Магрибский колдун

– Конечно. Я же прошла этот путь. Но не буду ничего рассказывать. Хоть вам будет и нелегко, но опыт окажется колоссальным! И пригодится. Поэтому желаю вам удачи!

– Ну, спасибо, – Филипп допил кофе.

Валерия посмотрела на часы.

– Нам, кажется, пора. Скоро начнётся семинар. Первые лекции нельзя пропускать. Будет знакомство со спикерами. Вы идёте? – она встала, вопросительно глядя на писателя.

– Да, конечно, – оставив на столе оплату кофе, Смирнов присоединился к женщине.

Они прошли по улице мимо магазинчиков с сувенирами, свернули у площади с фонтаном и вскоре вышли к Танжерскому университету, который организовывал двухдневный семинар.

Глава 6. Марокко. Танжер. Четверг. 10:45

Ректор университета, невысокий бородатый мужчина в очках, стоя на сцене, представлял всех спикеров начавшегося семинара, рассказывая о каждом выступающем, теме их лекций, а затем перешёл к плану мероприятия.

Завершив презентацию, он передал слово первому участнику – профессору средних лет, сухощавому, лысому, с пронзительным взглядом, который приступил к вводной лекции на английском языке об основании Карфагена. Учёный долго излагал тезисы о сложившейся политической ситуации в Финикии и причинах миграции в конце четвёртого века до нашей эры финикийцев из города Тира, а затем с энтузиазмом переключился на легенду, согласно которой Карфаген был основан женщиной по имени Дидона, дочерью тирского царя Картона. Его голос с лёгким французским акцентом эхом отдавался в просторной аудитории, переполненной слушателями.

Смирнов, устроившись на жёстком деревянном стуле, делал пометки в блокноте, ловя каждое слово профессора. Он не просто слушал лекцию, а впитывал атмосферу, пытался представить себе древний Карфаген, великую цивилизацию, стёртую с лица земли римлянами.

В голове писателя уже рождались образы: величественные храмы, шумные рынки, корабли, уходящие в дальние плавания. Филипп видел перед собой гордую Дидону, основательницу города, и отважного Ганнибала, карфагенского военачальника и величайшего полководца древности, бросившего вызов Риму перед падением империи в серии Пунических войн6.

Лекция продолжалась, и Смирнов, погружённый в свои мысли, почти не замечал, как тянется время.

Внезапно профессор прервал речь, откашлялся и окинул взглядом аудиторию.

– Итак, господа, – произнёс он, – мы подошли к самому интересному. К тому, что римляне предпочли бы забыть и пытались стереть из памяти человечества вместе с камнями Карфагена.

Писатель отвлёкся от записей. Наконец-то лекция пойдёт о большем, чем просто о битвах и политических интригах. О чём-то, что скрывалось за фасадом истории, написанной победителями.

– Поговорим о религии, – продолжил профессор, понизив голос. – О богах, которым поклонялись карфагеняне. О ритуалах, вызывавших ужас у римлян. О жертвах…

В аудитории стало тихо. Писатель замер, держа ручку над блокнотом. Он догадывался, о чём сейчас пойдёт речь, и ждал этого.

Профессор начал рассказывать о Молохе7, о Танит8, о детских жертвоприношениях. Он говорил обо всём без осуждения, без морализаторства, просто констатируя факты, опираясь на археологические находки и древние тексты.

Филипп слушал и понимал, что это – самая сложная и противоречивая часть истории Карфагена, но без неё невозможно понять и всё остальное.

Профессор продолжал говорить о ритуалах и людях, верящих в своих богов. Он попытался донести до аудитории их логику и мотивацию, заставившую приносить в жертву самое дорогое – своих детей. Что же это было? Страх? Вера? Отчаяние?

Вопросы, к сожалению, останутся без ответов.

Завершая выступление, спикер обратил внимание слушателей на то, что Карфаген – история не только о героизме и величии, но и о жестокости и тьме. Именно в этой тьме и скрывается ключ к пониманию загадочной цивилизации Карфагена.

Глава 7. Марокко. Танжер. Четверг. 13:05

Лекция подошла к концу. Профессор закончил доклад, оставив слушателей наедине со своими мыслями.

Писатель закрыл блокнот и поднялся со стула. Участники семинара начали расходиться на перерыв.

– Ну как впечатления? – откуда-то рядом появилась Валерия.

– Интересно, – ответил Филипп.

– Ничего нового, – прозвучал голос.

Смирнов обернулся на молодого мужчину лет тридцати пяти, со светлыми тонкими волосами и бледным лицом.

– Спикер изложил общеизвестные факты, – продолжил он. – И, честно говоря, сквозила европейская точка зрения на историю Карфагена. Интереснее будет послушать кого-то из восточной профессуры.

– Все взгляды на события достойны внимания, – возразил Филипп.

– Согласен, но я ожидал большего от начала семинара. Ой, кстати, меня зовут Савелий, – мужчина улыбнулся, и его щёки слегка порозовели.

– Лера, – представилась египтолог.

– Филипп.

– Похоже, мы здесь единственные русскоязычные участники семинара. Я пришёл пораньше, но никого из соотечественников больше не видел.

– Плохо искали, – к компании подошёл смуглый высокий мужчина с крупными чертами лица и лёгкой сединой в тёмных вьющихся волосах. – Камил, – произнёс он, поздоровавшись.

Савелий рассмеялся.

– Простите, я вас видел, но подумал, вы местный!

– Да, с моими корнями легко слиться здесь с толпой.

– Вы марокканец? – поинтересовалась Лера, сощурив голубые глаза.

– О нет, нет! Я родился Баку, живу в Москве, но мои предки – сирийцы.

– Как здорово! – воскликнула египтолог, делая шаг в сторону мужчины. – Какая у вас область изучения?

– Северная Африка. Провожу исследования древних племён каменного века. А вы? – обратился он к женщине.

– Египет, – с гордостью ответила Лера, приосаниваясь.

Камил посмотрел на Филиппа.

– Месопотамия, – быстро отозвался писатель.

– А вы, уважаемый? – мужчина переключил внимание на Савелия.

– Я кодиколог.

– Правда? О, редкая профессия. Изучаете рукописи?

– Да. Рукописные книги, древнерусские и восточные.

– Так вы, наверное, знаете языки?

– Некоторые, – неохотно сообщил Савелий.

Компания вышла на улицу, где дневной воздух мгновенно окутал жарой.

Камил закурил.

– Планируете посетить все панели на семинаре? – спросил он.

– Да, – кивнул Савелий.

– А я пока не решила. Сегодня точно, завтра – подумаю, – Лера поправила светлые длинные волосы.

– На Пунические войны я не пойду, – решил Филипп. – Не моя тема. Но ближе к вечеру будет древняя история региона. Туда обязательно.

– Простите, я схожу выпью кофе, – сказала Лера.

– Можно с вами? – с улыбкой спросил Савелий.

– Конечно! Идёмте!

Они зашли обратно в здание университета, где для участников мероприятия был накрыт кофейный стол.

– Любите древнюю историю? – спросил Камил, затягиваясь сигаретой.

– Да. Всё верно.

– Карфаген не совсем ваша тема, нет?

– Ну… Я бы сказал так: Карфаген – новейшая история в древнем мире. Развитие этого государства связано со многими событиями предшествующих эпох и цивилизаций.

– И вас интересует именно каменный век?

– Бронзовый тоже.

Филипп задумался над тем, как ему провести время до начала лекций по истории берберов, населения, жившего от границ Египта на востоке до Атлантического океана на западе.

– Слушайте, если вы сейчас свободны, я бы мог показать вам кое-что интересное в Танжере.

– Что?

– О, вам понравится! – улыбнулся Камил, бросая окурок под ноги. – Раз вас привлекает древняя история, вы не пожалеете.

Писатель пожал плечами и кивнул. Других планов у него всё равно не было.

Глава 8. Марокко. Танжер. Четверг. 13:30

Солнце Танжера обжигало кожу сквозь тонкую ткань рубашки. Писатель, надев тёмные очки, шёл по улочкам Медины. Рядом с ним, тяжело дыша, шагал Камил, куря по пути.

Они проходили шумные таверны, откуда лился запах марокканской еды, лавки с коврами и керамикой, жилой дом, из которого выбежали кричащие дети, а следом за ними женщины в джеллабах.

– Кажется, здесь, – сказал Камил, указывая на неприметный проход, едва различимый между двумя обветшавшими зданиями.

Мужчины свернули, и шум Медины мгновенно стих. Впереди, словно зияющая рана в сердце города, показалась частично разрушенная мечеть.

Филипп остановился. Он медленно обвёл взглядом площадь. На месте стены, где находился вход в мечеть, зияла огромная дыра, сквозь неё проглядывало внутреннее помещение храма. Вокруг лежали обломки обугленных камней, доски и яркие плитки, когда-то украшавшие мечеть.

– Такая красота была, – произнёс Камил. – М-да. Жаль, – он остановился рядом с писателем, оглядывая картину трагедии.

– Что случилось? – спросил Филипп.

– Взрыв газа. Говорят, тут был ужасный пожар, но никто не пострадал. Пойдём. Здесь сейчас работает археолог, женщина, с которой я познакомился год назад, когда приезжал в Танжер по работе.

Они пошли к мечети, осторожно переступая через искорёженные металлические балки, и вскоре увидели хрупкую женщину в светлых брюках, льняной рубашке и бежевом платке с узорами на голове. Её сосредоточенное лицо выражало озабоченность. Уперев руки в бока, она смотрела на провал в полу. Рядом стоял покрытый светлой плёнкой стол с навесом, на нём лежали какие-то предметы и инструменты.

Женщина подняла голову и, увидев приближающихся мужчин, пошла им навстречу.

– Амина, привет! – выкрикнул Камил по-английски.

– Добрый день!

– Как дела?

Амина вздохнула.

– Работаем. Как ты? Почему не на семинаре?

– У нас перерыв. Познакомься, – Камил обернулся на писателя, – это Филипп.

Женщина кивнула.

– Здесь что-то нашли? – Смирнов продолжал осматриваться.

– Разве вы не слышали о находках? – спросила Амина, её голос был полон энтузиазма, несмотря на окружающий хаос. – Под мечетью мы обнаружили несколько древних реликвий. Невероятно!

Филипп нахмурился и внезапно вспомнил о том, что ему рассказывал хозяин гостиницы: взрыв в храме, колдовская атрибутика.

Он обменялся взглядом с Камилом и почувствовал, как его интерес мгновенно возрос. Археолог продолжила:

– Среди находок есть уникальные артефакты, которые могут пролить свет на культуру и религию этого региона. Мы нашли старинные монеты, керамику и даже свитки с текстом. Найденное превзошло все мои ожидания!

Амина указала на стол, где писатель рассмотрел деформированные свечи, части фресок и небольшой деревянный сундук.

– Взрыв, как ни странно, помог нам. Он открыл пространство в фундаменте, где и были спрятаны реликвии. Судя по всему – остатки помещения, существовавшего здесь задолго до постройки мечети.

Она направилась к столу с находками. Мужчины последовали за ней.

Амина взяла в руки амулет, вырезанный из чёрного камня и изображавший голову шакала.

– Посмотрите на удивительную тонкую работу. Она свидетельствует о высоком уровне мастерства и культуры. Кто бы мог подумать, что под полом мечети скрывается такая сокровищница?

– Что этот предмет означает? – поинтересовался Филипп.

– Судя по всему обнаруженному, мы наткнулись на древний языческий тайник.

– Период удалось определить?

– На стенах внизу помещения текст на неизвестном языке, – сообщила археолог. – Точнее, это даже не язык, а какая-то ритуальная символика. Но я уже привлекла лингвистов. Если нам удастся её расшифровать, мы узнаем много нового об истории региона, о людях, которые здесь жили, об их верованиях и обычаях. Думаю, реликвии можно датировать периодом до основания Карфагена.

– Ого, – удивился писатель. – Но разве история Северной Африки и конкретно Танжера не исследована? – он посмотрел на Камила.

– Да, да. Многое известно. Но есть нюансы, – загадочно добавил тот.

– Какие, например?

– Слышал о Магрибе? – спросил Камил.

– Конечно. Такое название дали в Средневековье странам Северной Африки, расположенным к западу от Египта: Алжиру, Марокко, Ливии, Тунису.

– Верно. В этих землях ещё до прихода ислама был популярен оккультизм.

– Хочешь сказать, что найденные артефакты – это языческая атрибутика? – Филипп вновь припомнил разговор с хозяином риада.

– Да, дорогой. Магрибские колдуны.

Губы Смирнова тронула улыбка.

– Древние легенды Марокко.

– Именно! – закивала Амина. – Камил совершенно прав! Всё говорит, что на месте мечети когда-то было их святилище для проведения ритуалов.

– Язычество в доисламский период – да. Но с чего вдруг речь про колдунов, а не просто о каком-нибудь африканском культе?

– О, дорогой, – Камил положил руку на плечо писателя, – ты просто мало знаешь об истории Северной Африки. Все местные культы тесно связаны с магией.

– Могу я взглянуть на находки? – спросил Смирнов.

– Пока нет, – покачала головой Амина, – я ещё с ними разбираюсь. Приходите завтра. Покажу и расскажу, как их использовали в древности.

Глава 9. Марокко. Танжер. Четверг. 21:40

Шуршание песка под ворсинками кисти эхом отдавалось в полумраке мечети.

Амина, с пылью на щеках и в волосах, не обращая на это внимания, скрупулёзно очищала поднятые реликвии из помещения под полом.

Солнце уже село, и женщина включила прожекторы для освещения, установленные в мечети, не в силах оторваться от работы. Перед ней лежали артефакты: странный амулет из камня, свитки, маленькие глиняные фигурки, изображающие существ, которых Амина никогда прежде не видела. Всё говорило об одном – о древней колдовской практике, существовавшей здесь задолго до возведения мечети.

Амина увлечённо делала снимки амулета, чтобы отправить их в Лондон одному из специалистов по африканскому язычеству, когда её внимание привлёк странный звук. Сначала ей показалось, что это ветер, проникающий сквозь проломы в стене. Но ветер звучал иначе – свистяще и заунывно. Звук же был тише, почти неслышным, но от него по спине пробежал холодок.

Она замерла, прислушиваясь. Тишина.

Амина попыталась убедить себя, что ей показалось. Усталость, темнота, атмосфера древнего места – всё могло сыграть злую шутку с воображением.

Она снова поднесла к лицу фотоаппарат, но звук повторился.

Теперь он был ближе, словно кто-то стоял в темноте разрушенной мечети.

Амина медленно подняла голову. В полумраке она ничего не видела, только игру теней от лунного света, проникающего в храм.

– Кто здесь? – тихо спросила она на арабском, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

Ответа не последовало.

Амина почувствовала неприятное волнение. В разрушенной мечети, кроме неё, кто-то был.

И этот кто-то не хотел, чтобы его обнаружили.

Она положила оптику и взяла в руки большой фонарик. Луч света задрожал, выхватывая из темноты обломки колонн, потрескавшиеся стены и клочки штукатурки.

– Здесь кто-то есть? – произнесла она громче.

Снова тишина. Но теперь Амина чувствовала, как воздух вокруг неё наполняется необъяснимым напряжением. Она знала: её слова не имеют значения. Тот, кто прячется в мечети, не слушает. Он ждёт.

И женщина поняла: нужно бежать. Сейчас же!

Она медленно отступила от стола, не отрывая взгляда от тёмного угла, откуда, как ей казалось, исходила угроза. Фонарик в её руке дрожал, отбрасывая пляшущие тени, превращая обычные обломки в причудливые фигуры.

Амина помнила рассказы горожан о джиннах, обитающих в старых заброшенных местах, легенды о духах, охраняющих древние сокровища и мстящих тем, кто осмелится их потревожить. Она всегда относилась к таким историям скептически, как к суевериям невежественных людей. Но сейчас, в этой полуразрушенной мечети, в окружении колдовских артефактов, не могла отделаться от мысли, что, возможно, в подобных сказках есть доля правды.

Продолжая отступать к выходу, Амина старалась не поворачиваться спиной к темноте, хотя всё в ней требовало немедленно развернуться и бежать. Каждый шаг отдавался гулким эхом в пустом пространстве, усиливая её страх.

Неожиданно все прожекторы погасли.

В мечети воцарилась темнота, нарушаемая теперь лишь слабым светом фонарика в руке женщины.

И тут Амина увидела фигуру, вынырнувшую из мрака.

Она закричала, отшатнувшись назад.

Фонарик выскользнул из её руки, с гулким грохотом падая на каменный пол мечети, и женщина оказалась в полной темноте.

Глава 10. Марокко. Танжер. Пятница. 08:30

Лучи пробивались сквозь плотные шторы, окрашивая комнату в густой медовый оттенок. Писатель проснулся. Он потянулся и посмотрел на часы. Слишком рано для сбора на семинар. Но сон безнадёжно улетучился, и Филипп встал.

Вчерашний день оказался насыщенным: лекции в университете до позднего вечера, новые знакомства и странная история с разрушенной мечетью, где обнаружены реликвии. Амулет, символы, упоминание африканских колдунов – всё это для писателя выглядело лишь старинным языческим культом и мало соотносилось с восточными легендами, но что-то в увлечённом рассказе археолога Амины о находках, в её уверенности, будто найденное является атрибутикой магрибских колдунов, зацепило Смирнова.

Он накинул лёгкий халат с логотипом гостиницы и подошёл к окну. Танжер просыпался. Город, полный тайн и загадок, манил его. Внезапно Филипп решил поговорить с археологом ещё раз, тем более она приглашала прийти. Он вновь глянул на время, высчитывая, сколько осталось до начала новых лекций, а затем быстро оделся и спустился в ресторан отеля, где завтрак уже был в полном разгаре. Несколько шумных туристов болтали за столиком. Писатель взял чашку крепкого кофе и круассан.

Позавтракав, он вышел на улицу. До мечети неблизко, но Смирнов отправился пешком, наслаждаясь прохладой утра и возможностью почувствовать просыпающийся город.

Завернув в уже знакомый проулок между домами, Филипп ожидал увидеть мечеть и где-то внутри Амину. Он почему-то был уверен, что женщина уже работает, пытаясь выяснить как можно больше о древних находках. Но вместо этого его встретила жёлтая лента оцепления, натянутая между полицейскими машинами. Люди в тёмно-синей униформе сновали вокруг, словно потревоженные муравьи, а любопытные горожане, проходя мимо, останавливались, пытаясь выяснить, с чем связано ограничение движения на площади. Смирнов и сам удивился: вчера оцепления не было, несмотря на недавний взрыв.

Писатель, прищурившись, пытался разглядеть хоть что-то сквозь головы любопытствующих. Он попытался пройти, но его остановил полицейский.

– Простите, месье, проход запрещён, – сказал он по-арабски.

Филипп не понял, но догадался: пройти нельзя.

– Я хотел встретиться с Аминой. Она археолог, работает здесь, – пояснил писатель на английском, но служитель закона сурово покачал головой.

– Я хочу говорить. Амина, – кое-как, вспоминая французский, сформулировал фразу Филипп, зная, что местное население изъясняется не только на арабском.

К полицейскому подошёл еще один мужчина в форме, полноватый, с густыми чёрными усами. Он перекинулся с ним несколькими фразами, поглядывая на писателя.

– Что вы хотеть? – поинтересовался мужчина на ломаном английском у Смирнова.

– Мне надо встретиться с археологом Аминой.

Человек нахмурился.

– Я есть инспектор. Уходите.

– Но что случилось? Почему нельзя пройти?

Халид махнул рукой, показывая – разговор закончен, – и отвернулся. Он устало потёр переносицу. Неделю назад инспектор уже стоял здесь, около мечети, вдыхая едкий запах гари и газа после взрыва, пытаясь понять, кто и зачем посмел осквернить святое место. Но тогда всё разрешилось: несчастный случай, хотя обнаруженные под полом реликвии вызвали массу пересудов. И вот он снова здесь. Только теперь запах гари сменился леденящим душу зрелищем. Он чувствовал, как нарастает раздражение и беспокойство. Нынешнее событие в мечети явно как-то связано со взрывом или найденными старинными предметами. Халид вздохнул. Дело становилось сложнее, и это может всколыхнуть весь город. Вокруг опять собираются зеваки, поползут новые слухи, гораздо более серьёзные. Подобного он и опасался.

Филипп сделал шаг назад, понимая, что попытки проникнуть в мечеть бесполезны.

– Вас не пустить, – услышал он голос. Рядом стоял молодой темноволосый парень лет двадцати, в очках, судя по всему, местный.

– Вы знаете, что случилось?

– Говорят, убийство.

– Кого убили?

– Вроде какую-то женщину, которая работать в мечети, – парень пожал плечами.

– Женщину? – не поверил услышанному Филипп.

– Да, – закивал головой молодой человек. – В мечети был взрыв неделю назад. Там нашли тайник колдуна. Женщина изучать предметы.

Слова с тяжестью врезались в сознание Смирнова, как осколки стекла. Неужели речь про Амину? Невозможно!

– Отец сказать – это плохо. Нельзя трогать колдовские предметы. Их надо сжечь. И ещё женщина в мечети… – парень поправил очки. – Проклятье! Колдун пришёл за ней.

Филипп медленно отошёл в сторону. Он думал над тем, что говорила Амина о найденных реликвиях, их связи с язычеством и магрибским колдовством, придававшей находке особую ценность. Неужели женщину убили из-за этого? Разговоры о таинственных предметах, похоже, разнеслись по всему городу. Может, кто-то решил забрать артефакты себе или, наоборот, не хотел, чтобы реликвии начали изучать?

Задумавшись и чувствуя тяжёлый осадок после шокирующей новости, писатель покинул площадь.

Глава 11. Марокко. Танжер. Пятница. 09:22

Утренний воздух, пропитанный запахом свежеиспечённого хлеба и крепкого кофе, смешивался с солёным бризом, доносившимся с моря. Филипп покинул Медину, приближаясь к площади, на которой находился Танжерский исторический университет.

Улицы ещё не были переполнены туристами, и город дышал своей настоящей, немного сонной жизнью. Мимо проносились мопеды, оставляя за собой облачка сизого дыма, а торговцы уже раскладывали свои товары на тротуарах. Задумавшись над утренними событиями, писатель вдруг понял, что оказался возле небольшого полицейского участка, расположенного в одном из старинных особняков. Он собрался перейти на противоположную сторону, откуда удобнее свернуть в переулок, ведущий к Университетской площади, как вдруг увидел её.

Она стояла, облокотившись на капот полицейской машины, попивая кофе из яркого бумажного стаканчика. Невысокая, стройная, с копной светлых волос и пронзительным кошачьим взглядом, который, казалось, пронизывал тебя насквозь. Писатель остановился. Он не мог ошибиться! Это Ханна!

Прошло, наверное, почти два года с тех пор, как он видел её в последний раз. Они познакомились в Дрездене, когда Филипп, отправившись на помощь другу, Никите Брюхову, вовлёкся в удивительную историю поисков египетской изумрудной скрижали9, оказавшись в итоге в Дрездене, где и встретил капитана полиции Ханну Вильхельм. Эмоции накатили на Смирнова, словно гигантская волна. Он вспомнил Никиту, товарища юности, трагически погибшего в Дрездене, Стамбул и Бейрут, где шёл по следу загадки из дневника немецкого археолога, первую встречу с Альбиной Романовой, в которую влюбился и до сих пор не мог забыть, а потом знакомство с Ханной, помогшей завершить поиски скрижали. Все события пронеслись в памяти Филиппа, поднимая в душе давно забытые переживания. Но внезапно его губы тронула улыбка. В истории со скрижалью поучаствовал ещё один друг писателя – майор полиции Алексей Саблин. Независимо от Филиппа он занимался собственным расследованием, приведшим его всё в тот же Дрезден. Именно благодаря ему Филипп познакомился с Ханной, а сам майор некоторое время встречался с ней.

Вильхельм заметила Смирнова и поставила стаканчик кофе на капот машины.

– Филипп? – спросила она, и в её голосе писатель услышал то же удивление, что и чувствовал сам.

– Ханна! Невероятно! Что ты здесь делаешь? – выдохнул Смирнов, всё ещё не веря своим глазам, а затем вдруг вспомнил: капитан не говорила по-английски.

Но женщина заулыбалась, показывая: она поняла его.

– Работа, Филипп. Работа. А ты? Как здесь оказался? – Вильхельм говорила медленно, с немецким акцентом, твёрдо произнося согласные, но грамматически правильно и уверенно.

– Я приехал на семинар, – писатель подошёл ближе к женщине, и они обнялись, как давние знакомые. – Но ты же работаешь в Германии! Почему сейчас здесь?

– Алекс не говорил? – удивилась Ханна, продолжая улыбаться.

– Нет.

– Ну как всегда! – она рассмеялась. – Меня перевели. Я теперь в Интерполе. Здесь у нас расследование.

– Ничего себе! Поздравляю! И кстати, спасибо за помощь в Греции10. Если бы не Никос, тот местный полицейский, не знаю, чем бы там всё закончилось.

– Рада помочь, – Ханна выглядела прекрасно. Похоже, новое назначение пошло ей на пользу, и в женщине чувствовалась энергия.

– Ты отлично говоришь на английском! Молодец!

– О да, – Вильхельм вздохнула. – Пришлось выучить. Работа обязывает.