Возрастное. Книга 3. Часть 5

Немногим позже четверо ребят будут здесь строгать сухие доски, для разных нужд-поделок в столовой. Строгать будут одним рубанком175 или шерхебелем176, по два человека, держась за ручки рубанка, сидя верхом на стопке из десятка досок.

Позже тов. Каминский привез образец Крымского ракушника177. На ж/д грузовую станцию прибыло несколько ж/д платформ, груженных этим камнем. Получатель от груза отказался, и этот ракушник можно купить. Из этого ракушника выполнены почти все постройки Крыма, большие и малые. Они построены, и продолжают строиться из этого материала. Наш поселок («участок178») тоже построен из таких же блоков. Размеры: длина 40 сантиметров, а толщина и высота по 20 см.

Мы посчитали потребность блоков вместо кирпича, и получилось, что мы можем закупить все блоки. Конечно, Зиновий Михайлович сразу же позвонил по телефону на грузовую станцию, своим «корешкам179», и сообщил им, что «мы сейчас же переводим вам ВСЮ сумму стоимости блоков». Ему ответили: – «ДОБРО».

На следующий день З. М. поехал на ж/д грузовую станцию на своей «полуторке180» с платежкой в своём, и без того пухлом портфеле, и вскоре вернулся с ракушниками «на показ». Он договорился с каким-то заведующим гаража, что тот своим автотранспортом и погрузкой ракушника на машины своими рабочими, вывезет все блоки с узловой станции к нам во двор. Сделает он все это в течение пяти вечеров, причем разгрузка машин – наша. Оплата – по договору. У нас такие сделки бывали сплошь и рядом. Гаражу, за машины – по километражу, а шоферам и грузчикам – отдельная оплата.

На разгрузку пошли «студенты-старожилы», всем третьим курсом. Мы их не обидели. Ещё бы, ребятам, к их стипендиям и потребностям, это – большое подспорье. Студентам мы выдали спецодежду и обувь при работе на нашем объекте Ракушник вывезли, уложили его в клетки, причем, аккуратно, без потерь.

С тов. Каминским зашли мы вдвоем к тов. Ханину подписать наш заказ местному деревообрабатывающему комбинату на деревянные изделия для столовой: окна, двери, обеденные столы с табуретками, да другой кухонный деревянный инвентарь.

Лев Маркович поблагодарил Каминского за ракушник.

– ОН ВЕДЬ ТОЖЕ ФОНДОВЫЙ. Теперь нам потребуется всего лишь три тысячи штук кирпича. Но, это ведь уже не пятьдесят тысяч. А это Вам, З. М. легче будет достать. Намного легче…

– Благодарю Вас, Лев Маркович, за ваше внимание ко мне, «старику», – сказал растроганный Зиновий Михайлович. – Вы ведь знаете, что даже фондовые материалы у этих ТОРГАШЕЙ трудно добыть, КРОВЬЮ ХАРКАЕШЬ, пока получишь.

– Лев Ефимович, – сказал Л. М., – пошла уже третья неделя, а мой кабинет еще не готов. В чем дело? Когда же он будет сделан?

– Недели две ещё придется Вам, Лев Маркович, потерпеть, – ответил я. – Мы с ним, – я показал на З. М. – ждем маляра-художника. Мы с ним договорились, что по окончании работы в кабинетах Госбанка, точнее через два-три дня, он, Туркенич181, будет у нас. Да не один, а со всем своим «кагалом182».

Они, это отец, Шоул183 Борисович Туркенич, его сын, зять, и дочь, лет 18-ти. Все они – Молдавские евреи, там они живут. Летом они работают в «поле», а на зимний сезон приезжают сюда на заработки.

– «Мосинцы» – просто маляры, а Туркеничи – художники, мастера рукописи, фресок. – Добавил я.

Через три дня они пришли к нам.

Поработали пару дней, и теперь потолки в обеих комнатах выглядели белоснежными, с блеском, как накрахмаленная мужская рубашка. На потолках, вокруг двух люстр, рукописные круги, нескольких цветов красок, обрамленных бронзой. Стены покрыты светло-коричневой краской, тоненькой бронзовой полоской разбиты на «зеркала».

По четырем углам зеркал «пущены» три бронзовых дубовых листика с двумя желудями. Полы покрыты цветным линолеумом.

Купили новую мебель, люстры, чернильные приборы, портреты ВОЖДЕЙ184, шторы на окна и двери, ковры, настольные лампы, вешалку в прихожую, таблички: «Директор Л. М. Ханин». Дни и часы приема. Секретарь. И ряд других мелочей.

После тщательной уборки, удаления малейшей пылинки, наконец-то, «гора с плеч185», РУКОВОДСТВО заняло свои места.

Итак, мы все спешили, вертелись, как на карусели. У одного – заказывали одно, у второго – доставали другое, всё – по знакомству, по «приятельству». Поставщикам, за материалы и транспорт, оплачивали по счетам, через Госбанк. Нашим рабочим-студентам за разгрузку-погрузку платили через нашу бухгалтерию, с регистрацией паспорта данного человека.

Оглянулись, а Февраль 1937 года – короткий, «убежал». Весна идет, пора серьезно, по-быстрому, взяться за строительство. Единственная бригада – тов. Мосина. Что касается подсобников-студентов, так через месяц у них пора экзаменов. Поэтому, товарищи Каминский, Мосин и я засели однажды вечером в моей «дыре», как здесь называли мою конторку, и давай считать-подсчитывать, что еще осталось вывозить-привозить? И решили вывозить в первую очередь кирпич, цемент, песок, да столярку: окна и двери.

Все остальное: мебель – кухонную и для обеденного зала, оставить до Августа, когда будет готово само помещение. А вот столы и табуретки для обеденного зала желательно покрасить заранее, пусть сохнут.

Во второй половине Марта необходимо проолифить186 кровельное железо, окна, двери, подоконники.

На завтра необходимо 15-20 человек с железными лопатами, а также со штыковыми и совковыми. Нужно поставить их рядом, через два метра, и показать, как и где копать траншею длиной 25 метров, на глубину – один метр, и ширину – тоже один метр.

Грунт бросать вовнутрь будущего здания. Здесь будет фундамент под стены столовой. Студентам это будет работы дня на два, легко сделают.

Так и было.

На третий день «Мосинцы» начали укладывать в траншею бутовый камень, и заливать уложенный камень жидким цементным раствором. Состав раствора: цемент – ОДИН, песок – ТРИ, и вода.

Подсыпали и утрамбовали пазухи фундамента и дали ему сохнуть десять дней. Мартовские дни в этом году стояли не по календарю жаркие, поэтому фундамент укрыли небольшим слоем опилок, и несколько раз днем его поливали. Проверяли фундамент местами – готов. Потом в двух местах его открыли, то же самое, готов.

И всё же, а вдруг! Где-то он был всё еще сыроват. Поэтому мы решили обождать ещё дней десять, благо, что у бригады есть работа, и очень даже нужная: тесать бревна и лаги под полы; готовить потолочные балки вместе с черепным бруском; изготовлять стропильные фермы для односкатной крыши столовой,

Вот с этого мы и начали, а потом ни «капельки» не жалели. Сэкономили «кучу» времени. А полученные мною чертежи и смету скопировали студенты, и я вовремя сдал документы в Архитектуру.

При встрече я посвятил О. Д. Скоробогатова в наши дела и пригласил его приехать к нам с «добрым» советом, этак месяца через полтора. Он поблагодарил и обещал быть у нас «со своими товарищами. ОБЯЗАТЕЛЬНО».

Снова проверили фундаменты на прочность, но теперь уже киркой. ВСЁ ОТЛИЧНО. Расплавили битум марок № (3 + 5) / 2 = 4. Обильно смазали горячим битумом поверхность и стены фундамента. Одновременно по горячему битуму приклеили два слоя рубероида. После этого засыпали фундамент грунтом. После планировки площадки, фундамент, как и положено, выступал на 25 сантиметров выше уровня «земли».

Начинаем кладку стен, которые будут толщиной в один блок, то есть, 40 сантиметров.

Длина восточной стены – 25 погонных метров. До западной стены почты – 5,05 метра. По восточной стене отсчитывали расстояния меж окон и дверей. Кухня – длиной 4 метра. В ней одно окно, да немалое – «Венецианское». В обеденном зале – семь метровых окон, да входная дверь, двухметровая. Простенки между окнами и дверью метровые. Остаток расстояния до угла используем для буфета холодных закусок – три высоких стола, типа «американка».

Между восточной и западной стенами будут две капитальные кирпичные стены (перегородки), толщиной в один кирпич. Первая – между кухней и залом, с аркой для раздачи пищи из кухни в зал, и дверью для «служебного» входа на кухню. Вторая – между прихожей в столовую и залом. В центре стены – двухстворчатая дверь, на шарнирах, «туда и обратно».

Таков был план работ.

Итак, мы одновременно начали кладку всех трех стен: Южной, Северной, и Восточной. Для первых двух шестиметровых стен мы использовали два бутовых, старых, но годных фундаментов. Решили, что первый, после слоя изоляции, ряд камней из ракушника будем класть «тычком187», а второй – «в разбежку», класть «тычком», а второй – «в разбежку», так, чтобы второй ряд перекрывал шов первого ряда. В третий ряд, из двух ракушников, уложим половинки разбившихся камней, а в четвертый ряд – целый блок, здесь тоже перекроются швы. Блоки ракушника можно резать ножовкой, тесать топором. На шестом ряду мы поставили оконные коробки вместе с переплетами, во избежание перекоса. В целях создания плотности, к коробке, в местах соприкосновения с блоками, прибили полосу тонкого войлока, пропитанного известковым раствором, для теплоизоляции.

Кладка стен шла быстро. Март неумолимо уходил, в середине Апреля уйдут и студенты. Мосинцы спешили закончить кладку по всему фронту работ, где на одного их каменщика требовалось пять подсобников-студентов. И это при самой тщательной подготовке – подноске всех требуемых материалов.

Одновременно с наружными стенами, клали и «увязывали» кладкой внутренние капитальные стены с проемами.

Темпы оправдали наши чаяния. К первому Апреля мы уже уложили перемычки; кладка стен из блоков и кирпича достигла уровня потолка. Мосинцы усилили работу по окончанию монтажа потолка и кровли, чтобы встретить Майские дожди под крышей. ВСЁ громче и чаще слышны были молотки «мосинцев»-жестянщиков, подчас мешая проводить учебу.

Лев Маркович Ханин был у нас постоянным «гостем». Окна его кабинета смотрят на проспект Карла Маркса, так что нашу стройку ему не видно. В свободную минуту он приходил к нам, чтобы постоять, по-братски поговорить, или спросить.

– Скоро ли у вас будут «блины188»? – Потом уходя, огорчённо скажет: – Да ими здесь не пахнет. Пойду я. – И уходил к себе.

А сегодня, первого189 Апреля, Л.М. увидел людей на лесах, подошел ко мне, подал руку, мы поздоровалась, и вот он говорит.

– Вы Л. Е. используете 1-е Апреля? Или может, я вижу всё это во сне?

Я «правильно» понял его вопрос. Он всю прошлую неделю был в городе Киеве, в Наркомате Местной Промышленности, в чьём ведении находится наш «ДЕМОТ». Также он побывал и во «ВЗИНО» по вопросу своих будущих выпускных экзаменов.

А в это время мы, «мосинцы» со студентами, действительно рванулись вперед. Начали с первых рядов стен, и вдруг… выше окон, уже стоят стены, «достигающие потолка», и выше… люди вот, вот… и будут на потолке.

Не было ни гроша и вдруг алтын190.

– Беру свои прежние слова обратно. – Сказал он. – Я вижу «блины».

Директор ушел. Он побывал в мастерских техникума, и снова, попутно, зашел к нам.

– Не пригласить ли нам наших друзей из архитектуры – О. Д. и П. И.? – Спросил я директора.

– Почему бы и нет? А на какой день? – Поинтересовался он.

– Конечно, не сегодня… а завтра можно, и нужно. – Ответил я.

Л. М. ушел к себе.

После обеда я зашел к нему по вопросу гостей.

– Будут с утра. – Ответил он. – Готовьте вопросы.

Утром они, Олег Дмитриевич Скоробогатов и Петр Иванович Бородин, пришли.

К их приходу мы ВЕЗДЕ навели порядок.

Меня больше интересовали технические вопросы.

Первый вопрос был – фундаменты. Мы им показали участки, не засыпанные сбоку примерно на метр. Осмотрели с обеих сторон, а там битум, рубероид. Всё вскрыли и посмотрели – ХОРОШО. По их просьбе открыли засыпанный участок, попробовали киркой – ХОРОШО.

Они также интересовались раствором. Тов. Бородин побывал на «лесах», наблюдал за настилом раствора и кладкой блоков, как внутренних перегородок, так и капитальных стен.

Петр Иванович спросил меня. – Почему для утепления дверных коробок вы используете войлок191, а не толь192?

Я ответил встречным вопросом. – А разве хуже?

– Нет, лучше, но толь-то – дешевле.

– Ну, что ж, – парировал я. – «Дорого, да мило. Дёшево, да гнило193». Мы строим для себя, и наш директор не скупится.

Больше на тему стоимости разговоров не было. Мы подошли к лагам194 и балкам перекрытия. Осмотрели их.

Затем мы дошли к односкатным стропильным фермам, где смотрели, как Мосин и двое рабочих пятнадцатимиллиметровым сверлом вручную сверлили отверстия в этих балках для крепления к ним металлических анкеров болтами. В нашем присутствии бригадир и его товарищи смонтировали одну потолочную балку и стропильную ногу с соответствующими анкерами на специальных болтах.

Мы показали приглашенным архитекторам наш эскиз монтажа потолочных балок и стропильных ног. Один конец балки с анкерами ставится в гнездо кирпичной стены здания с последующей заделкой гнезда кирпичом и цементным раствором, второй конец – закладывается в кирпичную кладку нашей столовой.

– Не вижу перемычек на окнах, поглядеть бы. – Сказал Петр Иванович.

Я рассказал ему, что при первом варианте стены, из кирпича, планировали уложить на каждый оконный «проём», вместо ж/б перемычки, два металлических уголка № 10. А теперь используется ракушечник. Да еще мы теперь имеем семь окон, расположенных через один метр. Так что нужно бы сделать армированную, железобетонную балку. Ведь пролет – 15 метров. Но, на всю эту работу, плюс время на просушку, уйдет две-три недели… А у нас «время – деньги», поэтому завезли двутавровые195 балки. Уложим, и делу конец.

– Да, – сказали мои «экзаменаторы». – Вы, Лев Ефимович, привели нам Ваш ДЕВИЗ: «ВРЕМЯ – ДЕНЬГИ». Сделано ВСЁ у вас ХОРОШО, и всё это – не за счет снижения качества работы!

Лев Маркович сопровождал гостей.

Они попрощалась со мной и пошли в кабинет тов. Ханина.

– Какая роскошь. – Сказал Олег Дмитриевич, восхищаясь. – Кто мастер? Вот бы нам свои будущие кабинеты так же сделать…

– Эту бригаду художников тов. Туркенича пригласили тов. Фейгин и Каминский. – Ответил тов. Ханин.

– А мы вам планируем, – вставил Петр Иванович, – на будущий год, на ФАСАД второго этажа техникума, ПАННО196, размером 3 на 4 метра, на тему – «Биробиджан197».

Эту работу бригада Туркенича выполнила на полотне к Первому Мая 1937-го года. Все праздничные дни это ПАННО провисело на ФАСАДЕ техникума, потом его перенесли в актовый зал, во избежание порчи красок.

Возвращаемся на стройку.

За Апрель мы закончили укладку двутавровых балок, кладку стен, монтаж потолочных балок, изготовили досчатый накат, со смазкой его глиной и засыпкой утеплителем. Пока работали сверху, внизу никого не было.

В конце месяца приглашенные сантехники провели водопровод и канализацию столовой и подключили всё это к действующей системе. Мы также «пригласили» монтажников, и они выполнили все работы по теплу, и весь электромонтаж по энергетике. На том и закончился Апрель.

Отпраздновали 1-е МАЯ, и снова за работу, да ладом.

Двое «мосинцов» «подшили198» потолок, потом «перешли» на штукатурку. Двое кровельщиков начали выполнять свою работу, устройство кровли. Оставшиеся пятеро рабочих, во главе с бригадиром, начали кладку стен второго этажа, для кабинетов.

Студентов разделили, 14 чел. – Мосину, 6 чел. – Каминскому. Рабочий день – четыре часа, с перерывом на обеде – один час. Студенты избрали себе бригадира, которому поручено вести табель.

Мосин и Каминский строго предупреждены, что они всегда должны помнить о том, что «рабочая сила наша – это, в первую очередь, ДЕТИ! НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ ИХ НЕ ПЕРЕГРУЖАТЬ И НА «ЛЕСА» НЕ ДОПУСКАТЬ».

Это УКАЗАНИЕ Л. М. Ханин дал нам всем третьего Мая на «пятиминутке199». Всё время работы наших помощников-студентов я лично НЕ СПУСКАЛ с них ГЛАЗ.

По общежитиям я ходил вечером, когда СТУДЕНТЫ были дома. Тут же разбирал все их жалобы, замечания и пожелания – как УСТНЫЕ, так и ЗАПИСАННЫЕ в специальном журнале.

В конце Мая тов. Каминский привез для кухни два небольших котла – для первых блюд, а также сборную электроплиту, картофелечистку, и ванну для мойки полуфабрикатов. Всё это установили, подвели электропроводку, испытали. Работает. По окончании чего, я сразу же отключил электроэнергию, и мы сняли и унесли рубильники, во избежание последствий200.

Из-за отсутствия свободной площади на кухне, поставили два низких ящика для хранения небольшого количества картофеля и овощей.

Июнь появился словно из-за угла, со «своими» работами, хлопотами. Начали с побелки всего оштукатуренного: потолков, стен. Затем – покраска окон и дверей, потом – досчатых панелей.

По оштукатуренным стенам на высоту одного метра от пола, по ранее прибитым гвоздями к стенам брускам, прибили фальцовку (вагонку). Это – для удобства студентам, чтобы они не шоркали костюмами по штукатурке стен.

Из техникума перенесли в фойе201 специальный большой буфет со стойкой, высокие столики, называемые – «американка». Обновили их полировку.

Мосин с напарником начали остекление окон, с их последующей замазкой202.

Теперь из работ внутри столовой осталось только повторная покраска окон и дверей. Тем временем, я еще раз проверил монтаж кухонного оборудования. Наконец, приступили к покраске полов за два раза203. Сушка полов с двукратной их покраской задержала срок «сдачи» столовой на десять дней.

Уже назначен новый заведующий столовой, Ной204 Львович Поволоцкий205, из числа своих, молодых коммунистов. Он пригласил на работу повара, кухонных работниц, официантов, кассира, швейцара, буфетчицу, уборщицу и других.

Тов. Каминским было заранее закуплено и завезено в склад мастерских, по указанию директора техникума, «всякой твари, да не по паре206», а более чем достаточно всего того, что надо для полноценной работы столовой.

Было всё, начиная от больших до малых кастрюль, сотейников207, сковород, чайников, черпаков, ножей, ведер, мясорубок и всякой другой утвари.

Завезены – обеденная посуда, ножи, вилки, ложки, стаканы, тарелки глубокие и мелкие, солонки и горчичницы.

Обеденные столы с клеёнками.

В буфете – вся надлежащая для работы посуда.

Имелись спецодежда для персонала столовой.

А также – полотенца.

Был даже бачок с кипячёной водой, с замочком и кружкой.

Рядом с буфетом касса для покупки талонов на обед.

Пока заведующий столовой организует ПЕРВЫЙ ОБЕД в столовой, мы побываем у бригады Мосина, на втором этаже нашей столовой, там, где они сейчас работают.

Я упустил рассказать, что пока мы занималась столовой, коллектив наших механических мастерских выполнил наш заказ. Они изготовили металлическую лестницу с двумя площадками, поручнями, креплением болтами к уложенным двутавровым балкам. Уже теперь лестница служит стройке, по ней можно не только пройти, но и поднести материалы наверх.

На второй этаж, по этой новой лестнице, Лев Маркович впервые поднялся вместе со мной. Стены были в рост человека, выложены из ракушечника, а это можно сделать быстро.

– Здравствуйте, товарищи! – Сказал он бригаде Мосина.

– Здравствуйте. – Ответили все.

– Как у вас, тут, «на высоте», очень легко дышится! – Заметил директор.

– Еще бы! – Улыбнулся Рафаил. – Ведь мы не камень кладем, а «пух»208. День работаем, и не устаем, вот бы нам всегда такую работу…

– Когда Вы закончите здесь работу? – Перебил его директор.

– Ой! Не скоро. – Ответил бригадир, и начал считать вслух, загибая пальцы на руке. – Сегодня у нас десятое Августа, через 5-6 дней закончим кладку стен. Еще столько же дней уйдет на установку стропильных ног и досчатого наката по потолочным балкам со смазкой его глиной и засыпкой утеплителем.

– По стропильным ногам устроим обрешетку под кровлю, затем можно покрыть это железом и покрасить. – Продолжил он.

– Вот, пожалуй, и всё, для того, чтобы мы все были под крышей ко дню Первого Сентября209. – Этими словами бригадир Мосин ответил на вопрос Льва Марковича.

– Сколько времени у Вас уйдет на отделочные работы второго этажа? – Поинтересовался директор.

Бригадир, подумав немного, ответил.

– Всей бригаде впору справиться с работами за весь Сентябрь. Столярка, штукатурка внутри и снаружи. Главное – это паркет. Не без причины тов. Мосин не уложился в свое «гаданье» по пальцам, говоря о сроках. Острожка паркета вручную, а не машиной, задержала нас на 12 дней. Просто эту редкостную электромашину мы так и не достали.

Могло быть еще хуже, но тов. Ханин отказался от «колерной» покраски кабинетов. Задержалась мы также с установкой телефонов и звонков. Много времени заняла «установка» люстр.

Директор, партийный комитет, профорганизация и комсомол собирались «пораньше» отметить НОВОСЕЛЬЕ «корпуса», в котором находятся столовая и кабинеты дирекции.

Но капризы электроплиты в столовой продолжались только пять дней, пока тов. Карл Карлович Тыров, начальник мастерских, сам не взялся за нее. И, вот, наконец-то, после тщательной проверки всех контактов, электроплита покорилась ЗНАТОКУ, и впредь работала нормально.

Таким образом, первый ПРОБНЫЙ ОБЕД в нашей НОВОЙ СТОЛОВОЙ был подан официантками ровно в 12 часов дня 25-го Августа 1937 года. Обедали – сотрудники техникума и мастерских.

Студенты только что начали приезжать, и я переключился на размещение и обеспечение вновь прибывших студентов первого курса жильем и всем тем, что им положено.

Столовая начала работать ритмично под руководством Ноя Львовича Поволоцкого и на его подотчете.

Бригада Мосина приступила к кладке забора между техникумом и гостиницей, вдоль проспекта Карла Маркса.

Возводят стену из ракушечника на цементном растворе. Длина – 20 метров, высота – 2 метра, толщина стены – полблока.

Через каждые три метра забора – пилястр210, из двух блоков 40 на 40 сантиметров, пилястр выложен на 40 см выше стены. По центру верха забора будет установлен металлический штакетник на высоту пилястра, на каждом пилястре электролампочка в стеклянном абажуре молочного цвета. Забор нужно будет штукатурить, затем покрасить.

Я рассказал о кладке «забора». Это название существовало до начала работ. В то время директор преследовал цель – отгородиться «забором» от случайных, да и злоумышленных «любителей» чужого добра.

В любое время они могли безнаказанно проникнуть в наши мастерские, чтобы взять, вернее, уворовать любое изделие, из числа выпускаемых учебными мастерскими. Это могли быть молотки – большие и малые, слесарные и сапожные, и/или клещи, плоскогубцы, отвертки, кронциркули211, дрели ручные, и так далее.

Конечно, были у нас сторожа, но такие, как в сказке «Конёк-Горбунок212»… «но не только, что косить, а с собою уносить».

Прежнее руководство техникума на это «озорство» смотрело сквозь пальцы. Все «уворованное добро» они механически списывали на студентов, как брак. Их уволили, они испугались. Ведь могли бы и «посадить». Всерьез и надолго. Но, к счастью для них, они отделались лишь «медвежьей хворью213».

Поэтому, мы на совещании решили закрыть лазейки перед НОСОМ ВОРОВ. В конечном итоге, мы построили красивую стену без дверей и ворот.

В пятнадцати метрах от стены, в глубине двора, «мосинцы» построили большую РАКОВИНУ-АРКУ, обшитую – внутри вагонкой, а снаружи – кровельным железом. Внутри покрашено белилами214, снаружи – медянкой. Полы в арке положили из досок, на уровне одного метра от земли, с покраской половой краской – золотой охрой.

Площадку ЭСТРАДЫ, площадью порядка 120 кв. м., засыпали боем кирпича, завезённым из местного кирпичного завода, и залили цементным раствором и такой же стяжкой.

В нашей кузне, из металлического уголка, изготовили ножки со спинками, и с отверстиями для мелких болтиков. Сделали их в количестве 60 штук, из расчета – 20 пятиместных скамеек. Мосинцы, из строганных черепных брусков, привезенных с мебельного комбината, сделали скамейки. Затем покрасили их.

Электрики техникума выполнили электропроводку.

Для проведения культурных мероприятий на этой эстраде в текущем 1936-м году мы опоздали, хотя у наших студентов не занимать желании посидеть внутри, на скамейке с учебником, предварительно сметя чем-нибудь снежок. Даже появилась парочка, желающая «испытать» эстраду в танцах под девичий напев, но не больше. Причина тому – Декабрь «на дворе». Такие танцы с напевами повторялись неоднократно, всё той же парой.

– Слышите, как она поёт? – Спросил меня Лев Маркович вскоре после окончания строительства АРКИ. – Вот уже год прошел с тех пор, как мы с Вами работаем здесь. Жалобы от студентов слышим часто, А ПЕСНИ – НЕТ.

– Эту песню она поет нам, в знак благодарности за наш ТРУД. – Ответил я. – Фамилия этой ПЕВУНЬИ – Гуревич215 Фаня216. Она из колхоза имени Сталина Днепропетровской области. Студентка второго курса.

Позже Фаня рассказала мне, что она очень много поёт дома, у дяди, где она «квартирует». Она призналась, что, окончив техникум, они всей семьей уедут из колхоза в Ленинград, где она будет пытаться поступить в музыкальное училище.