Да, шеф!

Фрейя смотрит на аккуратные ряды купепий у других поваров, затем снова на свою собственную, и ей становится плохо.

– Проблемы? – Кристос наблюдает, как она сражается с еще одним упрямым свертком.

– Э-э. – Вот бы прыгнуть с разбега из открытого окна в море.

В конце концов Хардж приходит на выручку.

– Просто ты левша. Ты пытаешься копировать Короля кухни, а он все делает наоборот.

Фрейя слабо улыбается. Благослови боже Харджа, какой прекрасный способ спасти ее. Воодушевленная поддержкой, она заканчивает блюдо, капает маслом на лист фольги для выпечки, накрывает им форму для запекания, как это продемонстрировал Кристос – тот уже сидит полусонный в конце стола.

– Сорок пять минут в печи, – невнятно бормочет Кристос, но прежде чем они успевают спросить, в какой именно, Король кухни засыпает.

* * *

Час спустя мотоцикл Димитрия шуршит по гравию, двигатель резко замолкает возле таверны. Грек снимает шлем и проводит пальцами по подбородку. Фрейя представляет, каково это – сидеть на заднем сиденье его байка, обхватив руками стройную, крепкую талию, прижиматься к красавчику, пока волосы треплет ветер. И не может прогнать картинку, даже когда он уже стоит среди участников с вилкой в руке. От расставленных перед ним тарелок поднимается пар. Фрейя приходит в себя только тогда, когда Димитрий приближается к ее развалившейся купепьи – виноградные листья развернулись, а начинка разлетелась по тарелке, точно выбитые мозги. Если бы только это была чья-то чужая работа, но бирюзовая наклейка не оставляет сомнений.

Димитрий подходит к первому подносу с красной биркой и протыкает вилкой ближайший сверток, бросает его себе на маленькую тарелку и оглядывает участников. Судя по гордой ухмылке на лице, первая партия принадлежит Хейзел.

– Сперва я оцениваю презентацию, потому что сначала мы едим глазами. Затем текстуру. Но важнее всего для меня вкус, – говорит Димитрий.

Откусив от купепьи, он медленно жует.

– Прекрасный аромат риса.

Улыбка Хейзел становится шире.

– Хороший баланс трав и томата. Мясо, однако, суховато.

Хейзел стоически принимает критику, удержав улыбку на лице. Димитрий отодвигает тарелку и подходит к подносу с желтой наклейкой.

– Так, не слишком сухо, мясо нежное. Чувствуются мята и фенхель. Отлично. Чье это? – Его глаза перебегают с лица на лицо. Хардж сияет, точно маяк. – Молодец, очень хорошая работа, – улыбается Димитрий.

Хейзел наклоняется вперед.

– Вообще-то мог бы и постараться над подачей.

Фрейя с Харджем изумленно переглядываются. По мере того, как Димитрий приближается к ее тарелке, становится все хуже. Ну почему просто не избавить ее от страданий одним махом?

– Доброе утро! – В дверях появляется Ксантос с ящиком винных бутылок, его густые темные волосы выбиваются из-под бейсбольной кепки. Димитрий подзывает брата.

– Иди сюда, попробуй.

Ксантос убирает бутылки в шкаф и присоединяется к остальной группе. Взяв со стола вилку и повернув ее боком, он отламывает кусочек от купепьи с подноса с розовой наклейкой. Кваме нетерпеливо наблюдает за ним.

– Не пережаренный. Не недоваренный. Рис легкий и воздушный, мясо нежное, вкус свежий и ароматный. Изумительно, – кивает Ксантос, продолжая жевать. – Поздравляем шеф-повара.

Кваме кивает в знак благодарности. Судейство продолжается, Димитрий и Ксантос хвалят работы, заодно раздавая советы, как их улучшить. «Не переусердствуйте с фенхелем». «Дикий рис плохо разваривается, поэтому ему нужно время, чтобы впитать воду». «Не сворачивайте слишком туго, рис увеличится во время приготовления».

– И, наконец, последняя работа. – Димитрий подталкивает Ксантоса к тарелке Фрейи.

Та поджимает пальцы ног, когда Ксантос опускает вилку в застывшее месиво. Но прежде чем он успевает попробовать ее блюдо, Димитрий хватает брата за руку и хмурится.

– Нечего время тратить. Это не купепья и не долма. Если уж повар не потрудился нормально свернуть листья, мы не будем утруждаться его оцениванием. Дисквалификация!

Лицо Фрейи горит от стыда, остальные украдкой переглядываются. По крайней мере, в «Лучшем пекаре Британии» судьи ведут себя уважительно и всегда умудряются хоть за что-то похвалить участника. Фрейя будто снова вернулась в начальную школу, где единственная не могла произнести свое имя по буквам. Ксантос снова нацеливается на купепью.

– Может, вкус компенсирует внешний вид.

– Нет. – Димитрий решительно скрещивает руки на груди. – «Купепья» означает маленькие сигары, а здесь нет скрутки, только смесь.

Острая боль пронзает грудь Фрейи. Подумать только, еще вчера она была влюблена в этого мужчину, а теперь он раздавил ее как жука. Публично. Громко. Мучительно.

– Мясо не завернуто в лист, следовательно, не является начинкой.

Ксантос смотрит на брата.

– Внешний вид не главное, Димитрий.

– Победитель! – указывает тот на творения Кваме. – Второе место. – Его палец перемещается к блюду, которое принадлежит Харджу. – А это третье место, – указывает он на работу Леандры-Луизы.

Мишель становится багровым и выбегает из комнаты.

– Chéri! [6] – кричит ему вслед Стефан, затем поворачивается и виновато пожимает плечами. – Он очень хочет выиграть.

– Как и все мы! – ерничает Хейзел.

– Боюсь, у тебя, Фрейя, ноль баллов, – говорит Димитрий уже сочувствующим тоном.

Фрейя уходит, не в силах ни на кого смотреть. Как бы она ни убеждала себя, что это лишь один мелкий промах и на следующем задании можно все исправить, Фрейя чувствует себя униженной и недостойной. Наблюдая через окно, как Димитрий записывает их имена в таблице, она ощущает, как тяжесть неудачи ложится ей на плечи. У нее ноль баллов, в то время как остальные коллеги-повара хоть что-то да получили. Как теперь их нагнать? Нельзя упускать «Золотую ложку» из рук.

Глава 8

Дзадзики

Кваме 5

Хардж 3

Леандра-Луиза 2

Мишель 1

Хейзел 1

Стефан 1

Фрейя 0

– Не переживай. – Хардж берет деревянную ложку на манер микрофона и поет: – Все будет хорошо!

Как-то плохо верится. Днем им предстоит готовить купы из свинины и говядины с соусом дзадзики. Так-то Фрейя их под чутким руководством миссис К. сто раз делала, но работать под давлением – совсем другое дело, что наглядно показало сегодняшнее утро. «Счастье, когда в готовку можно вложить всю душу». Ах, милая миссис К.

Фрейя вспоминает, как впервые попробовала дзадзики. Попробуй такое забудь. Она училась в седьмом классе. Миссис К. тайком от Фрейи заглянула в ее ланч-бокс и заменила черствый бутерброд домашним пирожным, сочным яблоком, бараниной в свежем лаваше и сливочным соусом в маленькой упаковке. Сначала Фрейя подумала, что по ошибке взяла чужой обед, но заметив блестящие глаза миссис К., поняла, что все было подстроено. Их маленький секрет. Баранина оказалась превосходной, но лучше всего вкусовые рецепторы отреагировали именно на прохладные, освежающие нотки дзадзики в сочетании с мягким хлебом. Ощущение было райским, и эти минуты, проведенные за поеданием ланча, оказались одними из лучших в жизни Фрейи. Миссис К. с довольной улыбкой наблюдала за ней из кладовки, но ушла, прежде чем Фрейя успела ее поблагодарить.

На террасе палит полуденное солнце, легкий ветерок поднимает уголки кухонных полотенец, что укрывают ингредиенты, и Фрейя невольно вспоминает о ежегодной летней вечеринке, которую устраивает дом престарелых в Стоксбридже. По спине проходит дрожь волнения. Все-таки стоило сказать матери о поездке сюда. Раздираемая чувством вины, Фрейя наблюдает, как Кристос, поднявшись на ноги, опускает навес. Тот отбрасывает достаточно тени, чтобы защитить всех от солнечных лучей. В баре играет музыка, и, словно повинуясь особому рисунку танца, бабочка порхает над перечницей, а затем удаляется к ближайшей герани. Маме бы здесь понравилось. О, если бы можно было свободно летать, как эта бабочка, без чувства вины, что не дает расправить крылья.

Кристос занимает место в конце стола.

– А теперь, друзья мои, пастиччио купе с дзадзики.

Пробираясь к другой стороне стола, Фрейя находит место между Леандрой-Луизой и Харджем.

– Итак, кто знает, как готовят дзадзики? – Кристос упирается кулаками в стол.

– В магазине замешивают? – хихикает Леандра-Луиза.

– Извините, что-то я немного не понял, – хмурится Кристос.

– Да не обращайте внимания, – игриво отвечает Хардж. – Она сама не знает, что болтает.

– Ой, да ну тебя! – шлепает его Леандра-Луиза. Эти двое как-то подозрительно быстро успели сблизиться.

Кристос прочищает горло.

– Давайте заново. Какие ингредиенты нужны для дзадзики?

– Огурец, – отвечает Леандра-Луиза, пытаясь исправить промах.

– Огурец, – повторяет Кристос и так хлопает овощем по столу так, что тот трясется.

– Лимонный сок, – говорит Фрейя, вспоминая рецепт миссис К.

– Не только сок лимона, но и цедра. – Кристос сжимает пальцы и встряхивает воображаемый цитрус, а потом достает такой большой лимон, что тот кажется ненастоящим.

– Свежая мята, чеснок, укроп и йогурт, – договаривает Хейзел.

– Какой йогурт? – Кристос тянется за одной из пыльных бутылок вина с полки позади.

– Жидкий. – На лице Хейзел застыла снисходительная улыбка.

– Греческий! – Кристос хлопает ладонями по столу, да так, что звенят столовые приборы. – Он должен быть греческим!

Глаза Хейзел становятся размером с блюдца.

– Но вы же сами сказали ранее…

– Не жди, что яблоко всегда падает в одно и то же место, Хейзел. – Кристос выталкивает пробку из пыльной винной бутылки и снова наполняет свою кружку. – Греки много чего изобрели. Водяное колесо. Олимпийские игры. Демократию.

На лице Харджа появляется недоумение.

– Греки изобрели демократию?

– Демократию. «Кратос» означает власть. «Демос» – люди. Сила народа, – поясняет Кристос, а Фрейя делает мысленную пометку проверить это в «Википедии» во время следующего перерыва. Хардж благоговейно кивает. – Теперь о купе. Может быть, вы думаете, что это те же крокеты, но нет, ничего подобного. Купе мы обваливаем не в сухарях, а в панировке, вот откуда берется поистине чудесный хруст.

Он подходит к плите, ставит кастрюлю на средний огонь, добавляет немного оливкового масла и, когда сковорода разогрета, кладет в середину две большие ложки свиного и говяжьего фарша, разбивая комочки деревянной ложкой до идеальной консистенции. Фрейя завороженно наблюдает, как туда же идут жареный чеснок, свежая томатная паста и кувшинчик белого вина. Мысли испаряются вместе с алкогольными парами, и она ловит себя на том, что смотрит на кипящий бульон и палочки корицы, снедаемая страхом. Больше нельзя облажаться, если она хочет победить.

Отставив сковороду, Кристос, пока вареный булгур остывает, приступает к приготовлению кипрской версии соуса бешамель, а затем переходит к купам. Окунув пальцы в миску с водой, он берет шарик булгура размером с абрикос и катает его туда-сюда, пока тот не принимает форму сплющенного диска. Фрейя оценивает технику повара. Несмотря на трясущиеся руки, его движения уверенны и точны – настоящий профессионал. Аккуратно заложив в каждый шарик мясо и обмазав их яйцом, он обваливает купы в панировочных сухарях и тертом каскавалли. Фрейя переминается с ноги на ногу, подошвы ее кроссовок хлопают о раскаленные плитки пола. Как у Кристоса так легко все получается?

Масло закипает, купы летят во фритюрницу, и запах средиземноморской свинины наполняет комнату. Хардж нюхает воздух и довольно мычит. Участники благоговейно смотрят, как повар напоследок украшает готовое блюдо ломтиком лимона, петрушкой и кинзой и предлагает каждому попробовать угощение вместе с дзадзики. Сказать, что получилось восхитительно – ничего не сказать: хрустящая, пряная оболочка сменяется нежной, ароматной свининой и говядиной, которые буквально тают во рту, а освежающий соус дополняет картину. Страх охватывает Фрейю. Как ей сравниться с подобным шедевром, да еще на время?

– Итак. Теперь сами! – Кристос с грохотом ставит на стол песочные часы для варки яиц размером с небольшую собачку. – Я бы хотел, чтобы все начали с дзадзики. У вас есть полчаса, а затем мы перезапустим часы для купов. Готовы? Время на дзадзики пошло… – Он хватает таймер за основание и переворачивает вверх тормашками, ядовито-розовый песок устремляется вниз, вызывая у Фрейи резкий выброс адреналина. – Начали!

Воздух на кухне – хоть ножом режь. Непонятно, в чем именно дело, в ограничении по времени или необходимости нагнать соперников, но Фрейя не может расслабиться. Это вам не телевизионное шоу, где на огонек заходит любящий поесть стендап-комик или другая знаменитость, и все мило обсуждают своих питомцев. Атмосфера кажется настолько напряженной, что по ней, как по яичной скорлупе, можно постучать ложкой, и она разобьется. Фрейя натирает огурец в миску и добавляет щепотку морской соли. Миссис К. настояла бы на том, чтобы оставить массу отстояться на целую ночь, но увы, Фрейе придется просто выжать жидкость вручную.

Есть одна хитрость. Хотя по рецепту не полагается ждать пять минут, Фрейя знает, что так из огурца выйдет больше жидкости, и соус получится густым, кремообразным, а не жидким, водянистым. Она оглядывается. Все остальные уже отжимают огуречную мякоть через муслиновые салфетки, предназначенные для отвода лишней воды, а она еще даже не начинала. Песок таймера утекает, и Фрейя сомневается, сможет ли терпеть и дальше. Если потеряет целых пять минут, хватит ли ей времени?

– Осталось восемь минут, – объявляет Кристос.

Кваме смотрит на Фрейю.

– Тебе чего-то не хватает?

– Нет. Просто жду.

– Чего? Озарения? – смеется Хардж.

Искушение погрузить руки в массу и отжать ее досрочно огромно, но идти против заветов миссис К. – преступление. «Нельзя торопиться в любви, нельзя торопиться в еде. Поспешишь – людей насмешишь».

Она барабанит пальцами по столу. Проходит еще минута. Лучше бы оно того стоило. Кваме украшает свой соус укропом и вот-вот закончит. Неужели Фрейя действительно сможет подождать еще две минуты?

– Пять минут. – Кристос указывает на таймер.

Наконец срок ожидания истекает, и Фрейя по запястья погружается в мясистую массу, перемешивая и надавливая изо всех сил. Слизь скользит между пальцев, но надо вывести как можно больше жидкости. Как утверждала миссис К. отжимать воду вручную намного эффективнее, чем использовать сито или муслиновую ткань. Добавляя получившуюся мякоть в йогурт, Фрейя смешивает остальные ингредиенты, пока соус не приобретет кремообразную консистенцию. Она окунает палец в дзадзики, закрывает глаза и пробует на вкус. Чего-то явно не хватает. Фрейя снова пробует. Укроп. Потребуется щепотка укропа. «Укроп может загнать гвоздь в гроб. – Голос миссис К. звенит у нее в ушах. – Всегда клади его в последнюю очередь, чтобы не перебить другие вкусы».

– Шестьдесят секунд, – рокочет Кристос, и ее сердце подпрыгивает.

Наконец, Фрейя добавляет укроп и снова пробует соус. Идеально.

Звон маленького латунного колокольчика сигнализирует об окончании отведенного им времени, последняя песчинка присоединяется к остальным, и группа расходится по террасе, чтобы попить домашний лимонад в тени старого эвкалипта. Начинается обсуждение задания: Мишель волнуется, не переборщил ли он с чесноком, а Леандра-Луиза беспокоится, что переусердствовала, когда выжимала огурец.

– Огурец не стоит сжимать слишком сильно, – шутит Стефан.

– Tais-toi! [7] – Мишель игриво хлопает партнера по руке.

Кристос появляется на краю террасы.

– Итак, второй раунд. Купы!

Все заходят обратно в дом и, проведя в духоте на кухне еще тридцать минут, смешивая, измельчая и растушивая ингредиенты, снова собираются снаружи, еще более потные и взвинчинные намного сильнее, чем час назад.

Фрейя держит себя в руках и смотрит в бескрайнее голубое небо. Спокойствие возвращается к участникам, уютная тишина наступает впервые с тех пор, как они собрались вместе. Некоторые отходят, чтобы позвонить своим близким. Несколько мгновений спустя бок о бок появляются братья Базигу. Димитрий, будто прямиком из фильма «Бриолин», в очках, белой футболке и черной кожаной куртке, а вот Ксантос, судя по мокрым волосам и разводам засохшей соли на рубашке, только что вылез из моря. Фрейя представляет их в утробе, Ксантоса, изогнувшегося вокруг брата, точно инь к ян. Полные противоположности вместе.

– А теперь момент истины! – Кристос появляется в дверях и жестом приглашает братьев подойти к тарелкам участников.

Фрейя чувствует, как у нее сводит желудок. Ей не пережить еще одного провала. Атмосфера становится напряженной. Димитрий обходит стол, берет теплую купу и окунает в соусницу. Откусывает.

– Хорошая ароматная смесь мяса, корицы и жареного чеснока, действительно вкусно. Чувствуется масло, а дзадзики. . ну, огурец недостаточно мелко натерли.

Он переходит ко второму блюду.

– Прекрасный баланс сочной свинины и тающей во рту говядины, но дзадзики слишком жирный. Никто не хочет мучаться животом, переев йогурта.

Постепенно он обходит все семь блюд, облизываясь и оставляя по пути замечания. «Слишком много масла. Слишком много лимона. Мало лимона. А тут вообще есть лимон? Нравится нотка кориандра. Мясо не очень, горчит. Тут в комок сбилось. Замечательно, аккуратно и сторого по рецепту. Хорошая кремовая консистенция. Недостаточно кремовая. Идеальное сочетание чеснока и укропа. Отличная работа. Слишком жидкий. Великолепный. Освежающий, но острый, как раз нужное количество чеснока – не чересчур, но ощущается. Вы сначала обжаривали чеснок? У него слишком вяжущий вкус. Никто не захочет на следующий день вонять чесноком. Слишком жидкий».

– Чей это? – Он зависает рядом с миской Фрейи.

– Мой, – смущенно признается она.

Димитрий ничего не говорит, поворачивается назад, чтобы вынести вердикт, а внутренности Фрейи тем временем готовы выпрыгнуть наружу. Атмосфера в комнате меняется, трепет почти осязаем. Мишель выходит выкурить сигарету, чтобы успокоить нервы, а Хардж начинает полировать ногти кухонным полотенцем.

– Итак, – говорит Димитрий, приближаясь к тарелке Леандры-Луизы, но пропускает ее, выбирая следующее блюдо. – Третье место! – объявляет он, указывая на работу Хейзел.

Та радостно хлопает в ладоши и расплывается в широкой улыбке.

– Это – второе. – Палец Димитрия перемещается к шедевру Мишеля.

– Cheri? – кричит Стефан из окна. – Deuxième place!

Желудок Фрейи сжимается еще сильнее. Димитрий ходит взад-вперед, почесывая подбородок в деланом замешательстве. Учитывая, что он уже объявил второе и третье места, то, должно быть, уже определился с победителем, но, похоже, выжимает из момента все, что получится. Хардж с надеждой смотрит на судью, а Кваме с тихой решимостью прикусывает губу.

– Вот победитель! – Димитрий указывает на тарелку Фрейи. – Прекрасный соус, прямо как у моей бабушки, лучший из тех, что я когда-либо пробовал.

Сердце Фрейи переполняется гордостью.

– Ну-ну, похоже, она не совсем уж безнадежна, – фыркает Хейзел.

Ксантос стреляет в нахалку убийственным взглядом и поворачивается к Фрейе.

– Поздравляю, Фри-я.

Кваме сжимает ее плечо, а Стефан протягивает руку.

– Поздравляю, mon amie.

– Спасибо, – благодарит она, зная, что Хейзел сердито смотрит на нее с другой стороны стола. Жалкая жаба.

Димитрий перетасовывает их имена в таблице лидеров, Фрейя опережает всех, кроме Кваме. Глубокое чувство радости пронизывает сердце, и, хотя мать всегда учила ее хорошо относиться к людям, Фрейя солгала бы, если бы сказала, что не испытывает легкого удовлетворения от того, что стерла улыбку с лица Хейзел.

– Хорошая работа, – резко говорит Леандра-Луиза, не глядя в глаза.

Хардж весело скалится.

– Молодец, Фрей.

Она так гордится собой.

Участники тихо переговариваются и выстраиваются в очередь, чтобы похлопать победительницу по спине. Воодушевленная победой, Фрейя будто выросла на несколько дюймов. Она не только восстановила репутацию в глазах остальных, но и показала себя достойным соперником и стала на шаг ближе к «Золотой ложке».

Кваме 6

Фрейя 5

Хардж 4

Мишель 4

Леандра-Луиза 3

Хейзел 3

Стефан 2

Может, первый блин и вышел комом, но хочется верить, дальше все пойдет как по маслу.

Глава 9

На банане

– Кто-нибудь хочет поплавать? – спрашивает Димитрий, пока они не спеша спускаются с холма к вилле Катарина.

Фрейя не прочь искупаться, но слишком стесняется показаться в купальнике на глаза мужчине с голливудской внешностью. Так же, как и у ее купепьи, у нее тоже отовсюду что-то вываливается, а лайкра с глубоким вырезом неидеальным девушкам не подруга. Но опять же, какого черта не пойти поплавать? Общество и так помешалось на идеальных телах, нечего еще больше грызть себя, и давайте посмотрим правде в глаза, заметит ли Димитрий вообще, как выглядит Фрейя, когда рядом есть Леандра-Луиза и ее бросающая вызов гравитации грудь? Дзадзики Фрейи только что занял первое место, и победный прыжок в чистые теплые воды Средиземного моря был бы как нельзя кстати.

Не давая себе раскиснуть, Фрейя накидывает поверх купальника мешковатое платье и красит губы (поскольку помада, конечно же, просто необходима для купания в море) только затем, чтобы, достигнув скалистого кипрского берега, обнаружить, что обещание поплавать подразумевает участие в «водных спортивных играх». На ум мгновенно приходят неприятные воспоминания о перевернувшемся каноэ на грязном озере в Шервудском лесу, куда ее отправили покататься в рамках программы «Дети-опекуны». Фрейя еще тогда четко поняла, что водные виды спорта – не ее конек. Поэтому сейчас она отделяется от остальных и бредет дальше вдоль береговой линии, пока не натыкается на скалистую бухту, окруженную известняковыми утесами. Песок здесь почти ослепительно белый, а плещущаяся вода бирюзового оттенка, как на открытке. К радости Фрейи, вокруг нет никого и ничего. Ни пляжного бара. Ни туалетов. Никаких баков. Никакого мусора. Ничего. Идеально.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Сеть кулинарных школ, известная во всем мире. – Здесь и далее прим. ред., если не указано иное.

2

Известный британский актер, певец, телеведущий. Долгое время был президентом Королевского географического общества и вел блог о путешествиях.

3

Духовой музыкальный инструмент аборигенов Австралии.

4

Сербский теннисист.

5

Блюдо из мяса и овощей, популярное в странах Магриба, а также специальная посуда для приготовления этого блюда.

6

Милый! (фр.)

7

Замолчи! (фр.)