Последнее желание

– Почему ты не вернулась?

– Я зашла слишком далеко.

– Ты заблудилась?!

– Нет, просто, – пожала она плечами, – уснула.

– Ты уснула?! – не веря, переспросил Крис. – Одна? В лесу? В полной темноте? Окружённая бог знает какими животными и существами?!

– Не за каждым деревом скрывается монстр, желающий крови.

– А мне кажется, что за каждым.

– Тогда почему ты без меча?

– Я вооружён, – сказал Крис, похлопав по ноге, в сапог которой прятал нож.

– И что ты сможешь сделать этим ножом?! Почистить зубы волколаку или упырю, чтобы смерть благородного рыцаря не была напрасной?!

– Ну вот, ты растоптала весь мой мужественный вид.

– Боже, а это был он?! Прости, я не поняла, что это был именно он, – прижав руку к груди, виновато сказала Эрин и коснулась его плеча. – Ты как? Держишься?

Крис посмотрел на её ладонь, будто это мираж. После воды кожа разогрелась, и от касания её холодных пальцев побежали мурашки. Волосы встали дыбом. Крис пока молчал, но давно заметил, что Эрин не произносила его имени. С другими ничего подобного не было. Она будто выделяла его из всех, держа дистанцию даже в такой мелочи. На этом фоне столь близкий контакт без необходимости был вопиющим.

– Нет, – скривился он, словно вот-вот заплачет.

– Увы, у меня нет жилетки, так что придётся идти плакать к Андэру, у него она точно есть.

– А может, мы оденем его жилет на тебя?

– Нет, он на меня велик, – к его разочарованию, убрала она руку.

– Ничего страшного, это ведь не штаны, что будут спадать, и не сапоги, которые натрут.

– Андэр во время твоих рыданий сможет дать дельный мужской совет.

– Я согласен и на женский.

– Нет, ты же мужчина, тебе бабский совет ни к чему.

– Ты ведь не бабка, а молодая женщина. У тебя же внуков ещё нет?!

– Нет, и детей тоже.

– Вот видишь, ты даже ещё мамкой не стала, не то что бабкой.

– А ты совсем скоро станешь дедком, – улыбнувшись, сказала Эрин.

– А вот и не стану! – гордо отвернув лицо, запротестовал Крис.

– У тебя же есть дочь. Совсем скоро она вырастет, влюбится, выйдет замуж, родит кричащих и визжащих в штанишки ходящих детей.

– Лоре только восемь.

– Это сейчас ей восемь, а пройдёт время, что ты даже не заметишь, и она будет стоять в окружении детворы.

– Нет!

– Ты запрёшь её в чулане и не позволишь видеть мальчиков?!

– Нет, конечно, я же не тиран.

– Тогда почему тебе так ненавистна мысль, что она обзаведётся своей семьёй?

– Я хочу, чтобы её жизнь была как можно дольше радостной и светлой, как сейчас.

– А когда она вырастет, радость бесследно исчезнет, а свет погаснет?

– Тогда она будет знать, какой наш мир на самом деле.

– Не всё в мире ужасно.

– Это говорит та, что совсем недавно описывала мир как что-то тёмное, страшное и ужасное?

– Я описывала не мир, а жизнь. И жизнь у каждого своя, и краски в ней разные.

– Какие краски у тебя?

– Самые тёмные и мрачные.

– Ты довольно весёлый человек для того, у кого такие краски.

– Надо же как-то бороться с тьмой, – Эрин улыбнулась, только вот Крис видел, что она фальшивая.

– И твоя борьба довольно заразная.

– То есть?

– Мы с тобой только две недели, а твоя манера общения преобладает и у нас.

– Две недели, и вы уже заразились?! Надо менять тактику.

– Будешь вести себя адекватно?

– Наверное… это невозможно, – ответила Эрин и, оттолкнувшись от дерева, пошла в сторону лагеря, с каждым шагом она водила головой вперёд и назад, словно утка.

– Эрин, что ты делаешь? – улыбнувшись, спросил он.

– Пробую новый метод, – остановившись, но не перестав двигать головой, ответила она.

– Это просто ужасный метод.

– А ты только представь, через две недели вы все будете так ходить. Для лучшего вида можно добавить ещё и «кря».

– Ты не настолько заразна.

– Да кря, идём кря, проверим кря, кря, – с серьезным видом, даже не усмехнувшись, сказала она.

– Мы умрём… со смеху раньше… чем пройдет нужное время, – сквозь смех сказал Крис.

– Кря! Кря? Кря, кря, кря.

– Если ты так вернёшься в лагерь, все решат, что ты сошла с ума.

– Кря, кря… кря, – прищурилась она, задумавшись, насколько это действительно так.

– Эрин, кря…

– Кря кря-я-я! – указав на него пальцем с довольной улыбкой, перебив, закричала она.

– Это не слово, и тебя никто не сможет понять.

– Кря?

– Да.

– Кря, кря… кря?! – сказала Эрин, тщательно выбирая интонацию.

– Уверен.

– Ты только что меня прекрасно понимал.

– Нет!

– Да!

– Эрин, нет.

– О да, благородный рыцарь.

– А я говорю нет.

– А я говорю да.

Не желая уступать друг другу, они начали возвращаться в лагерь. Их очередная ссора была приятной и на время вытеснила из мыслей вчерашний конфликт. Приблизившись к лагерю, Крис внезапно остановился.

– Ну что, сдаёшься? – остановившись чуть впереди, спросила Эрин, он же её веселья уже не разделял.

– Как только мы вернёмся… все накинутся на тебя.

– Знаю.

– Тебе придётся объяснить свой поступок.

– А это обязательно? – на мгновение неловко отвела она взгляд. Эрин знала, что сказать, но, по правде, не хотела этого делать. – Может, в унисон закрякаем, и всё забудется?

– От того, что ты скажешь, зависит наша совместная поездка.

– Ты хочешь меня прогнать?

– Не хочу, но, возможно, придётся. Доверие – важная часть группы.

– А со мной его нет.

– Ты отталкиваешь людей.

– И это тоже заразно.

– Эрин, я…

– Идём, будет что будет. Стоя здесь, мы ничего не изменим.

***

Проснувшись, рыцари один за другим сонно вышли на улицу. Холодный сырой ветер тут же набрасывался, прогоняя сон.

– Боже, я уже давно так сладко не спал, – лениво потягиваясь, сказал Годри.

– А по мне вечно что-то ползало, – почесав спину, пожаловался Николас.

– Есть что пожрать? – зло спросил Леон.

– Ты как? – беспокоясь, поинтересовался Эдгар.

– А как по-твоему?! – гаркнул он.

– А Крис где? – осмотревшись, спросил Андэр.

– Пошел к реке, – ответил Эдгар, расстроено смотря на Леона.

– А дрянь где? Надеюсь, в могиле, – спросил Леон, смотря на остатки похлёбки.

– Она сбежала, – ответил Годри.

– Пускай её сожрёт какая-нибудь тварь. Может, подохнет, отравившись.

– Я вынуждена тебя разочаровать, – выйдя вместе с Крисом из-за шатра, сказала Эрин. – Тварь осталась жива.

– У тебя хватило наглости вернуться?! – в ярости закричал он.

– Наглости, совести и ума у меня хватает.

– Забирай свои лохмотья и вали, пока я тебя не порубил на кусочки!

– Одной рукой это сделать будет очень сложно.

– Я сказал: пошла вон, тварь! – покраснев от злобы, закричал Леон.

– Не ты меня нанимал, и не тебе меня прогонять.

Крис молча стоял рядом. Хоть он и осуждал брошенные реплики Леона, он его понимал. А вот Эрин снова его озадачила. Только вчера она была так зла на Леона, что калечила, а сегодня с абсолютным спокойствием парирует его нападки. То, что она ловко перевела стрелки на него, Крис понял. Только обижаться на это не хотелось, как-никак этим она подчеркнула его главенство.

– Крис, мы договаривались! – с требованиями во взгляде сказал Леон.

– Действительно, Крис, скажи ей, – толкнув его в плечо, поддакнул Годри.

– Скажи мне, Крис, – повернувшись к нему, сказала Эрин, лишив его на время дара речи.

– Это ты скажи, – одумался он и вспомнил про рубаху, что так и нёс в руках. – Что случилось? Почему ты так реагируешь на прикосновения?

– Что её слушать! – возмутился Леон. – Она чуть не сломала мне руку! Да она воровка, в конце концов!

– Да, я воровка, – согласилась Эрин, а в её взгляде на миг промелькнула боль, которую она тут же скрыла. Отвернувшись, она немного прошла дальше, увеличивая расстояние между ними. – Уж прости, что в том возрасте, когда ты был под опекой родителей, я пыталась выжить как могла. И, как мне кажется, это моё прошлое дважды пошло вам на пользу.

– Не переводи стрелки на меня.

– Ты нападаешь на меня, вот я тебе и отвечаю. Раз за разом тебе что-то во мне не нравится, вечно бухтишь, как старая бабка.

– Так это я ещё во всём виноват?!

– Нет, но и твоя вина есть. Когда всё мирно, спокойно, ты всегда чем-то недоволен. А вот когда нужно было возвращать шкатулку, почему-то тихонько стоял в сторонке.

– Ты так…

– Вот именно, что я, Леон. Скажи, оно мне надо? Я уже дважды вернула вам шкатулку, и никто даже спасибо не сказал.

Рыцари, переглянувшись, потупили взгляд. Молчание повисло в воздухе, густое и ощутимое, как предгрозовая тишина. На это Леону ответить было нечего, но его гнев всё же не проходил.

– Я… – выпрямившись, расправив плечи, сказал Крис.

– Не надо, – перебила его Эрин. – Мне не нужна благодарность, просто… – Она устало провела рукой по шраму на брови. – Я понимаю, что всё не просто. Но всё, чего я прошу, немного доверия. За исключением вчерашнего инцидента, я не сделала вам ничего плохого.

– Это так, – согласился Андэр. – Но мы всё ещё ничего о тебе не знаем.

– А что вы хотите услышать? Что меня зовут Эрин Грайц, мне двадцать пять лет? Что я рано осталась сиротой? Что пять… – её голос предательски сорвался. – Что пять лет меня продавали, дарили, меняли, били, морили голодом, развлекались, натравливая собак и существ? – Она замолчала, чтобы унять дрожащий голос, и, смахнув всё же сорвавшиеся слезы, продолжила: – Что спаслась благодаря тому, что однажды на очередного хозяина напала тварь. А я спряталась неподалёку от коней. И если бы не Раин, то умерла бы с голоду на цепи, как собака.

– Нам очень жаль, – жалея, что они заставили её вспомнить это, сказал Эдгар.

– Теперь вам понятно моё поведение? – немного успокоившись, спросила Эрин. – Почему прикосновения вызывают страх и неконтролируемую злость?

– Это не оправдывает… – спокойно начал говорить Леон.

– Ты причинил мне боль! – крикнула Эрин. – Как ты объяснишь свой поступок?

– Я не думал…

– Ты не думал, что физически гораздо превосходишь меня?

– Извини, – опустил он глаза.

– А теперь моя очередь слушать, – Эрин повернулась к Крису. – Ты нанял меня, тебе и решать, нужна ли я вам ещё.

– А ты после всего согласишься ехать? – спросил Крис, не сумев скрыть надежду в голосе.

– Возможно, но прежде чем решать, буду я, мне нужно знать, стоит ли мне вообще об этом думать. Ответ мне нужен сейчас.

– Ты куда-то спешишь? – осторожно спросил Эдгар.

– До того, как я поехала с вами, я направлялась в порт Кантон. И пока мы не далеко от тропы в ту сторону, мне нужно знать, чтобы потом не пришлось возвращаться.

– Нам жизненно необходим проводник. За сложившуюся ситуацию я доплачу, – не став советоваться с другими, сказал Крис.

– Ты мне ещё тех денег не заплатил, а уже доплачиваешь?

– Эрин, у нас нет сейчас нужной суммы, но по возвращению домой я всё выплачу.

– По возвращению домой?! – вскинула она брови.

– Я всё выплачу.

– Хм-м, помнится, ты говорил, что заплатишь, когда мы приедем в Дарброк. А теперь уже по возвращению домой?

– А разве это проблема, ты же проводник? – спросил Андэр.

– Да, проводник, который должен пройти туда и назад весь остров ради призрачных денег.

– Вот, возьми пока, – сняв с шеи крестик, Крис протянул его ей. – Это крестик моей мамы, она дала его мне на удачу.

– И ты отдаешь его мне? – недоверчиво спросила Эрин. Будь медальон матери даже простым, она бы ни за что не отдала бы его даже на время.

– Да, – без сомнений ответил Крис. – Моя удача – встретить проводника. Но ты права, я должен дать тебе какой-то аванс, чтобы развеять твои сомнения. Этот крестик будет у тебя как залог. Как только я смогу, то выкуплю его, заплатив всю оговоренную сумму.

– Тридцать золотых монет, – уточнила Эрин.

– Шестьдесят золотых монет. Тридцать в ту сторону и тридцать назад плюс доплата.

– Крис – это целое состояние! – сказал ошарашенный Годри.

– Твоя жизнь стоит меньше?

– Нет.

– В таком случае нужно собираться, – взяв крестик, сказала Эрин.

– Может, хоть сегодня мы сначала поедим? – спросил Николас.

– Это решать нашему проводнику.

– Если вы очень хотите, то… – посмотрев на умоляющие взгляды, ответила она.

– Ура, завтрак! У нас вчера немного мяса осталось? – радостно закричали Николас с Годри.

– Мы быстренько пожарим и в путь, – проверив пригодность мяса, заверил Эдгар.

– Вы готовьте, а я пока соберу овощей в дорогу, – пряча крестик во внутренний карман куртки, сказала Эрин.

– Да, точно, блин, я уже совсем забыл.

– Я помогу, а ты готовь да повкуснее, – оглядываясь в поисках, куда можно собирать овощи, сказал Андэр.

– Когда это я не вкусно готовил? – замер от возмущения спросил Эдгар.

– Вчера, например. Эрин, похлёбка была просто ужасна, – отходя от него подальше, признался он.

– Если бы у меня были овощи и специи, вы бы и пальцы съели, – в поисках, чтобы запустить в наглеца, сказал Эдгар.

– А куда мы будем собирать овощи? – спеша побыстрее уйти, спросил Андэр.

– У меня есть мешок в седельной сумке.

– Вот видно, что ты отличная женщина.

– С чего это? – немного нахмурив брови, спросила Эрин.

– Хозяйственная ты, есть всё на все случаи жизни.

– А может, я спрашивала, почему вдруг я с девушки превратилась в женщину? – достав мешок, спросила она.

– Ну… девушка, женщина, какая разница, – попытался он выкрутиться.

– Для представительниц женского пола, в независимости от возраста, подобные деления имеют огромную разницу и величайшее значение, – постояв, перед тем как идти, дразня его нервы, сказала Эрин.

– Да?

– Да! И не делайте вид, что вы этого не знали.

– А может, я действительно не знал.

– Не косите под Годри, – убедившись, что он её не услышит, сказала Эрин.

– Почему именно под Годри?

– Николас не лучше.

Собрав как можно больше овощей и достаточно плотно позавтракав, они выехали в путь под уже яркими лучами солнца.

Глава 13

Глава 13

Лес постепенно редел, всё чаще переходя в бесконечные поля. Передвигаться так было легче и быстрее, но ночи становились опаснее. На открытой местности их одинокий костёр видно было издалека. Однако следующие два дня прошли удивительно спокойно. После рассказа Эрин все бузотёры утихли и старались лишний раз не дёргать её. Ехать без ссор и, к счастью, без нежелательных встреч оказалось куда приятнее и веселее.

– Эрин, можно поинтересоваться? – подъехав ближе, спросил Эдгар.

– Нет, нельзя, – величественно приподняв подбородок и продолжив смотреть вперёд, ответила она.

– С тобой всё в порядке? – прищурился он.

– А с чего ты взял, что нет?

– Я тебя обидел?

– Да вроде нет, – нахмурившись, вспоминая, сказала Эрин.

– Тогда почему ты так реагируешь на мой вопрос?

– Побыв в вашем обществе, я начала недолюбливать фразу: «Эрин, мы можем поговорить?», – сказала она писклявым голосом. – И в скором времени к ней можно будет добавить фразу: «Эрин, можно поинтересоваться?». И вообще, – тяжело вздохнула она, – меня начинает раздражать собственное имя. Хоть бы это не переросло в страх.

– Ладно, тогда по-другому. Эри…, – сказал Эдгар, но запнулся, – Кхе-кхе. Почему мы так медленно едем?

– Смотри, какие просторы, – обвела она рукой природу. – Солнце светит, птицы поют. Тьфу, мухи не упустят ни единого момента попасть в рот. К вечеру комары захотят выпить всю кровь. Красота, блин, одним словом. Тебе всё это не нравится?!

– Нравится, моментами, но обычно мы спешили, чтобы успеть к затмению или хотя бы к месту ночлега.

– Сегодня нам спешить не надо.

– Почему это вдруг? – спросил ехавший чуть позади Леон.

– Место нашей остановки уже довольно близко.

– Подожди, но сейчас только середина дня, – удивился Николас.

– Я знаю, какая сейчас часть дня, но спасибо за информацию.

– Эрин, а ты можешь объяснить более конкретно? – присоединился к беседе Андэр.

– Ну, вот опять! – хлопнула она рукой по ноге.

– Что? Муха? – спросил Эдгар.

– Ты не заметил? Это противное: «Эрин!». Оно скоро в кошмарах мне будет сниться.

– Это ещё ничего. А представь, что тебя бы звали Агапэ, – с улыбкой сказал Крис.

– Или Бекка, – предложил Эдгар.

– У меня в детстве была знакомая Юлила, – сказал Андэр.

– Хельга, тоже вроде ничего? – с задумчивым видом сказал Николас.

– А представьте себе… имя… Лайза. И если его часто повторять: Лайза, Лайза, Лайза… – вытирая выступившие слёзы сквозь смех, сказал Годри.

– Леон, ты к нам не присоединишься? – посмотрев на друга, спросил Эдгар.

– Эйвери, – без веселья сказал он.

– Чьё это имя? – спросила Эрин не уловив в его голосе веселья.

– Моей матери, – спустя мгновение всё же ответил он.

– Ты никогда не говорил её имени, – заметил Крис.

– А что он ней говорить? – пожал он плечами, но от Эрин не скрылось, что движение было сжатым. – Она умерла, когда мне был год.

– Какой она была? – спросила Эрин

– Зачем тебе это?

– Идея Андэра заключалась в том, что все расскажут о себе. Я это уже сделала, теперь, по всей видимости, твоя очередь.

– Моя мать никак не характеризует меня.

– Ошибаешься. Каждый человек, что есть в нашей жизни, влияет на нас: кто больше, кто меньше. Ты можешь это заметить, почувствовать или нет, но это так. А люди, которых по какой-то причине нет, зачастую влияют даже больше.

– Смерть твоей семьи повлияла на тебя, но это не значит, что моя мать повлияла на меня.

– На кого ты больше похож?

– Я… я не знаю, – глухим голосом ответил Леон.

– То есть не знаешь? – подъехав ближе, спросил Крис.

– Вот так, не знаю! Ты рассказывал Лоре о Джессике? – грубо спросил он.

– Разумеется, рассказывал. Ребёнок должен знать, кто его родители, даже если их уже нет.

– Мой отец считает иначе.

– Почему он так поступал? – спросила Эрин. Она не знала, что хуже помнить какие-то урывки или не знать вовсе ничего. Порой она ненавидела свои воспоминания, а порой они помогали выжить.

– Не нужно меня жалеть!

– То, как я смотрю на тебя, лишь малая часть того, как вы смотрели на меня.

– Я много раз спрашивал отца, почему он никогда не рассказывает о ней. Но в ответ получал только злой взгляд или подзатыльник. В конце концов я перестал задавать вопросы.

– Ты хоть знаешь, почему она умерла? – спросил Эдгар.

– Если верить словам старой поварихи, то от чахотки.

– Ужасная болезнь, – сказал Никола. – У меня бабка умерла от неё.

– Насмешка судьбы, хорошие люди рано покидают этот мир, – сказал Андэр.

– Может, поэтому они и покидают его, – привлекая взгляды всех, сказала Эрин. – Хорошим людям незачем страдать для искупления грехов.

– В этом случае лучше бы забирали бы плохих, и мир был бы прекрасным, – сказал Леон.

– Да, но тогда бы разрушился мировой устой – несправедливости жизни. Так ты расскажешь о себе?

– Мне нечего рассказывать.

– Любому человеку есть что рассказать, – заявил Эдгар.

– Сколько тебе лет? – спросила Эрин.

– Ты серьёзно? Тебя интересует мой возраст?

– Для начала сойдёт. Меня же вы несколько раз спрашивали, значит, это интересно.

– Ладно, мне двадцать семь. И я обручён с самой прекрасной девушке на свете, – с улыбкой сказал Леон.

– Опа! И как зовут ту, что осмелилась обойти меня?

– Мэган Сатон, и ты даже рядом с ней не стоишь.

– Знаю, ведь я здесь, если не ошибаюсь, одна девушка и в данный момент не стою.

– Как только я вернусь, мы тут же поженимся.

– А чем занимается твой отец?

– Он начальник тюрьмы. Мы практически не разговариваем.

– Почему? – спросил Андэр.

– Как-то так вышло. Он всегда сторонился меня, а я в свою очередь не стал привязываться к нему.

– Это связано с матерью? – спросил Крис.

– Не знаю, возможно, я как-то не задумывался.

– Тихо! – резко остановив лошадь, сказала Эрин.

– Что случилось? – взявшись за меч, шёпотом спросил Годри.

– Слушайте, – с довольной улыбкой взявшись за лук, ответила она, и тут же справа из редкой посадки раздался приглушённый крик курицы, снёсшей яйцо. – Песня нашего ужина.

– Теперь моя очередь, – протянув руку, сказал Крис.

– А если я пойду на охоту, это зацепит твоё мужество?

– Ты сама ставила условия, чтобы мы не сваливали всё на тебя.

– Я имела в виду готовку.

– Это взял на себя Эдгар.

– Хорошо, что ты напомнил, – скрестил он руки на груди. – Сегодня я не буду готовить.

– Значит, охота на мне, а готовка на Эрин.

– Почему это готовка на мне?

– Потому что ты хотела участвовать в приготовлении ужина, – ближе подъехав и взявшись за лук, ответил Крис.

– А если я не умею готовить? – не отпуская лук, сказала Эрин.

– Тогда у нас будет разгрузочный день, – сказал он и слегка потянул лук.

– А если я вас потравлю?

– Ты же будешь есть вместе с нами.

– И что?

– Значит, не потравишь или яд будет мгновенный. Ты же не захочешь медленно умереть от собственных рук, – объяснил он, сильнее потянув лук.

– А если…

– А если, а если белка приготовит нам ужин.

– Какая белка?

– Вон та, к примеру, – ответил Крис, указав на белку на дереве, и в момент, когда Эрин отвернулась, вырвал лук.

– Эй, так не честно!

– А жизнь вообще не честная штука.

– Ну, тебе ещё колчан нужен, – сказала Эрин, покрутив его в руке, – Или ты попробуешь повторить трюк Годри?

– Колчан мне на самом деле не нужен.

– Ты серьёзно? – перестав вертеть им, спросила она.

– Да, зачем мне колчан, если мне нужны всего лишь стрелы, – ответил Крис и быстрым движением выхватил три стрелы.

– Эй, блин, да что за день сегодня?

– Наверняка не твой, – ответил Эдгар, припомнив её слова.

– Это ты меня заразил!

– Я в отличие от тебя совсем не заразный.

– Ждите здесь, я скоро вернусь, – спешившись, сказал Крис.

– А вдруг ты задержишься? – спросила Эрин.

– Ты сама говорила, что спешить нам некуда, – сказал Крис и лёгкой трусцой побежал в лес.

– Ну, Леон, что интересного ты ещё расскажешь?

– Я же говорил, что рассказать мне особо нечего.

– Чего ты боишься?

– В смысле?

– Каждый человек чего-то боится. Годри, к примеру, скорее всего, боится жуков.

– Я не боюсь жуков!

– Но, судя по твоей реакции, не так уж давно боишься.

– А чего боишься ты? – спросил Эдгар.

– Кто? Я?!

– Да, Эрин, ты!

– Мм-м, да-а, вроде ничего.

– Ты же сама сказала, что боятся все, – с любопытством подловил её на слове Андэр.

– Нет, я не хочу отвечать на этот вопрос. Хотя, подождите, я боюсь прикосновений.

– Пиявок, – сказал Леон.

– Пиявок?! Это тех малюсеньких чёрных червячков? – спросила Эрин, показывая пальцами размер пиявки.

– Они имеют свойство увеличиваться в размерах.

– Когда человек наедается, он тоже увеличивается в размерах.

– Ну не так же!

– Это как посмотреть.

***

Вбежав в лес, Крис оглянулся, группа мирно что-то обсуждала. Эрин, как бывало очень часто, кривилась, что-то показывая руками. Сколько же времени они потратили на глупые ссоры? А нужно было всего то в тот же день прислушаться к Андэру.

Углубившись в лес, Крис заметил нарытую землю поверх травы. Поискав поблизости, он нашёл мастерски скрытое гнездо. Курицы было не видать, но яйца были ещё тёплые. Пройдя несколько метров, он услышал шорох в траве. Приготовив лук, Крис медленно подбирался к источнику звука. Из кустов квохча вышла курица. Он чуть уже не выпустил стрелу, как вдруг возле её лапы упал птенец. Неуверенно встав на крошечные лапки, он за чем-то погнался. Курица, заметив его, распушилась, издавая угрожающие звуки. Птенцы, как по отрепетированной команде, сбежались к ней, прячась.

– Чуть сиротами не оставил. Аккуратнее надо быть, мамаша, – опустив лук, сказал Крис.

Не увидев больше ни одной птицы, Крис вернулся к гнезду. Забрав яйца, положив их себе в пелену из рубахи, он, готовый к шуточкам, пошёл назад.

– О, Крис возвращается, – сказал Николас.

– Что-то я не вижу дичи, – всматриваясь, сказал Эдгар.

– Может, он её за спиной прячет, – предположила Эрин.

– Боится, что мы не выдержим такого зрелища? – спросил Андэр.

– Всё может быть, – ухмыльнулась она. – Может, суслик или полёвка взяли его в плен и, угрожая перегрызть сонную артерию, потребовали отвести к остальным.

– Ну и фантазия у тебя.

– Ой, не говорите, сама мучаюсь.