ANTI Лора. Фантасмагория для взрослых

6 Stretto – ускоряя

– Так, это Ленина, это Комсомольская, там рынок, а вот там вокзал, набережная туда, – сориентировался он, – ну, и куда податься бедному студенту? Надо покурить и спокойно подумать. Кстати, сколько у меня денег с собой?

Содержимое портмоне принесло первую радостную весть за последние…

«Гм, по нашему времени, так наверно полчаса, а по местному… Хороший вопрос, товарищ Штирлиц!».

Около десяти наличных тысяч, найденных в бумажнике, хоть как-то утешили.

Купив в киоске пачку любимых сигарет, он закурил и, подняв голову, уткнулся взглядом в ярко освещенный рекламный щит.

Красивая девушка с эффектным макияжем, облаченная в непонятный наряд, призывно улыбалась и, делая глазки, томно манила ручкой.

«Клуб „Пиранья“. Ночное шоу ANTI LOPA. Приходи и стань собой».

Как действовал немудреный слоган местных рекламщиков на окрестное население, сказать было трудно. Но он, напоминал сейчас волка из советского мультсериала: рот открыт настежь, глаза размером с царский пятак, и едва зажженная сигарета, падающая на асфальт, поражающий своей чистотой.

Говоря сегодня утром, а сегодня ли, Ольге об отсутствии особых примет у девицы, уютно устроившейся на дороге перед его машиной, он конечно слукавил. Сейчас то он ее сразу узнал.

– Вот тебе и Алиса, подружка этих кроликов-зайцев. Демоны, гм! Какая зараза все это устроила… Поймаю… на ленточки для бескозырок порежу!

Вереница странных событий продолжалась. Он только-только отошел от своего «чудесного» появления в подземке другого города, отстоявшего от его родного на полтысячи километров, и тут на тебе…

жизни.

Такое шутливое название для ночного шоу придумали они с Ней давно, еще в той, прошлой

«И вот наяву, хотя не факт что наяву», – усмехнулся он, – «оно существует. М-да, то ли еще

будет о-ё-ёй», – вспомнился припев старинного шлягера.

«Ну что ж, время как раз для начала клубной жизни. Раз так все „хорошо“ складывается, посетим это место, но только большое количество странных совпадений настораживает», – решил он и поймал такси.

Дымя следующей сигаретой, пока таксист рулил по ночному городу, он думал, что до её дома здесь буквально два шага, но. … Но заявляться неожиданно в гости, на ночь глядя, без всяких достойных перспектив, а тем более, после ее последних телефонных заявлений, и почти месяца полной тишины.… Не стоит так унижаться.

«Первым делом мы сломаем самолеты, ну а девушки…, а девушек потом», – тоскливо улыбнулся, бросая окурок за борт.

Успешно пройдя face-контроль, он вошел в злачное место.

Интерьер клуба был весьма интересным. Осматривая зал, он всюду натыкался взглядом на изображение зубастой рыбки.

– Интересная морская тематика, только почему не акула, а пиранья, – и в голове стал складываться некий ассоциативный ряд, наподобие того, что был в анекдоте про одну дамочку в автобусе: «Граждане! Он меня сукой обозвал!».

«Пиранья – кусается – зубастая – зубы – большие зубы – Кролик. Почему кролик? Ну, он тоже кусается», – эти мысли немного рассмешили его. – «Я теряю корни…», – завывающий голосок одного

«полуфабриката», возникший в голове привел к следующей более здравой мысли. – «По-моему, нам пора подкрепиться, да!».

Заняв свободный стул за стойкой, он заказал сотку любимого коньяка.

В ожидании напитка оглядел публику, весело доводящую себя до кондиции перед началом того самого шоу с неизвестно кем. Примерно равная пропорция мальчиков и девочек в живописных нарядах разной степени откровенности бодро накачивающихся всевозможными напитками. И у них это хорошо получалось. Отдельные пары и стайки легкосъемных, густо-раскрашенных девиц. Несколько самых разкомплексованных из них осваивали танцпол под ненавистную ему, так называемую «клубную» музыку.

– Обычное дело. Обычный клубешник. Пока всё как всегда и везде.

Его заказ прибыл, и он отвлекся от созерцания обстановки и контингента и занялся более приятным делом. Пара хороших глотков и жизнь заиграла свежими красками. Осталось найти неуловимую барышню, если конечно она здесь.

Настроение поднялось, но не настолько, чтобы спасти от назойливых мыслей о нереальности происходящего. Разум, взбодренный дозой алкоголя, возвратился к выполнению непосредственных обязанностей и приступил к разбору недавних полетов. Полетов в прямом и переносном смысле.

«Как можно было, прыгая не так долго по бочкам, попасть из института в центре одного города в туннель метро другого? Как?! Это же невозможно! Ну, никак! Ну ладно там Белый Кролик с ключами, безобидная, вообщем то шутка, но странный способ перемещения в пространстве, верхом на бочке. А время…? Вышел из офиса после одиннадцати. Утра, прошу заметить! Ну, час на кружение в темноте, ну еще час на бочки. Полчаса на медитацию на лавочке. Должно быть около двух дня. Но никак не десяти вечера. Что за бред…», – думал он про себя, уставившись глазами в стойку бара и усиливая деятельность мозга маленькими глотками коньяка.

Додумать ему не дали. Телефон начал подавать признаки жизни, извергая из себя несвойственные ему звуки и настойчиво вибрируя.

– Кто там меня вспомнил, – хмыкнул, залезая в кобуру. – Прочитать новые сообщения? Да, конечно, прочитать.

Полученная sms-ка гласила: «Обогни сцену, за шторой вторая дверь без номера, жду».

– Хм, приглашение на свидание? Оч-ч-чень романтично. Алиса эта что ли? Или еще кто? Ладно, девочка ждет, мальчик не идет – плохо! – ухмыльнулся и, подхватив бокал, двинулся в указанном направлении.

Так, первая дверь, вторая.

Он вежливо постучал, и, не дождавшись отзыва, толкнул дверь. Но, не успев поднять правую ногу, чтобы перенести ее через порог гостеприимного обиталища неизвестно пока кого, ощутил звезды в глазах, хотя, судя по их количеству, это были, по крайней мере, не самые малые созвездия Млечного пути. Успел подумать, – «алес…», – и отключился.

ЭКСПОЗИЦИЯ

«Четвертый год идет война сама себе Четвертый год иду с ума иду к тебе…»

…Оставшиеся бойцы невидимого фронта немедленно упали мордами в мокрый снег и начали, судя по возникшим новым звукам, палить из всех стволов в имеющийся, пока не стемнело, белый свет, который, как всегда, был похож на копеечку.

Он перекатился на несколько метров в сторону и осторожно высунулся из-за дорожного покрытия.

«Что за дебильные выражения приходят в голову в такой ситуации, какое к черту покрытие?!».

Поводил стволом и поймал в прицел следующую фигурку.

Фигурка махала рукой, очевидно призывая однополчан к штыковой атаке фашистских позиций. Желающих стать следующим Матросовым не наблюдалось, и фигурка, продолжая бешено жестикулировать, приподнялась на лишние полметра, пытаясь погнать бойцов вперед.

– Разбег, толчок, и мягкая посадка, – ткнувшийся лицом в грязь второй сегодняшний

«счастливчик» слышать этого не мог по множеству причин, но поспособствовал поднятию настроения на пару делений по шкале Рихтера.

– Второй есть. Еще пяток, и можно петь марсельезу на «Камикадзе», – представив ритуальный праздник полной и окончательной победы над аквапарком, так и не состоявшейся, он нервно засмеялся.

Этот самый аквапарк, принесший столько неприятностей и проблем, испортивший не то что лошадиную, слоновью дозу нервов, отнявший кучу времени и сил… Но при всем при этом это был самый счастливый период его жизни. Его и её. Это было прекрасное время счастья, любви, беззаботности, упоения друг другом… Небо, море, облака…

Он на секунду прикрыл глаза и абсолютно реально ощутил ту атмосферу, как будто вернулся в то неповторимое время. И даже почувствовал на губах вкус любимого пива, которое выпивалось

просто в немереных количествах. Возвращаться к действительности не хотелось… Но, как говорится, надо.

Игра в пятнашки продолжалась. Непонятно почему, на взгляд нормального человека ничего этому не способствовало, ему стало безумно весело. Он забыл, зачем он здесь. Зачем стреляет по этим смешным человечкам. Чего им от него надо. Да просто забава. Кто больше собьет мишеней. У него то было преимущество перед ними – мишеней больше. Можно выбирать. Вот того типа, с лошадиной мордой завалить, или лучше этого, смахивающего на заморыша. Было приятно, хоть на такое малое время, ощутить себя Богом, решающим кому жить, а кому уже и пора.

– Мне осталась, одна забава: пальцы в рот – и веселый свист. Прокатилась дурная слава, что похабник я и скандалист, – тихонько запел.

Стихи он особо не любил, но Есенина уважал. Пожалуй, единственного русского поэта, творчество которого не сумели испортить школьные уроки литературы. Может потому, что он считался классово чуждым, и его произведения не разбирали настолько досконально по косточкам, как поэзию других.

– Ах! Какая смешная потеря! Много в жизни смешных потерь. Стыдно мне, что я в Бога не верил. Горько мне, что не верю теперь…, – усмехнулся.

– Впрочем, начинать верить уже, похоже, поздно. Хотя… хотя поздно – это когда все умерли.

А мы еще поживем, пожалуй, назло. Ладно, играем дальше, господа, – выдохнул со злостью.

АЛЛЕГРО7

«Мне очень дорог твой взгляд Мне крайне важен твой цвет…»

«Какая… поливает меня из чайника», – следующая мысль, случайным образом посетившая его мозг, была именно такой. – «Серега, убью!!!».

Привычки соседей по комнате в общежитии будить друзей допотопною шуткой за прошедшие пятнадцать лет могли бы уже стать и атавизмами. Но нет же. Холодные струи воды, бьющие в лицо, разозлили его и он, одновременно с глазами открыл и рот, из которого выплескивалось мнение обо всех ближайших родственниках товарища, но успел сдержать первый словесный посыл, ибо представшее зрелище довольно сильно отличалось от знакомой рожи.

Пшихающая водой девушка не была похожа на старого дружка, даже если напрячь всё оставшееся в запасе воображение. Что называется «чисто славянская внешность» – длинные светло русые волосы, голубые глаза, красивое лицо – ну чем не ангел с гравюр …надцатого века. И что-то такое до боли знакомое и родное в улыбке, и так смешно сдувающиеся щеки, когда она выпускала очередную мелко-дисперсионную струю воды.

«Angel Schlesser», – вдобавок уловил он знакомый аромат.

– Ты кто? – спросил, вяло ворочая языком. – Ангел?

– Это неважно, – мягко улыбнулась девушка, – зачем ты здесь?

– Хотел бы я знать, зачем, – поморщился, – и все-таки как тебя зовут, добрая вы наша?

– Можешь звать Кот! – ответила незнакомка, делая большие глаза.

Он уже хотел, было ляпнуть, что-то типа: «Все в сад!», но добравшийся, наконец, до замученного оригинальными шутками мозга звуковой ряд что-то напомнил.

«Так, Алиса была… Ага. Теперь Чеширский Кот. Персонажи прибывают. Интересно, кто тогда я? Белый Кролик??!».

Вот и не верь после этого в сказки. Кролики, Алисы, Коты…

«Только я и ты, то ли люди, то ли коты…», – вспомнился припев одной песенки. – «Да уж. Все смешалось в доме Облонских», – бессмертная фраза классика.

– Солнышко, у тебя нет, чего-нибудь выпить?

Девушка движением бровей показала направо. Повернув голову, он увидел свой недопитый бокал, в котором на странно знакомой ленточке мерзкого розового цвета лежал ключ.

– Ну, зачем же портить бал вспухшим ухом, – вздохнул, – взяли коньяк испортили.

7 Allegro – весело, живо, быстро

Он осторожно вытащил «подарочек», стряхнул с него капли волшебной жидкости и повертел перед собой. Неизменное изображение того же кролика было на месте.

– Ладно, ключ я понимаю, но на хрена эти розовые ленточки, повеситься на них предлагают или подтяжки сделать? – обернулся к девушке, но… ее уже не было.

– Гм… Испарилась… да…. Олег Георгиевич, вам везет на воздушных барышень…, – слово

«сегодня» он не стал произносить. Хотя чему удивляться, тот самый пресловутый Чеширский Кот славился именно своими неожиданными исчезновениями и не менее неожиданными появлениями.

Помещение, в котором он, как, оказалось, сидел, развалившись в чрезвычайно уютном кресле, напоминало девичью спальню. Или будуар изнеженной Принцессы. Всякие рюшечки, занавесочки, бантики, ленточки, куча маленьких подушек, разбросанных по широкому дивану, больше напоминающему оттоманку, и по креслам. Мягкие игрушки, масса дурацких безделушек, вазочки и огромное количество цветов в горшках, горшочках и горшочечках. Венцом обстановки был потрясающий аквариум.

«Осталось добавить вывеску – здесь живет Алиса», – хмыкнул, – «и все же, что это было?». Мысленно «ощупал» себя. Все части тела были на месте и даже не болели.

«Внезапная потеря сознания с бурным звездопадом? Странно все это, хотя мне ли сейчас говорить о странностях. Еще час назад, ну, гм, неизвестно по какому времени, я был у себя в офисе, а сейчас? Остается только возопить: И де я?!».

Какая то деталь обстановки, которую он зацепил краем глаза, показалась довольно необычной или смутно знакомой или как-то связанной с последними событиями, но какая именно он не уловил.

Встав с кресло и делая маленькие глотки, ну не выливать же коньяк, другого здесь не наблюдалось, обошел комнату, внимательно изучая интерьер.

«А она тоже любительница цветов, как я смотрю», – подумал, глядя на бесчисленных представителей всех возможных, наверное, комнатных растений, – «Лору бы сюда, она б была в поросячьем восторге от них… м-да…».

Еще раз внимательно обвел взглядом комнату и наконец-то заметил нужную деталь, которая его и смутила.

– Ну, конечно же, кого здесь не хватало для полного счастья!

Плюшевый Чебурашка забился под подушки, подсматривая одним глазом, но уши выдавали его целиком.

Он вытащил игрушку из укрытия за ухо и сейчас рассматривал ее, держа на весу. Пока ничего необычного, но не верить давешнему Скабичевскому поводов не было, так что этот милый ушастик здесь явно не зря.

– Милый друг не скучай, я вернусь, ты так и знай, – насвистывая веселенький мотивчик, он ощупал Чебургена. На пузе у того оказался кармашек, в котором лежал сложенный вчетверо небольшой лист бумаги. Бросив игрушку обратно на диван, он развернул листок и уставился на строчки, написанные красивым женским почерком:

«Каждый человек может обрести свободу выбирать все, что захочет. Вот тебе загадка: как получить эту свободу? Как найти свою Дверь? Если отгадаешь, твои яблоки упадут в небо».

– Яблоки упадут в небо…? Интересно, как это может быть? – задумался, пытаясь представить такую неестественную картину. – Странная фраза, мягко говоря… А эта – как обрести свободу выбирать все, что хочешь? Ну, и как же?

Резкий звук заставил его обернуться. На темном экране стоявшего в углу плоского телевизора появилось изображение, видимо от какой то из камер наблюдения, сопровождаемое гулом голосов многочисленных посетителей.

Зал был полон, и все чего-то явно ждали. Звук, даже будучи приглушенным, отлично передавал атмосферу, царившую в клубе. По экрану побежали слова: «Шоу начинается, выход». Видимо таким образом участниц вызывали на сцену.

– Ну, раз других указаний не поступало, надо двигать на шоу. Может быть там, эта красавица появится снова, – рассудил, как ему показалось, здраво. – Осталось найти выход или хотя бы вход, через который я вошел.

Дверь отыскалась за одной из портьер. Открыв ее, он очутился в зале и быстренько смешался с толпой, жаждущей зрелищ, поскольку «хлеба» они уже наелись.

Свободное место, как ни странно, нашлось. Плюхнувшись на стул, поймал первую же официантку и на ухо ей прокричал, что он от нее хочет. Девица кивнула и исчезла, впрочем, ненадолго. Он не успел, и закурить, как перед ним очутился бокал с двухстами граммами лучшего на свете лекарства, совершившего кругосветное путешествие по морю в дубовых бочках.

– Однако дисциплинка тут. У нас, в «Титанике», можно полчаса ждать.

По всей видимости, шоу пользовалось бешеной популярностью в среде «мажориков», средний возраст присутствующих колебался возле отметки 19—21 год. Он хоть и выглядел еще ничего в свои тридцать четыре, но, похоже, был здесь самым старым.

Внезапно помещение погрузилось во тьму. Полнейшая темнота и… тишина. Ему захотелось брякнуть: «И мертвые с косами стоят…». Вспомнил дебильноватое выражение лица того персонажа, который употреблял эту фразу к месту и не к месту, и улыбнулся.

Вспыхнули прожектора и стали нырять по клубу, выхватывая разгоряченные лица, выглядевшие застывшими масками под мгновенными вспышками мертво-фиолетового света. В абсолютной тишине, это было несколько жутковато. Казалось, что все уподобились тому самому ежику и забыли, как дышать, настолько было тихо.

Лучи метались по залу, взлетали к потолку, застывали там на несколько секунд, и, словно собравшись с духом, бросались снова на людей.

Грянувшая музыка заставила его вздрогнуть, и он чуть не подскочил на стуле от неожиданности. Лучи прожекторов собрались на сцене и в этом единственном светлом пятне буквально из ничего возникла человеческая фигурка, стоящая спиной к залу.

Яростные звуки, сопровождавшие это явление, вызвали мурашки на коже. Музыка как будто взбесилась. Какой неведомый композитор создал такое невообразимое сочетание стонов, всплесков, криков ярости и ноток грусти, томной мягкости и взрывов безумной боли. Музыка плакала и стенала, тихо шелестела, как морская пена и рвалась из плена, звучала зловеще и через секунду превращалась в грустное соло скрипки. Все оцепенели.

На последней ноте фигурка развернулась, разноцветные лучи тут же вскинулись к ее лицу, он распахнул глаза и…

Фокус с падающей изо рта едва прикуренной сигаретой пришлось повторить, поскольку на сцене стояла никто иная, как… давешняя знакомая… Алиса.

Сигарета упала в бокал и зашипела.

– Тьфу ты черт! У меня уже рефлекс на нее, как увижу, так все падает, – ругнулся он, кидая мокрую сигарету в пепельницу и делая огромный глоток.

Девушка сбросила серый капюшон, взмахнула головой, разметав свои длинные прямые черные волосы, и вскинула вверх руки.

– Так, на секундочку! – недоуменно протянул он, сдвигая брови и морща лоб, – она ж была блондинкой… Да, я помню… Что за фигня? Или это не она? Ну, как не она? Да она!

Заигравшая вновь более спокойная музыка чем-то напоминала Enigm-у, такие плавные связанные звуки, полумистические…

На сцене появлялись какие-то фигуры и застывали в странных нелепых позах. Подробности были не видны, поскольку весь имеющийся свет был прикован к девушке. Еще мгновение и он исчез, но тут же вспыхнул настоящий огонь. Пламя взметнулось выше плеч, взяв ее в кольцо. Она стояла, не шевелясь, и неведомый ветер развевал ее волосы. Зрелище было еще то…

Зал наполнился звуками хлопающих крыльев, как будто тысячи летучих мышей в одночасье ворвались в помещение. Он, как и многие другие, испуганно вскинул голову к потолку, ища взглядом летающих тварей. Слава Богу, никто на самом деле не летал, всего лишь звуковой эффект. Но он был не последним. Из конца в конец помещения пролетел завывающий ветер, отражаясь от стен эхом, немыслимо переплетаясь в центре и уносясь снова по углам. Вдогонку за мурашками по коже побежал холодок.

«Они специально атмосферу нагнетают, доводят всех до кондиции? Жутковато. Интересно, гробы летающие будут? Или там ведьмочки? Хотя… одна уже есть и ее вполне хватит, я думаю…», – он поставил бокал и пригладил ощерившиеся на висках волосы. Их нельзя было винить за такую реакцию – Алиса плавно взмыла в воздух без всякой там метлы или ступы. Плащ соскользнул вниз и открыл взорам всех присутствующих ее костюм. Невообразимой красоты платье потрясающего дизайна сочетало в себе несочетаемое – ледяной холод айсберга и адский огонь, черноту глубокой пропасти и блеск солнца, нежность любви и ярость ненависти. Словами это невозможно было передать.

«Ну и шоу… Копперфильд тут рядом не лежал», – ошарашено ухмыльнулся, впившись глазами в стройную фигурку девушки, висящей над сценой.

Сделав плавное движение в воздухе, девушка повернулась к нему, и он чуть со стула не

упал…

– Лора…, – прошептал, хватаясь руками за столик. Зажмурился и снова распахнул глаза.

Знакомый профиль, такой милый и любимый маленький носик, глаза, светло-русые волосы, родная нежная улыбка…

Нашарив дрожащей рукой бокал, он опрокинул остатки содержимого в себя и замер, забыв опустить руку. Она смотрела на него через весь зал и манила взглядом. Он не мог оторваться от нее и застыл, словно сосулька. Сколько это продолжалось…

Невидимое движение и вот она повернула лицо и… Оно было то же и абсолютно другое одновременно. Противоположное. Анти…

– Анти-Лора…, – ахнул он.

Сосредоточенный серьезный взгляд, пустой, бездонный, безликий, холодный и… И злой. Презрительная усмешка, застывшие губы, наичернейшие волосы. От нее веяло ледяной неприступностью, как от Снежной Королевы…

Девушка взмахнула рукой и растворилась в воздухе. На сцене вспыхнул свет, и все фигурки ожили, задвигались, сплелись в безумном хаосе, перемешались и рассыпались. И снова ринулись в круговерть танца. Музыка взревела, и Шоу понеслось…

ПРЕСТО8

«Мечты становятся планами Потом душевными ранами…»

Откинувшись на спинку, он даже не старался вникать в происходящее на сцене.

– Вот тебе и шоу Анти-Лора. Получите – распишитесь. Куда меня завел, этот чертов Белый кролик, – нащупав немного дергающейся рукой сигареты, жадно закурил. – От такого зрелища крыша раньше времени съедет. Что это было?! Алиса – не Алиса. Лора – не Лора. Вообще… Что происходит?! И с кем мне говорить, да и о чем? Я в шоке просто! И… что дальше?

Со сцены соскочило несколько чертей («именно чертей, какие тут к черту, тьфу, масло масленое, сомнения»), и двинулось в его сторону.

«Ко мне? Угу. Сейчас, только шнурки поглажу».

Он медленно сполз со стула, не забыв прихватить бокал, на донышке которого еще что-то осталось и потихоньку-потихоньку, отступая спиной, ввинтился в толпу беснующейся молодежи.

«По-моему, нам пора освежиться», – общаться с «шоуменами» ему совершенно не хотелось.

Дальше началось несусветное. Яркая вспышка на сцене в сопровождении какой-то рваной мешанины музыки, вполне соответствующей команде: «Маэстро! Урежьте марш!» и последующие за ней звуки выстрелов обозначили начало третьего акта пьесы.

Толпа взревела, завизжала и кинулась врассыпную.

«Вот и все, вот и кончилось теплое лето», – успел подумать он, вышибая дверь с табличкой

«VIP ZONE». Нырнул в нее двумя руками вперед, поскольку свист пуль, которые, как хорошо известно, похожи на мгновения, издающие тот же звук, с упорством, достойным лучшего применения, назойливо давил на виски.

Один из расходящихся веером коридоров он выбрал наугад и помчался по нему со скоростью, которой за собой не подозревал. Одинаковые ряды бледно-оливкового цвета дверей на фоне белых стен уходили просто-таки в бесконечность, знак которой был уже разгадан одной уфимской барышней. Для полного счастья не хватало Мастера Ключей… Или…

«Алиса в подземелье», – промелькнула мысль.

Возникновение обгоняющих его маленьких свинцовых предметов прервало философские размышления.

«Играть в Нео не буду. Боюсь, не получится».

8 Presto – очень быстро

Коридор разветвлялся. Резко притормозив, он замешкался, решая куда бежать, и тут невесть откуда взявшаяся рука, схватив его за шиворот, втянула в двери.

– … Ты?! Ну, ты очень кстати! Размеры моей благодарности не будут иметь границ в… Закончить фразу он не успел. Давешний Ангел махнула ему рукой, и прыгнула с

подоконника.

«Я хоть и в самом расцвете сил, но пропеллер дома оставил», – думать было некогда и он, повторив подвиг благодетельницы, сиганул в окно, – «как впрочем, и крылья тоже».

Если мушкетеры на самом деле прыгали с третьего этажа прямо в седло и потом брали с места в аллюр, как это демонстрировал г-н Боярский в молодости, то им оставалось только завидовать, хоть он и упал всего лишь на ноги, а не на другие места.

– Карету мне, карету! – взвыл он голосом героя бессмертной пьесы и прямо перед носом увидел знакомый номер.

– Моя ты дикая кошечка, Паджерка!

Думать, что она здесь делает, было, недосуг. Ангел справа, помеха слева и с визгом шин они вылетели на набережную.

«Мы начинаем урок географии, мы из России двинем на запад. Как говорила Лора, в этом, так любимом ею городе, три продольные улицы и восемь поперечных, так что выбора нет. Первая продольная это или третья, какая сейчас разница!».

Перебросив с секундными паузами передачи, он выжал сотню на длинной прямой.

Ангел совершенно спокойно, как будто прыгать с подоконников было ее хобби, курила сигарету, судя по запаху ментоловую.

«Дым сигарет с ментолом, пьяный угар качает…», – в темном салоне трудно было разглядеть выражение ее лица, но мгновенного взгляда хватило, чтобы понять, что оно как минимум чрезвычайно серьезное.