Да хоть бы и так! Это все твое, я же вижу. Значит, и оружие тоже тебе принадлежит, – Пэт хмурится, поджимая губы.
– Мне очень жаль, дорогая, – качает головой Эвелин, – но я ничего этого не помню. Может, это вовсе и не я положила все те вещи в чемоданы.
– Может, и не ты. Но все эти документы – разрешение на оружие, письма и прочее – на твое имя. Это все твои вещи, а ты говоришь, понятия не имеешь, что лежало в тех чемоданах.
Эвелин с улыбкой смотрит на Пэт:
– Дорогая, я очень хотела бы тебе помочь, но память у меня уже не та, что прежде.
Она переводит взгляд на поднос:
– Ты к кофе даже не притронулась, дорогая. Остынет ведь.
Она берет еще одно печенье, смотрит на него, морща нос, и говорит:
– Не понимаю, зачем Мэри принесла мне «Джемми Доджерс». Знает ведь, что я их не люблю. Я хочу шоколадные. Они способствуют пищеварению.
Глава 14
27 января 1944 г.
Дорогой мой, любимый!
Я знаю, будь ты рядом, ты сказал бы, что я слишком взбалмошна и опрометчива, что лучше бы мне не торопиться, однако я серьезно подумываю о том, чтобы бросить службу в корпусе и пойти по твоим стопам.
Я уверена, что способна делать что-то более полезное, чем сидеть и ждать чванливых офицеров. Все идет к тому, что эта «священная» война скоро закончится. Мы слышали, что с Ленинграда снята окаянная блокада и его несчастные жители, наконец-то, свободны.
Первое время на службе все было даже ничего, я привыкала к своему чу?дному «Хамберу», но в канун Нового года, когда я предпочла бы отвести душу, мне пришлось снова везти в Портсмут двух офицеров. К тому времени маршрут я уже знала хорошо, но, ты представляешь, по их милости я всю новогоднюю ночь просидела в машине, и они хоть бы словом предупредили. Более того, я даже праздник не могла отметить, так как у меня не было ни еды, ни напитков. А утром, когда они наконец вернулись, я от них только и услышала: «О, водитель, мы совсем про вас забыли». И потом, жутко уставшая и раздраженная, я была вынуждена снова везти их в Лондон. До чертиков обидно, что меня воспринимают как должное, относятся ко мне с пренебрежением. Я этим сыта по горло и хочу перемен. И еще меня огорчает, что я ни на йоту не приблизилась к тому, чтобы отомстить за тебя.
Ты не преминул бы спросить, каких перемен я хочу. Так вот, сегодня у нас в роте на доске я увидела объявление о наборе добровольцев, которые имеют навыки секретарской работы и владеют иностранными языками, и я намерена подать заявление. Посмотрим, к чему это приведет. Французский я знаю очень хорошо, но немецкий, думаю, гораздо лучше. Шоферить интересно, и по крайней мере водитель я теперь куда более опытный, чем прежде, но часами дожидаться бесцеремонных эгоистичных офицеров – занятие не самое приятное, да и не стоящее, а я хочу приносить пользу, как ты, дорогой. И если ради этого мне придется рисковать жизнью, как это делал ты, значит, я окажусь в хорошей компании. Как знать, возможно, мы с тобой снова встретимся гораздо раньше, чем я думала, и вот уж мы тогда позабавимся. Я очень по тебе скучаю, дорогой.
С любовью, твоя Эви.
P.S.Я люблю тебя.
Глава 15
Миссис Т-К
9 ноября 2016 г.
Будьте так любезны
– Не притворяйся, будто ты ничего не знаешь про оружие, – шипит Пэт. – Я перерыла те чемоданы. Там только твои вещи – одежда, документы, паспорта. Тебе придется объяснить полиции, откуда взялось оружие.
– Охотно объясню, дорогая, если вспомню.
Волосы у Пэт влажные, на ней тренировочный костюм. Такое впечатление, что она примчалась в лечебницу из тренажерного зала. Какие упражнения теперь в моде? В пору молодости Эвелин подходящей физической нагрузкой считались гольф и садоводство, ну и, может быть, в теплое время года теннис. А ныне все только бегают да ходят в спортзал, чтобы оставаться в форме.
– Ты уж постарайся вспомнить! Я даже представить не могла, какой переполох поднимется, когда везла оружие в полицию. Меня там приняли за преступницу, честное слово! Видела бы ты их лица, когда я обратилась к дежурному. Сказали, что нельзя было везти к ним оружие в машине, что следовало оставить оружие там, где я его нашла, что оно могло выстрелить в любую минуту.
Эвелин силится сдержать улыбку, но уголки ее рта все равно подергиваются:
– Это маловероятно, Пэт. Папа учил нас не оставлять ружья заряженными, особенно в доме. В этом вопросе он был особенно щепетилен.
– Не сомневаюсь, но в полиции-то об этом не знали. В общем, поднялся ужасный шум, они даже хотели взять у меня отпечатки пальцев. Представляешь? Сказали, якобы для того, чтобы исключить меня из списка подозреваемых. Видишь, сколько неприятностей из-за тебя?
– Зачем им понадобились твои отпечатки? Ты же ничего противоправного не совершила, а, Пэт?
– Нет, конечно. Думаю, у тебя тоже возьмут.
Эвелин рассматривает свои испещренные старческими пятнами руки с разбухшими венами и ухоженными ногтями овальной формы. Мэри только предыдущим днем нанесла на них два слоя лака № 7 «Сумеречная роза». Нужно соблюдать внешние приличия, это очень важно. А ухоженные ногти – признак хорошего тона. Эвелин бросает взгляд на руки Пэт. Ногти у нее неровные, лаком не покрыты; кожа сухая, шершавая.
– У меня никогда еще не брали отпечатки пальцев. Надо же, как интересно! Прямо как в кино.
– Ничего интересного, тетя. Они возьмут отпечатки, будут проверять их по своей базе данных. А все потому, что я трогала оружие и другие вещи. По их словам, они обязаны не только поместить оружие в безопасное место, но еще и проверить серийные номера – на тот случай, если оно когда-то использовалось в преступных целях, как они выразились.
– Но его же не использовали в преступных целях, да? Пэт, надеюсь, ты как следует запираешь дом в Кингсли? Чужие не могли взять наше оружие, нет? Мы ружья держали только для охоты на фазанов, ну и иногда папа с Чарли стреляли в уток, больше ни во что, – Эвелин на мгновение умолкает, морща лоб. – Да, ну, может быть, я пару раз оленя подстрелила. Думаешь, они из-за этого переполошились?
– Нет, тетя, не из-за этого. Они расспрашивали о тебе и о семье, сказали, что им придется проверять в их базах, – Пэт протяжно вздыхает. – Вот честное слово, за что мне все это?! Я должна отбирать безделушки для рождественской ярмарки в нашей церкви. Ан нет, мне приходится торчать с тобой, потому что ты, как выясняется, совершенно беспомощна.
С последними словами она закатывает глаза, и Эвелин кашляет, чтобы скрыть улыбку.
– Сегодня сюда явится полицейский, – Пэт смотрит на часы. – Уже скоро должен быть. Я пообещала встретить его здесь.
Но пришел не мужчина, а женщина. Миниатюрная женщина-констебль по фамилии Томас с темными волосами, туго стянутыми в узел на затылке. Ее привела в маленькую гостиную Мэри. К явному разочарованию Эвелин, от кофе Томас отказалась.
– Прошу вас, объясните моей тете, зачем вам это надо, – обращается к ней Пэт. – Она не понимает, какая в том необходимость.
Констебль Томас с улыбкой пожимает руку Эвелин.
– Здравствуйте, миссис Тейлор-Кларк. Мне нужно задать вам несколько вопросов. Много времени это не займет.
– Вот и хорошо, а то мне скоро к парикмахеру. Я записалась на утро.
Пэт перехватывает взгляд женщины-полицейского и, качая головой, произносит одними губами:
– Нет, ей не нужно к парикмахеру.
Констебль Томас на это улыбается и говорит Эвелин:
– Если не возражаете, прежде я возьму у вас отпечатки пальцев.
