Квинтэссенция

– Вот сделаешь всё как надо, и я оставлю в покое и тебя, и все твои мысли.

Джек отвернулся от Фрая, понадеявшись, что сквозь затылок тот не сможет прочитать все бранные слова, что хлынули в голову. Гнусный сатир жутко раздражал его, и не столько он сам, сколько его вечно ухмыляющееся, нахальное лицо.

Однако в ответ на мысли Джека, Фрай улыбнулся и продолжил:

– Так вот, отнеси телефон ей домой. Если спросит, где взял адрес, скажи, что в администрации школы.

– О как! Вам бы детективы писать! Всё продумали… А если не поверит?

– Это уже будет второй вопрос. Главное – найти повод.

– Хорошо. А если, этот, ну, братец, тоже там будет, что мне в таком случае делать?

– Постарайся найти с ним общий язык. Неплохо бы было втереться к нему в доверие – попить пивка в каком-нибудь баре, поговорить о жизни.

Джек задумался. Одно дело – ухаживать за девушкой, хоть и вредной, но симпатичной, другое дело – общаться с каким-то маргиналом: идти с ним в бар, пить пиво. К тому же Джек всегда относился к пиву спокойно. Он любил более крепкие и дорогие напитки; шумным барам предпочитал тихие и уютные заведения, где можно посидеть с друзьями, перекинутся в преферанс, (а лучше в покер), насладиться хорошим коньячком, надкусить тонко нарезанные ломтики лимона, посыпанные свежемолотым кофе.

Джек поёрзал в кресле, будто взвешивая слова Фрая.

– Я попробую.

– Ну, конечно. Попробуй сегодня вечером. Надеюсь, нам повезёт, и Джимми там не будет. Да, и! Не забудь про цветы, – улыбнулся сатир.

– Фрай, давайте договоримся: вы не учите меня ухаживать за девушками! – Сделав короткое движение рукой, резко произнёс Джек.

– Ладно-ладно. Только не выпендривайся. Не надо этих помпезных корзин с розами. Купи простенький, ни к чему не обязывающий букетик тюльпанов.

– Согласен. Иначе корзина окажется у меня на голове, так как в гости меня никто не звал. Впрочем, у вас в семье это не считается дурным тоном. Думаю, она к этому отнесётся вполне спокойно.

– Это ты так думаешь. Сначала в дом попади.

– Уж постараюсь, не волнуйтесь.

Фрай прищурился, глаза его ухмылялись. Казалось, он нервничает и не решается сказать что-то важное.

– Ну, да ладно. Как пойдёт, так пойдёт. В конце концов, чему быть, того не миновать.

Джек внимательно посмотрел ему в глаза, надеясь найти там ответ на вопрос: чего добрый папаня не договаривает? Но увы, кроме сарказма он там для себя ничего не нашёл. На секунду стало страшно. Всегда лучше знать заранее, что будет дальше, и куда ты идёшь, чем оказаться в тёмной комнате, полной неизвестности. Но Джек устал бояться и решил не откладывать это дело в долгий ящик.

7

Вечером, надев тёмные джинсы, тонкий пуловер, лёгкую ветровку и кеды, он пошёл к Глории. По дороге Джек купил небольшой букетик из пятнадцати белых и розовых тюльпанов. Хотел было купить букет крупнее, но не стал, вспомнив совет Фрая: «Не выпендриваться».

Смеркалось. В городе зажглись ночные фонари, и набережная заиграла насыщенными жёлтыми огнями. Тайм-Сквер осветила центральные дороги своими неоновыми вывесками и биллбордами; стеклянные небоскрёбы отражали безумную палитру оттенков города. Бродвей зажил своей жизнью. Нью-Йорк словно зазывал, он очаровывал своей загадочностью и непредсказуемостью. Но ночная сырость тихо подкрадывалась к беспокойному мегаполису.

Было без четверти девять. В это время всегда достаточно людно. Но сегодня, видимо, был какой-то особенный день. «Может, важный футбольный матч по ТВ? – подумал Джек. – Улицы почти пусты». В Ист-Виллидж совсем никого. Приближаясь к дому Глории, он испытывал страх, причём без особой причины. Казалось бы, стандартную сцену, под названием «ухажёр, цветы и девушка», Джек разыгрывал тысячи раз, но в этот раз никак не мог понять, чего он боится. И внутренний голос как назло молчал.

Небольшой двухэтажный старинный особняк резко выделялся среди осеннего пейзажа. Джек бывал здесь много раз, но никогда раньше не обращал на него внимания. Широкие ступени вели к парадному входу в дом. Над двумя массивными дубовыми дверями висели изображения двух объёмных театральных масок. «Видимо, у скульптора было плохое настроение, – подумал Джек. – Уж больно недовольные у них выражения лиц».

Обычно театральные маски выглядят так: одна веселится, а вторая грустит. Здесь же маски были изображены в совершенно ином стиле и с не совсем привычными эмоциями. Одна – смотрит с укором и с, растянувшейся до ряби под скулами, ухмылкой; вторая же – просто корчит вредную и недовольную рожу, будто перед приходом Джека съела пуд лимонов.

От подъёма по ступеням и от волнения ноги стали ватными. Джек хотел было нажать на звонок, но такового не обнаружил. Пришлось стучать в дверь. Никто не ответил. Джек чуть отошёл назад, чтобы рассмотреть вход как следует. Должна ведь быть хоть какая-то кнопка, чтобы сообщить хозяевам о госте.

Он внимательно огляделся, но, к своему удивлению, ничего похожего на звонок не увидел. Взгляд его замер на масках. Вдруг показалось, что одна из них, та, что ухмылялась, подмигнула ему. Джек испуганно протёр глаза и снова впал в ступор. Тут маска заговорила.

– Добрый вечер! Вы к нам в гости?

Вероятно, ей было скучно в компании, в которой волею судеб приходилось пребывать постоянно.

Джек, выйдя из ступора и чуть отступив, думал, стоит ли разговаривать с ней. А ещё он на секунду представил, как будет выглядеть, разговаривая с лепниной на улице. Оглядевшись и не заметив поблизости ни одного прохожего, он понял, что смеяться над ним некому. Тогда решился ответить.

– Добрый… Да. Я бы хотел видеть хозяйку дома, Глорию. Я ведь по адресу попал?

Маска громко рассмеялась, услышав слово «попал».

– Попал он! Да, по адресу! – Резко и протяжно ответила она.

– А как мне войти в дом? – С заумным видом спрашивал Джек.

Маска прищурила глаза, хитро посмотрев на гостя.

– А вы есть в списке гостей?

Джек, предвкушая подвох, улыбнулся.

«Абсурд! – Подумал он. – Она ещё и список гостей проверяет».

– Не знаю. Посмотрите, если у вас вообще есть тот список. – Недовольно фыркнул гость.

– Конечно, есть.

У лепнины вдруг выросли руки длиною в метр, прямо из стены, будто продолжение остального тела находилось внутри дома, а голова и руки снаружи. В тонких, как у пианиста, пальцах оказались пенсне и лист бумаги. Маска культурно надела пенсне себе на нос и сделала вид, будто читает исписанный с верху до низу лист.

– Так-так, посмотрим. Как ваше имя и фамилия, мистер?

– Джек Маккен.

Маска, прищурив правый глаз, подозрительно посмотрела на Джека, потом уставилась в якобы исписанный лист, рассматривая «бесконечный» список гостей.

– Простите, мистер Маккен, но, к сожалению, вас в нашем списке нет. А у нас сегодня частная вечеринка.

Тут Джек снова вспомнил слова Фрая: «Жёсткий фейс-контроль. Примени смекалку». Это, видимо, и был тот самый контроль, которым Фрай не хотел пугать его заранее. Джеку пришлось продолжить беседу, ведь больше разговаривать было не с кем.

– Так как же быть?

– Думаю, что вам придётся удалиться.

Тут вторая маска, что всё время молчала, вдруг оживилась, скорчив физиономию ещё хуже, чем была до этого. Джек, заметив странные движения на её каменном лице, вдруг понял, что вредная маска просто-напросто наполняет свой рот слюной и, по всей вероятности, собирается плюнуть в него. Он вовремя отпрыгнул назад. Да так, что, не рассчитав траекторию, покатился кубарем вниз по ступеням. Гигантский плевок летел параллельно Джеку, словно догоняя, и приземлился на землю в сантиметрах двадцати от него. Когда Джек вставал и отряхивался, маски мерзко хихикали на всю округу.

Гадкие шутки масок только раззадорили его, и он решил включиться в эту нелепейшую игру.

– Ну, и что смешного? Вы промахнулись!

Обе лепнины, молча и лениво, посмотрели на него сверху вниз.

– Ничего, у нас до утра будет ещё немало попыток, мы никуда не торопимся.

Джек понял, что ему не достучаться до Глории, а эти двое его туда просто так не впустят. Он подумал о помощи Фрая – «Может, вызвать его? Пусть даст совет». Но тут же вспомнил, что обещал справиться сам.

Он стал думать, как бы обмануть стражей и пробраться в дом. «Может, через окно залезть?» – вспомнил он про повод. Ему ведь нужно отдать мобильник. Только он об этом подумал, как вдруг маски приняли свой прежний вид и замерли. Через мгновение входная дверь заскрипела и отворилась. Он чуть замешкался, но быстро решил заглянуть внутрь.

Через несколько секунд он переступил порог дома. Под ногами крутились два породистых гладкошерстных кота шоколадного цвета. Это были весьма крупные ориентальные коты с какими-то собачьими повадками. На их шеях красовались красные кожаные ошейники. Они тёрлись о ноги Джека так, будто знали его сто лет. Джек присел на корточки, чтобы погладить одного из них. Кот ласково заурчал.

Удивило то, что в доме его никто не встретил, кроме котов, которые пошли по длинному коридору, ведущему в самую дальнюю комнату. Высота потолков в доме была около пяти метров, полы были отделаны деревом тёмного цвета. В помещении стоял насыщенный запах кофе с нотами ванили.

Следом за котами он шёл мимо первой комнаты. Это был читальный зал. Большую часть занимали полки с книгами, посередине расположился крупный резной стол и четыре кресла; ножки всей мебели имели образ лап, чувствовались древние мотивы в подобном исполнении. Убранство этого особняка было впечатляюще неестественным для типичных домов Нью-Йорка.

Джек не смог пройти мимо, и заглянул в библиотеку. Разнообразие и количество книг его не менее поразило: альбомы известных художников; классическая, современная и иностранная литература. И самое интересное – огромное количество раритетных изданий в жёстком переплете. Мало у кого хранятся подобные вещи.

Джеку запах книг напоминал детство, он очень любил заходить к отцу в кабинет, где была домашняя библиотека, и рассматривать книги. Он мечтал перечитать их все. Половину всё-таки осилил. Сочетание знакомых запахов немного успокоили его.

Вспомнив о цели прихода, он продолжил путешествие по странному дому.

Вторая комната оказалась чуть больше предыдущей. Вероятно, это домашний танцевальный зал. В нём, кроме паркетной доски на полу и большого зеркала вдоль всей стены, ничего не было.

Из третьей комнаты, куда удалились коты, негромко звучала спокойная мелодия.

Перед тем как зайти туда, Джек набрал полную грудь воздуха, точно зная, что Глория именно там. Не имея представления о том, как его – пришедшего без приглашения, (но с цветами), встретят, он опять почувствовал тяжесть в ногах. Однако, Джек уже давно находился на территории Глории, и ничего иного не оставалось, как просто действовать дальше. Он спрятал букет за спину и заглянул в третью комнату, которая отличалась от предыдущих своей просторностью. Пространство здесь было и обставлено иначе: кондовая мебель, выполненная из красного дерева, была различных гарнитуров; многие другие предметы, включая небольшие пуфики с кисточками, теснённые золотистой бечёвкой, обиты красной и зелёной кожей; при входе стоят две большие вешалки. Как и в читальном зале, у мебели были «львиные ножки». Стены украшали искусно написанные полотна: на одном из них изображены пушистые бельчата, грызущие орешки, на другой лесной фавн, третья была просто портретом какого-то жеманного аристократа. Вид из окна закрывали тяжёлые плюшевые гардины бордового цвета. Однако три четверти гостиной заполняло современное музыкальное оборудование, плохо вписывающееся в этот экстравагантный интерьер.

Глория, укутавшись в мягкий шерстяной плед и сложив длинные ноги на пуфике, что-то читала. Или делала вид, что читала. Лица её не было видно, так как диван стоял нелепейшим образом – спиной к входу. Рядом с ней, на том же диване, уже спали шоколадные коты, не обращая внимания на присутствие незнакомца.

Не успел Джек переступить порог, как услышал:

– А ты, я вижу, назойливый парень…

Хозяйка даже не повернула головы в сторону незваного гостя.

Оторопев, он замер, так как всё это время наивно полагал, что его присутствие в доме оставалось незамеченным.

– …и, видимо, весьма любопытный.

После этих слов она спокойно встала и подошла к нему. Джек растерялся.

– Вы сегодня во время нашей утренней беседы выронили телефон, – тихо промолвил он, вытаскивая из кармана мобильник.

Глория удивилась. Она ещё не знала о пропаже. На секунду девушка задумалась, затем, прищурив правый глаз, с подозрением посмотрела на Джека. Это выражение лица напомнило маску в пенсне, что не впускала его в дом. Он глупо улыбнулся.

– Да неужели… Я никогда не была растеряхой. Очень странно. А как ты меня нашёл?

Джек с трудом увернулся от её пронзительного взгляда и, взяв себя в руки, ответил:

– Найти адрес человека легко, если знаешь его имя и место работы. А вот пройти в этот дом не каждый сможет.

Девушка расплылась в улыбке.

– Это ты про маски? Прикольно, да? Сама придумала. Весело, правда?

Его лицо помрачнело.

– Да, обхохочешься. Особенно когда они плюют тебе на голову.

– Они не плюют на головы тем, кто пришёл по приглашению. А к незваным гостям у них соответствующее отношение.

Джек вспомнил про цветы, что прятались всё это время за спиной.

– Да, это тебе.

– Спасибо! Незваный гость с цветами. Как романтично. Да ты, я смотрю, решил за мной поухаживать. Рыцарь в серебряных латах… Уверен, что я тебе по зубам?

– Ну, как посмотреть… Внешне ты мне очень нравишься, а вот характер у тебя, конечно…

– Внешность с годами меняется, а характер остаётся. Я вот что скажу тебе: ты мужчина привлекательный, но уж больно назойлив и любопытен. Поэтому ступай подобру-поздорову домой и найди себе там какое-нибудь более полезное занятие.

Он посмотрел ей в глаза; в них было нечто тёплое и материнское. Это и останавливало Джека. Уходить не хотелось. Его будто пригвоздили к паркету.

– И что, ты меня даже чаем не угостишь? – Вальяжно расхаживая, спрашивал Джек.

– Нет, не угощу. Я тебя не приглашала. Тем более, что сейчас придёт мой брат.

Глория пошла по коридору босиком, командным жестом указывая Джеку на дверь. На ней была длинная туника из кремового сатина, под которой едва виднелись очертания её утончённой фигуры: узкие плечи, широкие бедра, тонкая талия, изящные ножки с худощавыми лодыжками. Пристально рассмотрев её фигуру, гость окончательно потерял желание покидать дом. Но перспектива встречи с братом Глории и его возможная реакция на вторжение в столь поздний час, не воодушевляли.

Она спокойно открыла дверь и взглядом дала понять, что ему уже пора. Гость остановился у выхода. Хозяйка протянула руку, которую он галантно поцеловал на прощание.

– Скажи, Глория, ты меня пригласишь в гости? Мне у тебя понравилось.

– Что именно тебе понравилось, Джек? – Спросила она с безразличием.

– Ну, скажем, библиотека…

– Хорошего вечера! – Глория резко перебила, – за возврат мобильного телефона и бесплатную доставку на дом – большое спасибо!

Она закрыла дверь на засов и подумала: «Если ты его сам, конечно же, не стащил».

Джек понял, что сегодня, как бы ни хотелось, пробраться в дом ещё раз не получится. Маски молчали, окаменели. Он ребячески показал им язык, но не получил никакого ответа.

Идя домой тёмной безлюдной дорогой, Джек отдался во власть трагичных и сумасбродных мыслей.

Ночной вид радовал глаз; пролив озарился луной, чей свет словно был особенно томным сегодня. Звёздная пыль разлетелась по синему небу, испарина проступила на гладком асфальте. Джек вспомнил про плотные бордовые гардины в доме Глории. Видимо, они предназначались именно для того, чтобы лунный свет не проникал в комнату. Наверняка, именно поэтому его встретили коты и так быстро выпроводили из дома.

Вспомнив нелепый разговор с привратниками на входе, двух симпатичных котов, одеяние Глории и запах ванили, он расплылся в улыбке. Показалось, что её запах, вернее, запах её дома, он до сих пор несёт на себе, одежда впитала его. В мыслях, забыв про весь окружающий мир, он не заметил, как прошёл несколько кварталов и что к нему приближаются два пешехода. Вид их был весьма подозрительным. По всей вероятности, они были в дурманящем состоянии. Эти двое громко смеялись и не по делу издавали тошнотворные вопли. Выражения лиц соответствовали их нездоровому состоянию.

Поравнявшись с ними, Джек на секунду отвлёкся от своих мыслей и попытался обойти шумную компанию, но компания жаждала приключений. Один из парней достал нож и, пригрозив Джеку, попросил бумажник. Джек спокойно отдал его, так как в нём ничего особо ценного не было. Жалко было лишь портмоне, оно, как раз-то, стоило прилично. В надежде на то, что равноценный обмен состоялся, Джек решил покинуть «ночных разбойников», пока ещё какое-нибудь необузданное желание не взбрело им в голову. Однако, те потребовали ещё и часы… вот что-что, а часы Джеку отдавать совсем не хотелось. Он начал торговаться. Это оказалось бесполезной затеей, так как парочке нужны были вовсе не часы и не кошелёк, а лишь сомнительные развлечения. Потому их главной целью стало вступить в словесную перепалку (в рамках развлекательной программы), а потом, ещё можно и подраться. Тогда бы прогулка прошла бы не зря.

Пока Джек пытался найти общий язык с одним, второй подкрался сзади и оглушил его ударом по голове. Он упал. По футболке Джека потекла струя крови, у него потемнело в глазах, а в ушах появились незнакомые звуки, гомон. Спустя несколько минут он заметил, по реакции своих новых знакомых, что странные звуки слышны не только ему.

Из темноты потянуло особенным, непередаваемо зловонным запахом гнили и жжённой резины. Вонь была резкой и невыносимой настолько, что Джек забыл про то, что с ним произошло за весь день. Вместе с отвратным запахом приблизились резкие звуки, будто подхватывающего нечто, вихря; подобные обычно возникают от взмаха крыльев птицы, но только весьма внушительных размеров. Лежа на асфальте, Джек не видел, что происходило в данный момент. Судя по застывшим фигурам своих обидчиков, он понял, что нечто ужасное настигало их. Недолго ему пришлось быть в неведении, потому что вдруг возле них приземлилась огромная птица. Двое застыли, но Джек скорее удивился, чем оробел, однако тоже не шевелился.

Трехметровое чудовище было явно женского рода и имело, по-своему красивые, формы тела. Ноги до колен ассоциировались с лапами петуха или какой-то хищной птицы; вместо рук – крылья, как у гигантской летучей мыши, но с тем же синим лоснящимся оперением, что и на ногах. Дивное создание имело протяжный хвост, который был схож со львиным.

Больше всего Джека поразило лицо прилетевшего существа. Оно было похоже на лицо Глории, но в искажённом виде: эльфийские уши, наморщившийся нос, резкие черты лица, взгляд убийственный. Синие глаза зловеще сверкали, как у обезумевших оборотней. Одна лишь грива была привлекательна: распущенные длинные волосы пестрили вкраплениями того же зелёно-синего оперения.

Вся эта картина ввергла Джека в ужас. Ему показалось, что он вмиг поседел. К боли в голове добавились рвотные позывы. Но то, что произошло дальше, заставило его ужаснуться.

Внезапно рот, у только что приземлившейся гарпии, вытянулся, как у собаки. Изо рта показались хищные острые зубы. Острозубое создание в рывке откусило голову одному из «ночных шалунишек» и агрессивно выплюнуло её на асфальт. Кровоточа, голова незнакомца покатилась по дороге. Из обезглавленного, оседавшего на землю тела фонтаном била кровь. Уже на земле руки и ноги его продолжали судорожно дёргаться, вокруг истерзанной шеи ширилась лужа крови. Второй преступник попытался убежать, надеясь, что всё это происходит не в реальной жизни, а в его больном, искажённом психотропными препаратами, сознании, где он до сих пор и пребывает. И что завтра, он снова увидит своего друга живым и невредимым, и больше никогда не будет употреблять эту дурь… но им гарпия совсем не заинтересовалась. Она спокойно подошла к Джеку, которого колотил страшный озноб. Джек не знал, что делать – под какой куст ползти. Фрай успел предупредить его о перевоплощении Глории, но забыл сказать, узнает ли она его, будучи в сознании и образе гарпии. А если не узнает? При этой мысли Джек зажмурился и приготовился к самому страшному – к расставанию с головой, каковое только что произошло с его обидчиком. Тем временем, ужасное существо наклонилось к нему и произнесло каким-то странным раздвоившимся голосом, будто второй голос не успевал за первым:

– Так и знала, что с тобой обязательно что-нибудь да приключится.

Джек был готов к любым мистическим поворотам событий, он стойко держался весь день, до последнего, но когда Глория заговорила с ним нечеловеческим голосом, к сожалению, не смог ей ответить. Джек потерял сознание.

Гарпия подцепила его своими широкими лапами и вспорхнула, вмиг исчезнув с горизонта.

У входа в дом две мерзкие маски удивились при виде беспомощного тела Джека.

Весёлая маска не сдержалась:

– Вот идиот… так хотел попасть в гости ещё раз, вот и ПОПАЛ! – Ехидно хихикнув, выдавила она.

Грустная маска тоже открыла рот:

– Ничего, будет ему уроком. Осторожнее надо было загадывать желание.

8

Утром Джек проснулся в чужом мужском халате, в не знакомых ему спальне и доме. Голова раскалывалась. Пахло свежезаваренным кофе. Дедуктивным методом, он определил, что это дом Глории.

«Что-то, в последнее время, я часто теряю сознание – подумал Джек. – Надо бы к врачу всё-таки сходить».

Спальню украшала вальяжная мебель: дубовые шкафы с хищными лапками, кресла с замшевой алой обивкой, те же плотные бордовые гардины, большое зеркало в незатейливой раме и торшеры рядом с кроватью, на которой лежал Джек. На стенах висели две картины. Джек заинтересованно разглядывал их. С одного холста на него смотрела милая дама в возрасте, а с другого – юная леди, чем-то похожая на Глорию, но в классическом платье не нынешней эпохи.

Шум, разбудивший его, был громким жужжанием пылесоса в коридоре. Джек тихо приоткрыл дверь. Пылесосом виртуозно орудовала та вешалка, что вчера неподвижно стояла в гостиной. Своими длинными, похожими на тонкие провода руками вешалка держала трубу с щёткой, начищая ковровые дорожки. Ему стало как-то не по себе от увиденного действа, поэтому он на секунду закрыл дверь. Джек надеялся, что вчерашняя история всё-таки приснилась ему. Вот уж с кем, а с вешалкой общаться, ещё не приходилось… Вчерашних-то разговоров с лепниной вполне хватило. Кстати, ещё и не факт, что в беседе примут участие только двое: пылесос, возможно, тоже имеет личное мнение относительно присутствия незваного гостя в доме.

Стоя за дверью, он замер. И только когда пылесос затих, решился пошевелиться и приоткрыть дверь ещё раз. В коридоре было пусто. Коврики начищены, вешалки с пылесосом не видать. Выходя из комнаты, Джек надеялся, что кроме вешалки и пылесоса в доме есть ещё кто-то, с кем можно выпить кофе, аромат которого и привёл его на кухню. Что удивительно, кухня была очень просторной, плотно напичканной различной современной электротехникой. На кухню отдавали басы, в доме играл джаз. Выход из кухни вёл на веранду, где Джек и застал Глорию за завтраком.

Он был рад уже тому, что за столом сидит не гарпия, а простая девушка, но не знал, как с ней разговаривать после вчерашнего происшествия. Больше всего Джек боялся опять увидеть вытянутую морду и острые зубы, способные в любой миг лишить его головы.

Его бил озноб, изнутри пожирал страх. Чем ближе он подходил к веранде, тем крупнее капли пота выступали на лбу. Перешагнув через порог кухни, он вдруг успокоился. Возможно, так подействовали запахи ванили или прекрасный вид на цветущий сад.

Всё та же Глория, что вчера была в белой тунике, сидела на веранде уже в спортивном костюме и кроссовках. Выражение её лица было умиротворённым, щёки чуть румянились, видимо, после утренней пробежки. Она отвлеклась от завтрака и посмотрела на гостя.

– А, это ты. Доброе утро!

– Доброе! Надеюсь, что хотя бы утро сегодня будет добрым. – Отчаянно потерев лоб, произнёс Джек.

– Ты про вчерашнее приключение? Да перестань, с кем не бывает… Дело случая. Грабители были во все времена. Главное, что живым остался.

После увиденного нового образа Глории Джек вообще забыл про то, что его вчера пытались ограбить. Она налила ему кофе из френч-пресса и положила на блюдце два эклера, подала приборы.

«Странно! – подумал Джек. – Делает вид, будто вчера не она превращалась в чудо-юдо-птицу».

Хозяйка дома поймала изумлённый взгляд гостя.

– А если ты напуган тем, что я вчера откусила голову негодяю, то не переживай. Ты же не такой, надеюсь… – она смотрела на него своими синими глазами, потешаясь. Джека опять прошибло потом.