скачать книгу бесплатно
– О нет… – прошептал проректор, причём с непритворным ужасом. В разговоре возникла пауза, им же самим и прерванная – теперь уже в новой тональности, относительно сбалансированной: – Кстати, по этой части… Какова ситуация с Ястребом? Готова уже к зачёту? Или есть проблемы с фигурами?
– Думаю, что готова.
– Назначаем на послезавтра. И, кстати, где Трартесверн?
– Не знаю, – сказала Верона. – Вчера я его не видела.
Лээст достал деквиантер. Исходя из его реакции, ответ был неутешительным. Сперва он потёр переносицу – с возникшей в глазах растерянностью, а затем произнёс неуверенно: «Говорят, что номер не значится. Возможно, он удалил его…»
– Что? – прошептала Верона. – Как это… «он удалил его»?
– Не волнуйся, всё образуется. И заглянем в проректорский всё-таки. Выпьем по чашке кофе, а то ты дестабилизирована…
XXX
Лаарт, проснувшись в одиннадцать, обнаружил себя – с удивлением – в богатом гостиничном номере, взглянул на часы – настенные, с указанием даты и времени, и вскоре звонил уже Кридарту – в шоковом состоянии. Услышав: «Какого чёрта?!» – помощник поспешно выпалил:
– Экдор, я сейчас подойду к вам! Не беспокойтесь, пожалуйста! Мы с вами сейчас в «Акцетаре», по причине вашего отпуска! Ваша супруга ушла от вас! Сейчас она в санатории! И у вас амнезия! Временная! Это на фоне аварии! Вы находитесь на лечении! У вас там должны быть таблетки и инструкция к применению!
Лаарт, ответив: «Ясно», – отложил деквиантер в сторону и посмотрел на вещи – льняные брюки с рубашкой и лёгкий вязаный джемпер – белоснежный, с синим орнаментом.
– Вещички мои, должно быть? – спросил он с лёгкой иронией. – И с чего я так расфрантился? Видать, под влиянием Лэнара.
Затем он оделся, похмыкивая, и направился в ванную комнату, где, увидев своё отражение, пробормотал:
– Ну естественно: «Ваша супруга ушла от вас». Не ушла, а сбежала в ужасе.
После этого он умылся, вернулся обратно в комнату, взял со стола сигареты, по ходу взглянул на «инструкцию», что лежала рядом с лекарствами, закурил и вышел на лоджию. «Я должен связаться с проректором… – прокрутилось в его сознании. – Ну да, понятно, конечно же. Амнезии – дело нешуточное. Тривералы с таким не справляются. Но мне, если честно, не хочется, лечиться в этом Коаскиерсе. Раз я сейчас в Игеварте, то можно этим воспользоваться и найти приличного доктора. Поручу-ка я это Лэнару. Сейчас мы сходим позавтракаем и пусть потом едет в город и наводит справки какие-нибудь…»
* * *
Обед в этот день в Коаскиерсе был отмечен редким событием – тем, что Марсо отсутствовал, на что Верона подумала: «Он боится теперь показываться…» – а проректор к концу обеда отправил ему сообщение: «Ардор, я жду вас в проректорском. Извольте явиться немедленно», – после пары звонков – неотвеченных, и комментария Хогарта: «Толстяк решил не высовываться. Ждёт, когда буря уляжется». Лээст покинул столовую – в компании старых приятелей, а Верона пошла в общежитие в новой компании – с Айвером, обсуждая лечение полоза.
– Слушай, – сказал Лазариди, – если тебе не жалко, подари мне его, пожалуйста. У меня был такой же в детстве. Машина его переехала. Я подлечил и выпустил. Снова хочу попробовать.
– Забирай, – согласилась Верона, – а толстяк наш пускай удавится.
Сам Марсо пребывал во Вретгреене, где, отправив письмо – анонимное – сенатору Дизервену, на адрес того отделения, что значилось, как «Игевартское», переместился в «Пушки» и полностью проигнорировал и звонки от экдора проректора, и вызов «явиться немедленно». Мысли Марсо, как обычно, касались грядущего будущего – где он, Жан Марсо, становится самой главной фигурой в Коаскиерсе. «Я даже смогу жениться… – мечтал он за „Можжевеловкой“. – Мне, с моим новым статусом, вряд ли откажет кто-нибудь. Возьму и женюсь на молоденькой…» Размечтавшись на эти темы, диагност устремился в уборную и там, заперевшись в кабинке, продолжил свои мечтания, сопрягая их с мастурбацией.
Лэнар, посланный в город, навёл по дороге справки и направил таксиста к клинике, известной, как «Кордесварская». Геверт – главврач «Кордесвара» и директор больничного комплекса, услышав от секретарши, что к нему на аудиенцию просится заместитель начальника отделения – Вретгреенского отделения департамента по охране, сразу сказал:
– Пригласите! Проведите его немедленно!
Кридарт вошёл – с той мыслью, главный врач «Кордесвара» особо себе не отказывает в том, что касается роскоши, и после обмена поклонами опустился в широкое кресло, вероятней всего – контрабандное.
– Коньяк? – предложил ему Геверт. – Или виски со льдом? Сигару? Чем ещё я могу угостить вас? Может быть, кофе со сливками? Чай? Чего-нибудь сладкого?
– Нет, спасибо, экдор. Это лишнее.
– Ну тогда прошу вас, рассказывайте, для чего я мог бы понадобиться…
Услышав от посетителя, что у главы отделения возникли проблемы с памятью, в частности – амнезии, после серьёзной аварии, Геверт спросил напрямую – с едва уловимым скепсисом:
– Значит, экдор Трартесверн избегает лечиться в госпитале известной всем нам Академии?
– Экдор Трартесверн сейчас в отпуске. Он сейчас в «Акцетаре» и ему бы было сподручнее обратиться за консультацией к вашим специалистам, а не ехать отсюда в Коаскиерс, – Лэнар слегка прищурился: – Или вы, ардор, опасаетесь, что во вверенном вам заведении не найдётся профессионала, способного посодействовать одному из самых достойнейших представителей Департамента?
– Найдётся, – ответил Геверт. – Но боюсь, что одной консультацией дело не ограничится. Симптомы меня настораживают. Подъезжайте сегодня к вечеру. Пусть ложится к нам на обследование.
Моника в эти мгновения смотрела в окно своей комнаты – уже не в гостиничном номере, а в том секторе школьного комплекса, в котором располагалось общежитие старшеклассников, – смотрела на треугольник – хорошо различимый издали – синего «Акцетара», где, перед их расставанием, Лаарт поцеловал её, и думала о единственном – что подаст на натурализацию – подаст как можно скорее, а дальше уже как получится.
* * *
Расставшись с доктором Гевертом, Лэнар вышел в приёмную, попрощался кивком с секретаршей, присевшей в глубоком книксене, и в лифте, пока спускался, успел набрать сообщение:
– «Экдор, я нашёл для Вас клинику. Лучшие рекомендации…»
Трартесверн, получив сообщение, сначала вздохнул – с той мыслью, что ему совершенно не хочется тратить неделю отпуска на обследование с лечением, а затем ответил помощнику:
– «Хорошо. Давай возвращайся. Расскажешь мне всё в подробностях. И, кстати, свяжись с отделением. Скажи, что появишься скоро. Пусть там не расслабляются».
Отдав одногруппнику полоза, Верона прошла к деквиантеру – в том беспокойстве за Лаарта, что уже становилось критическим. Картина не изменилась – номер в системе отсутствовал. В результате её решением стало спуститься к Лиргерту, который сперва обрадовался – при её появлении, но когда она робко спросила: «Вы могли бы выяснить кое-что?» – вздохнул и ответил:
– Что именно? Закрытая информация?
Услышав о Трартесверне – в скомканном изложении, сопряжённом с явными всхлипываниями, нервным курением Treasurer и трагическим заключением: «Он умрёт, если он не появится здесь!» – Лиргерт сказал: «Понятно. Часа мне хватит, наверное», – и, как только Верона вышла, вывел большую проекцию с общедоступными сведениями о Вретгреенском отделении.
Час прошёл для Вероны в мучительном ожидании. Пару раз к ней заглядывал Джимми – в первый раз – попросить совета по части подарка Терне, в свете её дня рождения тридцать первого августа, а второй – на предмет консультации по заданию у токсиколога. Наконец постучался Свардагерн. «Я добрался до списка „Служебные“, – сообщил он, вручив ей бумажку с аккуратно записанным номером. – Полагаю, в его деквиантере линий пять или шесть, как минимум. Но только будь осторожна, не звони ему из Коаскиерса».
Верона, собравшись быстро, отправилась в грот за «Ястребом», одетая по-походному, с рюкзаком, где лежали вещи – самое необходимое, и с платиновым квердератором, что она забрала из комнаты, опасаясь, что Лээст изымет его.
Сам Лээст в эти минуты обналичивал часть своих акций для покупки дома в Ирландии, с мыслью забрать финансы и в восемь быть уже в Дублине – в восемь утра по дублинскому, а Лаарт пил пиво с Лэнаром и слушал о докторе Геверте с его хрустальными люстрами и золотыми чернильницами.
Марсо, отобедав в «Пушках», немного прошёлся по Набережной и присел на одну из скамеечек – обдумать своё положение: «В Коаскиерс ехать рано. Надо будет вернуться к вечеру и потом сказать Эртебрану, что меня вызывали в столицу на частную консультацию. Извинюсь, и он успокоится. Лишь бы только письмо сработало. Но вряд ли оно не сработает… там такие подробности. Я приукрасил, конечно, но обратное не доказано… Понятно, что он её пользует. Любой, на его бы месте, сделал бы то же самое. И как только они его схватят, я предложу им помощь – доказать, что она – не девственница, и тут она не отвертится. Семёрки будут держать её, а я – прямо так, без перчаточек. Мало ей не покажется. Пусть потом вспоминает метод глубокой пальпации…» От подобного рода мыслей диагност испытал потребность в срочном уединении и припустил от скамеечек к парковке с автомобилями. Забравшись в свою машину, он взялся расстёгивать пуговицы и в этот момент увидел, как на свободную секцию спикировал синий «Ястреб» с предметом его вожделения. «Ого! – поразился профессор. – А она-то чего здесь сделает?! Она что, уже пилотирует?! Явилась на встречу с проректором?!»
* * *
На звонок, что пришёл с той линии, что отдельно существовала для каких-либо срочных вызовов, Трартесверн среагировал фразой: «Да никак пожар в отделении!» – и приказал, не здороваясь:
– В чём дело?! Давайте докладывайте!
На другой стороне замешкались, но ответили – женским голосом:
– Экдор, простите, пожалуйста…
Лаарт, взглянув на Кридарта, прошептал: «Ошибка, по-моему. Это какая-то девушка», – на что Кридарт подумал: «Моника?!» – а Лаарт сказал в деквиантер:
– Рэана, боюсь огорчить вас…
Девушка прервала его:
– Экдор, вы должны меня выслушать! Это насчёт Коаскиерса! Вы должны приехать немедленно!
Лаарт вскипел за секунду:
– Не смейте распоряжаться! Вы хотя бы знаете, кто я?! А кто вы, я уже догадываюсь! – «вы» он выделил голосом – презрительной интонацией, что с каждым словом усиливалась. – Ваш иртарский акцент очевиден. Вы – та самая рэа Блэкуотер, которая здесь оказалась вопреки моему решению! И с такими, как вы, я общаюсь исключительно через посредников! Если у вас что-то срочное, запишитесь к экдору Кридарту! Он сможет принять вас в пятницу! Но только не в эту, а в следующую!
– Экдор Трартесверн, вы не знаете! Вы находитесь на лечении!
Лаарт ожесточился:
– Не смейте так говорить со мной! Здесь вам не Иртар, понятно?! Ведите себя соответственно!
– Экдор Трартесверн, простите. Мне нужно с вами увидеться. Это безотлагательно. Вы просто не помните многого.
– Это вас не касается! И вы меня недооцениваете, если вы полагаете, что я опущусь так низко, что позволю себе встречаться с какой-то альтернативщицей!
– Экдор, мы уже встречались.
Возникла недолгая пауза. Лаарт сперва ухмыльнулся, затем потянулся за «Мальборо», прикурил – при помощи Кридарта, и ответил:
– Вы галлюцинируете. Я не стал бы встречаться с вами ни при каких условиях.
– Экдор, вы больны, смертельно. Я и экдор проректор занимаемся вашим лечением. Вам нужно госпитализироваться. Тех лекарств, что вы принимаете, для лечения недостаточно. Если вы мне не верите, то экдор Эртебран подтвердит вам. Позвоните ему, пожалуйста.
Трартесверн затянулся – судорожно, побелел – за одно мгновение, и сказал – без эмоций в голосе:
– Пусть я лучше умру в этом случае. Это будет куда достойнее, чем пытаться спасти свою шкуру эртебрановскими усилиями, да ещё и с вашим участием.
– Мой экдор, прошу вас, послушайте!
– Как вы смеете так обращаться ко мне?!
– Лаарт… – Верона заплакала, судя по тихому всхлипыванию.
– Что?! – закричал Трартесверн. – «Лаарт»?! Вы что, издеваетесь?! Вам известно слово «приличие»?! Я глубоко сомневаюсь! Эта линия будет блокирована! – на этом он отключился и спросил – с предельной экспрессией, обращаясь к вспотевшему Лэнару: – Как тебе это нравится?! Обращаться ко мне по имени! И как язык поворачивается?!
Лэнар глотнул свой «Брекброк», вытер пот и сказал:
– Простите меня… но, может быть, вам действительно лучше поехать в Коаскиерс? Если экдор проректор занимается вашим лечением…
– Что?! – Трартесверн ухмыльнулся. – Всё это – провокация! Эртебран никогда не сподобился бы!
– Но ведь вы бы могли позвонить ему. И эти лекарства с инструкцией. Ведь кто-то же их передал вам. Видимо, эта девушка… Вероятно, вы вправду встречались с ней…
Лаарт поднялся с кресла, взял со столика пачки с таблетками, засунул в пустую мусорницу и пояснил комментарием: «Лэнар, всё это – заговор. Они просто хотят уничтожить меня. Мстят мне грязными способами. Это же альтернативщики. Они все без моральных принципов, начиная с Марсо и Геверта. Я знаю, что этот Геверт был завербован нами, в середине двадцатых, по-моему. Он состоит агентом при головном отделении…»
– Быть не может! – воскликнул Лэнар.
Лаарт кивнул:
– Представь себе. Я видел его заявление… согласие на сотрудничество. И видел его доносы. На деле он просто ничтожество.
– Так вы ляжете на обследование? Ничтожество он или кто там, но медитерал со способностями. Вдруг действительно что-то серьёзное?
Лаарт вернулся в кресло, затушил сигарету в пепельнице, вздохнул и сказал:
– Придётся. Мне надо удостовериться, что беспокоиться не о чем. И Геверт, во всяком случае, не будет пытаться убрать меня…
Лэнар поколебался – на предмет сообщать ли начальнику об отношениях с Моникой – тоже альтернативщицей, но с которой он – Трартесверн – решил связать своё будущее – по факту одной лишь встречи и вспыхнувшей в нем влюблённости, но в силу предупреждения: «Пока у меня амнезии, ты мне о ней не рассказывай», – решил промолчать – с той мыслью, что Лаарт не в том состоянии. «Пусть он лучше сначала пролечится, пусть он сначала выздоровеет, пусть разведётся с Кеатой. А если не разведётся, то тогда я навряд ли скажу ему. У него это всё от болезни… от чувства вины и так далее… Зачем ему эти связи? Если даже эта Уайтстоун пройдёт натурализацию, всё равно он на ней не женится. Карьера ему важнее. Он в будущем станет сенатором. От такого нельзя отказываться ради какой-то девушки…»
* * *
Верона, покинув «Пушки», откуда звонила Лаарту, вернулась обратно в «Ястреб» и сразу же, не раздумывая, полетела к серому зданию, в котором располагалось Вретгреенское отделение. Изумив молодого охранника фразой: «Мне нужно к Кридарту и не смейте меня задерживать!» – она вошла в помещение, перевела дыхание и вызвала лифт – с той решительностью, которая возникала в ней в самых критических случаях. В приёмной на третьем уровне обнаружилось пять сотрудников. Все они пили виски и – судя по виду – бездельничали, но поднялись тем не менее ради формы приветствия. Верона присела в книксене и спросила с подчёркнутой вежливостью:
– Дорверы, прошу простить меня, но это безотлагательно. Кто-нибудь сможет сказать мне, где сейчас глава отделения? Я буду крайне признательна за подробную информацию.
Дорверы переглянулись. Один почесал затылок. Второй произнёс: «Не думаю». Третий пожал плечами. Четвёртый – в явной растерянности, подлил себе новую порцию. Пятый извлёк деквиантер, проверил «входящие» вызовы и ответил: «Если он с Кридартом, то они в Игеварте, наверное. Кридарт звонил мне с улицы. А конкретней сказать не получится. Дождитесь экдора Зуннерта. Это второй помощник. Он сейчас на обеде. Обедает у родителей».
В воздухе похолодало. Дорверы зябко поёжились. Зрачки у Вероны сузились:
– Вы могли бы перезвонить ему? Я говорю о Кридарте. Уточнить его нахождение?
– Мог бы, – сказал сотрудник, – хотя у нас не приветствуется звонить без особого повода.
– А что он успел сказать вам, когда вы с ним разговаривали?
– Он сделал нам всем внушение, чтобы мы тут не расхолаживались.
– Так-так, – усмехнулась Верона. – Внушение не подействовало. Ладно, звонить не стоит. Сообщите мне тот его номер, который для общих вызовов и не пейте в рабочее время, когда вы при исполнении. Оставайтесь профессионалами, иначе вы дискредитируете имидж всего отделения и имидж руководителя…
После четвертой кружки Лаарт, слегка охмелевший, почувствовал боль – усиливающуюся – в передней височной области, и попросил помощника спуститься на первый уровень и купить болеутоляющие, на что Кридарт спросил тактично: «А может быть, лучше выписаться и сразу поехать в лечебницу?»
– Отправляйся, – велел Трартесверн. – Выбери сильнодействующие. Остальное ещё успеется. Я не спешу на свидание с этим подонком Гевертом.
Когда Лэнар покинул комнату, Лаарт направился к столику, взял в руки листок бумаги, пробежался глазами по буковкам: «Экдор Трартесверн, простите, Вы сейчас ничего но помните, вследствие амнезии, и находитесь на лечении…» – смял его – чуть ли не с яростью, и процедил сквозь зубы:
– «Лаарт…» Да как ты посмела обращаться ко мне таким образом?!
Затем он вышел на лоджию – в поисках свежего воздуха, поскольку боль прогрессировала, вытащил деквиантер, пытаясь отвлечься на что-нибудь, и, подключившись к базе, вывел в виде проекции файл на альтернативщицу. При виде её фотографии у него прервалось дыхание. В ушах его зазвенело, колени сделались ватными, всё вокруг расплылось, поплыло, запестрило яркими пятнами и, почти теряя сознание, он упал на шезлонг – поверженный, не успев взмолиться к Создателям.
* * *
На полёт до столичного города – над высокими белыми клифами, вдоль сине-зелёного берега, у Вероны ушло в общей сложности не больше часа по времени. Игеварт – кружевной – ажурный – сплетение башен – диковинных – воздушными лёгкими арками – предстал перед ней узором, сотворённым загадочным образом, неведомым для сознания. «Ну вот, Игеварт. Что дальше? Они в какой-то гостинице. Сейчас приземлюсь, где получится, и потом свяжусь с этим Кридартом…»
Когда Лэнар вернулся в номер, то обнаружил Лаарта в состоянии лёгкой прострации – он сидел на шезлонге, с пивом, и мало на что реагировал.
– Вот, – сказал Лэнар, – пожалуйста. Надо принять две капсулы.
