Стаи. Книга 2. Новая Волна

Анна Сергеевна не особо-то и испугалась, а вот её старшая дочь явно была не в восторге от пребывания в одном помещении в такой компании, но, перенявшая от матери железную выдержку, удержалась от вопросов и комментариев. Уже действительно надо было идти, и вся компания ответчиков потянулась на трибуну.

Родители эволэков встали с мест, и поклоном приветствовали руководство Державы, а Императрица вежливо склонила голову в ответ:

– Добрый день, мои дорогие, – повела она речь, не особо акцентируя внимание на формальностях.

Сегодня всё же придётся смирится с присутствием журналистов (запись, что ведёт Амма, естественно, не в счёт), а потом смотреть трансляций по ведущим каналам. Это не просто неформальная встреча людей, которым надо многое объяснить друг другу и расставить по местам всё, что так тревожило их долгие месяцы.

– То, что мы вам сейчас расскажем, – продолжила Анна Сергеевна, – как вы понимаете, является мнением отдельных лиц, а не приговором и не оправданием чьим либо действиям, либо бездействию. Это правда для вас, для тех, кто поверил нам несмотря ни на что, несмотря ни на какие сомнения. Вы и ваши дети поверили нам, снова храбро взялись за опасное дело. Спасибо.

Она говорила негромко, бес пафоса, но очень искренне.

– С момента теракта прошёл почти год, но суд ещё не вынес приговор Ливену, и, заочно, покойному Миненкову, ещё не объявил официально о прекращении служебной проверки против остальных членов обоих Советов, ведь они не виновны и не знали о планах злоумышленников.

Мирра и Диолея переглянулись. Ещё один момент, о котором не будут писать газеты – это проверка лидером Клана Земли, через которую прошли «старики». Проверка, надо сказать, очень жёсткая, но старосты согласились помочь вернуть эволэков назад в институт только с этим условием. От сильного эмпата нет спасения, даже если испытуемый обладает железной волей, он просто продержится под бешенным напором чужого сознания чуть дольше обычного человека, но не более того.

– Я не выше Закона, никто не выше, но, понимая ваше нетерпение, могу рассказать для узкого круга самых заинтересованных людей правду.

Она прервалась, внимательно следя за реакцией людей. Родители в своё время были возмущены скрытностью правящей династии, но теперь можно было не стесняясь говорить то, что думаешь в глаза, и реакция на приглашение вступить в диалог последовала тут же.

– Почему надо было так долго молчать? Неужели так сложно было сказать правду?!

Вопрос был задан, что называется, с места, и полон недоумения – старосты, Элан и Афалия хранили гробовое молчание, как и договорились с Императрицей, и родным эволэков приходилось довольствоваться неофициальными версиями, многие из которых были очень далеки от истины. Так что, в первом вопросе было больше эмоций, чем логики.

– Правда может спасти, – ответила Анна Вторая, – но может и убить. В нашем случае, оглашение правды, преждевременное оглашение, выло к смерти ИБиСа и сводило на нет все достижения предыдущих поколений эволэков. Это не приемлемо, хотя бы в смысле дани уважения нашим детям, не вернувшимся к родным берегам.

Она коротко, но очень ёмко, рассказала о коварстве Сухомлинова, и о том, какую гнусную и в тоже время простую в своей гениальности схему он придумал для уничтожения института. Люди впитывали каждое слово, и по лицам было видно – верят.

– Если бы мы пустили правду в свет сразу после подрыва лже-Ольги, то никто и никогда не сумел бы восстановить работу ИБиСа – это первая и единственна причина, заставившая нас молчать, а в отдельные моменты и откровенно увиливать от ответов.

Народ облегчённо зашумел: наконец стала понятна подоплёка поступков руководства, а дальнейшее повествование повели кураторы:

– Теперь никто не посмеет рвать связь так, как её рвали раньше, избавляясь от эволэков, начавших подозревать неладное, – заверила Полякова, – Мы успешно, без единой потери, завершили работу над сложнейшей экосистемой двух планет Еносесизы. Вот лучшее доказательство того, что ваши дети вне опасности!

Люди зааплодировали, радуясь такой развязке: почти полторы сотни девчонок и мальчишек уже спали в палатах, уставшие от воспоминаний о прошедшей в Эфирных Мирах непростой жизни, но уже выздоравливающие, были действительно самым убедительным доказательством правдивости сказанных слов. Но кое-кто не упустил из внимания важную деталь:

– А как насчёт кураторов? Они ничего не подозревали???

Ворожейкина взяла микрофон и ответила:

– Мы тоже заподозрили неладное достаточно давно. Ещё в пору моего становления, втайне от Учёного Совета, была создана группа единомышленников, которые поставили цель – спасти ветеранов от гибели. Мы выпроваживали опытных эволэков на покой, просто рассказывая о замеченных странностях и мучающих нас сомнениях. Нам верили и уходили, хотя некоторые мои коллеги поплатились за это своими жизнями.

– Сейчас уже можно считать установленным фактом, – решил углубленно рассмотреть данный вопрос Барятинский, – что только за последние шесть лет минимум пять кураторов были убиты. В двух случаях это маскировалось под несчастные случаи, в трёх под самоубийство.

Генерал по памяти назвал фамилии и имена, и родители эволэков узнали трёх несчастных. Фролова, Лукина и Яншина, якобы не выдержали эмоционального напряжения, вызванного безвозвратным уходом подопечных в Океанес, и покончили с собой прямо в операторских, приняв убийственные дозы снотворного.

– Долгие годы считалось, – продолжил офицер, – что они просто рассчитались с жизнью, но на допросах господин Ливен признался, что они были убиты по его прямому приказу. Убийство ещё двух кураторов Хохлова и Макаровой он отрицал, но их удалось доказать благодаря работе наших сыщиков. Остаётся открытым вопрос ещё по трём кураторам, безвременно покинувшим наш мир, но если они и умерли не своей смертью, то доказать это вряд ли уже удастся.

Из зала понеслись возгласы:

– А как же Сухомлинов?!

– Неужели эта сволочь вот так уйдёт от наказания?!

Анна Сергеевна подняла руку, требуя тишины.

– Весь вопрос в том, что юридически доказать его вину невозможно. Будь он не только гражданином Федерации, но и гражданином системы Аврора-2 вопрос бы разрешился сам собой. Вы все прекрасно знаете о чём я говорю, но… Увы и ах!

Люди недовольно зашумели, но тут поднялся едва живой от усталости Лис, и сделал шаг к микрофону:

– Пожалуйста, выключите камеры.

Корреспонденты, удивительное дело, послушались, и он продолжил:

– Не волнуйтесь, пожалуйста, Сухомлинов заплатит сполна. Мы не от скуки такое сотворили со своими телами. Есть план, и он сработает.

– Как это?! – снова вопрос с места, с заднего ряда.

– Пока секрет, но всё получиться, не сомневайтесь.

Императрица проводила его до места взглядом, который был красноречивей любых слов: никто и не сомневается! Она ещё не поняла, как изменение физической оболочки может помочь наказать кровавого дельца, но сами по себе «лисьи» принадлежности были лишены практического смысла. Тут нечто иное. Вот только что?..

Аппаратура снова заработала, и диалог продолжился.

– Я так и не понимаю, – снова вопрос из зала, – Имперская Служба Безопасности и эволэки действовали сообща, или нет?

Элану снова пришлось подниматься на ноги – он военный лидер, ему и отвечать. Короткий взгляд на владычицу, и благословение одними глазами: говори, что хочешь.

Тяжёлый выбор. Иригойкойя прекрасно знал, что за дата приближается, и чем она может обернуться для руководства ИСБ! Потратив ещё миг на раздумье, всё же решился попробовать немного слукавить, не сказав всей правды. Может, лож во спасение – благо? Или всё же зло?

– До определённого момента, примерно до позапрошлой весны, наши расследования и мероприятия по противодействию угрозы шли параллельно, и мы, то есть эволэки, не знали о том, что и ИСБ не дремлет. Но потом мы стали плотно работать вместе с присутствующим на этой встрече генералом Барятинским, – вежливый поклон офицеру, и такой же кивок в ответ, – и успешно сорвали замысел злоумышленников.

Снова поднялся отец кого-то из эволэков, и метко подметил:

– А как же тогда ваш, старост и тебя, Лис, визит во дворец, сразу после убийства младшего Сухомлинова? Свидетели встречи говорят, что вы не очень были рады видеть императрицу!

Ответчик проигнорировал спорное слово, «убийство», хотя бы предпочёл иные обороты, но сам вопрос его врасплох не застал.

– Мы были просто взбешены тем фактом, что лже-Ольга подорвала ИБиС, вот в чём дело. Посудите сами! Всё просчитано, всё выверено, Служба Безопасности института вооружена оружием, которое разнесёт стандартного киборга в куски, а тут этот трижды проклятый наносплав, который удалось сделать неотъемлемой частью волоконного скелета гражданской модели!

Генерал поддержал:

– К сожалению, это так. Мы не обладаем подобной технологией и не знаем кто это злой гений, решивший столь головоломную и неординарную задачу.

– Естественно, – продолжил Элан, – коль скоро мы не идиоты, нам сразу стали ясны тяжелейшие последствия удачной диверсии – гибель десятков людей. Так что, к моменту встречи с Анной Сергеевной мы были больше чем просто расстроены, и состоявшийся разговор поначалу принял довольно напряжённый характер.

Вот так, опустив пару нюансов, в частности то, что сотрудничество с ИСБ было «негласным», а если точнее, то их дружная команда даже не подозревала о тайной поддержке, удалось плеснуть ещё водички в огонь людского недовольства.

– Какой смысл был рисковать детьми? – Новый вопрос, и снова в десятку.

Михаил Иванович не моргнул глазом, тем более, что и врать-то не пришлось:

– Дети были всё время под присмотром, мы даже их вооружили автоматическим оружием, а ветеранам РДК помогали наши спецподразделения по борьбе с киборгами. Никто никого не бросал, просто, чтобы заманить врага в ловушку, поведение всех участников операции должно было быть максимально естественным.

– А зачем тогда понадобилась информационная бомба? – с сомнением хмыкнул кто-то, – У меня лично создалось впечатление, что это послание было вызвано прямым недоверием к Вам, Ваше Величество.

Вот на этот вопрос отвечать не хотелось никому, а придётся.

– Наше общество, – парировала Лассава, – держится на системе сил, компенсирующих друг друга. Это касается и информационной составляющей. Императорский Дом был связан по рукам и ногам: с одной стороны, вскрытие правды ведёт к уничтожению ИБИСа, с другой стороны, полное молчание вызовет подозрение у граждан. Именно поэтому мы и создали информационную бомбу, в которой указывали на виновников страшной трагедии. Это освобождало правящую династию от необходимости бежать впереди следствия и Суда, что она не имеет права делать, а мы, лидеры, ставили конечный результат вне зависимости от собственных судеб и жизней.

– Мы верили в Императрицу и верили, что всё образуется, – процитировал сам себя Иригойкойя.

Одна из женщин возмущённо вскричала, явно обращаясь к офицеру ИСБ:

– Но они очень рисковали!!! Вам не кажется этот риск неоправданным?!

Слово взяла Диолея:

– Мы сами решились защищать своих друзей, кроме того, нам следовало сразу после уничтожения посланных за нашими жизнями убийц вернуться в ИБиС, но мы назначили точку сбора у охотничьего дома Дорониных, и там снова столкнулись с врагом. Гибель Ханнеле и наши ранения были вызваны непреодолимым стечением обстоятельств – очень тяжело всё предусмотреть!

И снова вопрос, на который не очень хотелось отвечать:

– Как вам удалось расправиться с профессиональными убийцами?

– Их действия были правильно предсказаны, – ответила Мирра, – мы их перестреляли, как безмозглых кроликов.

Всё было не совсем так, а точнее совсем не так. Староста Клана Воды поймала попеременно взгляды Анны Сергеевны и Барятинского. Они не готовились специально, но девушка требовала от них немалого – сохранения в тайне некоторых специфических навыков эволэков, тем более, что долг платежом красен.

– Именно, – подтвердил генерал, – отсутствие в действиях преступников фактора внезапности позволило нашим юным героям блестяще поймать их в капкан. Это тем более было разумно, если учесть важны нюанс: эволэков нельзя было убивать у всех на виду, а похитить, чтобы в последующем свалить на них вину за совершённое злодеяние.

– Так и есть, – подала голос Нариола, такая же уставшая и измождённая, – Меня спасло именно это. Похитители меня скрутили, но не учли нашу слаженность и взаимовыручку, за что тут же и поплатились. Другие мои соратницы и соратник вообще с самого начала владели инициативой в бою, и легко взяли верх.

– Но ведь Ханнеле погибла, да и Мирра с Эланом были на волосок от смерти! – не унималась ещё одна женщина.

В этот миг на сцене появилось новое действующее лицо – вся в слезах, «Света Гончарова» выскочила из-за занавеса:

– Да жива я!!! Хватит меня хоронить!!!

В зале повисла абсолютная тишина, Императрица тяжело вздохнула – всё провалилось. Она расширила придуманную Лисом историю появления «новенькой»: теперь у Ханнеле была семья в глубинке, на островах, что огибали гигантский залив центрального континента. Гончаровы, простые рыбаки, не имели своих детей, и когда уже подошёл срок, решились – раз нет, значит надо взять из приюта. И сирота, к тому же «погибшая», просто оказалась в удачный момент в удачном месте. Теперь у неё настоящая семья! Мама, папа, и два братика, четырёх и семи лет.

Удачная легенда помогла легко скрыть прошлое: с разрешения ИСБ подделали документы, а кто будет копаться в прошлом девчонки из простой семьи? Мало ли таких прошло через ИБиС? Но теперь всё раскрылось.

Хилья поднялась с места, и в два шага оказалась рядом, положив ей голову на плечо:

– Это действительно моя мама, – подтвердила летунья, – Мы специально инсценировали её смерть, чтобы она не оказалась в ещё большей опасности.

Элан сильно расстроился: ему было бы спокойней, если бы всё оставалось, как есть. Но на Ханнеле не злился, понимая, каких мук ей стоило целый год играть другого человека, сторонясь общения с дочерью и с давнишними друзьями.

– Подтверждаю, – добавил он, – Уже нет смысла скрывать очевидное – никакой Светы Гончаровой из рыбачьего посёлка Семихолмье не было. Это просто перестраховка. Что же касается боя в каньоне, где я и Мирра получили тяжёлые ранения, то в эту историю мы вляпались исключительно из-за собственной неосмотрительности.

– Да уж, – уши Афалии печально опустились, – можно было выбрать место для рандеву и поудачней. Но, всё получилось так, как получилось.

– Все живы и то хорошо! – подбодрила не то себя, не то других Мирра.

Дальнейшее общение уже не склеилось – эволэки просто падали с ног от усталости, и раскланялись, уведя с собой разрыдавшуюся подругу.

* * *

За стеклом палаты спали двое. Раткины и Доронины уже немного успокоились, сильнейший шок прошёл, но их кураторы и руководство всё ещё не находили себе места. Без вины виноватые, они, тем не менее, нашли в себе силы для непростого разговора.

Их подопечные провалились в тяжёлый сон сразу, как только головы коснулись мягких подушек, даже резкие запахи медикаментов, казалось, не тревожили чуткого нюха.

– Нам искренне жаль, что вам пришлось пройти через такое, – Полякова чувствовала себя очень неловко, но переваливать вину на кого бы то ни было не собиралась, – Простите, пожалуйста, но мы действительно не понимали, до определённого момента, что же именно происходит.

Сафирова так же не собиралась отмалчиваться, и взваливать весь груз на плечи руководства:

– Должны были догадаться, ведь ещё до погружения было ясно, что наши подопечные не ограничатся заданием по Эликомо и созданием пространственного коридора.

Она подошла к прозрачной преграде, задумчиво глядя на картину: Афалия зарылась под одеяло, свернувшись калачиком, так что, был виден только белоснежный бугорок, а на соседней кровати Элан, обняв подушку, мирно сопел, накрыв ноги хвостом. Ему было жарко, и отвергнутое одеяло служило прокладкой между телом и стеной.

– Как вы узнали, что они замыслили что-то ещё? – Спросил Эдуард.

Почти опоздавший на празднество, он чуть не потерял сознание с перепугу, когда увидел свою преобразившуюся до неузнаваемости сестру.

– Сразу перед вручением тандемам заданий, – Ответила Хельга, – Они повторили, в нашем присутствии, данные друг другу обещания: Элан сказал Афалии, что у него будет «светлый». Теперь уже ясно, что имелась в виду более светлая пигментация шерсти.

– У него действительно хвост светлый, – невесело усмехнулся Андрей Николаевич.

– Когда мы получили первые данные о «Лисьем» ЭМ, уже было понятно, что дети отклонились от первоначального плана, ведь там должны были оказаться их человеческие проекции, ни о каком зверье даже речь не шла.

– Как же они тогда изменили Матрицу Эфирного Мира? – Грудной бас настоятеля уже звучал спокойно, – Ведь без Аммы это невозможно!

Стоящая тут же прехорошенькая девушка в васильковом платье только пожала плечиками:

– Мне приказывают – я делаю. Их задумка не вступала в противоречие с полученным заданием, остальное меня не волнует. Хотят внести дополнения в Матрицу? Да, пожалуйста, лишь бы заданной работе не мешало!

Все снова дружно обратили взгляды на эвоэков. Они действительно были и похожи и непохожи на себя прежних, и даже не «придатки» были тому виной. Что-то изменилось в самой глубинной сути их бытия. Это проявлялось в мелочах, нечто потустороннее, первобытное всё время проглядывалось в их жестах, движениях, позах. Они даже спали как-то… по лисьи, что ли…

– Какие ещё перемены в их телах? – Растерянно спросил Ростислав Алексеевич.

Отцу, естественно, было не по себе от одной мысли, что случиться, как только его дочь появиться на людях. Что скажут близкие, друзья, коллеги??? Он не собирался отказываться от своей дочери, от любви к своему дитю, любви, которая, быть может и вылилась пару раз в странные поступки, воде попытки запереть её дома, и не дать попасть под пули злодеев. Она ему очень дорога, но…

Глупо принимать чужое мнение о себе и о своих близких, как некий эталон правильности поступков и намерений, но и полностью отрицать важность сложившегося о тебе мнения в обществе, в твоём круге общения – то же глупость. Нужна некая середина, возможность сохранить собственное я не в ущерб взаимоотношению с людьми. Чтобы ни случилось, он любит её, но как теперь ей и её родным жить с этим?

– К счастью, – заметила Хельга, – они не затронули по-настоящему глубинных основ.

Её взгляд метнулся к Амме, говоря: даже и не думай сказать, что это ты их уговорила ограничиться «малым»! Девчонка только безразлично скривила ротик: и не собиралась! Куратор продолжила:

– Они получили прекрасное обоняние и зрение. Слуховой аппарат так же кардинально изменился, стал очень сложным и чутким. Плюс хвосты. Естественно, это привело к изменениям кровеносной и нервной систем. Немного поменялись суставы и мышцы – они оба стали сильнее, быстрее, ловчее.

– Это передастся детям? – Практически хором спросили Доронина и Раткина.

Ну, а о чем ещё могут думать матери?

– Пока делать однозначные выводы рано, – ответила Александра, – Мы провели проверку на уровне микробиологии, и вроде получили утвердительный ответ, но пока не будет детей, утверждать что-либо не возьмётся никто.

– Это была даже более важная задумка, чем пространственная аномалия, – пояснила Амма, – Если можно, путём контакта с Океанесом, закреплять изменения, взятые из ЭМ на наследственном уровне, то кардинально будет пересмотрена вся стратегия заселения новых планет!

– То есть, – уловил на ходу идею дед Николай, – можно будет вот так же, гм, «слегка» менять колонистов, и она сразу же будут жить под открытым небом?

– Именно, – Непривычно сдержанная и вежливая электронная бестия кивнула, чуть прикрыв глаза, – Ваши дети не забавы ради такую ломку своим телам устроили. Если изменения действительно закрепились в ДНК, и от поколения к поколению приобретённые изменения будут передаваться в неизменном объёме и качестве, то тогда можно будет смело говорить о грандиозном упрощении процесса колонизации новых миров!

– Конечно, это дело весьма отдалённого будущего, – поправила Полякова, – Никто в Федерации не станет очертя голову кидаться в неопробованную и не проверенную систему изменения тел, но всё же, этот опыт может открыть новые пути Человечеству.

– А не уничтожат ли эти пути Человека как такового? – С сомнением протянул отец Серафим.

Вся компания замолчала, погрузившись в раздумья. И в правду, куда приведут дороги, что проложили эти неординарные и безрассудно смелые дети? Кто знает?

Только случайно оказавшаяся у входа, и не замеченная никем Ворожейкина, уже много дней не могла избавиться от тревожных мыслей, и не сводила напряжённого взгляда с собравшихся людей. Куратор совершенно точно знала – две «лисицы», сладко уснувшие в мягких постелях, одним фактом своего появления привели Человечество на распутье. Словно русские былины воскресли из прошлого, а ИБиС стал тем камнем, у которого озадаченный путник всегда ставиться перед выбором трёх дорог.

Глава 2.

Кицунэ.

Совет по космонавтике попал в осаду – невозможно было ни спокойно войти, ни незаметно выйти из известного на всю систему комплекса зданий, расположенного на восточной окраине Белограда. Это был целый городок, со своей инфраструктурой, жилыми домами, складами, Академия имени Гагарина (имя человека, впервые ступившего в космос, естественно, не забылось), Музей Космонавтики, собственные взлётно-посадочные полосы для самолётов и космических челноков. Прямо на большом озере развернулся спаренный эллинг для дирижаблей – на воде такое сооружение всё же было проще повернуть по ветру, чем на земле. Монументальный памятник «Новой России» и «Авроре-2», кораблям, чьими именами были названы планета и система, тандемом пробившим в незапамятные времена сумрак гиперпространства, и открывшим этот новый дом, стремился в небеса двумя шпилями, воспроизводящими до мельчайших подробностей уже канувшие в лету звездолёты. Парки и аллеи, тихие пруды, стадионы, компрессорные станции, что надували мешки дирижаблей инертным гелием, мастерские, автомобильные парки, ангары с самолётами, бесчисленные экспонаты самой разнообразной техники, на которой оттачивали своё мастерство будущие повелители воздушной стихии и бескрайнего Космоса. Не помогало ничего.

Несмотря ни на что, даже на колоссальную протяжённость периметра, не было никакого спасения от проныр-журналистов. Стоило только человеку в чёрной форме ВКС (Воздушно-Космических Сил) появиться за пределами этого мира, кующего сильных людей из вчерашних юнцов и девчонок, и сразу же, как чёртики из табакерки выскакивали люди с камерами и вмиг окружали несчастного. Ни на ранг, ни на звания никто не обращал внимания, с жадностью бросаясь с расспросами, часто перебивая друг друга – узнать бы хоть что-то! Опешивший от гвалта и неразберихи, привыкший к порядку военный, как правило, терялся: кто-то ошалело вертел головой, словно сыплющиеся со всех сторон вопросы были тумаками, а не репликами, кто-то раздражённо отмахивался, продираясь сквозь толпу. Кто-то пытался что-то сказать в своё оправдание, мол, я ничего не знаю, но этим только ухудшал собственное положение – журналисты набрасывались на таких бедолаг с удвоенным рвением.

Дошло до абсурда. Никакого забора (зачем он нужен?) вокруг городка отродясь не было, его территорию условно обозначала кольцевая дорога, с высаженными вдоль пешеходных дорожек платанами. Так что, осмелевший пишущий люд стал постоянно ошиваться у служебных и жилых зданий, не давая служивым прохода, и уже выводя из равновесия неуёмным любопытством. Иных непрошенных гостей выставляли чуть ли не из квартир космонавтов за пределы городка полицейские, но никакие штрафы и даже повестки в суд не могли остановить эту лавину охотников за сенсацией.

Любопытство журналистов было понятно. Достаточно большой транспортный корабль класса «Акула», за считанные минуты проделал сквозь загадочную аномалию путь, на который раньше у него уходил не один месяц, да ещё и успешно сел почти в центре Северного континента, потратив топлива куда как меньше, чем должен был бы. Полёты между планетами – это больше вопрос преодоления гравитации, чем вопрос расстояния, но старый корабль под управлением двух смельчаков пробил бездну пространства и атмосферу, и опустился на специально приготовленную площадку отнюдь не с сухими баками.

И хотя успешный опыт сопровождался, пусть и локальным, но серьёзным возмущением атмосферы, об этой «мелочи» старались, словно сговорившись, не вспоминать – положительный результат традиционно отодвинул на второй план некоторые издержки, но…

Императорский Дом и ВКС отделались сухими строками, попросив у граждан прощения за доставленные неудобства, и поведав в паре предложений об опробовании принципиально нового способа перемещения материальных объектов в пространстве, основанного на малоизученных явлениях. На этом, собственно, всё.