Кто ты?

Но не думай, что ты теперь знаешь меня, Джексон Хэллиарк. Я не откровенничал с тобой, – холодно сказал Аргус, – Это всего лишь был ответ, на твою недосказанную реплику. Я дал тебе шанс подумать. Не говори того, в чём не уверен. Не говори так легко о смерти.

Я молчал, стиснув зубы, когда Аргус закончил говорить. Теперь он стоял ко мне спиной, и я видел только, как вздымаются его плечи. Всё ещё не оборачиваясь, Аргус задал вопрос, который, видимо, ожидал услышать от меня:

– Ты, наверное, хочешь услышать чем же мы с тобой похожи?

– После твоего рассказа у меня не остаётся сомнений. Ты монстр, у нас с тобой ничего общего. Ты убил своих родных, и продолжаешь издеваться над невинными людьми. Аргус, у тебя в плену собственная дочь, ты ещё хуже, чем твой отец!

Аргус приоткрыл рот, тяжело дыша. С каждой секундой его дыхание становилось всё яростнее, пока он не выместил злость на колбе, наполненной какой-то жидкостью. Колба пролетела в нескольких сантиметрах от моей головы, со звоном разбившись о стену. Несколько капель попало на ткань майки, и я тут же почувствовал жжение. Затем я наткнулся на не менее прожигающий взгляд Аргуса.

– Не смей так говорить! – рявкнул Аргус, но резко перевёл взгляд на разбитую колбу. Сжав губы, он с минуту не отрывал глаз от разлетевшегося вещества, оставившего на полу чёрные пятна. Аргус продолжил говорить, вернув голосу надменно-холодный тон, – Ты ещё настолько глуп, чтобы рассуждать здраво. Любовь – твоя главная слабость, которая когда-нибудь может убить тебя. Вот что нас объединяет, Джексон Хэллиарк.

Смотря прямо перед собой, Аргус провёл ладонью в сторону эльфов, покорно стоявших на месте, как верные солдаты. Стражники без слов поняли приказ и с каменными лицами начали приближаться ко мне, в то время как их хозяин продолжил свою речь.

– Нас обоих влечёт тьма, Джексон, и мы оба изгои для всех миров. Но это не должно пугать тебя, – я не отрывал взгляда от Аргуса, который мог читать в моих глазах лишь ненависть. Я видел как с каждым словом, сказанным Аргусом, эльфы подходят всё ближе и ближе ко мне, – Ты силён и в глубине души знаешь, что ни в ком не нуждаешься.

– Зачем ты говоришь мне это? Чего ты ожидаешь? Ни одна твоя пламенная речь, не сможет вызвать у меня никаких чувств, кроме отвращения, – я не обращал внимания на приблизившихся эльфов, но мой взгляд непроизвольно упал на Чёрную книгу. Кажется, я слышал как она говорит со мной: тихий голос, доносящийся сквозь непрерывные скрипящие звуки.

– Меня не заботят твои чувства. Но твоё физическое состояние меня беспокоит…– не успел Аргус договорить, как стражники спешно схватили меня за руки мёртвой хваткой. Я был слишком слаб даже для попыток вырваться из оков, в то время как Аргус приблизился ко мне со шприцом в руках, – Тебе нужно восстановить силы…

Запах жидкости разбитой колбы едко распространился по лаборатории. На мгновение мне почудилось, будто я оказался в пустыне. Перед глазами стояла пелена, а кожа на спине будто сгорала от палящего солнца. Дыхание учащалось с каждой секундой, а ноги снова становились ватными. Я смотрел на отдаляющуюся фигуру Аргуса в белом, изуродованном кровью, халате. С каждым его шагом фигура становилась всё размытие, а его шаги, вперемешку с самодовольными смешками – всё тише.

***

Ещё пару шагов и он вновь откроет дверь дома, который ненавидел столько лет. Дверь дома, в котором не было спокойствия. Аргус часто наблюдал, как отец делает заметки, что-то пишет в абсолютном молчании. Ненавистный Аргусу дом с первого взгляда напоминал готический замок, он был отдалён от центра города, и резко отличался от аккуратных домиков Сторм Хилла. Аргус часто сидел в своей комнате в полном одиночестве, наблюдая за редко появляющимися прохожими. И каждый раз он видел на их лицах абсолютно противоположные эмоции: восхищение и буквальное оцепенение. Прохожие останавливались всего на несколько секунд, не в силах оторвать взгляда. Каждый раз Аргуса пробирало на смех, при виде этой картины. Эти люди не знали ничего о том, что такое настоящая красота и что такое настоящий страх. В то время как Аргус уже давно перестал чего-либо бояться. Не имеет смысла чувствовать страх, когда его можно заменить равнодушием или ненавистью. Ненависть гораздо сильнее страха. А равнодушие самое опасное из чувств. Аргус, будучи ещё совсем юным, знал об этом не понаслышке.

Сегодня юноша чувствовал себя особенно сильным. Магической силой была наполнена каждая клеточка организма. Аргус крепко сжал ручку массивных кованных дверей. Он не спешил заходить внутрь, его мысли сейчас были полны раздумий. Сегодня всё будет как обычно: он встретит мрачный взгляд Роберта и тот обязательно потребует отчёт о прошедшем дне, потом он спустится в винный погреб, который уже давно утратил своё предназначение и служил местом для добывания свежей крови. Аргус задержался и пришёл лишь к ужину, а значит, Роберт будет недоволен и в качестве наказания придётся выпить два бокала человеческой крови. Каждый вечер Аргуса выворачивало толи от такой трапезы, толи от навязчивой идеи покончить с пытками отца. На деле Аргус давно осознал, что стал лишь лабораторной крысой, которая понимает, что над ней проводиться эксперимент, только не понимает какой, как его остановить, и можно ли сбежать от четырёхсотлетнего могущественного вампира? Сегодня впервые за восемнадцать лет Аргус способен поменять ход игры. Но чего это будет стоить?

Толкнув дверь, Аргус зашёл в просторную прихожую, выполненную в бордовых и иссиня-чёрных тонах. На высоких стенах размещались картины, стилизованные под средневековье. При одном взгляде на эти картины, по спине Аргуса пробегала дрожь. Но он привык к этой дрожи, как и к струящемуся запаху дыма, воска свечей и ольхи. Дым свечей смешался с тяжёлым запахом табака, что подтверждало догадки юноши. Роберт расположился в своём любимом кожаном кресле с резными деревянными подлокотниками в огромной гостиной комнате. Когда-то Аргус любил эту комнату, как и весь замок, но это осталось в прошлом. Пройдя в гостиную, Аргус увидел отца. Роберт наслаждался, сидя у разожженного камина. Роскошные витражи из цветного стекла украшали окна, пропуская достаточное количество солнечных лучей. Один солнечный луч падал прямо на плечо Роберта, но не причинял ему никакого вреда. Роберт вампир, а вампиры – существа, которые избегают солнца, превращающего их в прах и пепел. Именно поэтому вампиров часто называют детьми ночи. Аргус знал, что такое бесстрашие к солнцу подарил вампирам Союз, заключённый для войны против демонов.

– Почему опоздал? – без лишних церемоний спросил Роберт, оторвавшись от сигары.

– Задержался в школе, – Аргус не собирался ничего объяснять и уж тем более вести беседу.

– Занятия закончились два с половиной часа назад. В последнее время ты часто опаздываешь, хотя прекрасно знаешь свой график, – Роберт затянул сигару, медленно выдыхая дым, – Хорошо, надеюсь, такого больше не повторится, пойдём ужинать.

Роберт встал с кресла, подошёл к камину, на котором стояла пепельница и потушил сигару. Запах табака шлейфом тянулся за Робертом и ударил Аргусу в нос, когда отец прошёл мимо, направляясь в столовую.

– Спасибо, я пропущу ужин, – Аргус сказал это, не оборачиваясь, но почувствовал как Роберт замер.

– Что ты сказал? – Роберт прекрасно всё услышал, обладая сверхчувствительным слухом, но всё-таки переспросил, давая шанс исправить то, что сказал юноша. Но Аргус не стал бы ничего менять.

– Ты услышал отец. Я не голоден, – сказал Аргус. Он не чувствовал страха перед отцом. Нет, не сейчас. Но всё же опустил взгляд.

Роберт был на голову ниже сына, но это не мешало ему смотреть на Аргуса сверху вниз:

– Я приготовил свежую кровь для тебя, хоть представляешь каких усилий мне это стоило?

Роберт с Аргусом были абсолютными противоположностями внешне. Роберт имел аристократически бледную кожу, плавные черты лица и светлые волосы. Несмотря на свою внешнюю слабость, в основном такое впечатление складывалось на первый взгляд из-за худощавого телосложения – Роберт обладал недюжинной силой. В отличие от отца Аргус совсем не был похож на английского аристократа. Кожа его лица казалась ещё смуглее из-за чёрных как смоль волос, и в свои восемнадцать юноша имел вполне сложившееся подтянутое телосложение, которое немного добавляло ему возраста. Единственное, что объединяло Роберта и Аргуса, так это тёмные как ночь глаза. Настолько тёмные, что становились притягательным магнитом, одновременно пугая и завораживая. Сейчас в тёмных глазах Аргуса играла уверенность, которую Роберт, как ни странно, не мог разгадать.

– Я человек, отец.

– Я рад, что ты не забываешь об этом, – низким голосом сказал Роберт.

– Тогда зачем ты продолжаешь поить меня человеческой кровью? Почему бы просто не обратить меня? – Аргус никогда не задавал этот вопрос вот так напрямую, он заметил, как это насторожило отца. Внешне Роберт оставался сдержанным, но его сузившийся взгляд говорил сам за себя.

– Ты знаешь, я не могу этого сделать – Союз запрещает обращать в себе подобных,– коротко ответил Роберт, потуже затягивая пояс халата любимого бархатного цвета.

– Мучить, издеваться над людьми, калечить их судьбы Союз не запрещает, – впервые за семнадцать лет Аргус чувствовал, что способен ответить, что у него достаточно сил.

– Я не убиваю людей и не нарушаю закон. Но даже если бы я имел возможность обратить тебя, я бы не стал этого делать.

– В таком случае я повторяю свой первый вопрос: зачем ты продолжаешь поить меня человеческой кровью? – Аргус повторил вопрос, даже не моргнув, смотря прямо в чёрные глаза отца.

Роберт поднял взгляд выше на изящную люстру, увенчанную свечами. Он любил делать это – переводить взгляд, выдерживать паузы, заставляя собеседника ждать, томиться в ожидании ответа. Тем самым Роберт только сильнее чувствовал своё превосходство. Даже сейчас, ему доставляло удовольствие, как Аргус нетерпеливо делает вдох.

– Я не отвечал тебе раньше, но сейчас вижу, что ты набрался смелости, – глазами Роберт высказывал своё негодование, потому что даже в такой форме, но Аргус впервые выражал неповиновение. Но всё же Роберт продолжил, – Так ты станешь сильнее, твой слух, зрение, обоняние – все рецепторы станут острее. Я не зря дал тебе имя одного из самых умнейших титанов, Аргус. Ты станешь моей силой и опорой, при этом избавившись от вампирского проклятья – вечной жизни и жажды убивать.

– В какие свои планы ты не посвящаешь меня? – на этот вопрос Аргуса, Роберт лишь улыбнулся, взяв сына за рукав, направляя в сторону столовой. Он не заметил, как в глазах Аргуса полыхал огонь, как сжались его скулы, а кровь закипела от ярости. Одним рывком Аргус отдёрнул свою руку, оттолкнув Роберта новой неизведанной силой.

Роберт поднялся со сверхъествественной скоростью, он был в бешенстве. Вены у его глаз и на висках вздулись, глаза покраснели так, что не было видно зрачков:

– Как ты смеешь, мальчишка!? – прорычал Роберт.

– Я не хотел…не думал, что так получится, – Аргус сглотнул подходящий к горлу ком. Стараясь не встречаться с отцом взглядом, он опустил глаза в попытке предпринять дальнейшие действия.

– Ты не можешь быть сильнее меня! – вновь услышал Аргус крик Роберта, такой яростный, но в то же время взволнованный. Неужели непоколебимость Роберта удалось пошатнуть?

Роберт вцепился в подбородок юноши и наклонил его голову. Аргус вздрогнул от неожиданности, но не стал сопротивляться.

– Ты без лишних вопросов пройдёшь в столовую и сделаешь всё, что я скажу, но прежде расскажешь откуда взялась такая глупость и самоуверенность, – зрачки Роберта расширились, чёрные глаза излучали энергию свойственную лишь вампирам. Энергию, которой невозможно противостоять и получившую название – внушение. Роберт использовал внушение практически каждый день на людях, которые служили ему в качестве живого мешка с кровью. Внушение помогало им забыть обо всём случившемся и тем самым избежать лишних разговоров в таком маленьком городе как Сторм Хилл. Хотя Аргус был уверен в том, что если бы не закон Союза, то все эти людишки были бы уже давно мертвы. Теперь, когда Аргус мог противостоять внушению, он по-настоящему понимал насколько жалкое людское существование. Но всё же перед ним стоял выбор: продолжить эксперимент, подыграв Роберту или разрушить всё за считанные секунды. Без колебаний Аргус принял решение:

– Я уже ответил, и ответ останется неизменным, – сказал Аргус, отводя руку отца от своего подбородка. Кажется, Аргус чувствовал, как на его коже остались белые следы от пальцев Роберта.

– Человек не в силах противостоять внушению, но ты и не вампир. В кого же ты обратился? – Роберт прищурил взгляд, выплёскивая яд, – И не оборотень…

Аргус молчал, пока Роберт пристально изучал каждый миллиметр его лица.

– Я надеялся на твоё благоразумие, но стоило давно понять, что ты станешь моим самым большим разочарованием.

Роберт обнажил клыки, готовясь напасть и ответить на непослушание. Он протянул руку к шее Аргуса, лишая его кислорода и шипя прямо в самое ухо сына:

– Ты оступился, но я прощаю тебя, мы найдём способ обратить всё вспять…

–Нет, Роберт, – почти шёпотом ответил Аргус, – Ты действительно не желаешь мне жизни вампира? Да, это ведь проклятие, которое ты несёшь уже четыреста лет. Ты даже готов променять его на смерть…Правда отец?

Роберт отступил на шаг, ослабевая хватку, на что Аргус разразился хриплым смехом. Да с каждой минутой он чувствовал прилив энергии, уверенности, которую прежде никогда не испытывал. Уверенность, переходящую в ликование.

– Я смутил тебя, отец? Но всё же давай проверим, насколько ты был честен со своим сыном все эти годы, – Аргус встретил непонимающий взгляд Роберта, кажется, он впервые чувствовал такую растерянность, что ещё больше забавляло Аргуса.

Выпрямив ладонь, Аргус почувствовал, как его мысли магическим образом воплощаются в реальность. Он направил всю свою ярость, злость и ненависть, копившуюся годами лишь на одного человека. Роберт сжал виски, стараясь из-за всех сил держаться на ногах, сохраняя непоколебимость взгляда, но он всё-таки с криком повалился на пол. Ещё минута ликования и Аргус делает жест рукой, после которого слышится хруст сломавшихся позвонков.

Роберт всё ещё дышал, и он будет дышать, пока позволяет Аргус. Закрывая тяжелые ставни дверей винного погреба, в котором теперь лежало тело его отца, Аргуса всё же не покидали последние слова Роберта: «Стоило давно понять, что ты станешь моим самым большим разочарованием…»

Глава 16

До рассвета

– Джексон, пойдём скорее, – нетерпеливо подгоняла меня Мэгги, потянув за руку, – Слышишь? Вечеринка уже давно началась и нас на ней явно не хватает.

Звонко смеясь Мэган бежала по школьному коридору навстречу джазовой музыке, то и дело, оборачиваясь и проверяя следую ли я за ней. Бахрома на чёрном коктейльном платье переливалась и подпрыгивала в такт её походке. А непослушные прядки выбивались из волнистой укладки волос. Мэган обожала тематические вечеринки. И была очарована, когда объявили о вечеринке в стиле джаз.

За одним из столиков, которые размещались вокруг танцпола, нас ждали друзья: Джем, Нат, Лори и Айзек. У каждого в руках было по коктейлю, а на столе уже стояли закуски с аккуратно нарезанным сыром и фруктами.

– Тот, кто организовывал вечеринку, очень постарался, – восхищённо сказала Мэган. Мы оглянулись, всё выглядело очень реалистично: лёгкие платья, белые рубашки, приглушённый розовый свет, свечи, гирлянды, и самое главное немое чёрно-белое кино, служившее фоном для льющейся музыки, – Но в следующем году будет ещё лучше.

– Ты хочешь взяться за организацию? – подмигнул я подруге.

– Да, а почему бы и нет. Осталось всего два года и мы закончим школу. Я хочу, чтобы меня запомнили, – хихикнула Мэгги, проводя рукой по жемчужному ожерелью.

– О, я уверен, тебя невозможно забыть, – улыбнувшись ответил я и взяв подругу за руку, повёл к столику, за которым нас уже заждались. Но как только музыка сменилась на более ритмичную, я поменял решение, уводя Мэган в танец.

– А с кем это танцует Айзек? – поинтересовалась Мэган, на что я лишь пожал плечами и прокрутил Мэган под рукой.

– Не знаю, наверное, его пара. Нат и Лори тоже не одиноки,– указал я на друзей, танцующих каждый со своей парой, и Мэган обнажила белоснежную улыбку, – А где же ваша пара? Удивите меня, с кем сегодня пришла обворожительная, Мэган Кларк?

– Вы ведь знаете, Мэган Кларк никогда не бывает без пары – подыграла мне Мэган, и взглядом нашла в толпе свою пару, помахав ему рукой в чёрной шёлковой перчатке.

Я обернулся, слегка отстраняя подругу, но не прекращая наш танец:

– Ммм, Джордж Стивенсон. Так вот кто сверлит взглядом мою спину. Не слишком ли ревнив ваш кавалер, чтобы вот так отдавать свой первый танец на вечеринке? – продолжил я, наклоняя Мэган в танце.

– В таком случае Джорджу придётся смириться, что я предпочла ему своего лучшего друга, – ответ подруги не мог не вызвать у меня улыбку, но я продолжал игру, которую сам же и начал.

– При любых обстоятельствах я с гордостью приму дуэль, – мы встретились с Мэган глазами и разразились смехом.

– Да, ты явно умеешь переигрывать, Джексон Хэллиарк, – сказала Мэган, когда мы подошли к ребятам. Лори передала нам с Мэган по коктейлю. Лори была сегодня особенно яркой. Её рыжие волосы так гармонировали с зелёным расклешённым платьем. Позже к нам присоединились и Джордж Стивенсон, который весь вечер не отлипал от Мэган, и остальные пары ребят.

– Эй, а где ваши пары? – толкнул меня в плечо Айзек, переводя взгляд на Джема, – Вы не можете вот так вдвоём просидеть весь вечер.

Айзек прав. Между прочим, Джессика Борн уже несколько часов кое-кого глазами поедает, – сказала Мэган, складывая руки в замок, опираясь на них подбородком. Красные губы ещё сильнее стали выделятся на фоне чёрных шёлковых перчаток, -Да-да, Джексон, я о тебе говорю.

– А знаете что? Раз уж вы решили, что мы с Джемом скучаем, то почему бы не сменить обстановку, – я кивком указал на сцену, на что Джем, Айзек, Нат и Лори сразу же ответили одобрительной улыбкой.

Музыка всегда объединяла нас, на сцене мы буквально понимали друг друга без слов. Они и не нужны были, только ноты струящиеся по венам с бешенной энергией.

– Джексон! – я слышал чей-то шёпот, звучащий издалека. Джазовая музыка затихала, пока вовсе не исчезла, оставаясь воспоминанием в далёких уголках памяти. Неужели я снова отключился? Мои воспоминания настолько поглотили меня, что я не сразу понял где реальность. Человеком, который тряс меня за плечи, оказался Дэвис. Приподнявшись на локти, я мельком осмотрелся. Это была уже не лаборатория, я лежал на мягкой кровати с высоким изголовьем и балдахином в обычной комнате. Всё закончилось или может это был просто дурной сон? Но лицо Дэвиса заставило меня всё вспомнить в мельчайших подробностях. Не знаю, кого я ненавидел больше, его или Аргуса. Я оттолкнул руку Дэвиса и встал с кровати, – Тише ты. Аргус прислал посмотреть как ты. Он понятия не имеет о том, что я тебе сейчас скажу. У нас мало времени, – Дэвис обхватил мой затылок и говорил прям в ухо.

– Ты думаешь, я поверю, что это не подстава и что Аргус сейчас не наблюдает за нами, нахально улыбаясь, – почти шипел я.

– Я не прошу верить мне, я прошу выслушать. С Эмилией всё в порядке, я не причиню ей вреда. Твои друзья сейчас в камере, но я позабочусь о них. Мне удалось поговорить с ними. Хоть и недолго… Они знают, что должны сделать. Сегодня всё случится, Аргус призовёт двух великих демонов. Я полагаю, что это необходимо для создания новой расы. Некогда объяснять, что это значит. Ты станешь заключительным этапом, только ты способен открыть Чёрную книгу и прочесть заклинание. И Аргус знает об этом, у него везде есть глаза и уши.

Слова Дэвиса выводили меня из себя, при одном только взгляде на него бросал озноб. И как всё-таки Аргус узнал о том, что именно я способен открыть книгу…Кто рассказал ему? Знал только Алан, но он бы не стал этого делать. Алан…даже он оказался связанным с Аргусом, хорошо, что он вовремя уехал. Значит остаётся Эйден, Джем и Алмэль…Конечно Алмэль! Поганый эльф! Аргус специально поставил его следить за нами, всё было спланировано с самого начала. Аргусу нужно было лишь убедиться, что я действительно тот, кто ему нужен. Какой же я дурак…Прикончу его как только увижу!

– Тогда какого чёрта ты мне это говоришь?

– Мне не спастись и не буду лукавить на тебя мне плевать.

– Это взаимно, – процедил я. Дэвис всё ещё не отстранился, что ещё больше начинало напрягать.

– У тебя есть полное основание не доверять мне или ненавидеть, но речь пойдёт не обо мне. Ты единственный кто может помочь Мэган и Эмилии. Ты сможешь их защитить, – Дэвис наклонился совсем близко, так чтобы я мог отчётливо слышать каждое его слово…

Вот они и оказались в том месте, которого так старались избежать. Это был дворец Королевы Сида, который сейчас сосредоточен в руках Аргуса. Ирония судьбы или как это назвать? Хотя, после недавних событий как теперь правильно понимать слово «судьба»? Странно рассуждать о судьбе, когда в спину упирается металлическое острие. Джем попытался обернуться, но эльф-стражник лишь сильнее толкнул его вперёд. Всё что успел заметить юноша краем глаза – это бронзового цвета тату, по форме напоминающего крыло бабочки. Необычное тату обрамляло правую половину лица эльфа.

О том, что это дворец Королевы можно было догадаться с первого взгляда. Их с детективом буквально волокли по широкому коридору, стены которого были украшены природными камнями, плющом и разного рода цветами. Но Джем смотрел только на впереди идущего детектива. Руки Эйдена были туго связаны магическими лианами, но, несмотря на это, он сохранял идеальную осанку. Тело Эйдена обвивали кожаные ножны, но, кажется, они были пусты. Больше Джем никого не видел. Его сердце стучало с бешенной скоростью при воспоминании о том, что случилось в Зимнем лесу. Он был так счастлив наконец узнать, что Мэган в порядке, а теперь потерял не только её, но и лучшего друга. В какой-то момент Джему показалось, что он услышал гортанное рычание. Эйден резко замедлил шаг насколько это возможно, а его тело вдруг побледнело. Джем поднял голову, которая показалась ему железной, скривив лицо в тяжёлом вдохе. Он увидел приближающуюся фигуру юноши, в которой Джем узнал Дэвиса. Юноша был не один, он вёл с собой хрупкую девушку с длинными светлыми волосами. Когда Дэвис приблизился, Джем понял, почему детектив вдруг побледнел и сам, кажется, потерял способность дышать. Светловолосой хрупкой девушкой оказалась сестра Дэвиса – Эмилия.

– Эмилия? – вырвалось из уст детектива, за что стражник кольнул Эйдена острием. По обнажённой спине детектива скользила струйка крови.

Эмилия поднесла ладонь к губам, чтобы сдержать крик. Руки девушки были свободны, кажется, Дэвис лишь слегка придерживал сестру, не причиняя ей никакого вреда.

– Куда вы их ведёте? – командным голосом осведомился Дэвис у стражников.

Один из эльфов с татуировкой на лице начал отвечать первым. Эльф обладал ангельским голосом, и это, похоже, было одним из его главных оружий:

– Аргус приказал вести их в нижние камеры.

– Нижние камеры? – обеспокоенно переспросил Дэвис. Перемена тона в голосе Дэвиса, явно обеспокоила стражника. В ответ он лишь медленно кивнул, в каждом движении эльфа читалась невероятная грация.

Не отпуская Эмилию, Дэвис резко подошёл ко мне и одной рукой выхватил клинок, висевший на поясе моих джинс.

– Вы что совсем кретины?! А если бы на моём месте был Аргус и заметил, что вы недоумки даже не удосужились как следует осмотреть пленного? Полагаю, он бы не был так снисходителен.

Дэвис практически рычал, отчитывая стражников, а Эмилия искала взгляд Джема. Девушка еле заметно кивнула, чтобы не привлекать внимание и опустила глаза на связанные руки Джема. Её изумрудные глаза объясняли всё лучше слов.

– Приношу свои извинения вам и господину Аргусу. Впредь мы будем внимательны, – с лёгким поклоном ответил эльф с татуировкой, остальные стражники присоединились к его поклону.

Когда дверь камеры громоздко захлопнулась, а руки Джема были свободны, он, наконец, смог разжать кулак и прочесть записку, оставленную Дэвисом так ловко и незаметно для глаз стражников:

«Я добуду вам оружие и нагинату Эмилии. Это единственный меч с действительными магическими рунами. Как только вы его получите, Джем, твоя задача перерисовать руну похожую на замок, себе и Эйдену. Такая же руна будет у Эмилии, Джексона и Мэган. Руна поможет вам спастись. Кроме того, чтобы обезопасить себя рунами, единственное, чем вы можете помочь – это довериться мне и не мешать Джексону. Будьте готовы, всё случится сегодня до рассвета.»