Красная Дева

– Так говорят, – согласилась Ариэль, – но люди склонны приукрашивать действительность. Спустя столько поколений история о Золотом городе не могла дойти до нас в чистом виде.

– Но с чего-то же всё это началось?

– Вот сейчас мы с тобой это и узнаем.

В то время как Ариэль разожгла в себе огонёк авантюризма, Теодор имел ко всему этому двоякое отношение. С одной стороны, он был до невозможности рад, что Ариэль взяла с собой именно его, но с другой стороны, бродить по чужой территории в качестве незваных гостей – как-то… нетактично.

Оставшийся путь они преодолели в тишине. Широкая, землистая дорожка привела их к старому особняку. На острове всё было именно таким: уютным, но старым. Внутри никто не жил, потому как высокие деревянные ворота оказались открыты. Садик внутри, хоть и порос плющом, но выглядел ухоженно. Ариэль быстро смекнула, что, скорее всего, это строение использовали как склад и, возможно, как место для встреч и обсуждений.

Двухэтажное здание встретило пиратов запахом пыли и тёплой древесины. Полупустые коридоры застелили множеством ковров с мотивами Соляриса. Стены украшали старые обои, кренящиеся в разные стороны картины с морскими пейзажами и паутина. Из предметов мебели: одинокие стулья, пустые горшки с сухой землёй и высокие деревянные шкафы. Кое-где стояли доски, кое-где этими досками были забиты окна, на некоторых висели старые шторы. Лестницу на второй этаж чинили, и не один раз, так что она даже не скрипела под весом двух пиратов.

Ариэль с Теодором шли, не отвлекаясь на множество комнат, пока не достигли большого зала. Окна в нём были открыты, так что в помещении гулял приятный ветерок, приносящий аромат сочной зелени и морской соли. Занавески трепетали, будто призраки прошлого. Посередине стоял старый деревянный стол. Видимо, здесь жители острова действительно проводили свои собрания. Но самой интересной деталью был далеко не стол. В центре комнаты висел огромный портрет в золотой раме. На нём был изображён взрослый мужчина, одетый весьма просто, но художнику удалось передать гордый и озорной взгляд. Что-то в этом образе казалось знакомым. Ариэль остановилась напротив портрета и пристально всмотрелась в него. Совершенно точно она знала этого человека, или хотела знать.

– Вильям Кид, – произнёс Теодор, нарушая тишину и любуясь портретом.

– Откуда ты знаешь? – Это был не упрёк, скорее приятное удивление.

– Не знаю, – просто пожал плечами Хэнд, – тут написано.

Действительно. Внизу рамы расположилась золотая табличка с гравировкой: «Капитан Вильям Кид, 403-ий цикл». Художник даже заботливо подписал дату. Перед ними, хоть и не вживую, предстал тот самый капитан Кид, прославивший своё имя поисками золотого города на Невозможном острове. Тот самый капитан Кид, который собрал все свои деньги и драгоценности, намереваясь увезти их с собой в лучшую жизнь. Тот самый капитан Кид, который взял с собой корабли пиратов, чтобы уместить богатства золотого острова. Тот самый капитан Кид, который бесследно исчез, попав в бурю. Или нет?

–Боги, вот откуда началась твоя речка, о великое море, – восхищённо прошептала Ариэль. Она коснулась золотой рамы портрета, вытирая пыль подушечками пальцев, а затем обернулась к Теодору. На лице капитана читалось полное удовольствие от загадки, к которой она смогла подобрать ключ.

– Ни Золотого города, ни Невозможного острова никогда не существовало. То есть, мы сейчас здесь, совершенно точно, но Кид сам придумал эту легенду. Он отправился в путешествие не для того, чтобы прославиться, он хотел найти безопасное место для себя и своих товарищей. В своём дневнике Кид писал, что забрал все свои сбережения и собирается найти им достойное применение. Я не обращала на это внимание. Если он отправился на поиски богатства, зачем забирать всё остальное?

– Он не собирался возвращаться? – предположил Теодор.

– Именно. Всё, что здесь есть – построено на его золото. А жемчуг, который здесь повсюду… Это же огромные деньги. Поэтому город Золотой. – Ариэль хмыкнула. – Великий пират сбежал от подвигов и создал своё собственное чистилище. А сам заранее придумал легенду об острове, которого никогда не существовало. Поэтому он невозможный.

– Значит, здесь нет никаких золотых замков и гор сокровищ? – В голосе Теодора не звучало разочарование. Скорее, он просто удивился происходящему и тому, как легко Ариэль разгадала многовековую тайну, будто читала всё с портрета.

– Единственное сокровище здесь – жемчуг. Больше ничего. – Стряхнув пыль с пальцев, Ариэль собиралась добавить что-то ещё, но вместо этого она замерла, а глаза её округлились. – Слышишь?

От этого Теодор испугался ещё больше, а когда уловил чужие голоса, доносящиеся с лестницы, готов был провалиться сквозь пол второго этажа, чтобы оказаться ближе к выходу и исчезнуть отсюда. Не могли же они остаться стоять здесь, а потом, глупо улыбаясь, помахать людям рукой, извиниться и уйти?

Пока Теодор панически мыслил, Ариэль взяла ситуацию в свои руки.

Ухватив старшего помощника за рубашку, она стремительно потащила его в совсем противоположную от выхода сторону. А затем втолкнула Теодора в шкаф и залезла в него следом, умело закрыв дверь изнутри.

Они оказались лицом к лицу в очень замкнутом пространстве. Тео возблагодарил Иллаиду за то, что света в шкафу почти не было, иначе бы Ариэль могла в подробностях рассмотреть его раскрасневшееся лицо. Осталась лишь маленькая щель от дверей, которую ему благополучно загораживали. Теодор старался смотреть сквозь своего капитана, но взгляд то и дело цеплялся за её острые черты лица, которые он ещё никогда не видел так близко. Он лишь надеялся, что Ариэль не заметит его волнения или сбросит всё на испуг. Казалось, что каждая минута в этом шкафу длилась целую вечность.

– Молчи, – строго шепнула Ариэль, а Теодору оставалось только кивнуть.

Он пытался думать о ситуации и о том, как выбраться, но всё его внимание было сосредоточено на присутствии Ариэль рядом. На слишком близком присутствии Ариэль рядом. Тео уловил её лёгкий аромат терпкого красного вина и кожи, смешавшиеся с запахом морской соли, который исходил от него самого.

В зале раздались чьи-то голоса.

– Мы не можем отправить ещё один корабль, пока прошлый не вернулся.

– Но что нам остаётся?

– Мы уже остались без корабля жемчуга и, получается, без корабля запасов. Хочешь удвоить?

Ариэль постаралась стать так, чтобы рассмотреть вошедших в зал мужчин. Но шкаф оказался огромным только снаружи. Пришлось раздражённо вслушиваться в чужой разговор. Она не могла понять, почему её захлестнула такая буря эмоций, и во всех потоках этих чувств испугу выделялась лишь маленькая часть.

– Ах, вот и она, – некто тихо рассмеялся. – Как я мог оставить её тут?

– Когда-нибудь ты оставишь тут свою голову. Идём, у меня ещё полно дел.

– Они ушли? – с надеждой спросил Теодор. Показалось, что его тихие слова тёплым дыханием пронеслись в миллиметре над её ухом. Ариэль подняла взгляд. Голубые глаза сияли даже в полумраке. Настолько неожиданным ей показалось минимальное расстояние между ними, что Ариэль зажмурилась, а следом резко отвернула голову в сторону. Она испугалась чувства, что при одном только взгляде в это «Спокойное море» спирало грудь, и предпочла игнорировать всё остальное.

Теодор не знал, как расценивать этот жест. Неужели капитану настолько противна даже такая вынужденная близость между ними?

– Кажется, – выждав ещё несколько мгновений, Ариэль толкнула дверцы шкафа спиной. Свежий воздух хлынул в лёгкие, перестала ощущаться неимоверная жара.

Они молча посмотрели друг другу в глаза. Ещё секунда – и Теодор осмелился бы что-то сказать, но Ариэль его прервала.

– Надо возвращаться на корабль.

Альфонсо настолько отлично справлялся с ролью развлекателя публики, что, когда Ариэль с Теодором вернулись, его и нескольких пиратов снаряжали для ловли жемчуга. Однако эксперимент пришлось преждевременно прервать.

Скрывать что-либо не было смысла, кроме своей принадлежности к пиратам. Хоть капитан Кид и ярый представитель морского братства, но прошло множество циклов, и мнение его народа могло кардинально поменяться. Жители острова в целом подтвердили догадки Ариэль: они слышали, как в «большом мире» обозвали их остров, но не думали, что кто-то до сих пор верил в эту легенду по-настоящему. Для них Капитан Кид был не больше, чем добряком Вильямом Кидом.

Ариэль завидовала этому человеку. Искренне и чисто. Капитан Кид смог воплотить в жизнь её несбыточные планы: он нашёл место, создав из него дивный край для себя и своих близких. Сумев отречься от мирских забот и расстаться со своими богатствами, Кид обрёл счастливое спокойствие. Добыча жемчуга стала его главным промыслом, а о риске в море он вспоминал лишь когда под личиной другого человека возвращался к трём континентам, чтобы узнать, что происходит в мире, продавая товар. Он получил свободу, которую втайне желал каждый.

Путь предстоял неблизкий. Новые знакомые любезно поделились своими «тайными тропами», которые позволили пиратам обогнуть участок бурь. Такой крюк накинул ещё несколько дней пути, но экипаж с удовольствием согласился насладиться тёплыми солнечными лучами ещё немного. К тому же, они нашли, чем заняться в эти несколько дней.

***

– Капитан! Капитан! Вы можете выйти всего на секунду?

Ариэль не ожидала услышать такое в разгар рабочего дня. Она наслаждалась бумажной работой в тишине своей каюты, но не могла проигнорировать зов своей команды.

– Что происходит? – Прикрыв за собой дверь, капитан удивлённо взглянула на собравшуюся вокруг толпу.

– У нас есть кое-что для вас.

Теодор выступил вперёд и преподнёс Ариэль тонкий шнурок, на котором висела жемчужина, сияющая перламутром на солнце.

– Подвеска с жемчугом? – Несмотря на некоторое замешательство, капитан приняла подарок, бережно положив его в ладонь.

– Не просто подвеска с жемчугом. – Теодор с удовольствием подался в объяснения. – А наша подвеска с жемчугом. Мы сделали каждому такую же. На это ушло немало времени, но Ральф научил нас.

– Вы сделали… каждому?

Вместо ответа Теодор смущённо улыбнулся, Альфонсо же оттянул ворот рубахи, демонстрируя тонкую ниточку на своей широкой шее.

Ариэль и подумать не могла, что каждый член экипажа «Пропавшей принцессы» пойдёт на это. Она и подумать не могла, что пираты согласятся собственноручно продеть каждую жемчужину, тратя на это свободное время. Прочный зрительный контакт с командой, их пылающие удовольствием лица от того, что им удалось ввести капитана в ступор, развеяли все сомнения. Гордость распирала грудь, а искренняя улыбка сама приподняла уголки губ.

В мимолётном движении Ариэль прижала сжатую в кулаке жемчужину к груди, а затем повязала шнурок у себя на шее. Жемчужина легла в ямку между ключицами. Рохас постаралась рассмотреть её на себе, но только коснулась пальцами маленького, гладкого шарика, блестящего перламутром.

– Погодите, откуда у вас столько? – Она не позволила строгости промелькнуть на своём лице.

– Сначала наши новые знакомые подарили нам пару мешочков. – Альфонсо выдержал загадочную паузу. – Ну и ещё парочку мы у них позаимствовали.

– В качестве компенсации за дорогу и лживую легенду, – добавил Пинту, и все, находящиеся на палубе, одобрительно закивали. – Сокровище ведь мы так и не нашли.

А вот Ариэль уже давно нашла своё сокровище. Пускай оно не блестело на солнце и за него не готовы платить бешеные деньги, но оно было настоящим. Оно было её командой.

Глава 16 «Есть лишь один флаг, и он такой же чёрный, как наши сердца»

Существует ли в мире что-то более эфемерное и одновременно нерушимое, чем обещание?

Сдержать слово, которое кому-то дал, – величайшее человеческое достижение. Оно стоит выше успехов в карьере, выше личностного роста. Ведь получается, если не сдержать обещание, – ни одно слово в твоей жизни не имеет смысла, а сам ты человек посредственный и ненадёжный.

Слова имеют огромный вес. Каждое обещание, будь то сказанное вслух или тихо прошёптанное себе под нос, несёт огромную силу. Обещание – не просто слова, слетевшие с языка, а связь, которая устанавливается с теми, кому обещание дано, и, что самое важное, с самими собой.

Невыполненные обещания – это разбитые мечты, порождающие недоверие и обиду. Поэтому, прежде чем дать кому-то обещание, необходимо подумать, способен ли ты его выполнить. А если думать уже поздно, сделай всё, чтобы это обещание сдержать.

***

Любители тепла и солнца в период сезона Бурь останавливали свои корабли на Солярисе, но «Пропавшая принцесса» причалила у берегов Дорна. Уже как родной, торговый остров встречал пиратов морозным сиянием обледеневших крыш и заинтересованными взглядами прохожих. Губернаторский фрегат всё ещё привлекал много внимания, но оставался прекрасным прикрытием.

Ранним утром в конце недели все посетители прибрежного рынка трепались о новостях и событиях, что происходили на территории трёх континентов и за её пределами. Размахивали газетами, письмами от родственников или новостными рассылками. Делились своими подробностями происходящего и спорили до посинения чья же версия событий правдивее.

Свою долю «горячих» писем жители могли получить в специальных птичьих домах, куда приносили новости голуби и соколы, в зависимости от финансового положения семьи. У кораблей тоже были свои посыльные, и письма из ячеек забирались любым членом экипажа.

Сегодня был именно такой день.

– Доброе утро, капитан!

На палубе в это морозное утро, утеплившись меховыми накидками, в унисон звучали Альфонсо, Пинту и Флетчер.

Ариэль оглянулась в поиске Ральфа, но, не найдя плотника, вернула пиратам вежливую улыбку. Поправив кожаные перчатки, капитан подошла ближе.

– Доброе утро, как давно забрали почту?

В руках Альфонсо держал несколько конвертов и свёрток с газетой под мышкой. Несмотря на то, что солнце только недавно перестало касаться горизонта, пираты находились в бодром расположении духа.

– Джорджи буквально только что вернулся.

– О, смотрите! – прикрикнул Флетчер, жестом предлагая приятелям взглянуть. – Тут пишут про губернаторскую дочку.

Ресницы Ариэль едва заметно дрогнули, стоило ей услышать о губернаторе. Она следила за ним только в отношении морских просторов, чтобы равендорские рыцари под его командованием не портили пиратам плавание. В остальном Ариэль старалась не думать о том, как проходили губернаторские будни. Ведь когда ты в море, чья-то женитьба или смерть во владениях Терроса не вызывает волнений.

– Я слышала, что она уже давно не показывается на людях.

– Да, многие говорят, что она серьёзно заболела, – отозвался Пинту.

– Говорят, что она упёрлась и вышла замуж по любви, поэтому отец отослал её куда подальше, – высказал Флетчер одно из предположений, которое гуляло среди народа какое-то время.

Ариэль нахмурилась:

– Как-то это жестоко, разве нет?

– Ну, что с него взять, – канонир пожал плечами, складывая лист пергамента. – Он явно надеялся на выгодную партию, чтобы его род и дальше процветал. Женщина, всё-таки, не может в полной мере стать наследницей.

Предположения канонира, гуляющие вокруг слухов, мало интересовали Ариэль. Поэтому она как-то незаметно отдалилась от его слов, погрузившись в собственные мысли, пока Флетчер не закончил свою речь торопливым извинением.

– Оу, простите, капитан.

– Что? За что?

– Ну…

Ариэль постаралась сложить кусочки пазла в голове, вспомнив, о чём говорил Флетчер.

– За то, что я женщина? Поверь, Флетчер, я благодарна за это. – Несмотря на то, что капитана не задели его слова, канонир всё равно опустил взгляд, пока Ариэль не вернулась к теме разговора. – Так что там с дочкой губернатора?

– Нелепица какая-то. Кто-то додумался обмолвиться, что она мертва. – Пинту успел забрать газету у Флетчера и пробежаться по ней глазами, немного хмурясь.

– Ну уж нет. – Альфонсо смешно пошевелил указательным пальцем почти перед лицом друга. – Вариант с женитьбой или болезнью звучит намного лучше. Иначе бы Равендор накрыло трауром.

Ариэль мысленно согласилась с квартирмейстером. Даже несмотря на то, что она была очень маленькой, ей хорошо запомнились те дни затянутой скорби, когда от старости умер прежний губернатор Равендора. А ведь он в то время уже отошёл от дел и уступил место своему сыну. Так что если бы дочь губернатора объявили погибшей, море окрасилось бы в чёрный и стало ещё солёнее от пролитых слёз.

Смахнув неприятные мысли, Ариэль вернула на лицо серьёзную маску. Было ещё кое-что, что волновало капитана больше, чем дочь губернатора.

– Есть новости о Липблауде или «Сердце моря»?

– Похотливый старикашка на днях наведался в храм Терроса на Солярисе ради благотворительности, – ухмыльнулся Альфонсо, хотя в его голосе сквозило больше неприязни, чем забавы.

Ариэль ответила просто и искренне. Да с таким презрением на лице, что стоявшие рядом пираты опешили от умения капитана так лаконично выражать общее мнение о ситуации:

– Гадство. – Она фыркнула, сморщив нос, как недовольная огненная лиса. И только ощутив на себе удивлённые взгляды, вскинула бровь, поинтересовавшись: – Брошь?

– Нет, ничего.

– Я точно что-то видел. Дай мне. – Флетчер вытащил у Альфонсо свёрток и принялся бегать по нему глазами. – Та дамочка развела такой скандал в тот вечер… Вот. Посетители бала посчитали, что это всё спектакль, потому что настоящий камень так и не был найден.

– Нам же это на руку.

Пока всё складывалось как нельзя лучше. Все неприятели, которых должна была волновать «Пропавшая принцесса» и её Красный капитан, увлеклись своими делами и проблемами. После путешествия за пределы бурь экипажу однозначно нужно было выдохнуть и прийти в себя. Но так ли много времени на отдых у них осталось? Вовсе нет.

– Точно, капитан! – Альфонсо покопался в стопке писем. Некоторые из них наверняка адресовались Гвинерве. Вполне возможно, что мать Теодора оставила ему пару посланий. Но среди разнообразия квартирмейстер вытянул самый непримечательный конверт из серой бумаги. – Тут есть письмо лично для вас.

Ариэль взяла его в руки. Помимо неаккуратной чёрной сургучной печати, в углу размашистым почерком отправитель подписал себя и чётко указал человека, которому нужно доставить письмо.

Тонкий шрам на руке неприятно зачесался под кожаной перчаткой, а колено снова заныло, когда Ариэль разобрала чужой почерк.

– Это от капитана Флинта. – Рохас нервно сглотнула и распечатала конверт. Ещё не читая самого письма, она примерно представляла о чём в нём пойдёт речь.

Альфонсо в это время болтал без умолку:

– От того зализанного кальмара? Что он от вас хочет и откуда узнал, куда писать?

– Дело в обете морского узла, – холодно ответила Ариэль. Ей сейчас явно было не до шуток.

Пинту уловил настроение капитана и посчитал нужным примирительно добавить:

– В Спокойном море раз в год и шторм бывает.

– Альфонсо, Пинту, пройдите со мной в каюту, надо кое-что с вами обсудить.

Флетчер вернулся к работе, а боцман с квартирмейстером беспрекословно последовали за капитаном.

В каюте оказалось немного теплее, чем снаружи. Ариэль сняла перчатки, а Альфонсо скинул свой плащ. Он вообще терпеть не мог холода и когда вспоминал, что впереди ещё два месяца сезона Бурь, лицо его становилось кислым, как суп в дешёвой харчевне. Не радовало квартирмейстера и окончание цикла. Даже предстоящий праздник не внушал ему восторга. На родине Альфонсо в День последнего огня, встречая новый цикл, по старой традиции успевали даже искупаться. А в Спокойное море, где они сейчас плавали, достаточно макнуть палец, чтобы покрыться морозными мурашками.

– На тебе лица нет.

Ариэль стрельнула раскалённым взглядом в Альфонсо, и тот тут же поднял руки в капитулирующем жесте. Пинту, хоть и был согласен с товарищем, тактично промолчал, немного ссутулившись.

Ариэль по привычке начала издалека, заняв место за своим столом и облокотившись о столешницу обеими руками. Раскрытое письмо лежало прямо перед ней, и капитан прожигала бумагу взглядом.

– Когда я заключала обет с этим человеком, предполагала, что всё ограничится засадой, абордажем охраняемого судна или сдачей драгоценностей, но он зашёл слишком далеко.

– Всегда можно отказаться.

– Нельзя, Альфонсо, – сделал замечание Пинту.

– Да кто там что видит? – Он специально опустил глаза в пол, намекая на Сиринга, властвующего в море.

– Флинт не оставит нас в покое, если я нарушу обещание. – Ариэль прикрыла глаза на секунду, покачав головой. Что там насчёт временного отдыха для команды? Очередные сладкие мечты, которым не суждено сбыться. Вот уж настоящее гадство!

Ещё немного – и Ариэль будет проклинать тот день встречи с капитаном Флинтом именем Маариса. Но, кажется, даже у морского дьявола не найдётся управы на этого ужасного человека.

– Спасибо за проповедь, но о чём именно идёт речь? – Сдерживая желание поклониться, Альфонсо облокотился бедром о спинку диванчика. Предмет мебели жалобно скрипнул.

– Эдмунд пишет, что нашёл идеальный остров в Новом Свете для того, чтобы перестроить его в пиратское убежище. И для этого ему требуется наша помощь. – Шрам на ладони снова зачесался, будто напоминание об обязательствах.

– Разве это плохо? – не до конца понял Альфонсо.

– Во-первых, это территория Поднебесной, а отношения с ними у нас и так напряжённые.

В ответ на пояснение капитана Альфонсо кивнул. Это знали все, кому не лень.

– Во-вторых, – продолжила Ариэль, – остров населён.

– Людьми?

– А кем же ещё? – Пинту странно посмотрел на товарища. Квартирмейстеру так и захотелось съязвить, но напряжённая атмосфера в каюте как-то совсем не располагала к шуткам.

– Флинт хочет, чтобы мы захватили этот остров. А я… – Ариэль сжала губы, окунувшись в ошибки прошлого. – Я понимаю, что снова подвергаю вас опасности. Я уже ныряла в этот омут дважды, считаясь лишь с собственными желаниями.

– Ты про рыцарей? – как-то чересчур беззаботно спросил Альфонсо.

Ариэль кивнула. Они нарочно избегали прямого упоминания Бенджамина. Удостоверившись в своей догадке, Альфонсо неожиданно продолжил:

– Все мы люди. Ты училась, это нормально. И прекрасно, что ты осознаёшь риск сейчас.

– Но этого мало для того, чтобы слепо согласиться.

– Среди пустыни тоже стоит город. – Сегодня Пинту оказался богат на крылатые выражения.

– Причём тут Солярис, дружище?

– Я имею в виду, что даже в такой ситуации можно найти хорошее.

Ариэль посмотрела на боцмана, не до конца понимая, что же в их положении можно назвать «хорошими обстоятельствами». Ей следовало бы отругать себя за то, что она так быстро поддалась смятению, которое вызывал в душе капитан Флинт.

Следующие слова Пинту звучали очень отрезвляюще, будто он аккуратно подливал воду в огонь, чтобы потушить его:

– Если бы Флинт делал это в одиночку, представь, сколько невинных жизней он бы загубил. Ты можешь поставить ему условия, раз твоя помощь так необходима. Или же, держать ситуацию под контролем во время боя.

– А ещё ты всегда можешь кинуть его через плечо, – поддержал её Альфонсо. – С безумным пиратом, который будет нас преследовать и пытаться убить, мы как-нибудь справимся.

Этот момент заставил Ариэль снова вспомнить, почему именно эти двое были её правой и левой рукой. И хоть мужчины дали капитану почву для размышлений, она твёрдо решила:

– Я больше не могу нарушать обещания.

За окном стояла ночь. В кабинете отца, на столе, среди вороха бумаг горели несколько свечей. Тени на огромном книжном стеллаже позади мерцали, будто вздрагивая от лёгкого ветерка, который сочился через приоткрытое окно. Помимо письменного кресла, напротив рабочего пространства стоял ещё один стул. Остальная часть небольшого помещения скрылась в ночи, держа рабочие документы в секрете.

Ариэль плохо помнила, чем таким она занималась, чтобы Генри в лёгком раздражении окликнул её:

– Не будь ребёнком, помоги разобраться со всем этим.

Впрочем, зная Генри, она могла просто смотреть в окно или вертеть в руках перо, чтобы смахивать на ребёнка.

Эвери расположился за письменным столом её отца, склонив голову над документами. Ариэль сидела напротив и молча наблюдала за другом. Ей не нравилось это место, как и то, чем здесь занимались. Для отца его кабинет был, как храм: единственным личным пространством в доме. Ариэль же чувствовала себя в нём неверующей, случайно попавшей на ночную службу. В то время как Генри вписывался в интерьер просто идеально. Причину, по которой он взял подругу с собой, даже не нужно было озвучивать. Ариэль догадалась обо всём сама, как и о том, что такая идея пришла в голову вовсе не Генри, а её отцу. Она не злилась, но пребывала в скверном расположении духа и намеревалась мягко отыграться на друге.