Обрушение

– Вы что, из полиции? – обратилась она, спускаясь по ступеням к нам. – Господи, в проклятой семье кто-нибудь скажет, что случилось?

У неё был высокий голос. С чётким, почти дикторским акцентом. Сказать по правде, девушка производила впечатление весьма сильное. От неё веяло дороговизной и стилем, что никак нельзя сказать о родителях, если она девушка состояла в родстве с Фостерами.

– Лола, – произнес наконец-то Нэд Фостер. Он закашлялся и прочистил горло. – Это детективы. Из полиции. Они пришли сообщить, что твоя сестра мертва. Кто-то убил её.

– Детективы, – обратился он к нам, – познакомьтесь, моя старшая дочь Лола.

Мы мотнули головами в знак приветствия. Я обратила внимание, что Фостер употребил слово «моя» дочь.

Лола замолчала. Несколько минут она смотрела на отца, потом перевела взгляд на мать. Сначала её веки задрожали, Лола слегка покачнулась и ухватилась за дверной косяк. Рей мгновенно среагировал и поймал её. Затем, придерживая за талию, подвел к дивану и бережно усадил.

Лола откинула голову на подушки и тихо поблагодарила его. Рей мило улыбнулся в ответ.

– Если вас не затруднит, подайте воды, – прошептала она.

– Сейчас! Давайте принесу, – откликнулась я.

Быстро пройдя в кухню с кафельным полом, стеклянным столом и кучей навесных шкафчиков белого цвета, декорированных под старину, я отвернула кран и огляделась по сторонам. Ничего необычного. В шкафчиках, которые были с фасадом из стекла, стояли разные бутылочки с жидкостью, бесконечные пузырьки и пластиковые банки с крупами.

Я вернулась в гостиную. Лола залпом выпила стакан воды и тяжело перевела дыхание. Пока она не проронила ни слезинки.

– Не могу поверить, что Зои больше нет, – первые слова Лолы. – Мы были очень близки с сестрой, – добавила она, глядя на меня. Глаза большие и зелёные, а правильно нанесенный макияж подчеркивал их красоту. Её взгляд устремился куда-то за моё плечо.

– Сожалею, что приходиться расстраивать тебя, сообщая трагичную весть о сестре, – произнесла я. – В интересах следствия необходимо задать вашей семье несколько вопросов, – обратилась я ко всем присутствующим, обводя присутствующих взглядом – сможете ответить на них сейчас? Или лучше зайти через несколько часов?

Нэд неуклюже встал с пола и, немного пошатываясь, уселся снова на диван, тяжело сглотнув слюну.

– Давайте покончим сейчас, – вздохнул он. – Задавайте вопросы. Нам нечего скрывать. Я хочу, чтобы вы быстрее ушли из моего дома.

Конечно, я сильно сомневалась, что одним разговором наше знакомство окончится. И всё же, мы начали долгую беседу. Выяснилось, что в последний раз семья видела Зои в среду утром, когда она выходила из дома в школу. Через несколько часов учительница позвонила Шейле уточнить, почему ребёнка нет на уроках. Так родители узнали, что их дочь пропала. Три раза в неделю Зои занималась в художественной школе, делая на этом поприще большие успехи. Девочка была вполне самостоятельной, несмотря на столь юный возраст. В школу уходила сама, никто её не провожал до автобусной остановки. В художественную школу, тоже добиралась сама. Родители заверили, что у Зои был мобильный телефон, через который они постоянно поддерживали связь.

– Мы не хотели подавлять её личность. Поэтому дали девочке свободу, которую она требовала. Зои необычный ребёнок. Она была гением, а это люди немного другого формата. Она чудесно рисовала. Гениально. Её готовили к индивидуальной выставке картин,– Шейла зарыдала.

Старшая дочь и муж не отреагировали. Через пару минут рыдания прекратились. Шейла теперь походила на восковую застывшую фигуру.

Ладони Фостера судорожно впились в подлокотники дивана. Жена явно раздражала его.

Рей аккуратно продолжал задавать вопросы. Отвечал преимущественно Нэд. Убеждал, что Зои была милым, добрым ребёнком, живым и умным. Очень любила школу и обожала рисовать. Характер простой, никогда не ссорилась ни с родителями, ни с друзьями. В школе училась отлично, все её любили.

Лоле позволили вставить пару слов. Она перечислила фамилии подруг сестры, чтобы мы могли поговорить с ними.

– Из дому она раньше никогда не сбегала, – твердил Нэд. – В последние дни до исчезновения она выглядела счастливой. Радовалась, что скоро состоится собственная выставка. Зои усердно работала и трудилась часами, не выходя из комнаты.

– Мистер Фостер, а какие у вас были отношения с дочерью?

Нэд сразу вытаращил на меня округленные глаза, его лицо вытянулось, и он воскликнул:

– Не понимаю, детектив Берч, к чему вы клоните? В чём обвиняете, чёрт возьми!

В комнате присутствующие заметно напряглись. Я заметила, как Шейла вздрогнула и сжалась, будто ожидая удара.

– Успокойтесь, мистер Фостер. Тише, тише… Мы понимаем, сейчас вы в тяжёлом эмоциональном состоянии. Поймите, вас никто ни в чём не обвиняет, – добавила я, разряжая обстановку, – полиция должна учесть обстоятельства и рассмотреть разные варианты. Если мы что-нибудь упустим, то когда преступника поймают, защита использует это против нас. Уверяю, мистер Фостер, будет намного хуже, если убийца избежит наказания только потому, что мы о чем-то не спросили, а вы что-то не рассказали. Все здесь желают найти убийцу. И чем скорее с мы этим покончим, тем лучше.

Фостер с шумом втянул воздух и перевел дух. Первый раз за всё время он покосился на жену. Она уловила его хмурый взгляд и утвердительно кивнула головой.

– Ладно, ладно, я понял. У меня с Зои складывались хорошие отцовские отношения. Дочь всегда много разговаривала и делилась своими успехами. Мы отлично ладили. Не то, что с Лолой. – Он бросил взгляд на старшую дочь, сидевшую рядом. – Лола росла трудным ребёнком. Только по прошествии нескольких лет, когда она стала более самостоятельной, наши отношения стали нормальными. Я… Как сказать… Возможно, слишком балую девочек, и в этом часть проблемы. Ведь нормально, когда хочешь дать ребёнку самое лучшее? – Лола дернулась, но Фостер бросил на неё строгий взгляд. – Конечно, иногда бывало, мы о чём-то спорили. Без этого не обойдешься! Но за девять лет жизни Зои мы никогда не поругали её! Просто она не давала повода. Она росла чудесной девочкой и замечательной дочерью. Я любил её всем сердцем.

– А вы, Шейла? – спросил Рей, обращаясь к застывшей женщине.

Она мяла в руках салфетку, и слезы вновь медленно покатились по щекам, капая на колени. Шейла послушно подняла голову.

Такие резкие перепады настроения здорово меня настораживали. Нэд занимал лидирующую авторитарную позицию в доме. И я понимала, не всё так складно в семье. Отец семейства отчетливо пытался нарисовать идеальную семью.

– Они обе чудесные, – глухо ответила Шейла. – А Зои, мы… Мы боготворили её. Она была ангелом. Не знаю, что теперь мы будем без неё делать. – Её губы искривились.

– Где каждый из вас был сегодня во временном отрезке между полуночью и до шести утра?

Нэд и Шейла переглянулись.

– Дома. Спали. Где нам быть? – быстро ответил Нэд. Слишком быстро.

– Это стандартные вопросы, мистер Фостер.

– Шейла?

Она подняла голову и прошептала:

– Муж всё сказал. Мы провели ночь в постели. Вы же не думаете всерьёз, что кто-нибудь из нас убил собственную дочь?

– Я просто задаю вопросы, миссис Фостер, – сквозь зубы ответила я.

– Лола, ты провела ночь дома? – спросила я, видя, как заметно занервничала девушка, пытаясь спрятать глаза.

– Нет. Мы с подругой тусовались в баре. Я пришла домой в начале второго.

– Как зовут твою подругу?

– Стейси. Стейси Клинвуд.

– Продиктуй сержанту Макларену телефон, чтобы подруга смогла подтвердить твоё алиби.

Нэд не выдержал и соскочил с места.

– Да что вы себе позволяете! Наша дочь мертва! А у вас хватает совести обвинять родителей и сестру в её убийстве!?

– Мистер Фостер, мы можем сейчас проехать в участок и устроить официальный опрос со всеми вытекающими официальными премудростями. Как главный следователь, я должна собрать информацию касаемо семьи, друзей, подруг, вашего ребёнка. Это понятно?

Он кивнул.

– Отлично! Так поедем в участок или продолжим без истерик?

– Продолжим.

– Хорошо. Итак, Лола. Когда ты пришла домой во втором часу ночи, родители находились дома?

На минуту воцарилось молчание. Настала очередь Шейлы резко встать со своего места. Простой вопрос заставлял родителей явно нервничать.

– Не знаю, детектив Берч. Я пришла, разулась и прошла к себе в комнату спать. В спальню родителей я не заглядывала. Не имею такой привычки.

– Ты прибывала в трезвом состоянии?

Лола заметно растерялась, не зная, что ответить. Она боялась отца. Это бросалось в глаза. Нэд смотрел на дочь испепеляющим взглядом.

– Мы выпили пару коктейлей в баре. Но пьяной я точно не была.

– Лола! – вскрикнула Шейла. – Как ты могла напиться, когда твою сестру убивали?

– Мам, откуда я знала! Вы с папой совсем с ума сошли!? Я взрослая и могу делать что пожелаю, без вашего разрешения. Зои пропала, и никто не знал, когда её найдут. Да пошли вы все…

Лола стремительно пронеслась мимо нас и громко хлопнула входной дверью.

– Довольны? – спросил Нэд, ставя руки в боки. Теперь вы и вторую дочь у меня отнимите?

– Мистер Фостер, сбавьте обороты. Проблемы вашей семьи нас не касаются.

– На сегодня достаточно вопросов, детектив! – пробормотал он.

– Хорошо, давайте закончим. Если любой из вас вспомнит какие-нибудь незначительные детали, сразу позвоните. – Я достала из кармана визитку и положила на подлокотник дивана. – Там указаны телефоны, по которым вы всегда можете связаться с нами.

Перед уходом мы с Реем отсмотрели комнату Зои. Типичная комната девочки: с валявшейся одеждой, игрушками, многочленными мольбертами, эскизами, рисунками. Телефона и ноутбука обнаружить не удалось. Нэд сказал, что телефон всегда был при Зои, значит, убийца уже уничтожил его.

ГЛАВА 8

До машины мы шли молча. Как только хлопнули дверцы, Рей заговорил:

– Только мне показалась семейка странной, или ты тоже заметила?

– Нэд и Шейла явно не состоят в отношениях, как мужчина и женщина. Пробей их по базе и выясни, где они работают.

– Глория, ты видела Шейлу!? Ставлю сто баксов, ей не больше сорока лет, а выглядит на все шестьдесят! Ни у одного нормально мужика не встанет на неё.

Я неодобрительно покосилась, после чего завела машину и резко тронулась с места. Рей поставил рабочий ноутбук на колени и сосредоточенно стал искать информацию по Фостерам.

– Ты обратила внимание на то, что особо никто из семьи не убивался горем? Шейла – отдельный случай. Её переменчивое настроение подозрительно. Скалывалось впечатление, что я смотрю дешевый спектакль. Эмоции Шейлы нельзя отнести к разряду искренних.

– Горе каждый воспринимает по-разному, Рей. Но то, что все трое вели себя максимально сдержанно, да, настораживает. Главный в доме – Нэд. Шейла боится его, что говорить о девочках. Если он применяет домашнее насилие, это многое объясняет. Реакция матери на смерть ребёнка неоднозначна. Лола тоже весьма непростая штучка. Мне не хотелось допрашивать её при отце. Нэд не дал бы ей и слова вставить.

– Хочешь сказать, Нэд регулярно применяет грубую силу? Бьет их?

– Наверняка. Меня интересует больше, мог ли он домогаться до своих дочерей!? – я резко затормозила на светофоре, чуть не проехав на зелёный свет.

Рей почесал затылок и задумался.

– Вызовем Лолу в участок?

– Да, чуть позже. Что-нибудь нашлось на Фостера?

– Он работает в автосервисе, ремонтирует тачки. Приводов нет, несколько штрафов за превышение скорости, больше ничего.

– Теперь посмотри Шейлу.

Рей многозначительно посмотрел на меня.

– Уже. Тебе понравится. Шейла числится безработной. Кстати, ей сорок два года. В карточке указано, в возрасте тридцати лет она проходила лечение в психиатрической лечебнице.

– Вот! Это то, что надо. По крайне мере, странная реакция теперь объяснима. С каким диагнозом?

– Биполярное расстройство.

Он выждал с минуту, чтобы до меня дошёл смысл слов, затем перевел взгляд на дорогу. Я задумалась. Никак не могла вспомнить, госпитализируют с таким диагнозом в психиатрические больницы или нет. Рей будто считал мои мысли.

– Твой муж психиатр, не проще ему позвонить?

Я искоса посмотрела на него и улыбнулась:

– Именно это я и собиралась сделать.

– Неужели ты всерьез думаешь, что мать убила дочь? – он с любопытством посмотрел, развернувшись вполоборота на своём сиденье.

– Такое сплошь и рядом. Достань в правом кармане моего пиджака телефон и набери Эндрю.

Рей покорно повиновался. Он набрал номер и поставил на громкую связь. Несколько минут мы слушали длинные гудки.

Когда Рей собирался сбросить вызов, трубку сняли:

– Прости, дорогая, не мог сразу ответить, – послышался сладостный и мелодичный голос мужа.

– Извини. Не хотела тебе мешать, но полиции снова требуется консультация лучшего в своем деле психотерапевта.

– Тебе дали новое дело?

Рей удивленно посмотрел на телефон.

– Да. Нам с Маклареном.

– Поздравляю! Рей, приветствую! – оптимистично и весело поприветствовал Эндрю.

– Привет! Ты что, экстрасенс? Откуда тебе известно, что мы звоним по новому делу?

Гейб в голос рассмеялся, что значительно улучшило моё настроение.

– Просто моя жена коп. Я привык к подобным штучкам. Ладно, выкладывайте, что у вас?

– Скажи, при биполярном расстройстве могут упечь в психушку?

– Если пациент несёт угрозу себе или окружающим, то да. При стабильном течении болезни такой диагноз корректируется врачами– психиатрами, и лекарственными препаратами.

– Что это за заболевание? Коротенько расскажи. Только давай без научных терминов.

– Как скажешь. Начну с того, что это двухстороннее психическое расстройство. Пациент долгое время прибывает в глубокой затяжной депрессии. В этом состоянии он обычно переживает чувство вины, постоянно думает о смерти. Общение с окружающими дается труднее, тогда человек старается замкнуться в себе и в целом отстраниться от внешнего мира. В биполярном расстройстве существуют смешанные фазы маниакальной и депрессивной формы. Без помощи специалистов здесь не обойтись. Если у вас человек с таким расстройством, то в его медицинской карте должно быть подробно расписано лечение. Такой пациент состоит на учёте и должен регулярно посещать лечащего врача, чтобы тот, оценив состояние, мог выписать необходимые препараты.

– Спасибо, ты здорово нам помог, – я улыбнулась.

– Не за что. Всегда рад помочь полиции. Тебя сегодня рано не ждать домой?

– Не знаю, как получится. Наберу позже.

– Хорошо. Удачи вам, ребятки!

Рей отключил связь и положил телефон обратно в карман.

Незаметно мы добрались до художественной школы, где занималась Зои.

Она находилась за несколько остановок от дома, где жили Фостеры. Наверняка, Зои добиралась сюда на автобусе. Вполне вероятно, убийца мог знать, в какое время она более уязвима. Если следил.

Рядом со школой с одной стороны располагался магазин книг, с другой – магазин игрушек. По тротуару катались на скейтбордах несколько подростков и вопили во всё горло.

Помощница преподавательницы встретила нас на входе. Весьма милая девушка. Пока мы поднимались вверх по лестнице, она сообщила, что у мисс Сары Голсон вот-вот закончатся занятия. Она попросила нас подождать в приемной.

Рей подошел к стене, на которой висели различные работы именитых художников, а я огляделась по сторонам. На этаже располагалось много кабинетов с табличками. Я заглянула в один из них, где была открыта дверь.

Женщина с туго завязанным на голове хвостиком, в брючном костюме и с очками, сдвинутыми на кончик носа, жестикулируя, объясняла присутствующим детям что-то про историю искусств. Я заметила, что класс заполнен детьми примерно возраста Зои. Кто-то слушал весьма заворожено голос учителя, кто-то одной рукой подпирал голову, чтобы не свалиться на стол в полудреме. В целом, царила мёртвая тишина. На секунду женщина, заметив меня, запнулась. Быстрым шагом она подошла к двери и захлопнула её прямо перед моим носом.

«Дерзко!» – отметила я про себя.

В это время дверь противоположного класса отворилась, и оттуда с шумом выпорхнула стайка мальчиков и девочек, болтавших и толкавшихся друг с другом.

– Молодые люди, чем могу помочь? – спросила появившаяся на пороге та, которую мы ждали. Сара Голсон.

У женщины оказался стальной голос, глубокий и сильный; однако взглянув на измождённое, морщинистое лицо, я сообразила, она гораздо старше, чем казалось на первый взгляд. Наверное, Сара приняла нас за родителей, которые собирались устроить ребёнка в художественную школу. На мгновение мне захотелось, чтобы лучше это было так. Сегодня мы в роли палачей приносим только дурные вести.

– Мисс Голсон?

– Можно, Сара, – уточнила она. Глаза у неё были карими, с тяжёлыми веками.

– Детектив Глория Берч и сержант Рей Макларен. Уделите нам несколько минут?

В глазах Сары проблеснуло беспокойство, но она не выдала себя и спокойно завела нас в класс, поставив в углу три стула. Когда мы расселись, я рассказала Саре о случившимся. Пока я вела повествование, то подумала, что Сара сейчас зальётся горькими слезами. Я ошибалась. Ничего подобного не произошло: она слегка откинула голову, и морщины на лице обозначились немного резче.

– Вспомните, за пару дней до исчезновения, в понедельник, Зои посещала уроки? – спросила я. – Ничего не заметили в поведении необычного?

Надо сказать, при таких разговорах люди редко умеют выдерживать паузу. Сара Голсон явилась исключением: она сидела прямо, не облокачиваясь на спинку стула, и, не шевелясь, спокойно обдумывала ответ. Она так ровно держала спину, будто проглотила металлический кол.

После выдержанного молчания она наконец-то ответила:

– Нет. Ничего необычного я не заметила, детектив Берч, – при обращении ко мне она сделал особый акцент. – Зои была немного не собрана, не сразу могла сосредоточиться на поставленной задаче, – но и объяснимо, она ребенок. У всех бывает плохое настроение и не лучшие дни, когда всё валится из рук. Весь коллектив надеялся, что Зои найдется. Знаете, талантливые дети в наше время – очень редкий экземпляр. В основном детей приводят для общего эстетического развития. А вот талантливых детей, которые наделены даром от Бога почти не осталось. Когда Зои поступила к нам, я сразу разглядела её глубочайший потенциал. Девочка была необыкновенно одарена. Вы видели её работы?

– Нет, – ответила я.

– Тогда обернитесь и посмотрите на стену позади вас.

Мы послушно обернулись. На стене висели потрясающие произведения, написанные маслом. Некоторые картины я узнавала. Потрясающие копии известных мастеров, и то, что их нарисовал ребёнок в девять лет, весьма необычно.

– Да, впечатляет! – произнесла я, разворачиваясь к Саре.

– О чём я и толкую. До сих пор не могу поверить, что её нет в живых…

Сара продолжала сидеть неподвижно, как гранитная скала. Ни один мускул на лице не дёрнулся. На моей памяти за сегодняшний день это вторая мумия. С Шейлой более-менее всё понятно. А с Сарой, что не так?

– Зои была контактным ребёнком? Как общалась в классе с другими сверстниками? – спросила я.

Впервые на лице женщины промелькнуло что-то вроде улыбки. Но улыбки горькой.

– Зои была очень коммуникабельной девочкой. Такое дарование знала вся школа. Мы готовились к выставке. Представляете! Наша школа решила выделить денежный грант семье Фостер, чтобы подготовить Зои к индивидуальному показу. Было запланировано грандиозное мероприятие на новогодних каникулах. Должны были приехать разные знаменитые персоны, мастера, художники, чтобы посмотреть на шедевры нашего маленького гения.

Прозвенел звонок и в коридор выбежали дети. За дверью стало шумно. Я услышала голоса родителей на лестничной площадке, смешки и многочисленный топот детских ног.

– Помню, несколько лет назад до Зои у нас училась её старшая сестра Лола. Сара чеканила слова, как по учебнику.

– И каковы были успехи Лолы?

– Поначалу шло неплохо. Лола проявляла интерес к художеству, у неё выявились определенные способности, которые нужно было усердно развивать. Подрастая, она стала больше замыкаться в себе. Стала застенчивой, и занятия превратились в мучения. Пообщавшись с родителями, мы совместно приняли решение, что не стоит Лолу принуждать к искусству насильно. Если у ребенка нет желания к творчеству, бейтесь, хоть головой об стену, всё будет бесполезно. Амбиции родителей никогда не должны мешать интересам ребенка – это моё личное убеждение. Лола походила какое-то время, а потом бросила.

– А вот Зои… – вставил Рей, подавшись вперед.

– Зои была серьёзной девочкой, несмотря на юный возраст, – оборвала ледяным тоном она.

– Усердной? – уточнила я, пытаясь разгадать, что прячется за «маской» строгой учительницы.

Сара кивнула:

– Да, очень трудолюбивой. Она любила заниматься и работать независимо от результата. Зои была целеустремленной не по годам. – Сара отвела взгляд в сторону. – Когда приезжала на занятия раньше времени, и класс был занят, она шла упражняться в другой.

На улице внезапно полил дождь – дети, катавшиеся на скейтах и велосипедах, превратились в расплывчатые силуэты.

Я представила Зои в художественном классе: как она пристально вглядывается в хост, стоящий на мольберте, делая мазки кистью.

Внимательно разглядывая сидящую напротив себя женщину, я никак не могла взять в толк, почему она работает в такой маленькой частной школе. В Саре Голсон виден огромный опыт работы и профессионализм. Она строга и элегантна. Даже для своего возраста выглядела хорошо. Достаточно привлекательно. Для Зои наверняка она стала авторитетом.

– Как мистер и миссис Фостер отнеслись к тому, что Зои выделили грант, и она станет объектом восхищения и славы? – спросил Рей, дернув плечом.

– Они очень обрадовались. Такой шанс выпадает не всем и не часто,  – без колебаний ответила Сара. – Мистер Фостер особенно ратовал за это. Мне кажется, они с Зои были особо близки. Отец хотел для дочери самого лучшего. Как и все нормальные папы.

– А мать? – поинтересовался Рей. – Как думаете, она была близка с Зои, как и отец?

Сара пожала плечами:

– Выскажу сугубо личное мнение. Нет. Миссис Фостер была далека от дочерей. По-моему она не очень умна и весьма ограничена в кругозоре. Я видела её однажды, когда Зои поступала в школу. Все вопросы решал мистер Фостер.

– Вы не замечали в школе в последнее время каких-нибудь подозрительных людей? – спросила я. – Или что-нибудь необычное, что насторожило? Такие частные школы притягивают педофилов, как магнит. Если кто-то искал жертву, вполне мог прийти сюда.

– Понимаю, о чем вы говорите, детектив Берч. Ничего подобного за последнее время не происходило. Мы за этим строго следим. Много лет назад появился здесь мужчина, который приходил к крыльцу школы и долгое время, стоя у стены, якобы ждал кого-то. Руководство пожаловалось в полицию. Его задержали. Оказался бывший заключенный, который приходил и смотрел на девочек, после чего благополучно заходил в соседний магазин, в туалет, и там, сами понимаете. Потом мы узнали, что он покончил жизнь самоубийством. С тех пор школа всегда начеку.

– Я не заметила на входе камеру.

– Верно. Её нет. Внизу есть охрана.

– Может, кто-нибудь проявлял к Зои повышенное внимание? Дети в старших классах, какой у них возрастной порог?

Сара первый раз за все время мило одарила нас улыбкой и поправила прическу.

– Детектив Берч. Нет, это исключено. У нас занимаются дети до пятнадцати лет, но они никак не пересекаются с младшими. Старшие классы приходят после шести часов, а детки младшего звена занимаются до пяти.

– А были те, кто завидовал таланту Зои?

Сама усмехнулась:

– Конечно, кое-кто из девочек завидовал. Настолько, чтобы убить? Сомневаюсь.

Я заметила, Сара очень устала: её поза не изменилась, но глаза подернулись тусклой дымкой.

– Огромное спасибо за уделенное время. Последний вопрос. Где вы были сегодня с полуночи до утра?

Она стрельнула взглядом, затем пожала плечами.

– Дома. Спала.

– Кто-нибудь может подтвердить? – добавил Рей.

Тема была не приятна Саре. Я ощутила на себе, её неловкость.

Вновь прежний опасливый взгляд. Казалось, она даже плотнее прижалась к спинке стула. Она взглянула на меня, и взгляд задержался намного дольше, чем полагалось.

– Сержант Макларен, я живу одна. С попугаем. Подтвердить моё местонахождение никто не может, кроме птицы.

– Спасибо. Этого достаточно на сегодня, – поблагодарила я. – Мы свяжемся, если понадобится задать дополнительные вопросы. В ближайшее время постарайтесь не покидать пределы города.

– Ей было больно? – вдруг спросила Сара, когда мы собрались уходить.