Пламенный аккорд

Зейн держал меня на расстоянии вытянутой руки. Он пристально смотрел на меня, и когда я слишком долго колебалась, прежде чем ответить, он обиженно спросил:

– Ты бросаешь нас?

– Да, – сказала я, потому что что еще мне оставалось?

Он опустил руки.

– Какого черта, Эль?

– С меня хватит. На данный момент.

– Что, черт возьми, это значит?

– Это значит – с меня хватит. Беру перерыв. И всем вам не помешало бы. – Я взглянула на Дилана, который все еще сидел развалившись в кресле и постукивая барабанной палочкой по голове. Он выглядел так, словно предпочел бы, чтобы ему прямо сейчас удалили зубной нерв без анестезии.

– Скажи это Броуди и Мэгги, – произнес Зейн.

– Уже. В любом случае им понадобится время, чтобы согласовать детали с телекомпанией. Продлить съемки или что-то в этом роде. А пока мы все можем перевести дух.

Зейн смерил меня взглядом, но спорить больше не стал. Мы все знали, что этот процесс отнимает много времени, и мне реально было все равно, что он подумает о моем отлете на Кауаи. Предполагалось, что я возьму отпуск несколько месяцев назад, но из-за бесконечных поисков нового гитариста это все откладывалось.

Сколько раз за эти годы он забивал на группу, потому что у него находились дела поважнее, например напиться, или протрезветь, или переспать с кем-нибудь?

Речь шла о моем ментальном здоровье. Мы работали над новым альбомом и безостановочно искали нового гитариста в течение года, в то время как я также работала примерно над девятью сотнями других проектов. Официально я перерабатывала, перенапрягалась и переживала всю эту хрень между Джесси и Зейном, не говоря уже о хрени между мной и Джесси. Если бы я не взяла отпуск на некоторое время, то рехнулась бы, а это не самая приятная перспектива. Мэгги и Джоани усердно работали, чтобы разгрузить мой график – маленькое чудо, – и если у Зейна какие-то проблемы с тем, что я отчаливаю, он может обсудить это с Броуди. Я ухожу, и Зейн может поцеловать меня в зад в процессе.

Но я сдержалась. Еле-еле.

Он тоже это понял. Его льдисто-голубые глаза сузились, а уголки рта дрогнули в дерзкой улыбке.

Я неохотно улыбнулась.

– Надеюсь, ты найдешь на Гавайях какой-нибудь горячий член, – сказал он. – И взбодришься, мать твою.

Моя улыбка погасла. Что еще от него можно было ожидать? Я никогда не была той, кто сексом поднимает себе настроение.

Хотя за последние семь месяцев… именно этим я и занималась. С Эшем.

Но Зейн об этом не знал. По крайней мере, я была почти уверена, что он не знал.

В любом случае я, вероятно, должна была почувствовать облегчение. Именно этого все хотели с тех пор, как мы с Джесси расстались почти полтора года назад: чтобы жизнь в группе вернулась в нормальное русло. А Зейн все время разговаривал со мной в таком тоне – грубо. Однако после разрыва он очень заметно придерживал язык, когда речь заходила о моей личной жизни.

Кажется, мораторий на эту тему наконец-то снят.

Он ухмыльнулся, потому что Зейну нравилось оставлять за собой последнее слово, затем повернулся и неторопливо пошел прочь.

– Надеюсь, ты случайно не трахнешь какую-нибудь несовершеннолетнюю цыпочку на своей вечеринке сегодня вечером и не окажешься в тюрьме, – сказала я ему в спину. – Ты нам еще понадобишься в туре.

Он поднял кулак и показал мне средний палец, а затем исчез за дверью.

Да. Все вернулось на круги своя.

Я просто постояла пару мгновений и вздохнула. Я официально свободна, давно пора. Команда начала собираться, потихоньку разбирая оборудование и собирая вещи вокруг меня. Меня никто не трогал. С этим делом покончено – пока что.

Так почему же я все еще стою здесь?

– А как насчет тебя?

Я взглянула на Дилана. Я совсем забыла, что он все еще здесь.

– Что?

– Ты бы хотела, чтобы мы никогда не теряли Сета? – спросил он меня.

Я снова вздохнула – тяжелый, прерывистый вздох вырвался откуда-то из глубины души. Где-то глубоко, раненная и полная сожалений, я так и не смогла докопаться до сути. Место, где я сохранила два худших воспоминания в своей жизни: как нашла своего друга без сознания, обмякшего и бледного, в луже собственной рвоты и крови… а месяц спустя отвернулась от него.

– Это не имеет значения, – сказала я, и мой голос прозвучал тихо в огромной комнате. – Это все равно не одно и то же. Иногда я все еще жалею, что потеряла Джесси, но это не значит, что я хочу его вернуть.

Когда я встретилась взглядом с Диланом, его зеленые глаза были мягкими, а красивое лицо – напряженным от беспокойства. Я не могла припомнить, чтобы Дилан когда-либо был в центре какой-либо драмы между кем-либо из нас: Зейном, Джесси, мной. Мы всегда поднимали бурю из дерьма втроем, а Дилан был спокойствием в центре циклона.

Я наклонилась, чтобы легко поцеловать его в щеку.

– Увидимся, – пообещала я ему.

Но когда я уходила, то не была уверена, когда это произойдет.

Глава 5

Эль

За кулисами царила полная неразбериха. Все куда-то спешили, съемочная группа загружалась, а все остальные старались убраться к чертовой матери с дороги группы, потому что, по-видимому, они все слышали, что там произошло, и, вероятно, ожидали, что мы устроим скандал, когда будем уходить.

Я видела, как Зейн разговаривал с Джудом и Броуди, но решила обойти их стороной. Мэгги, Лив и Джоани направились ко мне, когда я шла по коридору, но я остановила их.

– Никто не войдет, – сказал я Джоани и исчезла в своей гримерке.

Она представляла собой складское помещение с металлическими стеллажами, на которых хранились барные принадлежности: смеси для приготовления напитков и банки с оливками, – но они приспособили ее для меня, расставив все по стенам и установив туалетный столик с зеркалом в полный рост, переносные светильники и пару вешалок для одежды. Я со вздохом опустилась на стул за столом. Боже, мне просто нужно было побыть одной минутку, чтобы…

Дверь открылась, и вошел Эш. Я развернулась к нему лицом, но прежде, чем я успела открыть рот, Джоани просунула голову ему за спину.

– Я… ух… подумала, ты не имеешь в виду Эша.

Эш поднял бровь, глядя на меня, и я выдавила из себя улыбку.

– Все в порядке, – сказала я ей, хотя это было не так. То, что Джоани узнала, что я время от времени трахаюсь с Эшем, не означало, что он получал доступ в святая святых в любое время, когда ему этого хотелось.

Мне нужно будет поговорить с ней об этом. Позже.

Она ушла, закрыв за собой дверь и оставив меня наедине с Эшем. Когда я встретилась с ним взглядом, он выжидающе посмотрел на меня.

В последнее время он часто так смотрел на меня.

– Как все прошло? – спросил он.

Я предположила, что это сарказм, поскольку он находился в зале до того, как Броуди всех выгнал; он был там и тогда, когда Сета вышвырнули вон.

– Зашибись, – произнесла я с таким же сарказмом.

Он подошел и, потянувшись ко мне, поднял меня со стула.

– Я знаю, что вам сейчас сложно, вы отчаянно пытаетесь кого-то найти, и это обязательно получится. И, эй, в противном случае… – Он обнял меня, прижимая к себе. – Вы всегда можете нанять меня. – Он одарил меня своей очаровательной улыбкой, и я почувствовала, как напряглась.

Он говорил это не в первый раз.

В последние несколько месяцев Эш начал намекать – по крайней мере мне – на то, чтобы присоединиться к Dirty. И дело не в том, что он недостаточно талантлив. Но раньше мы даже не рассматривали Эша, поскольку у него была своя группа. Он был лид-вокалистом Penny Pushers, и хотя Pushers не столь популярны, как Dirty, они работали вместе долгое время и Эш был их фронтменом. Нам и в голову не приходило, что он на самом деле подумывал о том, чтобы уйти от них и играть с нами на ритм-гитаре.

Дело в том, что теперь, когда я спала с ним, я ни за что не позволю ему присоединиться к Dirty.

Но как я могла сказать ему об этом?

Я просто надеялась и молилась, чтобы он не поделился этой идеей с Диланом. Потому что, если бы Дилан пришел от этого в восторг и предложил это группе, а я бы сказала «нет», случился бы конфуз. Все бы захотели знать, почему я против.

И тогда мне пришлось бы сказать какую-нибудь глупость перед всеми – перед Джесси – о том, как я начала спать с Эшем, чтобы почувствовать себя лучше, когда Джесси женился на Кэти, хотя на самом деле у меня не было намерения быть его девушкой… и теперь он пытался заставить меня стать его девушкой… и он никогда не смог бы присоединиться к Dirty из-за моих похотливых порывов.

Какой стыд.

Не говоря уже о том, что все могут разозлиться на меня за то, что я испортила наш шанс найти действительно блестящую кандидатуру на роль нашего нового гитариста.

Мне оставалось только надеяться, что Эш все продумал и планировал держать рот на замке.

– Эш… – начала я, даже не зная, что сказать. Как я могла попросить его ничего не говорить ребятам, никогда не спрашивать их о том, может ли он присоединиться к группе? Он бы разозлился. Теперь я это знала. Он воспринял бы это как оскорбление, как профессиональный, так и личный отказ. Потому что уже некоторое время Эш пытался превратить то, что было между нами, во что-то, чего на самом деле не было.

По крайней мере, для меня.

– Детка, – сказал он, его голубые глаза изучали мои, а руки скользили по моей спине, – я просто шучу.

Но, как и в тот раз, когда он впервые предложил переспать со мной, чтобы помочь забыть Джесси – «друзья с привилегиями», так он сказал, – мы оба знали, что он не шутит.

Его руки скользнули по моей заднице и нежно сжали ее. Затем он наклонился для поцелуя, и я позволила ему. Он коснулся губами моих губ, и когда я закрыла глаза, он наклонил голову и углубил поцелуй. Он был теплым и требовательным, и я тихо вздохнула, когда его язык скользнул между моими губами.

Затем его пирсинг прошелся по моему языку, и я почувствовала покалывание в затылке. Не такое сильное, охватывающее все тело покалывание, которое я почувствовала, когда он поцеловал меня в первый раз – в темноте, в лесу, в ночь свадьбы Джесси, – но все же… на мгновение я поддалась этому. В конце концов, я была всего лишь женщиной.

А Эш был таким… обольстительным.

Он был единственным мужчиной, с которым у меня случился секс за долгое-долгое время… и так уж сложилось, что он был очень и очень хорош в поцелуях.

И сексе.

Когда я поцеловала его в ответ, он застонал и, схватив меня за бедра, притянул к себе, прижимаясь ко мне всем своим телом; его член, твердый и нетерпеливый в джинсах, уперся мне в пах. Я почувствовала ответную волну вожделения в своем собственном теле: глубоко внизу живота и между ног. И впервые в жизни это вызвало у меня неприятное чувство. Почему-то тревожное.

Мне стало не по себе.

Я отстранилась.

Он снова попытался поцеловать меня, но я вывернулась из его хватки. Он убрал руки. Его голубые глаза были затуманены желанием, но в них также было беспокойство.

– Ты в порядке?

– Нет, – сказала я. – Я не в порядке. Сет только что проходил прослушивание, чтобы присоединиться к Dirty.

Он засунул руки в задние карманы и выглядел странно виноватым.

– Ага.

Я скрестила руки на груди и отступила назад, изучая его, когда меня осенило; мне и в голову не приходило, что он видел гитаристов, проходящих прослушивание за экраном-ширмой, но…

– Ты знал, что он там?

– Ага.

– Ты мог бы что-нибудь сказать.

Он слегка приподнял бровь.

– Ты злишься на меня?

– Нет. Конечно, нет. – Хотя в некотором роде так оно и было. Незаслуженно.

Он оглядел мои вещи в комнате, как будто они могли каким-то образом сказать ему то, о чем я умалчивала. Он взглянул на мою огромную сумку от Givenchy, с которой я всегда путешествовала.

– Ты все еще собираешься на Гавайи?

– Да. – А почему нет?

– Знаешь… – сказал он, все еще осматриваясь по сторонам, внезапно заинтересовавшись мусорным ведром в углу, – …у меня есть пара дней до возвращения в Ванкувер.

О боже. Пожалуйста, не говори этого…

– Я мог бы поехать с тобой.

– Оу.

Он поднял свои голубые глаза, чтобы встретиться с моими.

– Я просто… Мне нужно немного побыть с Джоани, Эш. Я сказала ей… что мы перекроим мое расписание и приведем все в порядок, и… – Я замолчала, потому что, как бы Эш ни пытался обмануть себя, что между нами было нечто большее, он не был тупым. Все, о чем я говорила в течение нескольких месяцев, было то, как сильно мне нужен отпуск, а теперь я оправдывалась тем, что нам с Джоани нужно поработать?

Но мне просто показалось не очень крутым сказать: «Мне нужно немного времени, чтобы поваляться на пляже в бикини и попить коктейли, и я не хочу делать это с тобой».

– Ладно, – сказал он, слегка прищурившись. Он понял, что я пытаюсь оправдаться. – Не хочешь перекусить перед отъездом?

– Нет. Спасибо. Я уже немного поела. И перекушу по дороге.

– Ты злишься на меня, – сказал он. На этот раз это не был вопрос.

– Я не знаю, – сказала я, чувствуя, как поднимается волна раздражения и от него, и от себя. – Ты должен был что-то сказать, Эш.

– Зачем? Вы бы не позволили ему играть?

– Не знаю. Но это не тебе решать.

– Нет. Это было решение Лив. Но если бы это зависело от меня, я бы позволил ему сыграть.

– Эш…

– Это Сет Бразерс, – сказал он, как будто я не знала.

Я отвернулась.

Я не ожидала, что он поймет. На самом деле я не ожидала, что хоть кто-то поймет.

Больше никого не было рядом, когда Броуди упомянул о том, что произошло между Сетом и Джессой. Только группа, Джуд и Мэгги. Мы никогда публично не говорили о том, почему Сета снова уволили из группы.

Правда заключалась в том, что мы на самом деле не знали. Броуди и Джесси более или менее решили, что это так, и никто больше не хотел спорить с Броуди или Джесси, когда дело касалось Джессы. Дилан не был склонен к драке, и в то время у меня не хватало духу бросить вызов Джесси. Я едва могла находиться с ним в одной комнате, если мы не исполняли музыку. Как только работа прекращалась, я исчезала. Я только недавно начала интересоваться чем-то большим, и в основном из-за моих контрактных обязательств по отношению к документальному сериалу.

Сначала Зейн пытался спорить, но было ясно, что Джесси этого не потерпит. Он больше не хотел, чтобы Сет играл в группе. И, судя по выражению лица Броуди, когда он напал на Сета в церкви, тому повезло, что его только уволили, а не что-то похуже.

Убил бы его…

Вот что сказал Броуди, когда я держала его, истекающего кровью. Это произошло за мгновение до того, как его вырвало и он потерял сознание от сотрясения мозга после удара головой об усилитель, пока они с Сетом боролись.

Столько враждебности. Из-за Джессы.

И я все еще не знала почему.

Я сама спросила Джессу об этом несколько месяцев назад. После того как, казалось, все улеглось и они с Броуди пребывали в полном восторге от того, что любят друг друга, я спросила ее напрямую, просила ли она Броуди и Джесси выгнать Сета из группы, и она ответила отрицательно. На самом деле она сказала мне, что ей было жаль, что Сет сдался без какой-либо борьбы.

И это объединило нас двоих.

И на сегодняшний день я точно знала, что Зейн согласился бы.

Так почему же Броуди и Джесси все еще были настроены против Сета, как будто они защищали ее от него?

– Эй. – Эш обнял меня за талию и прижался к моей заднице. – Мне жаль. Возможно, что бы ни происходило между вами, ребята, и Сетом, все еще хуже, чем я предполагал. Думаю, когда я увидел его за кулисами, я просто пришел в восторг. Мол, если у него хватило смелости прийти сюда, значит, он действительно хочет вернуться в группу и, возможно, вы захотите это увидеть. Я не знаю. – Он поцеловал меня в шею, и я отстранилась, даже не задумываясь. Я повернулась к нему.

– Эш… Я правда не могу говорить об этом прямо сейчас.

Это было правдой, но в основном я просто не могла говорить об этом с ним. Это касалось Dirty, а Эш не был ее частью.

А благодаря мне никогда и не станет, и от этого я чувствовала себя дерьмово. Потому что, если бы кто-нибудь сказал мне, еще до того, как я обнажилась перед ним, что Эш готов оставить Pushers ради Dirty, я, возможно, пищала бы от восторга.

– Ты можешь просто предоставить мне какое-то личное пространство? – спросила я его. Я едва могла смотреть на него, не говоря уже о том, чтобы принимать его поцелуи, как будто я заслуживала их прямо сейчас. Я чувствовала себя дерьмово не только из-за того, что в буквальном смысле лишила его шанса присоединиться к Dirty, но и из-за того, что только что произошло с Сетом. Эш был прав. Если у него хватило смелости прийти сюда, он, должно быть, действительно хочет вернуться в группу.

И зачем ему это делать, если он чувствовал себя хоть немного виноватым за то, что произошло между ним и Джессой в прошлом?

– Конечно, – сказал Эш, – конечно. – Однако он все еще колебался. – Хочешь, я подожду тебя снаружи?

– Нет, спасибо. Я не знаю, сколько мне потребуется времени. Мне нужно поговорить с ребятами.

И после этого Эш замолчал. Наступила мрачная, холодная тишина.

А затем:

– Джесси уже ушел. С Кэти.

Вот оно. Снова.

Эш всегда был здесь, чтобы напоминать мне любым возможным способом, что Джесси со своей женой. Как будто он хотел убедиться, что я не собираюсь совершить какую-нибудь глупость – например, снова влюбиться в Джесси.

– Эш… Мне просто нужно немного времени, понимаешь?

Он неохотно кивнул. Он сделал шаг ко мне, но нерешительно. Он продолжал смотреть на меня, словно ждал, что я скажу что-то еще, но я молчала.

Затем он наклонился и нежно поцеловал меня в губы.

– Позвони мне, когда приземлишься? Чтобы я знал, что с тобой все в порядке.

– Конечно.

Я посмотрела ему вслед и выдохнула. Как мы до этого дошли? Эш, который беспокоится обо мне? Хочет, чтобы я позвонила ему, когда доберусь?

Я собрала свои небольшие личные вещи из комнаты, немного косметики и телефон и сложила их в сумку. Джоани позаботилась о том, чтобы все остальное – одежду, обувь и цветы, которые мне прислали, – было упаковано и доставлено ко мне домой. По крайней мере, цветы прислал не Эш; они были от моего агента по рекламе, звукозаписывающей компании и моей подруги Саммер.

Я подождала несколько минут, чтобы убедиться, что Эш ушел, прежде чем выйти из комнаты, все время задаваясь вопросом: как же мы до этого дошли? Я прячусь, избегая Эша?

Боже. Что за дешевый спектакль.

Я знала, что мне придется выяснять с ним отношения. Он начал вести себя как парень-собственник, в то время как я не особо хотела иметь парня.

И даже если бы хотела… То на месте парня оказался бы точно не Эшли Плейер.

Эш был великолепен – как друг. И как друг с привилегиями – о да. Он был чертовски сексуален. Он определенно знал, что делать со своим языком и членом с пирсингом.

Однако он не годился в бойфренды.

Хотя, наверное, мне следовало подумать об этом прежде, чем трахаться с ним.

Будто я с самого начала не знала, что вся эта затея с «друзьями с привилегиями» была плохой идеей.

Глава 6

Эль

Я обнаружила Броуди в коридоре, он был один и разговаривал по телефону. Подойдя ближе, я услышала, как он сказал: «Я перезвоню тебе через некоторое время… Пока, детка». Это означало, что он разговаривал с Джессой.

Сестра Джесси официально снова стала частью Dirty; по контракту она была сонграйтером. Но она не участвовала в процессе прослушивания. Сейчас она находилась дома, в Ванкувере, а это означало, что Броуди звонил ей при каждом удобном случае, чтобы убедиться, что у нее все в порядке, и держать ее в курсе событий. Потому что именно так поступали люди, когда были парой.

С каких пор «друзьям с привилегиями» необходимо беспокоиться друг о друге?

Я пыталась просто остудиться после напряженного разговора с Эшем. Прямо сейчас мне нужно было выплеснуть все свое раздражение на Броуди.

– Что это был за отстой? – сказала я ему, когда он поднял глаза и увидел, что я приближаюсь.

– Что именно? – спросил он без обиняков. Очевидно, на него, как и на меня, не произвело впечатления то, что произошло на том прослушивании, – просто по другим причинам.

– Твой, – сказала я напрямую, – уход.

– Ты знаешь, я не собираюсь делать ничего, что могло бы расстроить Джессу прямо сейчас, – сказал он. И да, я знала это.

И нет, я не винила его.

Но это все равно не оправдывало того, что там произошло.

– Броуди, ты всегда был честен со мной. Когда Джесси не был… ну, знаешь, счастлив, когда мы были вместе… ты был единственным, кто вел себя искренне со мной. Поэтому я прошу тебя тщательно подумать и быть честным со мной сейчас. – Я перевела дух и спросила его: – Ты правда веришь, что Сет совершил что-то неподобающее по отношению к Джессе?

Я не собиралась произносить слово «насилие». Я просто не могла.

Я никогда не могла связать это слово с Сетом и Джессой в голове.

Несколько месяцев назад, когда Броуди выплюнул это слово Сету в лицо, я спросила Джессу, хотела ли она, чтобы Сета уволили, и она призналась мне, что не хотела. Тогда я решила, что «насилие» было невероятно возмутительным эквивалентом того, что на самом деле произошло между ними, и Броуди сказал так, лишь чтобы выразить свои чувства по этому поводу.

Я никогда ни с кем не делилась этой теорией.

Но он понимал, о чем я спрашиваю.

Он ничего не сказал, устремив свои темно-синие глаза на меня, а лицо… Я могла бы сказать, что он изо всех сил старался не злиться на меня. Так что это было уже кое-что.

– Я имею в виду, – наседала я, – а не был ли он всего лишь глупым, одиноким ребенком, который принял слишком много наркотиков и, возможно, влюбился?

– Я не хочу слышать об этом, Эль, – тихо сказал он. Слишком тихо.

– Слишком сильно. Он был сиротой, Броуди…

– Ты можешь оставить себе историю о бедной одинокой сиротке, Эль. Я все это уже слышал раньше. От Джессы. И он был взрослым мужчиной.

– Ему было девятнадцать! – выпалила я в ответ. – И он был сиротой. И зависимым. И у него были только мы.

– Откуда, черт возьми, это берется? – требовательно спросил Броуди с изрядной долей яда в голосе, и это застало меня врасплох. Броуди никогда не разговаривал со мной в таком тоне, но, конечно, когда дело касалось Джессы, этот мужчина становился медведем с гиперопекой. Всегда.

– Я чувствую это нутром, – сказала я. – Потому что сегодня на сцене я не увидела преступника. А ты?

Грудь Броуди приподнялась, когда он сделал глубокий, невероятно медленный вдох – возможно, это было частью его терапии по управлению гневом. Затем он тихо сказал:

– Джесса – часть Dirty, Эль. По контракту. И пока это так, я не думаю, что Сет сюда впишется, а ты?

Я не нашлась с ответом. Я не собиралась стоять здесь и говорить за Джессу, как он. Но я действительно имела в виду то, что сказала.

Зачем тому, кто по-настоящему виновен, возвращаться и подниматься на сцену перед всеми нами, перед камерами, перед миром, только для того, чтобы излить душу и снова подвергнуться риску быть отвергнутым?

Рискнуть и уйти с еще раз сломанным носом или чем похуже?

Я развернулась на каблуках и пошла прочь.

– Сообщи, когда вернешься с Кауаи, – сказал Броуди мне вслед, но я даже не ответила. Я еще никому не говорила точно, когда вернусь, по определенной причине. Я не знала этого.

Прямо сейчас я не чувствовала себя обязанной находиться где-либо еще, кроме как на том пляже. Моим единственным неотложным делом было найти гитариста Dirty и закончить работу над альбомом, которая снова была отложена на время съемок. Я вернусь для этих целей, когда буду нужна.

А до тех пор я в отпуске.

Однако, когда я уходила, надеялась увидеть еще одного человека. Я знала, что Джуд, должно быть, впустил Сета в бар, потому что никто не мог пройти мимо Джуда и его команды.

Но никто не знал, где он.

Я сказала Джоани, что готова уходить, и когда мы выходили, появился Флинн. Флинн, давний сотрудник нашей службы безопасности, в этом году получил «повышение» – его приставили ко мне в качестве личного телохранителя и водителя; с тех пор как мой сольный альбом несколько лет назад поднял меня на еще более высокий уровень в стратосфере мегазвезд, Джуд больше никуда не отпускал меня без сопровождения.

Мы втроем, Флинн, Джоани и я, направились к заднему двору. Байк Джуда все еще стоял там, но его самого нигде не было видно, и я не собиралась возвращаться внутрь, чтобы отыскать его.