Степное проклятье

Он говорил о вселенной и о Синем Мире, который существовал в незапамятные времена, о хищной магии мертвых магов и о том, как они победили живых магов. О бегстве шести живых магов с поля битвы и о гибели Синего Мира.

Об артефактах Синего Мира и об их призрачной жизни, о том, как они притягиваются к мирам, в которых обитают живые маги, и ищут воплощения в телах обитателей этих миров.

О том, как в мире Земель Валги жила или живет волшебница Селена, и синие камни притянулись к её миру не случайно, а в поисках ее магии. Как камни нашли и скрыли от посторонних глаз в пещерах Диких Гор люди, называющие себя искателями. А искали они именно артефакты древней мертвой магии. Для чего? Этого никто не знает.

О том, как искатели покинули Земли Валги и обещали вернуться, но так и не вернулись. О том, как хранителями камней оказались лешие, беглецы из Черного Леса, принявшие человеческое обличье, которые прятались в горных пещерах от наступившего в Землях Валги холода. Четыре горных мимика поддались уговорам камней и приняли в себя души мертвых магов, чтобы больше не страдать от холода.

Обманом, с помощью синих камней-артефактов предатели начали захватывать тела степняков, притворившись спасителями Земель Валги от лесных чудовищ.

Рассказывая, Леонард украдкой бросал взгляды на Крылатого. Втайне он рассчитывал на то, что тот внесет в его рассказ ясность и немного побольше расскажет им всем о первой расе и о леших, лесных чудовищах со странным свойством постепенно, поколение за поколением, менять свою внешность, но крылатый человек предпочел промолчать. Это было обидно, потому что черные священники и сами были лешими, и любое знание о них было крайне важно.

– Ну а дальше вы все знаете, друзья мои. На своих церемониях черные священники переселяют ловца в человеческое тело. Ловец оплетает человека чем-то вроде невидимых нитей, таким, по крайней мере, ловца увидел я. Ну а дальше, дальше, как пойдет. Принявший ловца либо умрет, заболев степным проклятьем, либо обретет силу и способность заживлять свои раны. Никогда раньше я и подумать не мог о том, что Земли Валги – это вовсе не степь и лес, живущие своей жизнью. Земли Валги – это арена древней войны, точнее, одна из арен, потому что я уверен теперь, что миров, где побывали живые маги много, очень много.

– Как нам найти Селену? Похоже, она единственная, кто мог бы нам помочь победить мертвых магов, ну то есть, ловцов, – сказал Алек. У мальчика блестели глаза в полутьме пещеры, он был явно захвачен рассказом домовика. Мальчик был таким же живым и впечатлительным, как и его мать, так же бросался на помощь в любой беде.

Как же Леонарду не хватало за этим столом Элины! Как и все степняки, она была крайне подвержена эмоциям, но эмоции не лишали её ясности в суждениях, зато делали необычайно отзывчивой.

– Похоже, не мы одни ее ищем. Озерные русалки в Черном Лесу считают, что ловцы тоже ищут в лесу именно её. Наверняка для того, чтобы воспользоваться её магией, – откликнулся Ксандр. – Правда, русалки называют Селену матушкой. А еще Селена известна в лесу как хозяйка.

– Селена называла Земли Валги миром живых деревьев. Мне кажется, она и подарила лешим способность менять внешность и превращаться в деревья, ведь живая магия именно этим и занимается, – продолжил Леонард.

– Возможно, – согласился валгалианин. – Русалки называют волшебницу и прародительницей оборотней. Правда, оборотней в лесу почти не осталось.

– Но где она? Как нам ее найти и попросить о помощи? – снова нетерпеливо спросил Алек.

– В лесу ее не видели уже очень давно. Пока это все, что я могу сказать, – вздохнул Ксандр.

– Я думаю, ее нет в мире живых деревьев, – грустно сказал домовик. – Скорее всего, она покинула его и что-то задержало ее и не дает ей вернуться.

– Знаете, а ведь мой народ тоже когда-то знал и помнил матушку, – сказал вдруг Крылатый. – А в пещерах мы о ней совсем забыли. У нас есть детский стишок о ней, правда, я всегда считал, что он о временах года, но теперь понимаю, что он о ней и о ее волшебстве.

И, не дожидаясь вопросов, крылатый человек прочитал:

– Хозяйка леса подарит летом

Цветы на ветки живым деревьям.

Осенним утром лес платье сбросит.

Наряд подарит тем, кто попросит.

Зимой холодной прикроет снегом.

И может слово стать оберегом.

Весною в танце после стужи

Старик-хозяин её закружит.

– Там еще и старик-хозяин, – заметил Алек. – Это еще кто такой?

– Старик-хозяин – это, скорее всего, старый лесовик, – высказал еще одну догадку валгалианин. – Он не маг, он – чудовище, но самое старое в Черном Лесу. Его еще называют повелителем лесных пауков. И я, и Крылатый слышали от леших, что лесовик знает о ловцах и, если что-то случится, он будет защищать свою часть леса. Но это все-таки очень далеко от нас.

– Но, если ни Селена, ни лесовик не могут нам помочь, что же нам делать? – спросил Алек.

– Вот это мы и должны решить, – ответил Леонард.

– Говоришь, стеллаж Селены желтый? – задумчиво спросил Крылатый. – Дайте-ка мне на минуту свечу.

Он взял свечу со стола и подошел к карте, висящей рядом со стеллажом на стене.

– Горные люди, точнее, искатели, говорили, что звезды в ночном небе – это и есть миры, а когда звезды гаснут, это означает исчезновение миров. Что если звезды, обведенные желтым на этой карте, – это и есть ее миры?

– Звезды – это миры? – Леонард почувствовал, как голова у него пошла кругом. Ни о чем похожем он никогда даже не слышал. Вселенная, как представляли ее домовики, – это было что-то вроде реки, обтекающий миры-островки, вечной и животворящей реки. Но звезды? Невероятно!

– Не думаю, что в наших силах отыскать ее, – печально сказал Крылатый.

– Боюсь, что нам придется справляться с ловцами в Туманном королевстве самим, – кивнул Ксандр.

– Ну что ж, придется – значит, придется, – откликнулся Алек с мрачной решимостью в голосе. – Я не собираюсь отсиживаться в пещерах всю оставшуюся жизнь. Мне по праву принадлежит трон Туманного королевства, и Шпион недолго просидит на нем. Мой дедушка, король Октябрь из Осеннего Королевства окажет мне поддержку. А изгнав Шпиона, изгоним и уничтожим и черных священников. Не дадим им больше заражать и умерщвлять степняков!

Мальчик замолчал, переводя дыхание. Леонард подумал, что мысль о поддержке старого короля была очень здравой. Октябрь был единственным из всех королей, кто не дал черным священникам проводить службы на своей земле. По сути, старик выгнал их сразу же, как только они явились к нему со своими обещаниями. Еще пять лет тому назад, когда все только начиналось, и когда никто не мог и догадаться о том зле, которое несли с собой с виду безобидные странники в черных балахонах. У Октября не было вечных солдат, зато его регулярная армия была намного больше, чем в остальных королевствах, ведь на его землях степное проклятье не собирало свою страшную жатву. Алек был единственным родственником Октября по мужской линии, и старый король ни за что не смирится с тем, что его родного внука лишили трона.

– Неплохая идея, Алек, – поддержал мальчика валгалианин. – Священники не будут проводить никаких боевых действий в лесу зимой, а до весны Октябрь вполне успеет прислать нам поддержку.

– Еще я напишу солдатам своего отряда, чтобы они поддержали меня весной, когда я выступлю против Шпиона, – с воодушевлением продолжал мальчик. Одобрение со стороны валгалианина явно подействовало на него вдохновляюще. – Вот только не знаю, как им это письмо передать.

– Я передам его твоей матери, а она отдаст письмо солдатам. У меня есть способ доставлять письма в замок, но я не могу пока раскрыть вам, в чем он заключается, – сказал Ксандр тихо.

– Моим матери и сестре нужно как можно скорее выбираться из замка!

– Я совершенно согласен! Оставаться в замке им в высшей степени опасно! – голос Ксандра прозвучал необычайно взволнованно.

Леонард внимательно посмотрел на валгалианина. Похоже, тот волновался за Элину ничуть не меньше его самого или Алека. Пожалуй, даже больше. Неужели… У домовика перехватило дыхание. Неужели Ксандру нравится Элина? Неужели кроме вражды степняки и валгалиане могут испытывать друг к другу живые человеческие чувства, симпатию, любовь? Те связи, которые не могли наладить домовики путем переговоров, возможно, могла бы наладить сама жизнь.

– Если у тебя есть способ передавать письма, я хочу написать и королю Надину в Надежное королевство, и королю Сарату в королевство Желтой Горы. Пусть узнают правду о том, как Шпион обманом украл у меня трон. И о том, кто такие черные священники и как они нас губят пусть узнают! – продолжил Алек, и Ксандр кивнул.

– Но и мы не должны сидеть сложа руки, Алек, – спокойно ответил мальчику Ксандр. – Среди крестьян-беженцев немало крепких мужиков. Думаю, нужно попробовать их обучить владению оружием. Нам сейчас важны любые люди, которые захотят сражаться со священниками и со Шпионом. А еще я попробую провести переговоры с валгалианами. Если бы они согласились нам помочь, я бы не так опасался вечных солдат. Среди валгалиан ходят слухи, что один на один с вечным солдатом валгалианину не справиться. Это означает, что нам нужно довольно большое валгалийское войско.

– На переговоры я отправлюсь с тобой, – заявил юный принц.

      Леонард был почти уверен, что валгалианин говорит о помощи своих собратьев, чтобы успокоить юного принца. Валгалиане слишком сильно не любили степняков, чтобы отправить им на помощь большое войско. Но пока, пока пусть мальчик возьмет в свои деятельные руки подготовку степных беженцев и на время забудет об остальных тревогах. Об этих тревогах предстоит позаботиться более опытным и осторожным людям. Скорее всего, на переговоры с валгалианами отправится вместе с Ксандром он, Леонард.

И тут Алек снова спохватился:

– Но что же делать со всеми людьми, которые больны степным проклятьем? Неужели они так и умрут, не получив помощи? А моя сестра? Что случится с ней?

Леонард улыбнулся.

– Я пытаюсь каждый день понемногу лечить девочку Зимку в пещере, снимать с нее нити проклятья. Боюсь слишком забегать вперед, но мне кажется, я смогу поднять ее на ноги. Степное проклятье можно лечить, хотя мои собратья в это не верят. Я нашел способ это делать.

– Значит, ты поможешь Иве?

В голосе Алека было столько надежды, что Леонарду стоило большого труда удержаться от обещаний. К сожалению, в отношении Ивы он вовсе не был уверен в своих силах.

– Алек, с Ивой случилось то, что произошло с вечными солдатами. Боюсь, просто снять нити прокляться будет недостаточно.

– Но что именно с ней произошло? – упрямо допытывался мальчик.

– Когда я пытался лечить рану на ее ноге, я обнаружил, что кроме обычных человеческих волн жизни, которые окружают ее тело, а также нитей проклятья, внутри нее находится какая-то странная сила.

– Королева сказала мне, что сама Ива думает, что внутри нее живет существо, которое много всего знает о лесе, – вступил в разговор Ксандр. – Священники нуждаются в знаниях этого существа, но само существо священников не любит.

– Ива нам с матерью показывала свой шрам на ноге, а под ним, – мальчик замолчал ненадолго, словно набираясь сил, – под ним было что-то. Под ее кожей было что-то жёсткое и … страшное.

– Я думаю, это существо – ловец, и оно обманывает Иву, чтобы держать ее под контролем, – мрачно сказал валгалианин.

– Существо внутри Ивы, которое я ощутил, имеет отношение к этому миру, а не к синим камням. За это я могу поручиться, – покачал головой домовик.

– Ну тогда я вообще ничего не понимаю, – нахмурился валгалианин.

– Если бы я знал, что за договор заключили предатели из моего племени с ловцами, я бы, возможно, разрешил эту загадку, – сказал молчавший до этого Крылатый. – Но никто из нас этого не знает. Все, что они нам сказали, это что ловцы защитят их от холода. Я и сам-то видел камни только один раз. Но я никогда их не забуду. Они до сих пор мне снятся, а еще – с тех пор, как я их увидел, мне иногда снятся странные сны.

– Вам, выходцам из Черного Леса и носителям магии Селены, к камням действительно лучше не приближаться, – сказал, глядя на него, Леонард. – Хорошо, что камни спрятаны.

– Получается, ответить на этот вопрос мы не сможем, пока Ива не появится в пещерах, – подытожил Ксандр. – И помочь ей избавиться от ловца, или кого-то еще, тоже пока не сможем.

Домовик кивнул.

– Ну что ж, мы ведь так и думали, – решительно сказал Ксандр. – Как бы то ни было, план у нас есть, а Элину и Иву я постараюсь привести в пещеры как можно быстрее.

Глава 16 МИР-ПРИЗРАК

– Они добрались? Добрались до пещер? Ива и Элина? – с дрожью в голосе спросила темноволосая девочка.

– Конечно, добрались. Но не сразу. Сразу только сказка сказывается. А вы ведь хотите знать правду.

Иве пришлось добираться до озера много суток, гораздо дольше обычного. Приходилось запутывать след, который невозможно было скрыть на снегу, подолгу отсиживаться между корней деревьев, таиться в сугробах, трясясь от холода и напряжения. Зимнее задание было гораздо тяжелее летних. На ноге она носила ставший почти невидимым след атаки вампира, но каким-то шестым чувством она знала, что это была метка, и что теперь в лесу за ней всегда по пятам идет враг.

Зимний лес был совсем другим, чем осенний. Опасный, незнакомый, холодный, мрачный. Мир-призрак. Призрак летнего леса, полного цветущей, яркой, свежей жизни. Даже звуки в нем раздавались по-другому, особенно сбивал с толку скрип снега и неожиданный хруст веток под ним, и даже днем царила сероватая полутьма. Вечером над снегом поднимался сырой туман, который глушил звуки, и Ива преодолела большую часть расстояния до озера, пользуясь именно этими часами.

А еще ей, конечно же, помогало внутреннее существо. Так она называла ту, что заговорила с ней однажды ночью, и с которой с тех пор она время от времени общалась. А еще она называла внутреннее существо сестрой, потому что они оказались в одном теле и не могли сбежать друг от друга.

Раньше Ива не могла сама заговорить с сестрой, а лишь отзывалась, когда сестра обращалась к ней. Это случалось либо ночью во сне, либо в лесу, когда священники посылали их на задания. В лесу сестра всегда начинала по собственному желанию помогать Иве, но свои путешествия по лесу Ива очень быстро забывала, на нее словно находил какой-то дурман, и все воспоминания исчезали из памяти. Точно также она забывала время, проведенное со священниками. В памяти оставались только какие-то смутные образы и слова, какие-то заклинания, а еще ощущение удовлетворения, когда её хвалили, или отчаяния, когда священники были ею недовольны.

Но в последнее время все изменилось. После той странной ночной встречи под дубом с друзьями ее матери, когда Алека унес в горы крылатый человек, Ива поклялась самой себе, что отныне будет помогать не священникам, а своему народу. – Степной народ может оказаться под игом ловцов, которые прячутся в телах черных священников, – сказал тогда странный крылатый человек. Эти слова словно впечатались ей в сердце.

Кому, как ни ей, понимать, что такое быть захваченной чужой силой, знать, что кто-то еще живет в твоем теле, под твоей кожей, что ты оставляешь глубокие следы в снегу или в земле, потому что несешь в себе груз кого-то еще, что ты всегда под надзором чужого ока. Кому, как ни ей, понимать, как хочется вернуться к себе прежней, свободной.

Клятва о помощи степнякам помогла ей обрести себя в хаосе, царившем в её голове и сердце. Ей теперь было легче помнить сны, насылаемые священниками. Она могла принимать решения, которые не совпадали с тем, что ей говорили. Отчасти, это происходило еще и потому, что сестра ненавидела священников и передавала Иве частичку своей ненависти.

Иве не хотелось признаваться себе в этом, но она начала привыкать к сестре и привязываться к ней. Та была умной и яростной, и Иве это нравилось. Сестра была как пламя, которое могло вспыхнуть в любой момент. Но Ива и боялась сестру, боялась её силы и решительности. В последнее время сестра словно еще больше выросла внутри нее и обрела способность говорить с Ивой тогда, когда ей это было нужно. Но и отвечала Иве всегда, когда бы Ива не обращалась к ней. Вот только власти над телом сестра пока еще не имела.

В этот раз в лесу Ива решила попробовать добраться до озера своими силами, прибегая к помощи сестры только в исключительных случаях, чтобы не привлекать к себе внимание чудовищ. Лучше двигаться медленно, простыми человеческими шагами, но не дать почуять себя тем быстрым мохнатым существам, которые когда-то преследовали ее и чуть не убили.

Но без сестры она все-таки не могла обойтись. Как ориентироваться в лесу, не опираясь на удивительную память сестры, как уберечься от опасных зверей без исключительного слуха сестры? А могла сестра многое: двигаться по вертикальным поверхностям, совершать невероятно длинные прыжки, напоминающие полет, чувствовать направление, читать следы, заживлять раны и многое другое.

Так или иначе, Ива все-таки добралась до озера, застывшего у берега под тонкой коркой льда. Видимо, в глубинах озера били теплые ключи, поэтому оно не застыло подо льдом полностью.

Ива безумно устала, когда добралась до озера. Уснула сразу же, как только забралась под корягу, которую запомнила с последнего своего посещения озера. Ранним утром, едва забрезжил рассвет, ее вырвал из сна негромкий разговор, который доносился с берега.

Она мгновенно пробудилась и напрягла все свои чувства, пользуясь способностями сестры. Разговаривали двое, озерная русалка и кто-то высокий с черной шевелюрой и низким голосом. Лед у берега был разбит, и русалка сидела на мелководье, опираясь о ствол дерева, лежащий в воде.

– Очень опасный. Оборотень. Следи за ним! Слушай! – прошипел в голове голос.

Это не был голос сестры. Но она уже слышала этот голос, просто всегда забывала о нем.

– Ты думаешь, как охотник. Не нужно так, – сказала ей сестра.

– Это не моя мысль, – ответила ей Ива и почувствовала, что сестра была поражена.

Ива вспомнила, как мать говорила ей о черных нитях проклятья, которые сумел увидеть вокруг нее Леонард. Что, если этот скрипучий голос принадлежит ловцу? Что, если все это время ловец подсматривал за ней и сестрой?

Девочка присмотрелась к тому, кого ловец назвал оборотнем, и вдруг поняла, что это был тот самый валгалиаин, который уже приходил к озеру раньше. Во время ее летних походов к озеру по поручению священников она уже замечала этого мужчину. А еще это был тот самый валгалианин, которого она видела на кладбище под дубом. Друг ее матери.

– Так когда же все-таки и где матушка бывает в лесу? – услышала Ива голос валгалианина.

– Матушка давно не была в лесу, – отозвался мелодичный голос русалки. – Раньше появлялась вот здесь, на этом самом берегу прямо из воздуха, каждое лето. Но много, много лет ее уже не было. Мои сестры стали уже забывать её, но я помню.

– Зачем она приходила в лес? – допытывался мужчина.

– Чтобы праздновать лето. Чтобы править свадьбы. Чтобы были игры, и танцы, и смех, – залилась смехом русалка. – А потом чтобы были дети, новые создания, которые удивляли нас всех.

– А если я спрошу тебя серьезно, – спокойно сказал валгалианин. – Как взрослую, а не как ребенка?

Ответа не последовало, только всплеск воды. Видимо, русалка, обидевшись, что ее назвали ребенком, нырнула в воду. Очень в духе этих бессмысленных созданий. От любопытства Ива еще сильнее вытянула шею из-за своей коряги. Русалка вынырнула почти посреди озера и крикнула изо всех сил, – Я не дура!

Как неосторожно! Ива была почти уверена, что около озера наверняка трется кто-то еще из детей-разведчиков священников. Скорее всего, самый старший из мальчишек в ее учебной группе, наглый и грубый, который всегда дразнил ее и всегда почему-то оказывался в лесу на заданиях неподалеку от нее. Наверняка он и теперь попытается ее обойти!

Валгалианин не стал отвечать русалке, стоял, скрестив руки на груди. Немного поплавав посреди озера и не дождавшись извинений, взбалмошное создание снова вернулось к берегу. Русалка села спиной к валгалианину, демонстрируя ему свое презрение.

– Как ты сама думаешь, зачем матушке были нужны все эти свадьбы? – как ни в чем не бывало спросил ее мужчина.

Русалка довольно долго молчала, видимо, мыслительный процесс давался ей большим трудом. Ива усмехнулась.

– Она хотела спасти нас от зимы, – сказала наконец русалка, все также сидя к мужчине спиной. – Все дети, которые рождались после ее свадеб, были выносливее своих родителей. Она любила странные браки, чем страннее, тем лучше. Стрекозы, русалки, пауки, деревья, цветы, кузнечики, кто приглянулся, с тем и поженит тебя. Ну а уж если на озеро забредали такие, как твои сородичи, матушка устраивала такие хороводы, закатывала такие пиры, что выбраться, не найдя себе пару по душе, никто не мог.

Это была удивительно длинная и осмысленная речь для русалки, Ива затаила дыхание, слушая ее.

– Мало кто из лесных братьев, кто переживает зиму, разве что вампиры, не является ребенком, рожденным от такого брака, – продолжила русалка. – А что ты хочешь? Если бы не она, витать бы нам мошками над озером и сотнями гибнуть в глотке у жабы.

– Послушай-ка теперь, что я скажу, – услышала Ива тихий голос мужчины. —Ловцы душ, которые охотятся за матушкой и за такими, как мы с тобой, могут прийти к озеру по весне. Я и мои друзья постараемся не допустить этого. Но если вдруг это случится, не верьте ни единому слову злых существ, не высовывайтесь из озера. Уйдите глубоко-глубоко под воду и не выплывайте, не поддавайтесь любопытству. И никаких превращений. Никаких. Обернетесь стрекозками, окажетесь в их руках легче легкого.

Ива снова усмехнулась. Ну да, русалки и без того не отличались сообразительностью, а превратившись в стрекоз, они растеряют и без того скудный ум. Поймать их будет проще простого.

– Ты снова думаешь, как охотник, – вмешалась в ее мысли сестра. – Не нужно так.

– Как мне найти таких как мы с тобой, сестрица? Как мне найти оборотней? – тем временем спрашивал валгалианин русалку.

– Дар оборотня таится в некоторых, но их умела видеть только матушка. И создавать новых может только она. Ты был последним, кто пришел к озеру сам. Ты последний. Остальным без матушки не проснуться.

– Значит, от других оборотней помощи мне не найти. Но ты хотя бы знаешь, как найти старого лесовика? Знаешь, где он живет в лесу? – спросил валгалианин.

– Он много, где бывает. Но зимой он на берегу Медвежьей Реки, у Паучьих Пещер, – ответила русалка.

– Я еще навещу вас, сестрица, – сказал валгалианин, в его голосе была теплота. -Будь осторожна!

А вот теперь внимание, пронеслось в голове Ивы. Наступал самый главный момент для ее испытания. Сейчас оборотень скажет слово и изменит обличье, и она узнает оборотное слово. Задание священников, оборотное слово. Нужно запомнить его для священников и повторить. Её слух был напряжен до предела, волшебный слух сестры не даст ей упустить цель.

Момент превращения был молниеносным, мохнатое тело оборотня взмыло в воздух. Он никого не боялся и ни от кого не скрывался, так был уверен в себе. Но она услышала. И запомнила.

Теперь нужно повторить оборотное слово, так сказали священники, и так она и сделает. Она раздобыла для них долгожданное оборотное слово, она смогла. Выполнила задание. Она сложила губы, чтобы начать говорить. Нужно успеть сказать, пока ее не опередили, пока мальчишка-разведчик не скажет его первым! Кто он такой, чтобы опередить принцессу и будущую королеву!

Кто-то бился в ней, пытаясь докричаться до нее, не давая ей произнести ни звука.

– Не говори заклинание! Молчи! – слышала она голос сестры.

Она отмахнулась от сестры, как от мошки, мешающей насладиться моментом. Она смогла добыть такое ценное, такое редкое знание. Она лучшая из лучших, а сестра вмешивается в её торжество. Мир застыл в белом сиянии, готовый взорваться сияющим фонтаном победных слов.

Что-то тронуло её за локоть, и она вздрогнула так, как будто в нее вонзилась стрела. Дернулась, мгновенно оборачиваясь и думая, что кто-то подкрался к ней, скрючившейся между корнями коряги, сзади.

Сбоку, совсем рядом с ней, сидела черная лесная кошка. Смотрела на нее не отрываясь, и Ива онемела, глядя в спокойные зеленые глаза зверька.

– Это ты, кошка? – Ива едва могла говорить, так она была потрясена. – Как ты здесь очутилась?

Кошка потерлась о нее головой и боком.

– А где твои котята, кошка? – спросила Ива, и вдруг поняла, что у нее по щекам катятся слезы. – Ведь ты ушла в лес, чтобы родить здесь котят. Они, должно быть, уже выросли и разбежались.

Кошка принялась сосредоточенно вылизывать лапу и перестала обращать на нее внимание. Вела себя так, как будто была у себя дома.

– Я так рада тебе, кошка, – прошептала Ива, вытирая слезы и чувствуя, что у нее с плеч свалился какой-то огромный груз.