Дипломаты пустоты

– Проекции взрывов? – предположил Немов. – Или фальшивых сообщений?

– И то, и другое, – подтвердил Тэл'Ваар. – Но главной особенностью их технологий была способность манипулировать эмоциональными реакциями разумных существ. Они могли усиливать страх, подозрительность, агрессию… или подавлять сочувствие, доверие, рациональное мышление.

– Что идеально для провоцирования конфликта между двумя потенциально враждебными цивилизациями, – мрачно заметила Елена.

– Но кто может использовать эти технологии сейчас? – спросил Михаил. – И с какой целью?

– Это ключевой вопрос, – сказал Тэл'Ваар. – В Консорциуме доступ к данным о технологиях Зел'Хори строго ограничен. Только члены Совета и высшее военное командование имеют такие допуски.

– Зур'Хаат, – тихо сказал Н'Рал.

– Возможно, – не стал отрицать Тэл'Ваар. – Он известен своим… консервативным отношением к контактам с другими видами. Особенно после изучения истории Зел'Хори.

– А с человеческой стороны? – спросил Зел'Кар. – Кто мог бы иметь доступ к таким технологиям или данным о них?

– Адмирал Корсаков упоминал, что аналитики Земного Альянса обнаружили следы технологий Зел'Хори в нескольких инцидентах на границе, – сказал Немов. – Если это правда, то военная разведка могла получить образцы этих технологий или данные о них.

– Что приводит нас к возможному сотрудничеству между фракциями в обеих цивилизациях, – подытожила Елена. – Теми, кто хочет войны или, по крайней мере, длительной напряжённости вместо мирного сосуществования.

– Военно-промышленный комплекс, – кивнул Немов. – Универсальная константа для технологически развитых цивилизаций.

– У нас есть похожее понятие, – согласился Тэл'Ваар. – Альянс Стратегов и Производителей, который имеет значительное влияние в Консорциуме. Особенно после… исторических конфликтов.

– Итак, мы имеем потенциальный заговор между военно-промышленными комплексами двух цивилизаций, использующий технологии давно уничтоженной третьей расы для провоцирования конфликта, – резюмировал Немов. – Звучит как сюжет для фантастической истории, но, к сожалению, согласуется со всеми наблюдаемыми фактами.

– Вопрос – что мы можем предпринять? – спросил Н'Рал. – У нас очень мало времени. Корабль Консорциума прибудет меньше чем через сутки.

– Первое – нейтрализовать манипуляции с коммуникациями, – сказал Немов. – Без чистого канала связи между нашими делегациями любые попытки деэскалации обречены на провал.

– Проблема в том, что группа Ройса блокирует наши попытки внедрить фильтр, – напомнил Михаил. – Они установили дополнительные протоколы безопасности на всех основных коммуникационных узлах.

– У нас есть альтернативное решение, – сказал Зел'Кар. – Мы с Михаилом разработали его ночью, после обнаружения блокировки. Вместо внедрения фильтра в основные системы станции мы можем создать параллельный, независимый канал коммуникации, который будет использоваться только высшим руководством обеих делегаций.

– Своего рода прямая линия между лидерами? – уточнил Немов.

– Именно, – кивнул Михаил. – Технически это будет выглядеть как обычный дипломатический коммуникатор, но с встроенным фильтром, нейтрализующим манипуляции вредоносного кода. Мы уже создали прототипы, – он достал два небольших устройства, внешне неотличимых от стандартных коммуникаторов дипломатов.

– Для этого нам не нужен доступ к основным системам станции, – добавил Зел'Кар. – Устройства будут работать в автономном режиме, обмениваясь данными напрямую через защищённый квантовый канал.

– Но это решает только проблему коммуникации между нами, – заметил Тэл'Ваар. – А что с общей атмосферой подозрительности и военными приготовлениями с обеих сторон?

– Нам нужно доказательство, – сказала Елена. – Неопровержимое доказательство существования заговора, которое можно представить обеим делегациям и, возможно, передать напрямую руководству Земного Альянса и Консорциума, минуя потенциальных заговорщиков.

– А также нужен план немедленной деэскалации, – добавил Немов. – Конкретные шаги, которые обе стороны могут предпринять, чтобы снизить напряжённость и предотвратить конфликт.

– Мы могли бы начать с совместного расследования взрыва в секторе Альфа-7, – предложил Н'Рал. – Если мы представим неопровержимые доказательства того, что это была провокация третьей стороны, а не акция одной из делегаций, это может стать первым шагом к восстановлению доверия.

– Согласен, – сказал Немов. – Специалист Вершинин, насколько близки вы и Зел'Кар к определению происхождения взрывного устройства?

– Мы собрали достаточно физических доказательств, – ответил Михаил. – Но нужно больше времени для полного анализа. Особенно компонентов, которые не соответствуют известным технологиям ни людей, ни Н'Тар.

– Сколько времени вам нужно?

– Ещё 12-14 часов для надёжных выводов, – сказал Зел'Кар. – Но предварительные результаты будут доступны уже через 4-6 часов.

– Хорошо, – кивнул Немов. – Работайте над этим. А что с приближающимся кораблём? Можем ли мы как-то повлиять на ситуацию до его прибытия?

Тэл'Ваар задумался:

– Возможно, я мог бы связаться с командующим корабля напрямую, через личный канал. Это нарушение протокола, но в текущих обстоятельствах оправданный риск. Если командующий узнает о наших подозрениях относительно манипуляций и возможного заговора, он может проявить сдержанность и не предпринимать поспешных действий.

– А если он лоялен Зур'Хаату и является частью заговора? – спросил Немов.

– Тогда мы потеряем элемент внезапности, – признал Тэл'Ваар. – Но я готов рискнуть. Я знаю большинство командиров кораблей класса «Возмездие» лично. Если это кто-то из моих бывших учеников или соратников, шансы на успех высоки.

– Рискованно, но разумно, – согласился Немов. – Действуйте по своему усмотрению. Со своей стороны, я попытаюсь сдерживать капитана Ройса и не допускать эскалации с человеческой стороны.

– Есть ещё один аспект, который мы должны учесть, – сказала Елена. – Если заговорщики обнаружат, что мы разоблачили их манипуляции, они могут перейти к более решительным действиям. Включая прямую конфронтацию или… устранение неугодных лиц.

– Вы имеете в виду нас, – мрачно заметил Н'Рал.

– Именно, – кивнула Елена. – Все присутствующие здесь становятся потенциальными целями в момент, когда мы начинаем активно противодействовать заговору.

– Это риск, на который мы должны пойти, – твёрдо сказал Немов. – Альтернатива – межзвёздная война, которая может стоить миллиардов жизней.

– Согласен, – кивнул Тэл'Ваар. – Но нам следует принять меры предосторожности. Предлагаю установить протокол регулярной проверки безопасности. Если кто-то из нас не выйдет на связь в оговоренное время, остальные должны исходить из предположения, что этот человек нейтрализован, и действовать соответственно.

– Разумная мера, – согласился Немов. – И мы должны создать резервные копии всех собранных доказательств, доступные каждому из нас. Если одного или нескольких устранят, остальные смогут продолжить разоблачение заговора.

– Я могу создать защищённый распределённый архив, – предложил Михаил. – С автоматическим распространением информации по множеству каналов в случае активации протокола тревоги.

– Отлично, – сказал Немов. – Занимайтесь этим параллельно с расследованием взрыва.

Они обсудили детали плана действий и установили график регулярных проверок безопасности. Затем встреча была завершена, и участники разошлись разными маршрутами, чтобы не привлекать внимания.

Когда Немов и Елена возвращались в человеческий сектор, она тихо спросила:

– Вы действительно верите, что мы сможем предотвратить конфликт? Противостоя не только инопланетянам, но и собственному командованию?

Немов задумчиво посмотрел на неё:

– Знаете, дипломат Соколова, за свою долгую карьеру я выучил один урок: иногда самые непреодолимые препятствия создают не враги, а собственные страхи и ограниченное мышление. Мы всегда имеем больше возможностей, чем кажется на первый взгляд.

– Философский ответ, – заметила Елена с лёгкой улыбкой.

– Практический, – возразил Немов. – Наша главная сила – в объединении ресурсов и интеллекта обеих сторон против общей угрозы. Заговорщики рассчитывают на наше разобщение и недоверие друг к другу. Именно поэтому наше сотрудничество с Тэл'Вааром и его группой так опасно для них.

– И поэтому они попытаются его разрушить любыми средствами, – мрачно заключила Елена.

– Несомненно, – кивнул Немов. – Приготовьтесь к тяжёлому дню, дипломат Соколова. Битва только начинается.

Через три часа после тайной встречи Немов участвовал в официальном заседании антикризисной комиссии, созданной для расследования взрыва в секторе Альфа-7. Заседание проходило в одном из конференц-залов нейтральной зоны, с участием представителей обеих делегаций и капитана Кузнецовой как руководителя станции.

Атмосфера была напряжённой. Вор'Тан, советник по безопасности Н'Тар, сидел с каменным выражением лица, его узоры были почти неподвижны, что указывало на крайнюю степень самоконтроля. Полковник Сорин, его человеческий визави, выглядел не менее напряжённым. Оба явно рассматривали взрыв как акт враждебности противоположной стороны.

Тэл'Ваар и Немов сидели рядом, во главе стола, демонстрируя единый дипломатический фронт. Но Немов заметил, что узоры Тэл'Ваара периодически образовывали мимолетные паттерны, которые он начал распознавать как признаки тревоги и интенсивной мыслительной активности.

– Первый пункт повестки дня – технический отчёт о причинах взрыва, – начала капитан Кузнецова. – Специалист Вершинин, Зел'Кар, представьте, пожалуйста, ваши предварительные выводы.

Михаил и Зел'Кар встали рядом, активируя голографический дисплей над столом. На нём появились трёхмерные модели фрагментов взрывного устройства и диаграммы энергетических сигнатур.

– На основании собранных физических доказательств, – начал Михаил, – мы можем с уверенностью утверждать, что взрыв был вызван искусственным устройством, а не технической неисправностью.

– Устройство имело сложную гибридную структуру, – продолжил Зел'Кар. – В нём присутствовали компоненты, характерные как для человеческих, так и для технологий Н'Тар. Но также обнаружены элементы, не соответствующие технологическому профилю ни одной из наших цивилизаций.

– Конкретнее, – потребовал Вор'Тан.

– Энергетический инициатор имел сигнатуру, сходную с используемыми в специальных операциях Земного Альянса, – пояснил Зел'Кар. – Но система доставки и маскировки включала биоэлектронные компоненты, типичные для технологий Консорциума.

– А управляющий модуль, – добавил Михаил, – содержал квантовые схемы, которые не соответствуют известным технологическим стандартам ни людей, ни Н'Тар.

– Вы утверждаете, что устройство было создано некой третьей стороной? – скептически спросил полковник Сорин.

– Либо третьей стороной, либо в результате сотрудничества специалистов обеих наших цивилизаций, с использованием неизвестных технологических решений, – ответил Михаил. – В любом случае, версии о том, что это диверсия, организованная официальными структурами либо Земного Альянса, либо Консорциума, противоречат техническим доказательствам.

– Если только это не намеренная маскировка, – возразил Вор'Тан. – Включение элементов обеих технологий может быть сознательной тактикой для создания неопределённости и сокрытия истинного происхождения устройства.

– Теоретически возможно, – согласился Зел'Кар. – Но это требует очень глубокого знания технологий противника. Глубже, чем даже наши лучшие специалисты по человеческим технологиям могли бы достичь за столь короткое время контактов.

– То же самое можно сказать о человеческих специалистах в отношении технологий Н'Тар, – добавил Михаил. – Такой уровень имитации требует многих лет изучения.

– Есть ещё один аспект, который стоит учесть, – вмешалась капитан Кузнецова. – Системы наблюдения станции не зафиксировали никакого подозрительного движения в секторе Альфа-7 перед взрывом. Ни людей, ни Н'Тар. Как если бы устройство… материализовалось там само по себе.

– Или было установлено кем-то, способным обходить системы наблюдения, – заметил Тэл'Ваар. – Что снова указывает на использование продвинутых технологий, выходящих за рамки стандартных возможностей обеих наших цивилизаций.

– Всё это звучит крайне неопределённо и спекулятивно, – резко сказал полковник Сорин. – У нас есть реальная угроза безопасности станции и персонала, а вы предлагаете теории о загадочных третьих силах.

– Не теории, а технические доказательства, – спокойно возразил Михаил. – Которые не согласуются с гипотезой о единоличной ответственности одной из сторон.

– Хорошо, – вмешался Немов, видя, что дискуссия начинает выходить из конструктивного русла. – Давайте сконцентрируемся на практических аспектах. Какие меры безопасности вы рекомендуете для предотвращения подобных инцидентов в будущем?

– Полное сканирование всех систем станции на наличие неавторизованных устройств, – немедленно ответила капитан Кузнецова. – Усиление патрулирования в критических зонах и регулярная проверка технических отсеков.

– Также рекомендуется временно ограничить перемещения персонала между секторами, – добавил Вор'Тан. – И усилить проверки при пересечении границ зон.

– Это может негативно повлиять на переговорный процесс, – заметил Тэл'Ваар. – И создать дополнительную атмосферу недоверия.

– Безопасность важнее дипломатических удобств, – отрезал Вор'Тан.

– Я согласен с обеими точками зрения, – дипломатично сказал Немов. – Мы должны усилить безопасность, но делать это таким образом, чтобы не подрывать основную цель нашего присутствия здесь – достижение мирного соглашения. Предлагаю компромисс: усиленное сканирование и патрулирование, но без жёстких ограничений на перемещение официальных членов делегаций.

– Поддерживаю, – сказал Тэл'Ваар. – С дополнением: все технические работы в нейтральной зоне должны проводиться совместными группами из специалистов обеих делегаций. Это обеспечит прозрачность и предотвратит взаимные подозрения.

– Включая работы, проводимые недавно прибывшей технической группой с Земли? – быстро спросил Вор'Тан.

Немов почувствовал лёгкое напряжение. Это был прямой вызов – группа Ройса официально работала над обновлением систем безопасности, и требование о включении в неё специалистов Н'Тар могло создать проблемы.

– Мы могли бы рассмотреть такую возможность, – осторожно ответил он. – Хотя потребуется согласование с руководством группы и соответствующие протоколы безопасности.

– Разумеется, – кивнул Тэл'Ваар. – Мы понимаем необходимость защиты чувствительной информации обеими сторонами. Но принцип взаимного наблюдения мог бы снизить риск… недопонимания.

– Согласен, – сказал Немов, мысленно отметив дипломатичность Тэл'Ваара, который не стал прямо акцентировать недоверие к группе Ройса. – Я обсужу этот вопрос с капитаном Ройсом и дам ответ до конца дня.

Заседание продолжилось обсуждением технических деталей систем безопасности и графика совместных патрулей. Когда формальная часть была завершена, Немов задержался, чтобы переговорить с капитаном Кузнецовой наедине.

– Что вы думаете об этом «третьем факторе»? – тихо спросил он, когда они остались одни. – Действительно ли возможно присутствие неизвестной силы на станции?

Кузнецова задумчиво посмотрела на него:

– Как инженер, я скептически отношусь к любым объяснениям, включающим неизвестные переменные. Но как человек, проведший на этой станции два года… Я видела странные вещи, дипломат Немов. Необъяснимые сбои, аномальные показания сенсоров, странные сигнатуры в пустом космосе вокруг станции. Ничего конкретного, что можно было бы задокументировать. Но достаточно, чтобы породить… сомнения.

– Сомнения в чём?

– В том, что мы полностью понимаем, что происходит на этой станции и вокруг неё, – ответила Кузнецова. – В том, что мы контролируем ситуацию настолько, насколько думаем. В том, что видим полную картину.

– Тревожные мысли для командира станции, – заметил Немов.

– Именно поэтому я никогда не включала их в официальные отчёты, – слабо улыбнулась Кузнецова. – Но последние события… Они заставляют меня пересмотреть некоторые прежние наблюдения в новом свете.

– Я был бы признателен, если бы вы поделились этими наблюдениями, – сказал Немов. – Любая информация может оказаться критически важной в текущей ситуации.

– Я подготовлю неофициальный отчёт, – кивнула Кузнецова. – И хотела предупредить вас: капитан Ройс запрашивал доступ к центральным системам управления станцией. Формально – для интеграции новых протоколов безопасности. Но объём запрошенного доступа… избыточен для заявленных целей.

– Вы предоставили доступ?

– Ограниченный, – ответила Кузнецова. – И с дополнительным слоем мониторинга, о котором он не знает. Если его группа попытается выйти за рамки согласованных параметров, я узнаю об этом мгновенно.

– Хорошая предосторожность, – одобрил Немов. – Держите меня в курсе любых подозрительных действий. И… будьте осторожны, капитан. В текущей ситуации никто не находится в полной безопасности.

– Я всегда осторожна, дипломат Немов, – улыбнулась Кузнецова. – Это часть моей работы.

После разговора с Кузнецовой Немов направился на встречу с капитаном Ройсом, чтобы обсудить вопрос о возможном включении специалистов Н'Тар в техническую группу. Он ожидал сопротивления, но был готов настаивать – это был хороший способ ограничить потенциально опасные действия группы Ройса и показать Тэл'Ваару, что человеческая делегация готова к разумным компромиссам.

Как он и предполагал, Ройс встретил предложение с явным неодобрением:

– Это неприемлемо, дипломат Немов. Моя группа работает с системами, содержащими чувствительную информацию Земного Альянса. Допуск инопланетных специалистов создаст критическую угрозу безопасности.

– Понимаю ваши опасения, капитан, – спокойно ответил Немов. – Но после инцидента в секторе Альфа-7 доверие между делегациями находится на критически низком уровне. Этот жест доброй воли может помочь снизить напряжённость.

– Моя миссия – обеспечить безопасность, а не дипломатические жесты, – жёстко сказал Ройс. – Адмирал Корсаков был предельно ясен в своих инструкциях.

– А моя миссия – предотвратить конфликт между нашими цивилизациями, – так же жёстко ответил Немов. – И в этом контексте восстановление доверия является критическим фактором безопасности. Не менее важным, чем технические меры.

Они смотрели друг на друга несколько секунд, ни один не желая уступать.

– Компромисс, – наконец сказал Немов. – Ваша группа продолжает работать автономно в критических системах человеческого сектора. Но в нейтральной зоне – только в сопровождении наблюдателей от Н'Тар. Без прямого доступа к вашим технологиям, просто присутствие для прозрачности.

Ройс явно был недоволен, но понимал, что полный отказ будет выглядеть подозрительно и может дать Немову основания для официального протеста:

– Я могу согласиться на наблюдателей в нейтральной зоне. При условии, что они будут проходить сканирование на наличие устройств записи или передачи данных и не будут иметь прямого визуального доступа к экранам наших устройств.

– Справедливое требование, – согласился Немов. – Я уверен, Тэл'Ваар примет эти условия.

– Ещё один момент, дипломат Немов, – добавил Ройс. – Адмирал Корсаков передал новые инструкции. Ввиду изменившейся ситуации, он рекомендует ускорить подготовку к эвакуации ключевого персонала. В качестве меры предосторожности.

– Я рассмотрю его рекомендацию, – сдержанно ответил Немов. – Но на данный момент не вижу необходимости в таких драматических мерах. Ситуация напряжённая, но контролируемая.

– Для протокола: я официально передал вам рекомендацию адмирала, – формально сказал Ройс. – Дальнейшие решения и их последствия находятся в вашей сфере ответственности.

– Я полностью осознаю свою ответственность, капитан, – холодно ответил Немов. – И всегда действую в высших интересах Земного Альянса. Даже когда эти интересы не полностью соответствуют тактическим приоритетам военного командования.

Это была тонкая грань – Немов не отказывался напрямую выполнять инструкции адмирала, но ясно давал понять, что имеет собственное видение ситуации и готов действовать в соответствии с ним.

Ройс кивнул, принимая ответ, но его взгляд стал ещё более настороженным:

– В таком случае, я продолжу выполнение своих задач. И буду готов предоставить любую необходимую поддержку, когда вы сочтёте это нужным.

После ухода Ройса Немов некоторое время размышлял о разговоре. Капитан явно докладывал адмиралу Корсакову о действиях и решениях Немова, возможно, в критическом свете. Это создавало дополнительное давление и риск. Но сейчас главной задачей было предотвращение немедленного конфликта и разоблачение возможного заговора, даже если это означало временное противостояние собственному командованию.

Немов активировал защищённый канал связи с Еленой:

– Дипломат Соколова, мне нужна ваша помощь. Подготовьте подробный психологический анализ реакций обеих делегаций на инцидент в секторе Альфа-7. Особый акцент на аномалиях и несоответствиях в поведении ключевых фигур. Я хочу знать, кто мог быть предварительно осведомлён о взрыве или причастен к нему.

– Уже работаю над этим, сэр, – ответила Елена. – Предварительные наблюдения указывают на интересный паттерн: Вор'Тан и полковник Сорин отреагировали на новость о взрыве с меньшим удивлением, чем можно было бы ожидать. Как будто они были… подготовлены к этому событию.

– Продолжайте анализ, – сказал Немов. – Это может быть ключевым доказательством заговора.

Затем он связался с Михаилом:

– Как продвигается работа над специальными коммуникаторами?

– Почти закончена, – ответил Михаил. – Мы с Зел'Каром внесли последние корректировки. Устройства будут готовы к использованию через два часа. И ещё кое-что: мы обнаружили интересную особенность вредоносного кода в системах станции.

– Какую?

– Он имеет встроенный таймер, – сказал Михаил. – Все предыдущие модификации происходили по строгому расписанию, каждые 37 часов. Следующее изменение должно произойти… – он быстро взглянул на часы, – через 4 часа и 18 минут.

– Это может быть нашим шансом поймать его источник, – быстро сказал Немов. – Если мы установим дополнительные мониторинговые системы перед следующей модификацией…

– Уже занимаемся этим, – подтвердил Михаил. – Но нужно действовать осторожно. Если код содержит защитные механизмы, он может обнаружить наблюдение и изменить своё поведение или активировать какие-то скрытые функции.

– Понимаю, – сказал Немов. – Действуйте по своему усмотрению, но держите меня в курсе. И, Михаил… будьте предельно осторожны. Если этот код действительно связан с технологиями Зел'Хори, он может быть опаснее, чем мы предполагаем.

После завершения всех коммуникаций Немов вернулся к своим апартаментам, чтобы подготовиться к следующему раунду официальных переговоров. Несмотря на кризисную ситуацию, формальный дипломатический процесс должен был продолжаться, хотя бы для поддержания видимости нормальности.

Но он ясно осознавал, что настоящая битва разворачивается за кулисами, в тени официальных встреч и заявлений. И от исхода этой скрытой борьбы зависело гораздо больше, чем успех отдельной дипломатической миссии.

Глава 8: Шепчущие стены

Капитан Ирина Кузнецова не была параноиком. По крайней мере, она так считала. Здоровая подозрительность – необходимое качество для командира станции, расположенной в потенциально враждебном пространстве. Но в последние дни она начала замечать, что её беспокойство переходит некую невидимую грань.

Она стала обращать внимание на мелкие детали – странные шумы в вентиляционной системе, едва заметные колебания энергии, не фиксируемые стандартными датчиками, лёгкие изменения в составе воздуха, которые автоматические системы списывали на погрешности измерения.

Каждая из этих мелочей в отдельности была незначительна, но вместе они складывались в тревожную картину. Станция «Конкордия» словно жила своей тайной жизнью, независимой от её официальных обитателей.

Кузнецова сидела в своём офисе, просматривая отчёт, который она подготовила для Немова. В нём она собрала все странные наблюдения за последние шесть месяцев, снабдив их техническими данными и своими комментариями. Документ получился объёмным, и она не была уверена, что дипломат оценит её усилия. В конце концов, у него были более важные проблемы, чем смутные опасения командира станции.

Но разговор с Немовым после заседания антикризисной комиссии заставил её пересмотреть отношение к собственным наблюдениям. Немов не отмахнулся от её сомнений, как делали многие другие. Он выслушал внимательно, серьёзно. И, что более важно, его собственные подозрения о «третьей стороне» совпадали с её смутными опасениями.