скачать книгу бесплатно
– Оригинальная мысль.
– Не то слово. Она сгодится, чтобы наставлять святого отца на путь истинный перед тем, как он залезет на амвон. Поповское передёргивание с врождённым грехом в свете аксиомы одноразовой телесной жизни души и учения об адской вечности не оставляет от изначальной веры ничего христианского. Согласно католическому учению, в Божьих рабов вдалбливали одноразовую врождённую порочность и ничтожность личности, сопряжённую с врождённой греховностью души. Немудрено, что после освобождения от церковной принудиловки многим стало наплевать и на врождённую греховность, и на будущие грехи тысячелетних перевоплощений, отрицаемых церковниками. Разве идеи Христа допускали осознание своего ничтожества, папской непогрешимости и святости инквизиторов? Если вспыхнет свет, общественное мнение не потерпит поповских фокусов. Толоконные лбы устроили так, чтобы у Божьих рабов всё было «врождённым» и «одноразовым»: ничтожность и греховность, нищенское, холопское положение и смирение перед имущими. Вывод: лживый верообразующий закон толоконных лбов – тормоз духовного, нравственного прогресса.
– Но в России же не было Католицизма.
– Был тот же липовый верообразующий закон, который подменял возмездие за прошлый грех в настоящей жизни грядущей загробной фикцией. Или ты думаешь, что отсутствие папы римского избавило русский народ от аксиомы врождённой ничтожности в одноразовой жизни и Крепостного рабства? Понятие клерикализма включает не только попа, но и суд, армию, полицию и чиновников. Поп вывернул все понятия земного бытия наизнанку, в том числе, врождённой греховности. Подумай сама, какой вывод напрашивается, если посмотреть на неё с двух точек зрения: реинкарнации и аксиомы одноразовой телесной жизни души. Я подскажу: этот вывод будет иметь значение, противоположное навязанному. Человеку говорили: ты дерьмо, ничтожество и сдохнешь ничтожеством и дерьмом. Я знаком со словесной формой выражения данного постулата и в XV, и в XIX веке, – за ней, кроме уничижительного отношения к человеку, кроется одна и та же незыблемая суть, и суть эта обусловлена одним и тем же фальшивым верообразующим законом.
– Значит ли это, что, отрицая переселение душ, Церковь была вынуждена иначе объяснять «врождённую греховность»?
– Бесспорно. Для управления людьми было необходимо их унижение. По церковным выражениям можно смело ставить психиатрические диагнозы. Причины несправедливости и неравенства, упрятанные отцами Церкви, объясняет только закон нравственной эволюции инкарнаций, и наши попы ненавидели его не меньше, чем ваши, западные. Многовековые проповеди об одноразовом смирении, скрывающие духовные причины несправедливости и неравенства одноразового врождённого положения угнетённых масс, настолько обрыдли, что никто даже не стал разбираться в богословском крючкотворстве, – священников уничтожали тысячами. Это расплата за то, что обычному человеку внушали его одноразовую врождённую ничтожность, порочность и лишали его необходимого для выживания минимума земных благ. Наш дореволюционный клир, конечно, тоже занимался стяжательством, о чём известно, но причиной революционных злодеяний было извращение Вселенского Закона и его сокрытие от людей, – осточертело одноразовое смирение перед «врождёнными» паразитами. И не я, а история доказала, что к их числу отнесли клир и начали его уничтожать. Категория «врождённой порочности» в свете признания ересью перевоплощения души – крайне серьёзное извращение веры, влекущее большие последствия. Я не знаю, как теория реинкарнирующих вассалов и сюзеренов примирила бы их друг с другом, зато истории известно, почему в XIX веке идеологию вечной преисподней отлучили от государственного управления и избавили государство от её ряженых носителей. Ненависть и жестокость – всегда ложный путь, но у нас выплеснули на священников несоразмеримую ненависть, так и не добравшись ни до её истоков, ни до сути веры своей.
– Ты никогда не рассматривал гипотезу о том, что «запрет на переселение душ» был наложен Церковью из-за того, что люди желали реинкарнировать, чтобы наслаждаться телесными удовольствиями на погибель своей души?
– Какое благородство, от умиления хочется расплакаться! Тем же благородством она оправдывала спасение души на костре, считая тело одеждой заразного чумного, хотя, зная о реинкарнации, уничтожала души еретиков, чтобы они не могли перевоплотиться вновь. Спаситель не мог сказать людям, что они перевоплощаются на земле для того, отчего Он их предостерегал, так что это не более чем негодная поповская увёртка, достойная их многовековой поскудной деятельности. Ты права в том, что такое объяснение действительно существует, однако поповщине лучше не заикаться на эту тему, – обделаются окончательно. Публичная защита или оправдание лжи – самое неблагодарное дело. В ближайшие лет сто клирики будут настаивать, что получили Учение о Вечном Аде из рук Христа. Это пустые разговоры, потому что в основе духовного прогресса человечества лежит критерий цели перевоплощения души, – достижение вознесённой святости. А в основу наставлений клирика положено отрицание цели и средства достижения нравственного прогресса, из чего ясно, что он видит их в чём-то другом, противоположном отрицаемому. Ну, будут мотивировать врождённую греховность теорией падших ангелов, грехопадением Адама и Евы и непорочностью Церкви-матери, – а дальше что? Опять аксиома одноразовой телесной жизни души, отрицание ответственности за её земное прошлое и будущее? Всё имеет свои следствия, Хельга. Следствиями церковной лжи об одноразовом земном бытии души заполнены почти две тысячи лет, а материализм, застилающий нам глаза, не даёт об этом задуматься и понять.
– Ты хотел бы, чтобы я продолжила поиски?
– Очень хотел бы. Нельзя останавливаться на полпути. Направление – Густав, Агнес и заговор. За смертью Густава и Флоры явно стоит тёмная история, иначе бы, Тидо Фогель не вытащил свой кинжал.
– У меня к этой истории тоже есть интерес.
– Думаю, Агнес Берлиц следует искать среди потомков Арнольда и Лепольдта, а на этой схеме указаны только их дети.
– Агнес может оказаться потомком члена рода Берлицев.
– Разумеется. Ты установила связь Клариссы Бельдербуш-Раден с родом Эльзен-Берлиц в XVI веке. Я не сомневаюсь, что в фолиантах XIX века отыщется Агнес Берлиц, и не одна, а с мужем Отто и дочерьми. Я тебе очень благодарен, Хельга, ты нашла бесценный материал. Честно говоря, я не ожидал, что это возможно. Шутка ли – истекли почти пять веков. А давай-ка допьём эту бутылку да попросим такую же…
– Расскажи мне какой-нибудь интересный случай с тобой во Франции.
– Около трёх недель назад я ехал на автобусе по Провансу, а из люка на потолке в лица пассажиров дул сильный, резкий ветер. Я встал и, дёрнув за ручку, в мёртвой тишине захлопнул люк. Наши бабы не видят особой разницы между толерантностью и равнодушием, и обязательно проворчали бы что-то вроде «хоть один мужик нашёлся» или заорали бы на шофёра и уж точно наплевали бы на стикер с зачёркнутым бутербродом над головой водителя и развернули рыбу с курицей. А мои «толерантные к сквозняку» попутчики враз, не сговариваясь, зааплодировали, – пришлось в знак признательности за внезапное и слаженное излияние чувств, достойное появления на трибуне вождя народов, картинно снимать шляпу и кланяться. Я был поражён оборотной стороной толерантности – нежеланием вступать в контакт и беспокоить ближнего даже в случае крайней необходимости, и могу привести ещё ряд примеров.
– У вас не так?
– Как, я сказал, и, надеюсь, в ГДР было так же. Терпимость к заведённому порядку – качество неплохое, если только людей не заставляют веками жить по принципу «не высовывайся». У нас ведь тоже чиновники путают статус хозяина и слуги, хоть кол на башке вытеши. В конце концов, когда-нибудь европейцев могут заставить потерпеть, пока перерезают горло, и никто не придёт на помощь, если не явится тот, кому зааплодируют все.
– Ты говоришь про Восток?
– Есть люди, которые не приемлют европейскую культуру и не умеют ничего, кроме как во имя Аллаха резать людей и заводить гаремы. Там, где забивают женщин камнями и вкладывают в детские руки оружие, Аллаха нет, но евротолерантность в качестве болезненного состояния несопротивляемости по вкусу, – легче убить неверного и отправиться в вечный рай. Когда, например, лондонцу говорят, что он зашёл не в свой квартал, даже мне как-то не по себе. А когда европейку называют шлюхой и свиньёй за открытые плечи в её же городе, и тут же готовы насиловать эту свинью и шлюху на молельном коврике, это напоминает не смирение правоверного, а грязное животное с инстинктами скотоложства, которое опасно выпускать на улицы городов. Вам нужна дешёвая рабочая сила? Вы не получите ничего.
– Да, я понимаю, о чём ты говоришь, но ведь так складывалось исторически.
– Истоки хвалёной европейской терпимости, которая нередко граничит с равнодушием и отсутствием эмпатии, можно созерцать в музее Инквизиции, где собраны изощрённые орудия многочасовых пыток. Мне омерзительно то, что испытывали предки «воцерковлённых» европейцев, бездушно, отстранённо и ненасытно тараща глаза на площадях во время казней, но шокированными историками многократно подтверждено, что эти регулярные зрелища, организованные Святой Церковью, в течение многих столетий были любимым развлечением её паствы. Состраданием здесь не пахло. Невозможно искренне проповедовать реинкарнацию, истинный закон, и уничтожать оболочку души на костре. Сначала отцы Церкви, – те, что принимали решения, избавились от учения о переселении душ, а позднее Святой Престол опутал континент сетью Инквизиции и вконец осатанел. В Православии Католичество зовётся ложным ответвлением христианства, но правда в том, что их роднит один и тот же самопальный верообразующий закон и общие верообразующие истоки. Учение Спасителя предназначалось всему Человечеству, а не кучке мошенников в рясах или сутанах, и нелепо думать, что Иисус мог обойти молчанием закон кармического воздаяния душе в её новых телах. Судя по некоторым пророчествам, я не исключаю, что новоявленные варвары проделают с сытой и толерантной Европой то же самое, что душевнобольная, «ложно ответвлённая» римо-католическая поповщина, проделывала с мусульманскими иноверцами.
– И что будет тогда?
– Они воспользуются евротолерантностью. То, что европопы и мусульманские экстремисты пользуются гнилым верообразующим законом, это не всё. В некоторых европейских странах запрещают носить на работе нательный крестик, чтобы не оскорблять чувства иноверцев. То же самое относится к уличной рождественской символике и даже к наряженной ёлке под Новый год. Но европейцам тоже приходится терпеть уборы и гаремные привычки мусульман, – с этим как? Почему абсурд политиканов остаётся незамеченным? Европейцы не столь терпимы, и перестают быть внешне благожелательными, когда какой-нибудь слон вторгается в посудную лавку их личного пространства, в отличие от нас, любящих жить нараспашку и поговорить по душам. Но в душу европейца никто не полезет, – его обломают снаружи, так же, как церковные ублюдки лишали паству сострадания на площадях, и так же, как начали приучать к однополым бракам и гендерным заскокам. Поэтому постепенное вытеснение христианских норм из внешней среды под предлогом толерантности есть не более чем шитая белыми нитками уловка еврочиновников для выхолащивания христианских самоограничений и подмены их понятиями антихристианских свобод.
– Я всё жду, свяжешь ли ты такую политику с фиктивным верообразующим законом.
– Связь прямая. Некие назойливые люди из европарламента и мутных общественных организаций, сколоченных мразью вроде Джорджа Сороса, преследуют далёкие цели и начинают кампанию не против коротких юбок, раздражающих мигрантов-мусульман, а крестика под блузкой, которого не видит никто. Какой идиот полезет его разглядывать, если этого супердостаточно, чтобы упечь за домогательство? Это не абсурд, здесь пахнет конспирологией, и мне плевать, о чём шепчутся в кулуарах офиса лиги наций на эту тему.
– Почему это становится возможным?
– Потому что запрет символа веры выступает одним из многих следствий универсальной «одноразовой» аксиомы, хотя это и не отвечает на твой вопрос. Из той же аксиомы «одноразового тела» выросли идеи коммунизма, терроризма, национализма и антихристианского гуманизма, и это ещё не всё, что из неё высосут. А из закона духовной эволюции, переселения душ и кармы вытекает следствие одно: чтобы вырваться из бесконечного колеса рождений и смертей, необходимо становиться святым. Когда священник сокрушается, что «люди не берут пример со святых», хочется ответить, что Церковь скрывает именно этот единственный путь – перевоплощений души, то есть попросту крупно врёт и верит в неприкосновенность своей самодельной доктрины.
– Мне кажется, здесь уже есть противоречие.
– И не одно. Если Дух человека привязан к телесному, материальному, земному, он вернётся на Землю вновь, эта привязка заталкивает его в новое тело, – так проявляет себя оболганный Церковью закон. А поскольку Церковь исключает повторное рождение на Земле, безудержное потребление телесных удовольствий не ограничивается ничем, кроме мошны, которая превращается в самоцель, и Церковь созерцает вокруг себя не только сладострастие и сребролюбие, но и плоды своего застарелого мракобесия и лживых, давно прогнивших догм. Постулаты одноразовой земной жизни бездушного тела либо души не могут служить методологией человеческого прогресса в силу многозначности толкования: первым пользуются апологеты марксизма-ленинизма и антихристианские либералы, проповедующие свободу телесных инстинктов, а вторым – смертники-террористы и святые отцы. Я пользуюсь логическим правилом классификации, идеологии тут и близко нет.
– Такие классификации не каждому по зубам.
– Они по зубам, просто церковники мнят себя выше других как во времена Мартина Лютера и ещё не доросли, чтобы что-то с кем-то обсуждать. Скрипучая телега «одноразовой» истории, гружённая рабами поповской доктрины, трясётся по ухабам в неизвестном направлении, и это единственный вид транспорта, у которого никто не спёр колесо. Знаешь, почему?
– Догадываюсь. Монополия на истину в последней инстанции, «всякая власть от Бога».
– Эту дичь, выхолостив реинкарнацию из Писания, сформулировал её распространитель император Константин. Если бы всякая власть была от Бога, – «на земле как на Небе», не было бы примазавшихся к ней мошенников-негодяев и власти дьявола. Эта римская сука бесследно вычистила из Библии и закон Божий, и Божью власть.
– Чувствую, ты готов перейти к глобальным последствиям содеянного.
– Угу. Глобальные центры силы Мировой Закулисы устанавливают планетарное господство и решают проблему демографии тем же путём, каким выводят крыс и бешеных собак. Паломники Ватикана проливают слёзы умиления при виде папы, а зловещие слуги дьявола в полной тишине стоят вдоль дорог и прощально машут флажками поколениям беженцев из рукотворного кошмара одноразовой жизни в спасительную вечность, обещанную Церковью. «Полный цвай», как говорят в том же городе Одессе.
– Что ты сказал?
– Я говорю, чего переживать, если каждому из 7 миллиардов смертных уготована безвылазная загробная обитель и одноразовая земная жизнь? Отвергая закон перевоплощения душ, клирики вынуждены отрицать врождённые идеи, умения, навыки и таланты прошлых жизней бессмертной души, которые беспрерывно востребуются для выполнения миссии на Земле, развития души, обеспечения прогресса и, в конечном счёте, для образования критической массы человечества, способной поставить Закулису под контроль. Думаю, нет нужды перечислять всё, чем насвинячила поповская аксиома. И бред, и вред.
– Я уже думала, что самое интересное от тебя услышала.
– Что же может быть интересного в том, что согласно закону реинкарнации, превышение уровня здорового потребления слепо и неумолимо возвращает человека в новое тело, а Учение о Вечном Аде не может служить ограничителем роста нездоровых потребностей на земле? Спроси носителя одного из семи смертных грехов – чревоугодника, собирается ли он отвечать за обжорство в вечной преисподней или нет?
– Справедливым будет и другой вывод: носители остальных шести грехов тоже туда не захотят.
– Христос когда-то сказал, – пусть камень в грешницу бросит тот, кто сам без греха, и никто не бросил. Из этого следует, что все мы грешны даже в момент смерти, но это должно восприниматься с позиций реинкарнации, а не одноразовой врождённой греховности. А с точки зрения аксиомы одноразовой телесной жизни души, мы обязаны верить толоконному лбу, что за своё врождённое несовершенство мы уже не достойны вечного рая, зато уже заслужили вечный ад, потому что каждый больше или меньше всё равно грешен и лишён морального права швырять камни в грешницу. А какая разница, больше ты грешен или меньше, если «за семь бед один ответ», и за тобой захлопнутся двери пожизненной камеры? Больше вреда обществу не причинила ни одна идеологема, чем эта, выставляющая Господа дураком. А что делать, если попа невозможно лишить «лицензии»? Это же не Джеймс Бонд «с правом убийства», которого можно лишить росчерком Её Величества. Католическая поповщина проповедовала одноразовую жизнь души, выгодную «врождённую порочность», и потому случай с грешницей из Писания не был вычеркнут. Реинкарнация объясняет врождённость идей и пороков, а поповская «врождённая порочность» дезориентирует, уничижает человека и не объясняет ничего, кроме того, что с ней «без конкурса» берут в вечный ад.
– Ты сказал «дураком». Объясни.
– Всевышний не может допустить, чтобы наша душа, будучи порочной и несовершенной, безвозвратно находилась в адской или райской ВЕЧНОСТИ, в этом нет смысла. Такая несуразица выгодна не обществу, а попу. Именно попы изображали Бога злым, жестоким, преследующим единственную цель, – сурово и навечно наказать. Выражусь «умно», «по-научному»: системно-структурный и функциональный аспекты центральной категории учения о душе – души, были цинично оплёваны и облёваны толоконными лбами на первом же Соборе, претендующем на звание Вселенского.
– Нет, обжора в вечный ад не захочет. Посмотри, как здесь вкусно кормят, – он обязательно вернётся сюда, и не один раз. Ещё я думаю, что Рокфеллер не страдает обжорством.
– Он организовал движение феминисток за равные права не из христианских побуждений, чтобы накормить голодных, а потому, что элементарный, как три рубля, открытый Марксом закон прибавочной стоимости и увеличение зарплаты женщинам сулили рост потребления, прибыли и налогов. Попы веками унижали положение женщины, и тут выискался благодетель, любитель нарубить бабла, у которого бабла куры не клюют. Зато какой побочный эффект имели массовые женские истерики по поводу пересмотра мужской и женской природы! Вплоть до попыток запретить в XXI веке крутить кино с демонстрацией традиционных гендерных ролей! Скоро книжки про традиционную любовь начнут сжигать на площадях. Ну, сбросили бы с себя шляпки-вуалетки, юбки «в пол» и расшнуровали «берцы», прыгнули в койку к мужьям и, сверкая пятками, в четыре руки показали фигу Рокфеллеру, так ведь нет – породистый крез пережил несколько поколений и надул всех.
– Дуры, – Хельга рассмеялась.
– Эти расфуфыренные начинающие эмансипэ малевали плакаты, что «женщина – тоже человек», и конспектировали Маркса, игнорируя домашний очаг и страдающих от сухомятки и воздержания мужиков. Вместо того, чтобы столетиями юморить над происхождением Евы из ребра Адама, что указывает на генетику, вычитали бы в Книге Духов, что один и тот же бессмертный Дух вселяется в тела мужчин и женщин, а эмансипация – это нарушение законов Творца. Почему поп прикидывается дурачком по данному поводу? Потому что скрываемый им закон игнорировать данное обстоятельство не мог. В то время, когда Рокфеллер задумывал эмансипацию из шкурных интересов, спиритуалистическая философия о переселении душ и их блуждающем состоянии распространялась по всему Западу, увеличивая число искренне верующих в Бога людей. Это было одной из многих причин, почему «призрак коммунизма» шлялся по католической Европе, а приютили Его в православных краях. Идеи скороспелого коммунизма столь же тупы, сколь идеи скоропостижного вечного рая, но их роднит бренность одноразовых тел, глобальность лжи и безграничный цинизм, – такой не вытащить за шиворот на майдан. С той поры прошло около ста лет, однако на нежелание жить по законам нравственной эволюции инкарнаций указывают «одноразовая» церковная доктрина и цепляние за коммунистическую идею-фикс.
– Выходит, Рокфеллер поспособствовал учреждению Международного женского дня, и угнетённой и без того слабой половине человечества это понравилось.
– Ага, только Мировая Закулиса на этом не остановилась и разработала глобальные программы половой деградации. Сегодня европейские мужики берут в жёны русских, а русские не женятся на европейках, потому что наша баба и борщ сварит, и краше, и налей ей полстакана водки, на трамвае прокати, – она твоя, поскольку сохранила природу. Она не оскорбится, если ей уступили место или пропустили вперёд, потому что ищет обычного, но своего мужчину, а не жертвенное чучело феминизма с евроконкурсов красоты, организованных всемирно известными уродами. Метаморфозы с полом – лучший способ контрацепции, разработанный «либерастами», а это чмо договорилось до того, что во избежание обвинений в изнасиловании целесообразно испросить письменное разрешение на соитие. Не находишь, что это слишком хлопотно? Ведь европеек уже вооружили острым словцом: дескать, «слово – тоже изнасилование».
– А что ты можешь сказать про обыкновенных мужчин?
– Таких, как я? Ох уж это женское коварство! Кстати, оно, как и любое другое, замешано на семантической разнице одних и тех же слов. Рядовой обожатель рождественской индейки, вечно находящийся в погоне за недостижимой частью абсолютного счастья, до конца не верит ни в то, что устремляется к новому рождению на земле, ни в то, что животные радости ведут на вечную сковородку, и потому всю жизнь стоит нараскоряку. Иногда он на всякий случай захаживает в церковь «сверяться» с Господом, недоумевая, почему одним удаётся стать святыми, а другим нет, и каждый раз тешит себя мыслью, что вокруг него копошится столько безнаказанных мерзавцев, что если вечная преисподняя существует, то вовсе не для него, любителя индейки, красивых женщин и слегка приврать. Действительно, за что макать его в неостывающий виртуальный котёл? За адюльтер на офисном столе и мелкий обман ближнего, когда вокруг лгут по-крупному? Он, конечно, не догадывается о том, что не сможет навсегда оказаться в том котле только потому, что его придумали церковники, и посему до последнего взмаха кадила будет стоять враскоряку и думать, что он не самый плохой, чтобы навеки в него попасть…
Оркестр вновь заиграл что-то медленное, щемящее. Звуки скрипки подхватили флейту и виолончель, мгновенно изменив настроение в зале.
– Слышишь? Это «Ностальжи». Можно я тебя приглашу? – спросила Хельга.
– Разве одинокий пилигрим вправе рассчитывать на милость благородной дамы? – я тут же встал и повёл её к танцевальной площадке. К нам присоединились ещё несколько пар разного возраста. Неужели, немцы, действительно, сентиментальны? Хельга положила руки на мои плечи и сказала:
– Ты меньше всего похож на пилигрима. Мне трудно сказать, кто ты… ты… необъятный…
– Ах да, я же тебе не представился. Коммивояжёр по душевым кабинкам подойдёт?
– Ирма и Линда просят меня, чтобы я их с тобой познакомила.
– Ну, ясное дело, большое видится на расстоянии. В переводчики хотя бы берут?
– Тебя ждет девушка?
– Ни одной, но это лучше, чем нарваться на кармическую стерву, в голове которой одно бабло. Судьбу не обманешь, число браков отмечается на ладони, – вот здесь, – показал я на её руке, – и включается в План души. Брат ждёт, да и то, наверно, уже устал. Однажды я вышел из квартиры, зацепив рюкзаком за дверной косяк, и больше не вернулся, оставил тысячи километров за спиной и встретил много разных людей. Если бы у меня кто-то был, я бы не рвал виноград во Франции, а сгонял бы за ним на базар, потому что ездить в одиночку, когда ты не один, неприемлемо. Я уже забыл, когда платил за квартиру, и, может быть, меня уже выселили на улицу, и перед тобой стоит пилигрим. А у тебя есть парень?
– Нет. Кто-то пытается ухаживать… Алекс, тебя невозможно сравнить ни с кем.
– Дальше не интересно. На нет и сплетен нет. Какие годы в ГДР были самыми спокойными?
– Как и у вас.
– У нас – семидесятые, до похорон Брежнева в 82-ом. Ещё десятилетие элита ухлопала на то, чтобы превратить жизнь в кошмар. Популяцию дураков может сократить только адекватная парадигма. А на деле Церковь вернулась к проповедям старой догмы, и бывшие коммунисты вернули нас в капитализм.
– Ты можешь сказать, почему развалился Советский Союз? Ведь в ГДР было справедливое общество, а теперь говорят, что даже рестораны у нас были другие.
– Разве мы не говорили, почему всё развалилось? В тех ресторанах, как сказал один профи, было мало завсегдатаев, сидела одна шваль и агентура, а теперь в них сидят завсегдатаи, агентура и шваль. Я не заметил в этом никакого цинизма.
– Я хорошо помню, что ты говорил, но почему отказались от идеи социализма?
– Потому что в руководящей башке прочно засела «одноразовая» парадигма бренного тела. От хорошего не отказываются, а вот причины отказа от плохого часто остаются невыявленными, – тут я имею в виду ту воду, которую толкут в ступе политологи. Социализм был сметён внутренней силой вещей, которые всегда были за пределами господствующей парадигмы и подчинялись закону развития Духа, а этот закон оболган материалистом и попом, проигнорирован и не учтён. Для меня это так же очевидно, как и то, что переселение душ не может не иметь значения для каждого смертного.
– Ты говорил, по вашей Конституции, не должна доминировать ни одна идеология.
– Житьё-бытьё без царя в голове. В моей стране неокоммунисты лишний раз не упоминают о религии, потому что веру уничтожали вместе с людьми и храмами, и теперь хотят, чтобы массовые уничтожения людей считались не более чем ошибкой на фоне Великих Достижений. Чем не доказательство того, что они не намерены связывать прогресс своей страны с духовной эволюцией инкарнаций? А поповщина не желает слышать о реинкарнации, потому что извращение Закона Христа никто ошибкой не назовёт. На осознание причин и следствий лжи уйдут сотни лет. Это замкнутый круг, который пока невозможно, да и некому разорвать.
– Разве другие времена ещё не наступили?
– Наступили. Эру Рыб сменяет эра Водолея. Капитализму вообще не нужен этот закон, ему нужно, чтобы люди рождались «по Рокфеллеру», «с бедностью», что, собственно, и является точным отражением западной церковной доктрины и аксиомы земной жизни души.
Только сейчас мы с Хельгой заметили, что мелодия закончилась, и мы, переминаясь, танцуем под следующую.
– У нас министр финансов одной области, на которую можно наложить несколько евростран, «скапитализдил» столько, что койки в больницах сократили на треть, и это далеко не весь ущерб. А сам экс-чиновник состоял в подчинённых бывшего генерала, губернатора, и теперь скрывается в Европе под предлогом преследования за политику, и его фуфлогоны, которым платят наворованными деньгами, вопят о невиновности подзащитного. И вот спроси себя, зачем нам такие поповские догмы, которые стращают ворьё не текущим воздаянием, реализуемом в теле здесь и сейчас, а несуществующей вечностью виртуального пламени, и вместо христианского закона проповедуют антихристианский, который не мешает воровать. Церковная доктрина скрадывает неотвратимость воздаяния за грех в телесной жизни души и переносит расплату за черту загробной вечности, тогда как небесная кара настигает каждого на земле. Если бы попы не держали выверенную дистанцию с обществом, их кустарный верообразующий закон давно был бы назван плодом мракобесия.
– Разве нельзя придти иначе к тому же выводу?
– С логической стороны, телесная жизнь души синхронизирована с ранее заслуженным, но текущим реальным возмездием, а по-поповски всё шиворот-навыворот, – в настоящей жизни реального наказания «из прошлого» нет, зато есть виртуально-загробное, вечное, у всех, поскольку душа приходит на Землю один лишь раз. Заврались настолько, что отрезали возвращение к правде навсегда, и теперь ждут, когда состоится пророческое «обновление христианства».
– Что же делать людям?
– Извини, музыка кончается, вернёмся за стол. Спасибо тебе, – я взял Хельгу за руку.
– И тебе спасибо.
– Ну… – я задвинул за Хельгой стул, – я бы задал этот вопрос Патриарху прилюдно, только в более корректной, не терпящей возражений и увёрток форме.
– Каким был бы ответ?
– Во-первых, для постановки данного вопроса заранее ненавязчиво устраняются все условия. Во-вторых, честный ответ не всегда зависит только от того, кому его задают, то есть зависит от тех, кто никогда и ни за что не будет честно отвечать. В-третьих, чтобы суть проблемы уловили все, надо сформулировать развёрнутый вопрос, что будет похоже на беседу, насчёт которой смотри параграф первый и второй. Я обычно готовлюсь к своим лекциям, и знаю, что наши разговоры можно уложить и в 5, и в 10, и в 15 минут, но церковный верообразующий закон противоречит ряду взаимосвязанных тезисов, и озвучить их в прямом эфире никто не даст.
– Неужели этого вопроса совсем не задают?
– Краткие вопросы типа «есть ли переселение душ?» не опасны и сходу нейтрализуются, хотя вызывают наблюдаемую реакцию в виде неподавленного возмущения. Вон, посадили в прямом эфире попа и материалиста, а им на вопрос, почему в обществе не прогрессирует христианская мораль, было нечего друг другу сказать. Абсурд? Нет, высший пилотаж, снимаю шляпу. Материалисту было неудобно признаваться, что мыслеформы нравственных принципов возникают исключительно в головах таких же «бездушных» людей, как он сам, согласно последним достижениям института Мозга, а священник посожалел, что христианская нравственность не прогрессирует потому, что люди не берут пример со святых. Не берут, и всё тут! Ну так дайте так, чтобы можно было взять, ибо смертный в этом кровно заинтересован. Думаешь, этот поп рассчитывал на рождение истины в беседе с материалистом, который бы ему «как родному» объяснил, почему люди не берут пример со святых?
– Вряд ли.
– Я на эти вопросы тебе долго и нудно отвечал, а вот мой сжатый ответ под прицелом телекамер сей клирик выслушивать бы не захотел ни за какие коврижки.
– Почему?
– Потому что знает, что найдутся телезрители, которые схватятся за голову, задолбают звонками в прямом эфире и засыпят мешками писем, и это будет началом конца его корпоративных «исконных корней». Нужна воля, – это и есть ответ на твой вопрос. Существует малоизвестное предсмертное предсказание Ванги из Болгарии, оно касается Президента. Суть такова, что ему всё равно придётся выбирать между ста богатыми и ста миллионами бедных, и каждый житель моей страны лучше всякого чиновника и теледиктора знает, сделан уже этот выбор или ещё нет. В обществе всегда существовал запрос на истинную и честную парадигму, и мы с тобой говорим именно о ней. Позади тысячелетие христианства на Руси, советский атеизм и беспринципность ельциноидов, – всё это вкупе с необходимостью делать такой выбор в XXI веке, указывает на многовековую тупость и подлость правящей элиты, её неспособность и нежелание выбрать данную парадигму прогресса, чтобы следовать её путём. Это доказывают «христианизированное» Крепостное рабство, революционный погром 17-го и мародёрство 92-го.
– Допустим, за тысячу лет Православия не были решены проблемы социальной несправедливости и неравенства…
– Ишь ты какая. «Одноразовое» христианство скрывало их истоки, я говорил об этом, не более.
– Почему же тогда отказались от идей совершенствования социализма? Понятно, что были силы, которые помешали развивать справедливое общество, которого хотело большинство.
– Всё верно – как раз то страдающее дубинноголовым материализмом общество, которое было сметено проигнорированной силой незримых вещей. Для того, чтобы строить общество справедливости, необходимо признать порочность учений об одноразовой телесной жизни души и бездушного тела и назвать истоки справедливости, а они определяются Божьим законом справедливого кармического воздаяния за содеянное в последующих жизнях, то есть посредством реинкарнации. Чиновники и священники реинкарнировать «не хотят», потому что им и так хорошо. Ответ на твой вопрос, почему не захотели строить справедливое общество, состоит из двух частей: не знали о законе справедливости и не хотели о нём знать, тогда как закон кармического возмездия в реальной земной жизни абсолютен и справедлив для всех. Почему церковники для приобщения к вере так любят примеры из христианской жизни вместо того, чтобы объяснить механизм кармического возмездия и кармические последствия разных уровней?
– Это будет противоречить верообразующим постулатам, что очевидно.
– Конечно. Потому что всё упирается в непреодолимость исконной лжи о вечности преисподней. Пространство и время многие тысячи лет соединяет и разъединяет наши души друг с другом, создавая сюжеты душераздирающих произведений, а поп твердит одно: окрестили, отпели, и нет пути назад. Разве стали бы физически истреблять священников, если их роль в обществе ограничивалась песнопениями и церковной службой? И разве не существует примеров, как и чем душа расплачивается в настоящей жизни за прошлую и в будущей за настоящую? Кого они намерены убедить примерами обретения святости? Человека, которому хотят впарить высшую математику без знания таблицы умножения и цифр?
– Я хочу возразить тебе. Иногда ложь убедительнее правды.
– Мимо цели, Хельга. Средством убеждения являются обстоятельства, источники сведений о них, отсутствие противоречий и наличие взаимосвязи между обстоятельствами, – я специально избегаю слова «факты» и опускаю правила их оценки. Церковникам просто не на чем выстроить аргументацию, потому что исходят из того, что перед посмертной вечностью у каждой души одна земная жизнь, и вся их аргументация всякий раз сводится к вечной преисподней. Можно пойти от обратного: «с Господом хорошо», но это не более убедительно, чем пример из жизни святых. Если бы скрываемый закон не мог ничего изменить, его бы не продолжали прятать после второго пришествия капитализма. Есть люди, от которых зависит принятие решения, но они в этом не заинтересованы. Верят ли они сами в это римское поскудство – вопрос другой, и сути дела это не меняет, хотя и на эту тему есть о чём поговорить.
– Ты ведёшь к тому, что социализм развалился и не перешёл в фазу своего совершенствования потому, что уровень развития душ не позволял жить по справедливости?
– Это так, но были и другие факторы.
– Какие?
