скачать книгу бесплатно
Обычай тот, древний, понорский, ныне подзабыт был, да, Алтау его припомнил кстати – уж сильно менялся Антар. Соседские кумушки и без того языки стёрли, его обсуждая.
Поживёт парень на заимке торговой, один в лесу дремучем, без догляда отцовского, сладит дела торговые с лесовиками нравными и доход получит – хорошо, знать, достойного сына Алтау с Маладой вырастили, можно ему дом и дело доверить впоследствии, а коли не сладит с наказом, так сын вторый, Юарт, в дорогу отправится, силы да удачу пытать, вместо Антара.
Силаст ни коим образом в парне сомнений не имел – Антар, хоть и ликом чуден, да справен, всяка работа в руках его спорится, разве что Юарт в торговле скорее, да, ловчее. Так то, дело поправимое – наладится и у Антара.
Сына своего старшого Алтау не токмо в лавке держал, да по двору наказ оставлял – к ратному делу приучал так же, с четырнадцати годков мальчонка на сборы летние отправлялся, с воями молодыми в поле жил, науку ратную постигая.
А как случится враг в землях понорский? Кто спасёт, оборонит Велимор невеликий? Оно, конечно, владетельный с дружиной в поле станет, дорогу ворогу преградит, но и сами понорцы не робкого зайца дети – пособят, ополчение выставят, да не просто люд работный, безропотный, а люд работный – зубастый. Каждый должон уметь постоять за род свой и город родной.
Понорцы – люди вольные, не холопы чай, с юга знойного, где слово хозяйское судьбу решает.
Нет, не так повелось в Велиморе славном и за то хвала Антаресу грозному и жене его Дану.
И, странное дело, на сборах тех управлялся Антар не хуже иных, выделен был командирами за рвение и сноровку. И никого не смущала рожа бледная, да навыки странные. А уж в разведке и вовсе равных не было сыну купеческому, особливо, если на берегу реки – никто, даже вои опытные словить удальца не могли. В воду ступил коль, то и пропал от взгляда людского, пока сам не захочет – не отыщет никто.
И в строю молодецком, среди юнаков, Антар, так же, не из последних стоял, ловок да скор, копьём владеет отменно, даст отпор любому вражине.
В лесу, да у озера, пригодится Антару навык таков. Лесовики тоже, люди чести не чуждые, хоть и говорят за них разное и не всегда ладно. Давно лесовики-эблы с Алтау дела ведут добрые.
Работники, опять же, на заимке опытные оставлены – обскажут, небось, что, да как. Не без этого.
Силасту же, дядьке старому, с Антаром недолго быть велено, в обратный путь
повертать через время малое – сам должон парень выплывать из пучины бед своих, сам.
Три дня по лесу, не близок путь…
Антар, уж и заскучал было – на коня своего справного часто садился верхом, да и разминался от скуки великой, вскачь пуская жеребчика по лесной дороге. Не весело молодцу ладному в повозке трястись, душа дела требует.
Всё одно и тоже – лес и дорога. А деревья, они везде одинаковые.
Зорким глазом привечал парень живность всяческую – и птиц певчих, по кустам шуршащих, и белок досужих, и, зайчишек, серых по лету и от того, незаметных, и, медведя, на миг краткий, рык издавшего, да путниками услышанного.
Не в новинку то парню было – городок их родной среди лесов стоял, хоть и на дороге торговой, пути речного да лесного.
Дичь и там шастала всяческая, разнообразная и, медведем ревущим, Антара не удивить было. Мог парень и пропитание добыть – силки умел ставить, ловушки, птицу речную бил, на кабана матёрого с батюшкой хаживал.
Алтау, тот в жиру купеческом не погряз, иной раз и молодшим примером служил, навык свой показывал.
В, общем, с голоду Антар не опухнет, на заимке не пропадёт и людей ему в подчинение данных, убережёт.
Вот лесовики загадочные, интересовали его сильно, потому как, товары имели дивные, по цене разные – шкуры там, редкие, кость белую, кожи да мёд душистый. А ещё, носили, хоть и не часто, жемчуг голубой, крупный, отборный, ровный, как по заказу.
Перлы те, изрядно редки были и от того, цену имели большую. Бойт-ярыни да бойт-ярышни вмиг редкость добрую скупали, не торгуясь почти.
Токмо, жемчуг тот, нечастым гостем на торжище бывал, равно, как и иные разности – травы лечебные, да орехи, мужскую силу возвращающие.
Много желающих находилось в Дикий лес за добычей прогуляться – злато, оно ж, как? Глаза алчностью застилает, манит и гонит на погибель верную.
Лесовики добытчикам не препятствовали – идите мол, Дану вам в помощь.
И шли, глупые, да жадные.
Там и оставались навсегда.
Лес тот странный, не зря Диким прозывали. Жили там чуды ужасные, от Нешбе, бога темного, древнего, силы берущие.
От того и опасен лес был для всех, кроме лесовиков исконных, да эльфов, народа дивного.
Говорят, что не всегда Эстреллой правили супруги благие – Антарес свирепый, да жена его, Дану пресветлая. Некогда, во времена стародавние, владело миром лихо презлое, род людской ненавидящее.
Не было спасенья ни для кого от зла темного – ни эльфам светлым в лесах зеленых, ни оркам свирепым, на равнинах бескрайних, ни коротышкам гномам бородатым, в горах их твёрдых, ни народу речному в водах синих, ни людям, самым слабым среди иных прочих.
И взмолились тогда эльфы и гномы, силы природы призывая, а орки свирепые, в бой кинулись, топорами да ятаганами гремя, в последних бой пошли ярясь, жизней своих не жалея.
Прознав про беды те, явились на Эстреллу боги иные, молодые, но сильные – Антарес неустрашимый, да Дану, жена его, жизнь, несущая.
Схватились боги с темным повелителем мира, бились с Лихом ненавистным, неистовым. Рушились горы, моря кипели и небо едва не пало на землю, но удалось богам молодым избавить мир ото зла.
Отступил тёмный бог, ушёл, скрылся от противников своих, израненный, но до конца не убитый и, вслед за ним, уползли твари мерзкие, лишь кое-кто затаился до поры, до времени.
Вот и в Диком лесу, наверняка, погань какая муроводила в урочищах тёмных, от того и нет в него ходу люду доброму.
Одних светлых эльфов нечисть та опасается, да железа, ими заговорённого.
А лесовики-эблы, ничего, живут. Видать, знают, как с напастью подобной управляться.
Жрецы двух богов бурчат, конечно – мол, страшны люди лесные, недобры и нечисты помыслы их. Темной волшбой балуются, да кровь людскую льют на алтари нечистые.
Только, враки все это – нет в мире больше волшбы темной, изгнан Нешбе богами светлыми и нечего бояться того, чего и быть-то не может.
…. Вздохнул Антар глубоко, недобрых мыслей опасаясь – Дану подсобит, в беде не бросит, да и Антарес, бог войны, коему посвящён парень, авось, не оставит.
Он, Антар, воле батюшкиной не перечит и от наказа отцова не бегает, хотя, ему в дружину владетеля местного, страсть, как попасть желается, науку воинскую постигать.
Токмо, Антар, рылом не вышел, хоть и статью богат – и рост нужный имеется, и, руки-ноги крепки, а худоба при кормёжке доброй, сойдёт со временем, куда денется?
Но, не жаловал владетель местный, инородцев, не любил их и не доверял.
Бают, служил ранее у отца владетельного эльф длинноухий, знатный лучник, так владетель нынешний, рассчитал лучника сразу же после смерти отцовой, да согнал со двора широкого.
Эльф тот, молча плечами пожал, да и пошёл прочь, песню насвистывая – и то, какой дурак откажется от воина справного? Другой владетельный отыщется, кому опытный лучник надобен.
Но, в Лещине, поместье владетельного, что от Велимора недалече, свои порядки были, Дану им судья!
Слыхал Антар, что собирается владетельный боярин с дружиной своей старшей с княжичем Граем Вышеградским на войну отправиться. Что за война, с каким народом – не знал никто в граде понорском, но, Алтау, добра от лютости людской не ждал, помнилось купцу от чего мать с отцом утекли, родные края покинув.
Говорили, мол, король понорский, дюже эльфов не любит, народ древний, загадочный и чуждый. С орками злыми король понорский задружил, стакнулся, да эльфов воевать задумал.
Не иначе, Нешбе изгнанный, ночью темной недоброе владыке присоветовал.
Зачем та брань нужна, не ведал Алтау, но краем уха слышал, что в гареме королевском, эльфок тех, ликом прекрасных, вдосталь.
А вон, поди, нужны лишь для утех плотских, девы юные, а, с прочими – брань жестокая.
Силаст старый, парня не суропил, не нагнетал – отдыхает молодой хозяин, в небо глаза таращит – нехай. Копьецо-то, вот, под рукой молодецкой лежит, чуть что, бить ворога сподручно. Значит, не зевает, а бдит крепко, напоказ облака разглядывая.
Что сказать – немного охотников находится по Дикому лесу шастать, ватаг лихих не бывало здесь отродясь.
Это дальше, на юг, на дороге обвычной, людишки пошаливают, купеческие обозы пощипывают – а здесь, тишина…
Князь Оихель на своей земле никому озоровать не дозволит, потому, как зело грозен лесной хозяин и воев своих в строгости содержит.
Да и зверьё местное не дремлет – чуть зазеваешься, да с дороги тореной сойдешь и все, пропадешь ни за грош. Схарчат и косточек не отыщется.
*
Дом рубленный показался из лесу невзначай. Не было, не было – и вот он. Тропинки, сойдясь в месте нужном, к нему повели и Силаст, громко крякнув, поторопил животинку – успели засветло, Дану хвала! Нынче в лес сильно углубились, за заимкой и вовсе, места заповедные одним лесовикам знакомые, сгинешь за раз, коль зазеваешься и слабину дашь.
Работники мигом повозку разбирать кинулись, молодому хозяину в пояс кланяясь, будто бойт-яричу какому.
И то, дело – невесело им тут на пару куковать, страх-то какой! А тут хозяин молодой приехал, с копьём тяжелым в руках – какая-никакая, а защита люду простому.
Снедь нехитрую собрали, повечеряли, да спать – ночь длинная, да задумчивая, на новом-то месте.
С утра Антар проснулся ранехонько – сереть лишь зачалось. Брызнул в лицо водой холодной из бочки у порога. Когда только Силаст успел воды натаскать? И был таков. Побежал по округе рыскать, с местом новым знакомиться.
Бегал недолго – двор небольшой, тропка до озера круглого, Синеоким прозванного, в тумане розовом утопающего, садик справный с кустами, да деревьями плодовыми, да амбар добрый с товарами. Сараюшка для скотины – так там лошадка сено жевала, хвостом взмахивая, и справный жеребчик Антара ушами прядал.
Устом, да Ухват – два брата-погодка, при заимке управлялись, ныне молодому хозяину кланялись.
Силаст парняг нахваливал – справные и не ленивые, помощники в делах торговых.
Оба парняги, даром, что холопьё, но грамоте разумели, в доступных пределах, конечно – грамотку, там, хозяину отписать, счёт вести, опять же. О том хозяин их, Алтау, озаботился. Старый Силаст стал, нет в нём сил прежних до заимки часто мотаться.
Вот и всё хозяйство небогатое – найдётся чем заняться сыну купеческому.
Силаст то, да сё, завтрак сварганил на скорую руку, пока Антар с братанами по заимке прохаживался, догляд производя, а, там и в путь скоро засобирался. Срок его к полудню вышел, дома хозяин с отчётом ждёт.
Парень, не чинясь, дядьку на прощанье обнял, да носом шмыгнул – боязно, всё ж, в лесу, одному, без родичей, на цельный год оставаться, да опомнился вовремя. Не малой чай, в возраст вошёл, да и не боится никого, от любого недруга, случись что, отмахнётся, товар сохранит и работничков, отцом доверенных, отстоит.
С тем и простились.
Силаст, украдкой, всплакнул маленько – эх, оставляет парня вдали от дома, а как оно у него сладится, одна Дану ведает?
Повозка поскрипела-поскрипела, да и была такова, с нею вместе, и дядька Силаст, душа родная почти, а парень остался.
Жизнь у него пошла ровная, да скучная – порядок в доме парень навёл таков, что у иной девицы не увидишь – чистота, блестит всё, ни пылинки, да вода ключевая всегда в достатке.
Парняг тоже наладил, а то камора их совсем пылью заросла, точно у бирючей каких. Лес-лесом, а дому уважение требуется.
Работники не возражали – не умели, потому что. Справные с виду были, работящие, грамоту разумели. В остальном же, умишко имели небольшое, сонное. Говорили, мол, маманя их уже в возрасте прижила, от того такими недоспелыми и уродились.
Делу их незрелость не помеха, всё что требовалось, парняги справляли точно, а для разговоров умных у Антара вскорости иные собеседники появились.
Лабаз с товарами дорогими, парень навестил сразу же, учёт проверил, что, да как, в книге запись нужную сделал для батюшки и стал ожидать лесовиков ради мены-торговли.
Шастали оные, когда им на душу взбредёт, не угадаешь так сразу, но парень терпелив был и не суетился. Сказано, что в срок явятся, жди, значится.
Озеро Синеокое парню по нраву пришлось – тихое, сонное, вода студёная, а у бережка – песочек, да, трава-мурава. Хочешь – загорай, купайся, хочешь – рыбку лови, да жарь.
Парняги, как оказалось, жареную рыбку очень уважали. Самим им лишь мелочь попадалась, а с Антаром так и карпы ленивые с щуками метровыми в руки сами шли.
Жарёху в ход и пустили, а муку, да прочие вкусности, парень приберёг для запаса зимнего.
Так и жизнь пошла, наладилась, текла, как вода в реке равнинной, размеренно да покойно, без казусов.
Лесовики объявились вскорости – след чужой в лесу углядели и пожаловали.
Принял их Антар, честь по чести, торговал, как велели, лишнего не брал, своего не упуская. Только жемчуга голубого не увидел, а страсть, как хотелось диво-дивное в дом отцовский привезти.
Не сподобила Дану, а жаль.
Лесовики те таинственные, людьми оказались не шумными – лес суеты не терпит, тихо пришли, ушли, так же тихо, неприметно. Лишь один из них с Антаром в посторонние разговоры вступил, потому как с сестрой явился, девой младой.
Антар тем утром щуку словил дивную, длинную, да зубатую, пятнистую, будто кот лесной.
Подвесил ее у крыльца, тут гости и припожаловали.
Девица та, вмиг на щуку уставилась, точно никогда таких громадин не видела. Стоит, рот приоткрыв, на рыбу таращится. Она – на щуку, Антар – на неё, да так, словно глаза приклеились.
– Антар! – громкий голос Дао вырвал парня из глубокой задумчивости, вернув в ясное утро. – Очнись, гости на пороге!
Антар так и подпрыгнул на одном месте, тряся головой, будто бычок годовалый – чего это с ним? Солнце высоко давно, а ему дремать вздумалось, стоймя, точно коню. Дао, парень насмешливый, того и гляди, начнёт зубоскалить.
– Дня доброго. – вежливо поздоровался Антар, растягивая губы в широкой улыбке. Именно из-за неё его и звали в граде обидным прозвищем – Жаборотый. – Всё ли хорошо было на пути вашем? – любопытство живое плескалось в его светлых глазах, но, рассматривать девушку, так забавно таращившую глаза на огроменную щуку, было бы не вежливо и против правил.
Дао засмеялся – степенность Антара изрядно веселила его. Ну, никак не походил худой, нескладный парень на тороватого купца, своего батюшку, пусть и старался вести себя соответственно.
Не получалось.
– Сестра моя, Малица. – зардевшуюся от смущения девицу, вытолкал вперед насмешливый братец. – Ишь, как румянами полыхает! По нраву чай, ей пришелся ты, Антар.
Малица засопела грозно, очами сверкнула дикими, зелеными на брата, но на Антара смотрела безбоязненно. А тот на неё, глаз не отрывая.
Дева, как дева, стройна, ясное дело, лесовички толстыми не бывают, легка, да справна – и фигурка ладная, и личиком приятная. Черты тонкие, овал лица ровный и кожа гладкая, хоть картинки малюй, а глаза хитрющие, с бесенятами.
Волосы Малицы волной взметнулись вверх, густой, искрящейся, до Антара запах дошёл – медвяной, сладкий и замер парень, не в силах глаз отвести от девы лесной.
