скачать книгу бесплатно
За эти полчаса я обошёл церковь, попетлял по кварталам и вернулся к кафе «Вулкан». Церковь находилась в нескольких шагах от крайних столиков кафе, и у меня не было сомнений, что по этой площади, Мюнстерплац, которая притягивала меня, как магнитом, не раз ходили и Густав, и Флора, и Тидо-Ловкач.
На Хельге было изумительное вечернее платье до колен и светлый плащ.
– Ты очень красива, даже слишком.
– Спасибо. А мне кажется, что слишком красив ты.
– Договорились.
Мы, не торопясь, подошли к заведению. В вестибюле нас встретил солидного вида метрдотель и провёл вглубь зала. Наш столик находился у стены, в нужном удалении от возвышения для музыкантов. Ресторан «Ландхауз Леффель» был заполнен меньше, чем на четверть, и сиял неброской роскошью. С нашего места была видна большая часть зала, нас же могли видеть не все.
– Здесь очень уютно, Алекс.
Подошёл официант, улыбчивый и корректный.
– Herr Ober, geben Sie bitter die Speisekarte[4 - Господин, официант, дайте, пожалуйста, меню (нем.).], – обратилась к нему Хельга.
– Дай-ка мне карту вин, пока изучаешь меню, – попросил я, когда его принесли. – Выбирать и заказывать будешь ты, ладно? Мне как-то неловко тыкать пальцем в названия блюд.
– Хорошо. На обед немцы обычно заказывают одно блюдо, а суп – половина посетителей.
– У нас ужин. Мы не ограничены обеденным перерывом.
– Тогда слушай. Есть телятина, свинина с колбасками, тушёное мясо. Так… Fisch[5 - Рыба (нем.).]… Pilze[6 - Грибы (нем.).]…
– Салат и грибы ещё не забудь. А сладкое? С детства не люблю слово «дессерт».
– Фруктовый торт с ромовой пропиткой, слоёный торт и мороженое.
– Отлично, заказывай. Что берём, Wein[7 - Вино (нем.).] или Sekt[8 - Шампанское (нем.).]?
– Вино. Лучше вот это. И воду без газа.
Я поискал глазами официанта, он подошёл и принял заказ, что-то сказав Хельге.
– Что он сказал? Его комплимент приятнее, чем мой?
– Он сказал, что и когда подаст.
Возвышение для небольшого оркестра уже заняли музыканты, послышалась негромкая приятная мелодия. Наши руки невольно соединились, и мы впервые увидели своё отражение в наших глазах.
– Алекс, – не отрывая своей руки от моей, тихо сказала Хельга, – у меня есть новости. Тайный рыцарский орден действительно существовал.
– И главой заговорщиков был, конечно, рыжий Карл Коддль.
– Рыжий? С чего ты взял?
– Да так, вспомнился чего-то «Союз рыжих» Конана Дойля, – выкрутился я, допустив классическую оговорку «по Фрейду», на которой горят зелёные шпионы, мелкие уголовники и школьные обалдуи.
– Орден возник не на пустом месте, – у Карла с самого начала были сподвижники. Постепенно Коддль сформировал в замке совет из доверенных лиц – представителей рода Эльзен, удалил из него опасных и ненадёжных людей и начал претворять свои амбиции в жизнь. Ложь, лесть, лицемерие, – хоть роман пиши. В материалах, которые я прочла, чаще всего упоминаются имена его помощника Филиппа Нойгаута, начальника военного гарнизона Хайнриха Задля, начальника охраны Венцеля Шрага, их подчинённых и некоторых представителей ветвей семьи. Я распечатала на немецком целую стопку, и потом сделаю перевод.
– Все заговорщики установлены?
– Все или почти все. Кроме тех, кто имел отношение к роду Эльзен или служил ему, у Коддля было несколько влиятельных союзников, князей из других замков и округов. Они устраивали нападения на деревни, разоряли чужих вассалов и присоединяли земли силой. Дворяне жаловались на Коддля, но тому всё сходило с рук, словно охота на чужой земле. Заговорщики, из которых состоял совет, были связаны предательством интересов семей, но политические замыслы организатора заговора оставались тайной до самого разоблачения, – он не доверял даже ближайшему помощнику Нойгауту. Я прочла об этом в документе, где давалась общая характеристика заговора.
– Я видел предупреждающую надпись над выходом из Рыцарского зала, где они заседали. Что обсуждалось на их советах?
– Помимо обычной для тех времён хозяйственной деятельности, – планы грабежей, вымогательства, вопросы упрочения влияния внутри семей и захвата власти.
– Неужели, у них был секретарь, который вёл протоколы?
– Нет, конечно. Думаю, после смерти Коддля заговорщиков разоблачили и пытали, но исторические документы об этом предстоит ещё найти. Корнелиус Роттердорф, как глава рода, полностью доверял Коддлю во внутренних делах, сборе налогов и податей. Поступление доходов успокаивало герцога, хотя тайное стравливание вассалов Эльзенов между собой и интриги по разжиганию вражды между семьями вели к разорению и ослаблению кровных уз. Коддль сосредоточил в своих руках управление недвижимостью и сбор податей, и мне кажется, что он рассчитывал поставить в финансовую зависимость глав семей, чтобы добиваться от них услуг и поддержки. Он также безраздельно распоряжался тайной казной братства, истинный размер которой никто не знал.
– Как же они её пополняли, эту казну?
– Это отдельная история. Они контролировали дороги на имперской территории, брали деньги за проезд, будучи вассалами самого императора, но главной статьей дохода были вылазки на большую дорогу и разбой. Всё делалось тайно, и хотя роль Коддля и его соучастников, дворян, бывших в услужении у Эльзенов, сомнений в ограблениях не вызывает, ничего из похищенного найти не удалось. Грабили всех: крестьян и купцов, одиноких путников и всадников, кареты и повозки и даже именитых дворян, в том числе, в других округах. Все деньги и драгоценности стекались к Коддлю в секретную казну. О ней есть только упоминание, но, думаю, она была. Немного странно, что в тексте было сказано о ней как бы вскользь, а в других источниках ничего интересного я не нашла.
– Классика жанра. Удивительно, сколько может наворотить один негодяй, если заручится поддержкой предателей, полезных дураков и равнодушием окружающих. Общая картина ясна, хорошо бы добавить конкретику из фактов, событий и имён. На сюжет пока не тянет.
– Алекс, я думаю, что в развязке истории ордена главную роль сыграл Густав фон Берлиц.
– Тот, который Справедливый? Может быть. В любом кино должны быть и конфликт, и трагедия, и герой… Ты слышишь? Скрипка! Моя любимая вещь. Моя госпожа, Вы не откажете одинокому пилигриму в приглашении на медленный танец?
– Да, мой господин. Я уже устала этого ждать, видимо, пилигрим подвернулся немного бестолковый.
– О, как Вы великодушны, – я отодвинул стул и повёл Хельгу за руку в центр зала. – Вас не оттолкнули ни язвы и струпья, покрывающие моё дряхлое тело, ни чудовищный запах галльского парфюма, ни худые сапоги и лохмотья. Вы столь любезно и возвышенно назвали ничтожного бродягу бестолковым, что я буду помнить Вас вечно, мечтательно засыпая под ветром и дождём…
Я положил руки на её талию, она – мне на плечи. Мы говорили друг другу всякую приятную чепуху весело и непринуждённо, будто никакой другой, более серьёзной темы, несколько минут назад не было. Когда музыка стихла, она сказала:
– Так, как ты пригласил меня на танец, не смог бы сделать никто.
– Для этого надо быть немного бестолковым, – отшутился я. – Наверно, тебя окружают одни умники.
– Алекс, то, что я рассказала за столом, это не всё. У меня в сумочке есть кое-что поинтереснее.
Когда мы вернулись на место, нас ожидала часть заказанного, салат и вино. Хельга достала стопку отпечатанных листов, на первом из которых была изображена схема.
– Что ж, будем говорить и есть как все люди, – я разлил по стаканам и фужерам воду и вино. – За тебя, Хельга.
– И за тебя, Алекс. Я желаю тебе счастья.
– Трудно быть несчастным с такой девушкой, как ты.
Мы чокнулись и медленно, в несколько глотков, выпили вино и попробовали салат.
– Знаешь, мне удалось найти то, что ты хотел, – пересечение родов Раденов и Берлицев. Родителями Густава-Справедливого были князь Георг фон Берлиц и Эдита von Roht. Фамилия матери написана по-старому, через «h» —так читается длиннее. Посмотри.
– Откуда она?
ПЕРЕСЕЧЕНИЕ РОДА РАДЕН С РОДОМ ЭЛЬЗЕН-БЕРЛИЦ (линия Золотого Льва)
– Она была дочерью князя из герцогства Брауншвайгского.
– Значит, Густав мог назваться фамилией матери?
– Он мог называть себя как ему угодно, и даже тройной фамилией: Gustav von Elzen-Berlitz-Roht.
– Круто. Хотя длинно. Всё равно круто. Как думаешь, он умел скакать на лошади?
– Что? На лошади? – Хельга рассмеялась. – Вино в голову ударило?
– Я просто так спросил. Я, например, никогда не ездил верхом.
– Если добавить к его тройной фамилии прозвище, титул, надеть на него доспехи и посадить на лошадь, впечатлит ещё больше.
– О, да! Больше «Карла Великого на коне» с картинки из школьного учебника. А какой у него был титул?
– Его титул был указан в родословном дереве.
Я затаил дыхание. Титулы передавались по наследству от отца к старшему сыну, поэтому не все дети становились, например, князьями. Если отец Густава Георг фон Берлиц – князь, было непонятно, почему во время сеанса я назвался Игорю Львовичу графом.
– Он был графом. Оригинал был недоступен, но я посмотрела репринтное издание фолианта с родословной семьи Берлицев, – в копии сохранены все потёртости и детали, он ничем не отличается от него. Если Густав умер, титул князя мог унаследовать его младший брат Лепольдт. Дворянин мог удостоиться того или иного титула и сам или назваться графом по матери – урождённой графине такой-то.
– А Густав?
– Он был удостоен этого титула. Вообще, граф сначала был на ранговой ступени с князем, потом был подчинён князю и исполнял обязанности чиновника высокого ранга в княжестве и за это получал право на владение землей. Граф – изначально – «управляющий», собирал налоги, отвечал за суд в землях и раздачу прав. Со временем эта функция передавалась по наследству, и графы становились просто дворянами, имея титул без должности. Кроме того, дворянин мог получить графство и стать графом.
– Извини, не понял. Как Густав стал графом?
– Он получил титул за военную доблесть от курфюрста, но исполнял некоторые обязанности. В замке был определённый день разбора жалоб людей, которые в нём работали, – крестьян, торговцев, мастеров. Густав фон Берлиц разбирал вопросы, где пасти скот, где проходят границы земли и наделов, кто виноват в потраве посевов или беременности чьей-то дочки. Ещё он владел определённой территорией, и я не сомневаюсь, что установил на ней свои порядки.
– Он установил свою справедливость на отдельно взятом клочке земли?
– Скорее всего, его прозвали Справедливым за то, что помогал людям и защищал интересы обиженных.
– Возможно, – справедливость, она и в Африке справедливость. Меня другое интересует: что мы знаем о поступках Густава и его связи с заговором.
– Пока нам известно, что Густав и Флора погибли по вине Коддля и были вместе похоронены.
– Что-о? Где?
– Пока не знаю.
– Но откуда…
– Ты просто меня не дослушал. Я разыскала в компьютере ещё один источник – гроссбух, приходно-расходную книгу о финансовых делах тех лет. Она большая, но немного меньше фолианта с родовым деревом. Там я своими глазами видела запись о выделении 100 дукатов на захоронение Густава фон Берлица и Флоры фон Берлиц. А из фолианта я узнала дату их смерти – 16 июня 1536 года.
Чертовщина какая-то, – я даже слегка опешил, поскольку всё время ломал голову, как отыскать это место.
– Подожди. Где их похоронили?
– Неизвестно.
– Кто получал эти деньги?
– Георг фон Берлиц, отец.
– И это всё?
– Ещё указаны фамилии четверых крестьян, которым были выплачены дукаты. Надеюсь, они тебе не нужны?
– А из какой они деревни?
– Этого нет.
– 100 дукатов – большая сумма?
– Большая, если учесть, что работа делилась на четверых.
– Всё?
– Да, всё.
– Постой. А дата указана в гроссбухе?
– Конец июня, дату не помню.
– Ясно. Я думал, можно найти их могилу.
– Алекс, не расстраивайся. На тебе лица нет. Вряд ли это возможно. Сколько времени прошло.
– Ничего, ладно. Давай выпьем. Ты выбрала отличное вино, – я потянулся к бутылке и чуть не опрокинул фужер.
– Мы выпили. Я постарался прогнать дурные мысли и вновь посмотрел на схему, которую принесла Хельга.
– Вальдек, – я уже где-то слышал эту фамилию, – произнёс я, называя жену того, кто в той жизни был моим сыном, и думая о брате Лепольдте и родителях.
– Дружественный замок со времён Эльзенской распри.
– Да, конечно. Рэкетиры-попы наехали на имперских вассалов из замка Эльзы, потому что те не хотели «делиться» с архиепископом Балдуином и императором. Отгрохали форпост Трутцбург и начали лупить из него с 320 ярдов по форточкам собирателей податей вместо того, чтобы выслушивать исповеди и причащать.
– Видишь, как полезно ходить на экскурсии.
– Ага, ведь там я тебя и заприметил. Только нам не рассказывали, почему толоконные лбы занимались не своими делами и называли себя христианами.
– Почему же не своими?
– Потому что римские церковные ублюдки подменили христианское учение об избавлении реинкарнирующего Духа от греха антихристианским учением об одноразовой «врождённой греховности» и упрятали в неё все реальные и потенциальные грехи реинкарнирующей души прошедших и грядущих тысячелетий. Фокус так себе, не труднее, чем класть и тащить в темноте кролика из шляпы, однако миллиарды зрителей этого цирка одурачили как малых детей. Это серьёзная «предъява», которая возлагает моральную ответственность на каждого современного попа, потому что такая манипуляция элементами верообразующей конструкции искажает смысл земной жизни людей. Да, отношения между религией и наукой изменились, учёных перестали считать «вредителями» и жечь на площадях, однако толоконные лбы продолжают нести ответственность за последствия фальсификации и пропаганду мракобесия одноразовой земной жизни души. Эта ответственность перед обществом никак не зависит от того, докажут ли учёные физикалисты лживость их догм или нет. Башкой надо думать, а не поповской задницей. Пока будут выдумывать синхрофазатроны, миллиардам людей придётся созерцать земную жизнь через обе «одноразовые» парадигмы.
