Звездолет бунтаря

Его губы шевелились, мои сенсоры фиксировали звуки его низкого басовитого голоса, но я не мог разобрать ни одного слова. Мой нейроинтерфейс сломался? Почему он не переводит мыслеобразы чужака на мой язык?! Бросило в жар.

Но тут в голове прояснилось, и я услышал вполне ясно:

– Ну? Ну, как? Пришел в себя? Пришел?

– Да. Все в порядке, – я перехватил его руку, которую он машинально занес над моим лицом.

– Да, какой к чертям собачьим порядок? – рядом нарисовался еще один мужчина, пониже ростом, но в таком же плотно обтягивающем тело костюме. – Как ты вообще там оказался? И кто ты такой, дьявол тебя забери? – Он говорил очень быстро, глотал слова и картавил, это выглядело комично при его злости. – Мы тебя не нашли в списках команды. И скафандр у тебя совсем не похож на наш.

– Хватит, Серега, орать на человека. Смотри, он живым остался после встречи с зорлаксами.

– С кем?

– А ты почему не знаешь? – второй собеседник сдвинул кустистые темные брови, которые так не вязались с бледным худым лицом. – А мы-то подумали вначале, что ты из спасательной команды.

Опершись на руку, я с трудом привстал. Интерфейс высветил мои повреждения. Незначительные. К ушибам добавилось несколько ожогов. Видно, эти твари все-таки сумели поразить разрядом тока.

– Нет, я не из команды спасения, – просипел я. – Воды не найдется? В горле пересохло.

– Сейчас, сейчас, – высокий голос явно принадлежал женщине.

Передо мной проявилась стройная фигурка, чьи плавные изгибы тела облегал костюм из темно-синей плотной ткани. Короткая стрижка ярко-рыжих волос, и как будто светящиеся изумрудные глаза.

Я жадно выпил из стакана, отдал ей. И огляделся.

Помещение походило на склад, скорее всего, армейский. По обе стороны длинного коридора за металлической сеткой стеллажи с деревянными ящиками, часть вскрыты, часть запечатаны. Наискосок на стенке ящика красным надпись. Но разобрать я не смог. Коридор упирался в узкую дверь, выкрашенную серо-зеленой краской. В центре коридора, где я сидел на ящике, была широкая квадратная площадка, и друг против друга высокие ворота. Видно, через них меня и перетащили сюда.

– Давай знакомиться, – бородач подал мне руку. – Анатолий Зайцев, можно просто Толян.

– Эдгар. Эдгар Рей.

– Ясно. А вот он, – он указал на парня с кустистыми бровями. – Зовут Сергей Павлов. Серега. Это Света, – кивнул на рыжеволосую девушку. – Светлана Волкова.

Что-то засипело у него на поясе. Зайцев нахмурился. Снял с пояса плоскую штуку, похожую на маленький ящик, поднес к уху.

«Да, слушаю. Да, сейчас придем. Есть товарищ Григорьева».

Показалось, последние два слова он выговорил, чуть заикаясь, испуганно, хотя и старался это скрыть. Что при его комплекции выглядело комично.

– Эдгар, нам надо к начальству нашему тебя отвести. Не возражаешь? Ну там поговорим о разном.

Я привстал с ящика, любопытство одолевало. Кого же так боится этот великан? Мой нейроинтерфейс почему-то не смог объяснить мне слово «товарищ».

Мы прошли до конца коридора, до узкой двери с маленьким окошком. Зайцев постучал в дверь. С лязгом раскрылось квадратное окошко. Повисла пауза, кто-то изучал меня. Затем со скрипом дверь распахнулась.

Все выглядело, как рубка управления. За широким окном, во тьме проглядывали переплетенные причудливым образом конструкции станции. Сломанные балки, бессильно повисшие оборванные кабели. Под окном протянулась в обе стороны допотопная панель управления, вся из маленьких экранов, по которым пробегали столбики цифр, крутились цветные столбики, диаграммы. Несколько кресел. Одно из них развернулось к нам.

Женщина. Крупная, немолодая. Короткая стрижка седых волос. Оплывший овал лица. Все формы, высокую грудь, туго обтянул костюм. Но в отличие от тех, с кем я уже познакомился, на плечах просматривались планки с двумя красными полосками, на которых проглядывали большая желтая пятиконечная звезда.

– Вот, – с какой-то странной подобострастностью, в которой сквозил и страх, произнес Зайцев, чуть заикаясь. – Привел нашего гостя.

– Хорошо. Идите.

Зайцев резво развернулся и быстро-быстро исчез за дверью.

Не дожидаясь приглашения, я выдвинул первое-попавшиеся кресло и уселся в него. Что явно даме не понравилось. Она нахмурилась.

– Меня зовут Анна Николаевна Григорьева. Майор государственной безопасности. Расскажите подробно, как вы попали на станцию. Зачем. По какой причине.

Все это стало очень сильно напоминать допрос. Я помолчал. Потом медленно начал рассказывать о том, как прилетел сюда на звездолете со своей командой. Как послал Дарлин и Ларри разведать, что находится на станции. Когда связь с ними оборвалась, я отправился на их поиски.

– Хм. Вы отлично говорите по-русски, у вас внешность обычного человека, – Григорьева провела взглядом по моей фигуре, будто сканером. – Ощущение, что вы родились и выросли вовсе не за миллионы световых лет отсюда. А здесь, на Земле.

– Я не говорю по-русски. Я не знаю, что такое Земля. И эти расспросы мне кажутся странными.

– Что значит, вы не говорите по-русски? Вы как раз это делаете. И без всякого акцента. А имя у вас англоязычное.

– Я вам объясняю, майор … эээ

– Майор Григорьева.

– У меня в мозгу стоит нейроинтерфейс, который связан с базой данных моего звездолета. Он переводит мыслеобразы моих собеседников на мой язык. И наоборот, все, что говорю я, становится тем языком, который вы понимаете.

Женщина откинулась в кресле и задумалась, не сводя пристального взгляда.

– Что такое нейроинтерфейс? – наконец поинтересовалась она.

– Это электронное устройство, которое имплантируют в мозг на моей планете. Оно помогает решать множество задач. Вся информация выводится на внутренний экран, который формирует мой мозг.

– Как интересно. А как же артикуляция губ?

– Это иллюзия, – тяжело вздохнул я.

Я не мог взять в толк, что хочет от меня эта строгая женщина. Что хочет узнать, почему так недоверчиво смотрит.

– Иллюзия? Хорошо. А как вы смогли проникнуть на станцию. Здесь везде стоит многоуровневая защита.

Я криво ухмыльнулся – и те экранчики с кодами они называют защитой? Смешно.

– Сканером нейроинтерфейса я считал алгоритм кода и ввел его.

– То есть взломали нашу защиту. Проникли на станцию нелегально…

– Да, я взломал защиту. Да я попал в технический отсек вашей станции, где у вас живут мерзкие твари. И я сумел убить парочку этих тварей… – у меня уже лопалось терпение.

– Каких именно? – она взяла со стола планшет и показала мне.

– Вот таких, – я указал на мелкоту, которая копировала меня. – И такого я уничтожил.

Маленькие глаза Григорьевой округлились от удивления.

– Вы убили зорлакса?

– Да понятия не имею, как он называется. Эта тварь похожа на огромную медузу. Купол, снизу отростки. Двигается очень быстро. Стреляет мощным разрядом тока и поливает соляной кислотой.

Тонкие губы моей мучительницы разошлись в едва заметной улыбке.

– Вы лжете. Вы не могли этого сделать. Просто, потому что это существо двигается быстрее, чем может уловить человеческий глаз. Чем вы его уничтожили?

– Я включил портальную пушку, сделал пару входов-выходов и рассчитал через свой нейроинтерфейс, где эта мерзкая тварь появится. Лазер ее добил.

– Послушайте! – она шумно хлопнула ладонью по столу. – Перестаньте лгать! Придумали какую-то портальную пушку. Придумали звездолет, который якобы может пролететь всю Вселенную. Ни один человек не поверит в ваши фантазии! Вы прекрасно говорите по-русски, вы родились и жили на Земле!

Я устало прикрыл глаза. Эта дамочка сводила меня с ума, и хотелось ее задушить. В голове даже промелькнула картинка, как мои пальцы сжимают массивную шею.

– Зачем мне врать? – я взял себя в руки.

– А вот зачем. Вы – приговоренный к смерти преступник, – в ее голосе зазвенел металл. – Вы сбежали с Земли на челноке, пытались отсидеться на каком-нибудь спутнике или базе. Потом проникли на эту станцию, чтобы поживиться чем-нибудь. Когда мы вас поймали, сочинили всю эту чушь про звездолет, команду. Наспех придумали себе имя, даже не подумав, как оно похоже на земное. Только англоязычное. А на самом деле вы просто враг, заговорщик или член какой-нибудь банды.

Как странно. А ведь эта жуткая дама совсем недалека от истины. Совершенно случайно она задела самые болезненные струны моей сущности.

Я действительно вор и убийца. И сбежал со своей родной планеты, чтобы спастись от смерти, к которой меня приговорили. И скитаюсь теперь по Вселенной. Несчастный беглец.

Впрочем, вряд ли законы той планеты, куда я попал, можно применить ко мне.

– Ну и, что вы собираетесь делать?

Я устал от всех этих бессмысленных разговоров. Чтобы убедить эту даму, что я из другой галактики, нужно показать звездолет, команду. А этого я сделать не мог.

– Мы пошлем ваши биометрические данные на Землю для поиска вашего настоящего имени. И если вы реально преступник, значит…

– Расстреляете или повесите? – перебил я ее. – У вас как это делают? Или бросаете диким зверям?

– Перестаньте паясничать! Пока мы отправим вас с тюрьму временного содержания, а затем решим, что делать…

– Послушайте, майор э.э.э Григорьева. Я прибыл на эту станцию, чтобы спасти моих людей. И мне дорога каждая минута. Понимаете вы?! Может быть, они где-то умирают здесь. И ждут помощи.

Она привстала, нависла надо мной всей массой тела:

– Нет у вас никакой команды! – сорвалась на дикий визг, пришлось даже приглушить эмоциональную окраску. – Нет никакого звездолета! Вы враг, преступник, подонок, мерзавец, дрянь! На таких, как вы даже пули тратить жалко. Вас надо живьем закапывать в землю!

Она распаляла себя все больше и больше. Лицо побагровело, сжались кулаки. Волны ее гнева обрушились на меня, как штормовые волны. Оглушили.

Глава 4

В дверь заколотили. Громко, настойчиво, по-хозяйски. Григорьева шумно выдохнула воздух, упала в кресло.

– Кто там? – сипло крикнула.

– Ань, открой. Это я!

Григорьева медленно приподнялась, прошествовала к двери. Открыла. Влетел такой же высокий мужчина, как Зайцев, но более стройный. Статная военная выправка. Сине-белый легкий скафандр. Левое плечо залито зеленоватой грязью, уже засохшей. Темные короткие волосы растрепались, вымокли от пота. В руках – в черных пятнах гари шлем. На груди я заметил большой значок, похожий на орден.

– Мы в полной ж.. – крикнул он с каким-то странным весельем, что совсем не вязалось со взглядом его печальных карих глаз. – Да, Аня, зорлаксы уничтожили две линии обороны. А это кто? – он бросил взгляд на меня, в котором загорелась явная заинтересованность.

– Это нарушитель, мы его обнаружили в технических отсеках…

– А, прекрасно, прекрасно, – похоже, он даже не слушал. – Михаил Николаевич Туровский, – протянул мне руку. – Командую этими гавриками.

– Эдгар Рей. Капитан звездолета «Звездный странник».

Рукопожатие сильное, энергичное.

– А это про вас мне Зайцев рассказал. Вы из другой галактики. Здорово. Оружие есть у вас какое-то?

– Конечно.

Вытащил из кобуры бластер и передал ему.

– Ух ты, какая вещь, – во взгляде, что он бросил на меня, загорелся неподдельный интерес. – Лазер? Зайцев сказал, что вы этой штукой зорлакса завалили. Круто. Да.

Он чем-то напомнил мне отца. Тот тоже воспринимал любые новинки с таким же по-детски непомерным восторгом.

– Не совсем лазер, – объяснил я. – Это дезинтегратор. Разрывает электромагнитные связи между атомами.

– Понятно, понятно, – Туровский задумался. – Это даже лучше. И любой предмет рассыпается в прах.

Туровский опустился в кресло, положив шлем рядом. Глаза сузились. Ушел в себя. Между бровей залегла глубокая складка.

Григорьева засеменила в конец рубки, чем-то зазвенела и через пару минут принесла на блюдечке маленькую из толстого фарфора чашечку, с кусочком сахара. Едва заметный пряный, чуть острый аромат защекотал ноздри. Эта стерва мне кофе не предлагала. Поставила на стол рядом с командиром. И вернулась в свое кресло. Лицо разгладилось, ушла ярость и злость. Теперь все ее существо выражало благодушие и радость от присутствия начальства.

Я поразился перемене ее настроения. Неужели Туровский имел такое большое влияние на эту гадину?

– А, спасибо, – Туровский открыл глаза, поднес чашечку к губам, сделал пару маленьких глотков: – В общем и целом, – нам скоро кранты. Да, Эдгар, вы свою технологию сможете нам передать? Мы отблагодарим, как сможем. Ну, если кто-то в живых останется.

– Конечно. Есть у вас трехмерный принтер?

– Разумеется, – в голосе Григорьевой зазвучала непритворная обида. – Что же вы думаете, мы совсем отсталая раса?

Куда делось ее подозрение ко мне? Почему она вдруг стала легко воспринимать тот факт, что у меня все же имеется серьезное оружие? Мерзкая баба. Без принципов. На беспомощного орет, а перед начальством пресмыкается.

Туровский выпил из чашечки. Поставил с легким стуком обратно и присел на кресле.

– Зайцев! – позвал негромко.

Бородатый великан распахнул дверь почти через пару секунд, будто там и стоял, ожидая вызова.

– Толя, возьми Эдгара с собой. Отведи в лабораторию. И попробуйте там скопировать его оружие. Пристреляйте его. Ну, ты сам все знаешь.

– Да, все понятно. Все сделаем. Эдгар, идем, покажу тебе нашу лабораторию.

Мы прошли до конца коридора, Зайцев наклонился, с трудом откинул толстую крышку люка. Сделал мне жест, чтобы я следовал за ним.

Осторожно переступая по проржавевшим скрипучим ступенькам, я последовал за Зайцевым, и мы оказались в еще одном длинном прямом коридоре. Металлические панели из серебристо-серого металла (скорее всего, титана) прерывались длинными окнами, за которыми угадывались очертания оборудования, столов, заставленными колбами, мензурками, узкие высокие шкафы со стеклянными дверцами.

– Вот, пришли.

Свернули налево, и мы оказались напротив двухстворчатой двери. Зайцев набрал код на панели. Надавив всем телом, раздвинул створки. Свет залил довольно большое помещение, выгнав из углов все тени. У стен, выложенных белой кафельной плиткой – несколько столов со столешницами из металла.

В центре расположилась длинная прозрачная труба на массивной станине. Зайцев открыл отсек с левой стороны трубы.

– Давай сюда свою пушку, – Зайцев уложил аккуратно мой бластер в отсек, закрыл крышку и начал колдовать над панелью, установленной на агрегате. – Будем тебя размножать.

Не очень-то я верил, что представители этой планеты смогут скопировать нашу технологию. Но любопытство все же взяло верх.

– Ну, вроде бы мы могем. Вполне могем, – Зайцев не очень внятно пробормотал себе под нос, углубился в изучение информации, которая выскочила на панели. Я подошел ближе. Бросил сбоку взгляд. С удивлением обнаружил, что текст вполне достоверно описал мое оружие. Из каких материалов сделан, дал трехмерный чертеж, разложил на мелкие детали.

– Ну что? Попробуем? – Зайцев бросил на меня хитрый взгляд. – Сам нажмешь? Вон ту большую красную кнопку. Везде и всем нужна большая красная кнопка.

– Да, большая красная кнопка всегда нужна. Особенно в таком деле, – поддержал я его шоу.

Чуть пригас свет, когда я вжал кнопку, что заставило меня чуть присесть. Но затем лампы, встроенные в потолок, вспыхнули вновь. Установка с едва заметным гулом принялась за дело.

Зайцев отошел на шаг назад и стал наблюдать за работой, покачиваясь с пяток на носки. Пару раз дернул себя за подбородок, скрестил пальца. Явно нервничал. Я тоже не мог сдержать дрожь, по телу предательски ползли мурашки. Я поежился, ощутив холодок между лопаток.

Стеклянную трубу заполнили ослепительно-яркие сполохи, будто молнии пытались разбить стенки и выбраться наружу. Свернулись в сверкающую всеми цветами спектра змею, готовую вырваться из стеклянных оков наружу. Как завороженный я не мог оторвать взгляда от процесса, который продолжался, кажется, целую вечность. И просто загипнотизировал меня.

– Усе, усе готово, – веселый голос Зайцева оторвал меня от созерцания. Молнии успокоились и лишь в центре трубы осталась тонкая струна света. Зайцев распахнул отсек с права и вытащил точно такой же бластер, который лежал в левом ящике. – Вот она, наша прелесть, – Зайцев бережно взял в руки предмет, ласково провел рукой по поверхности, будто кота гладил.

– Ну, а проверять-то как будем?

– Не дрейфь, проверим.

Оказалось, что из этого зала дверь ведет в еще одну комнату, напоминающей тир. Стены из монолитных металлических плит с заклепками. Только вместо мишеней Зайцев вызвал несколько толстых пластин.

– Твоя пушка какую толщину пробивает?

– Она не пробивает, – объяснил я. – Она на частицы все раскладывает. Уничтожает электромагнитные связи. В атоме между протонами и электронами пустота. А чтобы мы через нее не проваливались, электроны создают магнитное поле. Вот эта штука уничтожает это поле.

– Во как, – Зайцев в каком-то замешательстве почесал лоб. – Я о таком только в фантастике читал. Не думал, что можно создать.

– Поставь на малую мощность. Иначе все тут в пыль превратится.

От этих простых моих слов, Зайцев едва не выронил бластер, на лбу даже бисеринки пота выступили. Я выхватил из его дрожащих рук пушку, перевел рычажок на самое первое деление.

Шшш. Ударил тонкий, невероятно яркий луч. Пфф. Панели распались в мелкую труху. Мягко спланировали на пол черным облачком.

– Да, бл… – от неожиданности Зайцев даже присел. – Ни хрена себе сила. И что человека так можно … распылить?

– Конечно. Человека проще простого. И не одного. Только перезарядка нужна.

– А энергия откуда берется? На такой заряд?

– Вот отсюда, – я взял ранец, открыл и оказал переплетение проводов, трубок. – Мощный аккумулятор на обогащённом уране. Заряжается. И бамс – все в пыль. Жаль у меня стержней урана мало с собой.

– Да этого добра у нас хоть ж… ешь. Целый склад с ураном. Мы его не знали, куда девать.

Зайцев продолжил эксперименты. А я отошел к одному из столов, устало опустился на стул с металлическим сидением и спинкой из трубок блестящего металла.

Только сейчас я ощутил, как устал. Прошло уже немало времени, как я отчалил от звездолета. Дрался с тварями. И ни на шаг не продвинулся к спасению Дарлин и Ларри. Интерфейс, откликаясь на мои мысли, вывел изображение Дарлин, несколько живых картинок.

– О, красивая деваха, – веселый голос Зайцева заставил вздрогнуть и вспомнить с досадой, что интерфейс спроецировал изображение Дарлин наружу, на внешний экран. – Жена? Или подруга? – хитрая улыбка раздвинула полные губы, подмигнул.

– Да нет. Это член моей команды. За ней и еще одним парнем – его Ларри зовут, я на эту станцию и проник. Как думаешь, есть шанс их найти? Живыми?

– Ну смотря, куда они попали и когда. Но в общем, шанс есть. Шанс всегда есть. Хотя…

Он вздохнул и отошел к принтеру, продолжив свои эксперименты. Создав еще один бластер, он вытаскивал его, осматривал и аккуратно укладывал в небольшой деревянный ящик с надписью красной краской – Собственность СА.

– Слушай, Анатолий… А вот вопрос можно тебе задам? Почему вы не взорвете к дьяволу эту станцию? Ведь здесь все равно уже ничего не сделаешь. Все заполнили эти мерзкие твари. И да. У меня ведь здесь спейсфайтер есть. Я бы мог всех выживших вывезти на свой звездолет. А потом вернуть на вашу планету.

Подумал, что неплохо все-таки превратить эту станцию в нужный нам металлический хлам.

– Взорвать? – казалось, Зайцев испугался до полусмерти, даже лицо вытянулось. – Ты что?! Нельзя. Это же государственная собственность. На нее офигенные народные средства были потрачены. Если мы ее уничтожим, то нас… – он сделал резкое движение рукой около горла.

– Что? Расстреляют что ли? – я вспомнил визги и вопли Григорьевой. Насколько реально она могла осуществить свои угрозы?

– Расстреляют, – Зайцев усмехнулся. – Этого мало. Наши семьи пошлют куда-нибудь в заснеженные края ягель собирать.

– Ну так это же не ваша вина, что тут эти гады расплодились. Очистить вы станцию не можете. Смысл жертвовать собой ради горы железа?

Зайцев помолчал, отвернулся.

– Ты не поймешь, – наконец, пробормотал он. – Это сложно объяснить. Может быть, маршал что-то сможет сделать. Он умный, знает много.

– Маршал это кто? – не понял я.

– Туровский. Он сам вызвался помочь нам. Прилетел сюда. Может какой-то у него план появится. Как этих тварей истребить и станцию очистить.

– А как это все началось? Ну с этим тварями? Как они тут появились?

– Ну. Дело было так, – Зайцев отошел к стене, вытащил еще один стул. Оседлал его, положил руки на спинку. – В станцию врезался метеорит. Мы его проглядели. Разрушил несколько конструкций. Но не так уж сильно. И вот на этом метеорите мы нашли бактерии. Какую-то совсем необычную форму. Которой на Земле никогда не было. Очень интересную. Мы ведь на этой станции как раз и изучали, как может возникнуть иная жизнь. Как она зарождается. Мы стали изучить эту популяцию. И поначалу все было безобидно, в рамках. Но потом… Что-то пошло не так. Один из наших лаборантов перепутал какие-то реактивы и случайно полил эти бактерии раствором в десять раз выше концентрации.

– И бактерии превратились в монстров.

– Не совсем. Они просто стали быстро размножаться. И мы заметили, что они могут имитировать предметы. Это так интересно. Могли превратиться в кружку, или в пробирку. Ну а потом, мы пришли в лаборатории, а там… В общем, мы назвали его зорлаксом. Огромная фиолетовая медуза. Очень агрессивная.

– Да, и жрет людей, – понимающе продолжил я.

– А ты уже знаешь. Да. Мы едва спаслись тогда. И вот с тех пор эти твари стали быстро размножаться, заполонили всю станцию. Превратились в целую армию. Мы виноваты, конечно. И должны ошибку нашу исправить. Понимаешь? Иначе нам каюк.

– Ну, если мы тут задержимся, нам и так каюк. Тем более, вон Туровский сказал, что зорлаксы две линии обороны прорвали.

Чудовищный силы удар потряс станцию. Я едва не сверзился на пол со стула, аж сердце подскочило до самого горла.

Зайцев замер и медленно перевел на меня широко открытые глаза, в которых бился ужас.

– Что это такое? – просипел он.

Зашипел приемник на столе. Зайцев схватил его.

– Ребята, у нас проблемы! – раздался голос Туровского, в котором не слышалось ни малейшей прежней веселости. – Возвращайтесь.

Станцию затрясло, как больного в лихорадке. Бум-бум-бум. Словно огромный молот бил по металлическим конструкциям.

Сложив бластеры в ящики, мы с Зайцев выбежали в коридор. Все болталось из стороны в сторону, как при сильной штормовой качке. Хватаясь за стены, я двинулся по коридору. Зайцев, шатаясь, шел за мной.

– Чего-то раньше такого не было, – пробормотал Зайцев, чуть заикаясь.

Шарах. Коридор качнуло, и мы сползли по стенам. Бластеры раскидало в стороны. Я бросился их собирать, но их разбросало по всему полу. Сунув несколько штук в ящик, я постарался встать. Зайцев ничком лежал на полу, подтянув левую ногу. Стонал.

– Сильно ушибся? – я протянул руку, помог подняться.

Держась за стену, Зайцев приподнялся, потряс головой:

– Ну, бл… что это вообще было?

– Да пошли уже! Узнаем.

Болтанка то замирала, то начиналась с удвоенной силой. Я представить не мог, что может ее вызвать. Если бы метеорит врезался в станцию, то это был бы один удар. Ну пара штук. Но тут казалось, будто кто-то шутя кидает станцию, как мячик.

Наконец, мы добрались до конца коридора, вылезли по лестнице. Дверь рубки распахнута. Туда набились все. Сгрудились вокруг экрана, свисавшего с потолка. Внешние камеры передали изображение. Поначалу я не заметил ничего пугающего. На небольшом мониторе безобидная темная клякса заслонила часть металлических конструкций. Но тут перед глазами промелькнула вся станция, ее невероятные размеры. Один только центральный ствол высотой с небоскреб. И страх присутствующих начался передаваться мне.

Хрупкую фигурку рыжеволосой девушки сотрясала крупная дрожь. Она словно в молитве, сложила перед собой руки, прижала к телу, а Туровский заботливо приобнял ее. Григорьева, тяжело опершись на стол, вперилась невидящим взором в экран и пальцы заметно подрагивали. Лицо Павлова, того парня, что был так недоверчив, приобрело абсолютный белый цвет, зубы постукивали друг от друга. Будто ледяная змейка пробежала у меня по позвоночнику, когда я смог осознать размеры этой твари.

За пределами станции живая тьма сложилась в очертания исполинского спрута. Странно, что на монстра не действовала невесомость. Он будто прилип магнитом к поверхности. Резво перебирался то вверх, то вниз. Перепрыгивал с одного уступа на другой, от чего вся станция ходила ходуном. Щупальцы сжимали металлические балки, беззвучно ломая их, как щепки. И вся масса клубилась, менялась, пробегали волны, расходились в глубокую воронку, вылезал большой продолговатый глаз, исчезал, растворялся в общей массе и возникал где-то вверху. Порой возникало несколько глаз, вверху, сбоку и все они вращались и смотрели в разные стороны.