Квинтэссенция

– Нет, я не такой. Но, честно говоря, никак не могу понять, как симпатичная девушка может превращаться в такое… Э-э-э…

– Чудовище? – Глория на мгновение задумалась, отвернувшись. Потом спокойно продолжила: – Знаешь, Джек, в каждом человеке сидит какое-то чудовище. Оно просто раскрывается у всех по-разному. Ну, скажем, не так явно, как у меня. Как бы тебе объяснить… Своё настоящее нутро ты прячешь годами или даже не знаешь о его существовании. Но… иногда, в каких-нибудь стрессовых ситуациях, оно даёт о себе знать.

– М-да, забавно. Интересно, какое чудовище сидит во мне? – Он привычно широко улыбнулся.

Глория внимательно посмотрела на него.

– Думаю, страус.

– Почему это страус?!

– Потому что, скрываясь от проблем, прячешь голову в песок.

– Разве?.. Зато я не жру чужие головы.

– А я их и не жру. Только откусываю и выплёвываю. Я вообще-то вегетарианка.

Она внимательно посмотрела на него, затем на его трясущиеся руки, гостеприимно налила ещё кофейку и продолжила беседу.

– Послушай, Джек, я прекрасно понимаю, какие чувства ты сейчас испытываешь, после вчерашнего-то. Но, поверь, мы можем остаться просто друзьями. Теперь, надеюсь, ты догадался, почему я веду достаточно закрытый образ жизни?

– Почему же просто друзьями? Ты мне весьма симпатична. – Закинув ногу на ногу, в своем стиле произнес Джек.

Обычно если очередной жених видел её в птичьем образе, утром Глория пила кофе уже в одиночку. Это в лучшем случае. В худшем она вызывала скорую помощь, и врачи фиксировали факт смерти очередного ухажёра от разрыва сердца.

Этот же не сбежал, не умер, а наоборот – сидит с ней за завтраком и говорит, что она ему нравится. Такое, мягко говоря, настораживает.

– Так-так, интересно. Ты вчера меня видел, а сейчас говоришь, что я всё ещё тебе нравлюсь? Ты часом не извращенец?

– Нет. Ты мне нравишься такой, какая есть, – спокойно ответил гость, с особым чувством надкусывая эклер.

– Допустим. А то, что я иногда превращаюсь в гарпию, тебя не смущает?

Джек свёл брови и изобразил недоумевающую гримасу.

– Во-первых, ты ведь не каждый день в неё превращаешься, надеюсь… Во-вторых, как ты сама сказала, мне интересен не только твой внешний вид, но и внутренний мир. – С расстановками, плавно жестикулируя, продолжал он.

– А то, что я не человек, тебя тоже не смущает? Что я в гневе могу лишить тебя головы, ненароком… – Высоким голосом констатировала Глория.

– Знаешь, голову свою я уже давно потерял. Ещё когда увидел тебя на велопрогулке.

– Льстец.

Она не верила ни единому его слову. Но, как известно, женщины любят ушами, а Джек, как матёрый гуляка, знал это очень хорошо.

Задержав на госте взгляд, она продолжила:

– Ну, хорошо… – Вдохнула. – Мне от тебя ничего не надо. А что тебе нужно от меня?

Джек поставил чашку кофе, приподняв брови и округлив глаза.

– Мне? Ничего. Разве что любовь и внимание.

– Не ври, а то не поздоровится.

– Любовь.

Глория посмотрела на него полным сомнения взглядом. То ли тепло, то ли насмешка читались в её глазах.

– Мне кажется, тебе пора.

– Понятно, ты опять меня выгоняешь… – Неудовлетворенно произнёс Джек – Чего ты боишься, Глория?

– Я боюсь всего незнакомого. От знакомых знаешь, что можно ожидать – плохое или хорошее. А вот чего ждать от незнакомцев, на какие поступки они способны, я не знаю.

– Так давай поближе познакомимся. В чём же проблема? Мне в твоём обществе и в твоём доме очень комфортно. – Осмотревшись и остановив взгляд на Глории, игриво сказал Джек.

Давно Глории не попадались такие настойчивые мужчины. Ей нравилось, что он пытается ею управлять. Значит, он чего-то то стоит. Но она как никто другой любила психологически ломать людей, а кого не удавалось сломать, с теми попросту не поддерживала отношений. В этом госте её зацепил не только внутренний стержень, что-то было в нём неуловимое, что притягивало. «Да пусть посидит ещё немного, – решила она. – Не выгонять же его на улицу в таком состоянии. Всё равно сегодня буду общаться только с вешалкой. Джимми придёт разве что вечером». Хорошенько всё взвесив, она ответила:

– Хорошо. Ты хотел посмотреть библиотеку?

– Да, верно.

Они расположились в библиотеке, где и провели полдня. Огромная коллекция альбомов разных художников занимала основную часть полок.

– Ты любишь живопись? – Спросил Джек.

– «Люблю»? Не просто люблю, я в ней живу и растворяюсь. Мне иногда намного приятней общаться с художником древней эпохи, чем с человеком нашего времени.

– Это как? – Улыбчиво интересовался он.

– Просто. Внимательно присмотрись к картине, которая тебе нравится, и ты увидишь, чем человек дышал, о чём думал, какое у него было настроение в тот момент, когда он писал картину. Иногда бывает, что настроение художника сто лет назад и твоё настроение сейчас – совпадают. И ты можешь это почувствовать.

– Странно… Я никогда так глубоко не погружался в мир изобразительного искусства.

Из всех альбомов ему больше остальных пришёлся по вкусу Врубель. Сто раз он видел его картины в музее, но не видел их такими живыми ранее. Поразили и древние книги в кожаных переплётах, вернее, их количество. Некоторые были настолько редкими и старинными, что Глория не позволяла к ним прикасаться.

– Знаешь, сколько им лет? Не трогай!

– Сколько? – С детским прищуром спросил Джек.

– Около трёхсот.

– Откуда они у тебя?!

– Скажем так – в наследство достались.

– А если скажем правду?.. Не могли же они тебе от бабушки-гарпии перейти.

Глория рассмеялась. Чувство юмора такого рода всегда казалось ей проявлением живого мышления.

Джек впервые разглядел, как она прекрасна, когда не ухмыляется и не злится. Её улыбка и глаза были настолько радостными, что он поймал себя на интересной мысли: «Как я раньше не замечал её красоту?»

Она поймала его серьезный, пристальный взгляд и немного смутилась.

– Глория, тут целое состояние! – Переключил тему Джек, – некоторые экземпляры даже в музее не встретишь. Как ты собрала такую коллекцию? На это нужны годы! – Он развёл руки.

– Поживи с моё, и ты соберёшь. Не думаю, что обязательно собирать коллекцию книг и альбомов. Можно собирать марки, оружие, консервные банки, в конце концов.

– Консервные банки?.. Я подумаю, это нечто в стиле Уорхола, не очень мне подходит… А, вот с твоё пожить – это сколько? Ведь ты же младше меня.

Глория посмотрела на Джека со знакомой ухмылкой.

– Я старше тебя на пять поколений.

– На пять? Это ж тебе сколько лет? Пятьсот? – Посмеиваясь, говорил Джек.

– Почему пятьсот? Двести пятьдесят. Точнее – двести пятьдесят три.

– Ух ты. Это ж, сколько ты пластических операций сделала? Прогресс налицо. – Он театрально показал ладонью на лицо Глории.

– Дурак! – Она искренне улыбнулась, – ни одной. Мне это не надо.

– Да тебе любая женщина позавидует!

– Любая женщина сможет родить, а я нет.

– А ты хочешь детей завести? – Он сказал это невзначай, а сам на секунду задумался.

По выражению её лица Джек понял, что слишком глубоко копнул. Видимо, это совсем запретная тема. Он буквально попал в точку. Глория на время замолчала, потом встала, подошла к окну.

– Знаешь, любая нормальная женщина хочет семью и детей. Одиноко сидеть дома вечерами и приходить с работы, если тебя кроме котов никто и не ждёт. Я просто смирилась с тем, что я не такая как все.

– И что же, нет никакого выхода? – Стряхивая катышки с плеча, бросил Джек.

– Запомни: выход всегда есть! Другой вопрос: хочешь ли ты из-за этого выхода терять то, с чем ты сейчас?

– Но у тебя-то дома всегда весело. Одни только маски развлекут так, что, мне лично, – показывая на себя пальцем, продолжал он, – на неделю хватит впечатлений. Я уж не говорю про вешалку, которая пылесосит ковры! – С душой выкрикнул Джек. – Опять же, экономия на обслуживающем персонале. Заверни мне парочку вешалок с собой, я как раз всю прислугу рассчитал.

Глория опять рассмеялась. Всё, что устроено у неё дома – это её фантазия, воплощённая в жизнь благодаря её же способностям. И ей, конечно, льстило, что Джек это оценил.

– Кстати, два кота – это кто? Они какие-то функции тоже выполняют?

– Коты выполняют обычные функции котов: едят, пьют и гадят. А ещё, обдирают когтями мой любимый диван.

– То есть обыкновенные коты? Вот это удивительно! – Детскими возгласами жонглировал Джек.

– Да, именно так.

Их разговор прервался звонком в дверь. Джек удивился его существованию: «Звонок всё-таки есть! Только вот где? Надо бы у котов спросить».

Девушка вышла в коридор, Джек последовал за ней. Вошёл мулат, он же – брат-Джимми.

– Копыта!

– Ой, прости, пожалуйста, – ответил мулат хозяйке дома.

– Всегда забываешь вытирать свои копыта! А у меня, между прочим, прислуга с утра полы натирает.

В этот момент вешалка с тряпкой в руке, натирающая дубовую дверь полиролью, пренебрежительно посмотрела на Джимми. Глаза и нос вешалки были очень смешными, словно она только что выползла из комикса, рот был зажат. Казалось, она еле сдерживается от того, чтобы не поругать мулата, регулярно не вытирающего ноги, то есть копыта, на входе в дом. Мулат приветливо кивнул вешалке и вновь обратился к сестре:

– Привет, я на минутку. Что у нас сегодня вечером?

– Да ничего особенного. Можно размять косточки, потанцевать.

– Да, лишняя тренировочка не помешает. Может, пивка купить?

– Джимми, делай что хочешь. – Устало произнесла Глория, посмотрев в сторону. —Когда придёшь?

– Часиков в девять. Ближе к десяти.

– Хорошо. У меня сегодня гость! – Задорно и довольно громко сказала Глория.

– Гость? Уже интересно. Отлично! Вечером увидимся.

– Жду.

Глория закрыла дверь и вернулась к Джеку.

– Ну, что, пора и перекусить?

– Может, я в благодарность за гостеприимство приглашу тебя куда-нибудь? Скажем, в моё любимое кафе? – Дёрнув одной бровью, говорил Джек.

Ей почему-то стало любопытно, чем он живет. Какое кафе его любимое? Какие блюда он предпочитает? Так всегда бывает, когда человек тебе интересен.

Услышав это, вешалка вновь поджала губы и обиженно ушла, поняв, что её стряпню сегодня никто не будет есть.

– Слушай, она тебе как мама родная.

– Что ты… Она так хорошо готовит, пальчики оближешь. Но если ты меня приглашаешь, нужно приличней одеться и сделать прическу там…

– О, я знаю, сколько на это уходит времени у женщин. Лучше подожду тебя в библиотеке. Сколько придётся ждать? Думаю, половину книг я успею прочитать. – Улыбка так и не сходила с его лица.

– Минут пять.

Через пять минут Глория вышла в простом кремовом платье из ангоры.

– Так быстро? – удивился Джек.

Она подошла к зеркалу. Её длинные волосы вытянулись сами по себе, без помощи расчёски, потом заплелись в тугую косу. Коса сама улеглась вокруг головы, затем снова расплелась, будто хозяйке не понравился этот вариант. Волосы распустились и превратились в хорошо уложенную пышную копну, будто их полдня закручивали на плойку, сдобрив внушительной порцией лака и стайлинга. И вновь причёска распалась. Теперь уже волосы заплелись в две толстые косы.

Джек понял, что это может длиться бесконечно, и решил остановить творческий процесс, иначе обедать они пойдут в ужин.

– Знаешь, две косы очень идут тебе. Скажи волосам, что хватит на сегодня экспериментов. Если что, наверстают завтра, а нам пора.

– Мне этот вариант тоже нравится больше.

9

В любимом кафе Джека было очень уютно: мягкие кресла с подушками тёплых оттенков, бежевые портьеры, запах свежей выпечки. От ярких лучей солнца в этот сентябрьский день посетителей скрывали деревянные жалюзи ручной работы. Персонал приветливо улыбался гостям заведения. Джека со спутницей на входе встретили и проводили к его любимому столику у окна, с видом на Центральный парк.

– Мне здесь нравится. Возьму это заведение на заметку. Тем более, что не слишком далеко от моего дома. И публика солидная, не особо докучает своим вниманием.

– Да. Только сделай одолжение: заходи сюда днём. Это моё любимое кафе, я к нему привык. Искать новое не хочется.

Глория улыбнулась.

– Обещаю.

– Иначе завтракать, обедать и ужинать мне придётся у тебя. Кстати, у тебя обе вешалки готовят или они делят обязанности по дому пополам?

– Ты удивишься, но у меня не только вешалки делят обязанности по дому.

Джеку казалось, что кроме них двоих в этом кафе больше никого нет.

– Удивительно. Я знаком с тобой лишь несколько дней, а такое ощущение, будто знаю всю жизнь.

– Может, мы с тобой – родственные души? – Она рассмеялась.

– А может, это всё вообще сон, в котором я пребываю до сих пор? Учитывая все события, что произошли со мной за последние три дня… – Он потупил глаза.

– Сон длиною в три дня? Это что же такое ты съел, что так долго спишь?..

У Джека вдруг заколотилось сердце, выступил пот, закружилась голова. Откинув голову на спинку кресла и вцепившись руками в диванные подушки, он делал всё, чтобы опять не отключиться.

– Что с тобой? Плохо?

Джек собрал всего себя в кучу, он вообще не понимал, что с ним происходит в последнее время. Таких странных приступов никогда не было.

– Нет, нет. Сейчас пройдёт. – Вдохнув глубже, махнув рукой, произнёс он.

Глория достала из сумочки носовой платок и по-матерински вытерла пот с его лба. Взгляд её был напуганным.

– Уверен, что всё в порядке? Надо было тебе дома отлежаться, зря мы сюда притащились. Это я виновата. Не подумала.

– Нет-нет, всё в порядке. Я сейчас приду.

Ватными ногами он еле добрался до двери туалета. Ополоснув лицо холодной водой, посмотрел на себя в зеркало. Там отражались двое – он и Фрай, который нахально улыбался.

– Фрай! Я себя ужасно чувствую и без вашего присутствия. – Резво протирая руки, продолжал Джек, – прошу, исчезните!

Фрай проигнорировал просьбу.

– Мне интересно… Я целый день жду, когда он останется один, чтобы поболтать наедине, а он меня гонит.

Джек развернулся к нему и посмотрел утомлённым взглядом.

– Да, выглядишь хреново! Но, к сожалению, не могу тебе помочь… Лишь дать совет – отдохнуть и выспаться.

– Обязательно воспользуюсь им, – иронично заметил Джек. – О чём хотели поболтать? Только недолго, меня ждут.

Фрай быстро протянул два билета на авиарейс «Нью-Йорк – Париж» и бумагу о брони на номера в отеле.

– С видом на Эйфелеву башню! Между прочим. – Фыркнул Фрай.

– Когда? – Швырнув полотенце в корзину, спросил Джек.

– Через неделю.

– Как?! Я ведь её даже ещё не спрашивал. Мы не настолько хорошо знакомы…

– Слушай, Джек, с твоими темпами за неделю уговоришь. Уверен, долго уговаривать не придётся. Во-первых, она любит Францию, во-вторых, у неё там много друзей. Она не откажется от поездки даже в компании с таким раздолбаем как ты.

– У неё же какие-то соревнования в школе… как же тренировки?

– Джек, это будет через месяц. Успокойся, время есть. Тем более что ей не нужно их тренировать. Все танцуют и так.

– Ну да, я забыл. Хорошо, мне пора. А то она начнёт беспокоиться.

Только он произнёс это, как в дверь постучали.

– Джек, ты в порядке? Нужна помощь?

Фрай взглядом показал, что Джеку пора выходить, но тут вспомнил про что-то очень важное. Он резко схватил убегающего за шиворот и, притянув к себе, еле слышно прошептал:

– У неё на правой лопатке татуировка. Две театральные маски. Так вот, если одна маска исчезнет, значит, она уже одна в своём теле. После этого я тебе заплачу! – Выпалил сатир и резко отшвырнул Джека к двери так, что того выкинуло из туалета, и он чуть не сбил с ног Глорию, ожидавшую за дверью.

Странное поведение Джека её насторожило. Полагаясь на свой немалый опыт общения с мужчинами, она постоянно держала его под подозрением. И хотя он был ей весьма симпатичен, что-то останавливало – то ли его меланхоличное поведение, то ли пылкий настрой, то ли навязчивое желание завязать отношения. Обычно так ведут себя мужчины, цель которых – какая-то выгода. Но думать об этом не хотелось, она гнала от себя мрачные мысли. Впервые за двести пятьдесят три года мужчина после увиденного её второго «Я» не испугался и не сбежал. И как любая женщина, пусть и в солидном возрасте, она тешила себя надеждой встретить именно свою половинку – идеально подходящего ей мужчину. При этом она сочувствовала земным женщинам, которым на такие поиски отпущено всего-то шестьдесят-семьдесят лет. Многие так и умирают с чувством полного разочарования.

– Джек, давай-ка отвезу тебя домой. Что-то вид у тебя не совсем свеженький.

– Ты уверена?

– Абсолютно. И даже думаю, что тебе полезно показаться врачу. У тебя есть личный врач?

– Конечно.

Они вышли из кафе, поймали такси и поехали к Джеку домой. Проводив его до подъезда и оставив свой номер телефона, она взяла с него обещание, что сегодня или уж точно завтра он покажется врачу. На том же такси Глория поехала к себе.

После горячей ванны растянувшись на своей кровати перед телевизором, Джек вдруг почувствовал себя одиноко. Захотелось позвонить Глории и пожелать спокойной ночи. Но сон победил. Он крепко уснул, даже не выключив телевизор.

Неожиданно картинку бегущих по экрану оленей сменила физиономия Фрая. Фрай никак не вписывался в формат телеканала «Дискавери», у него даже фон был просто белым. Сатир посмотрел на спящего Джека с экрана телевизора, прислушался – тот погрузился в глубокий сон. Решив не будить бедолагу, старикан исчез с экрана. Но вскоре вернулся и выключил телевизор.

10

Утром Джека разбудил звонок в дверь. Пришёл врач. Осмотрев пациента, он выписал несколько направлений в клинику на УЗИ, томографию и обследование у кардиолога.

Проводив раннего гостя, Джек продолжил нежиться в постели и мечтать о своём: о том, как совсем скоро станет жить той же жизнью, что и раньше. Вот только решит вопрос с Глорией…

Вдруг в нём проснулась совесть. За все эти годы праздной жизни, это случилось впервые. Совесть заговорила с ним его же внутренним голосом: «Ах ты, скотина и подлец! Ради своей меркантильной выгоды сначала влюбишь в себя девушку, а потом используешь и бросишь её!» Джек вдруг поймал себя на мысли: «Почему я раньше об этом не задумывался? Наверное, потому что не был знаком с Глорией. А что она сделает, если узнает, что Фрай мне заплатил? Она же не сможет откусить мне голову. У неё вообще не останется никаких возможностей. И я просто её брошу».

На этой мысли Джек спокойно набрал номер Глории. Он хотел договориться о встрече вечером, а услышал лишь автоответчик. Он долго ждал её звонка и напрасно. Ещё несколько попыток дозвониться тоже не дали результата: «Возможно, номер неправильный».

Ничего не оставалось, как идти к ней домой или встречать у школы. Он быстро собрался и поехал. Хотелось закончить всё это поскорее. Повезло: её велосипед уже стоял на парковке. В школе было непривычно тихо, лишь знакомый голос доносился из танцевального класса и был слышен в фойе. Это был голос Глории. Она громко рассказывала что-то коллегам. Джек незаметно пробрался в класс. Собравшиеся внимательно слушали какие-то сложные наставления на тему правильного общения с подростками. Половина аудитории стояла с совершенно глупыми улыбками на лицах, не выражавших ничего кроме восторга; вторая половина, казалось, слушала намного внимательнее, глядя на оратора остекленевшими глазами.

Джек был слегка шокирован; он быстро вернулся в фойе. Непонятно, что именно его насторожило. Ни гарпий, ни оторванных голов, не прочих мистических модификаций он не увидел. То, что здесь происходит нечто неестественное, и то, что он невольно стал то ли сторонним наблюдателем, то ли соучастником этого действия, его пугало. Вся эта картина напомнила сеанс массового гипноза. То, что происходило с этими людьми, в любой момент могло произойти и с ним. Сразу вспомнилось про булавку.

Выскочив на улицу, он резко открыл дверь машины и стал искать в бардачке ту самую огромную булавку, что выдал ему Фрай из личного реквизита. Среди бумаг и канцелярского барахла нащупал её и прикрепил на внутреннюю сторону пиджака.

– Испугался?

Джек вскрикнул от неожиданно услышанного голоса со стороны заднего сидения.

– Фрай! Да что за!

Сатир громко расхохотался. Но смех его был зловещим, несмотря на улыбку, а взгляд – холодным и злобным.

– Чего испугался?

– Её, блин!

– Сейчас три часа дня. Лунного света днём не бывает. Что такого страшного ты увидел?

– Не знаю, но заходить туда не хочу. – Отвечал Джек, закрывая бардачок и нервно грозясь.

– Вот уж действительно – страус! Голову прячешь в песок, когда надо действовать.

Джека не позабавило подобное сравнение и страх, который почему-то никак не покидал его душу, не давал покоя. Захотелось всё бросить, послать Фрая куда подальше и сбежать на край света.

– Секундочку! Прежде чем бежать на край света, ты должен выполнить то, что должен выполнить!

Джека обуял ужас. Он понимал, что вляпался по самые уши, причём сделал это сам, не предполагая о возможных последствиях. И почему этого нелепого сеанса гипноза он испугался больше, чем оторванной головы и говорящей вешалки?

– Объясняю. То, что происходило до этого, ты воспринимал как приключения. Вернее, ты был участником этих приключений. Сейчас же ты стал свидетелем того, как всё это выглядит со стороны, – гнусным голосом ответил Фрай на все мыслимые вопросы собеседника.

Джек обхватил свои пышные кудри обеими руками. Молча думал, как выкарабкаться из этой пучины событий. Если раньше он смотрел на все проделки своих новых знакомых с иронией, а участвовал в них с превеликим удовольствием, то сейчас до него вдруг дошло, что всё это – совсем не игрушки. На короткое мгновение его посетила мысль рассказать всё Глории и договориться о взаимовыгодном сотрудничестве, но он тут же отогнал её, так как Фрай постоянно держал его сознание под контролем, и «отключить» связь было невозможно.

– Даже не думай. Ты не представляешь, что тебя ждёт только за малейший намёк о том, что ты со мной знаком. Откусанная голова – детский лепет по сравнению с тем, что будет с тобой после подобного признания.

– Фрай, вы не оставляете мне выбора!

– Почему же, выбор всегда есть! Другое дело – любой выбор влечёт за собой определённые изменения в жизни. Чтобы остановиться на том или ином варианте, нужно хорошенько взвесить всё и понять, какой из них тебе выгоднее.

– Где-то я это уже слышал.

– Слышал, но не принял во внимание. Слушать и слышать – ведь разные вещи.

Джек пожалел, что не рассказал сегодня врачу обо всём, что с ним действительно происходило, и откуда у него ссадина на голове. Он просто испугался, что вместо направления на УЗИ доктор упечёт его в психиатрическую лечебницу.

«Может, это и был тот самый выбор, который следовало принять», – подумал Джек.

– Прекрати панику. Успокойся. Мужик ты, в конце концов, или как?

– Или как…

– Булавку пристегнул? Проверил?

– Да.

– Молодец! Сейчас она выйдет, в облике привычном для людишек. Не смотри на неё как на чудовище. Приведи себя в порядок. Что за бардак у тебя на голове?! Воск тебе, что ли подарить. Ай, ладно! Иди так…

Джек рассеяно озирался.

– Фрай, а почему вы не можете контролировать эмоциональный фон человека?

Сатир улыбнулся и тихо произнёс:

– Если б мог, мне бы не пришлось заставлять тебя делать то, что мне надо. А уж тем более платить за это. Я тебе ещё вот, что скажу: я не могу пройти к ней в дом и контролировать ситуацию изнутри. Поэтому не задерживайся там надолго.

– Почему? Прикиньтесь человеком-невидимкой, и вас никто не заметит.

Фрай поперхнулся от такого предложения.

– Почему-почему… по запаху!

– Да!? Так может, вам сменить носки? Кстати, они у вас обычно в горошек или в цветочек?

Тут Джек вспомнил, что никогда не встречал в магазинах носки для копыт.

Когда он начал острить, сатир немного успокоился: «Значит, пришёл в себя».

– Прибереги свои остроты для Глории. Она оценит твоё чувство юмора. А мне пора.

Через минуту после исчезновения Фрая появилась Глория. Она припеваючи шла к велосипеду.

Джек вышел из наполированной машины и, облокотившись на капот, тихо ждал, когда девушка приблизится. Вид у него был измученный: рубашка неряшливо заправлена в штаны, мятый пиджак; на лице появились намеки на щетину; причёска, будто только проснулся. Глория сразу заметила Джека. Весь внешний вид его говорил о том, что он опять попал в какую-то передрягу вместо того, чтобы лежать дома под тёплым одеялом.

– Добрый день, Глория.

При виде дорогого автомобиля у неё на лице появилась ухмылка.

– Добрый, добрый… А ты, я смотрю, модный парень. Джек, ты с кем-то подрался? Что за странный вид? Не причёсан, глаза красные.