Тайна Ирминсуля

– Темуи аку ди тампа ками!** – крикнул Лоуренс, каким-то образом оказавшись за спиной поднимающегося Армана и занося над ним растопыренные пальцы.

– Темукан сияпан мунеримнэ!*** – бросил последнюю фразу арауканец, скрываясь за дверью.

Странное было чувство, как будто в голове кто-то грубо орудует, переставляя и выворачивая мысли. Взбешённый Арман зарычал и ухватился за одежду стоящего позади, рванул на себя, и двое молодых людей покатились по полу. Мгновение – и они снова стоят напротив друг друга, Арман – заслоняя собой дверь, принц – возле камина.

«Бей! – сказал в голове голос отца, – не дай себя отвлечь разговором!»

Копошение в мыслях не уходило, наверняка принц услышал это, потому что одновременно оба зависли в неестественной позе с вытянутыми руками. Хрипел Лоуренс, хрипел Арман. С трудом отрывая левую руку от горла и закатывая глаза, Лоуренс дотянулся до кармана, судорожно достал нечто, и Армана откинуло назад. Принц пытался отдышаться: продолжая держать правую руку вытянутой.

– Вот для таких случаев нужны подарки! – зашёлся он в каркающем смехе и показал теряющему сознанию юноше сияющий кристалл. Подошёл поближе. – Жаль, хотелось бы романтики, верить в то, что ты тайный агент, а ты всего лишь ждал девку… Ах-ха-хар-р-р…

Лоуренс закашлялся, и в этот момент дверь открылась. Гость сшиб Армана с ног, заваливая его на пол. Связь снова разорвалась, на этот раз к счастью для Делоне.

Но реакция принца была достойна похвал – он выбросил ментальные ленты, подхватившие невысокую женскую фигуру и рванувшие её к хозяину, чтобы принести добычу. Увидев, кто это, Лоуренс готов был расхохотаться, однако горло продолжали терзать следы магии Делоне.

*Вы идиот, устраните сами проблему!

**Идите, встретимся на нашем месте!

*** Узнайте, кто его послал!

*****

– Сирра Мариэль! Как вы удачно зашли! – прохрипел ехидно, покрепче обхватывая талию и прижимая к себе девушку.

Тем временем у двери Арман поднимался на колени. Лоуренс не собирался оставлять его в живых, и сейчас был отличный момент добить соперника, но жажда поглумиться, поиграть со слабостями – всё, что прежде доставляло удовольствие – пересилила инстинкт самосохранения. Тем более всколыхнулся гнев на Мариэль, ловко обходившую последние с ним встречи.

– Пропусти нас, иначе одной малышке будет очень и очень плохо! – Лоуренс лизнул ухо вздрогнувшей девушки.

Движением руки Лоуренс откинул Армана к стене, не давая подняться в полный рост и прижимая руки над головой к стене. Юноша коротко замычал и сцепил зубы, очевидно, боль была сильной, потому что он с трудом открыл глаза. Мари дёрнулась было в его сторону, но принц усилил хватку.

– Видишь, в чём преимущество менталистов перед стихийниками? – тихо хохотнул он на ухо девушке. – Они же младенцы со своей магией: руки связаны – ничего сделать не могут.

– Так и вы руками машете, как мельница, – девушка пошевелила плечами, пуговицы на одежде принца впивались в спину, а метка горела, хотелось прикоснуться к ней.

В ответ Лоуренс хмыкнул и развёл руки. Убежать не получилось: невидимые ленты привязали её к стоящему позади, и попытка Мари насмешила принца:

– Доказал? А ты хитрая стала… Признаюсь, не поверил Люсиль, когда она сказала, что у тебя отшибло память. Расстроился даже немного…

Мари подумала об Анри: она слишком неожиданно выбежала из зала, наверняка он бросится вслед. Почему-то была уверена, что начинающий инквизитор не уступит по силе принцу и наваляет, как следует, не посмотрит на королевскую кровь.

Девушка закусила губу, нужно немного потянуть время… Но Его высочество прочитал мысли:

– Спасибо, что предупредила. Специально для тебя – демонстрация без рук, почти, – он положил ладони на грудь девушки, наблюдая за реакцией побледневшего от злости Армана, замер, уткнувшись в волосы Мариэль, и внутри комнаты раскинулся шатёр безмолвия. Один слой магической плёнки, и поверх ещё один. – Знаешь, что это такое? Это безмолвие тишины. Теперь нас не только не услышат, но и мимо пройдут. Ни у кого не возникнет желания даже остановиться возле двери, потому что разум будет говорить им: «Здесь никого не-е-ет!»

Лоуренс шумно вдохнул запах девичьих волос, поиграл лицом в них:

– Так что ты помнишь, Мариэль-малышка?

– О вас – ничего.

Мысли метались. Страшно было от того, что Лоуренс читал мысли, а значит, любая попытка вывернуться будет пресечена.

– Лжёшь, – промурлыкал принц, – не смей меня обманывать…

Руки Его высочества тем временем нагло скользили по телу вздрагивающей от прикосовений Мариэль. Арман пытался освободиться, но каждый рывок причинял ему боль, отражаясь на лице.

– Я читала свой дневник, – вспомнила Мари.

– И что же там написали твои маленькие шаловливые пальчики?

– Всякую хре… ерунду, простите. Воспоминания были настолько мерзкими, что я сожгла дневник… Почему бы вам просто не уйти порталом? Я обещаю, что никому не скажу про ваше самоуправство. Можете даже наложить на меня печать молчания. – И она расслабилась для доказательства послушания.

Лоуренс шумно втянул воздух, потянулся, не убирая рук от девушки:

– Не врёшь, умница! Быстро поняла, что лгать бесполезно. Почему не могу уйти своим порталом? Я бы с удовольствием, но сир Аурелий перебдел ради безопасности гостей: территория замка заблокирована, официальные порталы только в танцевальной але. Забавно, правда? Ха. Ха! Так что придётся идти через толпу. Жаль, нет времени с тобой покувыркаться здесь, доставить удовольствие твоему другу. Давай, перебирай своими ножками!

Они сместились ближе к двери, которую наполовину закрывал Арман.

– Что вы собираетесь делать? – она вспомнила дневниковую запись о самом странном свидании Мариэль с принцем, который страдал манией величия и пробовал на вкус садизм. Обдумывать идею времени не было, и она запричитала, – пожалуйста, ваше высочество, отпустите нас! Мы сделаем всё, как вы скажете!

Арман от неожиданной смены поведения Мари сначала удивлённо поднял глаза на подошедших, а потом поморщился.

– Позвольте, я сотру Арману память, он не вспомнит о том, что здесь случилось, и, Ваше величество может быть спокойным, я никому ничего не скажу. Будьте милосердны, Ваше величество! О, я вас прошу, умоляю! – она подогнула колени, «обессилев» от страха.

Расчёт оказался верным, принц содрогнулся от накатившего возбуждения, спросил осипшим голосом:

– Малышка-Мариэль, маленькая лгунья, ты помнишь, что нравится твоему принцу… Пойдешь со мной?

– Пойду, ваше высочество, – с придыханием ответила, – я жажду вашего поцелуя, смилуйтесь над своей верной служанкой!

Наверное, это были какие-то особые рычаги воздействия на Лоуренса, потому что он рыкнул и совсем бесстыдно погладил пятернёй девушку по животу. Руки Армана оторвались от поверхности, упали вниз, и юноша потёр кисти, но это не осталось незамеченным. Лоуренс толкнул Мари на колени, перед Арманом, вновь распиная его руки на стене:

– Будет тебе поцелуй, маленькая лгунья, а сейчас сама сотри память своему бывшему маленькому другу, последнего часа жизни будет достаточно, – и резко опустился за девушкой, забирая в плен объятий сзади, – а я тебе помогу…

Мари и сказать ничего не успела, её правая рука сама собой легла на лоб Армана, поверх её руки принц положил свою ладонь. Девушка ненароком оперлась свободной рукой на грудь молодого человека, призывая свет к действию и надеясь, что принц не поймёт, какой силе была отдана команда.

Свет хлынул, и Арман это почувствовал, вздохнул так, будто получил долгожданную порцию кислорода. Как вдруг свет замер – боль пронзила правую ладонь Мариэль, а браслеты на запястьях обожгли кожу, словно и без них мало было пыток: метка весь диалог с принцем пульсировала. Мари невольно вскрикнула:

– О, ваше высочество!.. Мои браслеты! Мне больно!

– Конечно, будет больно, – засмеялся Лоуренс, – ты собираешься причинить вред. Но, знаешь, обмануть браслеты легко. Если сначала заставить жертву жаждать эту боль, всё получится по обоюдному согласию, не так ли?

Принц правой рукой схватился за волосы на затылке жертвы, замер на мгновение, промычал понятное ему одному. Мари не могла видеть выражения лица Армана, слёзы брызнули из глаз, лицо и лоб покрылись испариной.

Свет бесновался, не понимая, что ему делать: отдавать силу или удалять память. Принц, положивший сверху свою ладонь на руку Мари, через неё направлял ментальную магию и попутно заставлял подключаться помощницу. Минута странных ощущений, как если бы рука стирала с поверхности доски написанное мелом, – и дело было сделано.

Лоуренс не торопился подниматься, насмешливо наблюдал за результатом. А взгляд Армана, от взбешённого и измождённого, изменился сначала на бессмысленный, и, наконец, вопросительный. Попытался что-то сказать, но из горла выдавился хрип. С потерей памяти сил не прибавилось, наоборот, они словно в песок уходили. Глаза закрылись устало, и голова склонилась на бок, руки отлипли от стены, упали безвольно. Метка на плече взбесилась, выворачивая плечо. Дело было плохо, Лоуренс обманул.

Принц поднялся сам и рывком поднял Мариэль, схватил за руку:

– Пора! Уходим, моя маленькая лгунья!

– Подождите, ваше высочество, я сниму маску, не могу в ней дышать, – пробормотала она, нервно дрожа. Кажется, Арман слишком быстро терял силы.

Лоуренс отпустил руку, и его незримые ленты тоже успокоились, зато вторая рука еле заметно шевелила пальцами над головой полулежащего юноши.

– Давно бы сняла, – расслабленно и отчего-то довольно сказал принц.

Через секунду удар маской пришёлся по его лицу, и он взвыл, хватая воздух перед собой. Следующий удар распахнул дверь, и от сквозного движения по двойному шатру безмолвия прошла рябь. Лоуренс взревел, отрывая маску от лица, но слов его никто не услышал: шатёр продолжал служить создателю, а Мари стояла в коридоре возле раскрытой двери с закрутившимся в ладони бейларом. Принц вскинул свою руку, но всё, чего добился – от его движения лопнул шатёр, магия не добралась до девушки, зато полетевший навстречу бейлар успешно преодолел расстояние. Рассыпался искрами о невидимую преграду перед Лоуренсом. Сейчас, когда звукового барьера больше не существовало, вопль пронёсся по этажу:

– Иди сюда, с-сука!

Эхо заставило опомниться принца, он изменился в лице, расхохотался притворно весело:

– Ах ты… умница! Талантливая! Ну, иди же ко мне, милая! Поиграли – и хватит. Ты прощена! – и замолчал, глядя на кого-то позади девушки.

От внезапного голоса рядом Мари присела, закрывая голову руками и не узнавая говорящего.

– Какого шархала тут происходит?! – возмущённо спросил Анри. Рядом с ним стоял запыхавшийся Антуан. – Мы тебя по всем этажам ищем! Мариэль! Я с кем разговариваю?.. О, ваше высочество!

Не дожидаясь, пока ситуация разрешится, девушка бросилась к Арману, рывком опустила его на пол и приложила обе ладони к груди. Свет хлынул потоком прорвавшейся дамбы. Боль в плече отступала, а значит, опасность для жизни миновала.

– Ну и дела! Опять моя сестрёнка сверху, а этот тип снизу, – засмеялся Антуан, заходя в кабинет. Увидел перевёрнутую мебель, отодвинутый стеллаж и разбросанные бумаги, присвиснул, повторяя с другой интонацией: – Ну и дела…

– Она мне маской лицо поранила! – пожаловался Лоуренс молчаливому Анри, изумлённо, как и Антуан, разглядывавшему погром.

– Хоть на что-то она сгодилась, – пробормотала девушка и полуобернулась к инвизитору. – Лоуренс приставал ко мне и хотел убить Армана. Я требую наказания, мне плевать, кто он – принц или король!

Анри перевёл взгляд на Лоуренса и шагнул в его сторону:

– Это правда, ваше высочество?

– Разумеется, нет, – Лоуренс промакивал платком кровоточащие царапины на лице, – признаюсь, мы повздорили из-за одной дамы… Слово за слово, наговорили лишнего… Я готов принести свои извинения и пройти проверку на ложь. В качестве примирения отказываюсь подавать иск на собственное покушение. Вы видели, как Мариэль запустила в меня бейлар.

Ленуар и Антуан нерешительно переглянулись. Арман шумно вдохнул воздух, отвлекая на себя внимание, закашлялся.

– Жив, слава богу, жив! – Мари порывисто наклонилась, обнимая лежащего, – как ты меня напугал…

Лоуренс спокойно убрал платок в карман, достал кристалл, зажал его в руке и замер. Царапины на его лице затянулись. Затем принц с непроницаемым выражением лица одёрнул на себе задравшиеся полы жюстокора и обратился к Анри:

– Что ж, недоразумение благополучно завершилось, все живы, и мне пора. Господин Ленуар, будьте любезны, сопроводите меня к порталу как должностное лицо. Это мой приказ.

Инквизитору пришлось выполнить требование. В дверях они столкнулись с Люсиль. Девушка запыхалась, лучезарно обвела смеющимся взглядом всех, кто находился в поле зрения:

– Я сбежала от отца! Как хорошо, что нашла вас быстро!

Лоуренс протянул златовласке руку:

– О, милая Люсиль, не проводите ли меня до портала?

Одновременно с Люсиль, дающей согласие, резкий голос Мари, сидящей на полу, заставил вздрогнуть Антуана и Анри:

– Нет! Сир Анри проводит его высочество. Люсиль?

– О, Владычица! Что случилось? – златовласка всплеснула руками, бросилась к Арману, пытающемуся сфокусировать взгляд. Опустилась с другой стороны от подруги, но та уже вставала с помощью брата.

По счастью, принц не стал комментировать реплику Мари, заложил руки за спину и спокойно пошёл по коридору, намурлыкивая какую-то мелодию.

Девушка отряхнула руки и хладнокровно осмотрела испачканное платье, порванное на плечевых швах, когда Лоуренс тянул к себе. За это время Антуан и Люсиль успели дважды спросить о случившемся, и даже Арман задал похожий вопрос.

– Сволочь, – Мари рассматривала маску, расколовшуюся пополам, – и мразь этот ваш принц. Страшно подумать, что будет с Люмерией, если он сядет на престол.

Она в общих чертах обрисовала ситуацию. В итоге получалось, будто молодые люди поссорились из-за ревности к Люсиль. Мари не стала разубеждать подругу: интуиция подсказывала, что ссора возникла по другой причине. Но добиться истины теперь было бы сложно, если только не существовало способа восстанавливать память.

Арман смог подняться, его усадили в кресло, налили вина, но он отказался, сославшись на то, что этот сорт вызывает лёгкую аллергию. В это время Люсиль спешно наводила порядок в тайнике отца, чтобы скрыть преступление.

– Я уеду домой, в таком виде нельзя показываться в зале, – Мари задумчиво смотрела на два кубка, валяющихся на полу. – Антуан, проводи меня в комнату к Жанетте.

Мари, выглядевшая уставшей, ухватилась за подставленный локоть брата, махнула друзьям рукой на прощанье. И ушла, провожаемая взглядом Армана, так же обратившего внимание на кубки.

– Отец нас накажет! – простонала Люсиль, прикидывая, успеют ли слуги навести порядок до того, как сюда вздумает появиться отец.

*****

Дойдя с помощью Антуана до комнаты, где ждала Жанетта, Мари подумала, а не погорячилась ли она с планами на вечер. Сил не было совершенно, «сосуд» был пуст, почти всё передала Арману. Секунды прикосновений к Арману до появления Люсиль восполнили резерв, но, очевидно, для энергичных действий их бы не хватило.

Жанетте потребовалось время, чтобы переварить увиденное: господин приводит госпожу в испачканном и разорванном платье, сажает её, шатающуюся, на кровать, начинает расспрашивать, а та устало машет рукой. Какой ужас! Но Мари остановила её жестом, спокойно обратилась к брату:

– Говори родителям, что хочешь и как хочешь, но чтобы они не поехали за мной сразу после твоей новости. Можешь сказать, что я нарасхват и сижу в пузыре для поцелуев, а перед ним целая очередь желающих.

– В пузыре? – Антуан расхохотался, – понял!

Он ушёл, и Мари, как сидела, так и опрокинулась на кровати, раскинув руки. Изнывающая от любопытства Жанетта примостилась рядом. Мари стала рассказывать с момента начала бала, минуя некоторые подробности вечера, в частности, поцелуи Анри. Дошла до королевского Ирминсуля и поняла, что нет желания делиться предысторией Лабасского Контратата. Субретка взмолилась, но так и осталась в неведении: слова как застряли – то кашель напал, то сдавило горло…

В дверь постучали. Это был Анри.

– Почему я не могу рассказать Жанетте про ту историю, которую узнала у Ирминсуля? – с порога огорошила его Мари.

– Я не накладывал на вас печать молчания, если вы об этом. То, что узнают под Ирминсулем, всегда остаётся там, – не спрашивая разрешения, Анри присел рядом. – Что случилось между вами, Арманом и Лоуренсом?

Мари рассказала всё в подробностях, разрешив Жанетте присутствовать при разговоре, чтобы потом не повторяться. Вспомнила про два кубка и открытый тайник, который сегодня перестал им быть.

– Мы испробуем все средства, чтобы восстановить Делоне память, – пообещал Анри, весь монолог Мариэль не прекращая перебирать во рту любимую зубочистку. – Шархалов Хранитель… не сунешься к нему теперь… Послушайте, Мари!

Он достал из-за пазухи завёрнутые листья Ирминсуля и протянул их девушке. Та показала листья Жанетте, и субретка благоговейно поцеловала их, не веря своим глазам.

– Хранительница, которой вы завтра отдадите листья, – сильный маг? – зелёные глаза сосредоточенно путешествовали по лицу Мари, заметили пятнышко, и рука потянулась, оттёрла его.

Жанетта рот открыла, видя этот доверительный жест, доказывающий, что инквизитор и хозяйка помирились.

Мари кивнула:

– Думаю, да. Уверена.

– Тогда попросите её приготовить порошок из этих листьев. Скажите, нужно средство «Истина Ирминсуля». Она должна знать, что это такое.

– А что это такое?

Анри усмехнулся:

– Ко встрече с истинными желаниями и воспоминаниями, которые хотелось забыть, нужно быть готовым. Некоторых медитация после вара из этих листьев меняет сильно. Почему вы так на меня смотрите? – юноша улыбнулся. – Ну да, я пробовал.

– Вспомнили?

– Нет. Зато познал более важные вещи, – зелёный взгляд остановился на губах девушки, а потом резко скакнул на краснеющую служанку. – Брысь отсюда! Вернёшься через минут… полчаса…

– Не «брысь»! – Мари фыркнула. – И вообще, вам срочно надо идти, а мне переодеваться, то есть, одеваться и уезжать.

– Поедете домой в таком виде?

– А кто под плащом увидит?

– Логично, – Анри поднялся, собираясь уходить. – До встречи? Не вижу смысла больше находиться здесь. Загляну кое к кому и, пожалуй, вернусь в Люмос. За Его высочеством установим слежку, а если будут новости, я вам сообщу. И, на всякий случай, я бы посоветовал вам сменить комнату до тех пор, пока не прояснится ситуация. Лоуренс был у вас дома, а защиты на замке нет.

Мари переглянулась с Жанеттой, та кивнула:

– Я приготовлю вам другую комнату, госпожа, – обратилась к Анри. – Благодарю вас, сир Анри, за заботу о моей госпоже. Да благословит вас Белая Владычица!

– Уже, – хмыкнул Анри. Поклонился девушкам и пошёл к двери. Взявшись за ручку, обернулся. – Вы можете не беспокоиться относительно моей памяти. Пробелы остались, за исключением одного забавного случая при участии вашей кухарки. Не знаю, как вы это провернули, но восхищён вашей изобретательностью. До встречи, сирра Мариэль, прошу вас, не гуляйте больше по ночам без сопровождения.

Анри подмигнул краснеющей Мари и вышел, не давая шанса обманщицам оправдаться.

Следом визит нанесла Люсиль, ненадолго, потому что торопилась. Её служанка Адора прибиралась в кабинете сира Аурелия, продолжая заметать следы драки. Ещё нужно было привести в порядок жюстокор Армана. Других слуг не подключали, желая избежать сплетен. Люсиль просила подождать Жанетту, чтобы потом с Адорой сходить за сменным платьем для Мари. А тем временем златовласка изо всех сил будет отвлекать отца.

– Так в чём же дело? Давайте я помогу убраться? Вдвоём мы справимся быстрее, – предложила Жанетта, и Мари дала согласие.

Люсиль поблагодарила и, заговорщически делая глаза большими, сказала:

– Арман хочет с тобой поговорить, Мари. Поблагодарить тебя за помощь… Я попрошу тебя побыть с ним, пока его одежду приводят в порядок. Он всё ещё плохо себя чувствует, ему нельзя в таком виде появляться на балу. Хорошо?

Знала бы она, как ёкнуло сердце у Мари. Положить перед котом колбасу и попросить покараулить – хорошенькая задачка. Это в присутствии посторонних всё было в порядке, а наедине… Сердце зашлось от дурного предчувствия.

– Надеюсь, он придёт сюда не раздетый? Прости, ты как-то двусмысленно сказала о его одежде.

Люсиль посмеялась шутке и успокоила подругу: на устранение следов драки забрали только жюстокор и штаны, взамен последних выдали на время собственность сира Аурелия. Здесь, на служебной половине замка, герцог практически не появлялся, поэтому можно было не переживать за встречу юноши и хозяина штанов.

Златовласка и субретка ушли, но перед этим Мари попросила передать, чтобы Арман зашёл через полчаса, не раньше. Едва за ними закрылась дверь, Мари судорожно начала снимать верхнее платье, благо Жанетта научила расшнуровывать платье с помощью хитрого трюка бытовой магии. Нужно было успеть переодеться и улизнуть из комнаты до появления Армана.

– О чём ты думала, боже мой! – ругала себя Мариэль, запутываясь в юбке и торопливо разворачивая узел с мужским костюмом. – Язык мой – враг мой! Не могла сказать, что не при чём… Полезла обниматься!.. Проклятье!..

Кое-как сложила платье и натянула мужские подштанники. В дверь постучали.

– Мари, разреши войти, – попросил голос Армана.

Глава 29. Никогда не говори никогда

В любви бесит то, что в этом преступлении не обойтись без помощника.

Шарль Бодлер

Она замерла, как преступник, застигнутый врасплох. А как же полчаса? «Ну, Люсиль!» – Мари бессильно сжала кулаки. Откликнулась, прося дать ей минутку, убрала мужской костюм и заметалась в поисках чего-нибудь подходящего накинуть на плечи. Платяной шкаф был пуст: в этой комнате никто не жил. Стянув покрывало с кровати, закуталась и открыла дверь.

– Я не успела переодеться, – объяснила свой вид. – Здесь поговорим?

– Нет, это долго. Без свидетелей, – Арман устало улыбнулся, – прости, ты тоже выглядишь, как после хорошей драки, я понимаю: не до разговоров.

Дверь пропустила юношу внутрь. Он осмотрелся, присел, морщась от болезненного движения, на мягкую кровать, игнорируя жёсткий стул, и опёрся на руку.

– Если ты поблагодарить, то всё в порядке. Я тебе вернула должок, – Мари присела рядом. Болезненный вид юноши её беспокоил, и всё же от одного взгляда на него теплело в груди. Усталый, он казался ещё более милым и желанным. – Спина болит?

Арман качнул головой:

– Ерунда, домой вернёмся, матушка вылечит. Хотел я сказать… Знаю, ты сейчас разозлишься…

Мари его перебила:

– Подожди. Не могу на тебя такого смотреть, покажи, что со спиной? – щекочущий в груди свет рвался наружу, перехватив бразды управления над разумом и телом. Руки сами потянулись к сюртуку сира Аурелия.

– Антуан рассказал, как ты делилась со мной резервом, ты истощена. Что ты хочешь сделать? Отдать последнее, чтобы сюда пригласили из зала господин Майна? – Арман придержал руку девушки.

На него воззрилось сердитое лицо:

– Я похожа на человека с пустым резервом? Не заговаривай мне зубы, показывай свою спину. Его мразочество тебя приложило о косяк, я же видела. Лучше я, чем сирра Элоиза: тебе хочется слушать её слёзную истерику?

Юноша подумал и начал расстёгивать болтающийся на нём сюртук. Мари помогла снять его, а потом задрала рубашку на Армане сзади и охнула: по всей спине, от плеча до бёдер шла толстая синюшная вздувшаяся полоса. Заставила Армана лечь животом на кровать, занесла руки над спиной:

– Так о чём ты хотел поговорить?

Приятная прохлада, идущая от рук вместе со светом, медленно успокаивала рану, синева бледнела, но не желала сдавать позиции без боя. Тем не менее, юноша промычал расслабленно:

– Приятно, уже не так горит… У тебя открылся ещё и целительский дар?

– Не проверяла на всех подряд, но, думаю, вряд ли, – Мари кусала губы, присматриваясь к процессу заживления, – после липы попробовала на себе и получилось… Сир Майн у-ди-вил-ся…

Она отстранилась, чтобы посмотреть на результат издалека. Получалось неплохо. Два сантиметра раны почти сошли на нет. Осталась сущая ерунда – ещё три десятка сантиметров… Подняла руки и остановилась: Арман глубоко вздохнул и мерно засопел. Уснул!

Продолжила в тишине заживлять рану, спина под руками дышала, еле заметно поднимаясь от дыхания спящего и опускаясь. В комнате разлилась тишина, стало так спокойно и хорошо…

Девушка скинула с плеч мешающее покрывало. Установила в комнате шатёр безмолвия, чтобы внезапно вошедшая Жанетта не разбудила Армана, и вернулась к работе. Не удержалась – погладила спину. Арман глубоко вздохнул во сне.