Ну ты чего такая хилая? Глотай свой гараж!

В яндекс такси они самозабвенно болают обо всем, но стоит приехать на съемную квартиру, Кшиштовский идет на кухню за виски, поспешно разувшись, и возвращается уже с выпивкой, к возившемуся с ботинками Славе.

Алкоголь развязывает язык, но не тот, другой. Все же Славка привык не только к шуткам, мемам и клипам, он так же привык к пьянкам, к красивым девушкам, говорить с которыми не говорит о бывших. Давать интервью, балансируя на тонкой грани правды/полуправды/я не буду отвечать на этот вопрос/припезднув. Славка Продольченко тот еще пиздобол, у него эту фишку и спиздил другой Славка, а вы говорите Киллер-Киллер.

Пьет Славка из горла, стоя в носках на коврике. Отдышавшись – спасибо за подгон – передает бутылку. Друг хлебает также:

– Ну ты и лох, даже не знаю, что посоветовать, кроме, "проходи, чувствуй себя как дома" – Кшиштовский пытается пищать по-девчачьи, но ничего не выходит и метафорически махнув рукой, ведет его на кухню бухать дальше.

Мы лучшие подружки.

Славка придумывает целый стендап по завязыванию бантиков на его бороде.

– Нехуй, конечно, слушать такого как я – счастливчика, ебущегося по любви, но может поговоришь с ней? Свободные отношения – это следующий этап.

Телки такое любят, ты же не импотент? Ладно-Ладно, можешь не отвечать, все равно ты мне не дашь.

– Ага

– Не отвечаешь своему, значит, совсем все плохо. Еблан ты, Славка. – под конец фразы глухо, надрывно шепча – ты главное с ней не встречайся, избегай и в работу уйди с головой. Бля… Я даже не знаю, что сказать, сам-то я в отрыв ушел, когда тянка бросила. Клубы, травка – там свою малышку и встретил. Может, все-таки свободные отношения и разбежаться по хатам? Мы, конечно, не лучшие друзья, но мне кажется, может прокатить, прогрессивная она у тебя… Хорошая – Кшиштовский прикрывает глаза. Продольченко уже минут десять как жмурится от лампы над головой.

… Перебрались они в зал, плавно с дивана на пол. Кшиштовский хотел достать неиспользуемый бонг, заказанный с доставкой на дом, кем-то оставленным из многочисленных друзей, знакомых. Хорошо смазанный дверной косяк пропускает всех.

– Она из тусовки или фанатка?

Славка поворачивакт голову

– С хуя ли?

– Мы же с тобой боги – снимаем реакции и нихуя не делаем, прямо как Яхве. Телочки делятся на тех, кто в тусовке и фанаток, даже если встретить клевую, не в тени после первого свидания, бац – и визжащая фанатка. – Славка, на любимые бохульные шутки, улыбается вальяжно. Кшиштовский льет воду, а Славка по ней плывет, ныряет, то и дело вдыхая опасный для легких состав, захлебывается

– Это мужик.

Вырывается само. Паутина – Продольченко крылья. Все дела, хочется приподнятся и удариться со всей силы головой об пол. Белки суетливо, лихорадочно не бегают, их затормаживает алкоголь, а Кшиштовский принимает за волнения от каминг аута.

– А. – и антигомофобствует, он всегда умудряется понимать, когда Славка не шутит.

Славка, от всунутого в ослабевшие пальцы виски, отнекивается, встает на нетвердые ноги и говорит, что ему нужно проветрится, отдавая бухло Мише.

– Если ты к нему, хуй тебе в рот, Слава. Запру как я тебя на ключ, в холодный подвал!

Ему преграждают дверь

Как он, черт подери, узнал?!

Давай, думай, Славка, думай, что ты такого спизданул.

Отрицать не получится по глазам видно, значит:

– Я кое-что у него забыл, надо забрать.

– И что же ты такого важного забыл, что не сможешь купить?

– Кошку.

И на скептический взгляд, продолжает идти по тропе лжи, во благо, во имя общего дела, за идею – скользкая дорожка плохих поступков – не ходи, Славочка, слушайся маму и бородатых мамочек. Но Продольченко лишь корчит, что-то отдаленно напоминающее грустную улыбку, трагично скалит зубы,

натягивая на глаза копюшон.

– Мы ее вместе подобрали, два отца, блять. И он взял котенка себе, пока ищет хозяев. Мне-то арендодатель сказал никаких животных…

И прежде чем Кшиштовский начнает про «дядя федор и кошачий дух»:

– Я переезжаю.

Кшиштовскому есть что сказать, но он молчит. С сумасшедшим, видившим в котенке ребенка от мужика, не разговаривают, их сочувственно хлопоют по плечу, и плюнув на все, обнимают крепко: «я с тобой, бро, не вернешся ко мне сам – из-под земли достану и отъебу, отряхну и снова отъебу»

Замок щелкает затвором.

***

В редакцию фбк он пробирается с боем – охранник бизнес-центра спрашивает пропуск, которого у него нет. Они лезут на тытруб в охраничьем смартфоне и с ахуевшего, что такую херню смотрят люди, да еще и денежки это приносит, загорается идеей стать тытрубером, чтоб таких дегроидов уму разуму учить. Продольченко услужливо кивает и просит пропустить его, но вахтеру как-то сразу становится плевать, кто такой Продольченко и сколько у него подписчиком, и спустя десять минут ругани, и "у меня сел айфон", дает свой стационарный телефон, позвонить в фбк.

Длинные гудки он слушает долг. И вот, трубку выхватывает защитник:

– Фонд борьбы с коррупцией, слушаю вас?

– Это Славка Продольченко, мне нужно поговорит с Алексанром

– Его сейчас нет на месте. Вы по какому вопросу?

– Личному

– Какого толка?

– Скажете тогда номер Александра?

– Если вы по поводу наших расследований, у нас есть свой, анонимный.

– Нет, хорошо, хотите правды? Вот вам правда: мы бухали вместе и я забыл у него кое-что важное, и дал согласие снятся в моем видео.

– А позвонить самому вы никак не можете, потому что…

– Айфон сломался

– Я не могу вам просто так дать его номер, давайте мы поднимемся и все обсудим.

Славка может жить и без крыльев, смотри не обляпайся, паук.

– Окей – передает трубку охраннику и после короткого разговора его неохотно впускают, выписав номер с паспорта и дав временный пропуск.

***

Вот он и в офисе фбк, святая святых 3018 либерализма (а в прошлом году сломалась).

Нет, они, конечно, выпускают разоблачение правительства в целом, и отдельную чушь в частности. Каррелов появляется на своем канале и так же неравнодушно иронизирует, но Славка видит, там, у кристаллика, поселилась чернота, вязкая, осязаемая, гадкая безысходность, но Александр не дает ей выползти щупальцами, желчью, и упрямо идет вперед, не теряя запал. Пусть он и покрылся толстой кромкой четности попыток, пусть половина штаба сама уже не верит, пусть живут как рядовые журналисты, со сдельной зарплатой. Школьники, еще вчера ходившие на митинги, сегодня смеются над оральными_карнавальным. А на улицу выходят одни смертники, которым нечего терять. Воющая от безвыходности, доведеннная до ручки толпа.

Санса Старк отдаст ключ к северу и корону зимы, сделав Джона Сноу королем.

Славка только сейчас осознает, насколько забит мейнстримом всех мастей в целом, и Шерлоком с игрой престолов в частности. А ведь он никогда не считал себя сериаломаном, фанфиков не читал, на арты ни разу не вздрочнул. Так и умер бы, не узнавшим, если бы не не с п о й л е р ы.

Ну, вот и хувианов подвезли.

Не сдерживает глупой усмешки из-под капюшона.

И по-новому, если Сансу не пристрелит из арбалета Джоффри.

Капюшон он все-таки снимает.

Фурора он не производит, но пялятся, отвлекаясь на секундочку от журналистких дел. К нему подходят, знакомым голос предлагая чай или кофе.

Продольченко не удерживается от халявного кофеина, готовый оторвать себе право капустное, бело с янтарным, крыло.

– Мне нужен телефон Александра – вот видишь, не так уж и страшно называть его имя, когда твердо решил умирать за него и сделать королем, первым своего имени.

– Простите, но я не могу просто так дать его личный номер, а анонимный телефон есть у нас на сайте.

Вот тут можно было встать и уйти, долбиться головой о стену, забыв о таком простом способе – назначить анонимно встречу, прикрывшись Ей и Карреловым. Ан нет, сказал бы говорить по телефону, он же анонимный, они же меняю симки, к тому же иностранные. С чего Александру переться в Питер, на встречу со смутно знакомым ему блогером? Они же за хайп и мать продадут, и в жопу дадут. Один ты тут, тупой хуй, возжелавший совершенно чужого тебе мужика.

– В вашем ролике о рыбке пиздеж и у меня есть пруфы, ок, да? Но говорить я буду только с Александром и из-под анонима – Славка заметно нервничает, без копюшона и склеек ложно обвинять элитную проститутку – по головушке ей итак досталось от стимпатов, с легким дебильцом на лице. Сложно, вырубай, он и от одного фаната в тц с трудом отбивается. Мне поссать и по делам надо, в следующий раз потусуемся.

Девушка кусает губу, как Белла из Сумерок, с криво накорябанном женскими ногтями: «я – Анастейша Стилл».

Начинается суета:

– Нам это не интересно. Доказательтсва в ролике железные, тема закрыта.

– А вдруг там что-то по настоящему важное и, как он говорит «пиздит»,

– это может быть ловушкой. Верхушкам мы подпалили задницу тем разоблачением.

Эти три аргумента крутятся виниловой пластинкой. Слышатся повышенные голоса от разных людей и когда спор доходит до точки кипения, и перехода на личности, звонят Александру, но Славка всакивает, оставляя кофе в белой фарфоровой кружке, принесенный улыбающейся сотрудницей.

Александру таки звонят, потому что устроенный в офисе бедлам сможет разрулить только батя.

– Тут к вам аноним по поводу рыбки, просит вашего присутствие.

– Да, говорит, дело срочное и, если вы не приедете немедленно, он уйдет и сольет кому-нибудь другому.

– Хорошо, передам.

– Александр сказал, что подъедет через час, подождете?

Как Славка Старк может отказаться?

Последние его минуты в фбк тянутся вечностью. Славка, впервые за день своей новой жизни, думает, а что он будет делать дальше? Когда отдастся Навальному ключ-карта, сотрется, к цикадам, все с его профиля, Александр отправится бороться с режимом по-настоящему. Но, что будет делать он, Славка Поперечный? На фоне революции будет пилить видосики, типа: «все пули, когда-либо выпущенные человеком, были резиновыми», не идущие ни в какое сравнения с правдой.

Отсиживаться в своей теплой квартирке и чуть что "пора свалить в сибирь", или, думай позитивнее – в европу. Посторонитесь, Фил и Ден, ща русский пидор вам покажет свой х*й.

И смотреть новости, переживать за Александра и молиться. А вдруг, бог есть, что бы на тот евросоюз и тайное правительство встало на сторону Навального, погрязая все в том же болоте. Вот представь, что у тебя в сирии мужик – так вот и будет.

А, может, смотрите-ка внимательно, за руками следите, Славка может пойти в партизаны и сгинуть под резиновыми пулями, и пушистыми розовыми пыточными инструментами.

Кофе уже остыл. Продольченко выпивает залпом, не морщась от горечи.

Это мясо годится только на убой, но мясо – крысятина, так что выбирай, Слав: Германия или Нидерланды.

Пока Славка мыслями был далеко, пришел он, Александр Каррелов.

Темно-синяя куртка оттеняет синеву в глазах и под ними. Славка залипает, когда их зрачки встречаются. Они смотрят друг на друга, и даже такой, не подходящий школьникам на мемы, ни в агитационные плакаты, покореженный, непревычно холодной московской погодой и жизню, наровившейся перемолоть его в труху, но радужка светится мрачной решимостью. Плотно сжатые губы опущены вниз, но стоит ему посмотреть на Славу, он не светлеет, нет, глаза не светятся счастьем, он просто заебанно улыбается, прикрывая на секуду глаза от вселенской усталости и открывает их, сосредоточившись на Славе Поперечном.

– Это, так понимаю, и есть наш аноним?

Александр продолжает спускаться со второго этажа, не прикасаясь к перилам, и Слава шел так близко, что грозился вдохнуть синий мех с капюшона.

Каррелова это не напрягало или он был слишком уставшим для возражений.

И тут же захотелось обнять его, прижаться к холодной куртке, зарыться носом наконец в этот ебучий мех, и что бы щемящее сердце само сказало, что он там чувствует и ощущает, напрямую постучавшись к чужому и взявшись за ручки водить хороводы. Но Слава только вдыхает воздуха больше, проталкивая его глубже, и продолжает идти следом.

– Если бы все были такими неравнодушными, Слава, прекрасная 3018 будущего была бы не одним только мемом – Александр замолкает так же резко, как начинает говорить – не бери в голову, кризис среднего возраста – и вот, он говорит как в своих видео, входит в образ, сказал бы Слава, не будь популярным тытрубером, лидером мнений.

Они превращают свое имя и жизнь в бренд, а по сути, те же Славы Продольченко и Александры Карреловы, только со склейками и заготовленной речью, остаются в ней. Разумеется, только пиздатые плохие качества и ахуенные хорошие, нелицеприятные замазываются корректором и тут уж каждый сам выбирает марку.

Так что, если Александр что-то и напяливает – то только себя самого.

Слава стоит на пару ступенек выше и откровенничает, с нихуя он полез, пока яйца не прищемили, а так – диванный воин, как он есть. А Александр не такой. И пускай ему отвечают, что яйца прищемили раньше, Слава, только и всего, мотает головой, и сердечно говорит: "Александр Каррелов, вы ахуенны и не спорьте со мной!"

Глядят ему под кожу, с усталостью и недоверием:

– Я тоже сидел на жопе ровно, пока, как ты выразился, не прищемили яйца.

– Но не вам.

Александр продолжает смотреть ему в душу, минуя зрачки, окольцованные такой же как у него голубой радужкой, пронзает белок ясными очами

– А с компроматом на Рыбку, вы вынете не только свои гениталии из дверной щели.

– Мне льстит, что ты такого обо мне мнения, но компроматом нужно еще правильно воспользоваться, как видишь, у меня получается только сидеть, сосасть и обрекать на то же «каррелят».

– В этот раз сможете – Слава горячо возражает, и Александр невольно рассматривает его: не брившегося пару дней, в капюшоне темной толстовки, обещающей холодные пальцы, и выделяющиеся, на бледном от недосыпа лице, влажные, маниакально горящие глаза. Его бы отправить домой, в Петербург, отсыпаться в девичьих объятьях, но Александр молчит, не давая мыслишки вылезти на ружу: "Я почему-то доверяю этому пареньку".

И улыбается спятивший, так широко, как только может. Эта его улыбка давно стала уродливой гримасой, ломая свою остчертевшую прохладу, разламывая лед, добивая выстрелом в голову остраненность. И парень его копирует, давая почувствовать, как нелепо выглядит это выражение лица.

Поперечный думает, что они как Джокер и Харли.

Каррелов тоже.

**

Небо в Москве заволокло серыми облаками, а вместе с моросящим дождем – придавало сходство с северной столицей.

Александр шел без капюшона, Слава, промокший, не снимал. Они так близко, касаются плечами, хоть и не друзья, знакомые – и то с натяжкой. В Питере не пили, на мусорных блогерских вписках не пересекались, Слава ну вот ваще не уверен, что Александр по таким ходит. Вот камикадзе дед ему – знакомый. Продольченко даже не уверен, пил ли Каррелов с ним.

В айфон, в руке Александра, смотрит один лишь Слава, что делает его крайне бессмысленным.

"Нет, не желает, ведь это единственный твой шанс, Слава, касаться его руки, как бы невзначай, помогая держать в руке тяжелую пафосную ношу".

Сам Каррелов, казалось, знает куда идти и без гугл мапса.

Краем глазом Поперечный ищет подходящий для их черных делишек переулок и находит!

Пора. Берет Александра дрожащей от холода, ходящей ходуном, рукой и настойчиво тянет в сторону с пешеходки.

Александр послушно, как теленок на убой, идет за ним, никак не комментируя его руку на плече, под теплой курткой, не привыкшего к морозам москвича. Вспоминает ли он убийство <того самого>? И это старческая усталость от жизни, появляющаяся у людей в двадцатник…

Слава же мечтает: "Он тааак мне доверяет, я для него особенный!"

И вот они стоят в глубине обоссанного переулка, едкий запах аммиака заволок ноздри, вокруг черные надписи на облезлых стенах: "И я должен кое в чём вам признаться, Слава, ведь в склейках". Но, если бы он не хотел, чтобы фраза звучала двусмысленно, то…

– У тебя нет информации о Рыбке.

Светлые глаза совсем не осуждают, смотрят прямо и ни одна мимическая морщина на пустом лице не видна.

– Нет – Слава подходит ближе, практически прижимающемуся к кирпичной стене Навальному. – у меня есть круче и дает свой старенький телефон, открывая на нем заметки.

– Не знал, что ты пишешь – эта маленькая кривая улыбка.

– Я не пишу, это правда – наверное, он выглядит смешно тесня другого мужика к стене: не отличающийся ни ростом, ни мускулами и выглядевший, как школьница, зажимающая учителя. С расширенными зрачками, громким порывистым дыханинием, распаленный параноей и близостью Александра. И что ему, всунувшему конспирологический бред, смеют неверить. Ты на себя-то посмотри: взлохмоченный, пропотевший, близкий как никогда к сумашествию, снимающий видяшки на одной платформе, с остатками ракамсквфл и стадом пранрреров/вейберов/постанов видяшки.

Вот ты бы на его месте поверил?!

Поперечный хотел было попросить загуглить Александра, но вовремя спохватился, подумав о палеве. Сначала он ищет устройство смартфонов, мчится к Навальному и тот тоже ищет устройство, достает свой телефон, поспешно стуча пальцами, вбивая права потребителя и сервисные центры. Слава показывет Александру смартфон в разрезе.

– Дальше мне понадобится твой айфон

– Сначала мне нужно ознакомиться со сценарием.

– Значит, все твои пламенные речи на в митингах – фейк?! – что ты несешь, Слава?!

– Так тебе нужны они? Окей, я что-нибудь соображу, когда дашь мне хотя бы кусок сценария – так же блекло и невозмутимо, а Слава начинает подозревать, что уже Александру было похуям, куда и с кем.

Слава выдыхает сквозь стиснутые зубы.

Ему придется вырвать из рук айфон.

Он делает шаг, с распухшей от усталости, от ебли и ебланства, от роющийхся смертельно ядовитых ос, поймай одну, зажми в руке, и впрыснется яд, в опухшее место укусов

В глазах щиплет.

Не ведая, что творит он опускает сдавленную раскаленной короной голову на плечо Александра, и с жалким "поверь мне", прячет влажные от злости глаза.

"Я капец неудачница, у меня все рушится и ничего не получается".

Куртка Александра хорошая, брендовая, дорогая, созданная для промозглой дождливой погоды. Сколько не вдыхай, никакого одеколона и родного запаха, да и Слава не из тех, что дрочит на чужой пот и духи – они его не возбуждают. Он стоит так, замерев, и не сразу понимает, что ему суют в руку. Он отстранется в туже секунду, как ошпаренный, охуевше смотрит на айфон.

– Я собираюсь его разобрать.

– Да я уже понял.

В голубых, теперь с желтым (!) отливом глазах, читается интерес и Слава видит там доверие, потому что хочет его там видеть, хочет верить, что не всем Александр дает смартфон. Ха! Что позволяет плакаться в плечо.

Движение за один раз не отладить, и Поперечный возится с крышкой короткими ногтями.

Сняв кожу, Слава копается во внутренностях, на глазок ища место, где литая пластина содержит тонкий – миллиметровый потайной кармашек, но что бы его достать, нужно разломать пополам.

Александр был готов ко многому, в том числе заказать больному Славе такси до дома, а смому быть в тренде и перейти на хонор. Но его зрачки таки сузились, когда Слава переломал на пополам телефон, не без помощи жесткой подошви, сделав надлом. Из одной половинки высыпал на руку маленький чип.

Отрицание

Торг

Депрессия

Принятие. За свою активистскую деятельность Александр много чего повидал, что требует прохождение этих пяти стадий, но сейчас, слушая объяснения Поперечного, то и дело скатывающих со здоровой подозрителтности до пышно цветущей паранои, вспоминая себя в двадцать лет, расставляющим бумажки в двери, нитку в коридоре, еще одну бумажку на тумбе, тонкий слой прозрачной изоленты на дверце шкафа, со временем изощряясь все сильнее.

Александр Навальный сейчас посылает запросы на свидание с братом и пьет коньяк за Немцова, продолжая каждый день ходить один в офис.

На рот ложится широкий оскал победителя, демонстрирующий ровные белые зубы.

И Слава – настороженный, продрогший в своей худи изнеможденный, говорит:

– У меня дома больше инфы в торе. Нельзя, что бы они знали, что ты лазаешь по даркнету – скалится тоже, не такие ровные зубы, думая, что они оба ебобо заговорчески переговариваются в обосранном переулке. Второй раз сравнивает с мейнстримными парочками. Непосчасливилось Бони и Клайду.

Как бы не храбрился, и как бы все не указывало на обратное – Слава панически боится, что Навальный возьмет и уйдет. Самую нужную инфу он передал, целку Сансе Старк порвали, наследник зачат, больше ебать ее не обязательно, нахуя ему подноготная бразильского правительства?

Но Александр спрашивает у него про один звонок. Слава послушно достает свой айфон и смотрит на Александра, берущего работу на дом и уверенного, что там есть места беспокойства за депрессивного босса, и невторения судьбы Немцова, на что Навальный отшучивается. Прокуренность ушла и этого хватает женскому безтелесному голосу в трубке, долетающего до Поперечного обрывками фраз:

– Электронные билеты или хуй глотающие терминалы?

– К глотающим хуи я отношусь нормально, все мы люди, но куплю нам электронные – смешинки в глазах, и никакой дерганности. Славе почему-то кажется, что он бы так не смог – пойти за левым лохопедом, дать завести себя в переулок, дать айфон десять и спокойно смотреть, как его ломают у тебя на глазах – нахуй бы послал еще в своем же офисе, когда понял, что компромат не водится, и охранику бы сказал, что с этого дня они всем коллективом дружненько переходят на пропуски с пропусков, на отъебись – нет заветной карточки – пиздуй домой за ней и никакое: "я здесь пять лет работаю, тыж знаешь меня, Михалыч, вернулся бы к своим делам".

Александр быстро вызывает яндекс такси и:

– Какие идеи для новых видосов?

– Да никаких. Еще один подкаст, совместка с русланом смн.

– Тот, что не любит игру престолов?

– Ага, самый адекватный из их тусовки.

Они разговорились об агитационных клипах, о девочках с испорченными носами, которые в любой момент могут прийти к нему. Он же такой же видеоблогер, давайте возьмите меня в тусовку и выбьем из горе юриста все до копеечки, предоставляя отчеты до последней буковки и циферки, как впрочем и всегда.

А в голосе, в глазах, как он держится, слышится одно – был юристом, видеоблогером, а сейчас – обветренные губы не скрывают клыкастый оскал, глаза открывают Славе наполеоновские планы.

Наконец-то. Просто… Наконец-то, от сквозящей в янтаре тоски, Славе хотелось свернуться, лишь бы ее не видеть.

А еще обнять, крепко, до хруста, чтобы его кости в форме бабочки вросли Александру, в точно такие же, мечтай дальше о сердцах, бьющихся в унисон.

К парковке бизнес-центра они подходят другими людьми, с чужим прошлым Поперечного и Навального.

Писк. Дверь разблокирована и Слава залезает на переднее сиденье семейного кроссовера.

Семейного, плаваешь, Слава, поищи себе парня, раз осознал, что ты хочешь сосать хуй или не такую снежинку, лизать пизду приговаривая: "твой тентакль очень вкусный!"

***

Слава завещал чувствовать себя как дома, в тесной двушке, после сапсана, в их радужных сердечках только больше решимости и уровня резни.

Аоаоаоа, он, оказывается, тоже смотрел!

Леденящие душу приключения Сабрины, его дочка подсадила, а меня Миша.

Ыыыыыы, нам из мф в игре престолов видим одного и тоже чела-тян на железном троне.

«Ему нравится последняя из династии таргариенов, ему для борьбы нужны драконы, а не пташка, стоящая голой перед судом»

Его девушка на работе и ничто не помешает им строить планы по захвату России.

Шутка.

Александр ознакамливатся с истиной в нви последующей инстанции и валить из жизни Славы, навсегда оставляя ахуительные истории. А пока он не был презедентом, мы виделись аж три раза, и он позволял к себе прижиматься. А еще это я к его ногам положил Россиюшку и сделал его женушку первой леди… Да-да, а еще королем ферелдена был и довакином.

Шутка, никогда он не расскажет, как стал бородатой Старк.

Они раздеваются, переходя к фазе «у тебя тут мило», и Слава показывает святая святых – свой ящик в торе, открыв макбук.