Невозможно представить… Часть 1

– Лилиана!

– Ты завтра уезжаешь! – она почти выкрикнула это, а в голосе девушки зазвучали слезы. – Даже эта полоумная Элис уезжает! – крупные капли потекли по ее щекам. – И я опять останусь одна! Совершенно одна!

Алекс не выдержал. Сделав два широких шага, он обнял Лили. Девушка спрятала мокрое лицо у него на груди.

– Ну перестань, малышка! – он гладил вздрагивающие хрупкие плечи, чувствуя такой прилив нежности, которого не испытывал ни к одной женщине. – Если хочешь, поехали завтра со мной!

Она отрицательно затрясла головой, продолжая всхлипывать.

– Что я там буду делать? Ты все время будешь работать или встречаться с кем попало! Тут хотя бы есть солнце, – жалостливо добавила она.

– Лили, – продолжал он уговаривать сестру, не собираясь, однако, сдаваться.

– Разреши мне общаться с ней, – пробормотала девушка ему в плечо. – Она единственный нормальный человек, встреченный мной за последние два месяца!

– А я? – усмехнулся Алекс, гладя шелковистые волосы сестры.

– Ты не в счет, – вздохнула она. – Тебя я знаю сто лет!

И умоляюще добавила.

– Пожалуйста, Алекс!

Алекс колебался. Он и сам прекрасно понимал, как ей одиноко здесь. Сверстников нет. Весь персонал старше даже его самого. Родители вместе с младшим братом в кругосветном круизе будут еще две недели. И он даже не может отправить ее домой, в Англию – потому что там некому будет за ней присматривать.

– Алекс! – она подняла к нему заплаканное лицо, и его словно откинуло на десять лет назад. Он видел в этих заплаканных синих глазах не взрослую восемнадцатилетнюю девушку, а маленькую обиженную девочку. Что-то внутри его дрогнуло, и он понял, что в очередной раз проиграл.

– Почему, черт тебя побери, ты единственная женщина, чьи слезы я не могу выносить? – прорычал он.

– Потому что я долго тренировалась! – отрезала его невыносимая сестричка и ослепительно улыбнулась.

– Мне жаль того беднягу, который женится на тебе, – пробормотал Алекс.

– Я получила твое согласие? – склонив голову на бок, поинтересовалась Лили.

– Ну да, – Алекс не смог удержать улыбки. – Но я хочу сначала поговорить с этой девушкой.

– Зачем? – встревожилась Лили.

– У меня есть парочка условий…

– Каких?

– Поверь, тебя это не касается! Ты уже получила свой фунт мяса!

– Алекс!

– Зови ее! – мужчина был непреклонен. – Или наше соглашение отменяется…

– Только не пугай ее, – голос сестры стал умоляющим, а взгляд, брошенный на него, тревожным. – Она и так мне сказала, что ты запретил ей разговаривать со мной!

И девушка, чмокнув его в щеку, выскользнула из комнаты.

8

Джулия надеялась, что никогда больше увидит этого высокомерного Вентворта, однако, как говорила ее тетка по матери «Не повезло!». Этот невыносимый тип настаивал на разговоре с ней, непонятно, правда, по какой причине. Лили, провожая ее до дверей белой гостиной, взволнованно объясняла, что Алекс «просто хочет кое-что обсудить». Однако Джулия уже «обсуждала кое-что» с ним сегодня и чувствовала, что одного раза ей вполне достаточно. По крайней мере, на неделю.

– Все будет хорошо, – перед дверью Лили сжала ее ладони в своих руках и глубоко вздохнула. – Иди. Я подожду тебя вон там.

Она махнула в сторону диванов, стоящих вдоль стены.

Джулия кивнула и распахнула дверь.

Еще раньше, из слов Лили, она поняла, что каждая комната имела свой собственный цвет. По дороге Лили вкратце рассказала, что это была идея матери. В доме было больше сорока комнат, и каждая была декорирована по своему. Комната самой Лили была выдержана в розовых тонах, комнаты родителей – в зеленых, комнаты Алекса – в темно-синих.

Гостиная, в которую вошла девушка, была абсолютно белой. Огромные, от потолка до пола, окна, выходившие в сад, были завешаны легкими белыми шторами. Вдоль стены стояли полукругом кресла и диваны, обтянутые белым с золотом шелком. Стеклянные чайные столики, на которых стояли фарфоровые безделушки, белый ковер на полу – Джулия ощутила себя так, словно оказалась внутри облака. И не сразу заметила сидевшего в углу владельца всего этого.

Такие глаза, наверное, были у Алисы, когда она попала в Страну Чудес. Широко распахнутые, чуть удивленные, они словно пытались запомнить все, что видели. Каждый предмет, каждую мелочь. Алекс смотрел, как журналистка жадно обозревает мебель и стены, словно уже сейчас составляет наброски статьи под заголовком «Вентворт и его частная жизнь». Ему стало противно.

– Ну как, нравится? – язвительно поинтересовался он.

Джулия вздрогнула. Прямо напротив ее, у противоположной стены, сидел Вентворт. Непринужденно закинув ногу на ногу, скрестив руки на груди, он рассматривал ее так, как, наверное, рассматривают рептилий в зоопарке. С отвращением.

Девушка глубоко вздохнула, собираясь с духом. Опять будет обвинять ее в чем попало!

– Вопрос был чисто риторический – можешь не отвечать, – мужчина поднялся и направился к ней. Остановившись в паре метров, он опять начал разглядывать ее, как какое-то экзотическое животное.

– Прекратите! – не выдержала девушка.

– Что? – смуглое лицо закаменело, а синие глаза предупреждающе сузились.

– Прекратите так пристально смотреть на меня – вот что! – отрезала Джулия. – Это, по меньшей мере, неприлично!

– Маленькая наглая журналисточка будет учить меня правилам поведения? – процедил он сквозь зубы, мгновенно разозлившись. Эта девушка была полностью в его власти, он мог поступить с ней так, как счел бы нужным. Он это понимал, но понимала ли она?

– Вас следовало бы хорошенько выпороть! – не осталась в долгу Джулия. Карие глаза девушки, ставшие почти черными, окатили его разъяренным взглядом.

– Хочешь попробовать? – опасно мягким голосом предложил он.

– Не отказалась бы! – парировала Джулия.

Смуглое лицо Алекса потемнело от гнева. А девушка, словно желая разозлить его еще больше, с невинным видом поддела.

– Думаю, что в этой очереди я далеко не первая!

И Алекс сорвался. Она раздражала его, как не раздражал никто до нее. Каждым словом, которое произносила, она словно пробовала его терпение на прочность. Шагнув вперед, он вцепился руками в предплечья Джулии и с силой дернул ее на себя. В этот момент в ее лице он ненавидел всех журналистов.

– На твоем месте я бы постарался не перечить мне, – прошипел он. Карие глаза девушки вспыхнули желтыми огоньками, а где-то глубоко внутри них мелькнул страх. Словно пытаясь сдержать рвущийся из груди крик, Джулия закусила губу, и Алекс забыл, что происходит.

Его глаза метались по ее лицу, не зная, на чем остановиться. На темных, вразлет бровях, на карих глазах, опушенных густыми ресницами, на маленьком вздернутом носике, или на капле крови, просочившейся из прокушенной губы девушки. Алекс сжал руки, непроизвольно стараясь сильнее прижать ее к себе.

– Вы делаете мне больно, – донеслось до него. Он вздрогнул и разжал пальцы.

– Простите меня, – пробормотала девушка, отступая, и потерла предплечье правой руки. На тонкой коже, там, где кончался рукав рубашки, темнели пятна синяков.

Алекс почувствовал отвращение к самому себе.

– Сама виновата, – попыталась улыбнуться она, и это окончательно добило его. Он угрожал ей, применил к ней физическую силу, а она еще оправдывала его! Зачем бы она сюда не приехала – он не имел права так обращаться с женщиной. Ублюдок!

– Джулия, – и девушка вздрогнула, когда он назвал ее по имени. – Я прошу прощения за этот… – он замялся, пытаясь дать название тому, что сейчас произошло. – За этот акт насилия над тобой.

Девушка чуть склонила голову, принимая его извинения.

– Вы не виноваты, – невесело усмехнулась она. – У меня отвратительный характер. Не могу держать язык за зубами.

– Это не оправдывает моего поведения с тобой!

– Вашего поведения со мной вообще ничего не оправдывает, – просто сказала она.

Он промолчал, зная, что она права. Он не имел права задерживать ее здесь, на острове. Не имел права заставлять ее работать. Не имел права обвинять ее Бог знает в каких грехах только потому, что он решил, что она виновата! Все его поведение по отношению к ней было продиктовано старым, как незаживающая рана, чувством ненависти к породе журналистов.

– Я улетаю завтра на континент и оттуда в Англию, – начал он издалека, не зная, что еще можно было сказать. Совесть грызла его, требуя отпустить девушку на все четыре стороны, и забыть про сегодняшний день навсегда. А обещание, данное сестре, заставляло задержать ее хотя бы на две недели, до тех пор, пока не приедут родители.

– Счастливого пути, – пробормотала девушка, продолжая разглаживать на предплечье покрытую синяками кожу. Алекс старался не смотреть на это, но глаза сами, против его воли, постоянно возвращались туда.

– Как только я вернусь, ты будешь свободна! – мягко сказал он.

Девушка вскинула на него удивленные карие глаза с желтыми яркими крапинками, похожими на маленькие капельки солнца.

– И когда вы вернетесь? – задала она резонный вопрос.

– Через два месяца.

– Не могу сказать, что меня это обрадовало, – проворчала она.

– Сколько тебе лет, Джулия? – внезапно спросил Алекс. Девушке, стоящей в метре от него, он не дал бы больше двадцати. Однако, слушая ее речь, мужчина с определенностью бы сказал, что она старше.

– В декабре будет двадцать пять, – неохотно ответила она. И добавила назидательным тоном:

– Вообще, женщину неприлично спрашивать о возрасте.

И, заметив, как напряглись плечи Алекса, торопливо сказала.

– Я пошутила. Простите.

Алекс внезапно ощутил себя закомплексованным болваном с полным отсутствием чувства юмора. Лили постоянно его подначивала, выводила из себя, откровенно дерзила. Он должен был уже привыкнуть! Тогда почему в каждом слове этой девушки ему слышится скрытое оскорбление?

– Я вернусь через два месяца или раньше, – повторил он. Джулия внимательно смотрела на него и молчала, словно боялась снова сказать что-то невпопад. – И у меня к тебе просьба…

Она поклялась бы чем угодно, что он с трудом выдавил из себя последние слова! И была уверена, что Алекс Вентворт и сам не помнил, когда в последний раз кого-то о чем-то просил.

– Это даже удивительно, – негромко сказала девушка и еле заметно улыбнулась.

– Я думаю, тебе нравится дразнить меня, – не остался в долгу мужчина.

– Я еще не решила, – и мужчина удивленно взглянул на нее. В ее голосе ему отчетливо послышалось лукавство.

– Джулия, – начал было он тоном старшего брата, но девушка прервала очередное нравоучение.

– Я больше не буду, – однако в огромных карих глазах продолжали прыгать лукавые чертики. – О чем вы хотели меня попросить?

– Я хотел попросить тебя присмотреть за Лили, – без обиняков сказал он.

– Интересно, как я могу это сделать? – она склонила голову на бок, и в ее светлых волосах тут же запуталось солнце. – Ведь вы час назад запретили мне даже близко подходить к ней!

– Возможно, я неправильно выразился. Лили уже давно не ребенок, и ей не нужна нянька. Ей, скорее всего, нужна подруга подходящего возраста. Или компаньонка.

– И вы считаете, что я прекрасно подхожу на эту роль? Я, которую вы считаете журналисткой, прилетевшей шпионить сюда за вами и вашей семьей?

– Джулия, – в голосе Алекса послышалось предупреждение.

– У меня это просто в голове не укладывается! Я – наемная подруга для вашей сестры! Вы не думаете, что это оскорбительно для нее?

– У меня нет выбора! – отрезал Алекс. – Ты понравилась ей, она не хочет оставаться здесь одна, а ты подходящего возраста и прекрасно скрасишь ее время, пока не приедут наши родители!

– У вас, богачей, это принято? – карие глаза девушки сузились от злости. – Покупаете все, что захотите! Даже друзей своей сестре! Словно кукол!

– Таких, как ты, я мог бы купить целую дюжину! – иллюзорное перемирие, воцарившиеся между ними, куда-то исчезло, словно его и не было никогда.

– Что же вам мешает? – язвительно поинтересовалась девушка.

– Выбор очень скудный, – Алекс сжал кулаки, пытаясь сдержаться.

– Как я вам сочувствую! – приторно сладким голоском протянула Джулия.

– Ну, хватит! – рявкнул он. – Или соглашайся, или тюрьма будет тебе домом в ближайшие десять лет! Уж я, поверь мне, смогу это устроить!

– От вашего предложения просто невозможно отказаться! – выпалила она. – Конечно, я соглашаюсь!

И, развернувшись, пулей вылетела из гостиной.

– Он не разрешил, да? – захлопнув за собой дверь, она едва не сбила с ног Лили. Девушка тревожно смотрела на нее, нервно теребя в руках белый цветок.

– Твой брат просто невозможный тип! – выпалила Джулия, пытаясь успокоится.

– Я знаю, – печально согласилась Лили, а в ее голосе послышалась такая тоска, что Джулии стало искренне жаль ее. Она была здесь словно птичка в золотой клетке – заложница своего богатства. И девушка вдруг поняла, почему мужчина в соседней комнате всеми средствами пытался заставить ее опекать Лили. И не смогла не оценить этого.

– Ну, улыбнись! – притворно веселым голосом воскликнула Джулия. – Все хорошо!

– Это правда? – у Лили был такой неуверенный вид, что Джулия энергично тряхнула головой в подтверждение своих слов.

– Вы так ругались, – протянула она.

– Твой брат очень любит тебя и всеми силами пытался меня уговорить, – улыбнулась Джулия, непроизвольно касаясь предплечья.

Лили скользнула взглядом по ее руке и замерла. Синие глаза расширились, и девушка ошеломленно уставилась на Джулию.

– Это он сделал? – тихо спросила она. В ее голосе послышались нотки сомнения, а взгляд заметался по лицу Джулии, требуя опровержения.

– Да! – и Лили отшатнулась от нее.

– То есть – нет! – поправилась Джулия, ругая себя за длинный язык. – Лили!

– На тебе не было синяков час назад!

– Это пустяки!

– Вот это пустяки? – Лили схватила ее за запястья и повернула руки к свету. Отпечатки пальцев Алекса потемнели, и Джулия пожалела, что рукава ее рубашки короткие.

– Это маленькое недоразумение! – она вырвалась из цепких рук девушки и отступила назад.

– Алекс никогда ни на кого не поднимал руку, – расстроено прошептала Лили, готовая вот-вот заплакать.

– Лили! Ну, пожалуйста! – Джулия сама была готова заплакать вместе с ней. Шагнув вперед, она обняла девушку. – Он не поднимал на меня руку. Он просто слишком сильно схватил меня. Я сама довела его.

И мрачно добавила.

– Поверь мне. Это я могу.

– Это не оправдывает его, – горестно шептала девушка, и Джулия поняла, что наделала. Эта наивная добрая девочка верила в непогрешимость своего старшего брата, точно так же, как верила в Бога. А она, Джулия, нарочно или случайно, поколебала эту веру. И теперь каждый раз, глядя на Алекса, Лили будет вспоминать темные пятна синяков на ее коже. Джулия стала противна сама себе. Какого бы сильного отвращения она не испытывала к Вентворту, она не имела права так поступать с Лили.

– Послушай меня, Лили! – жарко зашептала она, гладя девушку по тяжелым кудрявым волосам. – Ты знаешь меня всего один день. У меня скверный характер! Я постоянно со всеми спорю – просто не могу остановиться! Это доведет до умопомрачения кого угодно, даже самого смирного человека! А Алекс! Из слов миссис М. я поняла, что он ни разу в жизни ни чем не обидел тебя! Пообещай, что твое отношение к брату не изменится! Что ты забудешь о том, что сегодня произошло! Хорошо?

Застыв на пороге, Алекс смотрел и не мог поверить в происходящее. Девушка, которая бросила ему в лицо, не побоявшись, обвинение в том, что он покупает друзей для Лили, которая перечила каждому его слову, умоляла его сестру не придавать происшедшему с ней слишком большого значения. И в придачу ко всему обвиняла себя в его несдержанности. Она гладила Лили по волосам, шептала ей слова утешения, ласково улыбалась, пытаясь исправить ошибку, которую совершил он не без ее участия. Он не мог больше молчать.

– Лили, – негромко позвал он, и обе девушки вздрогнув, повернули к нему свои головы. Он посмотрел сначала на сестру, потом на обнимавшую ее Джулию. Словно поняв его взгляд, последняя опустила руки и отступила в сторону. В карих теплых глазах Джулии светился упрек.

– Лили…

– Я хочу, чтобы ты извинился перед Джулией, – сглотнув, твердым голосом сказала она.

– Мистер Вентворт уже извинялся, – подала голос Джулия, прекрасно понимая, что этого унижения мужчина ей не простит.

Закаменевшее лицо и холодный взгляд, брошенный в ее сторону, подтвердили ее догадку.

– Я прошу прощения за причиненные Джулии неприятности, – ни к кому конкретно не обращаясь, сухо сказал Алекс.

– Все нормально, – выпалила Джулия, видя, что Лили собирается еще что-то потребовать от старшего брата.

Однако девушка была непреклонна.

– Она не будет работать горничной. И будет жить в голубой комнате!

– Лили! – в голосе Алекса зазвучали стальные нотки.

– Ты виноват, и сам знаешь это! – Джулия с удивлением посмотрела на девушку. И перевела взгляд на мужчину. В его глазах было столько ненависти к ней, что она невольно отступила назад.

– Я пойду, – она махнула рукой в сторону, подавляя в себе желание немедленно бежать. И, повернувшись, быстрым шагом пошла вдоль диванов, всей душой желая скорее свернуть за угол и не чувствовать на спине его тяжелый взгляд.

Алекс смотрел Джулии вслед до тех пор, пока она не скрылась за дверями, ведущими в западную часть его дома. А потом медленно повернулся к Лили.

Его маленькая сестра одарила его странным взглядом, в котором уважение и любовь перемешались с разочарованием и горечью. Она смотрела на него, вдруг понял он, глазами взрослой женщины.

– Мне очень жаль, малышка, – просто сказал он, чувствуя, что в следующий раз просто убьет эту невыносимую Джулию. – Я сделаю так, как ты хочешь.

Девушка кивнула. Огромные синие глаза словно пытались что-то сказать, а маленькие руки мяли и рвали лепестки белой камелии. Алекс перевел глаза с растерзанного цветка на расстроенное лицо Лили, и жалость захлестнула его. Но младшая сестренка нуждалась в хорошем уроке. Она получила то, что хотела. Но еще должна усвоить, что у всего есть цена.

И, не сказав больше ни слова, он вернулся в гостиную.

9

Ковыряясь вилкой в тарелке, Алекс угрюмо молчал. Настроение было просто отвратительным. А всему виной эта журналистка. Нужно было сразу отправить ее в Дубай. Пусть бы там с ней разбиралась полиция. Черт его дернул оставить ее здесь!

– Алекс! – подала голос сидевшая на противоположном конце стола Элис, и он с неохотой оторвался от растерзанного в крошки бифштекса.

Они ужинали сегодня вдвоем, и Алекс предпочел бы видеть здесь Лили, а не Элис. Нужно было и ее отправить на материк еще днем, мелькнула вдруг мысль, но в череде сегодняшних событий он совершенно забыл о своей гостье.

Он знал Элис чуть больше года. Встретились, Алекс еле заметно улыбнулся, на очередном чертовом приеме. Она была очень мила, ненавязчива, и он тогда подумал, что эта женщина могла бы составить ему хорошую пару. Но эта мысль у него отпала после непродолжительного знакомства. Насколько она была красива – настолько убога эмоционально. Он видел несколько ее фильмов – она была бесподобна, переживая чужие драмы. А в жизни, как ему часто казалось, она была бесчувственной куклой. Его невыносимая сестренка каждый раз пыталась вывести ее из себя, чтобы (как она ему однажды пояснила) убедиться, что у этой Элис по венам течет горячая кровь, а не холодная вода. Но любая выходка Лили была безуспешна – Элис лишь мило улыбалась в ответ на то, за что другая отвесила бы звонкую оплеуху. А откровенно хамить Лили не решалась.

– Твоя сестра не осчастливит нас своим присутствием? – язвительно поинтересовалась Элис.

Алекс пристально посмотрел на нее. В голубом вечернем платье, с прической, вся такая утонченная и изысканная, она отлично вписывалась в интерьер его столовой, выдержанной в бирюзовых тонах.

А та, другая…

Алекс, сам не зная, почему, сравнил вдруг ее с журналисткой.

И сравнение было не в пользу последней, но все же…

Глядя, как Элис изящно подносит вилку ко рту, демонстрируя свои хорошие манеры, он вспомнил, как сегодня днем Джулия ссорилась с ним. И ей было абсолютно все равно, кто он! Она не заискивала перед ним, не пыталась произвести впечатление просто потому, что в его чековой книжке не хватит места, чтобы вписать все нули. Он ей не нравился – и все!

– Элис, я тебе нравлюсь? – задал он вопрос сидящей на противоположном конце стола женщине.

Та вскинула на него удивленные глаза.

– Ну конечно, милый! – с оттенком легкого недоумения сказала она, словно он был идиотом, не понимающим очевидных истин.

– Может, я не очень удачно задал вопрос, – пробормотал Алекс. – Давай по-другому. Во мне есть что-то, что тебе не нравится?

– С чего это ты решил заняться самоанализом? – прищурилась Элис.

– Отвечай на вопрос, дорогая, – улыбнулся он, однако в голосе послышался приказ.

– Мне нравится в тебе все, – женщина даже не колебалась.

– Вот как? – темная бровь на лице мужчины удивленно поползла вверх. – А то, что я бросил тебя, тебе тоже понравилось? – вкрадчиво спросил он.

– Алекс, – на глаза Элис навернулись слезы. Моргнув несколько раз, женщина глубоко вздохнула и еле слышно произнесла.

– Я надеюсь, что это…, – она замялась. – Временно.

– Ну и зря, – отрезал мужчина.

Элис пристально смотрела на него несколько минут, словно решала, как поступить. Если бы это была журналистка, усмехнулся про себя Алекс, у него челюсть бы неделю болела от ее пощечин.

Элис же, сглотнув, с трудом произнесла.

– Временами ты бываешь очень жесток.

– Это единственный мой недостаток? – поинтересовался мужчина. – Или есть еще?

Но Элис в ответ лишь скомкала салфетку и бросила ее на пол.

– Прошу меня извинить.

Глядя вслед удалившейся женщине, Алекс тихо сказал.

– Как всегда, манеры и хорошее воспитание одержали верх.

Но какого черта эта Джулия постоянно лезет ему в голову? Почему он сравнивает ее с Элис, которая является признанной красавицей во всем мире?

Он откинулся на спинку стула, устремив свой взгляд поверх букета орхидей, украшавших стол.

Джулия была с ним такой, какой до нее не была ни одна женщина. Она дерзила ему, перечила, спорила с ним, обвиняла! Никто до нее не позволял себе ничего подобного! И это (Алекс удивился, когда подходящее слово пришло ему в голову) было для него ново!

А ведь у нее самая заурядная, ничем не выдающаяся внешность. И роста она невысокого. Вот только глаза…

Карие, с желтыми вкраплениями – они напоминали ему глаза разъяренной кошки. У Элис они были куда красивее. Вот только Джулия смотрела прямо и не отводила взгляд, а Элис напоминала смертельно раненую газель. В ее обществе он постоянно боялся сказать что-нибудь такое, что оскорбит ее нежные чувства. А журналисточка была прямолинейна, словно стрела, и не лезла за словом в карман. И дала бы ему еще сто очков вперед.

– Алекс, – тихо позвал его взволнованный голос, и он, вздрогнув, вернулся к реальности.

В дверях, не решаясь войти, стояла Лили, нервно теребя пояс на розовом сарафане. Алекс окинул ее встревоженным взглядом с макушки до кончиков пальцев на ногах, с неудовольствием отметив, что она опять босая.

– Присаживайся, – он кивком указал на стул рядом с собой. Облегченно вздохнув, девушка грациозной походкой скользнула к столу и присела на краешек стула.

Алекс молчал, не желая начинать разговор. В конце концов, пострадавшей стороной был он. По крайней мере, он так думал.

– Ты простишь меня? – огромные синие глаза смотрели умоляюще. – Пожалуйста!

– За что, Лили? – устало спросил он. Похоже, в его доме стало чересчур много эмоциональных женщин.

– Я виновата, – запинаясь, начала Лили. – Я унизила тебя при постороннем человеке. Я не хотела…

Девушка была готова заплакать.

Алекс, прищурившись, долго смотрел на нее, а потом поинтересовался.

– В твоем дорогостоящем колледже вы заучиваете такие фразы наизусть? Пожалуй, – задумчиво добавил он, – это стоит тех денег, которые отец за тебя платит!

И медленно повторил.

– Унизила при постороннем человеке! Это ее слова?

– Что? – не поняла Лили. А потом вся сникла.

– Да.

– И это она надоумила тебя идти просить прощения? – опасно мягким голосом поинтересовался он.

– Нет, – девушка опустила голову еще ниже, но Алекс, знавший ее с пеленок, и так понял, что она лжет.

– Я еще не уехал, а эта Джулия уже вовсю манипулирует тобой! Знаешь, мне это не нравится!

– Нет! – Лили затрясла головой. – Она мной не манипулирует.

– Ладно, – Алекс поднялся, чувствуя, что на сегодня с него достаточно сцен. Даже для единственной сестры он не мог сделать исключения.

– Алекс, пожалуйста! – захлебнувшись слезами, Лили схватила его ладонь. Маленькие тонкие пальчики оплели запястье, и он из боязни сделать ей больно не выдернул руку. Прислонившись мокрой щекой к его ладони, она жарко зашептала.