Возрастное. Книга 3. Часть 5

Сперва, в партийной ячейке сельсовета, меня приняли в кандидаты в члены партии, потом проверяли на базовой партийной ячейке в МТС.

Пока мои документы дошли до Фрайдорфского райкома партии Крымской АССР, прошло время…

А в Январе 1934-го года собрался 17-й съезд партии…

На съезде был принят новый устав партии… В него были введены более строгие правила приема в партию и пункт о группах сочувствующих.

По причине болезни моей жены (сердце) и младшего сына (постоянно по больницам Крыма), а также рекомендацией консилиумов медицины «переменить климат», мы, всей семьей, 25-го Февраля 1934-го года уехали из колхоза в город Днепропетровск.

Сперва я работал в Спецторге ГПУ, потом в – ЖКО ГорЖилСоюза245, затем в техникуме «ДЕМОТ», а теперь вот – служу в Военторге ОДВО.

Здесь в Военторге, чтобы подать заявление о поступлении в партию, нужно иметь товарищей, рекомендующих меня партии, знающих меня по совместной работе НЕ МЕНЕЕ ОДНОГО ГОДА.

Подал я заявление на бюро парторганизации в конце Мая 1940 года. Спустя месяц состоялось партбюро, меня приняли кандидатом в члены партии. И вот я с нетерпением жду последнюю неделю Июня 1941 года, когда на партбюро меня примут в партию.

А она, неделя эта, пришла – с Великой Отечественной Войной.

Глава 38

Июль 1937 – Декабрь 1940

Семья, Жизнь стала лучше

Начали достраивать поповский дом.

Купили сервиз и граммофон.

Гости часто сидели за столом,

И разные песни им пел патефон.

Евсей Кругликов

«Пятьдесят лет совместной жизни»

Пришло время снова поговорить о своей семье, о нашей жизни в Днепропетровске, в квартире моего отца, по адресу: улица Шевченко, сарай во дворе Троицкого собора.

Я уже писал о том, что, в 1934-м году, вскорости после приезда в Днепропетровск, я получил «квартиру» в помещении бывшего мясного магазина, с мокрыми стенами, да с подвалом, постоянно полным грунтовой водой. Все прошедшие годы мы жили там.

В 1937-м году, после отъезда моих родителей, мы перебрались жить, сюда, в этот кирпичный сарай.

На момент нашего переезда здесь уже были «реставрированы» на жилье две квартиры, по две комнаты в каждой. В одной квартире жили мои отец с матерью, во второй – Яша Пригожий с его женой, моей сестрой Басей, и их детьми.

Когда мы въехали в родительскую двухкомнатную квартиру, то сперва нашей семье было в ней тесновато, а спустя год, когда дети подросли, выросли, стало очень даже тесно.

И вот, с помощью Яши, мы, к нашей квартире, пристроили комнату – спальню и кухню – столовую. Стало просторно.

Чтобы заполнить «большую» жилую площадь, купили мебель, новую, вместительную. Потом снова «забота». Как заполнить эту самую вместительность? Купили один сервиз246 обеденный на сорок персон, и три чайных набора, по 12 чашек и блюдец в каждом. Приобрели графинчики, рюмочки, розетки и всякое такое, так что верхнюю часть буфета кое-как заполнили. В ящиках – вилки, ложки, ножи. В нижней части буфета разместились продукты всех видов.

Купили коврики на новый диван и стол и дорожки на пол. На стол поставили большие, двенадцатичасового завода, часы, с боем.

Бывшая общая спальня, где мы раньше «спали» впятером, теперь уже называется – «детская», а мы с Маней, по старшинству, перешли в новую комнату. На всех кроватях – перины, подушки и прочее. Здесь же шифоньеры, письменный стол, настольная лампа.

Для наших троих детей-школьников были приобретены велосипед, патефон247, гитара, скрипка, фотоаппарат.

В кухне-столовой стоит плита, да два примуса248. Имеется весь необходимый кухонный инвентарь.

Самое главное – это то, что наши семьи вместе. Жаль только, что родители мои уехали. Как любил повторять мой отец.

– Когда вся семья вместе, тогда и душа на месте.

Во дворе у нас был сарай. А в нем мы выкопали глубокий, холодный погреб, ничем не хуже холодильника. Плохо было лишь то, что за сметаной, маслом, и тому подобным, приходилось ходить в сарай, и лазать вниз да вверх по лестнице с «ложкой» или банкой.

В этом сарае мы уже успели откормить одного кабанчика весом аж в 160 килограмм. На откорме – второй.

Удобно, рядом с нами, во дворе, расположено квасное производство, у них мы берем хлебный жом249. Здесь же находится мясобаза Спецторга. А в подвале Собора размещена база УкрСадоВинТреста250.

С обеих баз, ежедневно, с их разрешения, мы уносили сметки251 от рубки мяса; капли, набежавшие из-под кранов винных бочек, или от розлива вин из бочек в бутылки. Кто-нибудь из семьи регулярно забирал всё это и приносил домой.

Сегодня, 21 Марта 1983 года, когда я пишу эти строки, передо мной, как на ладони, встает вся моя, наша, семейная жизнь.

Наши с Маней дети всегда активно участвовали в ведении домашнего хозяйства. С самого раннего детства они делали всё, что требовалось по дому. Их трудолюбие сопутствует им всю жизнь. Всё, что надо было сделать по дому, по хозяйству, они, наши дети, выполняли с любовью, без пререканий между собой, без напоминаний родителей.

И это им никогда не мешало в их учебе. Наши дети успешно занимались в школе. Подтверждением тому, их отличные и хорошие отметки, да многочисленные грамоты. Все они окончили школу «с отличием», с «золотой» медалью. Никогда у нас не было ни одного вызова кого-нибудь из родителей в школу из-за их непослушаний или нарушений.

Ба! Был один «занятный» случай в 1940 году. В Ноябре я ушел в отпуск, и по путевке Военторга уехал отдыхать в санаторий. Жена моя МАНЯ, как и раньше, замещала меня. В её трудовой книжке дважды записано: «Зачислена временно заведующей тарной базой» и «Уволена по окончании временной работы». Первый раз это было – 24 Ноября и 18 Декабря 1940 года. Второй раз – 8 Февраля и 3 Апреля 1941-го года.

И вот, будучи там, в Декабре 1940 года получаю письмо от жены, в котором она пишет, что сын наш, Яша, в школу не ходит.

Приезжаю домой, выходной день, все дома.

– В чем дело? – Спрашиваю сына.

– Папа, обожди, пожалуйста, пару дней. – Отвечает он.

Ждем всей семьей. И вот… Через пару дней он приносит справку. Читаю: Ф.И.О. – зачислен на последний курс Индустриального Рабфака252.

Мои, вернее, наши карты «биты». У Яши все козыри!!!

Глава 39

Сентябрь 1940 – Декабрь 1940

Институт, учёба

Пошёл учиться, какая удача.

Глаза слабоваты, вот незадача.

Евсей Кругликов

«Пятьдесят лет совместной жизни»

– На ловца и зверь бежит. – Вскрикнул Самуил253 Евсеевич254 Энтин, зажав меня в свои «широченные» объятия, на углу улиц Короленко и Шевченко. – Вот теперь, прямо сейчас, пойдем ко мне. Я много раз думал пойти к Вам домой или на работу, да не решался. Нам надо «приватно» поговорить, а на людях такой разговор неудобно вести.

– Давайте же, сначала, поздороваемся. – Сказал я.

Что мы и сделали.

Вот так, вместе, теперь даже лучше, чем прежде, пошли мы по улице Шевченко, а ему ведь надо на улицу Короленко.

– Куда же мы идем? – спросил я его, ведущего меня под руку.

– Туда, куда я веду Вас. Потерпите немного. Правильно, сейчас мы придем вот сюда.

Мы прошли примерно 250 метров, остановились на правой стороне улицы, прямо у школы № 33. А на левой стороне – Троицкий собор, во дворе которого – мой дом.

– Вот там я и живу, – показал я ему.

– А я здесь работаю. – Показал он на школу № 33.

– Кем? – поинтересовался я.

– Перед Вами, – ответил Миля, как мы, его друзья называли.

Он взял, по-военному, руку под козырек, и, шутя, представился.

– Перед Вами – директор филиала Киевского вечернего института лесохимической промышленности Самуил Евсеевич Энтин.

Мы вошли в школу. Здесь всё, как и во всех восьмилетках255. Для занятий вечерникам256 отведены несколько определенных классов на вторую257 смену.

Проходя по коридору, Энтин, приоткрыл учительскую258 комнату, и поприветствовал сидевших там преподавателей. Одного из них он пригласил к себе в кабинет.

Мы с ним зашли в кабинет директора, его кабинет.

Вслед за нами вошел мужчина средних лет.

– Николай259 Николаевич Шадрин, заведующий педагогической частью, – назвал себя вошедший, и присел у стола директора, напротив меня.

– Знакомьтесь, – предложил Энтин, – Лев Ефимович Фейгин.

Мы познакомились.

– Со мною к нам пришел мой старый знакомый, – директор начал вводить Шадрина в куре дела. – Он – уроженец Брянских лесов, специалист по разработке леса, с большим стажем, но… без формального, официального образования. Надеюсь, что мы поможем ему.

После нескольких вопросов, касающихся породы деревьев, их соседства, посадки, и тому подобных, Н.Н. заключил.

– Зачислим его на ТРЕТИЙ курс.

На завтра, как и договорились, за полчаса до начала занятий в кабинет директора пришли преподаватели, нужные для проверки моих знаний.

Первый, кто начал докладывать комиссии, был С. Е. Энтин.

Он сказал.

– Партия дала лозунг: Кадры решают всё260. Этот лозунг является естественным дополнением лозунга: Техника в период реконструкция решает все.

– Ведущая роль в приобретении технических знаний принадлежит коммунистам и комсомольцам. Они повышают свой технический уровень на заочных и вечерних курсах, в школах, техникумах и вузах. Примеру коммунистов и комсомольцев следует вся масса рабочих и крестьян.

– Перед нами – тов. Фейгин Лев Ефимович, подавший заявление о приеме его студентом в наш институт для повышения его уровня знаний.

– Он много лет работал на лесозаготовках, послушаем его рассказ о себе.

Понятно, что я рассказал им о моей работе в лесу, начиная с шестнадцати лет.

– С 11-ти до 16-ти лет я работал261 на заводе Братьев Этингеров, рабочим на станке, получил травму правой руки. Следы на пальцах тому подтверждением на всю мою жизнь.

– Потом много лет работал на лесоразработках. Был десятником262, агентом, затем контрагентом263, в обязанность которого входило доскональное знание разделки древесины по калькуляции:

– Что это такое «калькуляция» дерева? – спросил тов. Энтин.

Я охотно объяснил.

– Сведущий лесоруб, прежде чем свалить дерево, расскажет вам, какой материал из него выйдет. Скажем, стоит хвойное дерево, в верхнем «отрезе» оно диаметром 20-25 см. Будет из него хорошее строительное бревно. Дальше, можно изготовить шпалу, или стойку для угольных шахт. Зависит это от толщины дерева, его прямолинейности. Главное, чтобы это было взгонистое264 дерево.

– Возьмём, к примеру, деревья хвойных пород больших размеров, они, в основном, идут на «распиловку». Размеры будущих изделий берутся из калькуляции, исходя из имеющихся в конторе лесоучастка заказов на поставки пиломатериалов.

– Твердые породы леса, дуб в основном, идут на изготовление железнодорожных товарных и пассажирских вагонов. Приемщики этого леса, используя молоточки да шилья, ковыряют каждый сучок в каждом дереве, проверяя их качество.

– Клён265, ясень266, ильм267, и другие породы, принадлежат к твердым породам, но их не каждый человек различит по листве, и не всякий – при разделке.

– Мягкие породы древесины в военные годы шли на дрова. Читайте книгу «Как закалялась сталь268». Там всё правильно описано.

– Несколько лет я разрабатывал в Брянских лесах «Верстовую полосу269» вдоль железной дороги на 15 километров сплошь на дрова.

– В наших Брянских лесах Гражданская война закончилась раньше, чем где-либо, и все разработчики леса перешли на работу по «калькуляции».

– В межень270 липа271 «шла» на лыко272, решета273, лапти274. Липу брали любой толщины, на повал, чем толще, тем и лучше.

– Кору липы снимают на луб275, лыко, рогожные кули276, веревки, кисти для мочалок банных, и многое другое.

– Мебель, окна, двери, изготовленные из этого «святого» дерева «стоят» во многих божьих храмах всего мира.

– Да и теперь, в наше время, липа всё также идет на различные изделия, к примеру: самопрялки, гребни, ложки, миски, ковши, и многое, многое другое.

– Товарищи, – сказал Самуил Евсеевич, – даже из того немногого, что поведал нам Лев Ефимович, понятно, что он – один из тех товарищей, которые всю свою жизнь отдавали работе. Видно, что он – специалист своего дела. Поэтому-то он и изложил нам всё это доходчиво, со знанием дела. Полагаю, что на сегодня этим вот его слушаньем и ограничимся.

На том и закончился этот экзамен в кабинете директора. Последующие два экзамена проходили в аудиториях.

Первое занятие мое в качестве студента было 20-го Сентября 1939 года.

К великому моему сожалению, эти мои занятия окончилась в Декабре того же года, по медицинским причинам, то есть, ввиду перенапряжения зрения.

Этот недуг у меня с детства.

Я ведь уже писал, что в Апреле 1919 года, когда меня призвали в город Брянск, в областной военкомат, то вскоре «отправили» домой, так как я для службы в армии был по «глазам277» не годен.

Глава 40

Январь 1941 – Январь 1941

Новомосковский район

Построить ледник приказало начальство.

В срок сделал задание, всё – удачно.

Евсей Кругликов

«Пятьдесят лет совместной жизни»

Весь день у меня уходит в хлопотах по тарной базе. Дел невпроворот… И вдруг!

Сразу после наступления нового 1941-го года, начальник Военторга Григорий Кононович Лейкин пригласил меня к себе в кабинет, и поручил мне построить в нашем Новомосковском лагере – СРОЧНО – ледник на 75 кубометров льда.

– Срок сдачи ледника, набитого льдом, первое Февраля. – Сказал он. – Обо всем остальном договоритесь с начальником нашего торгового отдела Романом Александровичем Кондратьевым. – Произнес он, прощаясь.

Вот уже два года, как мы с Романом Александровичем ездим в наш лагерь. Сперва весной, до его открытия, осмотреть наши ларьки: что нужно отремонтировать, покрасить. Затем, в летнем сезоне, когда ВСЕ и ВСЁ уже на местах. Или, мы едем туда, когда предстоит быть СМОТРУ. Так что расположение места для ЛЕДНИКА мне хорошо известно. Да и в колхозе «Путь Ленина», что расположен в селе Вольное278 Новомосковского района, я уже неоднократно бывал, и с председателем колхоза, Алексеем Семёновичем Дубровым, знаком.

Начальник торгового отдела Военторга тов. Кондратьев вручил мне наряды279 на 15 тысяч штук красного кирпича, причем, об отпуске его «без какой-либо очереди». К наряду приложено письмо с просьбой об оказании ЛЮБОЙ ВОЗМОЖНОЙ помощи автотранспортом для перевозки кирпича к месту назначения.

Такой же наряд он дал мне на 10 кубометров бревен – тонкомера диаметром до 20-ти сантиметров, и еще 5 кубометров досок, хвойной породы, обрезных, толщиной 22 миллиметров. К нему, наряду, тоже имеется письмо с такими же ЛЬГОТАМИ и ПРОСЬБОЙ.

А также, я получил ПЛАТЕЖНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ280: отдельно на кирпич, и, отдельно, на лесоматериал.

Он также дал мне два письма ко ВСЕМ организациям с просьбой о помощи автотранспортом. В этих письмах Военторг обязуется немедленно оплатить все предъявленные счета через Госбанк.

С такими вот полномочиями третьего Января 1941-го года, вечером, я появился в доме председателя колхоза «Путь Ленина» А. С. Дуброва. Он был дома. Мой шофер, Николай Голев, местный, уехал к себе домой. Я же остался. Зимний вечер наступил рано, холодно, куда пойдешь?

Хозяин дома пригласил несколько товарищей. Мы посидели, поговорили. В конце концов, договорились обо всем, наметили план. Условились, что утром все вместе поедем на кирпичный завод.

Этим же вечером, но попозже, мы перебрались в здание правления колхоза. Там нам удалось, по телефону, связаться с директором кирпичного завода Я. Е. Редькиным.

Первым повел с ним разговор я.

Я имел в виду сперва извиниться за такой поздний звонок, а потом уже поговорить о деле, но, стоило мне назваться, как он прервал меня на полуслове…

– Знаю, знаю, – услышал я в телефонной трубке его басистый голос. – Со мною разговаривал по телефону мой старый друг, ваш Роман Александрович. Мы с ним договорились, что завтра, с утра пораньше, он вышлет нам три грузовые автомашины. Мы их нагрузим кирпичам. Кроме того, мы, вдобавок, пошлем вам три своих машины с кирпичом. Они все пойдут гуськом. А то, вдруг ночью пойдет снег? Занесет всё…

– Роман Александрович, – продолжил он, – обещал перезвонить вам завтра утром, чтобы вы выставили два своих трактора у опушки леса. Они пробуксируют машины с кирпичом до места будущего ледника. Вот вам уже и шесть машин по пятьсот кирпичей в каждой, за один раз. Погрузка и разгрузка вручную, так что, считай, один рейс и дня нет.

– Кирпича на заводе за прошедшие новогодние праздники много накопилось. Завтра у нас для наших покупателей НЕОТПУСКНОЙ день. А вам – пожалуйста. Да, чуть не забыл, не забудьте обеспечить разгрузку кирпича.

– Всё поняли? – Спросил Яков Егорович.

– Всё понял. – Ответил я.

– А теперь прошу Вас выслушать меня. – Сказал я. – У меня есть одна грузовая машина. Да, вот тут, рядом со мной, находится председатель колхоза тов. Дубров. Он дает две свои машины. Завтра утром я приеду, привезу Вам платежки на кирпич.

– Не спешите с платежками, – снова тот же голос. – Машины шлите, когда сумеете, с Алексеем Семеновичем Дубровым. Мы их погрузим, а Вы организуйте буксировку машин. Вот что важно.

– По прибытии на место, в первую очередь проведите разгрузку наших трех машин. Пусть они сразу же едут сюда, на завод. А завтра они снова прибудут к вам с кирпичом.

– Свои машины разгрузите, и поставьте на отдых. А завтра утром пошлите к нам. Мы их загрузим и отправим к вам.

– Давайте, пока есть возможность, вывезем вам весь кирпич.

– Потом уже можно будет говорить о «платёжках». Так работают друзья.

– До завтра. – Попрощался со мной директор завода.

– Спокойной ночи. – Ответил я. – Большое Вам спасибо за Вашу помощь.

За три дня мы вывезли весь кирпич. Этим успехом Военторг обязан директору кирпичного завода Якову Егоровичу Редькину. По счету, предъявленному заводом, Военторг оплатил ВСЁ через Госбанк.

За два дня, двумя колхозными тракторами, с прицепными тракторными санями, перевезли все необходимые лесоматериалы. Обильно повалил снег… автомашинами мы бы долго провозились.

Свои машины я сразу же отправил домой, в город, в Военторг. Через два дня одна из них привезла цемент в бумажных мешках, да гвозди в ящиках. А мне водитель передал «привет» от начальства – валенки и полушубок. Спасибо тов. Кондратьеву за внимание, а то, без этого, в сапожках да шинельке, зимой, в Январе, ОХ как «зябко» было.

Я жил в семье Дуброва на всем готовом. Конечно за оплату, еще бы, родич сыскался. Чувствовал я себя тут как дома! А какой уход… Мы с ним и в баньку париться вместе ходили… И это после «ТАНЦА В САПОЖКАХ ДА ШИНЕЛЬКЕ НА МОРОЗЕ» …

Дорогой Алексей Семенович! Я ПОМНЮ ВСЁ ВАШЕ ДОБРО! И сегодня, через 42 года, живя здесь, на Урале, я благодарю ВАС за ВАШЕ ТЕПЛО!

Теперь, когда все материалы на месте, пора рыть котлован ледник. Вырыть его надо размером 6,5 на 6,5 метра и на глубину 2 метра.

Площадка под ледник находится в старом сосновом бору. Грунт покрыт плотным слоем хвойных игл, проросших травой, и укрыт толстым слоем снега. Ломом проверили глубину мерзлоты. Выяснилось, что она – всего-то 10-15 сантиметров. Ниже – талый грунт. Это – хорошо.

Сперва мы выкопали котлован на глубину 1 метр, с выкидкой грунта на бровку. Оставшуюся глубину копали частями.

В каждом углу метровой лентой отмерили участок земли размером метр на метр. Выкопали последний метр глубины котлована на этом участке. Выкопанный грунт выкидывали на бровку. Затем, на этом же участке, по периметру котлована выложили стену из кирпича на цементном растворе.

Копая каждый последующий участок котлована, опять-таки размером метр на метр, грунт ЛЕГОНЬКО бросали за только что сложенную и уже замерзшую кирпичную стенку.

Люди одновременно работали на всех углах. Промерзшие за ночь стены стояли без обвалов.

В это же время на кострах, в двух колхозных котлах, плавили снег. Тут же готовили раствор, мешали цемент с песком и водой. Раствор на место укладки подавали теплым, в ведрах. Их, перед тем, как заполнить, сперва держали в кипящем котле.

Работа шла бойко, НАЗЛО МОРОЗУ.

Утром, когда мы все приезжаем на работу, то привозим с собой готовый обед. А кушать-то где? На улице? Так Январь на дворе…

Вскорости Военторг прислал нам большую автолавку для обогрева людей. Внутри, у обеих стен, из конца в конец, расположены мягкие сиденья. Места хватит на 35 человек.

Сменившийся товарищ заходит сюда погреться, попить воды. А здесь, вместо холодной, он может выпить остуженную кипяченую воду. Всегда есть горячий чай. Можно посидеть спокойно, передохнуть, покурить… и снова на работу.

Люди пилят лед на озере, грузят его на тракторные сани, и тракторами везут его сюда, к леднику. Здесь мы этот лед разгружаем. За день – два рейса.

Для обогрева ледорубов колхоз закрепил за нами свой автобус.

Метрах в двадцати от ледника, плотники рубят из бревен сруб281. Пока он, сруб, в «деталях», каменщики закончат кладку кирпичных стен. («Детали» – это части сруба из четырех венцов с балками и стропилами.) Затем из этих «деталей» соберут кровлю ледника.

На верхнюю часть стропил «пришивают» прожилины282. По ним укладывают доски, прибитые гвоздями всплошную. Вторая, нижняя часть стропил, будет сборная, из щитов, для удобства загрузки ледника льдом со всех четырех сторон.

Уже делают первый и второй фронтоны283. Верхние части фронтонов забивают всплошную, а нижние их части – сборные, из щитов. В одном из фронтонов будет оборудован двойной утепленный тамбур284.

Закончилась вторая неделя нашего упорного труда.

Работаем весь световой Январский день, без выходных – так решило правление колхоза.

– Спешим. – Объяснил мне председатель колхоза. – У вас сейчас идет «уборочная» льда, а у нас впереди посевная зерновых. Всё надо успеть, ведь мы с Вами за всё в ответе…

Вот и направляет он на строительство ледника, по мере возможности, по своему усмотрению, все свои колхозные «силы». У нас, на леднике, А.С. бывает нечасто, зато я каждый вечер приезжаю к нему домой ночевать. Там, после совместного ужина, я информирую его о пройденном дне, и сообщаю потребность в людях и машинах на следующий день.

В колхозе женщины вяжут соломенные маты толщиной 10 сантиметров. Они нужны для укрытия льда внутри ледника. Их требуется порядка сорока квадратных метров. По матам мы настелем строганные доски, и люди, пришедшие сюда за льдом, будут ходить по ним. Тем самым мы сохраним чистоту льда.

Закончены работы по котловану. Приступили к набивке ледника льдом. Мы пробовали бросать лед вниз, и хранить его там, как попало, навалом, но быстро выяснили, что этак мы и половины завезенного сюда льда в ледник не вместим. После других попыток «пришли» к такому методу: сбили гвоздями из досок широкий лоток с бортами. Один конец его опустили вниз, на самое дно ледника. На верхний конец лотка положили льдину. Не идет, не скользит. Налили воды в лоток, пошла… да слишком уж быстро. Хорошо, что лед у нас пиленый, четырехугольный, через борт лотка не прыгает, не ушибет, а то всякое могло быть.

Аккуратно уложили полный лоток льда.

Итак, повторяю… Лоток полон льда.

Теперь уже тот товарищ, кто подносит льдину, аккуратно кладет ее на заполненный льдом лоток. А тот, кто внизу, на дне ледника, берет нижнюю льдину и укладывает её на «место». Следующий за ним брусок льда сам движется вниз по ледяному лотку.

Работают два лотка с двух сторон. Наверху, на подноске к каждому лотку – четыре-пять человек. Но этого количества людей – мало, лёд слегка примерз, так что надо его постукивать… СЛЕГКА. А внизу, в леднике, их четверо на двух лотках, работают попарно… Люди простаивают… А им ведь нельзя «оголять» лоток, да и им холодно внизу. Вот и ПОКРИКИВАЮТ на тех, кто наверху, – «ЛЁД ПОДАВАЙ». Приходилось снимать плотников с их работ на подноску льда к лоткам.

Так было до обеда. А после…

Внизу начали укладывать куски льда в дальние углы, и сразу положили несколько рядов. Прошло немного времени…

И вот они уже все ближе и ближе к лотку.

Обратное получилось наверху. Лед складировать ближе к леднику нельзя, поэтому, с обеда перешли на подноску льда носилками. Носили все: плотники, растворомесы, водогревы, и даже шофер и тракторист.

Отдохнуть, покурить тоже положено, и «Ой!» как надо.

Уже надвинулись Январские сумерки. «Любители» оценить, определить, что, чего, почем и сколько, пытались своим «глазомером» подсчитать ЛЁД. Считали, спорили, и, в конце концов, решили, что ПОЛОВИНУ ЛЕДНИКА мы уже НАБИЛИ. И еще, очень важна была их оценка, что остатка льда здесь ХВАТИТ.