Сага о Мрачных Водах. Аллеи Скверны

Он смотрел на все сверху, оценивая масштабы двух армий.

«Он здесь. Значит, Мелисента отправила его на помощь Гринштейну, а сама осталась одна. Вместе с Натом. Черт!».

Сквозь серое дневное небо просвечивался образ двух лун, сблизившихся достаточно сильно.

«Времени мало. Нужно спешить».

Вилиамонт остановил свое войско в паре сотне метров от армии океана. Он подал легких знак рукой, призывая голодных рыбоедов к молчанию.

Скальд с горечью осознал страшное: пускай они и победят врага, но мертвых жителей города уже не вернуть. Их не изменить. Они уже мертвы. Гринштейн, создав рыбоедов, вырезал все население Перламутр-Бича.

«Где же Лита? Надеюсь, ей удалось сбежать. Лишь бы не встретить ее в толпе этих тварей…».

Скальд поспешил отмахнуться от страшных мыслей о судьбе своей верной бывшей напарнице по работе. Лита для него значила очень много. Она была рядом с ним долгие и мучительные болезненные семь лет.

«Она достойна жизни. Она достойна спасения. Прошу, Лита, пусть тебя не будет среди них!».

– Впечатляет, – произнес Гринштейн.

Ему не ответили.

– И как вам дышится на поверхности? Прохладно здесь, не правда ли? Ничего. Скоро вы согреетесь… облившись кровью друг друга.

Скальд видел в Гринштейне невероятную злость. Он сдерживает себя из последних сил. Вилиамонт отчаянно жаждет разорвать их в клочья. Всех до единого.

Он не намерен сдаваться.

Его цель – отстоять власть в Перламутр-Бич.

– Мои рыбоеды так голодны… я специально держал их на особой диете. Голодной диете.

Вилиамонт говорил сдержанно. С расстановками. Прерывая фразы глубоким дыханием.

– Они так голодны… и вы – их долгожданная трапеза. Добро пожаловать на пиршество.

Взгляд Гринштейна метнулся вверх. Скальд проследил за ним. Вилиамонт переглянулся с Карателем, который ответил ему плавным кивком.

– Что ж… наслаждайтесь кушаньем, дети мои. Приятного аппетита.

И стоило ему слегка стукнуть кончиком трости об асфальт, занесенный снегом, как рыбоеды… сорвались с голодных цепей.

Они зашипели. Обогнули Вилиамонта стороной. И бросились в атаку.

Все случилось слишком быстро. Айседора успела поднять мечи и провозгласить:

– Змеи, вперед!

Тут же шипящие морские создания поползли в битву по приказу своей Королевы.

Рыбоеды и змеи сцепились в неистовой схватке.

Сразу брызнула первая кровь.

Змеи плевались огнем, льдом, ядом. Они вонзались зубами в рыбоедов. Обвивали их толстыми длинными телами, сдавливали и расплющивали, разрывая напополам. Рыбоеды давали отпор – их силы хватало, чтобы голыми руками разорвать туловища змей. Вонзаясь в них острыми когтями, они проникали сквозь плотную кожу прямо в тела и разрывали их. Рыбоеды хватались за открытые пасти змей и с усилием раздвигали их, разрывая челюсти и головы. Они впивались в змей клыками, кусали и отрывали крупные куски плоти. Змеи отбивались хвостами, извивались, бросались на рыбоедов, раскусывая их. Откусывались руки, ноги и головы. Оторванные конечности летели в разные стороны. Брызгала холодная черная и синяя кровь.

Остальное войско океана пока оставалось в стороне и не вступало в битву. Айседора выжидала. Пока что рыбоедам не удавалось прорвать змеиную оборону. Первая полоса отлично справлялась, сокращая ряды вражеской армии.

Вилиамонт отступал. Он уходил все дальше от поля страшной битвы. Каратель оставался на своем месте – на крыше здания. Он тоже не решался спускаться на бой.

Все наблюдали за сражением змей и рыбоедов.

Матео держал Беатрис за руку. Скальд, заметив это, сделал то же самое для Элен. Она посмотрела на него. Он одобрительно кивнул в ответ, словно говоря: «Все будет хорошо. Мы победим. Я рядом».

Скальд видел, как Айс с горечью наблюдает за смертью змей. За время правления в Академии она успела привыкнуть к подводной жизни и к жителям океана. И даже смерть неудавшихся образцов Левифана вызывала в ней боль.

Рыбоеды принялись нападать группами. Они набрасывались на змей всем скопом, разрывая и раскусывая извилистое толстое тело. Другие рыбоеды, пораженные огнем, продолжали атаку – словно они не чувствовали жар пламени на теле. А огонь пожирал их. Как и кислота. Опасный яд, растворял тела рыбоедов. Они таяли, словно свечи. Растекались, как воск. Напоминая уродливых подпаленных кукол, они не сдавались и не умирали, а бросались в битву, теряя последние силы. Расставаясь с конечностями и даже с головами, рыбоеды продолжали жить. Убить рыбоеда – дело нелегкое. И лишь семиотик – оружие, обладающее могуществом проводника-оленя, – могло быстро убить такого противника. В остальных же случаях приходилось избавляться от живых уродливых тел всеми доступными способами. Кромсать и сжигать до самого конца.

– Они прорываются, – заметила Элен.

Тут же перед ними выскочил рыбоед, и Скальд успел проткнуть его семиотиком.

– Змей все меньше, – добавил Скальд, – Айс, пора вводить новый войска!

– Да, да… вы правы…

Она обратилась к остальным морским обитателям:

– В атаку!

И громадные крабы двинулись с места. А за ними – стаи морских ежей и электрический угрей. Летающие скаты пикировали вниз, раздавливая своими телами врагом.

Морской мир, поднявшийся на сушу, вступил в бой.

Морские ежи накатывали на рыбоедов кучами, не оставляя ни одного свободного клочка на теле противника. Они вонзались острыми иглами и пускали яд в тело.

Электрический угри подпрыгивали и вонзались клыками в рыбоедов, набрасываясь на противника с разных сторон.

Громадные крабы размахивали огромными клешнями, отбрасывая толпы рыбоедов в разные стороны. Щелкая клешнями, они продвигали их вперед, захватывали в тиски рыбоедов и смыкали их. Рыбоедов тут же разрывало на половинки.

Скаты взлетали и снова приземлялись, расплющивая врагов. Рыбоеды вонзались в скатов зубами и клыками. Когда скат взлетал, он сбрасывал врагов с себя – рыбоеды сыпались вниз дождем. После падения их тела рассыпались на оторванные конечности.

Перламутр-Бич обратился в хаос. По улицам разносились яростное шипение и дикие вопли. Хлестала кровь. Сыпались оторванные конечности. Все гремело, ревело, шипело, пыхтело. И не было этому конца.

Скальд видел, как гибнут толпы рыбоедов. Но их все равно было слишком много. Нескончаемый поток словно прибывал снова и снова. Он видел, как целая стая рыбоедов набросилась на краба и повалила его. Действуя вместе, они отрывали могучие клешни от тела членистоного. Переворачиваясь на спину, крабы не могли ничего предпринять и становились беспомощными. Тогда рыбоеды набрасывались снова и открывали поочередно все ноги краба.

В таком виде исполины не представляли опасности.

– Их слишком много, – Матео часто задышал, – слишком…

– Надо вступать в бой, Айс, – сказала Элен, – мы не можем больше оставаться в стороне. Помни о Гринштейне. Нельзя позволить ему уйти.

– Ты права, – кивнула Айс, – выступаем.

Айс обратилась к армии, готовой вступить в бой и присоединиться к морским обитателям.

– Время пришло, друзья. Вперед! За мной! В бой!

Раздался дружный боевой клич.

И остальная часть армии Айседоры во главе с ней вступила в битву.

Скальд, Элен, Матео и Беатрис не остались в стороне. Засверкали мечи-семиотики. Потекли реки Скверны.

Все вступили в битву.

Зазвенели стеклянные мечи, серпа, копья и топоры. Воины Одда и Академии бросились в бой. Они готовились. Их тренировали. Они знали, за что сражаются. Держась рядом к морским созданиям, они дружно и смело атаковали рыбоедов, пронзая их острыми оружиями и отрубая конечности и головы.

Скальд и Элен отбивались от рыбоедов мечами и пускали из рук Скверну – рыбоедов охватывало черное пламя, обращая их моментально в пепел.

Скальд пускал во все стороны оглушительные вспышки Скверны, отбрасывая от себя врагов в разные стороны. С кончиков пальцев струились искрящиеся нити, окутывающие рыбоедов, как лианы. Скверна сдавливала тела рыбоедов, поджигала, разрывала на куски. Лучи Скверны пронзали тела врагов насквозь, оставляя в них зияющие дыры. И такие рыбоеды уже не поднимались.

Элен двигалась рядом с Айс, отчаянно размахивающей двумя мечами. Скальд шел вместе с Матео и Беатрис, прикрывая их.

– Он там! – неожиданно крикнула Элен. – Я его вижу!

– Давай за ним! – ответила Айс.

И вдвоем они принялись прорываться к Гринштейну, спешащего покинуть поле битвы.

Скальд, пуская всполохи Скверны и рассекая встречных врагов семиотиком, прочищал дорогу для Матео и Беатрис. Они же в свою очередь пронзали мечами нападавших со всех сторон врагов, защищая самого Скальда.

Рыбоедов оказалось слишком много. И они забрели в самую гущу. Рядом отважно сражались воины Айседоры. А крабы, морские ежи, угри и скаты не думали сдаваться. Истекая кровью, покрываясь сотнями укусов рыбоедов, они продолжали сражаться на смерть за свою Королеву.

Во все стороны брызгала кровь.

Раздавались предсмертные стоны.

Агония.

Хаос.

Все смешалось: рыбоеды, мечи, змеи, крабы, скаты, Скверна, жемчужные пули, кровь, головы, руки, ноги.

И огонь.

– Смотри, Матео! – крикнула Беатрис, указав куда-то наверх. – Энтони покинул крышу!

Скальд быстро бросил взгляд вверх. И правда – Каратель исчез.

– Где же он? – огляделся Матео.

И тут же среди поля битвы пролетела сокрушительная ударная волна, оставляя за собой черный блеск.

«Оскверненные семиотики».

Это был Каратель.

Несущий Погибель, размахивая двумя клинками, направлялся в их сторону.

– Он идет! Он идет сюда! – ужаснулась Беатрис.

– Не отходите от меня! – приказал Скальд.

– Что же мы будем делать? – задался вопросом Матео.

А тем временем Каратель пустил новую черную волну. Удар пронесся по воздуху острой тонкой полосой и разрубил гигантского краба надвое.

Глава 27. Воссоединение

Айс размахивала двумя семиотиками, разрубая встречных врагов. Рядом бежала Элен. Она пускала из левой руки сплетения Скверны, опутывающие и испепеляющие рыбоедов. Правой рукой она пронзала тела противников, приблизившихся к ним слишком близко.

Не отставая друг от друга, они бежали в сторону, где виднелся силуэт Вилиамонта Гринштейна. Последний Призрак Перламутра удирал с места битвы.

– Скорее, Айс! За ним! За ним!

– Он больше не уйдет! – ответила Айседора. – Пришел его час расплаты!

Толпы рыбоедов бушевали.

Айс виртуозно рассекала уродливых существ семиотиком – брызгала кровь. Элен связывала рыбоедов Скверной. Черные ленты душили их и разрубали в клочья.

Время от времени она пускала черные всполохи пламени – рыбоеды, сгорая, продолжали жить, словно не чувствовали огня Скверны. Они не метались и не вопили, а пытались атаковать, охваченные пламенем. Они погибали, продолжая исполнять волю своего повелителя.

– Вон он, Элен! Давай скорее!

Элен выставила руку вперед – с ладони сорвался мощный черный всплеск. Пролетела ударная волна, отбросив всех врагов, вставших у нее на пути.

Среди них оказался сам Вилиамонт Гринштейн. Волна ударила ему в спину – он пронесся вперед несколько метров и упал лицом вниз.

Айс и Элен поспешили к нему.

– Вилиамонт Гринштейн! – вскрикнула Айс, занеся над собой два сверкающих меча.

Они настигли его.

Оставалось всего несколько шагов… и Гринштейн быстро развернулся на спину и сделал рывок тростью.

В воздухе появилась рыжая огненная полоса. Элен успела выставить перед собой и Айс округлый барьер, сотканный из черной сияющей Скверны.

Столкнувшись со Скверной, рыжее пламя рассеялось.

– Хватит игр, Вилиамонт! – рявкнула Айс. – Тебе не уйти! Ты ответишь за все свои преступления!

Гринштейн поспешил вскинуть трость и рассечь воздух. Тут же в пространстве возникла голубая щель.

– Как бы не так! – бросил Вилиамонт.

И мигом скользнул в портал, оторвавшись ногами от земли, как гончий пес.

И Призрак исчез, проникнув на другую сторону щели в Мироздании.

– Айс, скорее! За ним!

Не секунды ни медля, две девушки бросились за Призраком Перламутра в портал, покинув поле битвы.

Каратель вышел к ним, пробравшись через жаровню сражения.

– Доктор Скальд… – пролепетал Матео, – он здесь… здесь…

– Да, вижу я! Вижу!

Вокруг рук Скальда полыхали ленты Скверны.

Каратель стоял перед ними. И по его серому изрезанному телу стекала чужая кровь – белая, голубая, зеленая и красная. Несущий Погибель размял шею, наслаждаясь мгновением триумфа.

– Энтони, – сорвалось у Беатрис, – перестань… прошу…

А потом Каратель взмахнул оскверненными клинками.

Удар был направлен прямо на Скальда. Несущий Погибель намеревался устранить обладателя Скверны. Скальд мигом выставил перед собой защитный барьер, и волна ударила в него.

Вспышка оказалась слишком сильной.

Столкновение Скверны со Скверной привело к оглушительному взрыву. И Скальда подбросило в воздух. Удерживая перед собой барьер, защищающий его он ударной волны, Скальд пронесся над полем битвы, улетев прочь от Карателя, Матео и Беатрис.

Он упал в снег. Вокруг сновали рыбоеды. Теперь его о Карателя отделяло целое поле битвы.

– Вот черт! – рявкнул он.

Ничего не оставалось – пришлось отбиваться от рыбоедов и прочищать путь к Матео и Беатрис.

Они остались один на один с Карателем.

Мелисса, Винтер и Эш держались вместе.

Прижимаясь плотно спинами друг к другу, они образовали небольшой кольцо. Защищая и прикрывая друг друга, троица давала дружный отпор наступающим рыбоедам.

Винтер протыкал тела рыбоедов стеклянным копьем, ослабляя их. Эш сразу подбегала и обезглавливала противников серпом. Мелисса орудовала стеклянным мечом. Время от времени его удавалось отрубать руки рыбоедам, но вскоре удача стала оборачиваться ей чаще – одна за другой головы летели с плеч врагов.

– Вы как? – спросил Винтер.

– Порядок, – ответила Эш, – держимся!

И Эш отрубила еще одну голову рыбоеду – из шеи монстра брызнула кровь.

– Мелисса, справа! – вырвалось у Винтера.

Мелисса тут же развернулась в нужную сторону – выставила меч перед собой – и рыбоед напоролся на клинок.

– Спасибо!

Она завершила дело: извлекла клинок из тела и обезглавила противника.

– Смотрите! – Эш указала в сторону. – Там Каратель… Королева говорила, что когда-то он был ее другом! И кто-то еще… с такими же мечами, как у Королевы! Они выступили против Несущего Погибель!

– Что ты хочешь сказать этим, Эш? – спросил Винтер.

И тут же проткнул копьем рыбоеда.

– Надо им помочь. Прикрыть их, пока они будут сражаться с Карателем. Думаю, Королева бы хотела этого. Они совсем рядом!

Эш отсекла еще одну голову.

– Я согласна, – произнесла Мелисса, – давайте поможем им! Вперед! Винтер, давай!

Издав боевой клич, троица направилась к двум обладателям мечей-семиотиков. Расчищая перед собой путь, они отважно рубили рыбоедов одного за другим.

– Скорее! Скорее! Пока не стало слишком поздно! – поторопила друзей Эш.

К счастью или к беде, но Каратель находился неподалеку.

Совсем скоро троице удалось добраться до него. Встретив двух владельцев сверкающих мечей, Мелисса обратилась к ним:

– Мы вас прикроем! Разберитесь с Карателем!

– Занимаем позиции! – скомандовал Винтер,

Мелисса, Эш и Винтер распределились: они заняли небольшую территорию, защищая ее со всех сторон.

В самом центре этой защищенной за их спинами зоной оказались двое владельцев семиотиков и сам Каратель.

– Делайте то, что нужно! – бросила им Эш.

Она поймала короткий ответ – двое молодых людей слегка улыбнулись и кивнули ей.

Каратель злостно зашипел. Отдельные мимические мышцы на лице задергались. А раны на теле начали кровоточить.

Пламя осталось позади.

– Гринштейн!

Меня несло вперед.

Я совсем не обращала внимание на то, что происходит вокруг. Какой-то красный цвет, а еще – черный и белый. И звезды над головой.

Но мне плевать.

Я толкнула ногой стеклянный круглый столик, стоящий у меня на пути. Тот разбился на звенящие осколки.

– Гринштейн!

Элен шла рядом, поспевая за мной. По ее рукам стекала Скверна. Очень кстати!

Где же эта тварь?

Где этот монстр?

Где он?

– Вилиамонт Гринштейн!

В глаза бросилось пустое инвалидное кресло. С рук Элен сорвались сгустки Скверны. Черные всполохи обхватили бархатные красные кресла, стоящие рядом со столиком. И огонь коснулся инвалидного кресла, испепелив его до основания, расплавив вместе с колесами.

– Гринштейн!

Последний Призрак Перламутра, убийца моей матери, тиран, захвативший власть в Перламутр-Бич, и верный пес Верховной Матери Мелисенты бежал к высокой стене из стекла, за которой открывался вид на город.

– Я же закрыл портал! – промычал он. – Как вы успели? Проклятье!

– Тебе больше не скрыться от нас, Гринштейн, – бросила я.

Вдвоем – я и Элен – скорым шагом направлялись к нему.

– Убирайтесь прочь! Оставьте меня!

Гринштейн спиной прижался к большому высокому окну. В руках он все еще держал свою трость.

Именно ей он убил мою маму.

– Не сегодня, подонок!

Он направил на нас трость дрожащими руками. С кончика сорвался сгусток пламени. Я рассекла его одним взмахом семиотика.

Я помнила, как это уже удалось сделать Скальду в битве с Присциллой Пирс, а потому не сомневалась в успехе.

Семиотику подвластно рассечь абсолютно все, кроме Скверны.

– Узнаешь меня? – крикнула я, не сбавляя темп.

Новый всплеск пламени. И снова я его рассекла.

– Ты…

– Скажи! Скажи, Гринштейн, кто я!

Он не думал сдаваться – в меня снова полетел жидкий огонь. Но такими фокусам меня не остановить.

– Ты… ее дочь…

– Правильно.

И вот я уже перед ним.

Он направляет на меня трость, на кончике которой ревет пламя. Делаю взмах – и рука его отрывается от тела.

– Аргх!

Гринштейн издает вопль боли и хватается за кровоточащую культю.

– Ты убил мою мать.

Я отбрасываю один меч в сторону и хватаю Гринштейна за горло рукой. Прибив его к стеклянной стене, я потянула за шею вверх.

– И сегодня я пришла за тобой, Гринштейн. Твой час настал.

Он задыхался в моей плотной хватке.

– Элен? Ты хочешь что-то сделать с ним?

– Он твой, – ответила она.

– Спасибо.

И я не медлила.

Хочешь убить – убивай, а не болтай попусту.

Я проткнула Гринштейна семиотиком в живот. На меня брызнула горячая кровь. Я отпустила его шею. Тело Гринштейна скатилось по стеклянной стене, оставляя на ней кровавый след.

Все это время я смотрела только ему в глаза.

Пусть он видит мое лицо.

Глаза той, кого он так легко убил когда-то.

Я извлекла клинок из его тела. Но Гринштейн продолжал жить. Он улыбался, глядя на меня.

– Что за…

Я видела, как отрубленная рука начинает вырастать вновь.

– Элен… в нем Скверна! – догадалась я. – Она его лечит!

Элен сделала резкий рывок ко мне. Гринштейн уже занес руку для удара, но не успел.

Элен оказалась проворнее. Она одним ловким движением сунула ладонь прямо в рану, оставленную в животе семиотиком.

Вилиамонт, давясь от боли, раскрыл рот. Его глаза расширились.

Я видела, как по телу Элен течет Скверна. Страшная сила концентрировалась в ране на животе. Гринштейн оказался бессилен.

– Что ты делаешь? – не поняла я и спросила.

– Забираю его Скверну себе, – ответила Элен.

– Разве это возможно?

– Не знаю, но у меня получается. Я чувствую ее течение. Кажется, мне удалось ее перехватить…

Гринштейн истошно взревел. Его глаза налились кровью. Худое лицо покрылось трещинами. На губах появилась бордовая струйка.

Рост отрубленной руки прекратился. Культя не успела зарасти. Напротив, рана на ней раскрылась – в сторону брызнула алая струя.

Я видела, как по руке Элен из тела Гринштейна течет Скверна и смешивается с ее собственной Скверной. У нее получалось. Она забирала у него силу, подаренную Мелисентой.

А потом Элен резко дернула руку на себя, вырвав из тела Гринштейна кулак. Тут же лопнул правый глаз Вилиамонта, оставив на своем месте пустую глазницу. Призрак взревел.

А Элен что-то сжимала в руке, вынув это из тела Гринштейна.

– Что это? – спросила я.

Элен бросила нечто черное и скользкое, напоминающее толстого слизня на пол. А потом нанесла резкий удар семиотиком, разрубив червя надвое.

– Похоже, Мелисента откормила его…

Я посмотрела на Гринштейна – старик скатился по стеклу на пол, распластав руку и ноги. Во рту у него плескалась кровь. Оставшийся глаз покраснел. Кожа посерела и покрылась трещинами, сочившиеся черной смолой.

– Он не опасен, – пояснила мне Элен, – я забрала у него всю Скверну.

– Значит, семиотик сработает?

– Полагаю, что так.

Я подошла ближе.

Я встала прямо над ним и направила острие сверкающего меча на его шею.

А он смотрел на меня. И я не видела в нем ни капли сожаления о том, что он натворил.

Гринштейн открыл рот, и из него вывалилась густая кровавая масса.

Он ничего не сказал.

Мне и не нужны его слова.

Вспомнив, что он сделал, я наконец опустила руку, и острие меча пронзило шею Вилиамонта Гринштейна насквозь. Я опускала меч медленно, пытаясь ощутить, как он проходил через его тело.

Голова Гринштейна повернулась на бок и застыла с одним раскрытым глазом.

С последним Призраком Перламутра было покончено.

Я почувствовала, как рука Элен легла мне на плечо.

– Ты как? – спросила она.

– Нормально. Я же хотела это сделать, как только узнала правду.

– Да. Но месть никогда не возвращает нам тех, кого мы потеряем.

Я посмотрела ей в глаза. У меня нашелся подходящий ответ:

– Зато как приятно.

– Энтони, посмотри на меня…

Каратель набросился на Беатрис. Она успела выставить перед собой семиотик, и Матео пришел ей на помощь. Четыре меча скрестились – посыпались искры.

Матео и Беатрис отбили атаку, и Каратель сделал шаг назад.

– Я же знаю, что ты меня видишь. Ты там, я точно знаю! Энтони, прошу. Не делай этого. Все кончено. Ты больше не обязан никому подчиняться. Прошу тебя. Вспомни, кто ты.

Каратель напал вновь.

На этот раз на Матео. Беатрис пришла на помощь. Удар. Срежет. Удар. Защита. Атака. Удар.

Каратель снова отскочил.

– Беа, с ним бесполезно говорить! – бросил Матео, переводя дыхание.

– Нет! – запротестовала она. – Я все же попытаюсь!

Она сделала острожный короткий шаг навстречу Карателю.

– Если бы ты хотел убить нас – давно бы это сделал. Я же знаю, что Энтони тебе не дает убить нас. Он – часть тебя. Энтони, прошу. Вспомни о нас. Вспомни Мису. Вспомни, почему она погибла. И кто в этом виноват.

Каратель на это лишь зло шикнул.

– Ее убили из-за Мелисенты. Именно ей ты служишь! Не делай этого. Не предавай ее память. Из-за нее ты потерял Мису и своего дядю… Энтони, я знаю, что ты еще можешь вернуться. Прошу. Не сдавайся. Будь сильным. Борись до конца.

Трое студентов из Академии, вооруженные стеклянным оружием, тем временем успешно отбивали атаки рыбоедов и прикрывали Матео и Беатрис.

– Энтони, я прошу тебя. Вспомни, как сильно ты ее любил…

– Энтони.

– Да, Миса?

Она стояла в дверях его комнаты.

– Можно войти?

– Конечно, проходи.

Она тепло улыбнулась и вошла, закрыв за собой дверь.

– Что случилось? – он вскочил с кровати.

– Сиди, сиди. У меня есть… к тебе разговор.

Миса села рядом. Она взяла Энтони за руку и подарила ему нежный поцелуй в губы.

– Я слушаю. Что-то серьезное, Миса?

– Да, серьезное.

Он занервничал.

– Если я что-то не так сделал, то только…

– Нет-нет, Энтони. Дело не в тебе. Вернее, в тебе. Но… по большей части… дело во мне…

– О чем ты говоришь? Что происходит, Миса? Ты пугаешь меня… я думал, что у нас все хорошо. Что не так?

Она не решалась говорить. Он видел ее напряжение. Чувствовал его. Ее рука стала холоднее. А кожа белее.

Миса все больше напоминала призрак.

– Энтони, я должна тебе сказать кое-что очень важное. И ты должен принять это так, как оно есть. Иначе – плохо будет.

– Плохо?

Она кивнула.

– Говори. Я постараюсь понять.

– Не просто постарайся. А пойми. И прими наконец то, что происходит между нами на самом деле.

Энтони поежился. Он взяла обе ладони Мисы в свои руки.

– Прошу, Миса… это ожидание меня сильно пугает…

Она сделала глубокий вдох. Выдох. И наконец взяла себя в руки.

Миса могла говорить открыто.

– Меня не существует, – произнесла она.

Губы Энтони моментально машинально растянулись в улыбку.

– Ты чего, Миса? Что ты такое говоришь?

– Энтони, меня нет. Я умерла. И ты не живешь в реальном мире.