Магрибский колдун

Елена Леонова

Магрибский колдун

Глава 1. Марокко. Танжер. Среда. 06:35

Тихий восточный город, словно сошедший со страниц сказок «Тысячи и одной ночи»,

где время давно замедлило ход, узкие улочки сплетались в запутанные лабиринты, а воздух наполняли ароматы специй, кофе и цветущего апельсина, расположился у берегов Гибралтарского пролива. В Северной Африке, именуемой Магрибом, Танжер был основан колонистами из Карфагена в начале пятого века до нашей эры и вскоре стал частью государства Марокко.

Солнце ещё полностью не взошло над городом, лишь окрашивая горизонт нежными персиковыми и розовыми оттенками, когда старый район, известный как Медина, начал просыпаться. Улицы, обычно полные шума и суеты, пока ещё хранили тишину раннего утра.

Али, немолодой торговец коврами, зевая, спускался по лестнице с верхнего этажа, где он жил. Скрип ступенек под ногами разлетался по старому дому в тишине. На первом этаже располагалась лавка – сердце его ремесла. В темноте пройдя к закрытым дверям магазина, он достал из кармана связку ключей, выбрал на ощупь нужный и с кряхтением отпер тяжёлый замок. Запах шерсти, смешанный с ароматом свежего хлеба из соседней булочной, щекотал в носу. Мужчина открыл массивные двери, и в полумрак помещения хлынул первый свет нового дня, а следом ворвался прохладный, уже осенний, утренний воздух, слегка колыхнув бахрому развешанных ковров.

Али вышел на порог, щурясь от света, потягиваясь и разминая затёкшие плечи. Он окинул взглядом окрестности. Вдалеке, над крышами домов, ползли плотные облака. Несколько кошек лениво грелись на солнце, растянувшись на каменных ступенях. Улица ещё только просыпалась. Торговец лепёшками уже разжёг свой очаг, а мальчишка-посыльный, сжимая в руке потрёпанный конверт, бежал по мостовой, выкрикивая что-то на арабском. Из ближайшей мечети доносилось тихое пение муэдзина, призывающего к утренней молитве.

Али вдохнул полной грудью. Этот старый район являлся его домом, его жизнью. Каждая лавка, человек и буквально все запахи были ему знакомы и дороги. Он поправил феску на голове и вернулся в магазин, готовый к новому дню, полному переговоров, чая и, конечно же, красивых ковров, хранящих свою собственную историю.

Али распахнул ставни, и мягкий свет разлился по стенам, увешанным коврами всех цветов и размеров: пушистые берберские с глубокими, насыщенными оттенками, шелковистые персидские, словно сотканные из лунного света, яркие килимы1 с геометрическими узорами. Торговец прошёлся вдоль рядов, поглаживая шершавые поверхности, словно здороваясь со старыми друзьями. Каждый экземпляр был для него не просто товаром, а произведением искусства. Али помнил, где и у кого покупал все ковры, знал смысл узоров и символов. Остановившись перед берберским, он присел на корточки и внимательно его осмотрел. Глубокий индиго, охра, терракота – цвета пустыни, запечатлённые в шерсти. Узоры, словно письмена древнего племени, рассказывали о кочевой жизни, о звёздах над головой, о песках, простирающихся до самого горизонта.

Мужчина подошёл к небольшому столику в углу, где стояло несколько маленьких стаканчиков и старый медный чайник. Он взял его и поставил на электрическую плитку рядом.

Вскоре закипающий чайник зашипел, выпуская тонкую струйку пара. Али заварил чай, и аромат мяты наполнил пространство магазина. Торговец налил себе стакан, наслаждаясь терпким вкусом. Тепло растеклось по телу, прогоняя остатки утренней прохлады. Он любил момент спокойствия и тишины, перед тем как лавка наполнится голосами и шумом. Это было время для размышлений, для подготовки к предстоящему дню.

Али присел на низкий табурет, ожидая первых покупателей. Он знал, что терпение – главное качество торговца, ведь время в Медине течёт по-своему, неспешно и размеренно. Покупатели появятся, а пока он будет наслаждаться утром, ароматом чая и красотой своих ковров.

Внезапно тишину разорвал оглушительный грохот.

Звук был таким мощным, что задрожали стёкла. Али вздрогнул, проливая чай из стакана и обжигая пальцы. Он вскочил, чувствуя учащённый пульс.

Звук донёсся со стороны мечети, расположенной всего в нескольких кварталах от его лавки.

Взрыв. Мысль эхом отдалась в голове Али.

Он выбежал на улицу, за ним последовали другие торговцы и жители, лица которых были наполнены страхом и недоумением.

Над мечетью поднимался густой столб чёрного дыма, а в воздухе витал едкий запах гари. Утро, начавшееся так мирно, в одно мгновение превратилось в хаос и ужас.

Али застыл, не в силах поверить в то, что произошло. Он, словно парализованный, смотрел на поднимающийся дым. Мечеть. Место молитвы, место покоя, теперь – в огне. Он знал имама, старого и мудрого человека, который часто заходил в его лавку выпить чаю и поговорить о жизни. Неужели…

В голове проносились обрывки мыслей. Террористы? Несчастный случай? Кто мог совершить такое? Танжер всегда был городом, где переплетались культуры, где люди разных вероисповеданий жили бок о бок. Здесь всегда чувствовалась особая гармония. Теперь же она разорвана в клочья.

Постепенно оцепенение прошло, уступая место действию. Али огляделся. Люди вокруг него, очнувшись от первого шока, начали двигаться в сторону мечети. Кто-то бежал, кто-то шёл медленно, словно во сне. Он увидел, как несколько молодых парней с лицами, полными решимости, пробираются сквозь толпу, неся с собой вёдра с водой.

Торговец, забыв о своих коврах, поспешил к мечети, его мысли были полны тревоги. Что произошло? Кто пострадал? Он чувствовал, как страх и неопределённость окутывают его, но в то же время в нём росло желание помочь.

Когда он наконец добрался до мечети, его охватило чувство безысходности. Стены здания повреждены, а вокруг валялись обломки. Люди пытались помочь тем, кто оказался в эпицентре взрыва, и торговец не раздумывая присоединился к ним. Он знал, что в такие моменты важна каждая рука, каждая капля надежды.

Глава 2. Марокко. Танжер. Среда. 08:30

Тучный инспектор Халид, с густыми чёрными усами, в форме, казавшейся на два размера меньше, и с лицом на десять лет старше, вылез из патрульной машины, устало оглядывая место происшествия.

Несмотря на осень, начинала ощущаться жара.

Танжер, обычно такой яркий и шумный, сейчас был окутан пеленой едкого дыма и тишиной, нарушаемой лишь треском догорающих обломков. Мечеть, некогда гордо возвышавшаяся над кварталом, зияла тёмной дырой, словно вырванной из самой ткани города.

Халид промокнул платком пот на лбу и тяжело вздохнул. Он насмотрелся многого за свои годы службы, но вид разрушенного храма вызвал сейчас у него особенную, гнетущую тоску. Мечеть была не просто зданием, это центр жизни, место молитвы и утешения для сотен людей.

Пожарные отчаянно боролись с остатками пламени, их лица, испачканные сажей, выражали сосредоточенность и волнение. Халид наблюдал за работой, стараясь не мешать, но в то же время внимательно следя за каждым их движением.

Какой странный сегодня день. Инспектор почувствовал это ещё с самого утра.

Он прошёл мимо обломков фронтальной стены мечети и остановился у оцепления, где уже собралась небольшая толпа зевак.

В голове крутились вопросы. Кто? Зачем? И самое главное – сколько невинных жизней унесла эта трагедия? Он знал, что впереди долгие часы работы, допросы, экспертизы, бессонные ночи. Но сейчас, стоя посреди этого хаоса, он чувствовал лишь одно – глубокую, изматывающую усталость. Усталость от насилия, от бессмысленной жестокости, которая снова и снова вторгалась в его жизнь и город. Он потёр переносицу и, собравшись с силами, направился к месту, где его уже ждали коллеги.

Халид подошёл к сержанту, молодому полицейскому, координировавшему работу оцепления. Юсеф вытянулся по стойке смирно, но Халид жестом остановил его.

– Что тут? – спросил инспектор, голос его прозвучал хрипло.

– Пока толком непонятно, но похоже на взрыв бытового газа. Жертв нет. Но пожарные говорят, внутри ещё могут быть завалы. Толпа растёт, держим ситуацию под контролем.

Халид почувствовал облегчение. Не теракт! И никто не пострадал! Слава Всевышнему!

– Хорошо. Усильте оцепление. И проследите, чтобы люди не пытались прорваться внутрь. Никаких зевак.

Юсеф кивнул и скрылся среди встревоженных граждан.

Инспектор снова обвёл взглядом руины. Запах гари въедался в лёгкие, вызывая тошноту. Он представил себе, как это было. Молитва. Тишина. И внезапный взрыв, разорвавший мечеть на куски. Чудо, что нет пострадавших! Но люди напуганы.

Халид подошёл к одному из пожарных, который, обессиленный, присел на обломок стены.

– Как там внутри?

Пожарный поднял на него тяжёлый взгляд.

– Ад, инспектор. Просто ад. Много обломков, много огня. Взрыв был мощный. Из-под земли. Видимо, прорвало трубу.

Халид сжал кулаки.

– Продолжайте работать. Будьте осторожны.

Он отошёл от пожарного и глубоко вздохнул. Чёртовы старые коммуникации!

– Инспектор Халид! – донёсся крик Юсефа. Парень вновь протискивался к нему через оцепление.

– В чём дело? – нахмурился полицейский.

Сержант подбежал, тяжело дыша.

– Там… – он запнулся. – Во время разбора завалов обнаружили… кое-что странное.

– Странное? Что именно?

– Под мечетью… там помещение. И в нём… предметы!

Халид внимательно посмотрел на сержанта.

– Какие предметы?

– Говорят, реликвии…

Лицо Юсефа было взволнованным и красным.

– Один из пожарных сказал: что-то очень древнее. Возможно, даже доисламское.

Халид почувствовал, как усталость наваливается на него с новой силой. Ему бы сейчас домой, к прохладному душу и стакану чая. Но вместо этого его ждала загадка, спрятанная под мечетью, и, судя по всему, ему придётся в ней разбираться.

– Ладно, – пробормотал он, поправляя сползающий с живота ремень. – Пошли. Посмотрим, что там за помещение и реликвии, как ты говоришь.

Он медленно пошёл за сержантом, чувствуя, как каждый шаг отзывается болью в натруженных ногах. Взрыв газа, реликвии… Проклятие! Этот день обещал быть долгим. И, как он подозревал, очень, очень странным.

Глава 3. Марокко. Танжер. Среда. 10:40

Запах гари и газа ещё висел в воздухе. Разрушенные стены, зияющая дыра в куполе мечети – всё говорило о трагедии.

Доктор Амина Ассан, худощавая темноволосая женщина, археолог с двадцатилетним стажем, пробиралась сквозь обломки, стараясь не наступить на осколки витражей, некогда украшавших окна. Её туфли хрустели по битому кирпичу и щепкам дерева. Внутри мечети царил хаос. Молитвенные коврики были скомканы и разбросаны, а резные деревянные панели, украшавшие стены, превратились в груду досок.

– Добрый день, – услышала она мужской голос. – Вы доктор Ассан? – к ней подошёл грузный человек в форме полицейского.

– Да. Это я.

– Инспектор Халид, – представился мужчина. – Мы вас ждали.

Амина кивнула, но её внимание оказалось приковано к провалу, видневшемуся в полу мечети и образовавшемуся, судя по всему, в результате взрыва, о котором ей сообщили час назад.

– Что здесь случилось?

– Взрыв газа. Но утечку ликвидировали. Опасности нет. Чудом никто не пострадал, но нашли это, – Халид указал на разрушенный пол. – Под мечетью оказалось помещение. Сами всё увидите.

Осторожно подойдя к яме, Амина включила фонарик и присела на корточки. Луч света скользнул по стенам, обнажая грубую каменную кладку, явно более древнюю, чем сама мечеть. Под слоем пыли и обломков виднелись очертания предметов.

Первое, что бросилось в глаза, – большой деревянный сундук, окованный железом.

Рядом с ним проглядывали куски каменных плит, исписанные незнакомыми символами. Амина прищурилась. Это не арабские письмена и не было похоже на берберские. Что-то другое. Как странно!

Она разглядела также фрагменты керамики, амулеты, большие свечи, частично оплавившиеся от взрыва, и даже несколько золотых монет. Всё говорило о том, что под мечетью скрывалось нечто большее, чем просто фундамент.

– Мне надо спуститься, – решительно сообщила Амина инспектору.

Халид замялся на секунду, а потом посмотрел по сторонам. Он подозвал Юсефа и ещё двух сержантов, распорядившись помочь археологу.

Натянув поверх одежды защитный комбинезон и держа в одной руке сумку с инструментами для расчистки находок, Амина спустилась по установленной железной лестнице, оказавшись в небольшом мрачном помещении. Фонарь отбрасывал причудливые тени на стены, покрытые пыльными фресками. Изображения, выполненные в технике, нехарактерной для исламского искусства, рассказывали истории о людях в чёрных балахонах, странных существах с птичьими головами и переплетающихся змеях среди геометрических фигур.

Археолог приблизилась к плитам, ставя сумку на пол.

Присев, она провела рукой в перчатке по холодной поверхности, чувствуя под пальцами выгравированные символы. Затем перевела взгляд дальше на лежащий рядом амулет, вырезанный из чёрного камня, изображающий голову шакала. И, наконец, на то, что привлекло её внимание больше всего, – деревянный ларец.

Женщина достала из сумки кисть с жёсткой щетиной и начала счищать с сундука пыль и песок, а затем осторожно открыла его. Внутри, на подстилке из пожелтевшей ткани, покоились несколько иссохших свитков, перевязанных кожаными ремешками.

Амина знала, что находка хрупкая и трогать её на месте – неправильно, но искушение пересилило. Она осторожно стряхнула со свитков пыль и, держа их за ремешки, вытащила из ларца. Женщина почувствовала, как сердце учащённо забилось. Это была находка, способная раскрыть больше об истории региона. Но что за история? Кто оставил эти реликвии? И почему они оказались спрятаны под мечетью?

Присмотревшись, она заметила: ремешки покрыты той же странной письменностью, что и плиты. Несколько символов Амина узнала.

– Не может быть! – прошептала она.

По шее пробежали мурашки. Она держала в руках нечто большее, чем просто археологическую находку. Это было окно в прошлое, в мир, о котором она знала лишь по детским сказкам. Мир, который, судя по всему, хотел оставаться похороненным.

Глава 4. Марокко. Танжер. Неделю спустя. Четверг. 08:40

Молодой высокий мужчина с копной немного вьющихся каштановых волос прищурился от яркого солнца и выбрался из душного самолёта на трап. В одной руке он сжимал потёртую кожаную сумку, набитую книгами и конспектами, а другой тащил небольшой чемодан с вещами.

Спустившись по трапу, он зашёл в здание международного аэропорта Танжера имени Ибн Баттута, прошёл паспортный контроль и вышел на улицу.

У выхода из аэропорта ждали таксисты, наперебой предлагавшие свои услуги. Мужчина выбрал самого молчаливого, с усталым взглядом и стареньким «Мерседесом», и назвал адрес гостиницы, расположенной в сердце Медины.

Пока машина петляла по узким улочкам, Филипп Смирнов, сидя на заднем сиденье такси, жадно впитывал в себя новые впечатления. Яркие краски домов, шумные базары, запахи специй и пряностей – всё это приятно отзывалось в сердце мужчины.

В Марокко Филипп прилетел на открытый научный семинар, посвящённый истории Карфагена, – тема, которая тесно переплеталась с его будущей диссертацией о культурной связи государств Древнего Востока в период с каменного по железный век. Сам Карфаген, конечно, был далеко отсюда, на территории современного Туниса, но Танжер, когда-то являвшийся частью Карфагенского государства Северной Африки и основанный финикийцами, казался идеальным местом для погружения в атмосферу магрибского колорита.

В минувшие месяцы Смирнов всё чаще думал о возвращении в науку. Его тянуло к изучению событий прошлого, причин появления и исчезновения цивилизаций, развитию государств, религии и культуры, выявлению закономерностей процессов и генетической связи общественных явлений, когда-либо произошедших в истории. Окончив институт стран Азии и Африки и получив много лет назад степень кандидата исторических наук, Филипп забросил работу, переключившись на литературу. Он выпустил несколько успешных приключенческих романов и комфортно себя чувствовал в писательской среде, однако не мог игнорировать тягу к предыдущей профессии. К тому же события этого года сильно повлияли на него. В стремлении разгадать код на старинных картах Таро2 он вновь окунулся в исследования, в поиски утерянной истины древних народов, в тайну, остававшуюся нетронутой тысячелетиями. И эта тайна удивительным образом оказалась связана с его профессиональной областью – Древним Востоком. Искра жажды знаний и открытий зажглась в писателе, и он уже не хотел её гасить.

Тем не менее бросать литературу Смирнов тоже не собирался. Он надеялся, что семинар в Танжере не только даст ему материал для докторской диссертации, над которой начал работать, но и вдохновит на написание нового романа. Филипп давно искал зарисовки для книги, сюжет которой уже набросал в Москве.

Такси остановилось у переулка, где дальше проехать было невозможно. Писатель расплатился с водителем и, вдохнув пряный воздух Танжера, направился вглубь Медины. Чувство восторга переполняло его. Впереди ждали лекции, дискуссии, новые знакомства и, конечно же, работа над диссертацией. Но сейчас, в этот первый момент в марокканском городе, он ощущал лишь предвкушение чего-то важного и неизбежного, как будто сама история звала его в свои объятия.

Филипп пошёл по узкому переулку, где каменные стены, увитые плющом, казалось, хранили старинные легенды о джинах, пиратах и султанах. Волоча за собой чемодан, Смирнов ориентировался по карте, открытой в мобильном. Гостиница «Риад Дар Эль-Байда» должна быть где-то рядом, за углом.

Внезапно из-за поворота вынырнул мальчишка лет десяти, с копной чёрных волос и хитрыми глазами. Он что-то быстро заговорил на арабском, протягивая руку. Филипп, не понимая ни слова, покачал головой. Мальчик, не смутившись, перешёл на ломаный французский:

– Отель? Я покажу! За бакшиш3!

Писатель колебался. С одной стороны, было похоже, его могут обмануть. С другой – заблудиться в этих переулках – проще простого.

– Окей, – кивнул он.

Мальчик, лукаво улыбнувшись, выхватил чемодан из руки Филиппа и побежал вперёд. Смирнов, чертыхнувшись, поспешил за ним. Он чувствовал себя немного глупо, но в то же время и заинтригованно. Этот мальчишка – словно живое воплощение духа Танжера, хитрого, изворотливого и полного сюрпризов.

Через несколько минут они оказались перед неприметной дверью. Парнишка кивнул на неё и вновь протянул руку. Филипп отсчитал несколько дирхамов и отдал ему. Тот, довольно улыбнувшись, скрылся в лабиринте переулков так же внезапно, как и появился.

Писатель постучал. Дверь открыл пожилой марокканец с радушным лицом и густыми седыми усами.

– Добро пожаловать, месье! – сказал он на хорошем английском, приглашая Смирнова войти.

Внутри риада4 царили прохлада и тишина. Дворик, украшенный фонтаном и цветущими растениями, казался оазисом спокойствия.

После короткой регистрации хозяин проводил Филиппа в комнату на втором этаже. Она была небольшой, но уютной, с видом на внутренний дворик. Писатель оставил чемодан у двери, прошёл в номер, бросил сумку на кровать и подошёл к окну. Звуки Медины доносились сюда приглушённо, словно издалека.

До начала семинара была ещё пара часов, и Смирнов подумал, что хорошо бы выпить крепкий марокканский кофе и понаблюдать за жизнью города.

Захватив сумку, Филипп спустился во дворик, где хозяин риада поливал цветы.

– Вы впервые в Танжере, месье? – спросил он, не отрываясь от своего занятия.

– Да. Приехал на семинар по истории Карфагена.

Лицо хозяина просветлело.

– Карфаген! – воскликнул старик. – Великая империя! Мой дед рассказывал мне легенды о Ганнибале, о его слонах, перешедших Альпы. Здесь, в Танжере, тоже есть следы древних цивилизаций. Вы должны посетить пещеры Геркулеса недалеко от города. Говорят, там он отдыхал перед своими подвигами.

– Спасибо.

– А ещё, – продолжал хозяин, – попробуйте найти старого Абделя. Он живёт в Медине, знает историю Танжера лучше любого учёного. Расскажет вам такие вещи, которые не найдёте ни в одной книге.

– Какие вещи?

Хозяин хитро взглянул на писателя.

– О древних магрибских колдунах!

– Серьёзно? – писатель удивлённо вскинул брови. Он приехал в Танжер, чтобы побольше узнать о взаимосвязи арабской культуры Северной Африки и Востока, а не гоняться за очередными мифами. Но слова пожилого марокканца задели что-то глубоко внутри. В его памяти всплыли обрывки легенд, прочитанные когда-то скорее из любопытства, чем научного интереса. Истории о джиннах, подчиняющихся воле колдунов, о проклятиях, способных иссушить землю, о зельях, дарующих бессмертие. Он помнил упоминания о берберских племенах, чьи мудрецы обладали невероятной силой, о ритуалах, проводимых в глухих пещерах, о таинственных знаках, вырезанных на камнях. Филипп никогда не воспринимал эти истории всерьёз, считая их фольклором, красивой, но не имеющей отношения к реальности выдумкой. Но сейчас, в этом древнем городе, пропитанном духом старины, слова о магрибских колдунах звучали иначе. Они словно приглашали в мир, о существовании которого писатель знал, но никогда не пытался понять.

– Да, да! Наш город когда-то был местом, где они занимались магией! Много веков назад, много! Но, говорят, колдуны ещё есть в Медине. На прошлой неделе даже нашли их секретный алтарь под мечетью, представляете?!

– Да что вы?

– Правда, правда! Весь город обсуждает! В мечети на юге взорвался газ. Разрушились стены и купол, а под полом оказался тайник колдуна.

Писатель хмыкнул. Интересно, конечно, было бы взглянуть, но, похоже, времени на это у него не будет.

Глава 5. Марокко. Танжер. Четверг. 10:15

Смирнов поблагодарил хозяина за беседу, вышел из риада и снова оказался в лабиринте тесных улочек, но теперь чувствовал себя увереннее. Он шёл, вдыхая запахи жареного мяса, слушая шумные разговоры и призывы торговцев.

Вскоре Филипп нашёл небольшое кафе, спрятанное в тени старого дома. За столиками сидели местные жители, неспешно наслаждаясь чаем и играя в нарды. Писатель заказал кофе и устроился на свободное место, наблюдая за происходящим вокруг.

Солнце проникало сквозь сочную листву деревьев, создавая причудливые тени на стенах домов. Мимо проходили женщины в цветных джеллабах5, дети рядом пинали мяч, старики, поодаль сидящие на скамейках, обсуждали последние новости. Всё это вокруг казалось ожившей страницей из восточной сказки.

Он достал из сумки книгу «История Карфагена», начав неспешно листать. Смирнов уже успел изучить её в самолёте, но некоторые главы заинтересовали, и писатель собирался их перечитать.

– Простите, – послышалась русская речь. Рядом за столиком сидела женщина лет сорока. Блондинка с голубыми глазами, немного полноватая. – Вы из России? – доброжелательно поинтересовалась она.

– Да, – ответил Филипп.

– Не на семинар, случайно, приехали?

– На семинар, – писатель кивнул, разворачиваясь к женщине.

– Я тоже, – дама улыбнулась. – Меня зовут Валерия. Но можно Лера.

– Филипп.

– Какая область?

– Не понял…

– Ну, в какой области специализируетесь? Вы же сказали, приехали на семинар по истории Карфагена.

– А! Древний Восток. Точнее, Месопотамия, но сейчас немного расширил интерес.

– О, Месопотамия, – закивала Валерия, – Междуречье, Вавилон, Ассирия…

– Ага. Именно.

– Да, прекрасная область! Столько материала и предмета для исследований!

– А вы?

– Египет. Обожаю его! Много раз бывала в Каире и Гизе! Потрясающая страна!

– Согласен.

– Но почему вы приехали сюда? Карфаген и Междуречье, в моём понимании, не совсем родственные регионы.

Филипп вздохнул.

– Вы правы. Но связь между ними – это то, что меня интересует.

– Конечно, я права, – рассмеялась Валерия. – Я же доктор наук в области египтологии. И уж точно тоже немало знаю об истории Месопотамии.

– Доктор наук? – Смирнов почувствовал интерес к улыбчивой женщине.

– А не похоже?

– Нет, нет! Простите, если… Просто я как раз сейчас готовлюсь к получению научной степени, – Смирнов вдруг смутился, начав обсуждать свои планы.

– Правда? Пишете диссертацию? Как прекрасно! Что за тема?

– Культурные связи государств Древнего Востока в период с каменного по железный век.

– Хм, – лицо Валерии приобрело серьёзный и внимательный вид, – сложная, но интересная область. Но вы замахнулись на неоднозначную тему, Филипп.

– Почему?

– Среди профессуры есть люди, которые будут задавать вам очень непростые вопросы на защите. Поверьте мне.

– Знаете кого-то из диссертационного совета?