I измерение

– Петька частенько бывал дома Митяевых.

– Почему?

– Ну как «почему?». Ему очень нравилась Лена, дочь Митяева. Вот он и ходил к ним. Отношения были самые замечательные…

В этот момент в кабинет вошел Лешка Дегтярев. У него было дело к Долгову, но он не стал перебивать, а молча встал у двери, ожидая окончания беседы.

– Петька – человек дружелюбный, спокойный, общительный, – продолжал Емельянов, – тоже порассуждать о жизни любит. Никогда они не спорили, не ссорились. Я не понимаю, как такое вообще могло произойти. Петька никак не мог убить Митяя, отца своей любимой.

– Н-да, загадка! – промолвил следователь и вышел на крыльцо, прикурил. Димка тоже ушел к себе. Он видел в окно, как следователь опершись о перила курит и о чем-то думает. Вот на крыльцо вышел Лешка, остановился, заговорил с Петренко. Следователь повернулся к нему, предложил закурить. Так они простояли минут десять. Лешка что-то рассказывал, щурясь на сигарету, а следователь очень внимательно слушал. «О чем эта скотина может говорить, – думал Димка, – вероятно, что-то очень интересное для следствия, иначе бы так долго не слушал его Петренко». Они разошлись. Дегтярев пошел прямо к школе, следователь сел в машину.

ГЛАВА 3

«Здравствуй, мир!»

За день до этих событий у Ольги родилась дочь, как предсказывала бабка Стюрка. Только девочка была очень болезненной, в не едва теплилась жизнь. При первом же обследования выявилась глухота ребенка, к тому же зрачок не реагировал на свет, что свидетельствовало о слепоте девочки. Ольгу это повергло в шок, но все равно она теперь хотела этого ребенка.

– Мы будем бороться, Оля! – воскликнул Виктор. – Мы найдем хороших врачей. Нам помогут товарищи, все будет хорошо! Верь мне, Оля!

– Да, все будет хорошо.

Уже на следующий день Виктор нашел компетентного доктора в кремле, который взялся за лечение девочки. Но его эксперименты привели к полному онемению тела ребенка. Ольга с мольбой обратилась к своей Севастопольской подруге. Татьяна приехала мгновенно. Она связалась в Москве со своей подругой из Германии – Щебелихой. Через дипломатов послав короткое письмо: «нужна помощь моим друзьям, у которых новорожденный ребенок в предсмертном состоянии. Спросил брат, он сможет помочь? Татьяна Бальцерек из Севастополя». Ответ пришел через неделю: «Конечно, поможем, переправлять с нашим другом профессором Патриком Дьюзеном, который сейчас находится на международной конференции по медицине в Москве», далее шли координаты, где и когда его найти, и что ему сказать. Ольгу выписали из больницы с умирающим ребенком на руках. Неизменные друзья были рядом в эти кошмарные дни. Они нашли этого профессора Патрика Дьюзена и вручили ему ценный багаж – трехмесячную девочку, у которой было светлой имя Светлана.

Вечером в тихой гостиной Веденеевых Татьяна рассказывала, как они отвозили с Виктором девочку к профессору.

– Ты знаешь, мне показался этот Дьюзен очень знакомым. Во всяком случае в нем есть огромное сходство с Петькой Дегтяревым. Помнишь, у меня на свадьбе…

Ольга болезненно сморщилась от одного только упоминания фамилии Дегтярев.

– Ладно-ладно, не буду.

* * *

Через неделю пришла короткая записка: «очень интересный случай, но не смертельный. С огромным удовольствием помогу. Франк Щёбель». На следующий день Танька Бальцерек уехала в Севастополь. Ольга вновь осталась одна. Однажды она не выдержала и сорвалась на Виктора:

– Я не могу тут больше! Ты постоянно где-то, а я одна на всем белом свете со своим горем! Это не дом, это могила для меня! Я задыхаюсь в этих стенах! Либо я уезжаю одна, либо мы едем вместе!

– Куда? – холодно спросил Виктор.

– Куда-нибудь! – резко оборвала его Ольга. – Решай! – жена вышла.

Виктор лишь плечами пожал, ничего, поистерит и успокоиться. Но каково было его удивление, когда на следующий вечер, придя со службы домой, нашел записку: «Уехала в Енисейц к родителям. Не езжай за мной. Я устала, отдохну, вернусь. Пока». На следующий день Веденеев заказал переговоры с Енисейцем. Лишь побеседовав с Марьей Тихоновной, Виктор успокоился и уже вечером был у Андрея Адрианчука.

– Да говорю же вместе поехали: и моя с пацанами, и твоя. Ничего, пока еще не добрались. Им на поезде еще четверо суток ехать. Я тоже хотел было с ними, да не вышло с работой.

– Так лучше, конечно, – согласился Виктор.

ГЛАВА 4

Надежда – Катерина

Еще в поезде Ольга надумала сходить к бабке Стюрке и расспросить хорошенько, что значили ее слова, когда Ольга попросила у нее отвара, чтобы избавиться от ребенка. Что же старуха сказала ей тогда, Ольга силилась вспомнить, но конкретные слова вспомнились только тогда, когда она увидела заснеженный Енисейц. «Надо, – сказала тогда бабка Стюрка, – тебе надо, им надо. Им больше, чем тебе. Да, сбылось». Кто эти они и зачем «им надо». Ольга обязательно пойдет к бабке Стюрке и все у нее выяснит.

Когда подруги приехали домой, Енисей потрясали события одно за другим. Во-первых, пожар у Митяевых. Во-вторых, отъезд Ленки из Енисейца к матери в Смоленск. В-третьих, рождение у Шурки Емельяновой девочки, которую в надежде на новую жизнь Димка называет Надеждой, и в самый день приезда у Верочки, бывшей секретарши председателя, жены младшего брата Адрианчука, рождается дочь Катерина.

* * *

Ольга встала рано. В окна глядела темная снежная пустота. Вся комната тонула в этой тьме, выступая неясными очертаниями, мебель делалась загадочной и устрашающей. Ольга вспомнила, как раньше ее воображение разыгрывалось до такой степени, что она вскакивала и включала свет. Веденеева усмехнулась своим воспоминаниям.

– Боже мой, как тихо, даже жутко, – Ольга прислушалась: в соседней комнате потрескивала дровами печь и на стене слишком громко тикали часы, но вот послышалось невнятное сонное бормотание отца. И вдруг у Ольги выступили слезы на глазах. Стало беспредельно жаль себя, свою жизнь. Зачем она куда-то поехала, где-то жила, что-то делала? Зачем не осталось тут, в этой маленькой деревянной и уютной, привычной с детства комнатке, с окнами в сад любимой и самой близкой подруги Ленки? Где ты сейчас, Ленк? Где твой отец, рассказывающий по вечерам такую необычную фантастическую жизнь целого дворянского рода? Ольга не в силах была больше лежать в постели, где сам ее запах напоминал прежнюю сильную девчонку, никому не дававшей спуска во всем Енисейце. Она встала, подошла к окну. Темной громадой, застывшим мертвецом стоял дом Митяевых. По двору по-прежнему были разбросаны обгорелые доски бани на осевшем почерневшем снегу.

Накинув огромный пуховый платок на плечи, сунув ноги в валенки, Ольга вышла на крыльцо. Вздохнула свежий воздух, едва пахнущий весной. Прошлась по двору. Потом резко вбежал на крыльцо, вошла в комнату, выволокла из сундука свои девичьи вещи, быстро оделась и выскочила на улицу. Едва брезжило. Ольга обходит дом с другой стороны и идет к калитке, которую сделал дядя Женя, чтобы девчонки не лазили друг к другу через забор. Веденеева остановилась. Сердце ее екнуло в груди. Покосившаяся калитка была открыта и занесена на половину сугробом, сиротливая узенькая тропинка вела к огромному дубу, где когда-то был привязан Пират – огромный пес, который, по поверьям енисейцев, охранял небывалые сокровища дяди Жени в дупле дуба.

Ольга идет по тропочке, навстречу ей встает лохматый Пират. Он сначала настораживается, но при первых же звуках Ольгиного голоса начинает приветливо махать хвостом.

– Пиратик, миленький, ты не забыл меня, да? – Пират взвизгивает и начинает прыгать, весело извиваясь. Ольга обнимает пса за лохматую шею, отцеплять с усилием цепь и хватает собаку за ошейник. – Пойдем со мной, Пиратик, – ласково говорит Ольга.

Они идут к кладбищу. Теперь совсем рассвело. Низкое, затянутое тучами небо прижималось к земле. Черной зловещей полосой подступал к хутору лес. Енисей вспух и вот-вот должен сломать лед. Покосились деревянные черные от влажности кресты, едва проступали сквозь пелену тумана и исчезали в нем вновь. Ольга все шла, отпустив Пирата вперед. Она не знала, где похоронен дядь Женя. И была уверена, что верный своему хозяину пес точно приведет ее к могиле Митяева. Собака остановилась у могилы, оббежала ее вокруг, заскулила и стала лапами рыть снег. Ольга вгляделась в табличку, точно Митяев. Долго стояли Веденеева и Пират около занесенной снегом могилы.

– Ничего, дядь Женя, я найду Ленку. Скажу ей, что она не права, – созрело у Ольги решение. И только после этого она тронулась обратно к Енисейцу.

Но наткнулась на свежую могилу, которая выделялась черным пятном среди этой белой пустыни. Ольга подошла, Пират остановился в нескольких шагах и вдруг попятился. Ольга в смятении тоже было отошла от могилы, потом любопытство одолело, и она вернулась. Тут была похоронена бабка Стюрка Сковородникова. Не успела Ольга ее расспросить о предсказании дочери Веденеевой. С невеселыми мыслями Ольга вернулась домой, где ее уже ждала Любаша, которой потащила в дом Адрианчук смотреть новорожденную Катеньку. Верочку только выписали из больницы, и она приехала домой с мужем Алексеем.

В доме Адрианчук царила праздничная атмосфера. Тетя Дуня румяная, с искрящимися глазами накрывала на стол. Лешка сидел у печи и балагурил со старшеньким Любаши Максимкой. Верочка уложила дочку и младшего племянника – Андрейку спать. На цыпочках вышла к уже собравшимся гостям.

Ольга вернулась домой только к вечеру, еле привязала Пирата на прежнее место. Прошла к дому Митяевых, который очень был похож на могилу дяди Жени. Женщина поднялась по ступеням, остановилась перед запертой дверью, прислонилась к ней горячим лбом и разрыдалась, бессильно стуча кулаком в дверь, все ниже и ниже опускаясь.

– Ольга! – через забор перепрыгнул Димка Емельянов. – Что с тобой?! -он оторвал ее от двери прижал к груди.

– Все не так! не так! не так! – билась в его руках Ольга. – Почему? Почему-у-у?! Зачем так жить, скажи – зачем?! – вскоре Ольга затихла, взяла себя в руки, оттолкнула от себя Димку, поднялась. – Прости меня, Димка, прости меня за все…

Емельянов обхватил её колени, прижался к ним:

– Не уходи! Не уходи!

– Не могу я, бессильной стала, Димка, совсем другая. Сломали меня, бросили. Не держи меня, Димка. Не стою я того.

Емельянов встал, глаза его сверкали гневом.

– Не говори так, Оля!

– Молчи и ты!

Оба смотрели несколько секунд друг на друга в полном молчании.

– А что еще нам остается? – тихо спросил Димка и сам же ответил. – Молчание…

– Молчание… – со страхом повторила Ольга. Димка кивнул и молча побрел к своему дому. На следующее утро он привез домой жену и дочку из роддома.

ГЛАВА 5

Забытое

Разбудил Ольгу дождь, барабанивший по стеклу. На улице был настоящий потоп. Вода подступала прямо к крыльцу. Енисей взломал лед, и теперь с бешеным ревом несли освободившееся воды здоровые льдины. Ольга в огромных резиновых сапогах вышла к реке посмотреть на стихию. Дождь перестал и теперь холодный ветер стремительно нес рваные клочья туч по течению Енисея. Картина была действительно монументальной: небо, река, берега – все смешалось в один сплошной поток, уносимый ветром в небытие.

– Решили полюбоваться на родные места, Ольга Дмитриевна? – раздался до боли знакомый голос. Веденеева вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Лешка Дегтярев и неприятно улыбался. Было что-то искусственное в его натянутом непринужденном тоне и беспечном выражении лица. – Ну что вы, Ольга Дмитриевна, смотрите на меня, как на привидение.

Ольга стояла не в силах двинуться с места, не в силах отвернуться, отвести глаза. Он шагнул навстречу и встал рядом.

– Ну как живешь, Оля?

Ольга закусила задрожавшую губу и отвернулась.

– Что ты хочешь от меня услышать? Стандартное «хорошо»?

– Ну-у, я слышал, что ты замуж вышла весьма удачно. Живешь теперь в кремле. Несешь высокий статус офицерской супруги, видела самого товарища Сталина. Что же плохого… – голос Лешки сорвался. Он замолчал, начал прикуривать. Ольга молчала тоже, стараясь справиться с комком, подступившим к горлу. А вокруг все ревело, рвалось, металось и бурлило.

– Он у тебя военный, да? – снова заговорил Лешка. Ольга кивнула. – А помнишь ты гадала вместе с Ленкой. У тебя вылился из воска военный, – Лешка ухмыльнулся, вспоминая свое отношение к этим бабьим россказням, – Ты еще боялась, что тебя ждет судьба Татьяны Лариной. Любила одного, замуж вышла за другого.

– Судьбу не обманешь, – сухо сказала Ольга и пошла вдоль берега.

– А что Емельянова-то не позвала? Ленка тут рвала и метала, что ты его не осчастливила…

– Это мое дело! – резко бросила Ольга, ускоряя шаг.

– От кого бежишь? – Лешка зашел вперед. – От меня? – он улыбался все той же натянутой улыбкой.

– От себя, – выдохнула Ольга и, оттолкнув Лешку с дороги, пошла к деревне. Сердце бешено колотилось, слезы душили ее. Она забежала в дом, заложила двери и жадно приникла к кружке с водой. Зубы стучали, вода проливалась. Всю ее трясло, как в лихорадке. Ольга отшвырнула кружку, прошлась по кухне, оставляя на полу мокрые следы сапог. «Надо уйти подальше», – думала Ольга, быстро шагая по кухне. Вдруг перед ней всплыла усадьба. Вот туда Ольга и пойдет! Прямо туда – и ничего не испугается! Она открыла дверь и устремилась в лес по бездорожью, утопая в глубоких сугробах, преодолевая полыньи, перелески. Веденеева вспоминала летние дни в заброшенной усадьбе. Как они таскали оттуда французские романы. Всплыл образ старухи, которую они так испугались и убежали. Сейчас Ольга никого не испугается, даже того мальчишку, что встретила Ленка с отцом за усадьбой.

Ольга шла. Все свои силы отдавая на преодоление препятствий, которые вставали у нее на пути. С каким-то неимоверным ожесточением она прорвалась к усадьбе и стала у высокого каменного забора.

Ворота были закрыты. Но Ольга знает, где тут можно пройти. Вот тут она привязывала Бегунка. А вот тут был лаз. Ольга двинула кирпичи, и часть стены рассыпалась. Раньше они проходили, чуть пригибаясь, теперь Ольге пришлось встать на четвереньки и с трудом протиснуться внутрь.

Огромный дом в два этажа смотрел на Ольгу холодными черными окнами. Над домом висела свинцовое небо. Темнело. Ольга двинулась к дому, поднялась на мокрое скользкое крыльцо хватаясь за перила. Вошла в тьму комнат. Поднялась на второй этаж. По скрипучей рассохшейся лестнице вышла на балкончик заднего двора. Страшная картина предстала перед Ольгой: заросший почерневший дикий сад сливался с черной зловещей тайгой, уходившей вдаль, и не было ей конца. «Вот она – жизнь! – горько усмехнулась Ольга. – Сначала огонек, а потом дебри – дебри… Стоп! А что это за огонек?» Ольга вгляделась. Действительно, где-то, недалеко за пределами усадьбы, горел огонь, похожий на свет в оконце. Все сливалось в сплошное темное пятно, лишь этот огонек так и манил к себе.

Ольга пробралась через сад. Задние ворота были приоткрыты. Тут начиналась узенькая тропка. Ольга пошла быстрее по этой тропке, которая вскоре вывела ее к маленькому скиту. От неожиданности она остановилась. Потом решительно двинулась к церквушке. Дверь была открыта. Ольга вошла. Со стены на нее смотрел строгий лик Христа, в углу теплилась лампада. Какой-то старец лежал на полу и что-то шептал. Ольга решила подождать и, прикрыв за собой дверь, встала за молящимся.

Старик, видимо, почувствовал чье-то присутствие, обернулся. Ольга кивнула:

– Здравствуйте.

– Кто ты? – старик поднялся с колен. – Зачем тревожишь безумного старца на краю жизни?

– Простите, что помешала вам. Но я заблудилась. Вы не могли бы показать мне дорогу к Енисейцу. Я иду из Назимовск, дорогу размыло, и я решила пойти по другой. Вот уже ночь на дворе, а я все блуждаю.

– Что ж, хоть ты лжешь, женщина, я помогу тебе, – старик надел на голову капюшон и вышел. Ольга пошла за ним. Но обратно ее ожиданиям, монах повел ее в другую сторону от Енисейца. Ольга делала вид, что ничего не боится и полностью доверяет божьему слуге. Хотя в голове так и стучало: «Сейчас заведет в глухую глушь и убьет!» Показалось деревянная стена дома. Ольга остановилась.

– Куда вы меня ведете?

– Я же обещал тебе помочь, – не оглядываясь и не останавливаясь, пробубнил старец.

Ольге ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Старец вошел в низенькую дверь. Ольга нырнула следом. И сразу же остановилась. Навстречу поднялась пожилая женщина с перекинутой на грудь косой. Зеленые холодные глаза ее вцепились в Ольгу, так, что она невольно поежилась, вспоминая такой же взгляд у Лешки Дегтярева.

– Кто это? – глухо спросила женщина старика.

– Говорит, потерялась, – сказал тот и вышел вон.

– Нехорошо врать, – женщина прищурила глаза и дьявольски улыбнулась. – Что ищешь? Вчерашнее не вернуть. С этим трудно, но стоит смириться, дорогуша. Да ты садись, сымай одежу. Вся промокла. Заночуешь, а завтра с утра проведу тебя к деревне волчьими тропами.

– Мне надо сегодня, – Ольга почувствовала себя усталой. Огромным усилием воли она держалась, но вот глаза закрылись сами собой, и она провалилась в сон. И приснился очень яркий сон: усадьба, вся залитая светом, с распахнутыми окнами, букетами цветов на подоконниках, собранных чьими-то заботливыми руками. Ольга сидит за накрытым столом. Легкий ветерок шевелит бумажные салфетки, искусно сложенных на тарелках с позолотой. Одурманивающее пахнет черемуха у крыльца. К дому по мощеным дорожкам идет Елизавета Михайловна в шляпе, перчатках. Она ведет за руку хорошенькую золотоволосую девочку лет пяти. Они разговаривают на французском. Вот из дома выходит Лешка Дегтярев. Девочка бросает руку Елизаветы Михайловны, бежит к Лешке, растопырив ручонки, кричит: «Папа, можно я сегодня буду купаться в пруду?» Елизавета Михайловна смеется. Она очень молодо выглядит, морщин почти нет, величественная осанка. Она подходит к столу, Лешка помогает ей сесть. Потом целует Ольгу. От его прикосновения Ольга вскочила.

Низкая комната была вся залита солнцем. Слышно, как за окном шумит полая вода. Вчерашняя женщина сняла с печки просушенную Ольгину одежду и молча подала Веденеевой. Так же молча она вышла к околице деревни окольными путями, минуя усадьбу.

– Спасибо, – Ольга поклонилась женщине. Та молча кивнула и, кинув испуганный взгляд на деревню, поспешно пошла в лес.

Дома Ольгу ждал сюрприз: приехал Виктор.

ЧАСТЬVII.

Она же и последняя

1938 год – 1941 год

ГЛАВА 1

Веденеевы

Ольга еле открыла глаза. Выключила надоедливый будильник. Привычным движением руки потрогала пустое место рядом: Виктор уже ушел на службу. Нужно теперь найти в себе силы, побороть сон и встать с постели.

Зевая, Ольга быстро скидывает одеяло и садится на кровати. Нашарив ногами тапочки, прошлепала в ванную. Посмотрела в зеркало: «Да, однако начинают уже обозначаться морщинки», она села на край ванны, подставив руку под струю, бившую из крана.

– Что-то я никак не могу войти в колею, – пожаловалась она домработнице Анне. – Уже два месяца как вышла на работу, а все равно режим у меня как-то не идет.

В столовую, залитую ярким весенним солнцем, где за завтраком сидела Ольга, вошла нянюшка Дарья. Она вела за руку трехлетнего сынишку Ольги.

– Мама, доблое утло, – серьезно сказал Димка.

– Доброе утро, милый, – Ольга поцеловала сына в висок, усадила его рядом на высокий стул. – Что тебе снилось?

– Баба.

– Баба? Ты по ней скучаешь, да?

– Хочу к ней.

– Вот летом папа и мама получат отпуск, тогда поедем. Он сегодня хорошо спал? – поинтересовалась Ольга у Дарьи. Та утвердительно кивнула, повязывая мальчику салфетку. – Так, ну все, я побежала, – Ольга поставила чашку недопитого кофе и поспешно встала. – На обед не ждите. Приеду только к вечеру. Димочка обещай маме не баловаться.

– Обесяю, – вздохнул мальчик.

Ольга выскочил на выскочила на улицу, поймала такси и поехала на работу. Работала она в просторном здании с огромными окнами. Она инженер-строитель, проектирует сейчас жилые дома. Ездит постоянно на стройки, общается с прорабами, рабочими и вносит коррективы в проектирование. Вся ее деятельность не ограничилась только Москвой. Она бывала в Подмосковье и в близлежащих городах. Вот и теперь получила распоряжение на поездку в Смоленск посмотреть настройку детского сада. Ольга позвонила домой и предупредила, что будет поздно, а Виктор не придет вообще: у него сегодня вахта. Потом позвонила в Смоленск.

– Да, – трубку подняла мать Ленки Митяевой.

– Здравствуйте, а Елену я могу услышать? – спросила Ольга.

– К сожалению, нет. Она в институте.

– А когда она будет дома?

– Этого я не могу сказать наверняка.

– И все же?

– Часов в семь-восемь вечера.

– Спасибо, до свидания.

– До свидания.

После обеда со всеми нужными бумагами Ольга выехала в Смоленск. Побывав на стройке, Ольга заехала в институт, где преподавала отечественную историю Ленка Митяева.

– Здравствуйте, а вы не могли бы подсказать, где я могу найти Елену Евгеньевну Митяеву?

– Второй этаж налево, кафедра истории, – сухо ответила вахтерша.

– Спасибо, – Ольга взбежала на второй этаж. Нашла кафедру.

– Она в аудитории 2-10, пройдите туда. Это чуть подальше.

Ольга кивнула. Аудитория 2-10 была похожа на музей со множеством экспонатов. Одни студенты стаскивали их сюда, другие что-то записывали. Третьи обметали пыль специальными щетками. Ленки тут не было.

– Простите, – обратилась Ольга к длинноносому студенту с огромной шевелюрой, – где я могу найти Митяеву Елену Евгеньевну.

– Она сейчас придет. Вы подождите, – кивнул в ответ студент.

Ольга села на стул и принялась наблюдать за студентами. Но вот вошла Митяева, и толпа сразу окружила ее, задавая накопившиеся вопросы. Ольга терпеливо ждала. Наконец, длинноносый кивнул в сторону Веденеевой.

– Ольга!

– Ленка! – подруги обнялись. – Ты какими судьбами?

– Да вот по работе. А тебя совсем не найти, все где-то скачешь.

– Профессия такая. Вот Москва дала добро на экспедицию. С июня поедем.

– Куда теперь?

– На Урал. Там Большой Путь пролегал, много чего интересного оставил.

– Здорово! Ну, поздравляю вас, Елена Евгеньевна, вы умеете добиваться своего.

– Сама природа воспитала.

– Это точно.

– Вот теперь весь месяц нужно затратить на подготовку. Что там Марья Тихоновна пишет? – Ленка привела Ольгу в более спокойную маленькую аудиторию с кафедрой и пятью партами. Они сели.

– Школу достраивают. С осени, наконец, дети будут учиться в новой.

– Это Наташке Алмаз спасибо нужно сказать.

– Да, молодец. Как брат Женька?

– О-о! – Ленка рассмеялась. – Уехал на Дон.

– Зачем?

– Снимает фильм про каких-то казаков в годы гражданской.

– Интересно. Это его первый фильм, который он сам режиссирует?

– Да. Там столько мучений, столько вдохновения!

– Без этого Женька не был бы Женькой, – подруги рассмеялись. – Что это у тебя? – Ольга потянула за цепочку на шее Ленки.

– Мое колечко дружбы. Уже не лезет ни на один палец. Вот я и решила его на шею.

На цепочке висел старый знак дружбы – колечко, которое они нашли в старой шкатулке заброшенного имения Веришиловых. Когда-то Ленка швырнула это колечко к ногам Ольги, но Виктор не выкинул кольца, сохранил. И Ольга после обещания, данного на могиле дяди Жени, нашла Ленку в Смоленске, помирилась с ней, Виктор вернул подругам их знак дружбы. Ольга положила его в шкатулку, а Ленка вот что придумала. И носит его кругом с собой, старое золотое колечко.

– Может быть, я передам его по наследству когда-нибудь и своей дочери, – тихо сказала Ленка.

– У тебя что, так никого и нет в ухажерах?

– Ухажеров хоть отбавляй. Только не нужно мне этого.

– Лен, так нельзя. Вечно ждать без вести пропавшего. Столько лет – это не нормально.

– Я люблю только его и знаю… Верю, что Петя приедет, возьмет меня за руку и … – Ленка замолчала, справляясь с выступившими слезами.

– Может быть, он давно сгинул в тайге, или его убили той же ночью и закопали где-нибудь, – озвучила страшные Ленкины мысли Ольга. – А вдруг он женился!

– Хватит!!! Не будем больше об этом, я прошу.

– Хорошо-хорошо.

– Господи, как давно я не была в Енисейце. Кажется, целую вечность. В конце июля хотим туда съездить вместе с Женькой. Он должен закончить картину. Я планирую вернуться из экспедиции в это время.

– Отлично! И мы с вами тогда прицепимся. А то Димка галдит, хочу к бабе.

– Как он там, кстати, не болеет?

– Нет, теперь ничего. Хотя его постоянно наблюдает доктор.

– Да он у тебя всеми мыслимыми и немыслимыми болезнями переболел.

– Виктор сегодня на вахте.

– А как там Светланка?

– Во всю мне сама уже пишет. В этом году наняли ей учителей. Учится дома. Пока рано забирать ее оттуда, приступы все-таки частые.