Месть Медузы Горгоны

Желая быстрее прошмыгнуть мимо площади Тертр, Конте свернул на бульвар, намереваясь проехать насквозь в обход знакомых бистро и лавок. Впереди плетущийся Фиат вдруг резко дал по тормозам: оказалось, что какой-то чудак вылетел на проезжую часть и сбил молочника с велосипеда. Среди пострадавших – три ящика молока, куртка и штаны молочника, а также его профессиональная гордость. Виновник аварии – старый бродяга в равном пальто с красным шарфом на шее распылялся в извинениях, артистично жестикулируя и кланяясь, в итоге просто быстро смылся в противоположном направлении. В спешке семеня ногами по дороге, он внезапно остановился перед машиной Конте, протёр глаза два раза, а после и вовсе перевалился в открытое пассажирское окно:

– О, мистер Конте! Как я рад, что попал на вас, не нужно будет просить взаймы за проезд у Оттиса! Друг мой, добрый, как виконт, мсье Конте, подвезите меня к приюту Святого Теодора, там сегодня раздают похлёбку, а я уже опаздываю на целых три минуты!

– Ты обалдел, Альбанелла?! Ты думаешь, что я нанялся в такси чтобы возить весь вшивый бомонд Монмартра?!

– Сеньор Конте, что с вами? Вы не в настроении? О, Святая Дева, неужели вы заболели, плохо себя чувствуете? Или просто ещё не ели, как я?

Конте закатил глаза сжав руки на руле, но услышав Лунную Сонату по радио, облегчённо выдохнул, отпустив поводья:

– Ладно, Чёрт с тобой, залезай! Будешь первым клиентом.

– Спасибо, сеньор Конте, спасибо! Вот увидите, я приношу удачу!

– Что-то подозрительно слишком много удачи для одного дня… – проговорил мысли в слух Конте.

Потратив полчаса в одной, затем час в другой пробке Пежо несуразных синих тонов петляло по городу в поисках заданной точки.

– Святого Теодора… Это у Северного вокзала? – спросил Конте, прокладывая маршрут в голове.

– Ага! Мясной бульон на говяжьей косточке и булочка с сезамом! Кри занял очередь ещё с рассвета, он убьёт меня если я опоздаю!

– Знаешь, Альбанелла, если твоя удача мне не поможет подзаработать деньжат к концу дня, то придётся и мне занимать там очередь.

– Не беспокойтесь, мистер Конте! Я замолвлю за вас словечко на вечерней мессе!

Искомая точка была найдена: маленькое, словно кукольное здание в светло-розовых тонах с деревянным крестом на шпиле было окружено непроходимой толпой бродяг, калек и оборванцев. Конте высадил Альбанеллу напротив приюта, а сам свернул к платформам Северного вокзала на стоянку для такси.

«Что ж, встану здесь. У вокзала должна быть хорошая проходимость, кто-то да клюнет», подумал Конте окинув взглядом сутолоку на перроне.

В качестве оплаты бродяга оставил смятую, но свежую газетёнку, что было очень кстати. В ожидании клиентов, Конте углубился в светские сплетни, переключившись с личных проблем на занятные колонки жёлтой прессы.

– Пале-Рояль, пожалуйста. – негромко хлопнув дверью, на заднем сидении приказал клиент.

Вошедший в кураж социальных слухов, Конте раздражённо отложил газету в бардачок и завёл мотор, даже не посмотрев назад.

– Пале-Рояль значит. Куда именно? – безынициативно бросил Конте.

Пассажир оказался не из капризных, скромно ответив:

– Всё равно. Как вам будет удобнее.

Конечно, Конте не мог не радоваться деньгам, но всё равно был угрюм и на взводе, так как досконально зная маршрут, понимал, какая это морока играть в чехарду на реверсивном движении и сколько бензина сожжётся в неистовых пробках.

–Значит, решили прогуляться по Тюильри, приобщиться к французской культуре… – сквозь зубы процедил Конте, чтобы хоть как-то разрядить обстановку в затянувшейся на час пробке.

– Собственно говоря, я родился недалеко от Парижа. Сегодня вернулся из длительной командировки. У моей жены возле Пале Рояль швейный дом, или как она любит говорить – дом моды. Может проездом вы видели вывеску, «Бонбоньер» называется. Я могу закурить?

– Да хоть на голове стой, мне всё равно.

Закипавший от наглости бельгийцев и швейцарцев, чувствовавших себя вольготно на французских дорогах, Конте вовсе не слушал трепню пассажира, скорее просто делал видимость. Но его голос отдалённо показался ему знакомым…

Конте затеял напряжённую игру на ловкость с соседним Рено, всякий раз обгоняя его на полосе и не давая наглецу вырваться вперёд. Буквально за пару метров до светофора, в зеркале заднего вида блеснула зажигалка, привлекая внимание крупно выбитыми инициалами "Р.Л". Взгляд Конте застыл в зеркале, и проехав на красный сигнал, ему под колёса чуть было не угодила пожилая дама с корзиной цветов. Благо он успел резко затормозить, но всё же получил тростью по капоту от разъярённой старухи, которая вовсе не торопилась отправляться на тот свет.

Ни на что не обращая внимания, Конте обернулся на ошеломлённого торможением пассажира:

– Это ты, Лоран?!

Пассажир недоумённо посмотрел в лицо Конте, заложил руку за голову, и после минутной паузы был счастлив вспомнить своего визави:

– Что? Как? Конте?! Господи, мой друг Госс Конте! Это невероятно! Чёрт! Я бы в жизни тебя не узнал! Хотя, как не узнал – те же кудряшки, тоже фактурное лицо, хорошая форма и вызывающий баритон! Конте, дружище! Как я рад тебя видеть!

– Да ну тебя, Лоран! Вот я бы точно тебя не узнал! Сначала голос, потом инициалы на зажигалке… Вот так день, целая пригоршня неожиданностей!

Окинув взглядом друга, Конте был удивлён не в лучшую сторону. Несмотря на шикарную одежду, твидовый пиджак с лацканами, Реми Лоран выглядел осунувшимся: впалые скулы и уставшие глаза, точнее, пустой взгляд, лёгкая небритость, вздутые вены на висках, лёгкая проседь на каштановых волосах.

– М-да, выглядишь ты ещё хуже, чем при первой нашей встрече! – закивал головой Конте.

– А ты всё такой же прямолинейный! – смеясь ответил Лоран, приглаживая волосы рукой. На безымянном пальце Лорана сверкнуло врезавшееся обручальное кольцо, что не осталось незамеченным Конте.

– Женился значит?

– Да, причём давно. Погоди, а некий Конте, ну тот, что комиссар, это и есть ты, или твой однофамилец? И таксуешь ты для души или всё же прикрытие для дела?

– Чёртовы газеты! Да ты всё обо мне знаешь, Лоран, чего рассказывать!

– Как раз-таки вообще ничего! Я был на Ближнем Востоке, когда случайно прочитал «Трибюн» весть какой давности, где рассказывали о громком деле с речной контрабандой в Париже, а именно о некоем дерзком комиссаре, который вывел всю эту схему на чистую воду. Это ведь был ты, мерзавец! Я знал, что ты высоко пойдёшь по службе! – с оттенком гордости улыбнулся Реми Лоран.

– Да уж, выше некуда… Слушай, мы собрали целую вереницу машин сзади, мне, конечно, плевать, но их визжание не даёт спокойно поговорить. Как насчёт того, чтобы сменить маршрут и засесть где-нибудь за стаканчиком крепкого…кофе?

– Я не прочь! Тогда может… в "Шеваль Бланш"?

– Хорошая у тебя память! Нет, туда мне вести тебя нельзя. Появись я на глазах у приличных людей с таким пижоном, меня больше никогда туда не пустят.

– Тогда в ресторан «Палас Отеля»?

– Тоже мимо, там у меня пожизненный статус персоны нон-грата. Предлагаю в "Монпарнас": не сильно шумно, не сильно заносчиво, но на должном уровне. С тебя кофе, с меня байки. А жёнушка твоя подождёт. По рукам?

– Договорились!

Глава 4. Цветы и кружева

Манерное кокетство дам, расслабленный смех молодых мужчин, обволакивающий приглушённый свет и табачный дым… Вестибюль солидной гостиницы «Монпарнас» был лучшим фоном для разговора между старыми друзьями, встретившимися впервые более чем за 20 лет. Чопорный бармен у стойки уже готовил бодрящий эспрессо, намекая ненавязчивым, но крайне услужливым тоном на щедрые чаевые.

– Может, жизнь разведчика и тяжела, но очень прибыльна, если ты, конечно, выбрал эту стезю. – продолжал разговор по душам Конте.

Лоран молчаливо улыбнулся. Глядя в его глаза, Конте всё время казалось, что его друг витает где-то очень далеко.

– С сегодняшнего дня мой послужной список официально закрыт: я дипломат в отставке, Конте, чему несмотря на всё несказанно рад. Да, я узнал многих людей, с которыми даже не рассчитывал когда-либо встретиться лично и мог только видеть их портреты в газетах и на обложках журналов. Я побывал в тех местах, о которых мог даже никогда не услышать, стоя за токарным станком в пригороде Лиона. Я бы хотел рассказать тебе больше, но по понятным причинам не могу с тобой поделиться всеми подробностями.

– Да меня это и не интересует, мэтр. Расскажи лучше о жизни простого паренька-лионца по имени Реми, которого я знаю ещё с пыльных сороковых.

– Боюсь, друг, от него уже ничего не осталось. А если коротко… Частые командировки. Почти всегда собранный чемодан и билет за два часа до отъезда. Замечательная, исключительно понимающая жена. Прекрасный дом за городом, цветущий сад у пруда.

– Ну что ж, звучит не плохо. Детьми не обзавёлся?

– Увы, нет.

– Жена француженка?

Лоран по-доброму рассмеялся:

– Право, Конте, даже с другом ты ведёшь себя как комиссар! Нет, словенка, её девичья фамилия Дале-Першин.

– Красивая?

– Она очень талантлива, Конте. Её модели одежды известны даже далеко за океаном. Хотя сама она выбирает более сдержанный стиль. Скорее, ей больше по нраву наряжать, чем наряжаться. Я обязательно тебя с ней познакомлю. Кстати, теперь моя роль быть комиссаром – что расскажешь о себе, Конте?

Конте хитровато улыбнулся, понимая, что как бы он не ускользал от крючка, всё равно попался на удочку. Увиливать было некуда, потому сделав глубокую затяжку, уже почти был готов выложить карты на стол. Но внезапный резкий выкрик дурачившегося парня в конце зала заставил Лорана подскочить с места, его рука дёрнулась, сбив кофейную чашку на пол. Звон битой посуды и общая суета отдали резкой головной болью, и словно в головокружении, Лоран схватился за спинку стула, прикрыв рукой глаза. Ошарашенный странным поведением друга, Конте подхватил его под локоть и приказал бармену воды со льдом.

Когда Реми Лоран пришёл в себя, то с тяжестью в голосе проговорил:

– Извини, у меня была долгая и тяжёлая дорога…

– Лоран, не лукавь, ответь прямо: ты болен?

– Я не знаю, что ответить тебе. Я не знаю, что со мной происходит.

Реми был окончательно подавлен – не в состоянии совладать с собой он был на грани нервного срыва, будучи почти готовым броситься под первый попавшийся поезд. И это состояние было невозможно скрыть.

– Не спеши, выпей ещё пару глотков воды. Может, отвезти тебя в больницу?

– Нет, всё уже в порядке, просто усталость – ни больше, ни меньше. Не бери в голову, Конте.