Дай, картина, мне ответ

– Чего ты пытаешься добиться своей провокацией?

Спокойствие в голосе Калленберга свидетельствовало о том, что чужие уловки на нём не работают, и Лэррисон это прекрасно понимал, а потому ему становилось всё сложнее держать контроль над эмоциями. Резко отвернувшись, он медленно выдохнул, облизнул пересохшие губы и, натянув улыбку, вновь посмотрел на мужчину:

– Герр Калленберг, если бы я пытался Вас…

– Лэррисон, – Ричард сухо перебил его, заглядывая прямо в глаза, и с нажимом повторил вопрос, ломая чужую маску. – Чего ты добиваешься?

Фрэнк, не выдержав тяжёлого взора, опустил голову, скрывая лицо за россыпью светлых волос и словно признавая поражение, прикрыл глаза, собираясь с мыслями, прежде чем выдохнуть тихое, но предельно искреннее:

– Мне нужна Ваша помощь.

– И поэтому ты пытаешься вывести меня из себя? Не очень логично, тебе не кажется?

Калленберг, усмехнувшись, вскинул брови, а после подозрительно сощурился. Лэррисон просит его о помощи? Больше похоже на очередную авантюру. Или же… Старший комиссар ещё раз окинул поникшего юношу изучающим взглядом, подмечая несвойственную ему робость и потерянность – впервые эмоции мошенника казались ему не наигранными. Может и правда лимит афер на сегодня был исчерпан?

Ричард опустился на стул напротив, придвинувшись ближе и чуть подавшись корпусом вперёд, поставил локти на стол, соединяя подушечки пальцев на уровне лица:

– Рассказывай.

– Мэрилин пропала.

– Твоя подельница?

– Моя невеста, – настойчиво поправил Фрэнк, вскидывая голову. – Она не имеет никакого отношения к моим делам.

– Неужели? – скептически протянул старший комиссар. Они оба знали, что это не так, но сдавать возлюбленную юноша явно не собирается. – Ладно, допустим. Что дальше?

Лэррисон в деталях описал ситуацию, опуская только криминальную роль Винтерхальтер в этой истории, поделился неподтвердившимися подозрениями в отношении Мейерхольда, спонтанным планом, а также собранной информацией, тем самым ответив на все ранее заданные вопросы. Калленберг, не перебивая, внимательно его выслушал и задумчиво нахмурился – новые факты подкрепляли его версию о похищении девушки, но раскрывать свои предположения он не спешил.

– Что ты собирался делать со всем этим? – осведомился Ричард, когда мошенник резко замолчал.

– Не знаю…, – мотнув головой, честно признался Фрэнк, поджав губы, а после безрадостно усмехнувшись. – Вы поймали меня до того, как я успел это придумать. Но, кажется, теперь вариантов у меня не особо много.

Движимый странной смесью безысходности и решительности, он порывисто подался вперёд, широко расставляя локти и почти ложась грудью на стол, перехватил взгляд старшего комиссара, продолжением фразы практически подписывая себе приговор:

– Герр Калленберг, я готов сдаться. Я сознаюсь во всех своих преступлениях, не только в тех, о которых Вам известно. Это далеко не 2-3 эпизода, это десятки первоклассных афер по всей Европе. И все они будут раскрыты Вами при одном условии.

– И чего ты хочешь взамен? – полюбопытствовал Калленберг, в общем-то, догадываясь, о чём пойдёт речь.

– До суда Вы позволите мне остаться на свободе и поможете найти Мэрилин.

Ричард хмыкнул – Фрэнк своим ответом подтвердил его предположение. Теперь у мужчины сложилось понимание, чего пытался добиться мошенник своими провокациями – сотрудничества. Способ, конечно, интересный, но в данном случае абсолютно нерабочий – честность импонировала старшему комиссару куда больше, однако соглашаться он не спешил.

– Я тебя отпущу, и ты тут же сбежишь.

– Я не сбегу, – резко парировал юноша. Голос его на мгновение дрогнул, а в глазах отразилась практически мольба. – Можете повесить на меня жучок. Устройство слежения? Как оно у Вас там называется?

– Сомневаюсь, что это тебя остановит.

Калленберг, слабо усмехнувшись, откинулся на спинку стула, всё же задумавшись над предложением. С одной стороны, мошенник, по понятным причинам, не производил впечатление надёжного компаньона, и работа с ним могла принести больше проблем чем пользы. С другой стороны, если Винтерхальтер действительно стала жертвой похищения, счёт мог идти на минуты, и Лэррисон со своими познаниями и нестандартными методами мог ему помочь ускорить поиски. Кроме того, нельзя было упускать возможность наконец-то привлечь наглеца к ответственности за все его деяния.

Ричард, вздохнув, потёр переносицу – он не был до конца уверен в том, что собирается поступить правильно, поэтому принятие решения давалось тяжело.

– Пиши.

Белый лист лёг на стол перед Фрэнком, заставив того вновь поднять взгляд и в непонимании уставиться на старшего комиссара.

– Что писать?

– Признание.

– Сначала Мэрилин, – возразил Лэррисон, но Калленберг сухо оборвал его попытку выдвинуть условие:

– Сначала признание, иначе договора точно не будет. А потом я подумаю.

Фрэнк нервно взлохматил волосы, несколько раз сменил положение рук, пытаясь справиться с волнением. Пожалуй, ещё никогда он так сильно не боялся ошибиться, как сейчас.

– Вероятность, что Вы согласитесь?

Ричард смерил его непроницаемым взглядом:

– Прямо пропорционально честности твоего признания.

Мошенник, медленно выдохнув, придвинул к себе лист и щёлкнул ручкой.

***

Калленберг ещё раз пробежался глазами по тексту, сопоставляя чистосердечное признание по одному из эпизодов с материалами незакрытого дела, и задумчиво кивнул – похоже, Лэррисон его не обманул. Разумеется, все его показания нуждались в подкреплении доказательствами, но основной ключ от свободы мошенника старший комиссар уже получил.

Верилось в это пока с большим трудом. Два с половиной года он потратил на то, чтобы посадить Фрэнка. Два уголовных дела из производства его следственной группы – и, как оказалось, не только его – висяками отправились в архив, и третье грозило к ним присоединиться, если бы юноша не сдался. В общем-то, теперь с Лэррисоном можно было распрощаться и продолжить поиски его подельницы самостоятельно, но какое-то странное чувство – то ли долга, то ли вины – не позволяло Калленбергу так поступить.

Ещё во время допроса сознание подкинуло Ричарду печальные кадры из прошлого. Всего на мгновение он поставил себя на место юноши, предавшись воспоминаниям о личной трагедии, но этого хватило для того, чтобы усомниться в собственных силах и всерьёз задуматься о сотрудничестве. В конце концов, Фрэнк и правда мог оказаться полезным. Оставалось только убедить в этом вышестоящее руководство.

Калленберг собрал в одну стопку листы, исписанные признанием, и, вложив их в папку с делом, убрал всё в сейф – к этому вопросу он ещё вернётся завтра с утра, а пока Лэррисон посидит в камере.

– Ричард, можно? – предварительно постучав, в кабинет заглянула Диана. По лицу женщины было видно, что рабочий день выжал из неё все соки, и ей срочно требовался отдых, но вопреки этому домой она не торопилась, пока не выполнит задание. Ричард жестом пригласил её войти:

– А где Бернхард?

– Повёз свидетельницу обратно домой, – Розельгерц устало упала на стул, поправляя растрепавшиеся тёмные волосы. Калленберг неодобрительно качнул головой:

– Даррелл это не понравится.

– Пусть сами разбираются, – комиссар, поморщившись, небрежно отмахнулась, предпочитая не лезть в личную жизнь друзей, и сменила тему. – Мы составили фоторобот мужчины, который предположительно увёз Винтерхальтер.

Она протянула отчёт, и Ричард, едва заглянув в него, принялся что-то оживлённо искать среди бумаг, заглядывая в лежащие на столе папки с делами. Диана выгнула бровь в немом вопросе.

– Я точно видел сегодня это лицо, причём совсем недавно, – пояснил мужчина, продолжая перекладывать документы. Наконец взгляд его наткнулся на портрет, в спешке нарисованный Фрэнком, и старший комиссар, победно улыбнувшись, развернул набросок. – Похож?

– Вау, – Розельгерц не смогла сдержать восхищённого и одновременно с этим разочарованного восклицания. Они убили полтора часа на составление фоторобота. Выходит, напрасно? Женщина, скрестив руки на груди, досадно усмехнулась. – Чьи художества?

– Лэррисона.

Лицо Дианы вытянулось в удивлении, и Ричард поспешил кратко пересеказать ей последние события.

– А я смотрю, он времени зря не теряет, – комиссар не удержалась от едкого комментария. – Может, он и личность подозреваемого сразу установил?

– До этого пока не дошло. И не дойдёт, не переживай. Без твоего присмотра я его к нашим базам не подпущу, – Калленберг тепло улыбнулся коллеге, та в ответ серьёзно спросила:

– Ты всё же хочешь принять его предложение?

– Теперь точно да.

Розельгерц хмыкнула, представляя себе последствия этого решения:

– Мёллер убьёт тебя, а Моррис Лэррисона.

– Для предотвращения кровопролития у нас есть ты, – с улыбкой напомнил старший комиссар, после возвращаясь к делу. – Так что там с личностью подозреваемого?