Секунды до грозы. Книга 2

– Он… говорил об этом?

Камилль кивнула, уже без улыбки.

– Не просто говорил. Волновался. Ну, по-своему, конечно. Как он умеет – с каменной физиономией и тоном, как у палача. Но… волновался.

Кажется, даже земля под ногами вздрогнула от тяжести слов напарницы. Они упали на меня тонкой сетью, в которой запутывались мои мысли и чувства. Он обсуждал… мою болезнь? С Сержио? Что ещё они успели обсудить за моей спиной?

– Софи… – Камилль на мгновение остановилась, заметив, как эти слова отразились удивлением на моём лице. – Он ведь просто беспокоится.

– Знаешь, – я выдохнула через силу, – он так много беспокоится… что забывает сказать хотя бы пару слов мне самой.

Или не показалось. Земля действительно дрогнула.

Что-то было не так…

Хрясь! – словно кто-то хлестнул гигантским кнутом между мной и Камилль.

Почва под ногами сжалась в судороге и треснула, распахиваясь внезапно – словно пасть чудовища, решившего проглотить нас целиком.

– Осторожно! – вскрикнула я, бросаясь в сторону. Ветер, взметнувшийся из чрева земли, хлестнул по лицу так, будто пытался наказать за все грехи разом, а пыль мгновенно набилась в рот и нос. Камилль закрутилась на месте, махая руками, словно собиралась взлететь, и лишь чудом устояла на ногах. Разлом проявился между нами, оставив напарницу на другой стороне – целую, но растерянную.

А вот мне повезло меньше.

Трещина в земле росла, да ещё и ветвилась, как злобный корень старого дерева, которому вдруг вздумалось поиграть в салочки. Причём исключительно со мной. Как будто земля решила устроить тест на выживание и посмотреть, насколько у меня хорошая координация.

Пришлось скакать – влево, вправо, по диагонали и обратно, как бешеная белка по веткам. Белка… Ну почему белка?!! Под ногами хрустели мелкие камешки, трещины тянулись, шипели, как змеи, и захлопывались, почти хватая меня за пятки.

Камилль, всё это время, стояла как вкопанная и хлопала глазами, явно пытаясь решить, стоит ли паниковать или уже поздно.

Я споткнулась о корень, которого, по идее, там и не должно было быть, и с глухим треском плюхнулась на копчик. Какого Святого Корбо творилось? Трещины в земле тянулись ко мне, будто сама природа вываливала на мои ноги всю свою злобу. В панике я поползла назад, хватаясь руками за шершавую почву, когда вдруг уткнулась в что-то твёрдое – камень прямо за спиной. Запечённый жабий хвост под медовым соусом, что делать!

– Камилль! – вырвалось у меня от отчаяния и страха. Ещё миг – и земля проглотила бы меня, а затем раздавила!

Но тут моя напарница, словно играя на невидимой арфе, взмахнула руками и создала три огненных шара, метнув их в сутулого мужика, которого я и вовсе не заметила за своими прыжками. Правда, шары так и не достигли цели – перед ними выросла земляная стена, принявшая удар на себя.

В тот момент, глядя на Камилль, я вдруг вспомнила – она не просто шестнадцатилетняя мадемуазель с горой нарядов и почётом семьи. Нет, она – опытная магичка, воспитанная с детства в искусстве управления стихией, закалённая и готовая к бою в любой миг, в отличие от меня, которая сидела на земле, поддерживаемая камнем за спиной, но не собственной силой духа.

А что за враг вообще на нас напал? Маг земли? Да разве такое возможно?

Камилль стояла в боевой стойке, руки уверенно вытянуты вперёд, готовая в любой момент ринуться в атаку. Её магия – это не только огонь, но и непоколебимая воля, которую невозможно сломать. Да, я видела это в ней сейчас: в силе её тела, которое быстро собралось и устойчиво стояло на непокорной нам земле, во взгляде, что, как ястреб, следил за каждым движением противника. И в моём сердце тихо, но непреклонно вспыхнула уверенность: с такой напарницей даже смерть – всего лишь очередное испытание.

Шух.

– Камилль! – вновь закричала я, бросаясь к ней.

Мага огня смыло земляным цунами – вот так просто гигантская волна, поднявшись за доли секунды, накрыла её и поглотила. Ни шанса, ни капли надежды на спасение.

А я стояла, словно зачарованная, наблюдая, как сутулый мужчина в зелёном балахоне, хромая и бормоча себе под нос что-то непонятное, направил руки в мою сторону. Камни под ногами зашевелились, задрожали, и я ощутила знакомое, гнетущее чувство – опасность.

Шаг за шагом я отступала, отпрыгивая в случайные стороны, лишь бы не стоять на месте, наблюдая, как из земли вырастали каменные цепи и тянулись ко мне, пытаясь схватить. Это была та же самая ловушка, что Филипп однажды применил ко мне, когда я сорвалась в кабинете гранд-мажа. Возможно, именно этот опыт и интуиция помогали мне не попадаться. До поры до времени.

В пальцах взорвалась молния – хрупкая, но жизненно необходимая сейчас. Времени сомневаться не было, и я неловко, но решительно направила её в цепи, пытаясь сдержать их рост.

Но мысли неотступно возвращались к Камилль – она была погребена под землёй, и каждая секунда промедления могла стать для неё роковой.

– Кто ты такой? Зачем нападаешь? – голос дрожал от ужаса и непонимания.

Почему маг земли, один из наших, вдруг стал врагом? Разве это нормально – когда свои обращали магию против своих? И почему именно я оказалась мишенью его гнева?

Ответов не было. Мужчина в капюшоне сделал широкий взмах рукой – и каменные цепи посыпались на меня со всех сторон. Две я отбросила, но остальные шесть сжались вокруг меня, обездвиживая и обезоруживая.

Противник медленно пошёл ко мне, а я отчаянно пыталась собрать в ладонях молнию – тщетно. Земля уже обвила руки и ноги, перекрывая доступ к силе. Единственное, чего я могла добиться своими попытками, так это взрыва изнутри от перенапряжения.

– Что тебе нужно? – взвыла я, яростно дёргаясь и осознавая безысходность положения. Мужчина остановился в шаге от меня, голос его прозвучал твёрдо и ровно:

– Не бойся. Больно не будет.

Да как же! Обычно после таких слов начинается настоящее пекло. Он протянул руку – и земля вокруг меня стала ползти вверх, создавая кокон, плотный и непробиваемый. И вот уже я по талию была окутана камнями, песком, грязью.

– Что тебе нужно? Почему так? – в глазах моих не было ни капли слёз, вместо этого во мне вспыхнула злость. Хотелось бороться, но как?

Вспышка. Удар. Запах горелой ткани.

Мужчина с глухим гулом рухнул в сторону, сбитый с ног.

А Камилль стояла посреди вдруг возникшего кратера, тяжело дыша. Черный дым клубился вокруг неё угрожающим облаком. Она что, порывом огня сорвала собственную ловушку? Вот уж действительно – с головой у неё явно не всё в порядке!

Напарница не собиралась на этом останавливаться. Вынырнув из пепельной дыры, она глубоко вдохнула, наполнила лёгкие воздухом и с диким рыком выпустила пламя – словно настоящий дракон, изрыгающий смертоносное дыхание на врага. Это было одновременно и завораживающе, и пугающе – огонь взмывал в небо, освещая всё вокруг мертвенным светом.

Маг, отвлечённый внезапной атакой Камилль, потерял контроль над своими земляными путами. Каменные блоки рассыпались под моими дёрганьями, открывая путь к свободе. И когда огненный порыв Камилль стал стихать, я, чтобы не терять преимущества, заняла мага земли напором своих молний.

Я помнила уроки Филиппа и советы Шаржеля: маленькие, но меткие разряды, как стрелы невидимого лука, рвались вперёд. Я не пыталась попасть в цель с первого раза – моя задача была ошеломить, запугать, лишить противника возможности действовать и выиграть время.

Маг земли упорно защищался своими каменными барьерами. Он не шел назад, но и не осмеливался нападать. Игра превратилась в изматывающую борьбу выносливости – каждый из нас уставал, но никто не сдавался.

Тем временем Камилль стремительно плела новые узлы магии – пальцы её двигались с поразительной скоростью: первый, второй, третий. Но рядом с ней ничего не появлялось. Зато над магом земли кружилась стайка огненных птиц – маленьких, но яростных и злобных, готовых в любой момент броситься на противника.

Но в самый решающий миг враг поймал волну и резко сместился в сторону, заставляя меня целиться в движущуюся цель. Его движения были быстрыми и точными, словно он телепортировался, а не двигался с землёй. Но это ещё полбеды. Из-под ног мага вырвались длинные, тяжёлые земляные щупальца. Эти массивные руки хлестали по земле с грохотом, пытаясь раздавить нас.

Враг явно был куда опытнее нас обеих вместе взятых. Ловко балансировал на своих земляных волнах, словно наши атаки были лишь назойливым чихом, да ещё и умудрился перейти в атаку, загоняя нас в угол. А поняли мы это, когда столкнулись спиной к спине и вдруг осознали, что пустырь вокруг нас кишит щупальцами, и куда бы мы не рванули, нас раздавят.

Нам его не победить. Тогда что делать?

Каждое движение мага сотрясало землю, разрывая почву на клочья, взращивая всё новые и новые щупальца, разбрасывая вокруг десятки острых осколков камня, которые впивались в наши тела. Я прикрыла лицо, стиснула зубы, но боль прорвалась криком из моего горла. Камилль, судя по дрожащей спине, не была в лучшем положении.

Тень над нами сгущалась, и пришлось таки заглушить боль, собрать остатки сил и оттолкнуть Камилль в сторону, а самой отскочить назад. Щупальце, поджидавшее меня за спиной, я отбила резким разрядом молнии. Казалось, уже можно было помочь напарнице, но осколки камня, вонзившиеся в ноги и живот, начали медленно, но верно проникать глубже, жгуче впиваясь в плоть.

Мне пришлось отвлечься и с усилием выдернуть осколки, иначе они разорвали бы меня изнутри. К счастью, живот пострадал не сильно, а вот нога требовала немедленной заботы. Но даже в этот момент на меня уже обрушилась новая порция цепей.

Вниз!

Я успела увернуться, потеряв из виду Камилль. Когда же снова встретила её взгляд, глаза её пылали безумием, а вокруг вновь кружились огненные птицы. Она была словно ожившее нутро самой земли, дышащее жаром и клубящимся дымом.

Молнии в моих пальцах тоже пульсировали, ревели, хотели вырваться наружу и жаждали отомстить. Они словно чувствовали настрой напарницы и стремились присоединиться к ней в борьбе. Я не стала сопротивляться. Доверилась себе и магии в моих руках. Не целилась. Просто метала хаотичные заряды, заставляя стены из земли трещать под натиском моего гнева. Камилль рванулась вперёд, выпуская своих маленьких огненных хищников, жаждущих крови.

Маг земли взревел и вонзил кулак в почву – мгновенно взметнулась волна камней и песка, снова раздирая наши тела на части. Только непробиваемая сила воли, которую я по крупицам собрала со всего тела, не позволяла мне рухнуть без боя.

Кровь – моя, Камилль, мага земли – всё смешалось в этом безумном танце разрушения, оставляя на сердце горький привкус бессилия. Я не знала, о чём думала Камилль, и уж тем более не понимала, что происходило со мной, когда в порыве отчаяния она выпустила очередную стаю огненных птиц на врага, а я, вместо того чтобы поддержать её, метила прямо в этих созданий.

Что может огонь и молния против каменной стены земли? Ничего, если не действовать вместе, если не слиться в единое пламя и гром, чтобы сломать эту неприступную твердыню. Только объединив силы, мы могли надеяться на победу.

Камилль замерла, вцепившись руками в обожженную землю, не отрывая глаз от этого небесного зрелища. Моия молнии – тонкие, как иглы, быстрые, как змеи – не срезали огненных птиц, как я ожидала, а проникали в них, словно в пустые сосуды, и тогда птицы вспыхивали изнутри.

Яркое, зловещее жёлтое ядро забилось в груди каждой, набирая силу и ярость. Птичье щебетание, созданной треском молний в них, перешло в оглушающий, почти человеческий визг. Всё произошло за одно короткое, но мучительно долгое мгновение – и я знала, этот момент останется в памяти навсегда.

Птицы взмыли в небо, слившись в ураган света и гнева, который с грохотом обрушился на земляную стену мага. Земля задрожала и сразу же треснула. Преграда развалилась, закружив вокруг мага клубы пыли. Птицы исчезли, но на месте каждой ещё оставались взрывные сердцевины молний, которые ослепляли противника. А затем, взрываясь от перенапряжения одна за одной, ударной волной отбросили врага назад.

И сейчас… сейчас был наш шанс.

– Софи!

Я уловила зов напарницы и сразу поняла, что делать. Без лишних раздумий Камилль начала плести огненный шар – яростный, пылающий, созданный лишь для того, чтобы жечь и разрушать всё на своём пути. Шар рос с каждым её движением, становясь всё больше – скоро его размеры превзошли наши собственные.

В этот момент я выпустила в самое сердце этого огненного безумия свою молнию – маленькое, но свирепое ядро, мгновенно разожгло взрывную мощь пламени.

Но маг, этот проклятый земляной змей, не растерялся. Пока мы создавали оружее невиданной мне мощи, враг погрузил себя в землю.

И всё же, вряд ли это способно было его спасти.

– А теперь что?! – взвизгнула Камилль, пытаясь удержать эту огненную… вещь. Эдакую магическую штуку на грани срыва, которую теперь пришлось удерживать, чтобы она не зажарила нас же первыми. Шар пульсировал, дрожал, трещал и угрожающе посвистывал – настоящая огненно-молниеносный котелок, крышку с которого вот-вот сорвёт.

Внутри огненной стихии молния билась в неистовстве, рвалась наружу, разбрызгивая разряды в разные стороны. Дикая, необузданная буря, яростное и непокорное чудовище сожжёт нас обеих заживо.

– Не удержу! – прошептала Камилль сквозь стиснутые зубы, и в этот миг я поняла – держаться бессмысленно.

– На счёт три? – хрипло предложила я. Когда не знаешь, что делать – считай до трёх.

– Раз! – вырвалось из неё с болью и решимостью.

– Два! – выдохнула я, чувствуя, как от напряжения волосы стали дыбом, а мозг медленно сполз в пятки.

– ТРИ!!!

И мы рванули. Со всех ног и с полным отсутствием достоинства. За спиной раздавался хрипящий вой шара, словно он негодовал, что его оставили одного. А мы прыгали, спотыкались, цеплялись за всё, что могло отдалить нас от опасности, которая ещё сдерживалась, но недолго – ровно столько, сколько нужно было судьбе, чтобы посмеяться над нами.

Взрыв мог бы услышать весь Шатодор – мощный, ревущий, словно сам гнев небес сорвался на землю. Волна пламени и молний догнала нас в прыжке, сбила с ног, отбросила, как тряпичные куклы. Удар был оглушающим: всё сразу стало белым, потом чёрным, потом – пустота. В ушах стоял звон, а в носу – запах палёной кожи.

Я не сразу поняла, что лежала на спине. Небо над головой дрожало, как будто и само не вынесло того, что произошло.

– Камилль…? – попыталась я позвать, но из горла вырвался только сип.

Резкий вдох пыли. А дальше – тьма.

Глава 45 Воришки против магов

– Жива? – донёсся до меня уютный и тёплый голос Камилль. В ответ я пробормотала нечто отдалённо напоминающее «угу» и попыталась сесть, моргая, как сова, которую без предупреждения вытащили на дневной свет.

Огляделась. Пещера. Тьма, тьма, ещё ложка тьмы, и только из проёма – больше похожего на дыру, выдолбленную энтузиастом с косоглазием и лопатой вместо кирки и молота – сочился робкий свет. Причём он явно сомневался, стоит ли соваться внутрь, словно знал, что тут небезопасно.

– О, да перестань ты вертеться, ради всех благородных духов!

– Ай! – выдала я, когда Камилль ткнула меня пальцем аккурат в больное место на ноге. Та тут же отправилась в бегство к подбородку. – Ой! – вторила я правой стороне туловища, которое внезапно решило, что боль – это способ общения. Я выдохнула сквозь зубы, вернула ногу в прежнее положение и приложила ладонь к боку, мысленно посылая Камилль взгляд, достойный грозовой тучи, что собралась снаружи.

– Я, между прочим, уже занялась твоими ожогами, – с достоинством провозгласила она, вскинув подбородок, как будто вручила мне королевскую грамоту. – Но раны твои, увы, ещё не исцели себя вполне, так что, прошу, веди себя осторожнее!

Тело ныло так, будто меня сначала протащили за лошадью по булыжной дороге, потом приложили об ворота, а напоследок уронили с лестницы. И при всём при этом, ноги – вроде целы. Руки – тоже при мне. Хотя вся правая сторона ныла так, словно я добровольно легла в костёр, подлила в него масло, а в конце ещё и покачалась на углях .

Камилль, похоже, не пожалела своих припасов и щедро намазала меня какой-то мазью, пахнущей так сладко, что я сперва подумала – угощение. Мёд, травы, и она была неприятно липкой, стягивала кожу. Глядишь, и мухи соберутся.

Но всё же, я была весьма удивлена, что Камилль – та ещё легкомысленная душа, у которой в голове чаще пляшут весёлые мысли, чем дельные – окажется настолько предусмотрительной, что захватить лекарства. А ведь спасла меня, выходит. Причём и от боли, и от желания выйти в окно, которого в пещере, увы, не наблюдалось.

– Будет шрам, – Камилль пристально посмотрела на мою талию. – На бедре и руке всё должно срастись – мазь у меня от зельеваров. А вот бок… и икра, увы, увы! Там, боюсь, след останется. Но разве это беда? Это ж теперь твой боевой герб! Знаешь, как говорят у нас в Башне: шрамы украшают, если носить их с осанкой и правильной историей.

Я нахмурилась – не столько от слов Камилль, сколько от того, что лицо ощутимо пекло, будто я три дня подряд валялась под луарионским солнцем. Без шляпы. Без тени. И, по всей видимости, без мозгов.

– Это не важно, – буркнула я, отгоняя прочь мысли о том, как теперь выглядит моё многострадальное тело, – главное, что мы живы. Слава Корб… – я тут же прикусила язык. Всё, хватит. Пора переставать славить эту бесячую птицу.

Только теперь я заметила, как вдоль меня на земле валялись клочки обгоревшей одежды. Камилль осторожно вытащила обожжённые лоскуты из ран, прежде чем обработать и перевязать их. И несмотря на то, что запаха палёного мяса не было, тошнота сразу подступила к горлу. Мозг предательски подал сигналы желудку, ведь помнил и знал, как должно пахнуть обгорелое тело, и какую реакцию вызывать.

Затем я на ощупь провела рукой по голове и сразу пожалела. Затылок отозвался жгучей, расползающейся по черепу болью. Правая часть лица и ухо жгло, а волосы, которые должны были сейчас свисать на плечи в виде грязных потрёпанных прядей, куда-то испарились. Слева ещё держалось что-то, с натяжкой похожее на волосы, а вот справа – лишь редкие обугленные пеньки, да волдыри, щедро смазанные мазью.

– Ох, право слово, не всё так ужасно, как может показаться на первый взгляд! – возгласила напарница, сложив руки на груди и кивая особенно активно, добавляя таким образом веса словам. – Уверяю, это снадобье ни разу не подводило. Ожоги спадут, кожа обновится, и всё заживёт, как на дворовом псе после доброй драки! Хотя… сравнение, быть может, не столь изысканное, но, клянусь яблочными вафлями Сержио, действенное!

– Это тоже неважно, – буркнула я с холодной решимостью, которую обычно выдают за стойкость духа. Хотя, признаться, за волосы сердце кольнуло куда сильнее, чем за все прочие шрамы. – Не зубы. Помоги лучше с этим.

Я осторожно отцепила от головы несколько прядей, что прилипли к волдырям и провоцировали зуд. Камилль, надо отдать ей должное, постаралась как умела – щедро обработала мазью, вот только вычистить вокруг ран волосню ей в голову не пришло. В итоге я попросила внести небольшие коррективы в мой новообретённый образ.

– Меня больше волнует, кто был тот маг, куда он делся, где мы вообще и как теперь продолжать задание? – мрачно добавила я, заплетая уцелевшие волосы в косу и перебрасывая её на левое плечо. Камилль же взялась за кинжал и с настороженной серьёзностью принялась ювелирно состригать с моей головы всё лишнее, обходя опасные участки ранения.

– Наёмник, – отозвалась она так, словно говорила о таракане, которого только что прихлопнула тапком. – И, смею предположить, охотился он именно за тобой. Никогда бы не подумала, что вороны опустятся до столь… хм… неожиданного манёвра. И всё же, вот оно как – решились! Какова дерзость!

– Наёмник?.. – неприятное осознание масштаба проблемы медленно пробирались в сознание сквозь боль. – Я его в Луарионе видела. У дома… и на пляже.

Всё печально сошлось в единую картинку. На пляже… да, верно! Это точно был он! Скрюченный старик в болотном плаще. О, Святые Архимаги, да неужели это и правда не была случайность?! Водоросли, чтоб их! Ну не могла же я вот так просто взять и запутаться в них, как последняя неумёха! Я же на этих берегах выросла, каждую гальку ногой отпинала – и чтоб вдруг так облажаться? Люди, конечно, тонули по всякому на моей памяти, но чтоб из-за водорослей… Да больше шансов, что морская обезьяна перепутает меня с необычной добычей и украдёт в пучину, чем водоросли.

– Ну надо же, – изрекла Камилль, с благоговейным видом подцепив пальцем мазь с моего пострадавшего лба. – Тащился, значит, за тобой сквозь всю империю… Вот настырность, а! – Она покрутила мазь меж пальцев, присматриваясь к текстуре, а потом благоговейно добавила: – И впрямь чудо-мазь! Почти всё зажило, представляешь? А ведь выглядела ты, прости, как запечённая репа, только без маслица и чеснока.

Ну утешила, конечно. Хотя надо признать, заразная у неё эта жизнерадостность, как весенний насморк. Смотришь на Камилль – и не поймёшь: то ли восхищаться, то ли придушить на месте. В зависимости от угла обзора на ситуацию и степени ожога, пожалуй.

– Часто обжигаешься? – я осторожно оттянула повязку на боку, чтобы хоть одним глазком взглянуть, сколько от меня осталось.

– Ну что ты, словно не знаешь, магия хозяина не ранит, – Камилль фыркнула и вернула мазь обратно на рану так, будто не ожог лечила, а пирог маслом смазывала. – Чтоб моё пламя меня тронуло? Ха! И во сне такого непотребства вообразить не могу! – Она важно всплеснула руками. – Взгляни: после всего этого безобразия – ни единой царапинки! Даже одежда не пострадала. А мазь… мазь, дорогая, я ношу не для себя. Для вас, бедовых душ, что под горячую руку угодить норовят. – Она многозначительно покосилась на мои поджаренные лохмотья. – Так что, можно сказать, я ходячее проявление заботы о ближнем.

– Ясно, – я вернула ткань на место, понимая, что бок и правда выглядел удручающе. – А с наёмником этим что? Что вообще произошло после взрыва?

– О, матушки мои небесные и Архимаги в придачу, – возвестила Камилль с жаром, размахивая руками так, будто собиралась ими небо расчесать, – там, где бабахнуло, воронка такая осталась, словно великан черпаком копал! А тот маг пытался, бедняжка, зарыться в землю, как крот. Да видно, не судьба. Прикопался неглубоко, так его и подрумянило, как булку в хорошей печке. – Напарница многозначительно кивнула куда-то в сторону, где, по всей видимости, теперь витал дух обугленного мага, – А я тебя подмышку, сумку в охапку – спасибо звёздам, цела! – и дёру! Вот до перещер бронекротов и дотащила! А то до сих пор валялась бы на поляне на удачу всякой изголодавшейся живности. И ещё глянь, небеса-то хмурятся! Чую – будет ливень. Лупанёт так, что ни один плащ не спасёт!

– Спасибо, – быстро вставила я, пока Камилль не решила рассказать ещё и о погоде на следующую неделю. Голова и так гудела, а её поток слов, пусть и был информативен, но добивал последние работающие извилины.

– Только смотри, свет не разводи, будь благоразумна, – предупредила Камилль, ловко подчищая мне волосы за ухом с такой сноровкой, будто всю жизнь не магии обучалась, а бороды бандитам ровняла. – Тут, кроме кротов, водятся ещё и крикуны. Глашатаи подземные! Как завоют – кроты сбегутся, как на ярмарку, и затопчут нас одной лапой. Срам-то какой! Представляешь, как в хрониках напишут? «Скончались доблестные маги молнии и огня, утоптаны… кротами». Бесславная погибель. Уму непостижимо.

– Не уверена, что хочу такого развития событий… – пробормотала я, бросив осторожный взгляд на зев туннеля. – Но всё же… Насколько большие эти твои кроты? Мне начинать переживать по поводу размера тех следов, которые мы видели?

– Не то слово, начинай. Те следы – это были милые малыши. А взрослые… о, если ты желаешь себя успокоить, то вообрази жирную свинью. Только слепую, покрытую шерстью, злобную и размером – клянусь всеми своими бальными платьями, включая те, что с золотыми пуговками, – размером с хижину охотника. Да-да, мы сейчас как раз у самого входа в их подземное логово! А ведь раньше, между прочим, бронекроты были вполне уважаемыми обитателями Святого Леса, да и Шторморский их терпел, что севернее. Но нет! Отправился Сержио на задание и бац – переселил всю стаю в Пустырь. Как? Почему? Зачем? Тайна, покрытая мраком. Утверждает, что случайно. Но ума не приложу, как можно «случайно» переселить стаю гигантских, слепых и крайне недовольных землероек. Что он там делал с ними, одним Богам известно.

– А людские побрякушки-то им зачем сдались?

– Ах, с такими вопросами тебе, дорогая, лучше к Филиппу, – вдохнула Камилль. – Я же ни в травах и ни в зверюшках не разбираюсь. Я по части огня и удачи! А эти кроты… может, им по душе побрякушки. На ощупь милы. А может, это у них такой тонкий намёк на ухаживания: «Прими, свет очей моих, засаленную перчатку, трофей с последнего налёта». Ишь, ухажёры мохнатые! – Камилль поёжилась, потом погрозила пальцем в воздух. – Но одно тебе скажу, Софи: ни тебе молний, ни мне огненных шаров, – прищурилась она. – Хотим жить – сидим незаметно, как скользкий слух во дворце.