скачать книгу бесплатно
– Вот уж совсем не интересная тема, – запротестовала Лена. – Меньше всего мне хотелось бы…
Коновалов задумчиво стащил с головы резинку, и его непослушная смоляная грива тотчас рассыпалась по широким плечам. Длинные волосы необыкновенно шли ему, и он действительно напоминал средневекового рыцаря, только кольчуги не хватало. Лена опустила глаза. Ей было неудобно его разглядывать.
– Как ваша нога? – спросила она. – Лучше?
– Нормально. Заживёт как на собаке, – беспечно махнул он рукой. – Там валялась какая-то острая железяка, на неё я и рухнул, поскользнувшись на плитке, вот и ободрался.
Лена кивнула. Они немного помолчали.
– Благодарю вас за чудесный ужин, – сказал он с улыбкой. – Всё было очень вкусно и так неожиданно разнообразно. Я давно отвык от этого.
– На здоровье, – кивнула она немного растерянно.
Почему он благодарит её? Ведь это то немногое, чем она могла ответить на его доброе отношение. Вторгшись в его жизнь столь стремительным образом, она чувствовала неловкость и не очень понимала, как должна вести себя, чтобы причинять ему минимум неудобств. Он вынужден тратить на неё вечер, а хорошее воспитание не позволяет обнаружить, что она ему в тягость, поэтому он мил, улыбается и поддерживает разговор, хотя наверняка предпочёл бы провести время иначе. Она совсем не представляла себе его жизнь, привычки, интересы и вкусы, его круг знакомств и уж вовсе не видела его в роли няньки для бездомной отвергнутой женщины. Он вежлив и деликатен. Муж никогда не благодарил её за то, что она готовила еду.
– Простите за нескромный вопрос. А почему у вас нет детей, Лена? – неожиданно спросил он.
От испуга она сделала большой глоток коньяка и закашлялась. Он тут же пододвинул ей тарелочку с лимоном. Она разжевала ломтик и снова закашлялась.
– Какая-то специальная история? – хмуро спросил он.
– Да нет… – Она наконец овладела собой. – Ничего специального. Просто муж не хотел. Говорил: ещё рано, надо встать на ноги. За четыре года я так и не поняла, о каких ногах шла речь. Ну вот… а когда это всё-таки случилось… в общем… он не захотел.
– Вы что, сделали аборт? – выпрямился Коновалов. – Извините, – тут же спохватился он, – я, как всякий врач, чересчур прямолинеен.
– Нет, что вы… – пробормотала она, – я бы никогда… просто муж настаивал на этом, убеждал, возмущался, в общем, постоянно мотал мне нервы, а потом мы поехали за город, и я очень неудачно упала, короче… так уж случилось. А сама бы я никогда. Я даже решила: если что – перееду к маме.
– Ясно, – произнёс он и достал новую сигарету.
– Что ж, знакомая история.
– В каком смысле? – не поняла Лена.
– Моя бывшая жена была моделью, – сказал он жёстко. – Этим всё сказано. Она дорожила фигурой. Говорила: это мой рабочий инструмент. Так что она была не в восторге от идеи с ребёнком. Да и надо сказать, что при её образе жизни ребёнок рос бы сиротой… или мне пришлось бы бросить работу.
Он нахмурился, и на лбу залегла глубокая складка, поэтому Лена решила, что это больная тема, и углубляться в неё не стоит, но потом всё-таки спросила:
– А вы, значит, хотели ребёнка?
– Конечно, хотел. Я вырос в большой семье. С животными, детьми, внуками, бабушками и дедушками. Так что я с ранних лет постиг семейные ценности. И теперь одиночество мне не особенно в радость.
– Так что же вам мешает снова жениться? – удивилась Лена и потупилась, решив, что лезет не в своё дело.
– Да меня, знаете ли, с некоторых пор от этого укачивает, – усмехнулся он, мотнув лохматой головой. – К тому же я теперь разборчивая невеста.
Смеяться было неудобно. Тем более, что он был абсолютно серьёзен.
– Наверное, она была красивая, – сказала Лена, чтобы что-нибудь сказать, и тут же представила себе совершенное создание модельной внешности, которое должно было идеально смотреться на фоне его мужественной красоты. И эта картинка почему-то не доставила ей удовольствия.
– Да, – потёр он свой квадратный подбородок. – Она и сейчас красивая. Снаружи. Ей недавно исполнилось тридцать пять. Самый лучший женский возраст. Время осознаний и открытий.
– Вы думаете? – глупо спросила она.
– Уверен, – сказал он серьёзно и хотел ещё что-то добавить, но потом осёкся, очевидно, решив не развивать эту мысль.
– Но вы же… любили её?
Ей было очень интересно, что он ответит. Но она не знала, уместно ли задавать такие вопросы не очень знакомому человеку, и снова смутилась.
– Во всяком случае, в своё время был сильно влюблён, – легко ответил он, очевидно, не найдя в этом вопросе ничего предосудительного. – Но любовь, увы, слепа, и только брак возвращает зрение.
– Выходит, правильно говорят, – пожала плечами Лена, – что хорошую вещь «браком» не назовут.
– Не знаю, – ответил он серьёзно, – не знаю. Наверное, всё-таки как повезёт. В этом смысле в жизни встречаются примеры достаточно привле-нательные. Я, собственно, всегда на них и ориентировался. Но, как выяснилось, всего лишь принимал томления плоти за томления духа, а это большая ошибка, – добавил он, поднимая на неё глаза.
Лена тут же смущённо отвела глаза.
– Кстати, что это за газета? – спросил он. – Ваша?
– Да. «Из рук в руки». Сегодня купила.
– Зачем? Хотите что-нибудь продать?
– Да нет. Продавать мне, собственно, нечего. Просто надо же снять комнату. – Лена тоже достала из пачки новую сигарету. – Представляете, позвонила сегодня в пару мест – это ужас какой-то. Мне попались одни алкоголики. Надо с кем-то посоветоваться, может, что-нибудь подскажут. Поговорю завтра на работе. Вы не беспокойтесь, я вас долго не задержу…
– Послушайте, Лена, – прервал он её, словно только и ждал, что она это скажет, – именно об этом я и хотел поговорить. Вам совершенно незачем торопиться. Можете оставаться здесь сколько понадобится. Вы вообще когда-нибудь жили одна?
Она молча покачала головой.
– Я уж не говорю о том, что это может оказаться опасно. Ведь вас совершенно некому будет защитить.
Лена поразилась, насколько он снова прочёл её мысли.
– Именно так я и подумала сегодня. Слово в слово.
– Ничего удивительного. Это ведь абсолютно лежит на поверхности. Любой скажет. В общем, что бы вы ни думали по этому поводу, я хочу предложить вам пока остаться здесь. Раз уж с нами приключилась вся эта история… Короче, я был бы рад, если бы вы с моим тёзкой, – он потрепал за ухо сидящего с ним рядом на диване Вову, – составили мне компанию. К тому же вы не представляете, как приятно, когда дома тебя ждёт горячий ужин. Ну это я шучу, конечно, – поправился он. – Вовсе не намерен принуждать вас готовить. Исключительно по желанию. А иногда я и сам смогу вас побаловать.
Лена подумала, что хорошо бы не заплакать.
– Вы знаете, Володя, когда абсолютно чужой человек проявляет к тебе столько участия, а тот, кого ты, так или иначе, считаешь близким, без сожаления вышвыривает тебя на улицу, не заботясь о том, что с тобой произойдёт, невольно задумаешься о том, что либо мир несовершенен, либо ты сам ничего не стоишь…
Коновалов слегка нахмурился.
– Все предметы и явления сами по себе абсолютно нейтральны, Леночка. Всё зависит от нашего к ним отношения. Мы сами наделяем их позитивными или негативными свойствами. Так что мир – всего лишь отражение нашего собственного к нему отношения.
– Может, и так. Я ещё в этом не совсем разобралась. Поэтому не знаю, что вам ответить… Жизнь заставляет думать иначе. Как говорят, если тебе кажется, что всё идёт хорошо, значит, ты просто чего-то не знаешь.
– Уверяю вас, это временно, Лена, – серьёзно сказал Коновалов. – Давайте посмотрим на ситуацию по-другому. Вы мне однажды уже доверились и, между прочим, не далее, как вчера. Так почему бы, собственно говоря, не довериться мне и дальше? Комната моей сестры абсолютно пуста, если вы заметили, там даже её вещей нет. Они все у мамы на даче. Я перевёз их, когда делал в этой комнате ремонт. Вернётся она не раньше, чем через три года. Если вообще вернётся. Она очень привязана к Лондону, и у неё там молодой человек. Кстати, он настаивает на свадьбе. А она пока ещё думает. Так что живите сколько хотите, пока в вашей жизни не произойдут какие-нибудь изменения. В общем, время покажет.
Всё это Лену ужасно удивило. Человек – такая непознаваемая вселенная, что понять его очень непросто, даже прожив с ним годы, и свидетельством тому служила её собственная история. К тому же ей в жизни редко что доставалось даром, поэтому к неожиданным подаркам судьбы была не приучена. Она совсем не знала, что ответить, потом подумала и ответила честно:
– Я не очень понимаю, зачем вам это нужно, Володя. Во-первых, это довольно обременительно для вас. Постоянное присутствие в доме постороннего человека утомляет, нарушает привычные планы, отчасти даже нервирует. Кроме того, ведь это не совсем прилично. Что подумает обо мне, например, ваша мама?
Он с недоумением развёл руками.
– Что станет говорить княгиня Марья Алексевна? Мы ведь с вами, знаете ли, не в Англии времён королевы Виктории, где даме было неприлично появляться в обществе мужчины без компаньонки. К тому же у моей мамы чудесный нрав, и, я уверен, вы ей понравитесь. Обычно она фонтанирует такими смелыми идеями, что зачастую приводит меня в смущение. Её второй муж, в отличие от моего отца, человек довольно старомодных взглядов, так что, по-моему, она с ним явно скучает. Если хотите, мы можем съездить к ним в ближайший выходной.
Он сам удивился, что предложил это. Не в его привычках было возить к матери малознакомых женщин, поэтому никогда не делал этого. Его вообще многое удивляло в себе за последние сутки.
– А что касается вашего первого высказывания, я бы даже не хотел это комментировать. Ведь если я предложил подобную вещь, значит, обдумал. И это не показалось мне обременительным. Скорее, даже напротив.
– Не знаю, что и сказать, – повторила Лена. – Да взять хотя бы вашу консьержку… Кстати, я сегодня уже имела удовольствие с ней познакомиться. Что-то сродни рентгену. Допытывалась, кто я и откуда.
– А, Ольга Семёновна, – кивнул Коновалов. – Она мне уже доложила. Знаю её со школы. Не беспокойтесь, она абсолютно безобидна. Я сказал ей, что, пока нет Алины, у нас поживёт родственница.
«Он уже всё предусмотрел».
– Всё это, конечно, очень интересно, – нахмурилась Лена. – Вот только мы совсем забыли про мою маму. Я и так сегодня не включала мобильный, трусливо оттягивая разговор. Но завтра в любом случае придётся сдаваться. Иначе она позвонит мужу на работу, и вы представляете, чем это кончится.
– Представляю как нельзя лучше. Вы вообще с мамой часто созваниваетесь?
– Почти каждый день. Иногда реже. Мама слишком задавлена бытом и вечными тетрадками.
– Она педагог?
– Да. Русский язык и литература. Так что профессией своей я обязана маме. – Лена вздохнула и опустила голову. – Знаете, в детстве мы были очень близки. Просто теперь у неё слишком много забот. У моих братьев сейчас непростой возраст, да и у мужа её характер тоже не сахар. Так что мне совсем не хотелось бы доставлять ей лишние огорчения.
– Я понимаю, – мягко сказал Коновалов, – но мы обязательно что-нибудь придумаем. У вас самой есть какие-нибудь идеи?
– Ни одной. Весь день думала. Даже плохонькой мысли не появилось.
Он представил, как мучилась целый день эта девушка, ломая голову над тем, как выпутаться из внезапно навалившихся на неё проблем, и почувствовал жалость.
– А как ваша мама относилась к… – он брезгливо поморщился.
– К Серёже? – спросила она, заметив его выражение лица. – И она, и отчим – оба были против.
Так что теперь выслушаю всё, что заслужила.
Он вполне разделял мнение этих незнакомых людей и теперь почувствовал к ним симпатию.
– Знаете, Леночка, мы ведь в жизни часто не прислушиваемся к мнению близких, а потом жалеем. Я и сам такой. Ведь взрослыми становятся не тогда, когда перестают слушать маму, а когда понимают, что мама была права.
Она покачала головой с таким горестным видом, что он устыдился своих нотаций, поэтому быстро сказал:
– Отлично. В таком случае скажите родителям, что вы наконец поняли, как они были правы, посему ушли от мужа и сняли комнату. Пока. А с подробностями разберётесь позже.
– Да. Пожалуй, то же самое надо завтра сказать и на работе. Там тоже расспросов хватит, – кивнула Лена и сделала последний глоток. – В общем, Володя, спасибо вам за предложение. Я подумаю, конечно, поговорю, с кем могу. Выбор у меня не очень велик. Ну я полагаю, так не бывает, чтобы вообще не найти решения. Рано или поздно всё уладится. Просто ещё раз спасибо за то, что теперь я какое-то время смогу чувствовать себя более или менее спокойно.
Коновалов смотрел на неё с улыбкой.
– Был, если помните, такой театральный режиссёр в середине двадцатого века, Акимов. – Лена кивнула, а он продолжил: – Так вот он сказал однажды, что безвыходное положение – это то, простой и ясный выход из которого нам не нравится. Это почти про вас.
– Пожалуй, – улыбнулась она. – Где вы это вычитали?
– У Довлатова. В одном из его писем к отцу.
– Так вы, значит, Довлатова любите? – почему-то обрадовалась Лена. Ей всегда казалось, что знакомый и любимый писатель сразу как-то сближает, позволяет лучше понять собеседника и проложить тропинку в его внутренний мир.
– Зачитал до дыр, – серьёзно сказал Владимир.
– Я вас понимаю, – снова обрадовалась Лена.
– Он пишет как дышит, поэтому и рождается такая гармония. Да, – она опять вздохнула, – наверное, вы правы. Просто у меня такой характер, что я вечно всё усложняю. Но вы должны меня понять, – всё произошло слишком стремительно, чтобы я успела осознать… А теперь, если вы не возражаете, я всё-таки уберу со стола.
– Я помогу, – с сожалением поднялся Коновалов. Ему очень не хотелось, чтобы этот вечер так быстро заканчивался. – Кстати, во сколько вам надо быть на работе? – спросил он.
– В девять. – Она взглянула на него вопросительно.
– Вот и хорошо, – кивнул он. – А мне завтра к десяти. Так что я отвезу вас. Заодно покажу, как добираться на транспорте.
* * *
К обеду Лена закончила писать предисловие и положила его на стол перед завредакцией.
– Неплохо, – сказал он. – Внятно. А главное, мало прилагательных. Не выношу относительные прилагательные, они способны опошлить любой текст. Всякое там «кружевное, бархатистое и тюлевое». – Сложив стопкой, он протянул ей листки. – Сократите до двухсот строк и отдайте ребятам, пусть доверстают в макет. И так затянули.
И редактор уткнулся в кипу бумаг.
В зарплатный день редакционный коридор всегда заполнялся народом. У окошка кассы толпилась очередь. Лена подошла и пристроилась в конце, рассеянно кивая на приветствия.
Светка подскочила к ней с выпученными глазами.
– Слушай, что это за роскошный мужик привёз тебя сегодня утром? Бабы попадали.
– Просто знакомый, – уклончиво ответила она.
– С утра пораньше? – не отставала Светка. – То-то я смотрю, вид у тебя невыспанный. Рядом с такой красотой о сне думать грех. А муж как, не против?
– Не против, – подумав, ответила Лена.
– С чего это вдруг такие милости? – хихикнула подруга. – Я бы на его месте хорошенько задумалась.
Лена расправила плечи и, внимательно контролируя выражение собственного лица, спокойно сказала:
– Мы разводимся.
– Как разводитесь? Ты с ума сошла? – подпрыгнула Светка. – Что случилось? Ведь ещё в пятницу всё было нормально. Ну ничего себе! Разыгрываешь, что ли?
