Ранчо «Магнолия»

– Нет, чтобы доказать самой себе, что сможешь жить и без него.

– Может, ты и права, – задумчиво проворила Арина и села, вытирая слезы.

– В любом случае ты ничего не теряешь. Я думаю, тебе стоит уехать, скажем, на полгода. Займешься чем-нибудь интересным, познакомишься с новыми людьми и, как знать, может, встретишь того, кто понравится тебе больше, чем Кэйд.

– Вряд ли, – мрачно заметила девушка. – Но в остальном ты права. Кажется, это называется – сменить обстановку.

– Именно. Если хочешь, можешь поехать со мной и братом в Россию.

– Нет. Я хочу уехать в Атланту. Я немного знаю этот город, я там училась, и там у меня есть подруги.

– Хорошо.…О, у меня есть идея! Ты как-то говорила, что хочешь научиться профессионально составлять букеты. Моя подруга Мэри тоже увлекается этим. Она открыла цветочный магазин в Атланте и вполне справляется. Но ей не хватает воображения, и она залезла в долги, зато она знает все правила. Думаю, если бы ты выкупила ее магазин, а ее сделала заведующей, вы могли бы сработаться. Ты же закончила коммерческий, да?

– Да, но…думаешь, у меня получится?

– думаю, что стоит попробовать.

– Да…это было бы чудесно…

– Тогда сделаем так. Когда я приеду домой, я созвонюсь с Мэри и обо всем договорюсь. А потом она перезвонит тебе. Хорошо?

– Хорошо! – рассмеялась Арина.

– И еще я поговорю с Алеком…

– Ну, уж нет. Это мое дело, деньги нужны мне, значит, и с Алеком договариваться должна я. Ладно?

– Ладно, – кивнула Анжи. Арина улыбнулась и, поцеловав Анжелику, убежала.

Анжи с наслаждением растянулась на траве в тени пальмы с намерением немного вздремнуть. Но ей недолго пришлось наслаждаться тишиной и покоем. Вскоре на крыше появился Алек, которому, как выяснилось, нужно было срочно поговорить с сестрой.

– Он согласился? – спросил брат, не тратя времени на приветствие. Его тон поразил Анжи. Она сели и внимательно взглянула в его глаза.

– А тебя это не устраивает?

– Да нет, меня не устраивает кое-что другое.

– Что? Ты не хочешь платить за перелет и операцию?

– Ты это серьезно?!

– Тогда что? Тоже не веришь в успех?

– Не то, чтобы не верю…

– Ну, знаешь, я тебя не понимаю. Что случилось?

Заметив сомнение в его глазах, она добавила:

– Ладно, не хочешь – не говори. И выметайся отсюда, я хочу отдохнуть.

– Он тебе нравится?

– В смысле?

– Ну,…ты же его обследовала…

– О, да! У него широкая красивая загорелая спина!

– И что?

– И ничего. Алек, ты чего ко мне пристал? Скажи прямо, что ты хочешь от меня услышать, или убирайся.

– Ты в него влюбилась? – решился Алек, и Анжи хмыкнула, потом не спеша улеглась на спину, закинув руки за голову.

– А тебя это не устраивает?

– Анжи, прекрати издевательства! Ты влюблена? Да или нет?

– А почему тебя это не устраивает?

Алек в свою очередь неопределенно хмыкнул и растянулся рядом, тоже глядя в небо.

– Хочешь знать, почему? Ладно. Потому что он – инвалид, и возможно останется им до конца жизни.

– И это все? Тогда могу тебя успокоить: у него сто шансов из ста на выздоровление.

– Ты уверена?

– Да.

– Во-вторых, он не в твоем вкусе.

– С чего ты взял? Только потому, что Николай, с которым я встречаюсь, блондин, а не рыжий, и у него не карие, а синие глаза?

– Кстати, а как же Николай? Ты же вроде его любишь?

– Он мне нравится, но…до любви еще далеко.

– Анжи, не доводи меня! Ты, что, правда влюбила в Адама?

– А ты думаешь, я могу полюбить такого хама и грубияна, как он? Который, к тому же, постоянно орет на меня и приказывает исчезнуть с глаз долой?

– О, Боже! – в притворном отчаянии застонал Алек. – Ты же только что описала свой идеал мужчины!

Анжелика весело расхохоталась.

– Анжи, ответь мне серьезно.

– Ну. Если честно, я и сама не знаю, – вздохнула вдруг девушка. – Он мне нравится, несмотря на свою постоянную грубость, у него хорошее чувство юмора, он мужественно переносит свою боль и беспомощность, и за все это я им искренне восхищаюсь, но…

– Но?

– …но ведь есть еще Николай, как ты правильно заметил. И я долгое время думала, что люблю его.

– А сейчас?

– Сейчас я в этом усомнилась. Но будь уверен, я не стану принимать скоропалительных решений, хотя точно знаю, что сомнения разрушают любовь. Сначала я хочу только понять, почему я начала сомневаться, и разобраться со своими чувствами. Но ты не переживай, Алек! – снова улыбнулась она. – Ты в любом случае останешься моим фаворитом!

И добавила, когда он ушел:

– Одно я знаю точно: Адам целуется лучше!

Глава 8

Анжелика и Адам уехали, приехала из Атланты на несколько дней подруга Анжелики – Мэри, и Арина собралась уезжать. Жизнь на ранчо резко изменилась, обстановка накалилась до предела, и каждый боялся сказать лишнее слово, чтобы не вызвать взрыв. Веселая, легкая атмосфера, которую внесла Анжелика, сменилась настороженностью и враждебностью. Напряженность обстановки ощущали все, кроме, может быть, Кэтти, которую баловали, холили и лелеяли.

Алета практически не общалась с Алеком, сведя их встречи наедине к минимуму. И если прежде она старалась подчеркивать его положение хозяина ранчо и помогать, то теперь словно решила добиться обратного – разрушить уважение, которое питали к нему работники. В любой спорной ситуации она не выслушивала как прежде его доводы, а тут же отдавала приказ, действуя так, как считала нужным и правильным сама. И горе тому, кто пытался ослушаться или осмеливался возразить!

Первое время Алек сдерживался, надеясь, что она успокоится и перестанет враждовать с ним, но шло время, ничего не менялось, и он тоже начинал терять терпение. Наконец, однажды, не сдержавшись, он впервые воспользовался своим правом мужа и хозяина, запретив ей сегодня выходить из дома. Алета пришла в ярость и заявила, что он здесь никто и не имеет права запрещать ей что-либо. Взбешенный ее тоном Алек попросту втолкнул ее в кабинет, бросив:

– Это мы еще посмотрим!

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что ты останешься здесь до моего возвращения, – отрезал он, взял ключ со стола и стремительно вышел, захлопнув дверь. Алета бросилась к двери, но Алек навалился на нее плечом и быстро защелкнул замок.

Алета дернула ручку раз-другой, а потом что есть силы заколотила кулаком в дверь:

– Открой! Немедленно открой дверь, слышишь?! Открой! Ты не имеешь права так поступать со мной.

Она снова дернула ручку.

– Я ненавижу тебя! – в ее голосе послышались слезы, и он остановился в нескольких шагах от двери, сжимая в ладони ключ. – Я ненавижу тебя… – прошептала Алета и, еще раз стукнув кулаком по двери, обессилено опустилась на пол. – Ненавижу…

Он закрыл на мгновение глаза, борясь с желание вернуться, но ожесточенное выражение не исчезло с его смуглого лица. Открыв глаза. Ковбой решительно зашагал прочь, по пути приказав Арине, попавшейся ему навстречу, не вмешиваться и ни под каким предлогом не открывать кабинет.

Но Арина и не собиралась вмешиваться. Она тоже считала, что Алета зашла слишком далеко и заслуживает наказания. Впрочем, Арина даже не особо задумывалась об этом, у нее было полно своих проблем. Как она ни старалась, ей не удавалось полностью избегать встреч с Кэйдом, который в последнее время словно стал вездесущим. А однажды до полусмерти напугал Мэри, которая сказала, что Арина не хочет его видеть, и упала в обморок, когда ковбой в ответ выхватил револьвер и выстрелом разбил вазу с цветами. Арина и Джейми, прибежавшие на звук выстрела, обрушили на него такой шквал обвинений и ругательств, что Кэйд поспешно ретировался. А на следующий день прислал Мэри огромный торт и роскошный букет звездочных орхидей. Она была так очарована, что немедленно все простила и забыла.

Сегодня Арина решила сама съездить на ранчо Кэйда. Во-первых, Адам перед отъездом просил ее отвезти его другу книги, которые тот привозил почитать, а во-вторых, Арина хотела сказать Кэйду о том, что уезжает, иначе он посчитал бы ее отъезд бегством и был бы абсолютно прав.

И поэтому сразу после завтрака Арина, сказав Джейми, что Алек запретил открывать кабинет, взяла с собой Кэт и уехала.

Ранчо Кэйда «Кипарис» располагалось ниже по течению реки в нескольких километрах от «Магнолии». Дом стоял на зеленом берегу, с трех сторон окруженный высокими стройными кипарисами. К крыльцу вела тщательно ухоженная кипарисовая аллея, по обеим сторонам которой тут и там были разбиты цветочные клумбы. Сам дом был небольшим, но уютным и красивым. Два этажа, открытая терраса, асотея вокруг всего дома на уровне второго этажа, огражденная резными перилами, островерхая крыша – все было выкрашено в синий цвет, а перила и ставни широких окон светились снежной белизной.

Сейчас Кэйд, если не считать слуг, остался один на ранчо. Родители, приезжавшие помочь ему во время болезни, недавно снова уехали, правда, на этот раз по необходимости. Умерла прабабушка Кэйда, и они отправились на похороны, но должны были скоро вернуться.

Арина остановила коня у высокого крыльца, спешилась и сняла с седла девочку, потом взяла книги.

– Кэтти, погуляй немного здесь, ладно? Я быстро вернусь, только вот отдам книжки.

– Ладно, – небрежно кивнула девочка. Любопытный взгляд синих глаз остановился на клумбах.

– А можно я пока сплету себе венок?

– Конечно, моя милая.

Кэтти, радостно улыбнувшись, побежала к клумбам. А Арина решительно поднялась на крыльцо. На двери она заметила звонок и интереса ради решила позвонить. Против ожидания он сработал, и девушка удивленно покачала головой. Она почему-то считала, что Кэйда не интересуют подобные безделушки. Через минуту двери распахнулись, и старая негритянка пригласила Арину войти, сказав, что немедленно позовет хозяина. Она ушла куда-то вглубь дома, а Арина внимательно огляделась. Она впервые была в доме Кэйда, но раньше вместе с сестрой частенько бывала на ранчо Джона, и поэтому обстановка гостиной ее поразила. Арина не ожидала увидеть такой порядок и чистоту в доме, где не было хозяйки, если не считать временами приезжавшую миссис Эшборн – мать Кэйда.

По стене стоял шкаф с книгами, среди которых Арина увидела и много знакомых, такие же книги были и в библиотеке ее отца, обожавшего чтение. Посреди гостиной стоял стол, накрытый нежно-голубой скатертью, обитой кружевами. На столе, в изящной голубой вазочке дремали белые хризантемы. С еще большим удивлением Арина уставилась на пианино, стоявшее в углу, около которого стоял высокий стул с резной спинкой.

Послышались твердые шаги, и Арина машинально перевела взгляд на Кэйда, вошедшего в гостиную. С первого взгляда на ее лицо он понял ее чувства и тихо рассмеялся. У него было много друзей, как и он живших в одиночестве после того, как родители их уехали или умерли, и он понимал, что ожидала увидеть девушка в его доме.

Арина все еще стояла недалеко от дверей, прижав к груди книги, и он подошел к ней.

– Какой приятный сюрприз! Я рад видеть тебя здесь.

– Здравствуй, Кэйд! – проговорила Арина, немного собравшись с мыслями. – У тебя красивый дом. Я не думала…, – она смущенно осеклась, сообразив, что чуть не сказала грубость, но Кэйд лишь улыбнулся.

– Я знаю. Чай, кофе?

– Нет, спасибо. Я ненадолго.

– Ну, хотя бы присядь. Сегодня жарко. Если хочешь, я позову Дилси и попрошу принести воды.

– Нет, я…я тороплюсь, меня ждет Кэтти. Она там цветы собирает…

– Опять? Я начинаю думать, что ты боишься встретиться со мной наедине.

– А…разве сейчас мы не одни? – тихо спросила она, поднимая взгляд. Вид ковбоя заставил девушку забыть о том впечатлении, которое произвели на нее его дом и гостиная. Его близость сводила с ума, запах мужского одеколона кружил голову…Ее оценивающий взгляд, скользнувший вверх по его груди, обнаженной расстегнутой рубашкой, зажег в его черных глазах огонь страсти…Арина почти физически почувствовала исходящие от него силу и желание, и, опомнившись, попятилась к двери, залепетав первое, что пришло на ум.

– Я…я зашла только сказать, что…я…я хотела…

– Я понял, – ответил он чуть охрипшим голосом, от интонаций которого у нее подкашивались колени. Сильной рукой он уперся в дверь на уровне ее головы, легким жестом снял другой рукой ее шляпу. Серебристые локоны лавиной упали на плечи.

– Ты прекрасна…

Девушка подняла на него ошеломленный взгляд, но ничего не смогла разглядеть в его черных как ночная мгла глазах. На красиво и четко очерченных губах появилась легкая улыбка, пронзительный взгляд смягчился.

– Ты…смеешься надо мной?

– Нет, – качнул он головой. – Конечно, нет,…я только хочу…поцеловать тебя…

– Что? – ахнула Арина.

– …ты разрешишь?

Не дождавшись ответа, он потянулся к ней. Арина закрыла глаза и на миг ощутила его горячее дыхание на своей шее. Девушка открыла глаза и увидела, что он смотрит на ее лицо, склонившись к ней так, что его длинные пряди черных волос касались ее локонов.

– Разрешишь? – прошептал он и чуть коснулся губами ее нежных губ.

Она не заметила, как из ее ослабевших рук на пол полетели книги. Арина не могла отвести глаз от его лица.

– Разрешишь? – снова повторил он, и девушка, словно околдованная его голосом, тихо шепнула в ответ:

– Да…

Улыбнувшись уголком губ, Кэйд склонился к ней. Ее руки обхватили его шею. И он, оттолкнувшись от двери, крепко обнял девушку, широкая ладонь легла на ее затылок.

Когда Кэйд отстранился, Арина не сразу пришла в себя от водоворота нахлынувших ощущений и внезапно вспыхнувшего желания никогда не уходить отсюда. Кэйд обхватил ладонями ее голову и прижался лбом к ее лбу, глядя в глаза девушке. Арина, задыхаясь, прошептала:

– Нет, ты не понял. Я…я хотела сказать, что…

– Нет, – ответил он. – Я не хочу ничего слышать. Я просто рад, что ты здесь, что мы вместе.

– Нет, – испуганно отшатнулась Арина и оттолкнула его. Она вдруг отчетливо поняла, что у нее не хватит сил уйти, если он захочет ее остановить. Она не сможет сопротивляться сама себе. Арина дрожащими руками попыталась открыть дверь, но когда тяжелая ручка выскользнула из рук, она не повторила попытки, а беспомощно ахнув, привалилась к стене, пытаясь справиться с волнением.

Кэйд, решив ей не мешать, стоял, скрестив руки на груди, и наблюдал за ее поспешными движениями, черты лица его ожесточились. Он не понимал, что происходит. Зная, что Арина уже давно любит его, он долго сомневался в своих чувствах к ней. Она ему нравилась, и он определенно хотел от нее гораздо большего, чем парочка горячих поцелуев. Но всю жизнь видя, как сильно любят друг друга его родители, как живут всю жизнь душа в душу, понимая друг друга без слов, он понимал и то, что ему недостаточно, чтобы его любили. Он хотел любить и сам. Кэйд никогда не был равнодушен к Арине, он даже был почти уверен, что любит ее, но какое-то сомнение постоянно удерживало его от решительного шага. А что, если он ошибается, и это не любовь, а только страсть и желание?

Авария заставила Кэйда на многое посмотреть другими глазами. Он вдруг понял, что так не будет вечно, что он может потерять Арину. Эта мысль приводила его в отчаяние. А после нескольких вечеров, проведенных на ранчо «Магнолия», Кэйд понял, что был не прав, что он действительно любит Арину и довольно давно. Так давно, что сам не помнит, с чего все началось. Ему нравилось часами сидеть около ее постели, так как она все еще была слаба после болезни, и разговаривать без конца. Правда, при этом ему еще хотелось осыпать ее поцелуями, когда она, торжествующе улыбаясь, делала ему мат в шахматной игре, и когда приветливо улыбалась при встрече, и когда хохотала над его шутками, короче говоря, почти ежеминутно.

Именно из-за этого Кэйд поспешил уехать домой, едва поднявшись на ноги после ранения. Но ему просто необходимо было побыть вдали от нее, чтобы собраться с мыслями. Предупреждение Алеты он сначала пропустил мимо ушей, но сейчас начинал сознавать, что его подруга, похоже, была права. И все-таки ему не хотелось верить в то, что Арине надоело ждать, что ее любовь победило время.

– Чего ты боишься? – резко спросил он. Арина замерла, потом медленно повернулась к нему.

– Не надо…

– Отвечай же. Почему ты уходишь?

– Прошу тебя, Кэйд…

– Я хочу это знать. Я имею право это узнать. Чего ты боишься, Арина? Меня? Любви?

– Нет, – она прямо посмотрела на него. – Ты действительно хочешь знать? Я скажу: я боюсь предательства. Твоего предательства. Я боюсь поверить в твою любовь…

– Что? Ты…ты это серьезно?

Арина кивнула и решительно продолжила:

– Я не хочу рисковать, понимаешь? Я боюсь что-то менять, да и не хочу, я слишком привыкла к мысли, что ты никогда меня не полюбишь. Я уже давно приняла решение и завтра уезжаю в Атланту с Мэри. Я зашла только сказать тебе об этом.

Вот теперь он ее понял. Арина увидела это в его глазах. Он даже не сразу нашелся с ответом, на минуту ему показалось, что его ударили чем-то тяжелым по голове. В черных глазах мелькнула растерянность.

– Не уезжай, – хриплым голосом проговорил он. – Не надо так со мной, Арина, пожалуйста…

– Замолчи! Я все равно уеду, Кэйд. Мне это нужно.

– Ты же не хочешь этого. Я знаю, что ты хочешь остаться здесь…со мной…

– Я уезжаю и точка.

– Нет, постой…я… – Кэйд лихорадочно соображал, что сказать. – Ты…ты…это окончательное решение? Я могу…могу попытаться отговорить тебя?

– Нет, это бесполезно. Я уезжаю через несколько дней. Все уже решено.

В его глазах засветилось отчаяние. Стремительно шагнув к девушке, Кэйд схватил ее за плечи.

– Я не хочу тебя отпускать. Я не хочу жить без тебя. Арина, я люблю тебя.

Минуту она молча смотрела в пол, а потом вскинула голову:

– И ты сможешь повторить это…скажем, через полгода или год?

– Через…год?

– Да.

Его руки упали, он выпрямился. Пристальный взгляд заставил Арину опустить голову. В его голосе, когда он заговорил, послышалась едва сдерживаемая ярость.

– Я смогу повторить это и через десять лет! Но я понимаю тебя. Ты не веришь мне. Что ж…Хорошо, я согласен. Будем считать, что наш разговор отложен на год. Но предупреждаю, в течение этого года не попадайся мне на глаза. Если хочешь, уезжай в Атланту, да хоть на край света!

– Но я не…

– Я не закончил! – резко перебил он ее, вскинув голову. – Уезжай, но запомни: через полгода я напомню тебе о себе, а через год, где бы ты ни была, я найду тебя, и мы закончим наш разговор.

Арина подняла на него затуманенный слезами взор синих глаз.

– Зачем ты так?

– Затем, что я не выдержу год, если ты будешь рядом, ясно?! – взорвался он и тут же шагнул к ней. – А ты, Арина, устоишь, если мне вдруг захочется соблазнить тебя?

Сильная рука обвила ее плечи, и Кэйд притянул девушку ближе.

– А это…

Он наклонился и поцеловал ее страстным, жгучим поцелуем.

– …это, чтобы ты помнила обо мне.…Уходи!

Он оттолкнул ее и, открыв двери, почти вытолкнул растерявшуюся девушку на улицу. А потом, захлопнув дверь и привалившись к ней спиной, медленно осел на пол, обхватив руками голову.

Арина с минуту постояла на крыльце, даже подняла руку, чтобы постучать, но…рука медленно опустилась, и девушка, смахнув слезинку, быстро сбежала по ступеням вниз. «Все правильно. Я не хотела вражды, но Кэйд просто не мог иначе, я же задела его гордость. Но он успокоится и все поймет…и не будет так злиться на меня…»

А Кэйд понял все уже через пять минут, и тоска железным обручем сжала грудь, стало тяжело дышать. Он вскочил на ноги и распахнул двери,…но аллея была уже пуста. «Я потерял ее…»

Как и ее лучший друг Алета в этот день тоже испытала все чувства от отчаяния до ярости. В бешенстве пометавшись немного по кабинету, она в сердцах грохнула об дверь вазу, потом другую. И тут же решила, что было бы куда лучше, если бы вместо двери была его упрямая башка. Его упрямство и самоуверенность раздражали, почти доводили ее до бешенства. В большинстве случаев при этом он бывал прав, и это раздражало Алету еще больше. Кроме того, им становилось тесно в этом доме, по крайней мере, ей.

Алета постоянно натыкалась на мужа в самые неподходящие моменты, и хуже всего то, что это начинало ей нравиться. Она ловила себя на том, что прислушивается к шагам Алека за стеной, упрекала за то, что каждый вечер просила Джейми приготовить его любимый коктейль, оправдывая себя тем, что Адаму он тоже нравится. По его голосу и малейшим оттенкам интонаций, хотя говорил Алек очень мало, девушка могла точно определить его настроение, когда другие и не подозревали, что он огорчен или обрадован. И Алета, злившаяся сама на себя, приказывала себе не смотреть на него, не слушать и не слышать. Но не могла…

А однажды она наткнулась на него в ванной. Алек только вошел и, сняв рубашку, собирался пустить воду, еще не закрыв дверь. А Алета, вернувшись с прогулки, решила принять душ. Не обратив внимания на свет, пробивавшийся из щели, девушка распахнула двери и замерла, ахнув от неожиданности. Алек резко обернулся и выпрямился, глядя на нее.

Не в силах отвести взгляд, она смотрела на его широкие загорелые плечи, грудь, плоский живот…под гладкой бронзовой кожей угадывались крепкие мускулы, натренированное тяжелой ежедневной работой тело излучало силу…

Алета подняла взгляд и растерялась еще больше: в его темных синих глазах она прочитала такое откровенное желание и призыв, что потеряла дар речи. А Алек, наоборот, заговорил, его низкий с хрипотцой голос эхом отозвался в ее ушах:

– Добрый вечер. Извини, но я бы хотел принять душ.

– Д-да…конечно… – пролепетала девушка, попятившись назад.

– Подожди. Я вижу, ты торопишься. Оставайся, и мы примем душ вместе…

– Что?! – словно не вникнув в смысл его слов, растерянно переспросила она.

– А что здесь странного? – пожал он плечами. – Мы ведь не чужие, ты – моя жена…

Это замечание заставило Алету прийти в себя. Вскинув голову, она смерила его презрительным взглядом и, игнорируя протянутую руку, воскликнула:

– Не рассчитывай на это!

И пулей вылетела из ванной, успев услышать за спиной его негромкий смех.

Ночью, ворочаясь с боку на бок, не в силах сомкнуть глаз, она думала о том, что могло произойти в ванной, если бы она осталась…

А утром ковбой еле удерживался от смеха, наблюдая, как румянец смущения заливает щеки девушки каждый раз, когда он случайно перехватывал ее испуганные взгляды в свою сторону.

Алета вдруг поняла, что уже неизвестно сколько времени стоит на месте, глядя в пространство и думая о нем. Она ругнулась на саму себя.

– Тьфу.…Вот идиотка! Да такими темпами я скоро…

И осеклась, помрачнела. «Нет, я никогда не смогу его полюбить, и никого другого…Джона мне хватило на всю жизнь.…И что я вообще здесь стою?!»

Тайный ход, соединявший кабинет и кухню, был известен Алете давно. Еще ребенком она частенько пряталась в нем. Поэтому теперь, когда Алета появилась в кухне, отодвинув стол, Джейми нисколько не удивилась. Она спросила хозяйку:

– Кофе не желаете, мисс Алета?

– С удовольствием, Джейми! – улыбнулась в ответ девушка и, взяв со стола распечатанную шоколадку, надкусила ее, после чего удобно разместилась за столом. Через минуту в кухню влетела разгневанная Кэтти.

– Мама! Это же моя шикаладка!

Алета, смеясь, откусила еще кусочек и протянула извиняющимся тоном:

– Ну-у, Кэт, она такая вкусная, что я просто не могла удержаться.

– Я отдам ее тете Арине, чтобы ей стало весело.

Алета протянула шоколадку дочери.

– А разве сейчас ей грустно?

– Да.

– Ну, ладно, радость моя. Иди, поцелуй маму и беги к тете. Развесели ее.

– Кэт взобралась на скамейку и, обхватив ручонками шею Алеты, звонко чмокнула ее в щеку.

– Я люблю тебя, мамочка!

– Я тоже тебя люблю, малышка.

Дверь за Кэт захлопнулась, и Алета взглянула на Джейми, которая поставила перед ней чашку кофе и сама присела напротив.

– Как думаешь, Джейми, она помнит?

– Сейчас нет, сейчас она снова ребенок,…но придет время, и она вспомнит, мисс.

– И что тогда?

– Будет тяжело и больно. Но вы справитесь, мисс Алета, вы же сильная…хотя на вашем месте, я не ездила бы сегодня на пастбища!

Алета тихо рассмеялась.

– Не волнуйся, Джейми! Твоя хозяйка может быть какой угодно, но дурой она не является, это уж точно!

– Это точно! – кивнула Джейми.

В этот вечер сестры впервые за последнее время откровенно поговорили и едва не рассорились. С тех пор как Анжелика и Адам уехали, почти каждый вечер на ранчо заканчивался одинаково. Алета, уложив Кэт, спускалась вниз, Джейми приносила кофе. Алек в последнее время старался почти весь день проводить на пастбищах с работниками, возвращаясь домой под вечер. После кофе он переодевался и уезжал на машине, которую приобрел недавно, в город.