Красная Дева

– Та, что хоть и маленькая, но сильно светиться, пусть будет Цин Ванзы, который мне очень нравится. Ещё я мечтаю о домашней лисице.

Ариэль с теплотой в душе наблюдала за девичьим восторгом, который принесли ей далёкие светила после долгих дней переживаний.

– Госпожа Алиэль, а как же вы? – спохватилась Ту Мэнсян. Она глянула на Ариэль так, что устоять было невозможно. – Расскажите, какие из звёздочек ваши!

Просьба Ту Мэнсян не показалась ей хорошей идеей, но Ариэль не хотелось расстраивать девочку, поэтому она указала пальцем на маленькую звезду на горизонте.

– Вон та.

– И что она значит?

– Я мечтаю, чтобы у моих родителей всё было хорошо.

– И всё? Всего одна? Так не бывает.

Ариэль спокойно объяснила:

– Моя самая главная мечта исполнилась, Мэнсян. Я мечтала ходить под парусом, а теперь у меня свой корабль и команда.

Ту Мэнсян состроила недовольное детское личико, которому нельзя было воспротивиться.

Капитан сдалась, глубоко вздыхая.

– Я мечтаю навсегда остаться капитаном «Пропавшей Принцессы». И чтобы все эти люди были рядом. Мечтаю однажды найти место, где мы все сможем жить в безопасности, как жили когда-то, – искренне, но тихо ответила Ариэль.

– И вы всегда-всегда мечтали о такой сложной работе? – как ни в чём не бывало продолжила свой невинный расспрос Ту Мэнсян.

– Да, всегда. Мама тоже читала мне сказки про морские приключения. У меня была книга с красивыми картинками, и когда я засыпала, то представляла, что стою на носу одного из кораблей.

– Как здорово!

– Правда? – шутливо хмыкнула Ариэль. Ей снова вспомнился Генри и его вечное, но такое забавное недовольство. Рохас никогда не обижалась на друга. Знала, что он ворчит не специально. Недовольство всем, даже самим собой, было у Генри в крови. – Мой друг считал это глупостью.

– Значит, это плохой друг, – фыркнула Ту Мэнсян, топнув ножкой. Следом девочка замолчала. Ненадолго, но Ариэль поняла почему. – Вот, спросите у господина Теодола. Он ведь, наверное, мечтает о таком же!

Ариэль услышала, что Теодор поднялся к ним незадолго до этого, но рушить идиллию разговора не хотела. Она была уверена, что у старшего помощника и мысли в голове нет, чтобы подслушивать нарочно. Возможно, Ариэль так заболталась с Ту Мэнсян, что пропустила время смены вахты. Поэтому её голос, хоть и направленный на то, чтобы пожурить Тео, не звучал грозно. Она повернулась к помощнику, скрестила руки на груди и даже в какой-то озорной манере поинтересовалась, выделяя его имя особенной интонацией:

– Да, Теодор, о чём ты мечтаешь?

– Я… – И без того застигнутый врасплох, юноша быстро заморгал. Краска залила его лицо от смущения, когда он попытался оправдаться. Из-за нахлынувшего стыда Тео даже не сразу разобрал в голосе Ариэль смешинку. – Прошу прощения, я просто…

Его робкий, перепуганный взгляд сиял лазурью даже в темноте. Ариэль зацепилась за него, чтобы успокоить волнения в море. Ей всегда это удавалось.

Теодор замер. Разбираться, почему ему снова повезло с расположенностью Ариэль, он не стал. Да и не нужно было. Ответ плавал на поверхности, но ни он, ни она в упор не замечали его, пристально ища на морском дне.

– Ладно… – Он замялся, но раз уж он здесь и случайно попался, можно немного позабыть о формальностях. – Кажется, эта звезда ещё не занята, да?

Взгляд Теодора задержался на Ариэль. Он так долго искал в себе силы рассказать о действительно сокровенной мечте, что в итоге поделился совсем другой:

– Я мечтаю и дальше путешествовать, чтобы узнавать новое.

Ту Мэнсян побыла с ними ещё немного. В конце концов Ариэль отправила её в каюту к родителям высыпаться. После прибытия на Дорн им предстоял долгий путь.

Стоило девочке исчезнуть с поля зрения, Теодор, следуя каким-то инстинктам, подошёл ближе. Вопрос Ариэль не заставил себя долго ждать, разрезав воцарившуюся тишину:

– Много ты слышал?

– Нет, капитан. – Теодор даже не заметил, что обратился к Ариэль так официально в отсутствии кого-либо рядом. – Мне стыдно, что я…

Ариэль подняла руку, останавливая помощника. Ладонь была аккуратно забинтована. Как бы Рохас ни доказывала пустяковость пореза и как бы ни заявляла, что он её не беспокоит, перевязать рану пришлось. Даже маленькая царапина в условиях жизни на корабле могла стать причиной ампутации конечности.

– Не надо. Чего стыдиться?

Теодор глупо посмотрел на неё, хлопая глазами.

– Вот видишь, – Ариэль приободряюще, но слабо улыбнулась, – моя просьба остаётся в силе. Не рассказывай никому о том, что услышал.

– Ни за что на свете, – поклялся Теодор. У него и в мыслях не было делиться с кем-то откровениями Ариэль, которые он осторожно завоёвывал каждый раз. Потерять её доверие – значит потерять всё.

Но стоять в тишине и упускать возможность, как песок сквозь пальцы, Хэнд не собирался.

– А можно я задам глупый вопрос?

– Попробуй.

– Почему?

Ариэль посмотрела на него. Долго, будто видела впервые, а затем перевела взгляд на горизонт. Ветер, трепавший паруса, путался в её волосах, откидывая алые локоны назад и открывая лицо лунному свету.

– Потому что прошлое – это прошлое, Теодор, – вздохнула она. – Значительное, незначительное – разницы нет. Я не хочу возвращаться к нему, зная, что самое интересное ждёт меня впереди.

Теодор помолчал, наблюдая за игрой света на лице Ариэль. Острые черты, казалось, такие серьёзные и взрослые, удивительно утопали в нежности и утончённости. Теодор, в отличие от неё, казался совсем ребёнком: с непослушными вьющимися локонами цвета тёплого дерева, мягкой линией подбородка и блестящими глазами.

– Но ведь без прошлого ничего бы не было. Ни того, что сейчас, ни того, что будет. Это как… Как пустая книга без концовки.

– А может, я не хочу, чтобы моя книга заканчивалась. – Ариэль снова глянула на Теодора, пока он в тайне рассматривал и наслаждался её силуэтом.

– Тогда её можно перечитывать снова и снова.

Очередной день пути клонил солнце к закату. «Пропавшая принцесса» подошла к берегам Дорна на день раньше назначенного времени. Всем хотелось домой, к насущным делам и проблемам. Ариэль забыла, когда они в последний раз просто плыли, а не преследовали какую-то цель или не убегали от кого-то.****

На закате Дорн немного успокаивался, поэтому шумные улочки не так пугали чужаков.

Ариэль спустилась на сушу, чтобы попрощаться.

– Мы благодарны вам за помощь, – сдержанно произнесла Госпожа Ту. Она выглядела намного свежее, чем при первой встрече. Надежда на возвращение домой всем к лицу.

Спасённая семья низко поклонилась капитану «Пропавшей принцессы».

– Не стоит, мы считаем это своим долгом. – И всё же Ариэль чуть склонилась в ответ. – Не каждый корабль Старого Света желает вам зла.

– Будем иметь это ввиду. – Госпожа Ту выпрямилась, спрятав ладони в широких рукавах.

– Здесь швартуются ваши торговые корабли. Они с удовольствием возьмут на борт земляков, – объяснила Ариэль, а затем обратилась лично к девочке. – Была рада познакомиться, Ту Мэнсян.

– Спасибо большое!

– Надеюсь однажды встретить твой корабль в этих водах.

Ту Мэнсян восторженно всплеснула руками, засияв.

– Обязательно! Я назову его в вашу честь!

– И как же?

– «Красная дева»!

Ариэль не сдержала улыбку, пожалев, что не подарила Ту Мэнсян никакой сувенир с «Пропавшей Принцессы».

Когда семью Ту приняли на корабль с Поднебесного континента, Рохас могла со спокойной душой вернуться на свой фрегат и отправиться в путь.

Поднимаясь по трапу, она, обращаясь к идущим рядом Альфонсо и Пинту, мягко заметила:

– А у девочки глаза светятся.

Альфонсо хмыкнул.

– Прямо как у вас в первое плавание, капитан.

Верно, потому что в тот момент Ариэль поняла кое-что важное: мечта наконец-то начала сбываться.

Глава 14 «Не всё то золото, что блестит»

Правда обрастает мифами, а мифы превращаются в легенды. Но в каждой истории остаётся доля истины, спрятанная под слоями лжи. Не все способны отличить вымысел от реальности и рассмотреть правду среди сотни однотипных рассказов. Можно видеть, но не замечать. Читать, но не вникать в суть.

Минул месяц Приливов, а за ним отслужил своё и месяц Отливов, уступив место новому отрезку цикла – завершающему, суровому сезону Бурь. Погода превращалась в буйство серых красок и в пробирающие до костей ветра. Море ожесточалось, а небо стягивалось плотными тучами, чтобы природа могла одарить людей снегом, припорашивая леса и прибрежные города. Всё, кроме суровых вод, покрывалось тонким слоем льда, замерзая до наступления тепла.

Особенно на Железном континенте. Содден и Родос – два граничащих друг с другом острова, что раньше были одним целым, всегда пребывали в состоянии морозной стужи. В сезон Солнца континент обдували холодные ветра Северного моря, а в сезон Бурь тут и вовсе не бывало ни дня без ливней или метели. Что уж говорить про сезон Цветения и Увядания – в это время погода на Железном континенте была непредсказуемой.

Стоило холодам пуститься по волнам – и каждый корабль плыл на Железный континент, чтобы набрать провизию, тёплую одежду, шкуры и закалённую стужей древесину. Жители Соддена всегда готовы противостоять морозам. К тому же, они мастерски оснащали корабли в плавания в сезон Бурь, а цены не заламывали, что прекрасно сказывалось на спросе. В холода не так легко зарабатывать, поэтому малейшая экономия шла впрок.

Именно поэтому «Пропавшая Принцесса» стояла в гавани Соддена, готовясь к холодным путешествиям, пока у экипажа выдалось несколько свободных дней. Ариэль предпочитала сначала дать пиратам отдохнуть, зная, что никто из них не переступит черту, пока она занимается бумажными вопросами. Только потом экипаж с новыми силами брался за работу. К тому времени любые путаницы оказывались решены благодаря капитану и клерку.

К тому же ей самой хотелось немного выдохнуть после нескончаемых приключений. Косые взгляды людей Липблауда и шепот в её сторону от простых горожан вынуждал Ариэль реже выходить в город. А если она выходила, то только скрыв волосы под капюшоном. К счастью, помимо Красного капитана на территории трёх морей существовало достаточно пиратов, которые оказывались на слуху у простого люда. Взять только Эдмунда Флинта, капитана «Ловящего бурю», чья недавняя череда нападений на простые корабли вызвала гневный фурор у власти, немного сместив внимание с фигуры Ариэль. Вот бы ещё губернаторские корабли перестали ходить, хотя бы в эту холодную пору.

Теодора, помимо сапфировой броши, ничего не отличало от остальных. Хэнд родился и вырос на Соддене. Все его знакомые благодаря матушке уверовали, что он поступил в морские рыцари. Поэтому стоило ему оставить «Сердце моря» в каюте, как Тео превратился в обычного мальчишку.

Если взглянуть на Теодора, а затем на суровые дни на Соддене, невозможно представить, что этот тёплый человек родился в таких краях. Это обманывало многих, ведь на Железном континенте жили и работали такие, как Альфонсо: только с густой бородой и в медвежьих шкурах. Даже женщины не уступали мужчинам в навыках. Скорее можно предположить, что Ариэль родилась на Соддене, чем Теодор. Его миловидной внешности и этикетному характеру Равендор подходил куда больше.

На самом же деле люди Железного континента – самый искренний и открытый народ Старого и Нового Света. Поэтому с виду холодные хвойные земли Соддена были лучшим местом для воспитания старшего помощника «Пропавшей принцессы».

Раз Тео оказался на родине с несколькими выходными в запасе, он не придумал ничего лучше, чем навестить матушку и наконец отдать ей сувениры.

Мама Теодора, Герда, женщина строгая, но любящая. Встретив сына с распростёртыми объятиями, она сразу же усадила его за стол. Первое время матушка сидела рядом, внимательно слушая рассказы сына и держа его ладони в своих. Потом, не менее внимательно, копошилась на кухне, пока Теодор без устали говорил, рассматривая комнату.

В доме ничего не изменилось. По-прежнему пахло свежим хлебом и скрутками полыни, которые мама жгла постоянно. Кое-где в углах крыша иногда подтекала, поэтому на деревянных балках виднелись влажные пятна и слышался аромат сырости. Но дома всё равно было тепло. Пылающий камин и накиданные вокруг него звериные шкуры в детстве были любимым местом для игры. Маленький Тео резвился с деревянными фигурками на мягком покрывале, а мама сидела рядом со спицами или книгой в руках.

Над камином, как и прежде, стояла глиняная ваза, которую Теодор слепил маме на день рождения с соседским гончаром. В неуклюжем детском подарке всегда торчали сухоцветы или хвойные веточки. Рядом – резная фигура Сиринга во всей красе. Герда не была настолько верующей, чтобы молиться идолу, но держала статуэтку дома как оберег.

Подперев голову кулаком, Теодор с теплотой во взгляде рассматривал родные стены, когда перед ним с глухим стуком опустилась деревянная тарелка. В нос сразу ударил запах печёных овощей.

– Это рагу? – восхищенно спросил Теодор. В сезон Бурь овощи были редкостью, поэтому обычно их запасы тратили только к праздникам. – Когда ты успела?

– Пока ты болтал без умолку всё утро. – Герда улыбнулась, коснувшись плеча сына. Лицо её оставалось спокойным, но женщина была невероятно счастлива вновь увидеться с родным человеком. – Правда, без свежего хлеба.

Как бы вкусно ни готовил Карлос, Теодор соскучился по домашней еде, поэтому сразу же схватился за ложку.

– Пустяки, мам.

Женщина опустилась за стол рядом вполоборота, не упустив возможности пожурить сына:

– Если бы ты предупредил, что будешь на Соддене, я бы успела накрыть на стол.

Теодор виновато улыбнулся, соскучившись даже по материнским причитаниям.

– Прости, я не знал, что мы будем проплывать мимо.

– Мог бы хоть весточку отправить. – Она покачала головой и, закончив вытирать руки, повесила тряпку себе на плечо. – В следующий раз зови в гости товарищей.

Так и не донеся ложку до рта, Теодор замер на мгновение. Возможно, будь он на обучении у рыцарей, его товарищи согласились бы, но вот в чём загвоздка… Он окружил себя пиратами. Новая семья была немного вне закона и едва ли смахивала на рыцарей. Тео не сомневался, что экипаж бы с удовольствием принял приглашение, вот только матушке бы это не понравилось. Поэтому Теодор предпочёл придерживаться своей легенды, надеясь, что мама не раскроет обман хотя бы раньше времени. Тео тот ещё лжец: его скорее обманет маленький ребёнок, чем наоборот.

– Ага, товарищей, – отшутился юноша. – Не думаю, что они согласятся.

Герда встала, чтобы принести с кухни ещё одну тарелку. Пока Теодор молча жевал и надеялся, что правда не всплывёт наружу, она неожиданно спросила:

– Вы молитесь перед едой?

Тео мог поклясться всем трём богам, что расслышал строгость в её голосе, и он никак не мог понять, к чему бы это. Вряд ли мама знала о пиратах настолько много. Для простых людей они были обыкновенными морскими варварами, но на деле же пираты почитали богов даже больше, чем некоторые служители храма. И да, они молились перед едой.

– Мы… – замялся Тео, но тут же зацепился взглядом за деревянную шкатулку на столе, как за спасительный канат. – Ты уже примерила серьги?

– Да, спасибо большое, дорогой, но такая вещь вызовет вопросы у знакомых.

– Это почему же?

Матушка тяжело вздохнула, а потом кивнула в сторону полупустой тарелки сына:

– Ешь молча, иначе в следующий раз воды в рот наберёшь.

Теодор захлопал глазами. Его ресницы напоминали крылышки маленькой глупой птички, которая билась о прутья клетки.

– Тебе не понравились?

– Мне всё понравилось, – смягчилась она, – но они ведь стоили бешеных денег.

Герда опустила тонкие пальцы, замученные работой, на крышку шкатулки, на которой мастер вырезал герб Соляриса.

– Совсем нет. – Серьги действительно стоили недорого. По словам продавца, они были сделаны из кости антилопы и выкрашены натуральной краской из водорослей. – Но я же не мог привезти тебе безделушку?

– Точно, ты мне кое о чем напомнил.

Теодор нахмурился, а мама снова исчезла в направлении кухни. Вернувшись, она передала сыну пожелтевший кусок пергамента. Тео отодвинул тарелку, чтобы как следует рассмотреть сувенир.

– Это что, мам, карта?

Хэнд внимательно изучил пергамент. Привычные силуэты континентов, начерченные на бумаге, ничем не отличались от десятка карт, которые он видел в капитанской каюте. И всё же кое-что не давало ему покоя: маленький остров за Равендором кто-то обвёл красной краской.

– Я знаю, ты не пират, чтобы заниматься таким…

Едва не поперхнувшись, Теодор поспешил заверить маму:

– Да, не пират. – Он отрицательно качнул головой. – Эм-м, откуда она у тебя?

– Мне отдали её на рынке.

– И ты…

– Пусть она лучше будет у вас, чем попадёт в руки пиратов. Мало ли, что здесь отмечено? – строго произнесла Герда. Теодору ничего не оставалось, кроме как согласиться с её словами.

– Да, ты совершенно права…

Герда уловила странный взгляд, которым сын смотрел на карту.

– Если она тебе не нужна, так и скажи.

– Нет, нет, я возьму. Посмотрим, может, и пригодится.

Теодор аккуратно скрутил бумагу в трубочку и спрятал её во внутренний карман плаща. На мгновение он испугался, когда его взгляда не коснулся синий блеск сапфира, а потом вспомнил, что оставил украшение в каюте, чтобы не привлекать внимание.

Составив маме компанию ещё немного, Тео прикрылся обязанностями рыцаря и, попрощавшись с ней, тысячу раз пообещал писать чаще. Напоследок старший помощник выслушал ещё пару нравоучений, а получив крепкие объятья, наконец покинул родной дом. Если бы не карта в руках и желание скорее показать её остальным, прощание с мамой выдалось бы тяжёлым. Даже тяжелее, чем в первый раз.

С палубы «Пропавшей Принцессы» доносились знакомые голоса. Теодор остановился на трапе, упёрся рукой в фальшборт и вслушался в весёлый разговор напарников. Альфонсо почти что улёгся спиной на перила, подставив под холодное солнце крепкие мышцы на руках. Квартирмейстер закутался в несколько одёжек, и только обтягивающая бицепсы ткань выдавала в нём невероятно крепкого мужчину. Больше десятка лет жизни на Солярисе сделали его слишком восприимчивым к холоду, так что Альфонсо утеплялся, как мог. Когда корабль двинется в путь, не мудрено, что он выйдет на палубу, укрывшись шерстяным пледом с головой.

Пинту же просто сменил лёгкую жилетку под цвет своей тюбетейки на куртку из толстой кожи. Он стоял напротив товарища, с удовольствием поддерживая разговор.

– Как, говоришь, назывался тот корабль?

– Старик, думаешь, я помню? – Альфонсо почесал бровь у шрама и продолжил оправдываться: – Это было сто циклов назад.

– Всего лишь во времена твоей службы.

Теодор пришёл в середине разговора, но ему всё равно было интересно вслушиваться в живую речь товарищей.

– Да я запамятовал, как мы с тобой познакомились, а ты говоришь о молодости. Один только Сиринг помнит, что я там творил!

Пинту фыркнул, но по-доброму, без тени недовольства.

– А лучше бы и он не помнил.

Альфонсо хохотнул и принялся вспоминать вслух:

– Кажется, то была «Фелиция». – При этом мужчина забавно жестикулировал. – Или «Элизабет». Нет, не «Элизабет», но начиналось с этой же буквы.

– Уж если бы не я вёл с тобой этот разговор, подумал, что ты перечисляешь имена девушек, с которыми встречался.

Теодор мысленно согласился с Пинту. Приди он немного позже – и сгорел бы от стыда, услышав такой откровенный диалог.

– О-о-о, это я могу! – Ещё сильнее повеселел Альфонсо, потирая подмёрзшие огромные ладони. Однажды ему взбрело в голову узнать, сколько человек он сможет обнять за раз своими ручищами. Получилось пятеро. Теодор оказался в их числе.

– Лучше вспоминай, как назывался корабль. – Пинту вернул товарища на правильный путь, не желая слушать о похождениях друга.

Воцарилась недолгая тишина, которую тишиной назвать было трудно. Альфонсо что-то бормотал себе под нос и хмыкал, потирая подбородок.

– «Эсмеральда»! Ну точно же! Капитан назвал его в честь своей жены Эсмеральды. Или дочь свою в честь корабля назвал… Но точно «Эсмеральда»! – Всплеснул руками квартирмейстер, довольный своей победой. – А про что мы говорили?

Пинту ущипнул себя за переносицу, наверняка задаваясь вопросом: «Как они дружат столько циклов?»

Сделав несколько осторожных шагов, Теодор оказался в зоне видимости боцмана, и тот с удовольствием ухватился за возможность сместить фокус разговора с кораблей и девушек на старшего помощника. Пинту махнул рукой, привлекая внимание:

– Теодор, уже вернулся?

– Добро пожаловать обратно на борт, малыш! – Альфонсо посмотрел на Тео с широкой улыбкой и даже отлип от фальшборта. – Что это у тебя?

Опустив взгляд на скрученный пергамент в руках, Теодор пожал плечами:

– Карта.

– Карта? Сокровищ что ли? – Квартирмейстер едва не расхохотался с собственной шутки и вперил заинтересованный взгляд в Теодора.

– Не знаю, это я у вас спросить хотел.

– М-да… – Альфонсо наигранно-разочарованно покачал головой, будто ждал, что Тео сразу принесет им на корабль сокровища. Но, как говорят, лучше ключа может быть только его рисунок. – Идём, разберёмся, что ты за гадость в дом тащишь.

– Не слушай его. У Альфонсо сегодня особенно хорошее настроение.

– А оно бывает у него плохим? – Теодор со смешинкой в глазах обернулся на Пинту, прижимая карту к груди.

– Бывает, – ответил за друга Альфонсо. – Я спускаюсь в трюм и плачу в уголке, чтобы никто не знал.

Пинту покачал головой, едва сдерживая улыбку от абсурдности сказанного.

– Идёмте. – Боцман махнул рукой и двинулся в сторону капитанской каюты.

Над картой склонилось пять голов. Пять пар глаз внимательно всматривались в чёрные линии континентов. Особенно сильно их внимание привлекал красный круг, которым был обведён один из островов.

– Это старая карта. – Ариэль выпрямилась. – Содден ещё не разделён. Возможно, она с тех времён, когда люди боялись выплывать за пределы трёх морей.

Теодор посмотрел на Железный континент, ещё объединённый одним названием.

– Но зачем тогда отмечать холодный остров? – спросил Хэнд. – Там же ничего нет.

– Причём там буквально ничего нет. Лысые скалы, и промозглый ветер. – Альфонсо скрестил руки на груди, тоже выпрямившись, и теперь поглядывал на карту издалека.

– Там множество обломков кораблей, – поправил друга Пинту.

– Прекрасная достопримечательность.

После шутливой фразы Альфонсо голос неожиданно подал Сильвер:

– Там стоит храм. Старый и кривой храм, который построили пираты из обломков кораблей. Жалостней постройки я в жизни не видал. – Штурман поймал на себе удивлённые взгляды команды и с недовольством объяснил: – На острове устраивают встречи контрабандисты. Нас храм никогда не интересовал, мы туда не поднимались.

– Хочешь сказать, что там ничего нет? Но зачем тогда карта?

– Мне почём знать? Не я её рисовал. – Сильвер отмахнулся от Альфонсо, пожалев, что вообще открыл рот.

– Может, тот храм набит золотом?

– Такое мы бы не упустили.

– Конечно, конечно, – шутливо растянул Альфонсо, надеясь задеть самообладание Сильвера.

– Хочешь сказать… – рыкнул он, поворачиваясь к квартирмейстеру.

– Прекратите немедленно, – попросила Ариэль. – Зачем лишний раз мутить воду над спящим змеем? Остров не больше, чем в десяти днях пути от Соддена. Посетить его не проблема.

Все затихли, уставившись на Ариэль. Во взгляде каждого читалось «вот так просто?» с примесью удивления и сомнения. Рохас, может, и была строгой, но где-то в душе она всегда оставалась ребёнком. И когда предоставлялась возможность заняться чем-то интересным и неизведанным, почему бы ею не воспользоваться? Даже если несколько часов назад она хотела просто отдохнуть.

Капитан хмыкнула, довольная реакцией пиратов:

– Что, у кого-то есть планы, о которых я не знаю? – Тишина продолжилась. Ариэль кивнула. – Вот и всё. Сильвер, займись маршрутом.

Спустя несколько дней, готовая к морозным путешествиям, «Пропавшая Принцесса» двинулась в путь. С наступлением сезона Бурь море преобразилось. Тёплые бризы Спокойного моря сменились холодными, острыми порывами, несущими с собой ледяные брызги. Небо, прежде ясное и безмятежное, всё чаще затягивалось серыми облаками, которые скрывали свет луны и звёзд по ночам. Волны, став тяжёлыми и суровыми, с глухим ревом медленно накатывали на борт корабля. Морская гладь, отражающая рассветы и закаты, теперь напоминала пласт холодного металла, блестящего в редких лучах солнца.

Шторма всё чаще навещали путешественников, особенно в Северном море, принося за собой бурю и вихрь. Могучие волны вздымались, грозя поглотить всё на своём пути, а ветер свистел в парусах.