Сага Севера. Дитя зимы

– Госпожа! – Агния подскочила к девушке, которая, покряхтывая, пыталась встать, запутавшись в оборках нижней юбки. – Как вы? Ничего не сломали?

– Нет, – отмахнулась Агидель, поднимаясь и потирая ушибленное место. – Разве, что облилась. Хорошо, что ты кипяток не налила. – Она осмотрела поле брани. Разбитая кружка, сломанный стул, и как это она умудрилась так подкосить его.

– Единый, да что же это такое, – сокрушалась Агния, суетясь вокруг девушки. – А вы говорите, что за вас переживать?! Да вы найдёте несчастье везде, прям как…– она осеклась.

– Как свиньи грязь? – закончила Агидель, хитро прищурившись. – Ты это хотела сказать?

– Что вы, госпожа! – замахала руками служанка. – Даже в мыслях не было.

– Я сделаю вид, что ничего обидного не додумала, – заключила Агидель и наклонилась, чтобы собрать осколки.

– Госпожа, не надо. Я всё сейчас уберу, а то вы ещё…

– Ух, проклятие! – рыкнула Агидель, отдёргивая руку от предательски порезавшего её осколка. – Я всё сама сделаю!

– Вы уверены? – вздохнула Агния, с тоской глядя на девушку, которая с тихой ненавистью собирала кусочки кружки.

– Как никогда! – огрызнулась та. – И вообще мы не договорили, если отцу так страшно отпускать меня с сопровождением, то пусть отправляется со мной и отложит свои великие дела! Мора и голода нет, ни с кем не воюем, одним словом покой и благодать! Неужели это так трудно или просто невыполнимо для него? Нет, он не хочет и всё. Боится меня выпускать за порог. Будто ступив за границу его земель, я никогда не вернусь уже обратно. Глупости-то какие.

– Госпожа, это же какой отряд надо собрать, чтобы быть полностью уверенными в вашей безопасности и безопасности отряда?

– Маленький, меньше народа пострадает! – заключила девушка, и, встав, вручила остатки кружки Агнии с таким видом, будто коронует ее в княжны. – Я отправляюсь в свои покои! – и с гордо поднятой головой она вышла из кухни.

Глава 4

– Вот зараза! – скрипнула зубами девушка. – Глубоко резанула! – Княжна помахала пальцем, потом подула на него, оглядевшись и убедившись, что никого рядом нет, поплевала на него и сунула за щеку, а то вдруг, не дай Единый, кто-то заметит столь неподобающий для юной наследницы рода Воиборов жест.

Агидель прошла через коридор, свернула в главный зал и начала подниматься по парадной лестнице, направляясь в свою комнату, как услышала стук подков во внутреннем дворе замка, лай собак, беготню людей и крики стражи. Подхватив и слегка задрав подол платья, чтобы ещё и не развалиться на лестнице и тем самым не пополнить список своих увечий, девушка, перескакивая через ступеньки, рванула наверх, горячо надеясь, что не встретится с отцом. Мало того, что она не успела продумать предстоящее покаяние, так и вид у неё был, как минимум, растрёпанный и помятый.

– Агидель! – громовыми раскатами пронеслось под сводом главной залы. – Разве подобает юной Княжне скакать по ступеням, словно она ошалелый лось, которого гонит свора собак?

– Не успела, вот проклятье! – безмолвно ощерилась девушка. Медленно повернувшись на верхней ступени лестницы, она посмотрела вниз на отца и десяток собак, влетевшими следом за ним. Они принялись радостно суетиться около стола, предвкушая внеочередную кормежку.

Перед ней, внизу, в центре зала, стоял весьма статный мужчина, недавно разменявший шестой десяток, со светлыми, чуть ниже плеч волосами, которые уже изрядно посеребрила седина. Его пышная и очень аккуратная борода обвивала губы и слегка прикрывала шею. Тонкие черты лица и высокий лоб свидетельствовали о благородстве как умственном, так и кровном. Проницательный взгляд карих глаз вызывал трепет и уважение.

В былые годы Князь Авир Воибор слыл красавцем и очень завидным женихом, так что он был одарен небывалым количеством женского внимания, но, никогда не злоупотреблял чувствами тех несчастных дев, которым не повезло влюбиться в него, как говорил он сам. Множество выгодных предложений о браке с дочерями соседних Князей сыпались на него, но он был непоколебим, безукоризненно ценя свою свободу и собираясь долго носиться по миру как ветер, но одна неудачная охота – изменила всё в его жизни.

– Я не скакала, я быстро поднималась, – заявила девушка, смерив отца недовольным взглядом.

– Платье опусти, бегунья, – осадил её Князь, стягивая с себя походный плащ и рукавицы, которые сразу же принял слуга, стоявший рядом с ним, склонив голову в почтительном поклоне. Люди суетились уже вовсю, весьма успешно лавируя между собаками, скоро накрывая на стол и подбрасывая поленья в слегка поутихший очаг.

– О! Наша прелестница, как всегда встречает нас чем-то особенным, здравствуй! – Навой Краснояр бодро вошёл в зал и учтиво поклонился Княжне, не скрывая свою улыбку. – У тебя очень милые подштанники, или как это у вас женщин называется, в рюшах такие штучки.

Навой Краснояр был почти ровесником Князю. Небольшого роста, на целую голову ниже Князя, но очень крепкого телосложения с коротко остриженными пепельными волосами, которые топорщились в разные стороны, словно он попал в коровник, где его облизало сразу несколько коров. Лицо с чётко выраженными скулами и слегка крупноватым с горбинкой носом можно было бы назвать располагающими, если бы оно не было изуродовано кривым шрамом, который пересекал наискось лицо от правой брови и до мочки левого уха. Но глаза, серые и прозрачные, словно первый ледок, который подёрнул речную гладь, всегда смотрели с небольшой хитрецой и озорством, что располагало человека к Навою сразу. Густая, но не длинная тёмная борода с проседью дополняла образ неустрашимого вояки.

– Ох! Ты ничего не понимаешь, Навой, – усмехнулся Князь и сел на свой трон во главе стола, рядом с очагом. Мужчина потрепал по голове одного из волкодавов, который успел занять почетное место рядом с хозяином и сейчас собирал «плоды» своей скорости. – Эти рейтузы сейчас последний писк моды в Урбисе, у нас таких не делают, представляешь, как мне трудно было их достать, портные не успевают сделать последний стежок, как уже толпа девиц готова перегрызть друг другу горло за эту тряпку.

– Представляю, сколько нашему Князю пришлось выстрадать! – Навой картинно закатил глаза, попутно прохаживаясь вдоль стола и приподнимая крышки на блюдах, которые принесли слуги.

– Если швырнуть во вражескую армию последний новомодный «рейтуз» из столицы и дополнить это какой-нибудь шляпкой с цветочками, то можно быть спокойным за исход битвы. Эти безумные женщины разметут всех воинов по округе и, если им не достанется хоть клочка этой реликвии, они просто всех сожрут!

– Единый! Во всеуслышание заявляю, Князь, ваша стойкость и храбрость достойна героической баллады, – с удовольствием поддержал шутку советник.

– Это панталоны, а не рейтузы и уж тем более не тряпка… – процедила Агидель сквозь зубы, опуская подол платья и слегка разглаживая его, с неудовольствием отмечая про себя, что у неё на животе и чуть ниже расползлось тёмное пятно, которое весьма чётко отражалось на светло-голубом бархате платья.

– А какая разница? – пожал плечами советник, присаживаясь по правую руку от Князя. – Можно обозвать это чудо – нижняя женская поддевка, и все дела, смысл не изменится. Тряпка же, а не кольчуга или на худой конец даже не кожа али шерсть, – он развернул свой стул к очагу и блаженно потянулся, вытянув ноги к проснувшемуся пламени. – Того и гляди, совсем скоро снег выпадет, старые кости ломит.

– Агидель, – Авир облокотился локтями на стол, сложил ладони замком. – Спускайся к нам после того, как сменишь платье. Повара сегодня расстарались, аромат от супа идёт божественный. Где тебя носило кстати целый день?

– Я гуляла, надышалась свежим воздухом и теперь не голодна. Всем доброй ночи, – отрезала девушка, резко разворачиваясь и поднимаясь наверх в надежде скрыть краску, которая залило ей лицо.

– Что ты хочешь, говори сразу, – серьёзно произнёс Авир.

– Ничего!

– Значит голодом решила себя морить? – Насмешливо поинтересовался Князь. – Знай, что в этот раз подобное не пройдёт.

Агидель ничего не ответила и ещё поспешнее зашагала в свои покои, которые располагались на третьем этаже замка.

– Ох, эта молодёжь, – вздохнул Навой. – В наше время молодое за то, что зубки так показывали, могли и плетьми приласкать.

– Брось, – отмахнулся Авир. – Не по мне эти методы, сам знаешь. Только в самых крайних случаях, хотя мне кажется, что совсем скоро будет именно такой случай. Просто сегодня вновь упрямая девчонка напомнила о своём бредовом желании. Я устал бесконечное количество раз повторять одно и то же. Поэтому в этот раз ответил немного грубее, чем обычно. Вот она и злится.

В этот момент в зал вошла Агния, она поклонилась Князю и советнику:

– Мой господин, хотела сообщить, что юная госпожа сегодня изъявила желание с вами поговорить.

– Это мы поняли уже, – иронично заметил Авир.

– Надеюсь, что всё обойдётся. Будьте, пожалуйста, с ней мягче, а то у неё сейчас такой тяжёлый период, – вздохнула кормилица. – Столько разных дум терзают её молодую душу.

– Неугомонная девица, – усмехнулся советник, уже развернувшись от очага и пододвигая к себе плошку с ароматным мясным супом. – Ничего, скоро успокоится, потерпите, полнолуние пройдёт, жениха найдём и все проблемы сойдут на нет. Он уже будет мучиться, не мы с вами. Хе-хе.

– Агния, не стоит так тебе переживать за неё, лучше садись к нам и поешь.

– Спасибо за приглашение, мой господин, но что-то я чувствую себя не очень, убегалась за день. Отпустите меня пойти к себе.

– Что же, иди, а насчёт Агидель – не обещаю, что сегодня с ней поговорю. Тут надо идти абсолютном спокойным на беседу.

– Да-да, главное не показывать страха. Всё как на охоте, – сострил советник. – И всегда нужно наносить удар первым.

Кормилица скептически выгнула бровь, но промолчала и, поклонившись, оставила мужчин наедине с ужином и кучей суетящихся собак.

Князь Авир в задумчивости обратился к Навою, мерно постукивая свободной рукой по столу:

– Если бы всё было так просто. Пришёл и просто поговорил. Знаешь…– он не успел договорить, как в тронном зале раздался гул резко закрываемой двери. Советник дернулся от неожиданности, собаки вскочили и заскулили, а стража, которая стояла около закрытых ворот сочувственно переглянулась.

– О! Дошла, – хрюкнул себе под нос Краснояр, с аппетитом заедая суп хлебом с порезанной ветчиной. – Советую оббить потом её дверь железными пластинами, или лучше серебряными, а то того и гляди, сначала её разворотит на щепки, а потом и на замок перекинется – всё по камушку разнесёт.

– Этого мне только не хватало, – сокрушился Князь, принимаясь за трапезу, а к столу, тем временем, как раз подали молодого поросёнка с овощами. – Сейчас не лучшее время, чтобы вот так монетами раскидываться, серебряную дверь сюда, потом туда. Нет уж. Так потом надо будет приданное готовить ещё, а тут уже всё потрачено.

– Зато представьте, приедет к вам Верховный Князь из столицы со своей делегацией, а у вас все двери серебром отделаны и везде агаты голубые переливаются, прям как капли ручья, что с гор текут! Они же от тёмной силы оберегают. А ещё алатырь, яхонты, ляпис-лазурь! Вы просто двери с петель снимите – вот и готовое приданное. Сокровища сплошные! – Навой потянулся за кубком и наполнил его до краёв горячим сбитнем. – Вот не знаю, как в покоях у нашего правителя всё обстряпано, но широту размаха отделки вашего замка точно оценят потом при столичном дворе, и женишок не заставит себя долго ждать.

– О да, и там сразу задумаются об увеличении ежегодной пошлины в казну нашего величества, – невесело усмехнулся Князь.

– Или подумают, что вы, мой Князь, разводите под носом у себя полчища упырей и волколаков прям как собачек на псарне. Может, переворот готовите на пару с Истром, выращивая жуть жуткую, а себя таким дорогим образом оберегая от нечисти! – советник задумчиво уставился в кубок, будто там можно было прочесть продолжение рассказа.

– Вот же голова у тебя дурная. И ты туда же! Глупые деревенские сплетни подхватил о колдовстве и нечисти! Сплюнь.

– Эге, Князь, а почем нам знать, что и как на самом деле-то у Истра происходит. Вот когда мы были у него или он у вас?

– Давно, – задумчиво протянул Авир.

– Вот и я о том же, мало ли что учудил этот бирюк.

– Всё равно, не верю я в эти трактирные байки.

Какое-то время мужчины сидели в тишине, поглощая яства и отогреваясь после встречи с уже по-зимнему холодным ветром. Прикончив поросёнка и разделив то, что от него осталось между десятком попрошайничающих собачьих морд, Князь с советником устало откинулись на спинки своих тронов.

– Сегодня очень долгий день, – начал Князь, устало массируя висок. – И всё идет кувырком, прям с самого утра. Не находишь?

– Не у всех, – лениво отозвался Навой.

– Ты всегда в рядах исключительных везучих людей, – улыбнулся Авир и немного погодя серьёзно добавил. – Ты еще не встречался с Обраном Прелютом?

– А должен был? Этот полукровка всегда к вам первым делом идёт. Не ко мне.

– Ну что же, он должен был вернуться со своим отрядом ещё вчера, – Князь задумчиво погладил бороду. – Я-то подумал, что мы с ним немного разминулись. Интересно, что могло их задержать у реки Быстрой?

– Не знаю, может, решили что-то проверить. Рано ещё волноваться, один или два дня задержки – это не беда, особенно если это не подмога к сражению главному поспешающая.

– Возможно, ты прав, – и немного помолчав, Князь иронично добавил: – Знаешь, я всё-таки настроился на нужный лад. Пойду, к своей буйной дочери загляну, может что-то новое услышу о себе, о её разнесчастной жизни, о страшном будущем и конце света белого. Не думаю, что стоит откладывать такие приятные беседы на потом.

– Постарайтесь вернуться живым, Князь, – улыбнулся Навой. – Если что, кричите, вместе легче будет отбиваться. Я с собой чудо-средство прихвачу, – и он помахал вслед Князю кубком.

– Балда! – весело отмахнулся Авир. – Против нечисти серебро нужно.

– Или рейтузы.

Собаки проследили за своим хозяином сонными взглядами, даже не утруждая себя тем, чтобы поднять головы. Дрова в чреве очага тихо потрескивали и убаюкивали лучше всякой колыбельной, и совсем скоро Навой начал клевать носом, всё глубже и глубже погружаясь в объятия сна.

На улице в полную силу царствовала холодная ночь, укутав всё живое мраком, который словно деготь разлился по небосводу, залив звёзды и еще не оформившуюся луну. Стража замка, сытая и довольная, грелась у жаровни около врат, перебрасываясь сплетнями и шуточками.

И вдруг где-то на границе стен замка и Мраморного леса завыл волк- одиночка, да так жалобно и потерянно, что ему сразу отозвались собаки в замке, вскочив со своих нагретых мест, и беспокойно заметались по залу.

– Ух, зараза волчья! Что ты тут забыла! – недовольно выругался Краснояр, который уже успел хорошенько и глубоко задремать. – Сам не спит и людям не даёт. А ну, тихо! – прикрикнул он на собак, которые столпились у дверей в ожидании, что их выпустят на улицу. – Придёт ваш хозяин и решит, что с вами бестолковыми делать. А ну, улеглись живо!

Собаки успокоились, получив нагоняй от советника, и снова развалились около очага. И только лишь волк, свободный и одинокий, как северный ветер, продолжил свой путь в холодную и призрачную ночь…

Глава 5

Агидель уныло разглядывала книгу, которую она взяла без спроса несколько дней назад из библиотеки отца. Название было громким и даже немного устрашающим, как и размер книги: «Трактат о распознании и усекновении волколаков и двоедушников».

Зачем Князю понадобилась подобная чепуха, когда этих самых волколаков давно уже свет белый не видывал – девушка не поняла этого. Ничего интересного, а тем более приятного она там не обнаружила. Написано всё было очень высокопарно и сухо, складывалось даже ощущение, что это обычное пособие по пыткам и дознанию, а иллюстрации выдавали в художнике явно припадочного и больного на всю голову человека. Куда интереснее было слушать сказки от Агнии про Серых, чем читать эту чушь.

Откинув книгу на постель, Агидель попробовала подумать о её предстоящем празднике, но в голову ничего хорошее не шло. Всё какие-то мерзкие огрызки и обрубки со страниц. Идти до библиотеки было очень лень. Это мало того, что надо было подниматься на самую высокую башню замка, так ещё и тащить наверх здоровый талмуд инквизитора-недоучки, который она взяла по глупости.

Сон также старательно избегал сейчас общества Агидель и она, откровенно говоря, мучилась от безделья, перекатываясь с одного бока на другой, и периодически поглядывала на опостылевшую книгу. Зато совсем скоро, к своему удивлению, она почувствовала недомогание и слабость, сначала просто стало зябко, а потом в груди сильно заколотилось сердце, будто она пробежала верст пять без передышки.

Она встала, расплела косу и принялась ходить по комнате, метаясь между желанием позвать Агнию и попробовать просто переждать этот момент недомогания. Большая кровать, которую укрывало одеяло, сшитое Агнией из разноцветных кусочков ткани. К ногам была брошена рысья шкура, над постелью возвышался пурпурный балдахин, около небольшого окна с витражом стоял дубовый стол и два стула, а в стене был очаг, который практически угас.

Агидель даже для разнообразия порылась в своих сундуках, однако, от этого она только расчихалась, подумав, что надо бы не забыть потом намекнуть Агнии перетряхнуть содержимое её сундуков. В итоге, появилась ко всему прочему ещё и пульсация в голове, и к ней добавился неприятный свербёж в носу.

По коридору раздались размеренные шаги, кто-то направлялся к её опочивальне, и этот кто-то, скорее всего, был Князь Авир. Агидель схватила книгу и в спешке запихнула её под подушку; пригладив покрывало постели, она села и скрестила руки на коленях. И тут она заметила, что по-прежнему сидит в облитом платье.

– Ну ладно, в своей комнате хоть в каком виде можно находиться, – подумала девушка. Морально она приготовилась к новому нападению под личиной извинений, возможно, именно сегодня ей удастся воплотить свой план в жизнь, хотя она уже была согласна даже на часть. Уверенность в своих силах, но в особенности, в убедительности её слов – горячила её, а может у неё просто начинался лёгкий жар, ну в этом можно и потом разобраться, а пока нужно было действовать.

В многострадальную дверь постучали чётко и отрывисто ровно два раза и, не дожидаясь ответа и приглашения войти, Князь зашёл в покои своей дочери. За ним залетел сквозняк, который последнее время разгулялся в предчувствии зимы по коридорам замка, словно он был тут хозяин.

– Дверь закрой быстрее, пожалуйста, мне холодно, – недовольно пробормотала Агидель. – Не лето всё же.

Князь вопросительно поднял бровь, ведь на его памяти дочь никогда не жаловалось ему на плохое самочувствие, даже, когда ломала ногу или слетала кубарем с лошади, на плохое настроение – да, на плохое отношение к ней – постоянно, а вот самочувствие… и он закрыл дверь.

Авир не проронил ни слова, ожидая, что дочь начнёт разговор, ведь очередной раз забылась именно она, прося излишнее. Но девушка так же соблюдала молчание и лишь периодически шмыгала носом. Оба внимательно смотрели друг другу в глаза, как будто, каждый хотел найти ответы на все свои вопросы в отражении глаз собеседника.

– Я всё смотрю на тебя и думаю, что стоит кое-что сказать, – начал Князь первым, подходя к очагу и подбрасывая в его жерло несколько поленьев. – Я был к тебе несправедлив.

– Правда? – в глазах Агидель сверкнула огонёк надежды. – Неужели всё так просто разрешилось? – Девушка подалась вперёд, не веря своему счастью и уже предвкушая сладкий миг ликования.

– Правда, это пятно на платье тебе очень идёт, – мужчина обернулся и заразительно улыбнулся, заодно также поймал подушку, которая полетала в него. – Тшшш! Смотри, ты сейчас мало того, что замок славных Воиборов спалишь, так ещё и городу с лесом достанется, тебе не жалко никого?

– А меня кто-то жалеет?! – в запале крикнула девушка. – Когда я с тобой разговариваю, у меня создаётся впечатление, что я наглая и капризная девчонка, с которой невозможно вести серьёзную беседу.

– Ой, ну не знаю, – протянул Князь, садясь на край постели. – Второе ближе будет к тебе.

– Скажи, я много прошу? – чуть успокоившись, проговорила Агидель, подсаживаясь немного ближе к отцу.

– Много, особенно сейчас, когда время такое неспокойное, – он серьёзно посмотрел на свою дочь. Те же прекрасные, словно горные ручьи, прозрачно – лазурные глаза, тонкие светлые брови, изогнутые аккуратной дугой, густые ресницы, курносый нос и правильный овал лица, легкий румянец – всё как у неё, у его любимой, вот только волосы другие: великолепный водопад золотистый волос, отливающих летним теплом, словно пшеница на солнце, которые так и хочется перебирать пальцами, забывая обо всём.

Агидель недовольно вскинула одну ногу на другую и вновь шмыгнула носом. Ей вдруг показалось, что к ней в комнату забежала мокрая собака со двора, комната будто пропиталась этим запахом, и девушка невольно скривилась.

– И вот не надо кривить лицо! – повысил голос Князь. – Ты вообще знаешь, что мои решения не обсуждаются, а я тут с тобой в десятую раз эту тему обмусоливаю, как собака кость.

– Кстати да, – вдруг встрепенулась девушка. – Ты не чувствуешь, что пахнет мокрой псиной?

– Что? – опешил Князь и переспросил: – Мокрой собакой? Да вроде нет, – и он поводил носом, втягивая воздух мощными легкими. – Может от меня? Рядом со мной снова Премил ошивался, ну и ещё пяток-другой собак, да я и в деревню ездил с Навоем, новую мельницу смотрели – хороша вышла.

– Которая в Вешенки или в Лосиху отправились?

– Конечно, в Вешенки, из Лосихи я бы так быстро не вернулся, – заметил Князь.

– Я же нигде и не бываю, откуда мне знать, – сложив руки на груди, Агидель откинулась на постель, взирая на полог балдахина.

– Из карт – это раз, а два – с моих слов, моя дочь гениальная, – бросил ответную шпильку Авир, приваливаясь рядом. – И три – бываешь, в деревни тебе не запрещаю ездить.

– Не, ну точно будто собака у меня в комнате побывала, – не унималась девушка, зябко ёжась. – Такая, которая после свинарника прибежала, в грязи извалявшись и в луже.

– Завтра скажи прислуге проветрить и перебрать твои вещи, или сама этим займись.

– Я подумаю, лучше я посвящу себя изучению карт и окрестных деревень, а то совсем тёмная стала.

– Да, тёмная и неблагодарная. Знаешь, мне тебя тут выпороть посоветовали и мне это предложение кажется всё более и более правильным, – как бы невзначай заметил мужчина, улыбаясь краешком губ, он предвкушал, что сейчас река выйдет из берегов.

– Что?! – пискнула молодая Княжна. – Это снова Навой своими рекомендациями раскидывается?! Тоже мне советник и учитель, изверг какой-то, уморить меня решил по-тихому, чтобы я больше к тебе не приставала? Так и передай, что живой я не дамся. Давайте прям на день моего рождения всё это устройте, вот народу будет потеха – порка Княжеской дочери за самое серьёзное прегрешение, которое только может быть, – она сделала трагичную паузу. – Доставала Князя ночи напролёт, чтоб он всего лишь разрешил ей выехать, заметь, не одной, за пределы крепостной стены! – и она повернулась к нему спиной, периодически гневно пофыркивая.

– Знали бы они тебя так же хорошо, давно бы уже выселили куда-нибудь в горы к гномам в шахты или сразу к оркам на обед в качестве главного блюда.

– Не смешно.

– А по мне, даже забавно.

– Нет.

– Да, Агидель. Единственное, что правда печалит, это то, что я тебе очень сильно разбаловал. Боюсь, что тебе потом будет очень тяжело…

Девушка молчала, продолжая гневно сопеть.

– Агидель, – глубоко вздохнул Авир. – Ты должна понимать, что это не глупая прихоть твоего отца, а попытка огородить тебя от ужасов этого мира, пока это в моих силах. И не надо упираться. Люди далеки от совершенства, как осёл от боевого скакуна, а в особенности те, кто по какой-то причине опустился на дно, ну или просто избрал такой путь, решив, что он ведёт к легкой наживе. Ты знаешь, о ком я сейчас говорю. Путники всегда были лёгкой добычей для разбойников. Даже мужчинам длительные переходы даются нелегко. Море и горы таят в себе столько опасностей, сколько не таит в себе нежити Мраморный лес. И не стоит забывать ещё о болезнях, ведь даже самая незначительная, на первый взгляд, простуда может обернуться ужасным последствиями. Ты меня слушаешь? – серьёзно спросил он.

– Да, я вас слушаю, мой Князь. Пока болезнь ушей не подцепила.

– И не надо паясничать!

– А я и не паясничаю, тебе показалось, – ответила девушка и, в подтверждение своих слов, громко чихнула.

– А ну, повернись ко мне! – приказал Князь и, слегка пристав на локте, повернул к себе дочь. Авир с ужасом смотрел на бледное лицо девушки с лихорадочно пылающими щеками. Испарина выступила на её лбу.