Ну ты чего такая хилая? Глотай свой гараж!

(вставить копипасту конспирологичечвую про массандры чипирование и иже с ними)

Взгляд Александра оживает, нет, он горит, и Слава видит его глаза как под фильтрами корейских мальчиков, с розовыми губами и выбеленной кожей.

– Я не знаю, что сказать. Впервые за двадцать лет, Слав.

– Я них*я не сделал, все добродетель из даркнета…

… Спасибо тебе за то что есть.

Да, я сопливая тх, не буду мыть лицо неделю – потерся об твой пуховик.

– Так это он примчался на всех порах ко мне в офис, такой вот умненький человек, осознающий ценность компромата, еще и шифрующийся как Штирлиц. Умничка какой…

Слава, пораженный в самое сердце, ор раздается эхом в пустом черепе.

Александр не дурак – видит взгляды побитой собаки, от обычного, серьезного Славы этот отличается в мимике, в мелочах, в опущенных на микрометр сжатых губ, на далекий потерянный взгляд, скрывающийся в прищуре. Он же просто серьезен, стекла святой водицы маска, он показывает себя настоящего тебе!

Нет, он на тебя запал, как ты на маркса в 14

***

Слава стоит и никак не может найти в себе силы прогнать Навального обратно в Москву. В любую минуту может вернуться девушка и он должен остаться здесь один, со сценарием для ролика с русланом.

– Не хочешь вступить в фбк?

Первые несколько секунд он сидит в неведении, с мак буком на коленях.

Потом выдает: "ха-ха для лиги плохих шуток стараешься?"

Затем одергивает себя за обидные слова «а Настя не одергивала, малая тебя уделала»

И снова ха-ха

Он говорит, что серьезно.

Ха-ха

И что он там будет делать – запекшаяся на губах желчь.

– Разрабатывать план по захвату власти в россии, что же еще – и по-навальновски разводит руками.

Слава сидит с одиноким хаха, с соленой водой, в слезных железах, упорно выталкивающих ее наружу. Его потряхивает и что ему протянули руку, понимает с опозданием в десять. Этот Слава Поперечный сломался, несите нового.

Со стороны же обросший, одетый как бомж, с трясущимися руками и фиолетовыми кругами под глазами, не то фингалы, не то от недосыпа, нечищенные зубы и самая широкая, до боли в губах и гримасы, ненормально счастливая улыбка.

В такую же горячую, как он помнит, руку Слава вцепляется со всей силой, до боли. И если бы не короткие ногти – до крови, а так, красные полосы.

Александр на это нечего ответить, он лишь улыбается заговорщицки, хитро и палит их рабочий канал в телеке, «внеурочный сотрудник».

Но Слава намерен свою жизнь менять. Лучше сделать и желеть или не сделать и страдать, привет пацанским пабликам, где мудрости набирался Ларин, пока был жив, так заебался быть крысой, сидеть на жопе ровно и ныть в интернете, да ты ее уже изменил, болезненный.

Но если кто-то узнает, что он внеурочный работничек и анонимный источник информации – а они узнают – ему лучше стать постоянным сотрудником, на трансляциях появляться, если пустят в офис, сидеть Славе с бумагами с универа не возиться, самое же время начать.

Ты главное это, не выдавай половое влечение к мужику, за пиздец какой удачный политический ход, не погуби вас. Вспомни, ты не в игре престолов от тейтелов, переиграть неправильный выбор не получится, а выборов в реальных играх престолов, в сотни тысяч раз больше. Каждый чих, каждый взгляд, каждыц "ммм?" во вконтакте, и нет рельсов, которые не дают тебе разрушать по кирпичеку игру до основания, по невнемозу.

– Хочу стать штатным сотрудником, так только не отказывай сразу, можешь даже мне не платить, нагрузи работой секретаря, впусти постебаться на трансляции – и пересказывает все свои рассуждения, пока Навальный не понимал, что происходит, оторопев от его наглости.

– Я пиздец параноик? – и заглядывает в чужие зрачки.

– Мы – пиздец параноики. Выходи в следующий понедельник, давай я тебя в телегу сейчас добавлю.

На его айфоне, Александр быстро находит свой рабочий канал и уходит сам, до прихода Славиной девушки, наверно, уже бывшей.

Попрощавшись, сердце так же щемит, будто в последний раз его видит. Тревога проходит горячим током по грудной клетке, дышать становится тяжело, а во окне за ним наблюдают – Поперечный нагинается и, нелепо двигаясь, доползает до стены под окном, зябко обнимая колени.

С каждым вздохом поступает все меньше кислорода в легкие, ему нечего выдыхать.

Страшно

Взглядом упирается в балкон, прикидывая, не видно ли его маньякам.

Маньяком – его же волновали фсбэшники и масоны с олигархами: "какие, нахуй, маньяки?" – и только это его останавливает от пряток в ванной.

Поперечного никак не отпускает и он ползком, на четвереньках, продвигается к шкафу с богом, сидя на полу, достает его, шишек, и спрятавшись за шкаф, курит.

Шишки расслабляют, тревога сначала уходит, расслабляя тело, но сучка возвращается с личинкой. Только теперь не маньяки, а смерть. Он умрет и с этим ничего нельзя сделать, можно только облегчить страдание, а для этого нужны снотворные – Слава поднимается и, качаясь на волнах, пятится к двери.

Ягодный гараж четыре

В аптеке на него смотрят с подозрением, но Слава замазал круги под глазами тоналкой и улыбкой сохраняет грань. Усталая, приветливая женщина, лет пятидесяти, в белом халате, колеблется несколько секунд, но решается впарить ему мелаксен, а Слава и рад, отстегивая шестьсот рублей за спасительные таблетки.

Выпил сразу две, не отходя от кассы – отвернувшись, кладет на язык и запивает водой, мнет тонкий пластик. Отрывается от горлышка в слюне, оставляет меньше половины и на ватных ногах тащится встречать девушку, на супружеском ложе.

***

Под языком третья таблетка, сна ни в одном глазу. Сухие покрасневшие белки взметнулись на звук открывающейся двери.

– На улице такая красота, может погуляем? Слав? Слава! – рука безжизненно свисающая с дивана. В грязных полусапожках, с сердцем в желудочном соке, ударами по пищеводу вверх, бежит, склонившись над неспящим, но не соображающем парнем. Наклоняется, низко щекоча распущенными волосами, под оправдательный бубнеж. Девушка давит на сонную артерию, выдыхает от облегчение: сердечко быстро-быстро стучит.

– Что за хуйню ты выпил? Сколько? – взгляд падает на пачку, не хватает трех таблеток, выковыривает из пачки инструкцию, приговаривая "бобер, выдыхай", когда читает «случаи передоза не зарегистрированы».

– Ты такой еблан, Слав, я просто не могу!

– – – – – – – – я переезжаю в Москву – Поперечный пьяно улыбается.

Она готовится парироваться своей верной рапирой, но в глазах, напротив, не находит и намека на шутку.

– И мне бросить работу, и бежать за тобой?!

Слава молчит, набирает грудью воздух, чтобы больше не дышать и по-мужски говорит, что все кончено. От психотропного коктеля по венам легко. Для ее же блага не стать женой декабриста, его будет сложнее задеть, если отречется от родителей и бросит девушку.

Блядь ты, Слава, самая настоящая, все делаешь, лишь бы к своему Карреловому быть поближе. Можно было бы сказать, но поступает-то он по совести – чувства остыли, любит он, простигосподи, другого, ну чем вам не боженька?!

– Парень куклы даст тебе пизды.

– Это не она.

– У Джарахова есть девушка – Слава никогда не понимал прикола называть свою девушку «малой», от всего этого несет педофильским душком, но сейчас, глядя как она, сдерживая слезы, пытается шутить, ничего кроме обоссаного всеми слова не приходит на ум. Ее хочется крепко обнять, поцеловать в макушку, и говорить-говорить-говорить – как ему с ней повезло.

Пиздобольствовать, революционер хуев.

– Он бросит ее ради меня – мрачно усмехается Слава – все для меня сделает.

Нет, не сделает.

Не бросит.

– Она твоя фанатка?

– Нет.

– Из вашей тусовки?

Мотает головой.

– Ты говори, не бойся, я просто хочу знать… А, ладно, не важно.

– Это он.

Девушка замирает

– Хуевые у тебя шутки, Прикольный, что ты глиномес ни для кого не секрет, но в жопу к мужику не полезешь.

– Полезу только в его жопу.

Она молчит. Грубо, задевая кожу ногтями, стирает слезы и зло смотрит на бывшего парня – ебаться в очко в 3018 – зашквар, но в глазах девушек мило и ня, дайте почитать про любимого рэп артиста, недоставшегося баппам.

– А он-то от твоей жопотрахательной истории знакомства.

Она замирает на полуслове, осознавая наконец, что несет лежащему под мертвяка парня, воюбленного в другого парня без взаимности, в гомофобной стране, в провинциях которой их просто нет – и с т р е б и л и, прирезали, как собак. Сбежавшие, после недель пыток, отказываются говорить даже с самыми либеральными сми.

И на последок, вспомни как ты влюблялась безответно в тех же Норимиско, пока не отхватила Подольченко и ахуенный секс, с бабочками в животе.

– Если тебя нужно прикрыть перед сми – только позвони… Ай ладно, я пошла собирать вещи. – Она думает уходить в их комнату, но мертвец подскакивает и нетвердой рукой обнимает ее за талию, дышит в шею и говорит то, от чего бабочки заползают обратно в коконы:

– Что я, блять, такое сделал, чтобы вас заслужить?!

Она, признаться честно, хотела закрыться в спальне и, наматывая сопли на кулак, собирать вещи, пачкая их слюнями и слезами, но после этого тихого, надломленного Славы, все продолжающего шептать, что он все сделает для нее, целует ее в макушку:

– Начни со сна, герой любовник, – она поднимает на него влажный взгляд, кария радужка, из-за слез, кажется еще ярче, не мешает ни растекшаяся тушь, ни помада, стершаяся, когда девушка прикусила мягкую плоть.

Снотворное на него не действует, но Слава упорото ложится на диван, накрывается старыми пледом и поворачивается к спинке, слыша возню.

Когда она проходит мимо него, Слава съеживается от осознания, какую херню он натворил, ради женатого, гетеросексуального мужика. Одиночество, так снайперы на крышах его добьют, а ведь мог вместе с ней запираться в ванне.

Прикрываться ей, как живым щитом, темные делишки с Карреловым, обеспечивая себе алиби, сидеть у окна так, чтобы ее голова закрывала его.

Слава почти окликает бывшую девушку, но вспоминает его горячие руки, холодную жесткую куртку на синтепоне: "Мы оба параноики". Как он каждый раз выходит на бессмысленные митинги, его заговорческие, светлые глаза.

Подкасты, бессердечные подкасты, где он просто пиздит о проблемах и мизинчиком не шевеля, чтобы их решить.

Манямирок изрыгает радугу, приглашая постоять под единорожьей блевотой, как радостно стоят остальные блогеры.

Таблетки начали действовать и морок спал.

Девушка, с набитым рюкзаком, молча хлопает дверью, бросая свой комплект ключей на стул в прихожей.

В комнате стало на пару градусов теплее.

***

Просыпается Слава совершенно не выспавшимся и то ли ему попалась паленка, то ли впарили фуфломицин и первый делом он идет на пустую кухню, засыпать пол кружки кофе, и ошпарить кипятком нёбо. Заснул он в джинсах и на телефоне. Резко вспомнив, ощупао на предмет повреждений самое дорогое в этой квартире. Раз свой кнопочный телефон, даркнет ему пока не нужен.

На первый взгляд он цел, поэтому отправляется обратно в карман. Айфон же достает похуистически, включает отрицалой – настроение записать без душ, бессердечное, и ответить в конфе.

Кирилл Тушнениц:

Увидишь мою крошку, сам тебя накрашу и будешь в этом макияже всю жизнь ходить, а крашу я пиздато, учти.

Олежа Конченко:

*прикрепленное видео*

Кирилл Тушнениц:

Вот-вот, видел, как я пиздато наношу тени под веки?

Олежа Конченко:

А я мерч с все майки подгоню.

Слава продольченко отправляет вам средний свой палец

Слава Продольченко:

Буду на вас в "Без души" пиздеть.

Кирилл Тушнениц:

Да штож карелята все некак не успакоются! Во всех странах есть политическая агитация, в Америке, вон, только собачье очко в форме Иисуса против всех голоснуло.

Слава Продольченко:

А с чего ты взял, что я про агитацию вашу, мм? Мерч вы паленый продаете, там школькики ваши худи плевками потестили, так они ничем от маек ру не отличаются)

Олежа Когченко:

Душнила, как его с беседы удалить? Ещё и скобки думанские шет, шаболда этакая!

Кирилл Тушнениц:

Админа попроси, пускай нечесть прогонит с нашей беседы православной.

Олежа Конгченко:

Она меня выебет.

Мирна Каплен:

Мальчики, не ссорьтесь!

Кирилл Тушнениц:

О, Юлиус! тебя жена-то не прибьет с ее аккаунтов лысого гонять в "Подслушано" пошлое?

Олежа Когчелов:

А чо, так можно было?

Дальше Слава не читал, скипнув под женой, с недавних пор все, что связанно с малыми, вызывало рвотный рефлекс.

Ему нужно было позвонить Александру. В непрослушиваемом телефоне один контакт, но Продольченко думает забить туда барыгу, а номер Каррелова удалить, выучив наизусть.

– Привет, Слав, ждал твоего звонка. Я тебе скинул на емайл твое первое дело, считай боевым крещением. Обычноч новые люди у нас сначала проходят жернова бумажной волокиты, но ты, можно сказать, свои прошел.

– Снимал ваши митинги до того, как это стало мейстримом.

Александр с ним соглашается.

– Мы с Лизой расстались – пиздец важно огорошить этим Навального. И что он должен тебе на это ответить?

– Если это из-за работы, я могу все устроить, подпольный юрист, как никак- выделяет «все».

Продольченко закрывает глаза и представляет невеселую усмешку Александра.

– Нет, я просто ее не любил. И хрен его знает, любил ли кого-то вообще. Блогеры ебут инста-шмар, сношаются, красят друг друга и выкладывают в инстаграмм ее сиськи и то, как держаться за руки. Я так не могу. Наверное, это все. – Слава ставит жирную точку на своем монологе. Александр внимательный слушатель, хороший советчик и отличный мужик – в это Слава, почему-то, неистово-фанатично верит.

Александр отвечает ему, что из его тусовки все женаты на правильных женщинах, от которых у них дети. Каррелов тоже женился на такой, по любви, сделал детей, а теперь единственная его любовь – работа, так что он понимает «пиздец как»: "Но про развод и мой брак на соплях – ни слова, Славка, и не мечтай, ему не до любвей, но удобно и конфортно".

А те, что любят как в янг адулте – до хрипа из легких, до хруста костей, до петли на шее и кровоточащих на сердце ран, страшнее всякого инфаркта, и до оргазма, от одного упоминания – не вместе, и приглашают друг друга на свадьбу с хорошей.

Слава в пустой гостиной берет на коленки макбук, включая его.

Заходит в тор и радуется, что отключил в блогерской конфе оповещения.

На его ящике новое сообщение от Каррелового, в личке.

Зашифрованное, как и договаривались. Какая ирония, безопаснее всего шепчут в ухо, пока ты рыдаешь на его плече.

Дешифрует и хуеет.

Меньше чем за двадцать четыре часа, Александр вывел из игры четверть госдумы, что за три месяца самовыпелятся с должности!

Сердце предательски стучит, заглушая мысли. Он не должен, не должен сидеть и лыбится как псих, с подрагивающими от волнения пальцами, постукивающими по нерабочей мышке. И пока он на волне, пока кружит голову эйфория, он садится записывать подкаст с душой, ему нужно выплеснуть, выговориться, кончить, высраться.

Включает вебку, присаживаясь на дивне, с макбуком на колене.

– С вами Славка Поперечный и это первый и последний подкаст сердечный. Все вы, наверное, знаете, бессердечный – это когда я, злобный лысый черт, оскорбляю чувства верующих и мне в личку Милонов шлет дик пики. Так вот, такого больше не будет. Не в смысле Милонова с дикпиками – это всегда пожалуйста, я личку только для этого и держу. Милонов – Продольченко складывает пальцами сердечко. – Но записываю я это не тебе, проказник, можешь подобрать яички и кидать страйк. Дело в том, что я. Я что. Блядь, не, мне не приятно, мнененепонятноблядь, ладно, оставим. Короче, я наконец нашел себе работу и мне не придется подрабатывать написанием фанфиков про себя, кидая везде свои яндекс кошельки. А вы что думали, это маленькие девочки пишут?!

Кто не любит плачущих блогеров, вырубайте сейчас, остальные же…

Я совсем не умею прощаться, да и вебку включил не для этого. Я как бы и с ютуба не ухожу, а в Москву перезжаю, подробности в моей сториз, но это не кликбейт, сука, это смена ммм.

КурсаНвправленийОриентировПриориететов, что будет круче звучать – то и оставлю. Стендапа 29 не будет, деньги я верну, мерча своего и джараховского подгоню, можете продолжать строчить про начинающуюся порнуху с копрофетишем, разрешаю. Подкастов "Без сердца" тоже не будет, но не спешите вскрываться, люди в комментах, откладывающие сцицид, что бы посмотреть мои видео. Будет пару пиздатых колабов, так вот тут не спешите визжать и писать кипятком, оно может заглохнуть еще до пилота, это сериал. Вот теперь все.

Ставьте дизлайки отписывайтесь, строчите обидные комментарии, похороним бессердечный, где я просто сидел и пиздел на серьезных щах, даже не пернув ни разу. Стендапы с ворованными шутками, которые я даже отменить по-человечески не могу. – ой все и Слава тянется, закрывает рукой камеру и вырубает вебку.

Его отрубает на диване. В одиночестве начавший монтировать словесный понос, он заснул, поджав ноги, с заботой о дорогой и нужной технике, сдвинув её на край дивана.

Проснулся Слава глубокой ночью, в кашмарном темном месте. Врубает макбук так, что хрупкая крышка грозит отломится.

Слава вспоминает про снайперов в окне, только когда бегом включает свет и выкладывает недоделанный, без склеек и кликбейтом "Хованский был прав, Слава…», и ебло с голубыми нарывами, нарисованными в паинте, на своей небритой роже, выкладывает. Нет, ему страшно, пипец как страшно. В голове мутнеет, бьет крупная дрожь и паника укутывает пледом.

Но это не помешает их с Александром планам.

Когда он покупает билеты на все тот же дорогой сердцу сапсан, оказывается Слава Продольченко всю свою жизнь шерлокомана мечтал сказать: «игра началась».

Александр думает, что он приедет через неделю, но Слава подъедет уже завтра. А пока, засыпая на импровизированной ложе из одеял и подушек, под окном, где чуточку спокойнее, он сдуру звонит Александру.

– Привет, я купил билеты на завтрашний сапсан, пока.

– Слав, что стряслось? – Поперечный мечтает услышать там волнение.

– Ничего, всего лишь немного боюсь темноты, и названиваю шапочно знакомым политикам, пранк от ракомакофо, блять. Соболев же был у тебя на трансляции, все не пошло – Слава делает неопределенный жест свободной рукой.

– Не пошло по пизде, да. А теперь по порядку, Слав, если тебя это пугает, я все пойму. И, упаси боже, не заставляю лезть в это болото со мной. Ты и так многое для меня сделал. Не принято так говорить, но больше самых близких друзей – и Слава думает о его жене. Считает ли он ее другом? – это не видеоигра с паркуром, где просто подошел со скрытым клинком к тамплиеру и конец падле – конец режима, хеппи енд.

– Я так ее и не прошел. – Слава горько шепчет

– Я в нее и не играл, у меня дочь очень любит эту серию. Пару раз давала в руки джостик и меня вычислили из толпы проституток, больше после этого к приставке меня не подпускают – убаюканный Сашиным голосом, Поперечный прикрывает глаза, но на сечатке все те же красные лазерные огньки – прицелы, не дающие заснуть, что не замечают, как кличет Каррелова Сашей.

– Слав, я хочу, что бы ты знал, не каждый человек, после всех моих "проиграл с подливой», пойдет с этим ко мне.

На языке Александра вертится: "Да никто вообще-то после 20! 8 под хитиновым покровом шевелятся, тысячью голосами: Анальный-Оральный-Карнавальный".

– Спасибо за доверие – говорит тише, будто шепчет на ухо, как тогда, в переулке, и Поперечного ведет.

Всего четыре слова, отвечает Слава: «мне хуево без тебя».

Ха

– «Мне хуево в питере», через два часа вылетаю в Москву. – И Александр понимает. Александр иронично хмыкает и говорит, что оплатит билет, растратившемуся на айфон Славе.

Не принимай на свой счет, Славка, ты просто посредник неизвестного добродетеля с даркнета, открывшего Александру все двери мира.

А ключ, способный открыть любую дверь, как знает Слава, может оказаться всего лишь ограблением, по предварительному сговору трех и более лиц.

Ягодный гараж пять

К вопросу сбора рюкзака Подольченко подходит скурпулезно: запихивает футболки-толстовки, джинсы, спортивки "пусть-будут", павер банк, паспорт и всю имеющуюся наличку.

Билет куплен – Славе пришлось спуститься в Мария-Ра, скинуть деньги на карту Александра.

<Единственный нерешенный вопрос – с хозяйкой. Что хата-то не его, вспомнил с павер банком в руках. Золотое правило: не звонить после девяти. Стендапер игнорирует совестливо – звонит и краснеет, плачет крокодиловыми слезами и звонит.

<Трубку берут, раздраженно здороваясь, но высокий, а вместе с тем прокуренный голос, смягчается, от обещаний внести плату за два месяца.

Срач, отпугивающий покупателей, наконец убирается вместе с Продоловым. Нарощенным ногтям не терпится пересчитать хрустящию наличку. Слава же благодарит все 9000 богов, что с владелицей крошечной двушки, с ремонтом времен совка, встречаться лично не придется. Она, конечно, хотела прийти, поглазеть на состояние дорогого сердцу наследства от любимой мамы.

Выходя из квартиры последний раз, выключая свет, в той же худи с капюшоном на глазах и забитым рюкзаком за плечами, вспоминая, выключил ли он плитку, утюг и прочие шайтан машины. Слава заносит ногу на порог, стоя с сумкой для макбука, в сердце – трепет.

Нелюбимая (бывшая) девушка.

Не первая сотка на ютубе.

Никотин, алкоголь, трава – вообще в счет не берется.

Первый секс, первый тамагочи, сериаломанство… Самолет в Москву, к жизни под прицелом совсем других камер, под сотней взглядов самых опасных людей 3018, гонка, перевыбранная не 30! 8, на смерть. Трепещет сердце и душа, из глотки рвется рев, мешая дышать.

Слава ерошит волосы, он яростен и готов, на лице тытрубенская гримаса от четвертого сезона Шерлока, восьмого – игры престолов.

Что Продольченко сорит баблом, а лавеху намутить, ведь у приличных журналистов она – белая, дважды в месяц (?)

Монетизацию же с тытруба они делят на всех, по чести, по совести или вовсе отключают.

***

В аэропорту скидывает Александру скрин с гугл мапс. Он, Слава Продольченко – ебучий стендапер, седьмой раз переписывающий смску из трех, сука, слов, и не придумывает ничего умнее. Но от отговорок, пришедших в голову, тошнит желчью, он даже слов такий «постадальшеяговоритьнебудусосихуиКейКей» мысленно повторять не будет!

Так глубоко ушел в простой ответ «ок» и поиску в нем тайных смыслов, как раз тогда, когда составлял анаграмму, объявили его рейс, а в паблике впш выставили его фотку с аэропорта. Не подсовывали телефон под кабинку толчка и на том спасибо.

Регистрацию он проходит быстро, на фото, правда, его выгоревшие на солнце волосы, колористой ложится щетина, уже на полтона темнее, тогда он был в теплом удобном мирке, но сейчас, смотря на это фото, понимает, что не был счастлив по настоящему. Каждый раз смотрев на нее, Слава испытывает маленькую смерть, предсмертный стояк, экстаз, тропические полуметровые бабочки в животе бьются о бедренную кость, ломают крылья о ребра.

А сейчас, в бессердечном подкасте, на монтаже заметен маниакальный блеск.

*

– Мы взлетаем – молодец, Слава, очень важна информация, Карреловому ее пиздец как не хватало. – в семь буду у вас.

Александр говорит, что заедет за ним, и говорит таким тоном, будто бы так и должно быть – будущий президент забирает из аэропорта отработанный материал, ничего сложнее и опаснее подкастов и одного клипа про попов, не делавший.

Чем Продолов заслужил такую честь? В политике он за все хорошее и против всего плохого, разве что подделывал справки в универ. Связей, за исключением таких же с труб, у него нет. Не будь он Продоловым, решил бы, что Александр интересуется им самим.

Про продольную придумал, что бы помечтать, как бы с Карреловым сношаться, Славка?!

Отрежешь член и пришьешь пизду – будешь стремной телкой с усами.

– Убедительная просьба выключить…

Славу отрубает до посадки.