скачать книгу бесплатно
– Вот скажите мне, друг мой…
…меня передергивает от этого – друг мой, – стараюсь не подать виду.
– …вот скажите мне, какие события люди помнят лучше всего?
– Ну… э…
– Ну, вот скажите, вы что лучше запомните, как вы покупали хлеб у пекаря или вот эту битву?
Молчу. И так все понятно, и так все само собой разумеется.
– Ну и вот… знаете вот это ощущение… когда что-то было много лет назад, а как будто вчера? И спохватываетесь – а что, а неужели двадцать лет прошло?
Знаю, говорю я себе. Знаю. Аделаида. Аделаида, которая была бесконечно давно – и в то же время как будто вчера, лабиринты улиц, заблудившихся в самих себе, дома, устроившиеся на ночлег, летящие над городом сказки…
Вчера.
Не далее, как вчера…
– Ну и вот, понимаете, через много веков люди вспомнят эту битву, вспомнят, как будто она была вчера, и как вы думаете… это просто иллюзия? Игра воображения? Обман психики? Или… что-то большее?
Пожимаю плечами, как это может быть что-то большее – на всякий случай настораживаюсь, мало ли…
– Вот я вижу ваши сомнения, вы мне не верите, думаете, это просто психология… я тоже так думал… гхм, до поры до времени… но знаете… что вы скажете об этом?
Графин показывает мне монету, блестящую, новую, подкупить меня хочет, что ли…
– Взгляните… на дату, на дату посмотрите…
Уважительно склоняюсь, монете почти триста лет…
– А выглядит как? – графин прищуривается.
– Гхм… как новая…
– Как… или новая?
– Ну, она не может быть но…
– …вы так думаете?
– Но как же…
– …а ведь я подобрал её там… в той битве… тогда…
Выцарапываю из памяти познания в истории, вроде бы…
– …битва при Ордене?
– Верно говорите…
– Бойня, в которой не было выживших…
– Ну, не совсем… – графин многозначительно смотрит на меня, догадываюсь:
– Вы…
– …мне повезло… хотя не знаю, что было бы лучше, пасть там или вспоминать это месиво крови день за днем, год за годом…
Догадываюсь.
Бью словами – хлестко, больно:
– Вы бежали с поля боя?
Кажется, побледнеть еще больше невозможно, тем не менее, у графина это получилось, ага…
– Вы… да как вы…
Посмеиваюсь. Графин смотрит на монету в своей руке, вспоминает что-то бесконечно далекое, что было как будто вчера…
– Монета… я взял её оттуда, с поля боя… до сих пор не могу поверить, что это было наяву, не то сон, не то воспоминание, такое яркое… монета в пыли поля, блестит золотом… до сих пор толком не верится, что она настоящая, что на самом деле у меня в руках… Что… не верите?
Презрительно фыркаю.
– Хотите покажу еще несколько вещиц из прошлого?
– Да хоть целый музей…
– Понятно… тогда позвольте показать вам одну штуку совсем из другого времени…
Он показывает на непонятное, крылатое, с раструбами и цифрами, сидящее в птичьей клетке. Настораживаюсь, уж не подсунули ли мне под шумок оружие – нет, не то, не похоже на оружие, слишком не похоже…
– Знаете, откуда это?
– Гхм… даже не могу представить.
Он показывает куда-то в никуда, как я понимаю, не вперед и не вверх, а…
– Можете взглянуть на дату изготовления… если, конечно, будете так любезны, придержите свой арбалет.
Мне не по себе, я не хочу придерживать арбалет, я хочу спустить его на графина, какого черта я вместо этого тащу поводок на себя, подхожу к клетке, смотрю на что-то непонятное, прыгающее по жердочкам, читаю дату…
– …ничего не замечаете?
– Один девять пять один…
– Что скажете?
– Ну… это же не год выпуска…
– Отчего же? Он и есть… мы достали это оттуда…
– Вы… были там… в тысяча девятьсот… через полвека после нас…
– Не был… там был кто-то, переживший эту битву… вспоминавший её, как будто это случилось вчера… знаете… он был чем-то похож на вас, тот старый конь, обронивший это, – графин постукивает по клетке, – вы, случайно, не ускакали с поля боя?
– Да как вы сме…
– …черный конь с белой звездочкой на лбу, не закрывший собой городские врата…
Все переворачивается внутри, я не хочу вспоминать, как бежал, как пала Аделаида, не убереженная мной, это было не со мной, это был не я, не я, не я…
– …ну, вот видите, а еще вините меня в гибели Аделаиды… думаю, сейчас вы будете в бешенстве, вам захочется спустить на меня арбалет, только так вы ничего не узнаете… совсем ничего…
Тьма.
Не знаю, как это называется иначе, да это и не называется иначе, – тьма.
Глубокая, наползающая откуда-то из ниоткуда и отовсюду одновременно, пожирающая саму себя – тьма.
Бежать, бежать в никуда, спотыкаться, падать в ожидании неминуемого, в ужасе смотреть, как тьма проскальзывает мимо, куда-то в глубину комнат…
Выжидать. Выжидать целую вечность, чтобы кинуться в дальние комнаты, где кабинет графина, крикнуть в пустоту:
– Ну и что вы наделали? Что вы наделали, я спрашиваю?
Он не отвечает, он сидит спиной ко мне в кресле, которое терпеть не может, он делает вид, что не слышит меня, но я-то знаю – только делает вид…
– А вы молодец, ничего не скажешь… продолжили, так сказать, добрую традицию… воспоминания… воспоминания, которые не забыть… думаете, как далеко в прошлое они тянутся? Век? Два? Тысячи лет?
Молчит, делает вид, что не слышит, ну-ну, делай, делай вид…
– Мне так кажется, еще больше… и как вы думаете, для кого весь этот путь через тысячелетия из века в век? Как вы думаете, кто шел по этому пути? Боюсь, ответ вам не понравится. То, что я видел…
Не договариваю, смотрю на него, на прокушенное горло, на домашний халат, залитый кровью, вот черт…
Он даже не смотрит в мою сторону, зачем ему смотреть в мою сторону, у него таких было, и есть, и будет миллионы…
Он.
Парящий в пустоте космоса.
– …нам нужна война – говорит он, наконец, – битва… которая запомнится на века…
– Нам кто-то угрожает?
– Нет, ничего подобного.
– Вы хотите захватить какие-то земли?
– Да нет же…
– Тогда… для чего же…
– Нет, это совершенно невозможно объяснить… каждый раз не знаю, как сказать… – он смотирт на меня, смеется, первый раз вижу, чтобы он смеялся, – понимаете… нужна война, которая останется в памяти людей… …вот скажите мне, какие события люди помнят лучше всего?
– Ну… э…
– Ну, вот скажите, вы что лучше запомните, как вы покупали хлеб у пекаря или вот эту битву?
Молчу. И так все понятно, и так все само собой разумеется.
– Ну и вот… знаете вот это ощущение… когда что-то было много лет назад, а как будто вчера? И спохватываетесь – а что, а неужели двадцать лет прошло?
Знаю, говорю я себе. Знаю. Аделаида.
Киваю:
– Летефон… летефон в клетке… вы тогда так и не поняли, для чего он нужен…
Он оторопело смотрит на меня:
– Вы… вы? Но… но как… немыслимо… невозможно…
– Я тоже так думал, что невозможно… и немыслимо… что я лучше навсегда останусь в прошлом, чем пойду в будущее через войны…
– Но вы пошли…
– …пошел.
– …что-то я не припомню ни одной глобальной войны… без меня…
– Верно, и не припомните… я не устраивал войны.
– Но тогда как…
– Знаете… я и сам не ожидал, что окажутся другие способы…
– И какие же?
Улыбаюсь:
– Аделаида… Аделаида…
– Город, который вы предали…
– …и воссоздал… город жил веками, умирал, возрождался через тысячи лет, как феникс из пепла… потому что люди помнили о нем, помнили через века и века…
