Дипломаты пустоты

Эдуард Сероусов

Дипломаты пустоты

ЧАСТЬ I: ВСТРЕЧА В ПУСТОТЕ

Глава 1: Прибытие

Александр Немов чувствовал, как корабль дрожит при переходе в обычное пространство. Выход из гиперпрыжка всегда сопровождался неприятным ощущением, будто каждая клетка тела на мгновение теряет связь с соседней, а потом резко восстанавливает её. Многие испытывали тошноту, головокружение или дезориентацию. Немов, как ветеран космических перелётов, уже давно привык к этому ощущению, но никогда его не любил.

– Выход в нормальное пространство через три… две… одну… – произнёс механический голос бортового ИИ.

Звёзды из размытых полос превратились в чёткие точки света. Немов невольно затаил дыхание, когда обзорный экран заполнился видом станции «Конкордия».

Огромное сооружение, напоминающее по форме два сплетённых кольца, медленно вращалось вокруг своей оси на фоне астероидного поля. Человеческий сектор, матово-серый с характерными прямыми линиями и геометрической чёткостью, контрастировал с биоморфной архитектурой сектора Н'Тар, переливающегося бирюзовыми и фиолетовыми оттенками. Между ними располагалась нейтральная зона – компромисс инженерных решений двух цивилизаций, который, несмотря на все усилия создателей, выглядел эклектично и неорганично.

«Символично», – подумал Немов. Слишком символично для того, чтобы быть случайностью. Кто-то из архитекторов явно хотел подчеркнуть, насколько различны две цивилизации, волею судьбы встретившиеся в пустоте космоса.

– Дипломат Немов, мы получили разрешение на стыковку в доке D-7, – доложил капитан корабля по внутренней связи. – Расчётное время прибытия – двенадцать минут. Желаете присутствовать на мостике при финальном манёвре?

– Нет, спасибо, капитан, – ответил Немов, продолжая изучать станцию. – Буду готовиться к высадке.

Он отключил связь и перевёл взгляд на датапад с официальными инструкциями. Всё, что нужно знать дипломатической миссии, уже многократно обсуждалось на брифингах на Земле. Немов знал этот документ почти наизусть. Стандартные дипломатические протоколы, официальная позиция Земного Альянса, допустимые уступки, красные линии, которые нельзя пересекать. Ничего особенного для человека его опыта.

Гораздо более интересным был второй документ – с грифом «СВС» (Совершенно высший секрет), который Немов мог просматривать только через защищённый нейроинтерфейс, активируемый его личной биометрией. Никаких физических копий, никаких следов в общих информационных системах.

Он прикрыл глаза и мысленно активировал защищённый канал. Перед мысленным взором появились инструкции адмирала Корсакова, главы военной разведки Земного Альянса:

«Александр Леонидович, ваша официальная миссия – достичь мирного соглашения с Н'Тар. Ваша реальная задача – затянуть переговоры минимум на четыре месяца, не давая им ни сорваться окончательно, ни прийти к конкретным результатам. Нам нужно время для завершения операции „Дамоклов меч". Особое внимание уделите их технологиям квантовой связи и защитным системам. Любая информация критически важна. Используйте все доступные ресурсы. Помните: они не люди. Независимо от внешних проявлений, их мышление, мотивация и концепция морали фундаментально отличаются от наших. Не проецируйте на них человеческие качества. Доверяйте только проверенным членам вашей команды. Периодические отчёты – по обычному протоколу „Тринадцать". Корсаков».

Немов мысленно закрыл документ и открыл глаза. В каюте ничего не изменилось, но у него возникло ощущение, будто кто-то невидимый наблюдает за ним. Паранойя – профессиональная болезнь разведчиков и дипломатов его уровня. Особенно тех, кто, как он, работал на границе этих профессий.

Их немного, таких специалистов. Большинство дипломатов – действительно дипломаты, с университетским образованием, годами службы в министерстве и наивной верой в силу переговоров. Таких, как Немов – бывших разведчиков, переведённых в дипломатический корпус для выполнения особых задач – можно пересчитать по пальцам. И да, все они параноики. Те, кто не стал параноиком, уже мертвы.

Немов подошёл к иллюминатору. Станция приближалась, заполняя всё поле зрения. Где-то там, в инопланетном секторе, находились представители Консорциума Н'Тар. Если верить докладам аналитиков, они так же напряжённо готовились к переговорам, как и люди. И наверняка их правительство дало им свои секретные инструкции.

«Всё повторяется, – подумал Немов. – Только декорации меняются».

Воспоминание накрыло его неожиданно, как это часто бывало в последние месяцы. Он уже не видел ни станцию в иллюминаторе, ни свою каюту.

…Он снова был на Ганимеде, в малой переговорной комнате колониального комплекса «Новый Рассвет». Запах ионизированного воздуха, тихий гул систем жизнеобеспечения, напряжённые лица его команды. Напротив – делегация сепаратистов, требующих независимости от Земного Альянса.

– Это наш последний ультиматум, – говорит глава сепаратистов Карина Монтез. – Либо признание автономии Ганимеда, либо мы перекрываем поставки гелия-3. Мы не шутим, Немов.

– Соглашение о поставках заключено на уровне правительств, – спокойно отвечает он. – Вы не можете его разорвать в одностороннем порядке.

– Да неужели? – Монтез усмехается. – Добывающие комплексы контролируем мы. Сотрудники на нашей стороне. Ни один грамм гелия-3 не покинет Ганимед без нашего согласия. Земля останется без топлива для своих красивых термоядерных реакторов.

Немов смотрит на часы. Операция уже началась. Нужно тянуть время.

– Давайте не будем торопиться с ультиматумами. У нас есть возможность прийти к компромиссу, который устроит обе стороны…

Он говорит ещё пятнадцать минут о важности диалога, возможных уступках, долгосрочных перспективах. Монтез и её команда слушают с растущим нетерпением. Ещё не знают, что спецназ Земного Альянса уже проник на добывающие станции и взял под контроль ключевые объекты.

Внезапно дверь распахивается. На пороге – молодой помощник Монтез с паникой на лице.

– Нас предали! Базы «Северная» и «Альфа» захвачены, – кричит он, не обращая внимания на дипломатический протокол. – Они убили всех, кто сопротивлялся!

– Что за чушь? – Монтез поворачивается к Немову, её глаза расширены от ужаса и ярости. – Вы… вы всё это время просто отвлекали нас?

– Карина, я не знаю, о чём…

Он не успевает закончить. Грохот выстрела оглушает его. Серджио, телохранитель Монтез, падает с дырой во лбу. В дверях – спецназ в полной боевой выкладке. Ещё выстрел – и помощник Монтез оседает на пол. Карина хватается за скрытый пистолет, но пуля настигает её раньше.

Перестрелка длится всего несколько секунд. Когда она заканчивается, в живых остаётся только делегация Земли. Немов смотрит на тела. Кровь медленно растекается по полу, образуя причудливые узоры в условиях пониженной гравитации Ганимеда.

– Объект зачищен, – докладывает командир спецназа. – Операция завершена успешно.

– Успешно? – шепчет Немов. – Вы должны были арестовать их, а не…

– Изменение плана, сэр. Прямой приказ адмирала Корсакова. Свидетелей не должно остаться.

Только потом, вернувшись на Землю, Немов узнает правду. Не было никакого реального восстания. Монтез и её люди всего лишь требовали соблюдения уже подписанных соглашений об автономии. Но кому-то в верхах нужен был контроль над добычей гелия-3. Полный контроль, без местных администраций и разделения прибыли. И Немов стал инструментом в этой грязной игре…

– Дипломат Немов, мы начинаем финальное сближение со станцией, – голос капитана по интеркому вернул его в реальность. – Пожалуйста, займите место и пристегнитесь.

Немов моргнул, отгоняя воспоминания. Его руки, заметил он, слегка дрожали. Этого не случалось уже несколько недель. Врачи утверждали, что с посттравматическим синдромом удалось справиться, но, видимо, они ошибались. Или просто говорили то, что от них хотели услышать. В конце концов, адмиралу Корсакову нужен был работоспособный инструмент для новой миссии, а не сломанный человек с кошмарами и трясущимися руками.

Он сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и активировал упражнение по контролю стресса, которому его научили на реабилитации. Через несколько секунд дрожь утихла.

Немов застегнул магнитные фиксаторы кресла и стал ждать стыковки. Мысленно он уже готовился к новой миссии. Что бы ни случилось на Ганимеде, как бы его ни использовали, сейчас ставки были неизмеримо выше. Речь шла не о судьбе одной колонии, а о будущем всего человечества. И на этот раз Немов был полон решимости не стать слепым орудием чужих планов.

Лёгкая вибрация корабля сменилась металлическим лязгом – стыковочные захваты соединились с доком станции «Конкордия».

– Стыковка завершена успешно, – объявил капитан. – Проводится выравнивание давления и проверка герметичности. Расчётное время открытия шлюзов – семь минут.

Немов освободился от фиксаторов и подошёл к своему багажу. Два чемодана – один с личными вещами, второй с дипломатическими материалами – были уже упакованы и готовы к транспортировке. Он ещё раз проверил свой внешний вид в зеркале. Седеющие виски, морщины вокруг серых глаз, аккуратно подстриженная борода. Стандартный тёмно-синий дипломатический костюм сидел безупречно – Немов всегда уделял внимание своему внешнему виду, считая это частью профессионального кодекса.

Его взгляд на мгновение задержался на собственном отражении. В последнее время ему всё чаще казалось, что из зеркала на него смотрит чужой человек. Немов образца 2285 года имел мало общего с тем идеалистом, который тридцать лет назад поступил на службу в дипломатический корпус, веря в высокие идеалы и мирное сосуществование цивилизаций.

Сигнал внутренней связи прервал его размышления.

– Дипломат Немов, шлюз открыт. Делегация приветствия ожидает вас в доке, – сообщил капитан.

– Благодарю, капитан. Иду.

Немов взял чемоданы и направился к выходу. В коридоре его ждал молодой офицер службы безопасности корабля, который должен был сопроводить его до шлюза.

– Позвольте помочь с багажом, сэр, – предложил офицер.

– Справлюсь сам, спасибо, – ответил Немов. Привычка не выпускать дипломатические материалы из рук въелась в него за годы службы.

Они молча прошли по коридорам корабля до главного шлюза. Там Немов кивнул своему сопровождающему и шагнул в соединительный рукав, ведущий на станцию.

Первое, что он почувствовал, ступив на «Конкордию», – это запах. Не технический запах корабля – смесь озона, металла и переработанного воздуха, а что-то иное. Более сложное, с нотами, которые он не мог идентифицировать. Что-то… чужое. Воздушные фильтры человеческого сектора не могли полностью отсечь все молекулы, приходящие из секции Н'Тар. Немов подумал, что это будет постоянным, хотя и субъективным, напоминанием о присутствии инопланетян.

В доке его встречала небольшая делегация. Трое людей в форме персонала станции и одна женщина в гражданском – в строгом костюме, напоминающем дипломатический, но с нашивками службы безопасности Земного Альянса.

– Александр Леонидович Немов? – шагнула вперёд женщина. – Меня зовут Ирина Кузнецова, капитан станции «Конкордия», человеческий сектор. Добро пожаловать.

Немов пожал протянутую руку. Крепкое рукопожатие, цепкий взгляд тёмных глаз. Кузнецова выглядела как человек, привыкший командовать и принимать быстрые решения.

– Благодарю, капитан Кузнецова. Рад наконец оказаться здесь.

– Позвольте представить моих коллег, – Кузнецова указала на трёх офицеров. – Лейтенант Маркес, отвечает за системы жизнеобеспечения; майор Ли, глава службы безопасности человеческого сектора; и доктор Новак, главный медицинский офицер.

Немов обменялся рукопожатиями со всеми тремя. Ли, высокий азиат с военной выправкой, задержал его руку чуть дольше обычного:

– Для нас большая честь, что именно вы возглавили дипломатическую миссию, сэр. Ваша репутация вас опережает.

В его голосе Немов уловил нотки искреннего уважения, но предпочёл не развивать тему. Его «репутация» – это, в основном, классифицированная информация, и не все её аспекты заслуживали гордости.

– Остальные члены вашей команды прибудут в течение следующих двенадцати часов, – продолжила Кузнецова. – Мы подготовили жилые помещения согласно спецификациям Земного Альянса. Если вы не слишком устали с дороги, я могла бы показать вам станцию, особенно нейтральную зону, где будут проходить переговоры.

– С удовольствием, – кивнул Немов. – Чем раньше я освоюсь, тем лучше.

– Ваш багаж доставят в ваши апартаменты, – сказала Кузнецова.

– Этот останется со мной, – Немов указал на чемодан с дипломатическими материалами. Второй чемодан он передал лейтенанту Маркесу.

Кузнецова понимающе кивнула:

– Разумеется. Прошу за мной.

Они покинули док и направились по широкому коридору в глубь станции. Немов отметил, что дизайн человеческого сектора был типичным для крупных космических объектов Земного Альянса: функциональный, минималистичный, с чётким цветовым кодированием различных зон и систем. Стены коридора, светло-серые с голубой навигационной линией, указывали на то, что они находились в административной части.

– Станция «Конкордия» – уникальный проект, – начала рассказывать Кузнецова, пока они шли. – Первая в истории совместная космическая структура, построенная двумя разными цивилизациями. Конечно, «совместная» – это громко сказано. Фактически, мы строили свою часть, они – свою, а потом их соединили через нейтральную зону. Но даже такой уровень кооперации – уже достижение, учитывая все обстоятельства.

– Как давно вы здесь служите, капитан? – спросил Немов.

– С самого начала, уже почти два года. Я была в команде, которая проводила стыковку секторов. Это был… напряжённый момент. Никто не знал, как поведут себя инженерные системы при соединении. Всё могло закончиться катастрофой.

– Но обошлось?

Кузнецова позволила себе лёгкую улыбку:

– Как видите. Хотя не без сюрпризов. Например, мы обнаружили, что наши системы фильтрации воздуха не справляются с некоторыми соединениями, которые используют Н'Тар. Не токсичными, просто… чужими для наших фильтров. Пришлось разрабатывать новые модули на ходу. А они столкнулись с проблемой электромагнитной совместимости. Наши системы создавали помехи для их био-электронных интерфейсов.

Они дошли до лифтового узла, где Кузнецова приложила свою идентификационную карту к сканеру. Двери открылись, и они вошли в просторную кабину.

– Центральный уровень, нейтральная зона, – скомандовала Кузнецова, и лифт бесшумно начал движение.

– Что вы можете сказать о наших… коллегах? – спросил Немов.

Кузнецова на мгновение задумалась, подбирая слова:

– Они… не такие, как описывают в новостях и даже в официальных брифингах. Н'Тар гораздо более разнообразны, чем мы предполагали изначально. Среди них есть фракции, кланы, философские школы. Они не монолитны. И, должна признать, многие из них искренне стремятся к пониманию и сотрудничеству. Но есть и другие…

Лифт остановился, прервав её ответ. Двери открылись, и Немов увидел совершенно иное пространство. Если коридоры человеческого сектора были воплощением функциональной геометрии, то нейтральная зона представляла собой странное сочетание земного минимализма и органических форм архитектуры Н'Тар. Потолок, поднимающийся на высоту двух стандартных уровней, был украшен переплетением металлических и кристаллических структур, создающих замысловатый узор, меняющий форму и цвет при движении наблюдателя.

– Впечатляет, не правда ли? – сказала Кузнецова, заметив его взгляд. – Совместный проект наших и их дизайнеров. Говорят, они спорили о каждом элементе по несколько недель, но результат того стоил. Этот узор символизирует объединение математических принципов обеих цивилизаций. Наша евклидова геометрия и их… что-то вроде нелинейной топологии, я точно не разбираюсь.

Они прошли в центральное пространство нейтральной зоны – большой круглый зал с несколькими уровнями. В центре находился круглый стол, окружённый креслами двух различных дизайнов: строгие эргономичные сиденья для людей и странные, напоминающие скульптуры объекты, явно предназначенные для анатомии Н'Тар.

– Здесь будут проходить основные переговоры, – пояснила Кузнецова. – Помещение полностью нейтрально, системы наблюдения контролируются совместно обеими сторонами. Никаких скрытых камер или микрофонов – это проверено многократно и зафиксировано в протоколах. Температура, состав воздуха, освещение – всё настроено на компромиссные значения, приемлемые для обеих физиологий.

Немов обошёл стол, изучая расположение мест и техническое оборудование.

– А это что? – спросил он, указывая на странные устройства, встроенные в поверхность стола перед креслами инопланетян.

– Тактильные интерфейсы. Н'Тар воспринимают некоторые типы информации через осязание, используя рецепторы на своих нижних конечностях. Что-то вроде нашего зрения или слуха, но совершенно иной канал восприятия. Эти устройства помогают им «читать» некоторые типы данных.

– Интересно, – пробормотал Немов, рассматривая чужеродную технологию. – А проблем с совместимостью оборудования не возникает?

– Постоянно, – усмехнулась Кузнецова. – Это головная боль наших технических специалистов. К счастью, в вашу команду входит Михаил Вершинин. Говорят, он лучший эксперт по инопланетным интерфейсам в Альянсе.

Немов кивнул. Он лично настоял на включении Вершинина в состав делегации, несмотря на его репутацию социопата и затворника. Если кто-то мог разобраться в инопланетных технологиях и создать эффективные каналы коммуникации, это был он.

– Когда прибывает делегация Н'Тар? – спросил Немов.

– Их основной состав уже здесь, в своём секторе. Прибыли три дня назад. Ждали только вас, как главу человеческой делегации. Церемония открытия переговоров назначена на завтра, 09:00 по стандартному времени станции.

Немов почувствовал лёгкий укол раздражения. Его график прибытия был известен заранее, и Н'Тар могли подстроить своё прибытие под него, а не наоборот. Возможно, это был тонкий дипломатический укол – показать, кто контролирует ситуацию, заставив главу человеческой делегации чувствовать себя опоздавшим. Если так, то это был хороший ход. Маленькие психологические игры начались ещё до официального открытия переговоров.

– Я хотел бы узнать больше о составе их делегации, – сказал Немов, стараясь скрыть раздражение. – Особенно о главе, этом… Тэл'Вааре?

– Один момент, – Кузнецова вызвала голографический интерфейс прямо в воздухе перед собой. – У меня есть доступ к официальным профилям делегатов Консорциума.

На голографическом дисплее появилось изображение существа, отдалённо напоминающего человека, но с явными анатомическими различиями. Четыре руки, более высокий и тонкий силуэт, голова слегка вытянутой формы с большими глазами, имеющими вертикальные зрачки. Кожа существа имела бирюзовый оттенок с узором из более тёмных линий и пятен, меняющих интенсивность при движении.

– Тэл'Ваар, представитель клана Оракулов Консорциума Н'Тар, – зачитала Кузнецова. – Возраст: примерно 157 земных лет, что для них соответствует среднему возрасту. Специализация: ксенопсихология и дипломатия. Участвовал в нескольких первых контактах с другими разумными расами. Автор фундаментальных работ по теории межвидового взаимопонимания. Считается умеренным прогрессистом в политическом спектре Консорциума.

Немов внимательно изучал изображение инопланетянина, пытаясь понять, что скрывается за чужеродной внешностью и формальными характеристиками.

– Что известно о его личности? Привычки, особенности характера?

Кузнецова пролистала информацию:

– Немного. Он известен своим терпением и методичностью. Предпочитает длительные переговоры с глубоким изучением позиций сторон. Его критикуют за медлительность, но ценят за способность находить неочевидные компромиссы. Имеет репутацию… как бы это сказать… философа-практика. Часто использует концепции из древних философских школ Н'Тар, но применяет их к конкретным политическим ситуациям.

– Что-нибудь о его отношении к людям?

– В официальных документах – ничего определённого. Но есть неофициальные наблюдения персонала станции. Тэл'Ваар проявляет искренний интерес к человеческой культуре, особенно к нашей истории и искусству. Запрашивал доступ к базам данных по земной философии, литературе, музыке. Насколько мне известно, прочитал в переводе все диалоги Платона, «Войну и мир» Толстого и несколько работ по квантовой физике. Странный набор, но, видимо, его интересует всё, что может помочь понять человеческий разум.

Немов усмехнулся:

– Разумный подход для переговорщика. Знать противника – половина победы.

– Вы действительно считаете их противниками? – спросила Кузнецова, и в её голосе Немов уловил нотку вызова.

Он внимательно посмотрел на неё, оценивая ситуацию. Капитан станции явно не была полностью согласна с жёсткой позицией Земного Альянса по отношению к Н'Тар. Интересно, насколько глубоко идут её симпатии к инопланетянам? Это могло быть важной переменной в уравнении дипломатической миссии.

– Не противниками, капитан, – осторожно ответил Немов. – Скорее, конкурентами на космической арене. Но я предпочитаю быть реалистом. История человечества показывает, что даже между людьми редко возникает полное доверие и сотрудничество без скрытых мотивов. Что уж говорить о отношениях между разными видами, с разной эволюционной историей, психологией, этикой.

Кузнецова не выглядела убеждённой, но не стала развивать дискуссию:

– Понимаю вашу точку зрения. В любом случае, моя задача – обеспечить безопасность и работоспособность станции для обеих сторон. Политические вопросы оставляю дипломатам.

Они продолжили осмотр нейтральной зоны, и Кузнецова показала комнаты для двусторонних встреч, технические помещения и зону отдыха, где члены обеих делегаций могли неформально общаться в нерабочее время. Везде Немов отмечал странное сочетание земных и инопланетных технологий, попытки создать пространство, комфортное для обоих видов.

Закончив экскурсию по нейтральной зоне, они вернулись в лифтовой узел.

– Хотите осмотреть жилую зону человеческого сектора сейчас или предпочитаете отдохнуть? – спросила Кузнецова.

Немов посмотрел на часы. До прибытия остальных членов делегации оставалось ещё несколько часов. Он чувствовал усталость от перелёта, но любопытство и профессиональная привычка получать максимум информации пересилили.

– Давайте продолжим. Я хотел бы увидеть все ключевые зоны станции.

Кузнецова кивнула и отдала новую команду лифту. Когда двери закрылись, она понизила голос:

– Есть ещё кое-что, что вам следует знать, дипломат Немов. Информация не для официальных каналов.

Немов внутренне напрягся, но внешне остался спокоен:

– Я слушаю, капитан.

– За последний месяц на станции произошло несколько инцидентов, которые можно классифицировать как попытки саботажа. Ничего критического – мелкие сбои в системах, необъяснимые скачки энергии, временная потеря связи. Наша служба безопасности провела расследование, но не обнаружила явных доказательств вмешательства Н'Тар.

– Вы полагаете, это их работа?

Кузнецова покачала головой:

– Не знаю. Могут быть и другие объяснения. Возможно, естественные технические проблемы из-за несовместимости систем. Или… – она сделала паузу, – или кто-то третий пытается осложнить переговоры.

– Кто-то третий? – Немов приподнял бровь. – У вас есть конкретные подозрения?

– Нет, только интуиция. Но вы же знаете, не всем на Земле выгоден мир с Н'Тар. Военно-промышленный комплекс, радикальные группы, сторонники человеческой исключительности… Список длинный.

Лифт остановился, и разговор прервался. Они вышли в жилой сектор – более комфортабельную часть станции, с широкими коридорами, живыми растениями в гидропонных контейнерах и имитацией естественного освещения. Немов отметил, что дизайн здесь был менее утилитарным, чем в административной части, с элементами, напоминающими о Земле – фотографии природных ландшафтов, деревянные панели (вероятно, имитация), даже небольшой водопад, рециркулирующий воду в одной из ниш.

– Ваши апартаменты находятся в дипломатическом крыле, – сказала Кузнецова, ведя его по коридору. – Вся делегация размещена компактно, с удобным доступом к конференц-залам и нейтральной зоне. У вас будет личный кабинет, спальня, гостиная и небольшая кухня, хотя большинство предпочитают питаться в общей столовой.

Они дошли до двери с идентификационной панелью.

– Приложите ладонь к сканеру, система зарегистрирует ваши биометрические данные, – предложила Кузнецова.

Немов выполнил инструкцию, и панель засветилась зелёным светом. Дверь бесшумно открылась.