Тайна Ирминсуля

Минуты три, пока пена накопившегося желания не выбежала, они терзали друг друга поцелуями, но вот движения губ замедлились – и юноша отстранился, чтобы стянуть с себя рубашку. Тёмный взгляд Армана напугал. Но ещё больше ужаснуло безмолвие височной метки. Как же так? Разве так можно? Обмен воспоминаниями отключил у гаранта невинности откат для подобного случая? И Мариэль испуганно вцепилась в рубашку, не давая снять её:

– Хватит! Нельзя!

«Где ты там, чёрт тебя дери, спишь?!» – выбранила ментальную магию, расслабленную, когда хозяйке нужна была помощь. Спит она…

«Да вот же, рядом», – лениво зевнула спасительная идея.

Пока она искала выход, Арман перекатился на бок, устраиваясь поудобнее и разворачивая девушку к себе лицом.

– Покажи мне себя, – попросил, придвигаясь ближе и касаясь лбом, как полчаса назад.

– Ты с ума сошёл! Меня ждёт…– она предприняла очередную попытку, но сопротивления хватило ровно до того мгновения, пока правая рука не поползла по спине, обжигая через ткань. Фон комнаты Армана вдруг поплыл, высветляясь.

Бездельничающая сила с любопытством откликнулась на родной призыв. Незнакомое белое пространство с развеваемыми ветром отрезами воздушной ткани. Напротив Арман, в рубахе, будто слепленной из миллиарда снежинок, и таких же коротких штанах.

– Покажи мне себя, – повторил, протягивая руку, с которой слетел рой снежинок, обнажая по локоть мускулы и незабудковую сетку вен на неестественно белой коже.

Мари опустила голову, рассматривая своё снежное платье с завязками на груди, крест-накрест и порхающими над ними снежинками-бабочками.

– Мириам, – позвал он, дотрагиваясь до завязок и пугая вспорхнувшие снежинки. – Mariam fy maban annywyl pois-h… Gadeh ymy gyffradh-h a hy, gadeh ymy foh ynn… Fonyhh wy annonlen-nu…*

Странно, но она поняла древний язык, помедлила, думая над ответом.

– Мириам… – с лёгким акцентом шепнул Арман, и она узнала своё имя, другое, забытое.

– Аргирис…– откликнулась и не узнала свой голос, более тягучий, медовый, с хрипотцой. – Dagoisyn hai-hi**

Он не заставил себя упрашивать – бабочки разлетались медленно, открывая плечи, грудь, живот, чтобы она не торопясь рассмотрела его. Бёдра… Руки машинально сжались на затылке, хватаясь за короткие пряди. Не испугалась, – скорее, рассматривала с любопытством.

Арман приблизился, провёл рукой над её плечами, прогоняя снежное платье, распадающееся на бабочковые молекулы…

– Kaniata y my***, – рука в белом видении коснулась обнажившегося тела, и реальное осязание напомнило о забытой пружине внутри.

«Давай!» – скомандовала ментальной магии, зависшей от интересного кино.

Продираясь сквозь пламя, прожигающее губы и те части тела, к которым прикасались прохладные руки, через стоны, свои и чужие, упрямо направляла неторопливую, вязкую нить к затылку, в чужую память, – словно шла против урагана, срывающего с неё одежду и силу воли. Неужели ментальная сила настолько ослабела? Или же она не слушалась, желая увидеть финал истории, поменявшей вертикальный ракурс на горизонтальный? Снова лицо сверху, и кожу жжёт чужая кожа, задевая…

– Miriam, kaniata y my, – просят губы её, рассеянную, раздираемую на два противоречивых чувства. –… klyffarr-r-r****…

*Моя малышка, позволь прикоснуться к тебе, позволь владеть… Назови меня по имени…

** Покажи себя

*** Позволь

**** умница

Боль пронзает: пружина сжимается под нажатием и одновременно включается метка Вестника. Словно в неё воткнули копьё – вдоль всего тела… Удушливый смрад проникает в лёгкие.

Пружина успевает дважды откликнуться, как вдруг Арман замирает, руки его опадают.

Белое кино растворилось. Рядом со своим лицом Мари увидела его, погрузившегося в сон. Схватившись за плечо, она поднялась и поняла, почему невозможно дышать – по комнате плыли дымовые щупальца, кажется, от камина.

Две секунды, и она выплёскивает на смрад последнюю воду из кувшина, умножая её движением руки и затапливая угли грязью. Сразу после этого рывок рамы вверх – и живительный воздух врывается в комнату, колкий и желанный, как родниковая вода, выпуская дым, смешанный с ароматом цветущих вишен.

Мысли возвращаются к обычному своему состоянию, стыд захлёстывает. Словно не она позволила сделать всё это с собой. Обернулась на спящего Армана. «Аргирис?» – вопросительно вспоминает незнакомое имя. Укрыла его, заворачивая покрывало, чтобы не простыл на сквозняке, подхватила книгу, сумочку и, у двери оглянувшись назад, выскользнула в коридор.

Невозмутимый Вернер поклонился:

– Сирра Мариэль, позвольте сопроводить вас.

– Не нужно, сама спущусь. Там, – показала на дверь, – проследи. Что-то с вашим камином случилось, мы чуть не угорели. С Арманом всё в порядке, он просто спит.

Вернер повёл носом и метнулся в приоткрытую дверь, забывая о гостье, припустившей по коридору к лестнице.

Бежать, бежать без оглядки! Пока не проснулся, не вспомнил, не догнал! По дороге отправила свет и воду залечивать зуд на истерзанных губах, снимать розовую кайму.

Влетела в гостиную. Отец, стоя у окна, внимательно рассматривал рисунок на ножнах от длинного клинка. При появлении дочери сразу отложил интересный предмет.

– Простите, мы немного увлеклись разговором о любимых книгах, – приказывая себе не краснеть, робко ответила она и подняла томик повыше.

– Благостного дня, сирра Мариэль, – знакомый голос откуда-то сбоку повернул к себе.

– Благостного дня… сир Анри… сир Оливер, – пробормотала она, всё-таки краснея – не от стыда, так от неожиданности. – Поздравляю вас с новым статусом, господин старший инквизитор.

Сир Марсий хмыкнул, разглядывая Ленуара, словно только что его увидел. Анри поморщился:

– Это вынужденная мера, сирра Мариэль. Я не хотел афишировать новость.

Мари кивнула и обернулась к отцу, стоявшему рядом, подала ему руку:

– Едем, отец?

Рафэль коротко поклонился собравшимся господам:

– Да, уважаемые, был рад всех видеть. Жду вас всех к четырём. До встречи.

– Увидимся, – кивнул Анри, сдержанно кивая то ли г-ну де Венетту, то ли Мариэль.

Сир Марсий отправился провожать гостей. В коридоре навстречу гостям попалась сирра Элоиза, несколько томная после сна. Девушка обняла её, недовольную, прощаясь. Так мать Армана её не простила…

С сиром Марсием всё получилось гораздо сердечней.

– Возвращайся, дочь моя, скорее, – подмигнул он, не вытаскивая больших пальцев из карманов жюстокора.

– Сир Марсий был твоим отцом-наставником в детстве, – рассмеялся отец, увидев смущённую реакцию Мариэль.

«Ну, теперь всё понятно», – хмыкнула ментальная магия, и девушка улыбнулась мужчине в ответ.

– Как же вы долго, госпожа! – шепнула Жанетта, усаживаясь рядом в холодную повозку и растирая ладони, чтобы нагреть воздух внутри до приемлемой температуры.

– Так получилось, – Мари провела рукой по стеклу, успевшим украситься морозным узором.

У ворот стояли сир Марсий и Вернер. Она подняла глаза вверх, высматривая знакомое окно. В нём Арман, кажется, застёгивая камзол. Не удержалась, скосила глаза, высматривая белую полосу сложенного снега, у края дорожки, приложила руку к стеклу – и в окно наблюдающего за отъездом полетел крылатый снежок.

– Ох, и девка! – хмыкнул сир Марсий, заметив эту манипуляцию. Бросил взгляд на цель снежного снаряда, и посуровел. – Увеличить нагрузку вдвое. Через неделю – вчетверо.

– Полагаю, что особой необходимости, господин, в этом нет, – флегматично возразил слуга.

– Порадуй.

– Я видел обмен ментальной магией. Не сомневаюсь, что имела место быть одна из инициаций.

Сир Марсий задумчиво смотрел на ворота, закрываемые дворовыми слугами, выпустил длинное облачко морозного пара изо рта. Несмотря на яростный мороз он и Вернер не накинули на плечи тёплых плащей. Делоне развернулся и зашагал к лестнице, лёгкая ухмылка, переходящая в сдерживаемую улыбку, всё же растянула губы. Но стоило ему зайти в приёмный зал, привычная противоречивая смесь эмоций – иронии и холодности – вернулась на лицо.

Он даст девчонке отдохнуть, пусть хоть до цветения Владычицы гуляет. А затем лично, если Рафэль заартачится, поедет за ней. Без брачной инициации самый щедрый подарок – обманка. Не закрепить хотя бы обручением – новый дар уйдёт. К тому моменту сын расстанется с золотой малышкой, которой даже в голову не пришло поделиться портальным даром. Но это будет чуть позже, через три-четыре месяца, а пока нужно уточнить версию Вернера…

У ворот де Трасси Мари попросила отца и Жанетту подождать, не заезжая на территорию:

– Клянусь Владычицей, на этот раз не обману! – выскочила с сумочкой в руках. – Я только подарок отдам.

Сир Рафэль недоверчиво смотрел вслед бегущей дочери. Пересел внутрь повозки, чтобы не замёрзнуть.

– Жанни, что тебе моя дочь рассказала? – порадовался, как внутри тепло, и расстегнул плащ.

Компаньонка пожала плечами:

– Простите, сир Рафэль, ничего особенного. Сказала, что разговаривали о книгах, Лапеше. Спросила меня, что такое Лапешская Академия и какое отношение к ней имеют инквизиторы и пуритане. Говорит, Арман решил, будто она собралась там учиться.

Сир Марсий осенил себя спасительным знаком:

– Упаси, Владычица, от судьбы попасть туда! Не хватало нам этих одержимых фанатиков! И что же ты ответила?

– То же самое, сир Рафэль. Госпожа много смеялась.

Мариэль в этот раз не задержала, действительно, вернулась быстро. Поздороваться с радостной Люсиль, взгрустнувшей от расставания; перекинуться парой фраз и надеть на неё браслеты – на всё ушло пять минут. Сколько, оказывается, полезного можно сделать за это время! Не то, что с Арманом, дай ему волю…

В Лапеш добрались через час езды по самым разным дорогам – от гладких, на территории де Трасси, до бугристых, заброшенных равнодушными хозяевами. Мариэль, не помнившая Лапеш, с особенным любопытством взирала на относительно большой город с домами, выкрашенными в разные цвета.

В портальной гостинице сняли комнату, чтобы отдохнуть перед перемещением. Жанетта попрощалась с сиром Рафэлем, ссылаясь на то, что брат уже ждал её в Нортоне. И господин Венетт отпустил волнующуюся компаньонку своей дочери.

Пока Мариэль отдыхала, отец успел наведаться в местную кондитерскую, прикупить сладостей для домашних; зашёл в лавку друидов, где заказал большие горшки и вспомогательную питательную смесь для растений. В предвкушении представлял, как выглядят деревца, на которых растут те чудесные оранжевые плоды, дар покойного сэра Рэя. В том, что тот давно умер, сир Рафэль не сомневался. Дочь предложила своё название для незнакомого плода – цитрус, и сиру Рафэлю, шархал дери, оно понравилось!

В дверях гостиницы столкнулся со светловолосым юношей, спешащим на выход. Мальчишка придержал покачнувшийся свёрток сира снизу, извинился и проскользнул на улицу, зашагал по ней бодро и глазея по сторонам.

Лабасс Марою понравился. Деловитый, относительно малолюдный и приветливый. На Рене смотрели благосклонно, прохожие ответно улыбались юноше, готовому засмеяться от чувства парящей свободы. Перед ним распахивался целый мир, до сих пор ограниченный несколькими комнатами трёх замков. За тринадцать дней не получилось полностью исследовать даже родной дом.

В мире Люмерии, основанной светом много сотен лет назад, до сих пор развивавшейся, но уже окрепшей, простой лумер имел больше свободы, чем аристократ, скованный социальными предубеждениями, тщеславием и демонстративным соблюдением традиций. Это казалось обидным.

Марой рассматривал надписи на лавках, иногда заходил внутрь, чтобы полюбоваться на товары. Гостиничный номер на имя Рене Мароя, рядом с тем, в котором остановилась дочь графа де Венетт, был оплачен на пару часов. За это время Рене нужно было успеть прикупить кое-какую мелочь, разумеется, для начала найти соответствующую лавку, и вернуться, не заблудившись в цветном лабиринте улиц.

В магазинчике мелких аксессуаров помощница лавочника Флавия, девчонка лет пятнадцати, зарделась от вопросов любопытного покупателя, попыталась строить глазки и выяснить, откуда Рене Марой, волею какой судьбы оказался в Лабассе и надолго ли. Но стоило ему снять шапку, упарившись в тёплом помещении и провести по взмокшим волосам, как девчонка погрустнела.

– Двадцать шесть сибериусов с вас, господин Марой, – положила на прилавок пакет с кожаными браслетами, шнурками, подвеской и прочей мелочью и вздохнула. – Вас украсит наш товар, и ваша госпожа останется довольной.

– Какая госпожа? – Рене положил необходимую сумму рядом с пакетом, остальную убрал в кошель, купленный здесь же.

– С которой вы обручены, сир Рене, – Флавия записывала в огромную книгу проданный товар.

– С чего вы, милая Флавия, решили, что я обручён? – хмыкнул юноша, подозревая девушку в кокетстве.

– Изволите шутить над глупой девушкой, сир Рене?

– Отнюдь.

Флавия нахмурилась, передёрнула плечами и повернулась к полкам возле места продавца, поправляя висящий товар:

– Грешно шутить над невинными девушками, когда у вас на видном месте руна привязки.

Юноша попросил зеркало. На виске к руне, появившейся после данного обета у Ирминсуля, добавились детали. Теперь символ дерева – вертикальная линия с двумя отросткам вверх – имел корни: две короткие, но яркие полоски, идущие от «ствола» вниз и напоминал букву «ж».

Он забрал товар, извинился перед помощницей лавочника и вышел на улицу. Запах сдобы привлёк к себе внимание, живот отозвался на сытный аромат, и юноша зашагал в сторону аппетитной лавки. Оставался час до отправки через портал в харчевню, что находилась недалеко от де Венеттов. В свете появившегося нюанса нужно было подумать спокойно. И сделать это за кружкой горячего душистого отвара и сладостей будет гораздо проще.

Конец первой книги

Ноябрь, 2021 г.

Авторский мир в книге «Тайна Ирминсуля». Бестиарий, топонимы и другое

Основные сведения:

Люмерия – страна света, основанная Белой Владычицей много веков назад. Столица – Люмос. Живёт по Канонам Владычицы (местная Библия).

Ирминсуль Королевский – дерево, выросшее на могиле Белой Владычицы. Один из главных источников магии.

Ирминсулиум – символ Ирминсуля и его территории.

Ирминсуль Лабасский – дерево, саженец, выросший из семени Королевского Ирминсуля. Был посажен в Лабассе сиром Алтувием Трасси.

Волчье Логово – водопад с одноимённым названием, находится в Лабассе. Источник древней магии, его хранителями являются серебристые волки. 100 лет назад они исчезли, никто не знает, по какой причине. С тех пор вода в водопаде потеряла свою истинную силу.

Иль и Эль – два небесных светила (луны), олицетворение мужского и женского начала.

Лония – река («источник» с др.яз.), от неё берет название графство Делоне, через которое протекает на восток Лония.

Лабасс – одна из северных провинций Люмерии. Севернее его находится Нортон.

Сурья – остров недалеко от юга Люмерии. Богат на месторождения кристаллов, способных накапливать энергию. Из кристаллов делают в том числе накопители, очки для инквизиторов, чтобы рассматривать магические потоки, и браслеты для сдерживания неконтролируемой магии.

Лапеш – южная провинция Люмерии. Находится рядом с Сурьей.

В Лапеше есть доакадемическая Эколь – для всех имеющих слабый дар. А так же Лапешская Академия, из которой выпускаются воины, инквизиторы, пуритане (жрецы) и др. Обыватели считают их сумасшедшими фанатиками.

Лумеры – жители, не имеющие основного магического дара (бытовой не считается). Лумерами могут быть как простые, незнатные жители, так и аристократы.

Октагон – праздничная неделя зимой. В календаре имеются две таких недели, обе посвящены Белой Владычице и считаются самыми магическими. От 1 дня второго октагона отсчитывается совершеннолетие получивших дар. Во вторую неделю аристократы занимаются благотворительностью.

Комбат-де-бу – игра аристократов. Её суть – сражение двух сторон с помощью грязи. Побеждает тот, кто остаётся самым чистым в финале. Игра также является традицией: официальный повод для прислуги посмеяться над хозяевами. Обычно проводится летом, в тёплое время года.

Инквизиторы – служба безопасности Люмерии. Не являются по большому счёту карательным органом. Их задача – помогать жителям в разных вопросах, связанных с магией, контролировать осознанную магию, расследовать преступления и ловить преступников.

Белый бал – проводится во вторую неделю зимних празднований. Повод для молодых людей познакомиться и узнать о магических дарах друг друга через поцелуи.

Сферы – шары из сурьянских кристаллов. Могут записывать «видео», являться транслятором музыки.

Закон невмешательства – был написан Хранителем Королевского Ирминсуля. Суть закона – не вмешиваться сознательно в предопределённое, наказывается жестоким откатом. Все события должны завершаться естественным путём.

Бонджо – татуировка в виде ока. По поверью южан, она способна защитить от удара в спину.

Эколь – сельская пригородная школа для бытовиков из незнатных семей, после неё для лумеров, обладающих бытовым даром, проходит трёхлетний курс наёмниц.

Возраст совершеннолетия – чаще всего это 18 лет. К этому времени большинство магов получают дар. Крайний срок – до 21 года, после этого возраста магия не проявляется и люмериец признаётся лумером. Браки создаются после совершеннолетия, обычно после 21 года.

Брак может быть создан, если один из супругов совершеннолетний, то есть исполнился 21 год, прошёл все супружеские испытания. Каждый случай рассматривается пуританской комиссией отдельно.

Поцелуй – один из способов взаимодействия магий. Супруги могут обмениваться даром (частично, не полностью), таким образом усиливая семейную магию.

Лексикон с нашей аналогией:

Шархал – чёрт, проклятое существо.

Валгоф – проклятое место.

Легаж – игра в карты, типа «Дурак»

Ажуте – постскриптум.

Энон-эрит! – да будет так (древний язык) = Аминь

Бейлар – магический шар, чаще имеется в виду огненный.

Пища:

Пулли – мелкие курочки.

Пуаре – лёгкое вино, изготавливается в винограднике де Венеттов в том числе.

Марсала – крепкий напиток, от которого хорошо спится, что-то вроде горячего вина, производится на королевских виноградниках.

Бестиарий:

Вестник – продажный судья, наказанный Чёрным Некромантом. Вестник является гарантом тёмных сделок между заказчиком и исполнителем. В случае невыполненного заказа исполнителя ожидает смерть. Исполняет одно желание исполнителя, может являться для помощи и ответов на вопросы трижды.

Чёрный Некромант – один из основателей Люмерии, ученик Белой Владычицы. Сначала назывался Белым, но проклятые души, которые он заключил в свой посох, очернили его. Любопытен, развлекается за счёт человеческих драм.

Ханс-Свист – персонаж детской сказки, в детстве упал и выбил один передний зуб.

Доблестный сир Курсунь – знаменитый путешественник и герой. Его биография входит в список обязательных книг при подготовке к Академии.

Сир Дролль Ригголо – персонаж приключенческого романа «Приключения сира Дролля Ригголо, друида и обманщика, его жизнеописание во время путешествия по стране антимагов».

Ратты – подобия крыс.

Манчоны – слепые зверьки, живут в пещерах, где нет света.

Найла – некое глупое животное, аналог козы.

Куль – толстое, неповоротливое животное, похожее на моржа. Ассоциируется с глупостью. ( Вот я глупый куль!..)

Абитат – хитрая магическая тварь, похожая на кошку, имеющая шерсть с качеством хамелеона. Абитата сложно заметить на поверхности, т.к. он сливается с пространством. Обладает интеллектом.

Огнеплюйки – твари, с помощью которых в Академии обучаются защите от магии огня.

Валюта:

Сибериус – монета среднего достоинства

Гольден – золотая монета = 100 сибериусов