Зло обязано быть великолепным

– Господин Эрик готовит завтрак… Он тоже сказал, что не придёт, – прижав палец к губам, произнёс подросток.

– Не думаю, что мне стоит объяснять, почему не явился Ральт, – добавил Кас. Я перевела взгляд на него, не понимая, кто из пятёрки этот самый Ральт. – Бородач, с которым ты вчера дрался, – заметив мою реакцию, неохотно уточнил мой новый ученик.

Я благодарно кивнула.

«Кас, Ральт, Эрик…»

– А тебя как зовут, парень? – спросила я мальчишку. Тот лишь сжал губы.

– Это Димитрий. Не говори, что ты разбудил нас ради того, чтобы узнать наши имена, – ответил за парня Кас.

– Нет, это не так, – я покачала головой. – Давайте для начала разомнёмся. Пойдём подальше от лагеря.

С небольшой задержкой эти двое всё-таки последовали за мной. Я пару раз оглянулась, отмечая, как напряжён жующий губы Димитрий и с какой напускной скукой за мной следует Кас.

Разминка на свежем воздухе была нелепой, но эти двое, не пререкаясь, делали всё, что я показывала. Урок физкультуры включал в себя в том числе и бег, который сильно не понравился помощнику героя.

– Не понимаю, зачем нам бегать? – сразу же поинтересовался мужчина.

– Не любишь бег? А Димитрий вон как припустил! – поравнявшись с Касом, спросила я.

В прошлой жизни мне и самой не особо нравилось бегать, но с нынешним телом ситуация изменилась просто кардинально.

– Если бы я его любил, не оказался бы в команде неудачников.

Ученик хотел было ускориться, но я спокойно его нагнала, не ощущая никакого дискомфорта. Его это взбесило ещё сильнее.

– Лучше поскорее полюби. Выбирая между побегом и смертью, предпочтительно выбрать первое, – меланхолично пояснила я.

Кас рассмеялся. Я обернулась на него, раскрасневшегося и уже задыхающегося от бега. Парень скривил полное злобы лицо и сказал:

– Таким трусливым чудовищам, как ты, только убегать и остаётся.

Глава 25

Внутри меня поднялась волна злости. Руки сами собой сжались в кулаки, а на лице едва не появился оскал. Хотелось голыми руками забить насмерть этого зарвавшегося щенка…

«Что?..» – Я застыла, приходя в себя.

Кас пробежал мимо и скрылся между деревьев. Опустила пустой взгляд на всё ещё сжатые кулаки и проморгалась, стряхивая наваждение.

– Он говорил не про тебя, Оль, успокойся. Что это за агрессия такая? – тихо-тихо пробормотала я себе под нос. Тогда чернота внутри отступила, оставляя какую-то неприятную горечь. Я пару раз глубоко вдохнула воздух, а затем побежала за учениками. Решила больше к себе прислушиваться и продолжать пресекать эти чужеродные порывы на корню.

После бега Кас был никаким, впрочем, Димитрий тоже. Я попыталась заставить их сделать что-то ещё, но Люциус объявил ранний сбор и всё пришлось свернуть. Тяжёлые мысли преследовали меня до раннего вечера, как бы я ни старалась их отогнать. Но мы наконец прибыли в деревню. Это было небольшое поселение, домов на двадцать, огороженное массивным забором из цельных стволов местных «берёз». На главной площади стояла скромная церквушка и самый крупный домик. Его тучный немолодой хозяин первым вышел встречать Люциуса. Он пожал герою руку и, по-доброму улыбаясь, благодарил, что мы приехали. Видимо, мужчина был здесь за главного.

Спрятав волосами метку, я выпрыгнула из тележки и скользнула в толпу. Местные не стремились начинать разговор, лишь затравленно глядели то на крепких парней, приватизированных Мором, то на хилых ребят, одним чудом не оказавшихся в моей команде.

Вскоре Люциус приказал всем нашим выстроиться и попросил главу поселения о временном размещении. Я юркнула в тень деревьев, пока все строились, чтобы не привлекать к себе внимания: оно опасно. Пусть лучше слух об Ольгерте расползётся со временем сам, а там я уже покину это место. Народ засуетился, но было ясно, что никто не горит желанием пригреть у себя под боком чужаков. Я любовалась за всем со стороны, не надеясь ни на какое жильё, а тем временем местный глава уже сам вызвался взять нескольких человек к себе под бок.

– Если вы не возражаете, господин Люциус, вас я бы пригласил к себе первым… – скромно добавил пожилой мужчина в конце.

Я оценила хитрость: если самый сильный будет в стенах твоего дома, то и шанс уцелеть, случись что, становится намного больше.

– Боюсь, это будет возможно лишь в том случае, если мои люди тоже будут находиться под крышами. Я не имею права отсиживаться в тепле, пока они мёрзнут на улице, – ответил герой.

– Не волнуйтесь, мы народ скромный, но дружелюбный – всем место найдём. – И посмотрел на деревенских. – Я же прав? Все вместе мы сможем защитить деревню.

– …И больше всего я беспокоюсь за одного особенного соратника, по воле судьбы оказавшегося здесь с нами и решившего искупить свои грехи поездкой на границу. – От слов Люциуса по спине пробежали мурашки, и я в мыслях выругалась: «Ох, чёрт…» – Защитой мирного населения, восстановлением стены и уничтожением монстров, которые добрались сюда, он желает показать свою искренность, поэтому, прошу, не притесняйте его за то, кем он когда-то был.

– О ком же вы говорите, господин Люциус? – поинтересовался староста. Он продолжал миролюбиво улыбаться, ещё не до конца понимая, какую свинью ему подложили. Мне же хотелось под землю провалиться.

– Ольгерт, подойди сюда, – обернувшись прямо на меня, попросил Мор. Я вздрогнула, осознав, что он ни на секунду не терял меня из своего поля зрения.

Стоило этому имени слететь с уст героя, как послышались сдавленные охи. А когда я на негнущихся ногах вышла к Люциусу, шум стал почти невыносимым. Он сковывал тело, отчего я забывала, как дышать. Подстава была подобна пощёчине, а с каким дружелюбием и благородным акцентом Мор её преподнёс! И ведь по правилам приличия я должна его за это поблагодарить, если хочу казаться в его глазах хорошей.

Резко ужас сменился распирающим наружу смехом. Фарс этой сцены был похож на неудачную комедию, в центре которой я по какой-то нелепости оказалась. Идея, около гениальная, родилась почти мгновенно, а условия для её реализации сейчас были более чем отличными. Улыбнувшись Мору самой ангельской улыбкой из всех, я обратилась к народу, жаждущему меня убить.

– Добрый вечер, дорогие друзья! – начала я.

– Мы тебе не друзья, шваль! – раздалось в ответ из толпы.

Но это было неважно. Полная боли улыбка тронула мои губы.

– Я очень смущён словами героя, но он, как никто, прав. Судьба даровала мне новую жизнь, способ искупить все те грехи, которые были мной совершены в прошлом. И не уменьшает моей вины то, что действовал я под контролем злых сил, ведь люди погибали прямо у меня на глазах! – И потекли притворные слёзы: их теперь стало так просто вызвать. Хорошую же идею мне подал Мор, когда не поверил в искренность. Кто-то охнул, но народ ещё не начал мне доверять. – Но бог, наш великий бог, дал мне второй шанс, чтобы я смог искупить вину и начать заново! И господин Люциус Мор пообещал всецело мне в этом помогать, поэтому будет справедливо, если я поселюсь вместе с ним в доме старосты. Ведь он поверил в меня! Прошу вас, поверьте и вы тоже! – Прижала руки к сердцу. – Вы должны знать правду, с которой мне было невыносимо тяжело смириться, а тяжелей всего было показать её вам. Господин Люциус Мор защищает меня, потому что я не убивал тех людей, ведь в моё тело злобные тёмные маги поместили демона! Вы думаете, я хотел стать тёмным магом? Я, истово верующий в нашего милосердного бога?! – Я всплеснула руками. – Этот грязный демон обрёл полный контроль над телом, а мне оставалось лишь наблюдать за всеми бесчинствами, которые он творил. – Я опустила голову, понизила голос и сцепила собственные плечи напряжёнными пальцами. – Это страшно… Страшно видеть, как люди сгорают заживо, как рушатся дома и чужие судьбы… и не иметь возможности даже пальцем пошевелить! – вскинулась я, заглядывая в глаза людям в толпе, а затем опустила руки и расправила плечи. Речь стала ровной, уверенной. – Поэтому сейчас, будучи свободным от демона, которого уничтожил великий святой, я сделаю всё, чтобы помочь всем вам! Спасибо, что выслушали. Мне стало намного лучше. И я пойму, если вы, даже после моего признания, не поверите моим словам, словам злодея. Но поверьте своему сердцу: разум может быть затуманен, однако сердце никогда не ошибётся. Поверьте мне и доверьтесь, как это сделал герой. Большего я не смею просить. – Я закончила свою громкую речь неглубоким поклоном, на манер людей востока, и оперативно скрылась быстрым шагом, оставляя людей обдумать полученную информацию.

Сзади раздавался гомон. По дороге от эпицентра своего хулиганства поймала полный непонимания взгляд Каса и подмигнула парню в ответ. Я решила занять в доме главы деревни чердак, а потому поспешила туда.

Прошлый мир хорошо научил меня тому, что нельзя верить людям, которые просят довериться сердцу, а не разуму. Интересно, а эти деревенские тоже обучены этому? На всякий случай у меня есть ещё пара слёзных историй про издевательства, смерть отца Ольгерта и другие. А ещё я явно разозлила своим шоу Люциуса. Даже не так. Я его знатно так подставила.

– Давно нужно было это сделать, – хихикнула я себе под нос, пока собирала подушки и одеяла из подготовленных для гостей комнат.

Было жаль, что эта гениальная идея не пришла в мою голову раньше. В мою пользу играла и порка, и спасение людей. А ещё смерть того бедолаги от пыток можно было бы обернуть в свою пользу, если вдруг выпадет такая возможность. Хотя, видит местный бог, играть в эти игры мне совершенно не хотелось, и не я их начала.

– Слышишь, ангел?! Не я! – пробурчала я, забираясь по кривой лестнице на чердак.

Я свалила найденные вещи на старый каркас от кровати, который сейчас, видимо, использовался для сушки лука: под ним повсюду валялась шелуха. Вместо матраса бросила сложенные в стороне доски и накрыла всё это дело одеялами: всё лучше, чем на полу спать. Бочонки со всякими запасами не трогала, ограничилась перестановкой кровати к единственному окну. Соседство с пауками меня совершенно не смущало, а помещение чердака было настолько просторным и безопасным, что я даже наконец ощутила, как уходит напряжение, не покидавшее меня ни на секунду в этом походе.

Вид из окна был отличным – он позволил мне понаблюдать за тем, куда отвозят повозки и по каким направлениям расходятся люди. Конечно, больше всего меня интересовал Мор, к счастью, героя в толпе было различить легче всего: его макушка единственная отражала закатное солнце, впрочем, даже если бы он снял свой шлем, ничего бы не изменилось. Вскоре мужчина скрылся в доме вместе с главой, и теперь мне оставалось лишь прислушиваться к тому, что происходит в доме. С одной стороны, нужно было спуститься вниз ко всем, а с другой – мне ещё свои вещи сюда переносить. И нарываться на Люциуса было страшно: мою подставу он мог и не стерпеть, так что нужно было хотя бы выждать немного, а после вести себя как пай-девочка.

Очень быстро стемнело. Желудок заурчал от голода, а с нижних этажей пополз насыщенный аромат ужина. На удивление за окном почти не зажигали фонари, да и берёзы, которые светились в лесу, в срубленном виде совершенно не излучали света. Было странно, что люди почти не используют природу для облегчения своей жизни. Но, возможно, я просто чего-то не знала.

Подождав ещё немного, пока людей не станет совсем мало, я открыла окно, поискала пути отступления и, обнаружив один, спустилась вниз по дереву. Спрыгнув на пыльную землю, я огляделась по сторонам. Из окон лился золотой свет. Староста деревни рассказывал о передрягах, которые навалились на местных, Люциус иногда хмыкал. Чтобы подольше послушать, я даже облокотилась о стену дома и скрестила руки на груди, внимательно ловя каждое слово. Но ничего интересного не было: стая рогатых волков, хоть и в меньшем количестве, чем было у нас, разорвала пять деревенских сутки назад, а за день до этого напал какой-то неопознанный монстр. Ну и, как всегда, их тревожили бандиты. Но всё это, по словам старосты, было лишь немного сложнее, чем в будни. Я себе мысленно задала вопрос, зачем же мы им нужны, если местные справляются со всеми напастями сами. И тут староста на него ответил.

– Неподалёку мы нашли их гнездо в заброшенной деревне. Из него вырвались монстры. Мы не знаем, как его закрыть, да и подойти туда сродни самоубийству, поэтому нам нужны вы, господин Люциус. И люди, которые помогут восстановить разруху, учинённую монстрами. Большего не прошу.

«Гнездо в брошенной деревне?» – удивилась я.

В памяти Ольгерта хранилось воспоминание об одной пограничной деревне, пострадавшей десяток лет назад от какой-то эпидемии. В голове мелькнуло воспоминание тела: за семейным ужином родители спорят о целесообразности поджога полусотни людей. Мать была против этого жестокого метода, но отец настаивал на том, что если магия не может исцелить болезнь, то деревенские умрут с ещё большими муками, чем от сгорания заживо. Михаэль, как старший сын, высказался тогда, что было бы лучше, если бы мы нашли причину эпидемии, не дали ей повториться и отыскали способ излечить людей без магии. Родители были растроганы словами старшего, а Ольгерта больше волновало, что же болезненнее – сгореть заживо или мучиться от неизвестной болезни.

Меня вернуло обратно в реальность. Стало тошно от чужих воспоминаний и от того, с какой лёгкостью люди в этом мире принимают и описывают жестокую смерть. Ладно Ольгерт: с ним всё понятно, но родители зачем говорят об этом за едой?

– Значит, людей в итоге сожгли, деревню бросили, а теперь выясняется, что там разрослось гнездо монстров. Замечательно. Просто великолепно, – подытожила вслух я.

Глава 26

Прогулка по ночной деревне шла спокойно. Я быстро нашла свои вещи под навесом у конюшни, а после побродила по округе. Деревня отличалась от тех, что были в моём мире. В темноте замечалось лёгкое свечение от вырезанных по древесине узоров, имитирующих то бытовые сцены, то отары овец, то десятки самых разных цветов. Отличия можно было заметить повсеместно: где-то в большем количестве, а где-то в меньшем. Например, многие крыши украшали шипы, а ещё здесь очень сильно любили арки из согнутых деревьев. На них вешали ленты, и вокруг всегда было протоптано. Иногда от дома к дому тянулись верёвки в хаотичном порядке, а под окнами почти у всех висела пара подков.

Вскоре блуждания привели меня к пруду, который находился неподалёку от высокой стены, огораживающей деревню. Там оказалось и тише, и спокойнее всего. Из домиков по соседству то и дело раздавались голоса, мелькали тени и свет. А из одного, совсем уж отличающегося от остальных домов, веяло запахами трав. Он почти не имел окон, да и формой напоминал огромную кастрюлю с крышкой, и из нескольких труб одновременно валил дым. В первые секунды я была почти полностью уверена, что передо мной лазарет, просто очень большой и неправильный. Но нет. Дом как раз был самым ближним к пруду, да и от него к воде тянулась хорошо протоптанная дорога, и даже был сооружён деревянный пирс.

В этот раз догадка оказалась правильной, и вот я уже стою у главного входа. Больше желания никого не видеть было желание нормально помыться. Прикрыв глаз волосами, я дёрнула входную дверь и зашла в предбанник. По сторонам расположились лавки, под которыми громоздилась чужая обувь. На стенах были дощечки с именами, на полках – полотенца, мыло и масла. Пол покрывала сложная мозаика из кафеля, а под потолком горели местные лампады, что удивительно, даже не магические. Впереди, стоило пройти пять метров, располагались две двери. Над ними таблички с выбитыми и окрашенными буквами. «Ж» и «М» соответственно. Душа потянулась к заветному проходу в дверь, предназначенную для женщин, но я вовремя себя одёрнула и вошла во вторую. За ней располагалась раздевалка, прямо как я и предполагала. Узкое и длинное помещение с деревянными полками, схожим полом и скамейками, которые ютились по стенам и вдоль центра этого коридора. Свет здесь горел ярче, а воздух был влажным и тёплым. Анализ интерьера не занял у меня и пары секунд, как внимание переключилось на людей, находящихся внутри. Несколько парней, как раз к моему прибытию, устроили догонялки. И это было завораживающе… Один из бугаёв, с конкретной такой мускулатурой, стащил нижнее белье какого-то полудохлика и то перебрасывался им со своим другом, едва ли менее подкаченным, чем он сам, то наматывал с ним круги вокруг лавок и громко гоготал. Мои щёки медленно, но верно алели, пока я наблюдала за открывшейся картиной. Пацан пищал, однако я не могла разобрать его лепет за оглушающим гоготом этих протеиновых качков. Зато наконец узнала, кто жертва издевательств. Это был Димитрий.

– Что здесь творится?! – стоило мне понять ситуацию, рык вырвался сам собой, оглушая шутников.

Самый активный из них даже умудрился споткнуться о лавку и полететь на кафельный пол. С грохотом его тушка распласталась по мозаичному узору.

– Чёрт! Кто этот бессмертный, которому давно мозги не вправляли? – простонал бугай.

Я заворожённо разглядывала его рельефные мышцы, стараясь не опускать взгляд ниже пояса. Его дружок тоже отвлёкся на неудачу собрата и залился смехом, так что мальчишка сумел-таки выхватить свои портки и натянуть их на себя. Димитрий стоял, то и дело поглядывая на приближающихся ко мне парней. Он схватил свои оставшиеся вещи и замер, не зная, что делать. Я слегка кивнула в сторону второго выхода и сосредоточилась на этих двух проблемах.

– Зачем вмешался, уродец?

Я вскинула голову, чтобы смотреть мужчине в глаза, а не упираться носом в накаченную грудь.

– Вы издевались над моим учеником. – Я скрестила руки на груди и вскинула бровь. Если и отхватывать по лицу, то лучше уж они задумаются перед ударом, стоит ли оно того.

– Мы? – удивился второй, больно знакомый парень. – Эй, пацан, объясни-ка этому уроду, что мы играли… – Он обернулся, но подросток уже давно слинял. – А, удрал.

Тяжёлая рука опустилась на моё плечо. Я наконец вспомнила этих двоих. Одни из лучших, их Мор взял в главные помощники. Тот, что навернулся, был номером один, а рядом стоял номер два. Имена я так и не запомнила, поэтому ограничилась цифрами.

– Ты испортил наше веселье – тебе же его и обеспечивать.

– Но мы должны уйти, – начал было второй, но замолк на полуслове, стоило товарищу бросить на него недовольный взгляд. – Ладно-ладно, развлекайся, но я пойду. – Он вскинул руки и направился к куче своих вещей.

Хватка на плече стала лишь сильнее. Мне стало не по себе.

– Ну и в какие игры ты хотел поиграть? – поинтересовалась я у алеющего от злости мужчины, склонив голову набок.

Рывок – и меня припечатало к стене. Из лёгких выбило воздух, а по позвоночнику прошло недолгое онемение. Внутри начала закипать ярость.

– В утопленного раба, – прошипел мне на ухо бугай и улыбнулся с таким предвкушением, что мне даже стало интересно, как играть в такую игру. Особенно если у меня получится завалить эту тушу и сменить наши роли. Мазнула взглядом по его сильному телу и задумалась: «В кадык ударить или в пах?»

– Что здесь происходит?! – прогремело со стороны двери.

Я вздрогнула от испуга. А прижимавший меня к стене бугай тотчас отлетел на метр назад и вновь споткнулся о низкую скамейку. Его неловкое падение вызвало на моём лице лёгкую улыбку, и было неважно, упал он из-за воздействия магии или по неуклюжести. Я перевела взгляд на вошедшего в раздевалку Люциуса Мора в сопровождении Димитрия, который почти полностью скрывался за фигурой героя. Встретившись со мной взглядом, мальчишка кивнул и попятился назад, видимо, решив поскорее уйти.

«Как это мило, – отметила я с теплотой, провожая его взглядом, – он вызвал подмогу».

Почти одетый второй номер, признав героя, чуть склонил голову. Он выглядел напряжённо, поджал губы и старался смотреть куда угодно, но не на Мора. Первый номер недоумённо вскинул голову, ещё не до конца соображая, что произошло.

– Я жду. Что случилось? – повторил Мор, подходя ко всё ещё валяющемуся на полу первому номеру. Мне захотелось покинуть раздевалку, но после столкновения с бугаем я умудрилась уронить свои вещи, и незаметно собрать их в сложившейся ситуации было невозможно.

– Недопонимание, господин Люциус, – промямлил первый номер, осторожно поднимаясь. Он держался за голову и морщился. – Раб толкнул меня, и я решил проучить его за совершенно недопустимое поведение.

Мор слегка кивнул, принимая слова пострадавшего. В очередной раз я пожалела, что не вижу лица Люциуса. Что он испытал? Недоумение? Злость? Интерес? Какая у него реакция на это событие? И что за этой самой реакцией последует?.. Герой обернулся на меня и спокойно спросил:

– Это правда?

Меня удивил его вопрос: я думала, после слов первого номера дело будет закрыто.

– Если мой голос способен свалить с ног взрослого мужчину, тогда всё так и было. Конечно, возможно, виной всему скамейка, о которую ваш лучший ученик уже второй раз по неловкости спотыкается.

Герой хмыкнул и вновь обратил своё внимание на лучших наших воинов.

– Показания уже не сходятся, а я ещё даже не вдавался в детали, – в голосе героя чувствовалась сталь.

– Мы ни в чём не виноваты, господин Люциус, – нахмурился первый.

Герой вновь повернулся ко мне. Я вскинула руки, словно защищаясь и сказала:

– Оправдываться не буду, молить о прощении тоже. Разбирайтесь со своими людьми сами.

Если я начну закапывать этих двоих, однажды они закопают меня. А герою не дело слушать раба наравне с аристократией. В первый раз, когда Мор вершил справедливость, всё было конфиденциально и кончилось моей «поркой». В этот раз есть свидетели и, если им приспичит, меня накажут по-настоящему. И безродный пацан, который хотел меня спасти, тоже получит за своё благородство.

«Лучше бы Димитрий просто ушёл домой, а я избила этих ребят. Был бы шанс, что об этом никто не узнает: им было бы стыдно рассказывать о том, что их побил раб».

Я вновь посмотрела на напряжённых парней, прикидывая реалистичность своих шансов в схватке с ними, и пришла к неутешительному выводу. В случае битвы меня бы бросили на дно пруда уже к утру.

Не знаю, о чём думал герой, получив мой дерзкий ответ, но он наконец сказал:

– Уходите. Сейчас назначено моё время для приёма ванны. Завтра обговорим ваше наказание. Разбираться в сложившейся ситуации у меня желания нет, так что наказаны будут все. Если случай повторится, я буду вынужден действовать в открытую, подрывая ваш авторитет на потеху толпе. – Мор махнул рукой, и парочка незамедлительно удалилась. Во многом потому, что номер два зажал ладонью рот номеру один и активно тянул того к двери. Я тоже попятилась назад, думая, что и мне следует уйти, но герой поднял руку, как бы останавливая. – Останься. Ты всё равно знаешь, как я выгляжу, а заодно поможешь с доспехами.

Я кивнула. Люциус запер дверь в раздевалку, снял шлем. Я заметила, что на его плече висит полотенце, видимо, он и правда направлялся сюда, когда его нашёл Димитрий.

– Так что случилось? Мальчишка мне сказал, что тебя тут по меньшей мере убивают, – поделился мужчина.

– Да, возможно, всё так бы и закончилось, – кивнула я, привлекая внимательный взгляд героя. – Они обижали Димитрия, а когда я помешал им, один из них переключился на меня. Второй же ему особо не мешал, занимаясь своими делами.

– Он тебе угрожал, или… – поинтересовался Мор.

Я улыбнулась, а после присела, чтобы собрать свои вещи с пола.

– Мне приятно, что вы так переживаете за меня. Мне предложили поучаствовать в игре, в которой в конце я окажусь утопленным рабом.

Подняв вещи, я встала, периферийным зрением заметив, как сжимает кулаки и напрягается от моих слов герой. Спустя мгновение лицо мужчины украсила лёгкая улыбка:

– Хорошо, что я вовремя пришёл.

Я благодарно кивнула и мысленно добавила: «И правда, хорошо».

На удивление герой на меня совершенно не злился, несмотря на более ранние события этого дня.

Неловкое напряжение, которое появилось, стоило нам с ним остаться без портков, ощущала лишь я, впрочем, к этому впору и привыкнуть.

– Зайди в купальню первый и проверь, нет ли там людей, – приказал герой и пропустил меня вперёд.

Я кивнула и вошла в небольшой зал с круглым бассейном-чашей посередине. Пахло травами и мылом, с потолка исходило приглушённое свечение – сияли какие-то грибы. Пол застилала мозаика, стены покрывали старые узоры, выполненные не самым лучшим мастером, но этого хватало, чтобы передать атмосферу лесной поляны. В купальне никого не было. На всякий случай я заглянула в женскую раздевалку, а после, не обнаружив никого и там, защёлкнула замок двери и у них.

– Всё чисто, – открывая дверь в мужскую раздевалку, сказала я. Герой благодарно улыбнулся.

Люциус тоже осматривал помещение, как мне показалось, с любопытством. Повесил полотенце на бортик бассейна-чаши и нырнул в тёмную гладь воды. Недолго помявшись, забралась туда следом. Стон удовольствия вырвался сам собой. Вода оказалась почти горячей; в ней не было рыбы, водорослей и пиявок, а ещё она пахла так замечательно, что я была готова всю жизнь в ней пролежать. Сам бассейн был намного глубже, чем показался изначально.