Построение «Пси-крест»

Саша скосила глаза – Оуэнс подошёл к прозрачной стене и выразительно указал на часы. Девушка лишь скользнула по нему презрительным взглядом и отвернулась. Похоже, она действительно была нужна военным, а Шон лишь оказался козырем в рукаве, аргументом, чтобы склонить лидера рейнджеров на свою сторону. Поэтому и держали парня под особым наблюдением, и сюда притащили отнюдь не случайно. Чем же она, Саша, заслужила такое внимание?

Девушка услышала, как пискнул замок двери, и та с шумом отъехала в сторону.

– Мне пора, Шон, – шепнула она другу. – Я постараюсь сделать что-нибудь для тебя и остальных… Подумай хорошенько, выбирать придётся тебе.

– Выбирать? – нахмурился парень, неохотно отпуская Сашу. – Выбирать что?

– Увидимся.

Саша проследовала к выходу, где её уже нетерпеливо поджидал регулятор с дубинкой. Капитан Оуэнс, деловито сложив руки за спиной, расхаживал по коридору.

– Надеюсь, я смог немного порадовать вас, – сухо бросил он, когда дверь камеры закрылась за спиной Саши.

– Вы шантажист и подлец, – без обиняков заявила та.

– Подлец? Увольте, Белл. Для подлеца я довольно открыт с вами и даже не стану скрывать, что шантаж входит в мои должностные обязанности.

Девушка помолчала, собираясь с мыслями. Саше казалось, что она занесла руку над контрактом с дьяволом, и лишь одно движение отделяло её от кровавой подписи.

– Вы сказали, что можете снять статус ненадёжного…

– Так точно, – коротко кивнул Оуэнс.

Через стекло камеры Саша ещё раз встретилась взглядом с Шоном. На глаза навернулись слёзы, но, вновь повернувшись к капитану, она посмотрела на него прямо и открыто. Теперь ей было плевать, что о ней подумают. Плевать, что Оуэнс будет считать себя победителем. Плевать на свой образ непокорной и сильной бунтарки. Если понадобится, она будет умолять и кланяться в ноги офицеру, лишь бы искупить вину перед теми, кто доверил ей свои жизни. Теми, кого она подвела.

– Капитан Оуэнс, сэр! – всхлипнув, выдавила Саша. – Если я соглашусь… Пожалуйста…

– Да? – чуть подался вперёд мужчина.

– Пожалуйста… Предложите Шону и остальным моим людям эту возможность… Возможность служить у вас!

***

Саша изо всех сил прижимала к голове выданную ей полчаса назад новенькую чёрную кепку с буквами «МООБ» над козырьком. Конвертоплан приземлялся прямо на центральную площадь лагеря ненадёжных, стремясь вихрями от огромных лопастей разрушить всё вокруг, сравнять с землёй. Нестерпимый грохот разгонял толпу зевак, стягивавшихся со всех улиц – их любопытство не усмирил даже страх перед плотным строем регуляторов, взявших посадочную площадку в кольцо. Наконец, шасси летательного аппарата коснулись асфальта, и двигатели поутихли. Невозмутимо придерживавший двумя пальцами фуражку Оуэнс, словно не замечая образующихся под винтами торнадо, подошёл к кабине и перекинулся парой фраз с пилотом.

– Ну и взбудоражили вы наш городок! – прокричал Саше в ухо Джовановски, когда стало возможным слышать хотя бы собственный голос. – Такое мы тут не каждый день видим!

Спрятавшиеся в переулках и подворотнях люди снова стянулись к оцеплению, пытаясь рассмотреть происходящее на площади. Среди толпы Саша заметила и смешно подпрыгивающую низкорослую Лизу. Женщина махала рукой и что-то кричала, хотя ни слова в таком шуме разобрать было невозможно.

– Ну что, курсант Белл, готовы отправляться? – подошёл к девушке Оуэнс.

– Можно попрощаться кое с кем?

Оуэнс удивлённо приподнял бровь.

– Вы не похожи на того, кто быстро заводит друзей, – хмыкнул он. – Даю вам десять минут.

– Боюсь спросить, сколько стоит минута работы двигателей этой птички, – с едкой улыбкой проворчал Джовановски. – Я определённо был прав насчёт этой девчонки…

Саша уже не слушала, протискиваясь сквозь кордон регуляторов. Оказавшись в толпе, она чуть не была сбита с ног налетевшей на неё соседкой.

– Саша! Ты майку забыла в комнате! Я так боялась, что не успею отдать!..

Женщина втиснула недоумевающей Саше в руки майку лагеря ненадёжных.

– Мне вообще-то новую форму выдали, армейскую…

– О, так старая тебе не нужна? – Лиза ничуть не смутилась. – Ну, тебе очень идёт! Такой стильный чёрный цвет, и сидит по фигуре, а не мешком!..

– Спасибо тебе за всё, Лиза, – искренне произнесла Саша. – За гостеприимство и помощь…

– Да брось ты, – улыбнулась во все зубы та. – Я толком ничего и не сделала, а ты уже уезжаешь. Да и, честно говоря, мне показалось…

Лиза отвела взгляд.

– Мне показалось, что ты меня ненавидишь.

– Ну… Не то чтобы ненавижу… – улыбнулась в ответ Саша. – Жаль, что тебе вновь придётся жить одной.

– Ничего! Это ненадолго! Скоро приедет мой муж!

– А где он? Почему он не с тобой?

– В тюрьме, – пожала плечами Лиза. – Его арестовали за какие-то махинации с налогами, дали два года колонии.

– А ты знала об этих… махинациях?

– Я не интересовалась его бизнесом, на мне была лишь работа по дому.

– Тогда почему ты здесь? – Кулаки Саши невольно сжались. – Почему в лагере ненадёжных?

– Чтобы не получить этот статус, мне нужно было подать на развод, – улыбнулась Лиза. – Но я всегда буду с Брайаном, даже если ему суждено жить в лагере до конца жизни.

Саша взглянула на соседку другими глазами – её преданность была достойна уважения. А вот достоин ли такой преданности мужчина, сокрывший от жены свои преступления, чем на всю жизнь практически обрёк её на жизнь в лагере ненадёжных? Задавалась ли сама Лиза таким вопросом?

– Ничего, – лучезарно улыбалась та. – Срок уже подходит к концу. Через год мы снова будем вместе. Но я надеюсь, что Брайана выпустят даже раньше за примерное поведение. Говорят, слушания проходят раз в три месяца…

Саша бросила взгляд на нетерпеливо посматривающих в её сторону Оуэнса и Джовановски.

– Подожди минутку, – попросила она соседку. – Я сейчас вернусь.

Девушка вновь протиснулась сквозь строй с любопытством разглядывавших её регуляторов. Одного – стоявшего у неё на пути – она узнала по заклеенной пластырем челюсти и тёмным очкам. При виде Саши на скулах мужчины заиграли желваки, но препятствовать ей он не стал.

– Мистер Джовановски, – Саша подошла к толстяку, пытаясь перекричать шум лопастей.

– Что такое, юная леди? – тот пытался нацепить фирменную улыбку, но ветер смешно морщил его рыхлое лицо.

– Мистер Джовановски, вы можете кое-что узнать про женщину, к которой меня поселили?

– Лиза Дэвис, если не ошибаюсь?

В руках Джовановски появился планшет, но перед тем, как коснуться экрана, он бросил вопросительный взгляд на Оуэнса. Офицер едва заметно кивнул.

– Что вы хотели узнать? – повернулся к Саше управляющий, а его пальцы уже набирали что-то на планшете.

– У неё есть муж… Брайан, кажется… Он должен быть в колонии…

Джовановски ещё несколько секунд тыкал пальцем в экран.

– Да-а, мистер Дэвис, – протянул толстяк, и на его лице появилось скорбное выражение. – Боюсь, ничего хорошего я вам сообщить не могу.

– Что-то не так? – насторожилась Саша.

– Мистер Брайан Дэвис сейчас находится в реанимации после огнестрельного ранения.

– Ранения?! Но что произошло?!

– Был ранен при попытке бегства с группой заключённых.

Саша посмотрела в сторону Лизы, которая, поймав еë взгляд, вновь улыбнулась и помахала рукой.

– Но… но ведь его срок уже подходил к концу…

– К концу? – хмыкнул Джовановски. – Я так не думаю. Судя по материалам дела, мистер Дэвис был организатором побега, причём не в первый раз. Сидя в колонии, он умудрился связаться с изготовителями фальшивых документов и даже забронировать билет в Китай. Такой талант тянет лет на пятьдесят строгого режима.

Саша опустила глаза. Билет в Китай, значит? Один билет? Не похоже, чтобы Лиза входила в его планы. Впрочем, не входило же в планы Брайана и советоваться с женой по поводу налоговых махинаций…

Несмотря на обещание, к Лизе Саша так и не вернулась…

Конвертоплан взревел огромными турбинами, и похожий на шар Джовановски точно укатился бы с площади, не удержи того за шиворот гигант Ланкастер. Сидя рядом с капитаном Оуэнсом, Саша наблюдала сквозь иллюминатор, как лагерь ненадёжных стремительно уменьшался в размерах, оставшись далеко внизу, – ревущие моторы исправно делали своё дело.

В просторном салоне помимо капитана расположились четверо солдат – неподвижные, словно статуи. Лица скрыты под балаклавами, все как один в чёрной броне и шлемах. Руки их лежали на автоматах, а пальцы – на спусковых крючках. На плече каждого – нашивка с орлом, укрывающим Землю. Всё серьёзно. У обычно острой на язык Саши даже в мыслях не было отпустить в их адрес ехидную шутку – эти парни точно не стали бы болеть за «Блюз».

Когда лопасти вспахали первые облака, Оуэнс коснулся Сашиного плеча и указал на иллюминатор. Выглянув в него, девушка успела разглядеть, как мимо их борта пронеслись два истребителя, оставляя красивый реактивный след. Ещё два конвертоплана, обвешанные пушками и ракетами, летели чуть позади. На секунду, всего на мгновение, Саша даже ощутила детский восторг, словно вновь оказалась на авиашоу, на которые отец так любил брать с собой всю семью.

– Впечатляет? – хмыкнул капитан. – Эти птички могут отразить любое нападение с земли, воды и воздуха. Даже немного завидую вам, Белл – мне такой эскорт не полагается.

«Поздравляю, Саша, – мысленно укорила себя та. – От ржавого тюремного фургона до личного конвертоплана со звеном прикрытия всего за два дня. Что завтра? Борт номер один?»

Где-то через полчаса лёта поля и леса далеко внизу сменились бесконечной водной гладью, весело игравшей нестерпимо яркими солнечным бликами. Как ни старалась Саша вглядываться в горизонт – ни с одной стороны суши видно не было.

– Долго нам лететь? – спросила она у Оуэнса.

– Когда обращаетесь к старшему по званию, не забывайте добавлять «сэр», – бесстрастно отозвался капитан.

– Виновата, сэр, – едко процедила девушка.

– Около двух часов.

– Разрешите ещё вопрос, сэр?

– Разрешаю.

– Вы сказали, что предложите Шону и остальным контракты… – осторожно начала Саша.

Офицер кивнул.

– Тогда почему я лечу одна?

– Я обещал устроить их в космические войска, но не обещал, что вы будете служить вместе.

Саша скрипнула зубами и бросила на Оуэнса мрачный взгляд.

– Мне незачем обманывать вас, Белл, – фыркнул тот. – Это может показаться странным, но у нас нет очередей из желающих залезть на шесть лет в криогенную ванну, чтобы, проснувшись, схватить винтовку и бежать отстреливать гигантских жуков.

– Гигантских жуков? – приподняла бровь Саша. – Инопланетяне выглядят как жуки?

– Сказать вам честно? – Оуэнс понизил голос и склонился прямо к её уху. – Понятия не имею.

Увидев на лице подчинённой разочарование, он с довольным видом откинулся на спинку кресла.

– Что касается ваших… друзей, то с ними работают наши специалисты. Знаю, что первые контракты уже подписаны.

– Раз уж это часть нашей сделки… Не могли бы вы держать меня в курсе? – Саша заметила холодный взгляд офицера и спешно добавила: – Сэр?

Оуэнс некоторое время обдумывал её просьбу.

– Отвечу вам так, Белл… Если не будете валять дурака, то очень скоро вам будет достаточно лишь приказать мне.

Саша не удержалась от очередного недоверчивого взгляда в сторону мужчины. От всего происходящего вокруг по-прежнему веяло бредом, дешёвой постановкой, розыгрышем. Сколько времени ещё ей придётся участвовать в этой игре, прежде чем грянет дурацкая музыка, с потолка посыпятся конфетти, отовсюду – с огромными букетами цветов – выбегут Шон, Бриджес, Алан и остальные? Месяц, год? А, может, сидевшие в салоне солдаты снимут маски, и под ними окажутся смеющиеся лица мамы, отца, добряка Йенса? Вот бы вся эта поездка за границу оказалась лишь низкопробным реалити-шоу…

Но солдаты не торопились доставать букеты. Они так и сидели молча, не шелохнувшись, словно глиняные фигуры в военном музее.

Морские волны, с высоты казавшиеся лишь лёгкой рябью на бесконечном голубом покрывале, гипнотизировали. Гул моторов больше не давил на барабанные перепонки, напротив, размеренное урчание поршней стало казаться уютным, а едва заметная вибрация корпуса расслабляла тело. Устало прислонившись виском к прохладному борту конвертоплана, Саша сама не заметила, как провалилась в сон.

***

Саша закрыла онлайн-учебник и взглянула на часы. Как раз вовремя – премьера новой передачи про космические полёты должна была начаться с минуты на минуту! Девочка поспешила в гостиную и немного стыдливо – хоть и была дома одна – включила телевизор. Отец, конечно, раскритиковал бы её за просмотр западных документалок – он нередко ворчал, что каждая страна рассказывает свою историю, пытаясь приписать себе всё больше мировых достижений и принизить заслуги других. Но выбора не было – в интернете доступ к информации был также строго дозирован и отсортирован.

Вот и новая передача не подвела. Саша понимала не каждое немецкое слово, но общий смысл улавливала – седовласые историки рассуждали о том, что Гагарин был лишь пушечным мясом, одним из многих, кого планировали запульнуть на орбиту, не сильно заботясь об обратном билете. Успешное же возвращение первого космонавта, по мнению пожилых говорящих голов, стало для советского правительства большой неожиданностью. Впрочем, один из ведущих ставил его под сомнение, выдвигая версию с двойником. Второй и вовсе допускал, что никакого полёта не было.

Саше было плевать на их болтовню. Широко открыв глаза, она смотрела на редкие архивные кадры первых космических свершений. Отец рассказывал ей достаточно много, чтобы привить безграничное уважение к людям, что сотни лет назад покоряли космос на – по нынешним меркам – жестяных банках, да ещё и набитых взрывчаткой.

Тишину нарушил звук открывающейся входной двери, и в прихожую ввалился Йенс. Саша чуть задержала на нём взгляд – таким она видела его нечасто: банка пива в руке, галстук небрежно распущен поверх широко расстёгнутого ворота рубашки. Впрочем, девочка быстро переключила внимание на экран телевизора, боясь пропустить даже секунду старинных хроник.

– Да, Михаэль, матч уже начинается, – громко говорил в коммуникатор Йенс. – Сейчас посмотрим десять минут, можно будет поставить экспресс на несколько тысяч. Давай, доверяю твоему опыту.

Он выключил связь и прошёл в гостиную.

– Саша, милая, переключи на футбол, будь другом. – Мужчина плюхнулся на диван и отхлебнул из банки.

– Вообще-то, я смотрю передачу, – буркнула девочка.

– Дорогая, ты в Германии, а в Германии смотрят футбол, – голос Йенса стал настойчивым. – Посмотришь про свой космос потом, в интернете.

– Футбол тоже можно посмотреть в записи.

Немец резко поставил банку, отчего вверх ударил фонтанчик пива и с шипением упал на столик.

– Так, мне нужен телевизор. Это для работы.

– Ставки – это не работа, – упрямо огрызнулась Саша.

– Ну-ка, марш в свою комнату! – взорвался вдруг мужчина.

Саша оторопела – Йенс впервые на её памяти повысил голос. Угрожающе тяжело дыша, он указывал трясущейся рукой на дверь в спальню девочки.

– Ты мне не отец, – хмуро выдавила из себя Саша.

Повисшее в воздухе напряжение разрезала открывшаяся ещё раз входная дверь. Йенс, шумно выдохнув и сжав пару раз кулаки, вновь откинулся на спинку дивана. Щёлкнул пульт, и звёздное небо на экране сменилось зеленью футбольного поля.

В гостиную тяжёлой поступью вошла мама. Словно не замечая никого и ничего вокруг, она пересекла комнату и медленно опустилась в кресло. Не произнося ни слова, она просидела с закрытыми глазами несколько долгих минут.

– Сашенька, принеси дозиметр, пожалуйста, – наконец с трудом произнесла мать.

Девочка послушно порылась в шкафу и подала матери коробку с аппаратом.

– Чёртовы митинги, перекрыли половину улиц, – проворчала та. – Я отдраила сегодня половину грёбаной атомной станции и должна обходить за два квартала, чтобы попасть домой.

– Что за митинги? – спросила Саша.

– Против законопроекта о закрытии границ с Восточным Союзом, – отозвался Йенс. – Сумасшествие какое-то. Кто мог представить, что в двадцать втором веке нам закроют половину мира.

Мать, достав дозиметр, принялась нажимать кнопки на его корпусе, отчего аппарат пищал и загорался разными цветами.

– Что, всё ещё параноишь? – хмыкнул Йенс, вновь отхлёбывая пиво. – Вас же меряют после каждой смены, причём нормальными приборами, а не этим.

– Герта говорит, в подвале станции кошки дохнут. А живые теряют шерсть.

– Это, наверное, от колбасы, которую она им таскает. Ты правда веришь, что на станции могут скрывать утечку? Эх, знал бы, что ты такая мнительная, не стал бы просить её устроить тебя на работу.

– Это единственный шанс для эмигранта хоть что-то заработать. Мне скоро Сашу в школу отправлять.

Йенс мрачно понизил голос.

– Да, с работой сейчас действительно напряжённо…

– А у тебя что?

– Был на паре собеседований, но… – Мужчина махнул рукой и вновь сделал большой глоток.

– Мам, можно я пойду погуляю? – спросила Саша.

– Ни в коем случае. На улицах чёрт знает что творится, ещё не хватало, чтобы одинокой маленькой девочкой заинтересовалась полиция.

– Но дома ты меня всегда отпускала…

– Мы не дома! – с нажимом отрезала мать. – И я ведь просила прибраться на кухне! Я и так с ног валюсь…

– Я и хотела, пока слушала передачу, но пришёл Йенс и велел мне уйти в свою комнату!

Мать закатила глаза. Тяжело поднявшись с кресла, она прошла к раковине и принялась загружать посудомоечную машину.

– Может, тогда позвоним папе? – спросила Саша. – Ты обещала, что сегодня он возьмёт трубку.

– Позвоните-позвоните, – подал насмешливый голос с дивана Йенс. – Что, зря я вам канал связи организовал?

– Ты просто хочешь, чтобы Вадим скорее забрал нас отсюда, – едко ответила мать.

– Просто удивляюсь – границы того и гляди закроют со дня на день, а он не спешит забирать вас под своё крыло…

Йенс поднялся на ноги.

– А может, это знак? – насмешливо произнёс мужчина, вальяжно прогуливаясь по комнате. – Мы и так уже ругаемся, как настоящая семья, разве что супружеский долг не исполняем…

Он подошёл к женщине сзади и приобнял за талию. Мать круто развернулась, в её руке сверкнул нож. Йенс отпрыгнул назад – на его предплечье красовался длинный продольный порез.

– Ты что, совсем с катушек съехала?! – ошалело заорал он. – Шуток не понимаешь?!

Выставив лезвие перед собой, мать процедила:

– Тронешь меня ещё раз – прирежу.

Йенс потрясённо покачал головой и, не спуская глаз с ножа, словно опасаясь удара в спину, боком вышел из гостиной. Вскоре из ванной послышалась приглушённая немецкая брань.

– Ма-ам, – Саша осторожно приблизилась и подёргала мать за рукав.

Только сейчас женщина, словно очнувшись, удивлённо посмотрела на дочь и спешно опустила остриё.

– Мам, как же мы уедем, если границы закроют? Давай позвоним папе, а? Ты же обещала, помнишь?

– Да, да, – немного растерянно отозвалась мать. – Позвоним…

Пошарив по карманам, она наконец нащупала коммуникатор и поднесла его к уху. Подождав несколько секунд, она громко воскликнула:

– О, Вадим, привет! – Женщина отошла на несколько шагов, покосившись на дочь. – Не можешь сейчас говорить? А когда сможешь?

Мама прикрыла коммуникатор ладонью и повернулась к Саше.

– Папа в командировке, он сейчас не сможет разговаривать. – Мать вновь поднесла девайс к уху. – Обещай, что позвонишь нам, как только будет свободная минутка, хорошо?

Девочка внимательно смотрела на неловко сжимавшую коммуникатор двумя руками мать. Та всегда плохо разбиралась в технике. В отличие от Саши, которая прекрасно видела, что индикатор связи не горел.

***

Кто-то настойчиво потряс её за плечо. Щурясь от красных лучей наполовину утонувшего в море солнца, Саша с трудом заставила себя открыть глаза. Шум моторов конвертоплана всё также размеренно урчал, солдаты продолжали сжимать оружие всё в тех же неизменных героических позах.

Оуэнс пощёлкал пальцами перед носом девушки, привлекая её внимание.

– Взбодритесь, курсант. Подлетаем.

Только теперь Саша заметила, что конвертоплан летит вдоль береговой линии, причём довольно низко. Настолько, что можно было разглядеть кроны тропических деревьев, что пытались отвоевать у пляжа каждый метр земли и кое-где, победив, доходили прямо до воды.

– Дайте угадаю, сэр… – пробормотала Саша. – Вы дадите мне нож и выбросите на месяц выживать в сердце джунглей?

Оуэнс смерил её холодным взглядом.

– Что за ересь, курсант? – фыркнул он. – Никакого ножа.

Конвертоплан медленно разворачивался на месте, и Саша, наконец, увидела в чаще леса ровную прямоугольную проплешину, обнесённую бетонным забором. Многочисленные вышки, ощетинившиеся крупнокалиберными стволами пулемётов, казались излишней охраной для пары низеньких одноэтажных зданий на территории. Более того, когда летательный аппарат начал снижаться, девушка разглядела под листвой деревьев радары и ракетные установки.

Шасси мягко коснулись земли прямо посередине базы. Солдаты, наконец переставшие прикидываться статуями, открыли двери и выскочили наружу. Оуэнс кивком показал Саше следовать за ним. У конвертоплана их уже поджидал молодой офицер с планшетом в руках, одетый заметно проще Оуэнса – рукава рубашки закатаны до локтя, знаков отличия на ней заметно меньше, а коротко стриженную голову мужчины украшала не фуражка, а небрежно сдвинутая набок кепка.

Пилоты глушили моторы, и, когда винты уже позволяли не придерживать головные уборы и слышать себя, офицеры коротко отдали друг другу честь.

– Принимай пополнение, лейтенант, – кивнул на Сашу Оуэнс. – Курсант Белл, это первый лейтенант Тёрнер, он будет заниматься вашей подготовкой.

Тёрнер поднёс к глазам планшет, и в свете дисплея девушка разглядела глубокий шрам, пересекающий его левый глаз от брови до середины щеки.

– Александра Белл, значит… – плотоядно усмехнувшись, произнёс лейтенант, словно пробуя её имя на вкус. – А я всё гадал, кто же окажется тем самым недостающим звеном…

– Ставлю свои командировочные, что представлял ты совсем другое, – хмыкнул капитан. – Чую, хлебнёшь ты с ней горя, Рик.

– Ничего-ничего, хлебать мы тут уже что угодно привыкли, дайте только черпак побольше…

– Ладно, я пойду докладывать в штаб, а ты проводи курсанта в её комнату. Мисс Белл лучше отдохнуть перед тем, как ты возьмёшься за неё.

– Есть, капитан.

Круто развернувшись, Оуэнс зашагал в сторону одного из зданий, Тёрнер же повёл Сашу в сторону второго. Помимо этих непрезентабельных прямоугольных одноэтажек новобранец МООБ обнаружила у дальнего забора навес, крыша которого была покрыта маскировочной сетью, – под ним ровными рядами стояли грозные боевые машины на гусеницах. В остальном база казалась пустой, чуть ли не вымершей. Лишь взглянув наверх, на вышки, Саша разглядела на каждой тёмные фигуры часовых.

– Коммуникатор, что выдали тебе в поселении, останется у нас, – по дороге рассказывал Тёрнер. – Пользоваться ими солдатам запрещено. Все инструкции будут поступать по внутренней связи или через старших по званию. Ясно?

Саша кивнула, чем заслужила презрительный взгляд мужчины.

– Догадаетесь, как надо отвечать старшему, Белл?

– Так точно, сэр, – без энтузиазма отозвалась Саша. – Мне всё ясно, сэр.

Чем ближе подходили они к широким дверям здания, тем сильнее девушка чувствовала мандраж – мысль о том, что она поспешила сменить алый комбинезон на чёрную армейскую форму, с каждым шагом всё сильнее въедалась в мозг. Подписывая контракт, Саша надеялась воссоединиться со своими друзьями – тогда, вместе с Шоном и остальными рейнджерами, они обязательно нашли бы выход из критической ситуации.

Теперь же, когда её увезли за тысячи километров, Саша отчётливо осознала – скорее всего, она никогда не увидит своих ребят. Если Оуэнс и не врал, армия просто поглотит их, размажет по войскам ровным слоем, отправит в разные точки необъятного космоса. Что будет с теми, кто отказался вступать в МООБ или не подходил по возрасту, их командир даже представить не могла…

За дверью здания их ждал КПП, и после того, как лейтенант, а за ним и Саша заглянули в сканер сетчатки глаз, постовой пропустил их в длинный коридор. Впрочем, тот тоже был на удивление пуст – ни одна из многочисленных дверей не открывалась, навстречу не шёл ни один человек. Наконец, остановившись возле одной ничем не отличавшейся от прочих двери, Тёрнер провёл рукой по неприметной кнопке на стене – за створкой послышался утробный механический гул.

– Это что, лифт? – удивилась Саша. – Зачем лифт в одноэтажном здании?

– А Оуэнс говорил, что ты сообразительная, – хмыкнул лейтенант.

Дверь отъехала в сторону, и, войдя в кабину, девушка обнаружила на дисплее обозначения пяти уровней. По их расположению стало очевидно, что лифт призван отвезти их вниз, под землю.