скачать книгу бесплатно
Ж а н д а р м. А система образования у нас чья, господин писатель? Не пытайтесь меня заморочить. Собирайте вещички и прощайтесь с супругой, с детками.
Варвара устраивает громкий плач.
Розанов и Суслова – по разные стороны сцены.
Р о з а н о в. Ах, Полинька! Ну, зачем же так? Чего ты этим хочешь добиться?
С у с л о в а. За тебя тревожилась. Болезнь-то нехорошая. Страшная и неизлечимая. Может, ты заразился уже, только еще не знаешь. Но как сказать теперь? Ведь не поверишь. А вот скажу, если оттолкнешь от себя дружка своего, зверя красивого.
Р о з а н о в. Полинька! Это в тебе хищная женщина заговорила. Или простая русская баба. В любом случае это очень плохо, и прежде всего для тебя. Нет, Полинька, не бывать этому. Я хоть и слизняк в твоих глазах, но через дружбу не переступлю. И никакие бесовские хитрости тебе не помогут.
После достаточно долгой паузы.
Р о з а н о в. Меня выпустили на другой день. Но Варя не встретила меня. Она не говорила, плохо понимала, что ей говорят, и ничего не могла делать. Только сидела в кресле, свесив голову, или лежала без движения, парализованная. Я бы суеверно подумал, что это ты наслала порчу, но точно такие же симптомы были, по рассказу Вари, у Бутягина. (После паузы). Боже, зачем ты забыл меня? Не дай погибнуть им! Поддержи их! Поддержи и укрепи! Я за Варю и за тебя молюсь, Полиночка.
Р о з а н о в (продолжает). Сильная любовь одного делает ненужной любовь многих. Так я раньше думал, так писал об этом. Конечно, я кривил душой. Любя Варю, я в тайне от нее продолжал любить тебя. Мне нужна была моя любовь к тебе. И это спасло меня, спасло мою жизнь. Болезнь, которая перешла к Варе от Бутягина, не затронула ни меня, ни наших детей. Это чудо. Неверующая, ты молилась за меня. Молилась, я знаю. И Бог услышал тебя.
Розанов (продолжает) Больше всего к старости начинает томить неправильная жизнь, и не в смысле, что мало насладился, но что не сделал должного. Ты помогла мне стать тем, кто я есть, и кем еще буду, а… я не смог. Я не смог помочь тебе стать той, какой ты рождена была стать. И Достоевский не помог, наверно, даже не помыслил об этом. Но, несмотря на это, тебе будет воздано должное. Найдутся люди, которые всему найдут возвышающее тебя объяснение. (после паузы) Что выше, любовь или история любви? Ах, все истории любви все-таки не стоят кусочка «сейчас любви». Я теперь пишу историю, потому что счастье мое прошло
Любимый вождь нашего племени
Политическая драма
БОРИС ВАЖАНОВ – 32 года, помощник Сталина.
АЛЕНА СМОРОДИНА (АНДРЕЕВА) – 26 лет, сотрудница секретариата Сталина.
СТАЛИН ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ – генеральный секретарь ВКП(б).
АЛЛИЛУЕВА НАДЕЖДА – супруга Сталина.
ЖБЫЧКИНА ВАЛЕНТИНА – подавальщица Сталина.
ПАУКЕР КАРЛ – начальник охраны Сталина.
КАННЕР ГРИГОРИЙ – секретарь Сталина «по темным делам».
ТОВСТУХА ИВАН – секретарь Сталина «по полутемным делам».
ЯГОДА ГЕНРИХ – заместитель председателя ОГПУ.
МОЛОТОВ ВЯЧЕСЛАВ – секретарь ВКП(б).
ПЕРЛ – ЖЕМЧУЖИНА ПОЛИНА – нарком рыбной промышленности, супруга Молотова.
ЛЮДВИГ ЭМИЛЬ – немецкий писатель
АСТОР НЭНСИ – английская журналистка
НЭЛЬСОН ДОНАЛЬД – американский бизнесмен
ДЭВИС ДЖОЗЕФ – американский дипломат
ШНЕЙДЕРОВИЧ – личный врач Сталина.
ЛЬВОВА НАТАЛЬЯ – ясновидящая.
Сотрудники охраны Сталина.
1932-й год. Москва. Секретариат Политбюро ВКП(б). Большой зал.
Письменных столы, за которыми сидят женщины в красных косынках. В зале деловое
движение. Одни сотрудницы что- то ищут в шкафах. Другие печатают на пишущих
машинках. Третьи говорят по телефонам.
На стенах висят старые плакаты, посвященные революционному Эросу. Вот
призывы «Каждый комсомолец может и должен удовлетворять свои
половые стремления», «Каждая комсомолка обязана идти ему навстречу, иначе она
мешанка». Вот короткий рекламный стих Маяковского «Прежде чем пойти к невесте,
побывай в Резинотресте». Вот агитплакат – счастливая девушка под руку с парнем в
пиджаке с красным бантом, а в сторонке отставной кавалер и стишок внизу «Я
теперча не твоя, я теперча Сенина, он меня в Совет водил слушать речи Ленина».
Среди сотрудниц секретариата выделяется своей яркой аристократической
красотой АЛЕНА СМОРОДИНА. Она вскрывает большой конверт, вынимает
фотографии, рассматривает их и меняется в лице. На снимках крайне изможденные
люди, их тела похожи на скелеты. Алена читает вложенное в конверт письмо и в
панике смотрит в сторону кабинета Важанова. Важанов, который стоит у
остекленной стены-окна и смотрит, как работают его подчиненные, замечает
метания Алены и делает ей знак зайти. Алена идет к нему.
Небольшой, хорошо обставленный кабинет Важанова. Алена входит.
Важанов ждет ее у двери и сразу заключает в объятия. Алена
отстраняется.
АЛЕНА. Боря, давай как-нибудь потом.
ВАЖАНОВ. Что у тебя стряслось?
АЛЕНА (протягивая конверт). Вот. Только что пришло.
Важанов перебирает фотографии. Видно, что они потрясают его не меньше, чем
Алену.
ВАЖАНОВ (читает вслух письмо). «Мы тут уже начали поедать друг друга.
Пирожки с человеческой печенью продаются открыто». Ни фига!
АЛЕНА. Письмо из Саратова.
ВАЖАНОВ. Вижу. Еще не регистрировала?
АЛЕНА. Нет. Я ж говорю, только что пришло.
ВАЖАНОВ. И не надо регистрировать. Пока.
АЛЕНА. Как это? Ты представляешь, что со мной будет?
ВАЖАНОВ. Пока письмо у меня, ничего не будет.
АЛЕНА. Что ты задумал? Может, скажешь?
ВАЖАНОВ. Конечно, скажу. А пока сам не знаю. Это уже не первый сигнал с
мест. Но впервые – такое доказательство.
Алена нервно прохаживается по кабинету. Останавливается перед стеной-
окном.
АЛЕНА (показывая на увешанные плакатами стены) А это что за выставка
появилась? Под Петеньку моего копаете?
ВАЖАНОВ. Петенька твой неплохой парень, но… на берегу Москвы-реки, в
пяти минутах от Кремля снова появился нудистский пляж. Снова пошли призывы
установить кабинки любви. (ядовито) Туалетов в Москве наперечет, а кабинки любви
должны быть на каждом шагу. Но больше всего Сталина разозлил агитплакат «Я
теперча не твоя, я теперча Сенина…»
АЛЕНА. И что теперь?
ВАЖАНОВ. Члены политбюро зайдут, полюбуются и примут решение. Думаю,
пожурят твоего Петю. Все знают его заслуги перед революцией.
АЛЕНА. Петенька-то тут при чем? Вы бы лучше катехизис революционера
подредактировали.
ВАЖАНОВ. Не понял. А катехизис тут при чем?
АЛЕНА. Тебе процитировать? Перед командировкой в Германию меня в
срочном порядке в партию принимали. Пришлось зазубрить.
ВАЖАНОВ. Ну-ка.
АЛЕНА (с сарказмом). Революционер – человек обреченный. Он в глубине
своего существа разорвал всякую связь со всеми законами, приличиями,
общепринятыми условиями, нравственностью этого мира. Он презирает общественное
мнение. Он презирает и ненавидит во всех ее побуждениях и проявлениях нынешнюю
общественную нравственность. Все изнеживающие чувства родства, дружбы, любви,
благодарности и самой чести должны быть задавлены в нем единою холодною
страстью революционного дела. Для него существует только одна нега – успех
революции.
ВАЖАНОВ. Холодная страсть, говоришь… Ну-ну. Ладно, это все мелочи жизни.
Что у тебя с переводом?
АЛЕНА. Закончила. Мы с национал-социалистами, конечно, антиподы.
Но я не понимаю их хитростей. Взяли наше красное знамя, наш призыв
«Пролетарии всех стран, соединяйтесь».
ВАЖАНОВ. Гораздо непонятней, почему мы это скрываем. Они ведь еще друг
друга товарищами называют. А лично об авторе, камараде Гитлере, что думаешь?
