Венецианская художница Розальба Каррьера: жизнь и творчество

Что же могло послужить источником вдохновения для художницы, почему воображение ее занимали подобные образы? Б. Сани считает, что Розальба могла посещать турецкое посольство во время пребывания в Париже119. В дневниках пастелистки об этом, однако, не упоминается, хотя подробность ее записок такова, что о столь важном событии, как посещение иностранного посольства, она не преминула бы дать детальный отчет. Но даже если она и познакомилась с экзотическим миром в Париже, почему воспоминания об этом посетили ее так поздно, в 1730–1740-е годы? Может быть, у художницы были и другие случаи соприкоснуться с востоком?

Попробуем вспомнить, кто из современников Розальбы был больше всех увлечен этой тематикой. В первую очередь, конечно, Жан-Этьен Лиотар (1702–1789), женевский живописец и «турецкий художник», как он сам себя называл. Кальвинист по вероисповеданию, Лиотар все же очень стремился в Париж, справедливо представлявшийся ему центром современного искусства. Первый раз художник оказался там в 1723 году, то есть встретиться с Розальбой он не мог. Однако обучение начал у ее старого знакомого – Массе, копировавшего в свое время некоторые миниатюры венецианской художницы. Вполне возможно, что возникший тогда интерес Лиотара к пастели был связан именно с недавним пребыванием Розальбы в Париже и всеобщим увлечением ее работами. Не дождавшись серьезного успеха в Париже, Лиотар уехал в 1735 году в Италию, побывал в Неаполе и Риме. В 1738 году английский лорд Понсомби, будущий граф Бессборо, пригласил его на Восток. Они выехали из неаполитанского порта 3 апреля 1738 года. В Стамбуле Лиотар прожил до 1742-го, когда решил покинуть столицу Порты, чтобы принять приглашение молдавского князя Константина Маврокордато. В 1743-м художник уже в Вене, причем поражает всех своим экзотическим обличьем: он носит длинную бороду, меховую молдавскую шапку и яркие восточные одежды. С этого момента начинается триумфальное шествие Лиотара по Европе. Он переодевает знатных дам в обитательниц гаремов, а европейских аристократов – в пресыщенных удовольствиями султанов, и пишет их в роскошных восточных интерьерах. Однако элементарное сопоставление дат показывает, что Лиотар не мог в 1730-е годы заставить Розальбу обратиться к восточной тематике, поскольку еще сам не был с ней знаком. Остается, правда, призрачная надежда на то, что более поздняя работа художницы, «Турок», создавалась все же не без влияния женевского мастера.

Впрочем, тема Востока была столь хорошо известна в тогдашнем обществе, что совсем необязательно искать связь этого увлечения Розальбы с Лиотаром. Восточные мотивы появляются в живописи и графике, на гобеленах, одежде и украшениях, с Востока везут керамику и ткани. Предшествовала всему, как обычно, литература. В 1704 году на французском языке вышли «Сказки тысячи и одной ночи», в 1721 году Монтескье опубликовал «Персидские письма», в 1738-м появилась «Заира» Вольтера. Немаловажным было и то, что Розальба жила в Венеции, где карнавал давал возможность для воплощения самых невероятных и изысканных фантазий. К тому же Венеция еще со времен средневековья поддерживала постоянные коммерческие связи с Востоком. Теперь же в Серениссиму из Стамбула везли великолепные ткани и ковры, украшения и оружие. Все эти вещи легко находили сбыт в среде венецианской аристократии. Так что видеть и примерять подобные восточные наряды было, надо думать, вполне привычным занятием для Розальбы и ее учениц.

Последние годы жизни Розальбы Каррьера прошли в Венеции. Они были омрачены тяжелой глазной болезнью, из-за которой художница начала терять зрение, а также многими иными горестями. В 1738 году умерла любимая сестра Розальбы – Джованна, которая была бессменной помощницей пастелистки, ее правой рукой. В 1739-м скончалась престарелая Альба – мать художницы, в 1742-м – Анджела потеряла своего мужа Антонио Пеллегрини. С этого момента Розальба и Анджела жили вместе. Это было тем более необходимо Розальбе, что зрение ее стремительно ухудшалось, и в 1746 году наступила полная слепота. Не терявшая надежды на восстановление здоровья, Розальба в 1749 году решилась на операцию, которая прошла успешно. Однако зрение вернулось всего на несколько месяцев, после чего художница окончательно погрузилась во тьму. Сенсье пишет, что душевное состояние ее было очень тяжелым: «Она слышала, какой шум поднялся вокруг пастелей Рафаэля Менгса […], была свидетельницей небывалого огромного успеха “Шоколадницы” и “Прекрасной жительницы Лиона” Лиотара […]. Она узнала, наконец, о Латуре, который был признан королем всех пастелистов»120. Розальба понимала, что дни ее славы подошли к концу. Теперь она, по выражению известного гравера Никола Кошена, стала «слепой художницей – достопримечательностью Венеции»121, которая еще интересовала путешественников лишь благодаря своему прошлому успеху и трагической судьбе. Тот же Кошен, путешествовавший по Италии вместе с братом мадам Помпадур, маркизом де Мариньи, писал одному из своих друзей, оставшихся в Париже: «У меня еще не было возможности повидать великую Розальбу; она потеряла зрение и, говорят, не хочет, чтобы ее видели в подобном состоянии. Я сделаю, однако, все возможное, чтобы встретиться со столь знаменитой женщиной, которую еще ни разу не видел»122. То есть, хотя Розальба и вела затворнический образ жизни, совсем о ней не забывали.

Заслуги Розальбы Каррьера, которая всю жизнь до самых последних трагических лет оставалась великой труженицей, лежат еще в одной области. Из мастерской художницы в разные годы вышло немало учениц – женщин, посвятивших себя искусству. Пришло время более подробно поговорить о них. Среди достоверно известных нам имен можно назвать следующие: Луиза Бергалли, Феличита и Анджолетта Сартори, Мариэтта Карлеварис, Маргарита Терци. Сначала мы остановимся на судьбе одной из них – Феличиты Сартори, – которую Розальба особенно любила и отличала от остальных. Эта художница родилась около 1714 года в местечке Порденоне на юге Италии. Ее родителями были нотариус Феличе Сартори и его супруга Томмаза Скотти. В возрасте пяти лет девочку отправили в дом дяди, художника Антонио дель Агата, который начал учить ее рисовать. Этот мастер был давним другом Розальбы. Когда его племяннице было около 14 лет, он сделал известной пастелистке предложение: отдать Феличиту в ее мастерскую, а вместо платы за обучение пользоваться услугами девушки в качестве горничной. Исследовательница Х. Пульман пишет, что «в сделке, как кажется, были заинтересованы все участники […]. Несколько месяцев спустя дель Агата написал Розальбе, что отсылает племянницу в Венецию. Та благополучно добралась до дома своей новой патронессы»123.

Привязанность Розальбы к этой ученице была чрезвычайно велика, они поддерживали отношения и после замужества Феличиты. Эта ученица даже упоминалась в завещании известной пастелистки. Возможно, Розальба ощущала определенное душевное родство со своей молодой ученицей: обе они были талантливы, но обе начали свой творческий путь не только в силу природной склонности, но и чтобы помогать своим семьям, которые находились в трудном материальном положении. Розальба – старшая – училась еще в мастерских художников-мужчин, но Феличита уже родилась в ту эпоху, когда было принято, чтобы молоденькие девушки обучались в ателье женщин. Феличита, очень талантливая и обладающая приятным нравом, стала незаменима в мастерской Розальбы. Поворот в жизни Сартори произошел в 1741 году, когда она была приглашена ко двору Августа III, курфюрста Саксонского и короля Польши. Феличита приехала в Дрезден, не подозревая, что здесь ей и предстоит остаться: очень скоро после приезда ей было сделано предложение руки и сердца. Исходило оно от придворного советника Франца-Йозефа фон Хофмана, который имел возможность познакомиться с Феличитой годом ранее, поскольку путешествовал со своим сюзереном по Италии и посетил Венецию. Бракосочетание состоялось 31 июля 1741 года. При нем присутствовала сестра Розальбы Анджела Пеллегрини. Она пишет: «Во вторник текущей недели я проводила к алтарю синьору Феличиту, отныне госпожу Хофман»124. В этом же письме говорится и о присутствии на церемонии самой королевы и восхваляется щедрость жениха, осыпавшего невесту и ее родителей множеством ценных даров.

Брак этот был достаточно счастливым, но продлился не очень долго. Супруг художницы скончался в 1749 году. Феличита вышла замуж вторично и жила в Бамберге и Дрездене. Она умерла в 1760-м году в возрасте 46 лет.

Феличита недаром была любимицей Розальбы. Среди множества талантов молодой художницы следует назвать способность к миниатюрной живописи. Она изготовляла миниатюры со многих пастелей Розальбы, но не отказывалась и от самостоятельной работы. О Феличите было высказано мнение, что она «столь быстро совершенствовалась в миниатюре, за несколько лет достигла такой правильности рисунка, нежности и благородства колорита, что изумила саму свою наставницу»125.

Однако приходиться признать, что тематически и стилистически творчество Феличиты зависимо от творчества Розальбы. На миниатюрах Феличиты возникают те же образы, что и в работах знаменитой венецианки: Дианы, Венеры, Музы, Флоры, дамы, занятые туалетом. Писала Феличита и портреты, которые во многом выдают влияние Розальбы.

Рассмотрим для примера «Диану с собакой» (Картинная галерея, Дрезден). Перед нами поясное изображение молодой и привлекательной женщины в «античных» одеждах. Прекрасной обнаженной рукой она ласкает собаку, другой придерживает тонкую ленту. Поза Дианы изысканна и манерна. На ум сразу приходят такие произведения Розальбы, как «Девушка с попугаем» (Институт искусств, Чикаго), «Диана» (местонахождение неизвестно), «Флора» (Музей Ка–Редзонико, Венеция) и многие другие. Всем им свойственно рокайльное кокетство и изящество, нежный колорит, воздушная трактовка легких драпировок.

Находясь при дворе Августа III, Феличита создала изображения двух весьма важных персон: композитора Адольфа Хассе и его супруги, певицы Фаустины Бордони, той самой, которая портретировалась также и у Розальбы. Это парные миниатюры. Лицо Фаустины с густыми бровями и широким носом узнаваемо. На портрете певица держится надменно, в постановке ее фигуры ощущается привычка исполнять роли царственных особ. Сочетание синего, зеленого и красного придает изображению еще большую помпезность. По духу этот портрет перекликается с той пастелью, что Розальба выполнила в конце 1730-х годов.

Благороден и преисполнен достоинства облик Адольфа Хассе на портрете, парном изображению Фаустины.

Таким образом, Феличита Сартори, хоть и не обладала мощной художественной индивидуальностью Розальбы, была ее достойной ученицей и последовательницей.

Интерес представляет и другая фигура – Мариэтта Карлеварис (1703–1750), дочь известного ведутиста Луки Карлевариса. Она предпочла покинуть мастерскую отца, чтобы обучаться искусству миниатюры в мастерской Каррьера. Мариэтта была преданной продолжательницей манеры Розальбы в области миниатюры и пастельной живописи. В своих работах Карлеварис показывает себя изящной рокайльной художницей, хотя рисунок ее менее правилен, чем у Розальбы, а склонность к декоративным деталям – сильнее.

Примером работ Мариэтты может служить портрет Корнелии Фосколо-Бальби (1740–1741, Ка–Редзонико, Венеция). Женская полуфигура изображена в нежных пастельных тонах. Самым тщательным образом прописаны малейшие детали: аграф, серьги, эстомахия и жемчужное ожерелье, цветочный узор на платье. Постановка модели кажется слегка неловкой, но в остальном Карлеварис являет собой пример весьма достойной ученицы Розальбы Каррьера.

Мариэтте очень хорошо удавались детские изображения, поэтому в те же годы она пишет портреты детей четы Бальби. Маленький Марко Бальби (1740–1742, Ка–Редзонико, Венеция), облаченный в кафтанчик терракотового оттенка, держит в руках игрушку и смотрит большими невинными глазами. Художнице удалось очень хорошо передать детскую непосредственность совсем юной модели.

Катерина Бальби (1740–1742, Ка–Редзонико, Венеция) чуть постарше своего брата. Это уже маленькая дама. У нее по-взрослому сложная прическа, в уши вдеты жемчужные серьги, декольтированное платье украшено на груди букетом. Нежные, холодные краски выдают влияние Розальбы, также склонной к прохладной колористической гамме. Сама Розальба вполне в духе XVIII века нередко обращалась к детскому портрету. Вспомним хотя бы изображение Людовика XV (Картинная галерея, Дрезден; Музей изящных искусств, Бостон) или «Девочку с обезьянкой» (Лувр, Париж).

Мариэтта Карлеварис написала также портрет главы семейства Бальби – Джероламо-Марии (1740–1742, Ка–Редзонико, Венеция). Он представлен в традиционном амплуа благородного рыцаря, характерном для мужских изображений XVIII столетия. Пышные локоны напудренного аллонжевого парика Бальби спадают на блестящую кирасу и красный бархатный плащ. Замечательно передан блеск металла и благородные изгибы ткани. Очень выразительно молодое овальное лицо, в котором много непосредственности и живости.

В целом зависимость Карлеварис от Розальбы заметна, но в работах младшей из двух художниц меньше нарочитой изысканной грации и больше некоторой, чуть провинциальной неловкости, которая делает ее работы особенно живыми.

Еще одна ученица Розальбы, Луиза Бергалли (1703–1779), также показала себя талантливой личностью. Особенной известностью она пользовалась в литературных кругах и в истории осталась скорее как поэтесса, чем как художница. Родилась она в Венеции и оказалась в мастерской Розальбы в период до замужества, которое состоялось в 1738 году. Супругом ее стал Гаспаро Гоцци – поэт, критик и журналист, брат знаменитого драматурга Карло Гоцци. Муж был младше Луизы Бергалли на десять лет. Брак был удачным, в результате его родилось пятеро детей. Некоторые биографы, впрочем, упрекают Бергалли в легкомыслии и неумении вести финансовые дела семьи.

О себе как о литераторе Луиза заявила еще в возрасте 22 лет, когда написала музыкальную драму «Агис, царь Спартанский». Впоследствии Бергалли стала автором еще нескольких драм и трагедий, а также комедии «Приключения поэта». В 1730-е годы Луиза занималась переводами комедий Теренция, трагедий Расина и других сочинений на итальянский язык. Кое-что из переведенных ею произведений ставилось на сцене венецианского театра Сант-Анджело, но без особого успеха. Бергалли опубликовала также несколько сборников стихов. Ей принадлежали два тома «Сочинений наиболее знаменитых поэтесс всех времен». Ее творения в области изобразительного искусства, видимо, не были особенно удачными и не сохранились.

Розальба Каррьера скончалась 15 апреля 1757 года, оставив после себя сотни произведений и нескольких верных последователей. Вскоре после смерти художницы было оглашено ее завещание, перевод которого мы целиком приводим в приложении к данной монографии. Большую часть своего имущества пастелистка завещала своей сестре Анджеле Пеллегрини, остальное было распределено между другими родственниками, друзьями, учениками и слугами Розальбы. В завещании отразилась одна из самых привлекательных черт Розальбы – любовь к порядку. В жизни она всегда была аккуратна: от нее не осталось незаконченных произведений, она не оставляла без ответа ни одно письмо – переписка художницы очень обширна и представляет немалый интерес для исследователей. Во время путешествий Розальба почти всегда вела дневник, стараясь сохранить память о том, что она видела и с кем встречалась. Пастелистка была столь же внимательна и к своим моделям: к их лицам, рукам, прическам и нарядам. Возможно, именно поэтому так приятно и увлекательно изучение ее творчества, в котором аккуратность не только не отрицает артистичности, но и тонко согласуется с изысканной рокайльной стилистикой.

Розальба была не просто рядовым мастером портрета и «головки». Ее творчество стало целым этапом в искусстве Нового времени. Во-первых, художница быстро и адекватно ответила своей эпохе, легко отошла от тяжести и пышности барокко и много сделала для формирования стиля рококо, который оказался чрезвычайно востребован в европейской художественной среде XVIII столетия. Во-вторых, благодаря Розальбе получила развитие и широкое распространение техника пастели, до этого известная лишь немногим и использовавшаяся чаще всего в целях обучения. И, в-третьих, после шумного успеха Каррьера в Европе стали иначе смотреть на творчество женщин-художников. Их стали чаще и охотнее принимать в академии, появились ателье и художественные студии, где и учителями и ученицами были женщины. Розальба подала достойный подражания пример другим молодым девушкам, желающим посвятить себя искусству. Некоторые из них вышли из ее же мастерской. А проснувшаяся творческая активность женщин, несомненно, обогатила культурную жизнь Европы и сделала XVIII столетие тем, что оно есть – веком Просвещения.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

ДНЕВНИК ВЕНЕЦИАНСКОЙ ХУДОЖНИЦЫ

РОЗАЛЬБЫ КАРРЬЕРА,

ПИСАННЫЙ ВО ВРЕМЯ ЕЕ ПРЕБЫВАНИЯ В ПАРИЖЕ

В 1720–1721 ГОДУ

1720 год

АПРЕЛЬ

Портрет госпожи д’Арженон126

Портрет сына господина Лоу127

Две маленькие головки для господина Кроза128

Три епископа

Аббат Кроза, брат господина Кроза129

Графиня, монахиня, принц…

МАЙ

31 мая. Я видела короля в церкви женского монастыря св. Фомы.

ИЮНЬ

1 июня, суббота. Господин аббат Кроза.

4 июня, вторник. Мы завтракали у Роланов130 и моя мать была в Тюильри.

6 июня. Неделя праздника Господня. Я посетила галерею Короля131 и Королевскую Академию132.

9 июня. Я отправилась к господину Куапелю133, художнику Регента134, у него видела две картины Рафаэля135, написанные темперой, «Магдалину» Тициана136, двух мадонн того же художника, «Цыганку» Корреджо137, похожую на ту, что принадлежит Джустиниани138, портрет самого Корреджо, «Христа» Гвидо139 и несколько картин братьев Караччи140.

10 июня. Видела апартаменты господина Регента и наиболее прекрасные картины из его коллекции. Затем я пошла в банк141, посетила его, видела также и модель142.

11 июня, вторник. Начинаю портрет дочери господина Лоу.

12 июня. Я присутствовала при завтраке короля.

13 июня. Я завтракала у господина Бокона143.

14 июня. Я начала миниатюрный портрет короля.

15 июня. Я написала письмо Габриэлли144 и приняла явившегося с визитом сына Куапеля145.

16 июня. Я побывала у Донини146 и на итальянской комедии. Я видела карикатуры семейства Франсуа147 и оперетту Куапеля148.

17 июня. У меня был недолгий разговор с господином Одраном149, я обещала закончить для него Аполлона и Дафну.

18 июня. Я попросила маленькую Лоу обменять для меня банкноту.

19 июня. Закончила портрет аббата Кроза.

20 июня, четверг. По проливному дождю поехала к королю и начала его большой портрет.

21 июня. Я отправилась к королю с ужасной головной болью; затем была приглашена к герцогу-соправителю150, который взял меня за руку и сказал: «Вам очень повезло, что король был так спокоен». Затем я приняла Фламена151, явившегося с визитом.

22 июня. Я написала Поме152 и Габриэлли. Вместе с остальными отправилась к королю. Моя мать и Джованна вернулись домой, куда приехал Поме.

23 июня. Я отправилась к герцогине Вентадур153 и к господину Массе154, который сказал, что копирует «Вакханалию».

24 июня. Я отдала маленькую Флору г-ну К***155.

25 июня. Я выехала вместе с мужем моей сестры, чтобы закончить портрет короля, с которым произошли три небольшие неприятности: потерялось его ружье, умер попугай, и заболела маленькая собачка.

26 июня. Я повидалась с вдовой герцога де Лувуа156, ее свекровью157 и госпожой де Помпон158.

27 июня. Ездила к господину Ранку159, к господину Риго160, приняла посла Флоренции161, явившегося с визитом, двух других посланников, врача и еще не знаю кого.

28 июня. Визит к Маленьким Отцам162. Написала письма Реканати163 и Габриэлли.

29 июня. День св. Петра. Написала письмо Поме.

30 июня. Приняла господина Риго, явившегося с визитом. Отдала три рисунка господину Одрану; двух маленьких Венер, Армиду и один рисунок Джованны отдала господину Кроза, с чьим племянником164 я увиделась чуть позже.

ИЮЛЬ

Записи в дневнике отсутствуют.

АВГУСТ

1 августа, четверг. Я получила приказ от короля сделать его миниатюрный портрет для герцогини Вентадур, и в тот же день я начала другой миниатюрный портрет с изображением Его Величества.

2 августа. Я отправилась с моими сестрами и свояком Пеллегрини осмотреть галерею Рубенса в Люксембургском дворце165, три работы Гвидо и Люксембургский сад. Я посетила госпожу Буа166 и Фламена. Получила письмо от Марчелло167.

3 августа. Работала над портретом Кроза-старшего168, заказала слоновую кость для миниатюрного портрета короля.

4 августа. Отправилась к Маленьким Отцам, где видела госпожу Кроза169 и господина Влёйгельса170.

5 августа. Отправилась с матерью в Шарантон171, где король проводил смотр войск. Его сопровождало шесть батальонов по шестьсот человек в каждом. Получила письмо от Сантоло172, датированное 20-м июля.

6 августа. Повидала господина Мирамона173, художника Джустина174, господина Оппенора175, который передал мне восемь франков. Я видела также старшего сына господина Кроза и начала портрет госпожи Буа.

9 августа. Ездила в Версаль. Госпожа Лоу прислала для меня рамы.

10 августа. Ездили в Трианон.

11 августа, воскресенье. Мы поехали в Версаль, где оставались весь следующий день – 12 августа. 13-го мы вернулись в Париж.

14 августа. Видела посланника *** и господина Брена176. Начала один профиль и получила восемь пистолей от аббата177.

15 августа. Побывала в церкви св. Роха178 и видела хлебную процессию. Эти хлеба, огромные как стол, несли будто раки святых. Каждый хлеб был украшен шестью свечами, расставленными по кругу. Я видела там Его Сиятельство Донини и отдала Бокузену179 немного тесьмы для двух чепцов.

16 августа. Принимала у себя одного музыканта, направлявшегося в Баварию.

17 августа. Побывала с матерью и мужем сестры у Кроза-старшего.

18 августа. Отец Жак180 пришел меня повидать, я же работала над портретом господина Руссо181.

19 августа. Начала миниатюрный портрет короля и видела господина Поме.

20 августа. Видела господина аббата Перро182.

21 августа. Написала дамам Джустиниани183, Реканати и Габриэлли. Видела господина Ватто184 и одного англичанина; передала господину Руссо его законченный портрет.

22 августа. С матерью и мужем сестры завтракала у господина Кроза, который дал мне билеты на фейерверк. Наши места на той же террасе, где должен быть король.

25 августа, воскресенье. Обнаружила в моей комнате С***185. Вместе с сестрами ездила к Августинцам186, в Сен-Мерри187 – церковь украшенную чудесными коврами, Сен-Жерве188, чей портик очень высок и величественен, к Иезуитам189 и Минимитам190. Слышала разговоры о нескольких письмах из Марселя, датированных 14-м числом, ситуация ухудшается191. Видела отель Суассон, встречалась с арендаторами192.

26 августа, понедельник. С матерью и сестрами ходила смотреть фейерверки, мы были на террасе королевской капеллы193.

27 августа. Начала портрет сына маркизы де Ла Карт194.

28 августа. Принимала у себя Фл***195, а также скульптора и ювелира М***196. Работала над портретом сына маркизы де Ла Карт. Дала Мари197 испанскую монету.

29 августа, четверг. Побывала с матерью и Джованной у господина де Труа198, у госпожи Арло199, у господина Мариэтта200 и в галерее Люксембургского дворца. У госпожи Буа, с которой говорила о скрипке201.

30 августа, пятница. Написала господину Джорджио202, Реканати и Форести203. Видела господина Арло204.

31 августа. Получила от господина Руссо три ассигнации по сто франков и письма от Сантоло (Габриэлли), датированные 17 августа. Приняла у себя жену господина Лоу-младшего205, придворного врача206, госпожу Лувуа, де Ла Кут207 и еще одну даму, от которой получила заказ на портрет. Была у госпожи Дюреве208 и видела Донини.