Иллюзия власти. Том 1

Эвериг… Я никогда не любил тебя… Хотя, в самом раннем детстве мы втроём и были друзьями, но мы с Алирием всегда были другими. Ты не понимал нас. А мы тебя. Я не хотел слушать и слышать тебя, мне были не интересны твои увлечения, противны твои страсти – прости, я считал своё мнение единственно верным, не думая, что у тебя есть веские основания жить так как ты живёшь… Жил… Знаю, вы с Дариаком были очень близки, возможно, мне стоило бы позавидовать столь искреннему и преданному чувству, ведь в моей жизни ничего подобного не было. Лишь теперь я понимаю, насколько одиноким я был – ведь никого кроме брата у меня не было и нет, не отнимай его, прошу…

Теперь мне ясно, что каждый вправе выбирать, как и с кем ему жить, и не мне судить тебя, впрочем, мне стало уже всё равно… Прости меня, Эвериг. Прости, что портил твою жизнь, что вообще лез в неё! Мне стоило тогда извиниться перед тобою – засунуть свою гордость куда подальше и сделать это, хотя бы ради брата и отца. Но я не сделал этого, и вместо извинений затаил злобу на тебя, которая крепла с годами, обрастала новыми обидами и планами мести. Прости меня за моё упрямство и глупость. Я испортил жизнь себе и отнял её у тебя – мне жаль, честно…

Ещё недавно я наслаждался твоими мучениями, радуясь каждой слезинке, текущей по твоей щеке, каждому крику, что срывался с твоих уст, но вот теперь я стою пред тобою на коленях и молю о прощении. И если бы я мог повернуть время вспять, то никогда не повторил бы своей ошибки, не стал мучить тебя. Не знаю даже, что могу ещё сказать – искренне надеюсь лишь на то, что ты и Дариак всё же обрели покой в вечных объятиях Океана Забвения… Прости меня, Эвериг… и прошу… умоляю… пощади Алирия…

Эвериг молча стоял и слушал, слегка склонив голову на бок по его щекам катились слёзы, ухмылка сошла с лица сына Наместника, сейчас он был самим собою, лишь тень грусти озаряла его лицо. Когда Антарий замолк, он едва заметно кивнул и прошептал:

– Я прощаю тебя, Антарий… ничего бы не было, если бы мы оба оставались теми, кем есть на самом деле, ты и я… Не повторяй своих ошибок и прощай навечно, Антарий, младший сын Лирэна.

Лёгкий ветерок унёс тень Эверига, и в этот момент из темноты раздался гулкий голос Кира:

– Как трогательно! И занятно! Думаю, каждый из вас вынес для себя урок, смертные! Что ж, на этом мы, пожалуй, закончим нашу игру!

Кир хлопнул в ладони и братья погрузились во тьму, плотной пеленою укутавшей обоих.

Глава 4. Мысли во тьме

Всё исчезло: пропала камера, не стало Кира, братья оказались одни в слабоосвещённой комнатушке со стенами из грубого камня. Приглядевшись, Антарий понял, что это – та самая камера, где его держали пять лет. Да, это она – вот и зарубки на стене, над койкой, которые он делал, отмечая, проведённые здесь месяцы.

Анэру подполз к, тихо стонущему, брату, провёл рукою по его, покрытому испариной, лбу.

– Ты как, Лир?

Старший из братьев приоткрыл глаза и простонал:

– Нормально… а-а-а… Проклятая тварь! Чтоб его скривило навечно! – Алирий тяжело задышал, хрипя от боли…

– Погоди, я помогу тебе! – увидев рядом с собою дорожную сумку брата, Антарий принялся рыться в ней, вытащив деревянную игрушку, небольшую змейку, которую он подарил ему на день рождения ещё в детстве, Анэру грустно улыбнулся. Найдя необходимое лекарство, Антарий слегка приподнял голову Алирия, от чего тот стал стонать ещё сильнее.

– Вот, выпей, – молвил младший сын Лирэна, поднеся ко рту брата пузырёк.

– Это обезболивающее, тебе скоро станет легче, вот увидишь, боль быстро уйдёт!

– За что же так? Всю жизнь страдать от болезни, терпеть муки сражений и умереть вот так вот! – взвыл Алирий. – Я не хочу, чтоб всё закончилось здесь, Ари. Не хочу!

– И не закончится, верь мне! – ответил Антарий. – Мы проживём с тобою ещё не мало веков! Увидим падение Наммтара и коронацию Итлекара. Мы многое пережили, из многих передряг выбирались – выберемся и из этой!

– Надеюсь…

Антарий сел возле брата и положил его голову к себе на колени. Спустя несколько минут Алирий стал дышать ровнее, боль понемногу отступала.

– Знаешь, – тихо молвил Алирий, – я очень благодарен тебе, брат. Если бы не ты, то этот урод замучил бы меня до смерти! Ещё чуть-чуть и я не выдержал бы. Как же это было ужасно… Я знаю, чего тебе стоило просить у него, молить о пощаде… Ты пожертвовал своею гордостью ради меня, спасибо, брат! – слёзы потекли из глаз эльфа.

– Не надо, Лир, не благодари! Я сделал то, что должен был. – ответил Антарий. – Ведь ты мой единственный брат! Ради тебя я на всё пойду!

– Я не забуду то, что ты для меня сделал, никогда! – промолвил старший Анэру.

Антарий печально улыбнулся.

– Ну что ты… Ведь и ты многое для меня сделал: когда я гнил в этой самой камере, лишь ты был тем единственным, кто меня не оставил! Тогда и тебе через многое пришлось пройти ради меня…

– Да уж… И я не мог поступить тогда иначе. – Алирий мрачно усмехнулся. – Обычно в Эльтамире братья убивают друг друга, мы же спасаем друг дружку! Может быть, это наша болезнь сделала нас такими, но всю свою жизнь я чувствовал себя чужим в этой холодной туманной стране.

– Не думаю, что дело в болезни, – возразил ему брат, – мы просто не такие как все прочие Анэру но мы такие, какие мы есть, и наша болезнь – тоже часть нас самих. Мы научились с нею жить, но наступит день, и мы будем учиться жить без неё…

– Ари, лишь ты один всю мою жизнь понимал меня. Мы оторваны от общества и брошены на растерзание нашим демонам. Мы с тобою одни во всём целом мире, брат, мне так часто кажется, что нет нам места на этой земле. – с грустью произнёс Алирий. – Мы лишние здесь…

– Ты прав, брат… Мы носим маски и хотим быть теми, кем мы на самом деле не являемся! Как и наш будущий король – как же нелегко ему придётся на престоле… Хотя, быть может, именно ему удастся что-либо изменить… Если бы ты знал, Алирий, сколько раз я задумывался над тем, чтобы сбежать из Эльтамиры, покинуть раз и навсегда её дождливые берега, мёртвые горы, тёмные леса и этот проклятый туман! Уйти прочь! Сбежать… но куда? В Свободный Край, Светлые Земли, долину Кэрлот? Где мы обрели бы наш дом? Под каким солнцем нам есть место? И есть ли вообще?

Алирий вздохнул и перевёл глаза на брата:

– Ты знаешь, я слышал о землях, где эльфы могут жить вечно, там, где полно света, где небо цвета лазури, а не сплошная белёсая пелена. Там брат не убивает брата, а сын чтит отца, где осенние поля подобны золоту эльфийских волос, а леса полны пением птиц и наших, пусть таких далёких, но всё же сородичей.

Анэру устремил невидящий взор куда-то вдаль.

– Где-то там возвышаются дворцы их королей, владык, чьи глаза горят светом древних огней, а путь им озаряют невидимые здесь звёзды Азариона. короли, которые не узурпируют свой народ и не воюют друг с другом! – его глаза наполнились слезами. – И под их светлыми стягами живут эльфы, те, что ещё помнят величие былых времён. Те, что способны любить и улыбаться… И там, под сенью весенней листвы, овеянные предвечным Светом, они могут жить вечно, не ведая войн, скорбей и предательств… Земля, где нет смерти…

Алирий закрыл глаза.

– Но и мы, Анэру, можем жить вечно, разве мы не бессмертны, брат? Нас не касается рука времени и мора, также как и наших светлых сородичей! Да и убить нас не так-то уж легко, как прочих живых существ. Не бойся, Лир, мы выберемся отсюда, Итлекар нас не оставит. Ты поправишься и будешь жить вечно! – слабо улыбнулся Антарий.

– Жить вечно? – усмехнулся Алирий. – За каждым из нас смерть идёт по пятам, подобно тени, преследует нас каждый день! Ведь мало кто из Анэру доживает и до пятисот лет… Пять веков! Как мало! А наши светлые сородичи живут тысячелетиями! Не две, не три тысячи лет, а десятки тысяч! Как же так? Что в нас такого изменилось? Какой проступок мы совершили, что нас так жестоко наказывают? Мы живём в чужом мире, мы сторонимся друг друга, презираем себе же подобных! Как же сильно изуродовала Тьма наши души, что мы стали такими? Но почему?..

– Может и не в нас дело, а в мире, котором мы живём? – задумчиво спросил Антарий. – Ведь наши предки пришли совсем из других земель. Из тех, про которые ты говорил, где свет, леса и поля… Быть может, оказавшись там, мы стали бы другими, такими же, как и те светлые эльфы? Ведь подумай, Алирий, даже дети Анэру не рождаются с серыми волосами, мы приходим в этот мир брюнетами и русоволосыми, вспомни, какие у нас с тобою в детстве были золотистые локоны! Но годы, прожитые на Эльтамире, изменили нас, и мы уподобились вездесущему Туману. Ибо в этом мире господствуют отнюдь не светлые боги. И кто знает, какими мы были, если б родились не здесь?

– Как думаешь, Ари, мы бы смогли стать другими, если бы ушли отсюда? – слабым голосом произнёс Алирий.

– Уйти из Эльтамиры… Но как найти те Земли о которых ты говоришь? Ведь их нет на картах нашего мира, так где же их искать?

– Ещё я слышал, что все эльфы после смерти уходят в одно место, все, без исключения… Даже Анэру…

– Но ведь наши души забирает Агвэр! – возразил Антарий.

– Так может, он всего лишь проводник этих душ? – устало произнёс Алирий. – А после они уходят за Море, бескрайнее Море и, спустя века и даже тысячелетия, возвращаются обратно.

– Брат, никто ещё не возвращался сюда! Смерть есть конец всему, Агвэр обращает души мёртвых в волны Океана Забвения! Откуда у тебя такие мысли, Лир?

– Они не возвращаются, потому что это – не наш мир… Несколько лет назад я нашёл книгу в библиотеке Академии… В секретном хранилище, там, куда веками никто не заходит… Эту книгу привезли с собою наши предки из светлого мира. О ней все давно позабыли, и хорошо – иначе её б уничтожили жрецы Змея. В этой рукописи говорится о землях наших предков, об их традициях и вере. Они считали, что смерть – всего лишь временное явление и, отбыв определённый срок в её Залах, души возвращаются в Предвечный Край, где нет зла, туда, откуда всё началось и где истинный дом всех эльфов…

– Не знаю, брат, не знаю, – молвил Антарий, – что же это за Край такой, из которого наши предки сбежали? Ведь бежали они, если верить преданиям, от ужасной войны! А вдруг, этого Края уже и нет больше?

– Наши предки были лишь частью эльфийского народа, которая переселилась за Стену, ограждавшую Край от Тьмы, там их и настигло чёрное войско… А потом их спас Лингер… Но кто знает, кому на самом деле подчинялись те войска?

– О чём это ты? – изумлённо спросил Антарий.

– Я долго думал над этим… А что, если это Лингер наслал на них орду? А потом спас их, делая вид, что он и не причём вовсе…

– Но зачем Змею это надо?

– Чтобы сделать нас своими рабами! Забрать себе нашу силу, чтобы превратить нас в чудовищ, подобным ему самому, изуродовать наши души, изменить тела, лишить нас Света! Не с его ли помощью Анорл преобразил Эльтамиру?

– Если это так, то мы тысячелетиями служили нашему угнетателю! – воскликнул Антарий.

– Эльтамирианцем не привыкать подчиняться тирану, – усмехнулся Алирий. – Мы веками ненавидим тех, кому служим, но продолжаем служить.

– Но кто мы с тобою такие, брат, чтобы менять сложившиеся устои? Чтобы восставать против Богов? Свергнуть Наместника одно, а идти войною на Змея… – Анэру смолк. – Ведь без его помощи нам не одолеть Наммтара.

– Но что будет после свержения демона, когда Итлекара коронуют? Каким будет его правление? Я думаю, что он будет очень необычным королём… Итлекар не походит на прочих эльфов Тумана. Возможно, когда-нибудь он сможет вернуть Свет и мир в Эльтамиру.

– Пока рано говорить о столь великих переменах: ведь без Короны он мало что сможет сделать! А она у Наммтара, которого не победить без Нэзира, а это значит, что Змей нам нужен… пока.

– Всему приходит свой черёд. – тихо произнёс Алирий. – Но я точно знаю, что когда-нибудь увижу Свет… пусть и после смерти, не важно…

– Коль в твоей Книге говорится истина, то все мы увидим Свет. – молвил Антарий. – Но вот только достойны ли мы его? Какими мы пред Ним предстанем? Убийцами и мучителями, лжецами и клятвопреступниками? Сколь длинен за каждым из нас кровавый шлейф…

– Тогда мы должны хотя бы попытаться стать лучше! – с мольбою произнёс старший из братьев. – Мы не должны позволить Лингеру продолжать господствовать над нами! Ведь изначально мы дети Света! Мне опостылела седая пелена туманов, вечные заговоры и интриги… Возможно, я слишком поздно осознал свою ошибку, но сделаю всё, чтобы вернуться к Свету…

– Нет на нас вины в том, что мы рождены в Эльтамире! – возразил Антарий. – И, если б мы не жили по её законам, то нас бы уже давно не было! И уж лучше осознать свои грехи поздно, чем не осознать их вообще!

– Ты прав, Ари, – тихо молвил Алирий, – И сейчас у нас есть шанс сделать хоть что-то хорошее, мы можем помочь спасти наших сородичей от полчищ врага. Быть может, настало время меняться…

Младший из Анэру улыбнулся:

– Нам и не нужно меняться, – сказал он, – мы просто должны быть самими собой. Перестать жить по чужим правилам, и слушать лишь себя, своё сердце. Вот и всё… А теперь спи, брат. Тебе нужно отдохнуть.

Алирий смежил веки и погрузился в тревожный сон, а Антарий в тяжёлые мысли, и ни один из эльфов не заметил, стоявшего во тьме Кира, внимательно следившего за ними и слышавшего весь их разговор…

Глава 5. Чёрный змей Лингер

Лингер, жестокий тёмный дух зыбких очертаний, предательского тумана, скрытной войны и Хаоса, покровительствующий тем, в чьих сердцах полыхает пожар жажды власти, запретного Знания и чужой крови. Его жрецов было мало, но они являлись самой влиятельной и коварной частью населения Эльтамиры. Облачённые в длинные чёрные балахоны с глубокими капюшонами, скрывающие их лица, жрецы диктовали своё мнение во всех сферах жизни, чёткий голос служителей Лингера никто не мог игнорировать, включая королей, постоянно советовавшихся с ними. Коварный и непредсказуемый Лингер подобен затаившемуся во мгле змею. И именно в его мир лежал наш путь…

Пройдя сквозь Дверь, мы оказались во владениях Чёрного Змея Лингера. Этот мир встретил нас дыханием зловонного ветра и крупными каплями тухлой воды, падающей с бурого грязного неба, которое было прорезано разноцветными всполохами и периодически сотрясалось от грома. Мне было не по себе, ведь я впервые оказался в землях, подвластных Хаосу. Оглядевшись, я увидел, что мы находимся на равнине, справа она сливалась с горизонтом, необычайно близко от нас, так что казалось стоит протянуть руку и коснёшься края этого странного, отвергшего все законы здравого смысла мира. Но в то же время, эта граница неба и земли находилась в недосягаемой       дали. Впереди были горы тёмные, щербатые, изломанные. Их кривые вершины переплетались друг с другом, подобно жутким ветвям деревьев или змеям, а склоны поросли странными чёрными извивающимися кустарниками, с множеством глаз и ртов, из которых торчали острые ядовитые клыки. Эти «растения» беспрестанно кусали друг друга и издавали отвратительные вопли и рычания. Взглянув на Дверь, из которой мы только что вышли, я увидел, что она не является частью какого-либо строения, как было бы логично предположить, а висит, словно в воздухе, мерцая и переливаясь, испуская яркое фиолетовое свечение. Когда я посмотрел ещё дальше назад, меня обуял ужас: позади Двери равнина, на которой мы стояли, как и всё пространство этого мира, пошла волнами, изгибаясь в неестественные формы, скручиваясь, в итоге, в гигантскую спираль, которую затягивала, издающая мерзкие звуки колоссальная воронка. И что самое страшное – она медленно, но верно приближалась к нам. Тогда я понял, что времени у нас осталось совсем не много.

Под Дверью была платформа из тёмно-зелёного камня, от неё вниз вела небольшая лестница. Почву возле ступеней покрывал густой жёлто-зелёный туман, а когда я ступил на неё, то раздалось омерзительное чавканье – похоже, мне «посчастливилось» угодить в какое-то болото. Пройдя несколько метров по этой вязкой скользкой жиже, мы с Наргетом наткнулись на дорогу, ведущую в сторону гор и, ограждённую валунами. Эти серые камни были все покрыты язвами, из которых сочилась тёмная слизь и источающих тошнотворные миазмы.

Я начал уже потихоньку жалеть, что вообще взялся за это дело, особенно вспомнив светлые леса, полные пением птиц и чистые озёра с их искрящейся золотом в солнечных лучах рыбой, на юге Эльтамиры, в которых провёл столь много лет. Но после в памяти моей всплыла картина недавнего пепелища, что мы увидели и обещание прекратить подобный ужас придало мне сил идти дальше.

– Ты не жалеешь ещё, что пришёл сюда, мой принц? Место ведь, не самое приятное, как оказалось. – словно бы прочтя мои мысли, молвил полуэльф, хранивший молчание с того самого момента, как мы прошли через Дверь

– Нет, Наргет, мне просто не по себе здесь. Я не могу понять, какое же существо должно жить в этом ужасном месте. Мне не приходилось ранее общаться со жрецами Змея, кроме как с Ирэлом, и даже понятия не имею, как может выглядеть Лингер, покровитель нашего народа. И, судя по этому месту, ждать чего-то хорошего не приходиться.

– Ты прав, эти земли омерзительны, – печально произнёс мой спутник, – и я думаю, что все владения, принадлежащие Владыкам Хаоса ужасны. И, если бы Змей обитал на Эльтамире, то наша с вами родина выглядела бы подобным образом.

– Как думаешь, не совершаю ли я ошибку, пытаясь достать меч, принадлежащий Лингеру и корону Наммтара? – вопросил я. – Не впущу ли я ещё большее зло в наш мир, пытаясь остановить войну?

– Без Меча тебе не одолеть Наммтара, – ответил мне полуэльф, – и не вернуть корону, а без неё не закрыть путь войску зла, что привёл в наш дом демон. Чтобы прекратить кровопролитие иного пути нет.

– Только тогда мы сможем изгнать остатки Тьмы из нашей страны. – согласился я. – Хотя, сейчас нам рано задумываться над этим – сперва нужно раздобыть Меч. И поскорее – мне жутко не понравилась та воронка позади Двери. Да и оставлять Алирия и Антария с этим чудовищем Киром надолго как-то не хочется.

– На Черте нет времени, – молвил полуэльф, – с момента нашего ухода для них мог пройти лишь миг, или пронестись тысячелетия… Та воронка. Из того, что я прочёл когда-либо, знаю, что земли Хаоса очень нестабильны и постоянно меняют свою форму. Хотя, что-то мне подсказывает, что это мир не просто видоизменяется, он гибнет, разваливаясь на куски.

Поэтому, ты абсолютно прав – нам стоит поспешить!

– Как думаешь, Наргет, в какой стороне Лингер?

– Даже не знаю, – пожал он плечами. – но думаю, что эта дорога не спроста здесь.

– Ты прав. – улыбнулся я.

Мы обернулись, услышав резкий протяжный вопль. Оказалось, что неподалёку росло «дерево» с чёрными извивающимися змеями вместо ветвей, и возле него к, вбитому в землю, столбу были привязаны два существа. Они походили на ящериц серо-зелёного цвета с шестью ногами, четырьмя ноздрями, тремя хвостами и со странными, раздвоенными челюстями. У этих тварей не было глаз, на их месте начинались две полосы острых рогов, смыкавшихся на затылке. Существа эти также были покрыты зловонной слизью. А ещё они были оседланы. Создавалось ощущение, что нам подали транспорт.

– Гадость-то какая! – с омерзением воскликнул я. – Неужели, нам придётся ехать на этом?!

– Хотел бы сказать, что ездил на тварях и позловоннее, но даже самая вонючая кобыла не так смердела как эти двое. – усмехнулся, позеленевший от дурного запаха, Наргет.

– Ну ладно, время не оставляет нам права выбора…

Мы начали медленно приближаться к ящерам, которые учуяв нас забеспокоились и стали вопить. Нам понадобилось некоторое время, чтобы обуздать рептилий, но в итоге, с трудом борясь с омерзением, мы уселись на них и отправились вперёд по дороге, которая, как мы думали, должна была привезти нас к Змею. Как ни странно, но казавшиеся с виду неуклюжими ящеры, на самом деле оказались весьма проворными и быстрыми.

Дорога вела к горам и проходила через мерзкопахнущие гнилые болота, в которых постоянно что-то шевелилось, и странные змееобразные твари с всплеском прыгали с кочек в тёмную воду. Над трясиной горели бледно-жёлтые метановые огни, медленно покачиваясь из стороны в сторону, то загораясь ярче, то практически совсем угасая. Тропа пошла в гору и стала петлять, огибая ущелья и обрывы, в которых клубился всё тот же жёлто-зелёный туман. С высоты я взглянул на этот необычный мир, неестественный и полный парадоксов, и увидел, что воронка, подползавшая к Двери, была не единственной. Помимо неё было ещё пять подобных пространственных водоворотов.

– Это мир, и вправду, разваливается на куски! – вымолвил я.

Мы обогнули крутой утёс и начали спускаться. У подножия скал раскинулась равнина, поросшая густою травой и невысокими кустарниками, похожими на вереск. Эта часть земель Лингера разительно отличалась от всего остального гибнущего мира: здесь не было зловонного тумана и уродливых растений, кусающих самих себя, вместо них буйством красок поражали цветы, пёстрым ковром усыпавшие долину впереди. Лёгкий и свежий ветер ударил нам в лицо, окончательно сдув остатки вони с нашей одежды. А наши неприятного вида «скакуны» превратились в изящных тёмно – малахитовых бескрылых драконов. С поразительной быстротою и грацией они мчали нас вперёд, по бескрайнему зелёному морю, а вдали из сизого Небытия стал вырисовываться высокий замок. Похоже, мы скоро всё же увидим хозяина этих мест.

Обитель древнего Змея становилась к нам всё ближе и ближе, и вскоре я смог уже хорошо её разглядеть. Словно бы сплетённая из миллионов каменных змей, она многочисленными тонкими острыми башнями возносилась к небу, будучи подобна скоплению сталагмитов в пещере. Центр замка венчал скрученный спиралью шпиль из чёрного стекла. Этим же тёмным, но прозрачным материалом были выложены витражи в высоких стрельчатых окнах. Всё сооружение казалось лёгким и, словно бы, стремящимся ввысь. Металлические ворота дворца, также состоящие из сотен змей, были подняты, приглашая нас войти. Проехав под ними, мы с Наргетом оказались в длинном туннеле, освещённом газовыми лампадами, торчащими из стен. Под ногами наших драконов плескалась вода, шлейфом мелких брызг стремящихся за нами.

Преодолев туннель, мы оказались возле массивных дверей, ведущих во внутрь замка. Здесь нас ждала таинственная фигура в тёмно-зелёном, почти чёрном, балахоне, с глубоким капюшоном, скрывающим её лицо. Существо было ссутуленное с длинными, покрытыми чешуями, руками.

– Хозяин ждёт вас! – заверило оно нас сиплым голосом. – Следуйте за мной.

Спешившись, мы последовали за ним. Существо повело нас по извилистым коридорам, освещённых всё теми же газовыми фонарями, свешивавшимися с высоких стен. Воздух во дворце был очень влажный, как на болоте. И повсюду были змеи: большие и ленивые, неторопливо поглощающие своих жертв или маленькие и юркие, но смертельно ядовитые, снующие туда-сюда по стенам, на которых тоже были изображены эти рептилии. Я старательно выбирал, куда бы поставить ногу, дабы не наступить на какого-нибудь обитателя здешних мест. Мне совершенно не хотелось раздавить одного из ползучих гадов или быть им укушенным.

Пропетляв по коридорам, мы вышли в просторный зал. Возле противоположной от нас стены возвышался огромный чёрный орган, многочисленные трубы его, в виде змей, возносились высоко к потолку. Местами музыкальный инструмент был объят зелёным пламенем, отбрасывающим жутковатые тени. Рядом с органом стоял высокий трон из сплетённых воедино живых змей, постоянно шевелящихся и трущихся друг об друга своими шершавыми телами. На престоле сидел высокий мужчина. Его тонкие длинные бледные пальцы с поразительной быстротою бегали по клавишам, заставляя литься из труб органа красивую, но мрачную мелодию, напоминающую о великолепии и неумолимости ночи, об одиночестве, которое ждёт избравшего путь Тьмы, но также о силе и гордости, о бесконечном движении этой стихии. Завидев нас, музыкант перестал играть. Он поднялся со своего змеиного трона, который тут же расползся, рассыпавшись на сотни рептилий, и пошёл к нам на встречу. Владыка Хаоса, Лингер, собственной персоной.

Змей был облачён в плотно прилегающий чёрный камзол из змеиной кожи, рваными лоскутами расходящимся от широкого пояса до пола. Длинные прямые, как уголь, чёрные волосы его блестящим водопадом струились до бёдер. Кожа Лингера была очень бледной с зелёным оттенком, а в лике его присутствовали черты рептилии. Большие зеленовато-жёлтые глаза, с вертикальными зрачками, горели демоническим огнём. Тонкие уста были сложены в лёгкую улыбку. Чело его венчала корона из двух тёмных металлических змей, окружающих сверху и снизу крупный золотистый камень. На чёрном кожаном поясе Змея в ножнах висел длинный тонкий меч. Тот самый Меч.

Скрестив на груди руки, Лингер оценивающе посмотрел на нас своими неистовыми глазами.

– Потомок Анорла стоит передо мною. Ты пришёл даже раньше, чем я полагал. – вымолвил он, прищурившись и склонив голову набок. Я стоял как вкопанный, глупо пялясь на Змея, даже не зная, что сказать. Обалдев от внешности Лингера, я не нашёл ничего лучшего, чем выпалить: