скачать книгу бесплатно
– Истребили бы?
– И к бабке не ходи. В дикой природе обман так же эффективен, как сила и скорость реакции, – это характеристика церкви, за счёт которой её саму не отправили на костёр. Да-а, Лютер здорово подкузьмил попам.
– Вообще, церковные наставления нередко были мерзкими. Священники отвращали свою паству от любви к любимым, вызывая к ним брезгливость, порой в жутких выражениях, чтобы управлять похотью, а сами столь же нередко изменяли с любовницами и чужими жёнами. Сексуальные отношения вне брака преследовались – священники налагали эпитимию и 3, 6, 12 ударов на площади за беспорядочные связи, и это было непреложным правилом. Фактически, они определяли место, время и обстоятельства секса, но самое противоестественное, они считали страстные отношения с женой прелюбодеянием и грехом.
– Хм. Как это? Попу рядом коврик что ли стелили – чтобы судил по силе звука о силе страсти?
– Низкая рождаемость указывала на распутство. Укрощение плоти доходило до абсурда.
– А-а, социологией занимались, блин, Клинтон. А «коктейль Молотова» изобретут только через 400 лет.
– Брак был нужен, чтобы охранять себя от греха наслаждения и иметь потомство, которое будет вечно благословлять Господа.
– Это же ответ на вопрос, почему церковным ублюдкам претила реинкарнация. Ну и козлы!
– Брак ещё был обязанностью, потому что заключался в интересах всей семьи без учёта личных привязанностей, – так воспитывали детей. Это всего лишь согласие семей о передаче собственности, в том числе, и жены, которую, как любую собственность, тоже осматривали. Святые отцы постоянно внушали, что любовь не имеет с браком ничего общего; супружество не имеет никакого отношения к влюблённости и тем более к физической любви, а любое страстное чувство оскверняет брачное ложе.
– Одно слово – педерастня. Хорошо, что наши попы были бабниками, хотя в 20-е их это не спасло, – перечудили с Божьим смирением, кротостью и справедливостью. А что, нельзя было одновременно любить и размножаться?
– Запрещено. Клирики вбивали в голову: муж, который «предаётся плотским утехам» с женой, как если бы не с женой, – странное выражение, если учесть запрет случайных связей, – ведёт себя не как муж, а как прелюбодей и распутник.
– Дурь какая-то. Они что, Святое Предание из фиктивной адской вечности высасывали? Попробуй, поноси благоверную на руках – сразу настучат в поповское гестапо. Но природу-то не пропьёшь, а её объясняет только спрятанный попами закон.
– Естественно. Поэтому, с другой стороны, нравы были весьма свободны, – женщины старались не упустить случая, развлечься всеми способами, несмотря на угрозу наказания. Мужчины не упускали случая пользоваться «удобным моментом». Отсюда берёт начало культура куртизанщины и литература, которая ещё больше засоряла юные мозги.
– Я говорил об этом. Если бы толоконные лбы не спрятали реинкарнацию, Человечество имело совсем другую литературу. Поповщина боролась с «обнажёнкой» в корыстных интересах, подчиняя людей через инстинкты, поэтому и в XXI веке многие думают, что она является борцом за нравственность и оберегает души, чтобы они не попали в вечный ад. Но нравственность определяет не лживая догма бесконечной преисподней, а Закон Реинкарнации, который раскрывает суть кармического возмездия, настигающего душу за безнравственность. Вот это и следовало проповедовать в каждом приходе на протяжении двух тысяч лет, а не тыкать в харю свой клерикализм под предлогом сохранения моральной девственности.
– Алекс, теперь я понимаю, чего на самом деле хотели священники. В замках обычно были купальни, где проходила церемония купания вместе с гостями. Это сильно критиковалось церковью, и, в конце концов, к концу века обычай сошёл на нет. Этикет и обычай требовали соблюдения строгих правил, а мораль была на низком уровне: люди жили мало и трудно, поэтому хотели наслаждаться жизнью.
– Народ спешил чувствовать, а тут ещё` реинкарнацию «отменили» и дали одно тело, – как хочешь, так и крутись. Современный клирик, «отделённый» от государства, уже не имеет безраздельной власти над душами людей, но по-прежнему не хочет, чтобы Нормы и Наставления Закона Реинкарнации в обход него самоопределяли нравственность людей.
– Почему?
– Боится утратить паству. Это сильный удар, если учесть, что он всю жизнь думал, что служит Богу. Слишком велика разница между истинным законом и вечной преисподней. Он и сам не знает, как открытие этой разницы повлияет на воцерковлённых и «прочих Божьих рабов».
– Да, понимаю. И всё-таки, о какой-то истории или легенде о любви в замке я слышала.
– Красавица, запертая в башне бессердечным феодалом от малоимущего жениха?
– Нет-нет, что-то трагическое, не помню. Что-то такое, оставляющее след в душе.
– Поспрашиваешь?
– Угу. Мне самой интересно: вечная любовь, озарённая вечным пламенем преисподней.
– А что? Отменное женское чтиво, Даниэла Стил отдыхает: застигнутую парочку выпороли на площади как сидорову козу за беспорядочное возлежание на прелом сене. Скажи, пожалуйста, как бы выглядела толпа того времени, если бы мы смотрели на неё из кафе?
– На мужчинах была бы одежда без рукавов, большие береты и повязанные на голове платки. В моде были кожаные безрукавки, холщовые рубахи и такие же штаны. Женщины одевались в белые чепцы, мешковатые юбки, безрукавки и фартуки. По всей площади была бы разбросана солома и навоз, стояла бы деревянная повозка, ну, не знаю, ржал бы конь. Приговор зачитывали перед всеми.
– Замечательно. Экзекуция за прелюбодеяние сопровождалась обнажением виновных и сексуальной тоской святого отца, чью задницу отхлестать, задрав рясу, было некому. Сколько жителей тогда было?
– Тогда не знаю, а сейчас три с половиной тысячи.
– Офигеть.
– Что?
– Истекло полторы тысячи лет, как Человечество избавили от Спасителя, и осталось четыреста лет до того, как на одной шестой суши разрушат храмы и поставят христианское наследие под запрет. Деградация учения о вечности преисподней.
– Ты даже не замечаешь свою оригинальность.
– Замечаю: уничтожить Церковь оказалась проще, чем вернуть в Церковь первозданный закон Христа, – это и есть неосмысленная одноразовыми поколениями историческая реальность. Современники Горбачёва и Ельцина не задавались вопросом, какая Церковь при них возродилась. Для меня эти два номенклатурщика не просто пара самовлюблённых баранов, не способных на бурной исторической переправе видеть судьбу и будущее страны, – они такие же виновники десятков миллионов исковерканных жизней, как и их многочисленные предшественники, внедрявшие в общество тупой закон одноразовой жизни бездушных тел. И то, что у этих баранов, как и у всего «руководящего» стада материалистов, была своя миссия, их не оправдывает. Мы давно могли бы выйти на историческую прямую, если бы отвергли «одноразовое» мышление материалиста и попа.
– Жёсткая оценка.
– А как по-другому? Мы же говорим о материалистах, а эти приматы – всего лишь исполнители, чего бы они о себе в зените мирской славы не возомнили. Чтобы объяснить историю российского материализма, надо вернуться к истокам – во времена, когда на Русь «завезли» фальшивый «одноразовый» антихристианский закон.
– А почему ты считаешь, что твои заключения очевидны?
– Из признания закона переселения душ следует, что христианство сфальсифицировано. Злоупотребление смирением и постулатом одноразовой жизни привело к Революции 17-го года и материализму согласно философскому закону отрицания отрицания. Факт возрождения после 91-го года фальсифицированного христианского закона вытекает из признания подлинности закона переселения душ.
– Логично.
– Логичнее не бывает. Существуют доказательства, причём прямые, сговора высших государственных и духовных лиц о сохранении в тайне от народа истинности Наставлений Закона Реинкарнации, чтобы Божий раб понимал не больше навозного жука.
– Ты делаешь из этого какой-то вывод?
– Пусть обвиняют в ереси друг друга. Где-то я подцепил фразу, которая заплела бы извилины академику и всему Политбюро ЦК КПСС: «Безмятежный народ благоговейно посещал храмы, пока гениальный вождь всех угнетённых не пришёл от них освободить».
– Ещё один неразгаданный парадокс?
– Не трудно сложить ещё сотню-другую афоризмов той же философской глубины: «Крепость веры в адскую бесконечность необходима, чтобы с христианским смирением преодолевать рабство, феодализм и капитализм», «Ересь переселения душ лишает их права обрести вечный рай», «Душа одухотворяет тело единожды во избежание безверия в вечный ад», «О свободе вероисповедания радеют только неверующие в святость Церкви и Христа», «Инквизиция была оправданной исторической необходимостью для физического наказания грешников, не желавших отправляться в вечный рай», «Церковь признавала святыми лишь тех, кому христианским примером служил Святой Престол».
– Наберётся на сборник. Но как можно не заметить столько абсурда!
– Любуйся: «Католические священники давали обет безбрачия, чтобы не плодить зло», «Святость Католицизма веками гарантировалась титулом непогрешимости Папы Римского и чистыми руками его Инквизиции». В башку не лезет: какой-то квадратно-гнездовой, приходской ушлёпок, напяливший рясу всего пять веков назад, совмещал наместника Небес, судью и работодателя палача. С орбиты космических кораблей можно было бы на него начхать, если бы оттуда видели разницу между Вечным Законом и поповской брехнёй и доводили эту разницу до людей.
– Действительно, бред неисчерпаем, как и твой сарказм.
Я остановился и слегка приосанился.
– Жители славного Мюнстермайфелда! Эти мужчина и женщина, называющие себя (прыскающее хи-хи-хи с переходом на противный фальцет) воз-люб-лен-ны-ми, приговариваются к 12 ударам и заочному сожжению на костре, если в течение года не докажут вам своего искреннего омерзения друг к другу! – продекламировал я и понизил голос. – Слушай, а можно, к примеру, установить, какой поп служил в нашей церкви 500 лет назад?
– Наверное. Я видела записи из церковных книг того времени. Мне даже запомнилось одно имя – какой-то Сильвестриус. Он служил в 20-30 годы, во времена Лютера. Алекс, ты интриган.
– Я-а-а? Да-а-а, – притворно согласился я. – Уже слышу, как читатель шелестит страницей: Владыки замка, мы вернулись, и теперь наши враги должны уйти или смириться! Мы найдём себе нового сюзерена, который станет союзником наших дел! Коварство и могущество победят тех, кто не подчинится, и на вершине не будет их знамён. Мы перебьём их по одному, а остальных посадим в низкие клетки, и пусть у их ног пищат голодные крысы! И тогда в замке останется лишь одна власть – ордена и братства, братства иордена! – словно в театре у микрофона произнёс я. – Да здравствует папа римский, мать его, и его боевой авангард Инквизиции!
Хельга расхохоталась так, что на нас с одобрительным любопытством оглянулась проходившая мимо пожилая фрау с кошёлкой.
– А ты говоришь, женское чтиво. Везде политика и борьба за власть и бабло. Лично я от всей души навалял бы римским экзекуторам по самое не могу, чтобы на миллиметр изменить ход истории и показательно надрать уши Сатане. А теперь нам куда?
– Сюда. Пойдём по Райфайзенштрассе, мы там ещё не были. Ты опять о чём-то подумал, – у тебя всё написано на лице.
– Я подумал, что понятия о любви будут перевёрнутыми до тех пор, пока всесильное время не развеет в прах поповский закон одноразовой земной жизни души. Одно дело, когда об облагораживании полового инстинкта пишет скупой на словцо Чехов, а другое, когда сиё облагораживание вытекает не из учения о вечной преисподней, а закона переселения душ.
– Ты имеешь в виду родственных реинкарнирующих душ?
– Да. Думаю, что Владимир Ленин глубоко понимал, что заменить лживый поповский догмат адской вечности на липовый закон первичности материи будет легче, чем приобщить народ к абсолютным истинам, за что и вошёл в историю «великим» и «гениальным».
– Откуда ты знаешь, что он так думал?
– Иначе бы, он не засел за диалектический материализм.
– Ты отдаёшь отчёт о значении сказанного?
– Конечно. Христос знал, что Его так или иначе будут искажать. Если бы Константину Великому в IV веке не приспичило извращать сердцевину Учения Спасителя – верообразующий закон курсирования души между мирами, замена первозданного христианства на ленинское фуфло – теорию о бездушном теле, была бы невозможна. История могла бы пойти другим путём, однако одно «одноразовое» фуфло заменили на другое.
– Неужели, никто не хочет это признать?
– Никто. Спаситель принёс закон, Константин Великий его подменил, а Великий Ленин заменил оставленное Константином Великим, и концы в воду. Все довольны – в России разрешено верить в вечный материализм, в вечный скоропостижный рай, а я верю в то, что сокрытие закона справедливости к справедливости не ведёт. Ленин – не спаситель человечества, а Константин Великий – не распространитель христианства, поскольку является его фальсификатором.
– Что же тогда делать обманутому Человечеству? Получается, что его дурачили все: римские императоры, духовенство, революционеры…
– Нам не важно, запрещает ли Учение о Вечном Аде и однократности жизни бордели и однополый брак, разрешает их или научится с ними сосуществовать, потому что речь идёт о фикции попа. Обществу важно смотреть на мир с позиции скрываемого закона Христа – эволюции человеческой души посредством смены физических тел, и тогда всё будет становиться на свои места. Например, недавние покаянные слова папы о прошлом ущемлении интересов сексуальных меньшинств были восприняты гей-сообществом, как импульс к дальнейшей борьбе за бесстыдство, а такая борьба ведёт к вырождению человечества.
– Почему?
– Потому, что Конец Света придёт, когда люди утратят стыд, и потому, что отсутствие стыда меняет духовную природу человека. Мама учит сына не танцевать с мальчиками и не хочет отдавать его в школу, где учат выбирать пол и смене гендерных ролей, что напоминает принудительную запись в колхоз умалишённых. Гомосексуалы, отбыв срок в бренном теле, получат другое, но гендерная политика деградации одноразовых душ и тел рассчитана на длительную дезинформацию общества и победу Сатаны, и ни один поп, памятуя о «христианской дисциплине», не посмеет ставить под сомнение однократность земной жизни души. Ведь хорошо видно, как он прячется от публичных вопросов, а нам-то это «тихое мракобесие» зачем?
– Ты поэтому назвал тайну смысла земной жизни загробной?
– Ну, конечно. Душа предназначена не для вечного прозябания в посмертном мире, а для дальнейшей работы над собой, и скрывать это от человека, значит потворствовать Сатане. Ему выгодно, чтобы мы считали загробный мир местом безделья. Простейшим доказательством его наличия служат упорные усилия церковников, чтобы никто из нас не допустил мысли, что процесс духовного, нравственного развития будет активно продолжаться и за загробной чертой, поскольку это противоречит однократности земной жизни. На самом деле, – возьми неприжившийся тезис Лютера о равенстве, – поповщина считает себя выше прихожан, иначе бы, не наделяла себя правом заявлять от Имени Творца, что за загробной чертой нет ничего, кроме вечного наказания и ожидания, когда придёт Христос, чтобы всех судить.
– Почему реинкарнация всех уравнивает?
– Хотя бы потому, что земное положение ничего не стоит. Униженные возвысятся, и наоборот. Попы «не хотели реинкарнировать» в одной компании с прихожанами именно из-за того, что этот закон всех уравнивал, не давая помыкать и действовать силой, а теперь им не с руки признавать ложь. Реинкарнация исключает перевоплощение души с целью деградации, – это следовало объяснять людям на протяжении веков, а не выдумывать уловки…
– Какие?
– Дескать, Божьи рабы совсем испортились и решили возвращаться на землю для дальнейшего морального разложения. Это, разумеется, бесовский лепет, но хитрее попа на белом свете нет. Он как клещ вцепился в Директивы Вселенских Соборов, состряпавших фикции, и думает, что эти фикции служат Христу.
– А можно это доказать?
– Для этого надо перемахнуть через забор Монополии, но такой человек ещё не родился, ни на Западе, ни в России. Некоторые христиане, услышав про переселение душ, возражают тем, что никто не знает, что происходит за загробной чертой. По этой замечательной логике, они твёрдо знают то, о чём неизвестно никому, и даже не замечают, какую нелепость говорят. Дело не в разнице между верой и фактом, а в том, что к некритическому мышлению нас приучали, чтобы мы легко верили в ложь. Со священником трудно говорить – он использует преимущество следователя, то есть право не отвечать. Те, кто легко и сразу не верил и задавал «еретические» вопросы, за них проклинались, а теперь от этих вопросов прячутся, чтобы публично не отвечать. Человечество утилизируют, как расходный материал, потому что в своё одноразовое предназначение верят все.
– Да, логика странная, даже смешно.
– Смешного мало. Мировая Закулиса и её тайные общества всегда знали о порочности «одноразового» церковного закона и разработали комплексную стратегию по её использованию в деградации населения Земли. «Одноразовый дегенерат» в отличие от тибетского монаха, например, не понимает, что вопреки своим ожиданиям опять вернётся на землю, чтобы бороться с плодами собственной деградации, которые заботливо взращивал в прошлый раз, – я в нескольких словах сказал тебе то, что церковники продолжают скрывать от людей.
– Это выглядит, как чудовищный союз. Нужна ли Человечеству такая Церковь?
– Это выглядит так, как я сказал. Таковы правила обращения с фактами. У меня было время подумать, – более эффективного способа девальвировать роль личных нравственных усилий над собой в земных условиях, чем отрицание нравственных усилий за загробной чертой, я не нашёл. Всё упирается в противоречие Вселенскому Закону.
– Но ведь светская власть давно лишила церковников функции управления и запретила выносить приговоры.
– Дело не в приговорах, отменённых временем, когда стало ясно, что «жечь заживо – нехорошо», я говорю о другом. Перспектива загробного состояния бесконечно наказанной души загораживает стратегическую цель и стимул ослабления испытаний между воплощениями в теле и в следующей телесной жизни, а в этом и кроется смысл духовной эволюции. Да, Хельга Грот, замечательная фройляйн из Берлина, будет жить всего лишь раз, но это не мешает ей родиться снова и быть ещё более замечательной под другим именем. Навязав своё лживое, ублюдочное учение об адской вечности, церковники вынуждены отрицать реальность кармического воздаяния в форме каждой проживаемой судьбы и тем самым – упрятать от человека действительный источник его страданий и бед, а такая логика не лезет ни в какие ворота. На земле ещё не родился поп, который был бы способен вразумительно и публично изложить преимущества и целесообразность данной логики.
– В таком случае, опровергнуть эту логику было бы нетрудно.
– Это только кажется. Речь идёт о бывших людях из старейшей клерикальной мафии, которые, потеряв реальную многовековую власть, научились прикидываться дурачками и юлить. Отрицание кармических причин в прошлом души автоматически ведёт к отрицанию кармических следствий в её настоящем и предваряет ложную веру в фиктивную реальность её загробного будущего, – в этом вся гибельная суть поповского боготворчества.
– Ты смог бы привести аналогию?
– Вряд ли. Не хватит мозгов. Абсолютное отрицание того, что воплощённый Дух добровольно погружается в состояние земного искупления тысячелетних грехов прошлых телесных жизней, и полная замена данной реальности на вымышленную Божью кару не дают считать такой верообразующий закон христианским. Человек испытывает невыносимое страдания от текущих испытаний, а церковная доктрина не позволяет ему осознать, что они явились следствием, причина которого он сам. Здесь даже нет необходимости доказывать преступность цели и мотива, потому что рамки фальсификации говорят сами за себя.
– Но само злодеяние было совершено в далёком прошлом, за него уже некому отвечать.
– А разве мы говорим о наказании? Если проиллюстрировать содеянное на примере мошенничества с чужой недвижимостью, мы увидим, что мошенник заставляет поверить в мнимую принадлежность ему в прошлом продаваемой им квартиры. Только тогда потерпевший поверит в необходимость её покупки и передачи денег мошеннику. То же самое проделали с Божьими рабами, которых хитростью и принуждением отучили от веры в прежние жизни, чтобы они поверили, что в будущем за непослушание их ждёт вечный ад. Я могу заменить уголовно-правовые категории на апельсины и яблоки, но морально-этическую оценку деяния этим не изменить. Каждый сыскарь знает, что неотъемлемой чертой облика всякого мошенника является наружный вид благодетели, иначе бы, люди реже обманывались.
– Ты считаешь это мошенничеством?
– Это так важно? Церковь упрятала от Человечества истинное предназначение души, и тем потворствует очень опасным силам, в чьи планы не входит его щадить. Христианская кротость не имеет никакого отношения к борьбе с Сатаной. Речь идёт не о церковных таинствах, обрядах и песнопениях из клироса, а о полном выхолащивании Закона Бога, которое ничем нельзя оправдать. Поэтому церковникам не остаётся ничего другого, как отрицать его факт.
– В большую ложь легче верится, это известно.
– Особенно, если веками повторять ее многократно. Это объясняет, почему поп готов за неё лечь костьми. Слишком тяжёл и непредсказуем груз общественного порицания и отвращения. Эта плесневелая бредятина столь грандиозна, что я затрудняюсь сказать, на какое историческое расстояние от неё надо отойти, чтобы распознать и назвать вещи своими именами.
– Неужели нет никаких шансов на возвращение истины?
– По одной версии, – посвящённых, – церковники затягивают возвращение оболганного закона в ожидании ухода «старых поколений». Кстати говоря, это показывает, что факторы однократности земной жизни души и бездушного тела «годятся» для одурачивания одинаково. Именно это обстоятельство позволяет тёмным силам держать население Земли относительно реинкарнации в неведении. Принцип прост, как три рубля: кто не верит в Бога и Вечный Ад, тот атеист, а кто верит, – тот христианин, и наоборот. По моей версии, церковники, зная свою скандальную историю с I Вселенского Собора, из столетия в столетие «дотягивают до пенсии» по принципу «потопа после себя», чтобы не развивать представления о Вселенском Законе, который сами же прятали. Им претит корпеть над переделкой римских канонов и выслушивать невыносимую правду о себе.
– Какую правду?
– О зачатии Учения о Вечном Аде в пороке и лжи и о проклятии тех, кто не верил в одноразовую телесную жизнь души. Правда повлечёт такие последствия «христианского гуманизма», что мир вздрогнет. Современный клирик к этому не готов, его ум ювелирно заточен на уход от суждений о верообразующих постулатах, но он будет нести корпоративную ахинею без зазрения совести. И я не раз говорил, что за папертью эту «одноразовую» ахинею усваивают все, в том числе, те, кто ещё никогда не заходил в церковь.
– Алекс, а как это сказывается на тех, кто ещё не был в церкви?
– По-разному – ведь всё зависит от качества субстанции души, выполняющей земную задачу. Однако я почти не встречал людей, которые считали текущие испытания заслуженным искуплением преступлений прошлой жизни, – наоборот, многие презирают искажённый канон смирения, обвиняют в своих тяготах других и стремятся за их счёт решить собственные проблемы благополучия. Доказательства – вся кровь, пролитая в России за последние сто лет. А причиной неадекватного поведения на индивидуальном уровне является субъективность понятий о справедливости, основанных на фикции одноразовой телесной жизни Духа, отрицании Божьей справедливости кармического воздаяния в форме пожинаемой судьбы и извращении фундаментальных категорий загробного смысла земной жизни.
– Теперь меня не удивляют твои слова о том, что Всемирная История противоречит Вселенским законам, – их просто скрывали.
– В нашей истории участливое, задушевное наставление на «одноразовое» смирение раба перед господином обошлось дорого, – в 1917 году реки крови смыли и вечно «одноразовых» господ, и проповедников вечно «одноразового» смирения. Тебе не кажется, что я начинаю часто повторяться?
– Алекс, я могла бы слушать тебя целый день.
– Посмотри, к каким выводам мы с тобой, как два историка, пришли. Попытки Лютера хотя бы немного очеловечить христианскую веру, – что само по себе звучит клиническим бредом, – вызвали в ответ усиление борьбы с инакомыслием, которая продлится более трёх веков. Протестантов назовут еретиками и впишут в скрижали Истории непримиримыми противниками первозданного христианства – Католицизма. После разделения церквей на Западную и Восточную обе будут клясться и божиться, что учение о вечном аде, по сути – антихристианское, досталось им из рук апостолов, и дурачить паству всех континентов. Эпоха Реформации и Возрождения оставила после себя музейные экспозиции орудий пыток инквизиции, изготовленных в церковных мастерских гораздо позднее её окончания. Для наших выводов это важнее, чем шедевры Микеланджело и Рафаэля, поскольку судьбу человечества решают не искусствоведы, а обладатели тайны нашего рождения и смерти.
– Это не все выводы.
