Космическая оранжерея Лиги Содружества

Екатерина Крылова

Космическая оранжерея Лиги Содружества

Космическая оранжерея и уход за ней

Под восходящим светом своей дневной звезды – желтого карлика на окраине Млечного Пути – город Арильфис встречал новый день, который обещал быть таким же радостным и приятным для его жителей, как и многие, многие дни ранее, складывающиеся в годы и столетия.

Одноименная планета была четвертой по счету от своего солнца. Гигантский город занимал большую ее часть – весь северный материк и прилегающие острова. Огромный, комфортный для всех обитателей, абсолютно безопасный, предельно технологичный – никому из исторических предков трех разумных видов, населявших его, не снился на планетах происхождения такой уровень жизни. Невидимый создатель города был в этом совершенно уверен, и недалек от истины.

Три расы существ, которым Арильфис служил домом, отлично совпадали по биологическим характеристикам, дышали кислородом и прекрасно сосуществовали друг с другом. И находились под неусыпной защитой и заботой государства, внимательно контролирующего жизнь и благополучие каждого гражданина.

Всего же обитаемых планет в Лиге Содружества было несколько десятков – их количество все время росло. Все очень разные по своим условиям, и каждый из городов на этих планетах населяли строго определенные виды, для которых эти условия являлись приемлемыми. В силу больших расстояний, а также строгого контроля за любыми перемещениями, граждане слишком отличных друг от друга видов, несовместимых в условиях близкого контакта, никогда не пересекались. Они знали о существовании друг друга из масс-медиа, но не имели повода встречаться, и возможности тоже, за редким исключением. Все разумные расы жили, как экзотические цветы, каждый в своей теплице, составленные в композицию искусным садовником, в полном соответствии с его замыслом.

Какую бы форму жизни граждане Лиги собой не представляли, все они были одинаково ценны. «Сила. Стабильность. Справедливость» – гласил один из популярных государственных слоганов и лозунг Галактического Патруля Лиги Содружества. Все с детства заучивали, что эти три ценности неразрывно связаны: сила проистекала из продуманной устойчивости общественной системы, стабильность опиралась на силу, и с ее помощью, распространяя свое влияние в просторах космоса, дарила надежду на лучшее цивилизованное будущее тем народам, которые пока еще оставались за пределами Лиги, но получали шанс стать ее частью. Справедливость же царила над всем, заключая вселенную в свои теплые и заботливые объятия.

1

Административных зданий Галактического Патруля Лиги Содружества на Арильфисе (как и на многих других планетах) было четыре, по географическим окраинам города. Наземная база на северной окраине высилась в отдалении от жилых кварталов – серой громадиной, похожей на цельную сформованную каменную глыбу. Несмотря на грубоватый вид, многоуровневое очень высокое здание было более технологично, чем большинство городских построек, поскольку размещало сразу все подразделения – и управляющие офисы, и казармы, и посадочные доки со стоянками воздушных и космических судов. Внутри здание имело тот же минималистичный стиль, что и снаружи – лабиринт узких светло-серых коридоров, без каких-либо украшений, только в некоторых местах виднелась эмблема Патруля с девизом «Сила. Стабильность. Справедливость», оплетающим изображенный на эмблеме старомодный щит (такое вооружение давно уже не использовалось), с россыпью то ли звезд, то ли планет. Надпись была сделана на универсальном языке Лиги – разработанном, исходя из речевых особенностей разных видов, и максимально приспособленном, чтобы существа с любыми анатомическими нюансами могли на нем общаться.

Коридоры по большей части пустовали. Как и на всех планетах Лиги, помещений было так много, как будто их строили с запасом на скорый прирост населения, который почему-то все откладывался. Учитывая, что за численность жителей и строительство городов отвечал один и тот же исполинский разум, вероятно, он имел какие-то свои соображения на этот счет, но ни с кем ими не делился.

Высокий темноволосый офицер в фиолетовой форме, идеально сидящей на красивой развитой фигуре, шагал по одному из таких пустынных коридоров. Комбинезон глубокого темного цвета со светлым отблеском, из плотной термоизолирующей ткани, и высокие ботинки, составлявшие стандартную форму летчиков Патруля, были достаточно удобны и практичны, чтобы носить их постоянно. Оружие все патрульные всегда имели при себе, поэтому массивный бластер, также стандартной модели, привычно давил на грудь с левой стороны, прочно закрепленный в надетой поверх комбинезона кобуре. Прямо сейчас никаких заданий не было, и, как обычно утром, офицер направлялся из своей спальни в столовую.

Но в середине пути ожили вживленные в уши наушники.

– Тревога. Капитан, направляйтесь в док 15-21, – безэмоционально сообщил приятный женский голос.

Офицер остановился, взглянул на локацию на крупном, в половину предплечья, многофункциональном браслете, развернулся и побежал по обратно, на пересечениях коридоров сверяясь с направлением по браслету, указывавшему путь.

Система направила его в док 15, потому что тот был, безусловно, ближайшим. Но дорогу он не знал, ему пока не приходилось там бывать. На этой базе он жил недавно; патрульные проводили больше времени в космосе, чем на планете, поэтому он не успел здесь как следует изучить все, и перемещения в новые места требовали подсказок.

Как и остальные базы, северная, громадная, насчитывала сотни терминалов для различных аппаратов, летающих как в пределах атмосферы, так и вне ее. При вызове не сообщалось, куда именно будет миссия, но патрульные были всегда готовы к заданию абсолютно любой сложности и длительности.

На пути к доку офицер минул множество постов автоматического контроля, которые могли заблокировать очередной сектор коридора при несанкционированном проникновении, но система его пропускала, не вынуждая останавливаться, распознавая лицо и считывая данные с браслета.

Площадка оказалась стоянкой легких глиссеров для полетов в пределах атмосферы. Несмотря на кажущуюся хрупкость, эти машины с двумя несущими винтами были хорошо защищены и даже приспособлены для воздушного боя. В основном здесь располагались крупные десантные транспортники, хотя рядом стояли и несколько маленьких двухместных. Огромный док с наружной стены имел ряд прозрачных рамп, разделенных на сектора, которые поднимались, чтобы выпустить летательные аппараты.

Как только офицер вступил в пределы дока, снова включились его наушники.

– Капитан, здесь находятся двое ваших лейтенантов и семеро летчиков, я сообщила им о Вашем прибытии, сейчас они Вас найдут. Рассказываю Вам о миссии. Уличные беспорядки, вероятность возникновения 98%, начнутся примерно в то время, когда вы прибудете на место. Район с преобладающей численностью расы морбитов, северо-восточная часть Арильфиса. Участники могут быть вооружены. Задачи – остановка мятежа, арест организаторов беспорядков. Уничтожение разрешается в случае угрозы для жизни патрульных либо граждан, не принимающих участия в беспорядках. Прикрытие – дроны и военная техника, прибудут одновременно с вами. Вам необходимо обеспечить управление глиссерами для доставки наземного подразделения.

Все это было стандартно, он понял задание, едва увидев тип техники, которой предстояло управлять, и услышав, что причиной вызова являются уличные беспорядки. Такие инциденты возникали периодически, как дождь или радуга, и, пожалуй, пытаться их предотвратить было бы настолько же сложно и бессмысленно, как эти атмосферные явления, оставалось только бороться с последствиями, что и являлось постоянной, но не очень обременительной заботой Патруля. Тем не менее, офицер внимательно – как положено по инструкции – слушал зачитываемый в его голове текст, остановившись недалеко от входа в док и глядя через огромную поднятую стеклянную рампу на далекий город за океаном леса. Яркие солнечные лучи заливали весь этот пейзаж и бликовали на рампе и глиссерах. Небо было голубым и ясным, и снаружи все выглядело безмятежным, только вокруг суетилось: строились наземные штурмовые подразделения, перемещались технические роботы и обслуживающий персонал; гул двигателей, звуки шагов и разговоры создавали какофонию.

Даже в такой обстановке найти друг друга для патрульных не составляло труда, благодаря непрерывному сопровождению со стороны искусственного интеллекта. Девять летчиков из его эскадрильи подошли к нему, двое лейтенантов немного впереди, и одновременно остановились, замерев в стойке смирно и кивнув по протоколу в знак приветствия. Часть из них были одеты в лётные комбинезоны, часть – в аналогичного фиолетового цвета рубашку и брюки, другой вариант формы – все явились в док в том, в чем их застало уведомление. Только едва заметные нагрудные знаки у каждого составляли отличия.

Он кивнул в ответ.

– Вольно.

Неподвижные фигуры вновь стали людьми.

– Привет, парни, – сейчас перед ним действительно были только мужчины. – Сегодня у нас ничего сложного, доставка десанта. Как обычно, по двое, – он отвлекся на то, чтобы сопоставить число строящихся наземников с числом глиссеров, задумавшись, хватит ли летчиков, которых собрал Помощник.

– Привет, Эмур, – сказал один из лейтенантов. – Мы все готовы. Ждали распоряжений от Помощника или от тебя.

– Хорошо. На месте действуем по обстоятельствам. Работаем, ребята, удачи, со всеми на связи. Виас, со мной, – сказал он лейтенанту, который заговорил с ним.

Летчики вновь кивнули, как велел служебный протокол, и отправились исполнять приказ.

Дверь кабины ближайшего глиссера открылась, как только Эмур приблизился к нему – сработала связь с браслетом. Двое пилотов заняли свои кресла и положили по одной ладони на центральную часть панели перед собой, где располагалась тестовая консоль, для запуска двигателей. Консоль под их руками чуть мигнула серебристым светом, двигатели стартовали. Данные о координатах подгрузились автоматически. В проекции на лобовом стекле пилоты наблюдали за посадкой отряда наземников, сразу после ее завершения доложили о готовности к старту. Аппарат мягко поднялся в воздух в антигравитационном поле, выплыл из дока и на автопилоте направился на задание.

Откинувшись в кресле, Эмур смотрел на город, который теперь мелькал под глиссером. Арильфис состоял из малоэтажных микрорайонов – компактных и почти автономных, в каждом из которых имелось все необходимое для чрезвычайно комфортной жизни. Вместе они формировали исполинскую агломерацию. С небольшой высоты, на которой бесшумно летел глиссер, жилые кварталы, торговые центры, муниципальные учреждения были похожи на плотно уложенную мозаику. Многие здания покрывали панели, генерирующие электричество из энергии света и ветра. Городская мозаика разделялась площадями и обширными садами и парками – здешняя флора была зеленой и фотосинтезирующей.

Пестрый разнокалиберный антигравитационный транспорт сновал между застройкой над самой землей. Для полетов выше домов требовались спецразрешения, которые никогда не выдавались частным лицам, поэтому патрульные летели в свободном пространстве.

Город простирался до горизонта.

Жизнь в Лиге Содружества была очень комфортной для всех, кто вел себя послушно и благоразумно. И пусть полным удовлетворением от жизни могли похвалиться главным образом те, кому повезло быть рожденными и воспитанными в самой Лиге, а не на присоединенных территориях – но у жителей присоединенных территорий также имелись для все возможности, чтобы стать полноправной частью оранжереи, достаточно было их волеизъявления в правильную сторону. Иерархия государства и рабочих союзов четко указывала каждому гражданину его место. Если он понимал это место и соглашался с ним, он мог прожить прекрасную, счастливую, очень комфортную и беззаботную жизнь дорогого оберегаемого цветка (Эмуру нравились социальные ролики об этом, он испытывал искреннюю благодарность к Лиге за ее заботу обо всех). Если гражданин не осознавал либо не соглашался… прилагались все усилия к тому, чтобы он поменял свое мнение. Но никому не позволялось нарушать покой и безопасность остальных. Потому и существовал Патруль, главной задачей которого было оберегать внутреннее спокойствие, а также участвовать в расширении границ, которое происходило непрерывно, ибо считалось, что чем больший размер приобретало содружество, тем более стабильным становилось, и тем большее количество разумных видов получало счастливую возможность жить в благополучном, цивилизованном, технологически развитом мире.

Эмур думал о том, что город прекрасен, как и вся Лига. Он чувствовал гордость за свою причастность к чему-то большому, в данный момент – к миссии защиты этого города от очередных недоумков, решивших посягнуть на его благополучие и покой.

– Как у тебя дела, Виси? – он мельком взглянул в лицо второму пилоту и вновь отвернулся к боковому окну.

– Все хорошо, – живо откликнулся тот.

Он был очень молод – если бы не форма, он сошел бы за несовершеннолетнего. Детскость подчеркивалась белой кожей, контрастирующей с чёрными кудрями, коротко остриженными, и большими глазами. Но внешность обманывала: несмотря на возраст, Виас был одним из лучших летчиков в эскадрилье.

– Как Дина? – теперь Эмур пристально смотрел на него.

Тот слегка усмехнулся – он по-прежнему стеснялся разговоров о личной жизни, хотя это было необычно для взрослого гражданина Лиги.

– Все в порядке у нее.

– Я вообще удивлен, что ты не отпросился в город. Поссорились, что ли?

– Нет, просто она до сегодняшнего утра была в отъезде из-за работы, – теперь лейтенант отвечал, слегка отвернувшись, будто намекая, что разговор ему не нравится.

– Понятно, – сказал Эмур. Глиссер приближался к координатам миссии. Город внизу выглядел по-прежнему безмятежно. Но искусственный интеллект, отправивший их сюда, не мог ошибаться в оценке вероятности начала беспорядков в 98%. Только чудо могло повернуть события в сторону оставшихся на долю спокойствия 2%.

Столб черного дыма, показавшийся вдалеке, дал понять, что цель близко.

– Ничего себе, – пробормотал капитан. – Да там веселье в разгаре. Садиться будем вручную. Лейтенант, возьмите управление.

– Управление взял, – отозвался Виас. – Автопилот выключен.

Беспорядки, о вероятности которых искусственный интеллект заявлял в задании, успели не только начаться, но и набрать обороты. Район площадью в пару километров уже сильно отличался от окружающего безмятежного города. Территория частично была залита огнем и дымом, по ней хаотично метались фигуры разных габаритов – все три разумных вида, населявших Арильфис, были среди мятежников, и, похоже, неплохо вооружены. Многие из них носили защитные костюмы и огнеупорные скафандры, и некоторые держали в руках огнеметы и гранатометы. Все началось, судя по всему, считанные минуты назад, но разрушения были уже существенными. Тяжелая заградительная техника еще не подъехала. Над толпой летали дроны, оповещающие о том, что необходимо прекратить беспорядки.

Забастовщики заметили приблизившиеся глиссеры Патруля, но явно не планировали уступать им место для посадки. Наоборот, они собрались внизу более плотной толпой, кто-то прицеливался, пара залпов разбилась о предусмотрительно включенное Виасом силовое поле, тряхнув летательный аппарат.

– Вот тупые ублюдки, – прокомментировал Эмур и обернулся к командиру наземников, сидевшему рядом с открытой кабиной пилотов:

– Скажешь им чего-нибудь? А то мы можем и так сесть, вам будет меньше работы.

– Не надо, после взыскание может быть.

– Они нас уже сбить попытались, какое взыскание.

– Нет, давай нежно их упакуем. От Помощника не поступало задачи запугивать больше обычного.

Эмур активировал на панели управления доступ к подключению его браслета. Им не требовалось координировать эти действия словами, то был привычный, повторяющийся из раза в раз алгоритм. Командир наземников активировал громкоговорители глиссера и поднес браслет на своем запястье к губам:

– Граждане Лиги Содружества, Патруль приказывает вам бросить оружие и разойтись. Освободите место для посадки глиссеров, чтобы не пострадать. Повторяю, граждане Лиги Содружества, Патруль приказывает вам бросить оружие и разойтись…

Пилоты переглянулись, Эмур сделал лейтенанту жест рукой, и тот начал очень медленно снижаться, давая возможность всем, кто находился непосредственно под кораблем, уйти оттуда. Бастующие так и сделали, прежде выстрелив в днище еще несколько раз. Но силовое поле было очень мощным, рассчитанным на гораздо более разрушительные атаки, и летательный аппарат только чуть покачивался, когда заряды растекались по его защите.

– Дай знать, если надо будет забрать вас в другом месте, нам не сложно, – сказал Эмур офицеру наземников. Хотя это было и так очевидно, но, произнесенное вслух, как бы приближало их к успешному концу миссии. Пока, судя по происходившему за стеклами корабля, для до этого предстояло как следует поработать.

– Хорошо.

Началась высадка десанта. Наземники быстро покинули глиссер, надев непроницаемые шлемы, держа пистолеты в готовности к стрельбе на поражение и раскрыв силовые щиты. Моментально построившись, они начали оттеснять толпу. Их песочного цвета огнеупорные, хорошо защищающие от всех возможных видов поражения костюмы быстро скрылись в дыму.

Эмур включил связь со своим подразделением – одна машина уже стояла рядом, остальные тоже были где-то неподалеку или на подлете.

– Говорит капитан. Мы не знаем, что за оружие есть у протестующих, потому действуем каждый исходя из того, что видит. Если сможете прикрыть десант, сделайте это, но не рискуйте ни собой, ни техникой понапрасну.

Он отключил связь, и какое-то время они через стекло глиссера молча смотрели на происходящее на улице: дым, всполохи огня, зависающие над головами дроны-наблюдатели, и перекрывающий все звуки повторяющийся призыв искусственного интеллекта на универсальном языке Лиги: «Сограждане, просим вас прекратить беспорядки и не оказывать сопротивление Патрулю». Наземный десант теснил протестующих и пытался согнать их в компактную группу, но мятежников было гораздо больше. Патрульные, как обычно, пытались подавить восстание с наименьшими потерями, поэтому операция, кажется, затягивалась. Некоторые протестующие время от времени пробегали мимо глиссера. Стена дыма подступила уже вплотную, видимость ухудшилась. Но глиссер был хорошо защищен и обеспечивал безопасность находившимся внутри.

На периферии показались мощные аппараты, предназначенные для разнообразных хозяйственных работ, в том числе пожаротушения, а также часто используемые для создания заграждений во время спецопераций. Это было хорошо, с их появлением у бастующих оставалось меньше возможностей для свободного перемещения. Толпу должны были скоро окончательно рассеять, пожары потушить, и тогда все закончится. На этот раз.

Пилоты в своих креслах молча ждали каких-либо новостей, чтобы вновь начать действовать. Болтать уже не хотелось: несмотря на вынужденную паузу, обстановка была напряженной.

Вдруг Эмур произнес:

– Виси, посмотри туда, ты видишь то же, что я? Справа, – он показал рукой.

Второй пилот присмотрелся.

– Ух ты, ребенок?

Эмур хмыкнул.

– Я уж решил, что мне кажется.

На замусоренной дороге, рядом с горой хлама, сваленного сюда, видимо, в попытке создать баррикаду, действительно копошился человеческий ребенок – маленький, в первом возрасте, еще нетвердо стоящий на ногах, одетый в запыленный светлый костюмчик. Он и передвигался в основном на четвереньках, хотя иногда пытался встать. Это было жалкое и тревожное зрелище, ребенок выглядел совершенно одиноким. Казалось, он хочет отползти подальше от дыма и шума, но не понимает, куда, и полностью дезориентирован.

Пилоты смотрели на него как на диковинку.

– Кажется, с ним никого нет, – сказал наконец Эмур, поднимаясь с кресла. – Убьют его там, просто не заметят, еще и техника подошла. Пойду заберу.

– Давай лучше я? – отозвался Виас.

– Я заметил, я и схожу, – Эмур хлопнул его по плечу, надел шлем, вынул из кобуры пистолет, приведя его в боеготовность, и вышел из глиссера.

Обстановка снаружи контрастировала со спокойной безопасностью летательного аппарата. Здесь было шумно и удушливо. Дым горящих баррикад сильно ограничивал обзор, и, стоя на земле, ребенка можно было найти, только ориентируясь по направлению. Гул двигателей огромных хозяйственных машин, начавших свое движение к эпицентру событий, фоном звучал вокруг.

Очередной выстрел разбился о силовой щит глиссера. Эмур отпрянул, пригнулся, укрылся за выступом корабля. Стрелка не было видно. Но тот сразу же обозначил свое местоположение, выстрелив еще раз.

Ребенок ползал где-то совсем рядом, но выйти к нему означало оказаться в зоне поражения.

Эмур включил громкоговоритель в своем шлеме.

– Приказываю вам бросить оружие и выйти с поднятыми руками. Повторяю, приказываю бросить оружие и выйти с поднятыми руками.

Еще два выстрела. Эмур чуть переместился в направлении источника, по-прежнему прячась за глиссером и пытаясь разглядеть стрелка – тот, похоже, был один. Фиолетовая униформа летчика делала его чрезвычайно заметным: ее цвет предназначался, чтобы облегчить поиски пилотов на любой местности, и оказывался неудобным для ведения ближнего боя.

– Виси, ты его видишь? – спросил Эмур, переключив канал связи.

– Один раз увидел, – ответил лейтенант, голос его сбивался от волнения. – Судя по росту, морбит. Прямо перед кораблем баррикада, вроде бы за ее высокой частью. Если ударить из глиссера, ему конец, но боюсь ребенка накроет тоже.

– Не надо, – сказал Эмур и вновь включил громкоговоритель.

– Вы препятствуете спасению гражданского. Приказываю вам бросить оружие и выйти с поднятыми руками.

На последних словах он сделал шаг за корабль и выстрелил по высокой части баррикады. Та вспыхнула и рассыпалась. Темная фигура метнулась из-за укрытия, забастовщик явно не ожидал прямой атаки. В тот короткий миг, когда он перемещался к соседней горе мусора, Эмур выстрелил вновь, уже прицельно по нему, и, хотя он был не очень искусным стрелком, благодаря небольшому расстоянию все-таки попал с первого раза. Противник коротко вскрикнул и упал. Трудно было определить, выжил ли он – казалось, заряд попал ему в плечо, и, если прошел скользящим, то мог и не сжечь его целиком, но любое попадание наносило любому из местных разумных видов такой урон, что продолжение сопротивления оказывалось невозможным. Других выстрелов не последовало, и Эмур, горячо надеясь, что стрелок на самом деле был один, метнулся к ребенку, подхватил его одной рукой и бегом вернулся на корабль. Ранеными и убитыми занимались отдельные службы, в компетенцию Патруля граждане в этих состояниях не входили.

Виас встретил его у люка, он выглядел бледнее обыкновенного.

– Эм, это было опасно. Ты цел?

– Все в порядке, – он протянул ему ребенка, висящего на его руке, как кукла, и принялся убирать оружие и снимать шлем.

Виас очень бережно взял ребенка подмышки и сразу усадил в ближайшее кресло, словно боясь прикасаться к нему слишком долго.

Эмур подошел к нему, и они вдвоем просто стояли и смотрели на ребенка, а тот широко раскрытыми глазами смотрел на них, смирно сидя в глубоком кресле.

– Мальчик, кажется, да? – нарушил молчание Виас.

– Хороший вопрос, надо попробовать установить личность, – Эмур стряхнул с себя оцепенение, вызванное непривычным зрелищем, опустился на колени перед креслом, так что глаза оказались на одном уровне с глазами ребенка, и спросил его на универсальном языке:

– Как тебя зовут?

Тот глядел ему в лицо и молчал.

– Может, он еще слишком маленький, поэтому не говорит? – с сомнением предположил лейтенант.

Эмур часто заморгал – пять быстрых морганий привлекали внимание Помощника, искусственного интеллекта, к изображению на вживленных линзах, – не спуская глаз с лица ребенка.

«Личность не установлена», – откликнулись несъемные наушники.

– Личность не установлена. Нелегальный он, что ли?

– От этого района всего можно ожидать, – пробормотал Виас.

– Мне казалось, на Арильфисе все более-менее, с окраинами Лиги не сравнить.

– Здесь преобладающее население морбиты. Ты же знаешь, что они странные. Хорошо, что у нас их мало среди сослуживцев, но я от Дины о них наслышан, у нее много таких коллег.

– Она тебя плохому научит, – Эмур поднялся на ноги и взглянул на него выразительно, – это что за ксенофобия?

Виас искоса глянул на него и усмехнулся:

– Прости, это я в частном порядке сказал.

– Да и вообще, ребенок-то человеческий. Среди людей тоже хватает придурков, и морбиты здесь ни при чем.